Текст книги "Душа невесты"

Автор книги: Элизабет Ленхард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

– Н-да, не бывать мне на пиру любви, – колко заметила Пайпер, опять закатывая глаза и опираясь о дверной косяк.

– Фиби, учти, я не позволю, чтобы ты сюсюкала над Никосом, пока я работаю, – предупредила Прю. – С таким большим количеством моделей съемка и так займет целый день.

– Сюсюкала! – повторила Фиби. – Мне очень обидно. Я не менее профессиональна, чем любая модель, хотя и не такая тощая. Клянусь, у меня получится. Я могу быть Герой, а Никос сыграет роль того другого, как его там?

– Зевса, – сухо подсказала Пайпер. – Царя богов.

– Да, его, – рассеянно произнесла Фиби. – Получится идеально.

– Не знаю… – кусая губу, раздумывала Прю.

– А вот еще одна возможность, – не отступала Фиби. – Я схожу в колледж, где полно молодых прекрасных созданий. Я могу найти тебе еще шесть моделей для полной картины. Только настоящих красоток, обещаю. Тогда ты действительно сократишь издержки. Разве есть лучше способ, как подлизаться к твоему редактору?

– В субъективном подходе Фиби есть смысл, – поддержала Фиби Пайпер, поглядывая на Прю.

Прю нахмурилась и, щурясь, смотрела на младшую сестру. Фиби не была похожа на всех остальных в семье Холлиуэл – она всегда опаздывала, всегда забывала залить бак бензином, всегда откусывала больше, чем могла прожевать. Но она повзрослела с тех пор, как вернулась в особняк. Прю действительно хотелось поверить ей. Наконец она согласилась.

– Хорошо, хорошо, – кивнула она. – Фиби, знаю, нельзя возражать, когда тебе чего-то захотелось. А мне будет легче уложиться в срок, если ты займешься наймом моделей. Пожалуйста, не подведи меня!

– Я даже не стану обижаться на твои слова, – отреагировала Фиби, улыбаясь от волнения. – Если только твое задание позволит мне быть ближе к Никосу, я раздобуду в колледже нужных тебе проклятых красоток. Твоя фотография в шляпе, Прю. Поверь мне.

Фиби с довольным видом снова плюхнулась в кресло.

– Что ж, хорошо, тогда я вам больше не нужна, – заявила Пайпер, еще раз забирая свой портфель и направляясь к выходу. Она уже потянулась к дверной ручке, как перед ней возникла Прю, словно ниоткуда, и, подбоченясь, загородила собой дверь, не позволяя Пайпер выйти.

Пайпер закатила глаза.

– Прю! – крикнула она через плечо. – Ты же знаешь, что я дома терпеть не могу твои выходки.

Прю словно в воздухе растворилась. Потому что это была вовсе не Прю, а ее астральная проекция, ее призрак, которого она могла мгновенно отправить в любое место.

Прю с виноватым видом вышла из жилой комнаты в фойе.

– Я не могла позволить тебе уйти. Мне приходится просить тебя об еще одном совсем маленьком одолжении.

– Гм, – промямлила Пайпер, подперев бедро рукой.

– Так вот, Фиби права. Как я уже говорила, съемка займет целый день и, разумеется, мне придется кормить всех моделей…

– Ты хочешь, чтобы я готовила для тебя и моделей? – спросила Пайпер.

– Вероятно, мне также понадобится ассистент, – сказала Прю, водя носком по паркету. – Пожалуйста, Пайпер! Ты говорила мне, что собираешься разработать новые рецепты для РЗ. Твой час настал. К тому же для меня появится великолепная возможность. Мне нужна твоя помощь.

Пайпер прикусила губу. Конечно, ей хотелось помочь Прю. Но ее еще сильнее преследовало чувство, что сестры занимаются серьезными делами, а она где-то на отшибе… готовит обеды.

– Что ж, раз я начинаю работу только вечером, то, полагаю, мне нельзя отказаться, – недовольно произнесла Пайпер.

– Спасибо, дорогая, – обняла Прю Папер. – Что бы я делала без тебя?

– Не знаю, заказала бы пиццу? – подмигнув, сострила Пайпер, открыв наконец дверь с витражным стеклом, и удалилась на работу.

В середине следующего дня резко зазвонил дверной звонок особняка. Спеша открыть дверь, Прю заглянула в зеркало фойе. Она была довольна, что позволила Фиби надеть ярко-розовый лиф и бирюзового цвета атласные брюки «капри». Завязав свои длинные черные полосы на голове в нетугом узле, она выглядели достаточно повседневно для обеда, но достаточно обаятельно, чтобы дать Митчеллу знать, что ей его визит небезразличен.

Когда Митчелл открыл дверь, его лицо ясно говорило о том, что он тоже впечатлен.

– Вот это да!… – прошептал Митчелл.

– Привет, – Прю почувствовала, что снова краснеет.

Митчелл переступил порог и промолвил:

– Прю, вы удивительно хороши. Он огляделся в фойе, посмотрел на старинные высокие стоячие часы и крутую лестницу из орехового дерева, сильно набитые конским волосом диваны и бархатный шезлонг.

– Должен признаться, ваш дом захватывает дух почти так же, как и вы, – оценил он. – Потрясающий дом.

– Это дом моей бабушки, – ответила Прю, облокачиваясь на стул с витиеватой резьбой. – Она интересовалась античными вещами.

– Можно дать вам совет? – спросил Митчелл, входя на террасу. – Насчет вашей съемки викторианской архитектуры, о которой вы говорили? Вам следует сделать ее прямо здесь! Как раз в этой комнате.

– Я опередила вас на один шаг, – поставила его в известность Прю, следуя за ним.

В свете террасы она видела естественные светлые блики на его волосах. Она также не могла не заметить, как замечательно подходила серая рубашка под цвет его глаз.

– Уже через два дня здесь начнется съемка, – добавила она.

– Вы шутите! – удивился Митчелл, – Прю, я недооценил вас. Вы такая собранная. И очень талантливая.

Прю чувствовала, как ей становится жарко. Митчелл просто бесподобен. Комплимент от других ребят она бы приняла за дешевую лесть, но Митчелл казался таким искренним. Прю предвкушала время, которое она проведет вместе с ним за обедом.

– Вы голодны? – спросила Прю. – Ведите меня в ресторан.

Через двадцать минут Прю и Митчелл сидели на свежем воздухе за очень маленьким столиком заведения под названием «Бьен Хоа» в районе Кастро. Пожилая женщина с серебряными волосами прошла через настил к их столику и подала стаканы с сладким молочного цвета чаем со льдом.

– Вашь заказ? – спросила она с сильным акцентом.

Митчелл начал говорить с женщиной по-вьетнамски. У Прю округлились глаза. Видно, Митчелл долго работал во Вьетнаме. Пожилая женщина была тоже поражена. Услышав, что Митчелл говорит на ее родном языке, она широко улыбнулась, и оба взволнованно беседовали несколько минут. Наконец она пожала плечо Митчелла и торопливо ушла.

– Она принесет нам фирменные блюда, – улыбнулся Митчелл, повернувшись к Прю и улыбаясь. – Она просила разрешить ей самой сделать выбор.

– Что ж, очень хорошо! – рассмеялась Прю. – Я бы ни за что ни догадалась, что заказать.

– Вам очень понравится еда. Я обещаю, – улыбнулся Митчелл. – Итак, я хочу подробнее узнать о вашей работе фотографа. Как вы увлеклись ею?

Прю рассказала, как она перешла от неинтересного бизнеса продажи антиквариата на аукционе к фотографированию для просветительского городского журнала.

– Похоже, я сделала большой скачок, пожала она плечами. – Иногда я сама удивляюсь, как попала туда.

– Мне знакомо ваше чувство, – заметил Митчелл. – Вот что интересно, – когда путешествуешь так много, как я, иногда забываешь, в каком городе ты проснулся.

Прю рассмеялась.

– Знаете, мы подписываемся на "Нэшенл-Джиогрэфик", – сообщила она Митчеллу. – Я пролистывала старые издания и нашла статью, которую вы писали про молодежную культуру Праги. Она такая живая, такая интересная. Вы действительно хорошо пишете.

Митчелл смотрел в свой стакан.

– Перестаньте льстить мне, Прю, – отшучивался он. – У меня начнет кружиться голова.

Однако, когда Митчелл взглянул на нее, Прю почувствовала, что он очень гордится своей работой. Она уже ощущала привязанность к Митчеллу. Наконец-то она встретила того, чья профессиональная страсть соответствует ее собственной.

– Расскажите мне о своих приключениях за рубежом, – попросила Прю.

Пока Митчелл развлекал ее краткими эпизодами из своих путешествий, женщина с серебряными волосами принесла им две огромные чаши с дымящимся фо – вьетнамским супом со свежими покрытыми листьями овощами и тонко нарезанной говядиной. Прю попробовала его на вкус.

– Мммм! – воскликнула она. – Как вкусно!

– Открытие подобной кухни – разве не плюс в моей работе? – спросил Митчелл.

– Еще бы, – ответила Прю, пробуя еще одну ложку супа.

– Разумеется, нет ничего интереснее, чем съемка интересных сюжетов, то, чем вы занимаетесь, – признался Митчелл. – Тысяча слов и все такое… Эй! Я кое-что придумал.

– Да?

– Вы уже наняли себе ассистента на время съемки? – поинтересовался Митчелл.

Прю сощурилась.

– Честно говоря, нет, – ответила она, отхлебнув сверхсладкого чая. – Я только собиралась поговорить об этом со своим редактором после обеда.

– Лучше не надо, – посоветовал Митчелл. – Я буду вашим ассистентом. Пусть это станет нашим вторым свиданием.

– Вы? – робко спросила Прю. "Вот досада! – подумала она. – Как мне тактичнее отказаться от предложения Митчелла?"

В конце концов, у нее уже была группа начинающих моделей. Если придется поправлять Митчелла, пока тот будет неуклюже топтаться вокруг нее на съемочной площадке, то такое поведение вряд ли заложит крепкий фундамент для их взаимоотношений.

– Гм, не обижайтесь, Митчелл, но вы писатель, – осторожно начала она. – Вы умеете обращаться с экспонометром?

– Я журналист, – поправил ее Митчелл, – Точнее, выпускник Колумбийской школы журналистики – очень старой школы. Там все изучают фотографию и основы ассистирования оператору во время съемки.

Прю уставилась на Митчелла. Разве есть что-нибудь такое, чего он не знает?

– И вы не будете возражать, если я буду вами командовать? – поддразнила его Прю. – Я люблю плотно поработать.

– Приказывайте, – настаивал Мит челл. – Я с удовольствием понаблюдаю за вашей работой.

Продолжая есть фо, Прю некоторое время обдумывала сложившуюся ситуацию.

– Хорошо, – промолвила она. – Но вы должны согласиться на то, чтобы журнал "415" оплатил вашу работу.

– Ни за что, – возразил Митчелл. – Я хочу помочь вам не ради денег.

– Правда? – спросила Прю. – Что же заставляет вас пожертвовать целым днем вьетнамского путешествия и околачиваться у моего дома, снимая фотографии?

– А вот что… – прошептал Митчелл.

Он нагнулся через маленький столик и запечатлел нежный, горячий поцелуй на губах Прю. Затем он снова сел как ни в чем не бывало И продолжал очаровательно улыбаться. Неожиданно для себя Прю наклонилась через стол и стала целовать его. Его поцелуй был таким теплым, таким пьянящим. Она забыла все – еду, машины, проезжавшие по боковой дорожке рядом с рестораном, – и опомнилась, когда по настилу засеменила пожилая женщина с блюдом холодных фаршированных блинчиков.

Когда она подошла к их столу, Прю и Митчелл отскочили друга от друга на свои места. Оба немного покраснели. Но женщина лишь подмигнула Митчеллу и ущипнула его за щеку, сказав что-то по-вьетнамски.

– Что она сказала? – задыхаясь, спросила Прю.

– Она сказала: "Не обращайте внимания на старую женщину. Поцелуйте ее еще раз!" – передал ее слова Митчелл.

– Вы обманываете, – пошутила Прю.

– Нет, я говорю серьезно, – убеждал ее Митчелл, глядя Прю в глаза. И добавил: – Эта рыба бесподобна. Не дайте ей уплыть!

Прю бросила быстрый взгляд на миску с супом. "Ах, Митчелл, – мечтательно подумала она, – если бы ты только знал".

Глава 3

– Фиби? Ты еще валяешься в постели?

Фиби оторвала голову от подушки, сощурилась и покосилась на дверь. На нее смотрело негодующее лицо Прю.

– Который час? – прохрипела Фиби.

– Восемь часов, – с раздражением ответила Прю. – Съемка через два часа, и надо еще так много сделать.

– Неужели? – с трудом села на кровати Фиби, широко зевая. – Например, найти семь моделей, которых я уже нашла, и проверить, извещены ли все, что им надо быть здесь в десять часов, что я тоже уже сделала. Прю, похоже, я не успела сделать к сегодняшней съемке лишь одно – поспать посреди дня для хорошей формы.

Прю сочувственно улыбнулась и облокотилась о дверной косяк.

– Знаю. Ты все сделала для меня, Фиби, – Подтвердила она. – Я была так занята добыванием костюмов и оформлением сцены. Не знаю, что бы я делала, если бы ты не занялась моделями.

– Благодарность принята, – улыбнулась сонная Фиби, роняя голову на подушку.

– Итак, будет ли Никос среди прекрасных детей из колледжа? – поинтересовалась Прю.

– Ты же знаешь, – продолжала улыбаться Фиби, подпирая голову согнутой в локте рукой. – Он уже созрел для такого подвига. Когда я на днях спросила его на уроке, согласен ли он, он отвечал: "Пойми же! Греческий бог? Я? Ты, должно быть, шутишь!" Шикарный, талантливый и еще скромный. Парень должен стать моим дружком!

– Ну тогда тебе пора вставать, а? – погрозила Прю пальцем. Вдруг мягкое пуховое одеяло слетело с Фиби и оказалось на полу.

Фиби смотрела на пальцы своих ног. Затем сердито взглянула на сестру, которая, стоя в дверях, довольно ухмылялась.

– Телекинез до завтрака, Прю? – простонала Фиби, выскакивая из кровати. – Какая же ты ведьма.

– Скажи мне что-нибудь новенькое, – Прю расхихикалась. – А теперь побыстрее принимай душ. Затем поможешь мне с костюмами.

– Уф, день будет долгим, – ворчала Фиби, бредя к ванной. Она заглянула в зеркало и ахнула, увидев темные круги под глазами и вялые светлые локоны. Может быть, решение посмотреть телефильм, начавшийся в два часа ночи, было ошибочным, особенно если учесть, что сегодня у нее будет такая превосходная возможность пообщаться с Никосом.

– Кто знает – парень может оказаться твоим будущим мужем, – сказала она своему отражению в зеркале шкафчика с лекарствами. – Не упусти свой шанс.

– Да, верно, – смеясь, продолжала она и запрыгнула под душ.

Прю вбежала на кухню, неся охапку тонкой, как дымка, одежды. Пайпер не отрывала глаз от духовки, где пеклись три буханки медового пшеничного хлеба. Затем она принялась колдовать над итальянским салатом.

– Пайпер, какой сказочный запах, – заметила Прю, развешивая прозрачные одеяния на стульях в кухне. – Теперь надо проверить, все ли у меня в порядке с действующими лицами. Итак, Зевс и Гера будут в центре, так как они представляют небесных короля и королеву, верно?

– Верно, – откликнулась Пайпер, добавляя в салат вяленых помидоров. – Зевс – царь Олимпа. Он большой начальник. Затем идут Арес и Афродита, более известные как Марс и Венера.

– Ты хочешь сказать, что у Марса и Венеры на самом деле был роман? – спросила Прю, смеясь.

– Да, конечно, – ответила Пайпер. – На самом деле Афродита была замужем за Гефестом, единственным уродливым богом на горе Олимп. Поэтому у нее и вышел роман с Аресом, удалым богом войны.

– Только подумать, боги и богини играли в собственной мыльной опере, ведь так? – заметила Прю, раскладывая для моделей позолоченные сандалии с ремешками.

– Даже не пытайся завести меня, – вымолвила Пайпер, вращая глазами. – Хорошо, затем идут близнецы Артемида и Аполлон. Артемида – богиня охоты, а Аполлон – бог музыки.

– Значит, он будет держать лиру, – сказала Прю, вытаскивая маленькую, покрытую позолотой арфу из коробки с реквизитом, который она накануне взяла напрокат в магазине одежды.

– Отлично, – оценила Пайпер. – И последнее, но не менее важное, у нас есть нетерпеливая пара – Аид и Персефона.

– А чем они примечательны? – спросила Прю.

Пайпер надела рукавицы и начала вытаскивать буханки из духовки.

– Аид – бог подземного царства, но не по собственному желанию, – рассказывала она через плечо. – У него было два брата – Зевс и Посейдон. Придя к власти, они бросили жребий, чтобы выяснить, как поделить мир. Зевсу выпал счастливый жребий, и он добился лучшего положения – стал царем богов и правителем небес. Следующим по рангу шел Посейдон, который стал владыкой морей. Последним, но не менее важным был Аид, который стал царем подземного царства. В конце концов, он похитил себе в жены молодую богиню Персефону. Она могла бы выскользнуть из его когтей, если бы не съела одно гранатовое семечко, пока находилась внизу, и поэтому ее обрекли проводить там каждые полгода. Остальное время она имела право проводить на земле.

– Жестоко, – заметила Прю. – Однако для фотографии подойдет. На роль Аида я выберу самого смуглого и самого таинственного парня в нашей группе. Не терпится посмотреть, как они все вместе будут смотреться.

– Что ж, тебе долго не придется ждать, – предупредила Пайпер, когда позвонили в дверь.

Прю взглянула на часы.

– Один из них пришел рано! – скептически сказала она и выбежала из кухни.

– Оох, как хочется посмотреть на красивых людей! – выбежала следом за Прю в фойе Пайпер, забыв снять рукавицы.

Прю распахнула застекленную дверь и затаила дыхание. Перед ней стоял высокий, угловатый молодой человек с прядью блестящих черных волос, напряженными голубыми глазами, в донельзя потрепанных парусиновых плотницких штанах и фуфайке-безрукавке – наряде, который так и вопил: "Я художник". Он с трудом тащил огромную деревянную коробку, которая держалась на трех шатких ножках. С одного конца коробки свисала ткань из черного бархата,

– Ну надо же, – прошептала Пайпер, подсматривая через плечо Прю. – Похоже, пришел наш Аид. Он великолепен!

– Прю Холлиуэл? – одарил их улыбкой молодой человек. – Я Никос. Вы подруга Фиби?

– Да заходите же, – пригласила Прю, отступая назад. Она указала на деревянную коробку. – Неужели это то, чего я жду?

Никос поставил странную штуковину перед ней.

– Совершенно верно – это старая коробка Брауни, из которой выскакивают портреты примерно 1904 года производства, – пояснил он. – Мой отец… что ж, его вполне можно считать коллекционером. У него в подвале полно старых вещей. Узнав про викторианскую тему, я подумал, что вам, может быть, захочется приложить руку к такому старому фотоаппарату.

– И вы еще спрашиваете! – воскликнула Прю. – Нет ничего лучше. Почему я сама до такого не додумалась? Фотоаппарат Викторианской эпохи со стеклянными пластинами вместо современной пленки. Фотографии, снятые таким аппаратом, будут выглядеть как; изображения из другой эпохи и дадут мне преимущество в соревновании. Никос, как мне благодарить вас?

– Не надо, – улыбнулся парень. – Я готов на все ради сестры Фиби.

– Хорошо, а почему бы не поздороваться с самой Фиби? – раздался голос позади них. Все трое обернулись и узрели младшую Холлиуэл, в прозрачном греческом платье позировавшую в дверях фойе. Высокая талия платья была перевязана крест-накрест золотыми лентами в тон с позолоченными ремешками на сандалиях. Еще больше золотых лент оказалось вплетено в волосы Фиби, которые она завила и убрала на голове короной. Змея свисала с ее предплечий, и одна жемчужина на шее довершала картину. Фиби выглядела так словно вышла прямо из греческого фриза.

– Фиби, ты бесподобна, – оценил Никос!

– Правда! – согласилась Прю. – Можно! сейчас же снимать.

– Я нашла свой костюм на кухне и тут же переоделась, – объяснила Фиби, протискиваясь мимо Прю. Затем поцеловала Никоса в щеку.

– Привет, олимпийский бог, – поздоровалась она с Никосом.

– Ого, – пробормотала Пайпер, закатывая глаза. – Пойдемте выбирать наряд для Аида.

Прю схватила фотоаппарат и вместе с Пайпер выскользнула из фойе, предоставляя Фиби возможность пофлиртовать со своим новым возлюбленным.

– Вот то, что и требовалось доказать, – подытожил Никос. – Ты прекрасна всегда – Будь то древнегреческая, Викторианская или современная эпоха…

– Ай, какая ерунда, – всплеснула руками Фиби, хлопая покрытыми позолотой ресницами. – Продолжай…

– Хорошо, – подтвердил Никос. – Я продолжаю.

Он наклонился к ней.

"Он собирается поцеловать меня, – подумала Фиби, закрывая глаза. – Все вышло, как задумала…"

И тут зазвенел колокольчик над дверью.

– Ой, – произнес Никос, отскакивая назад. – Похоже, дверной звонок.

– Наверно, – вздохнула Фиби. С чувством раздражения она тихо подошла к двери и распахнула ее. На крыльце стояла Хлоэ, тонкая и гибкая светловолосая девушка с такой бледной кожей, что она казалась почти прозрачной. Ее совершенные, надутые губки сложились в презрительную усмешку. Увидев высокомерную красотку на территории колледжа, Фиби поняла, что она идеально подойдет для фотографии Прю. Конечно, она не догадывалась, что Хлоэ продемонстрирует замашки супермодели. Фиби вздохнула и закатила глаза. "Что же еще я могла ожидать?" – вздохнула Фиби.

Рядом с Хлоэ стоял очень красивый, мускулистый парень с каштановыми волосами и полной одежды объемистой сумкой.

– Привет, я Митчелл, – представился парень, протягивая руку Фиби. – Я буду ассистентом Прю во время съемки.

Наконец Хлоэ тоже решилась заговорить.

– Привет, Фиби, – протянула она, гордо входя в фойе. – Надеюсь, я пришла по адресу! Волосы и макияж у нас есть, правда?

– Ох, этим, наверно, занимаюсь я, – пригласила Фиби девушку на кухню. Затем она посмотрела на Никоса, и, как бы извиняясь шепнула ему:

– Пожалуй, пора приступить к делу.

– Я вспомню, на чем мы остановились, – ответил он шепотом и подмигнул.

"Замечательно, – внутренне ликовала Фиби. – Все вернулось в прежнюю колею".

Спустя час трое мужчин и три женщины! облаченные в туники с позолоченными краями, в тонких, как паутина, платьях и греческих сандалиях праздно шатались по кухне. Кухонный стол был завален бутафорским щитами, лирами и флейтами Пана. А воздух наполняли речи прекрасных молодых созданий.

– Итак, я говорю профессору: "Вы можете ставить мне неудовлетворительно". Аудирование-то я уже прошел, – вещал Курт, обнаженный блондин, игравший Аполлона.

– Мммм, интересно, – занудно начала сногсшибательная рыжеволосая Мадлен, облаченная в наряд Геры. Она жевала ломтик поджаренного хлеба с икрой. – Как ты думаешь, в этой закуске нет жиров?

Тем временем Фиби находилась на террасе с Никосом и Митчеллом. Митчелл устанавливал повсюду светоотражатели. Никос и Фиби просто флиртовали.

– Никос, должна признаться, что у тебя такие прелестные ножки, – шутила Фиби, разглядывая короткую тунику красавца.

– Спорю, ты будешь так оценивать всех богов, – отреагировал тот.

Фиби рассмеялась.

– Ну ты же единственный бог, которого я зна…

– Фиби!

Фиби подскочила и обернулась. Прю стояла рядом с викторианским фотоаппаратом у входа на террасу в мешковатых брюках и с суровым взглядом:

– Прю! – с тревогой произнесла Фиби.

– Прю… – с восхищением произнес Митчелл.

Привет, Митчелл, – отозвалась Прю, стараясь улыбнуться своему шикарному "ассистенту", в то же время сердито глядя на сестру.

– Гм, случилось что-нибудь непредвиденное? – спросила Фиби, глядя через гостиную на переполненную моделями кухню. – Аборигены действительно выглядят счастливыми.

– Да, а ты заметила, что у нас не хватает одного аборигена? – прошипела Прю. Внутри она кипела. "Я так и знала, что Фиби не следовало доверять, – подумала она. – Как в воду глядела, что-то обязательно должно было произойти не так".

– Не может быть, – едва слышно пробормотала Фиби и, пошатываясь, встала. – Я со всеми договорилась.

– Так вот, одна из женщин не появилась, – резко парировала Прю. – И мы попали в очень неприятную ситуацию.

В комнату вошла Пайпер с большим подносом в руках.

– Фиби, ты же попробуешь мои крабовые оладьи? – умоляла она, предлагая закуску, источающую вкусный аромат. – Ни одна из моделей не захотела прикасаться к ней. Они были пожарены во фритюре.

– Не сейчас, Пайпер, – начала Фиби. – У нас возникла пробле… Эй… Пайпер, – Фиби неожиданно улыбнулась сестре. Глаза Прю расширились, когда она прочла мысли Фиби. Затем повернулась, и ее лицо озарилось очаровательной улыбкой.

– Пайпер… – начала она.

Пайпер тяжело вздохнула. Она обернулась и направилась к кухне.

– Нет, нет, – крикнула она через плечо. – Я узнаю ваш тембр голоса. Ребята, вы собираюсь просить меня еще об одном одолжении. Я точно знаю, что мне не понравится.

– Но ты будешь прекрасно смотреться в таком наряде, – уговаривала Прю, показывая ей новейший костюм с низким вырезом и плотно облегающий.

– И… тебе понравится греческая еда! – заикаясь, пообещала Фиби.

– Напрасно стараешься, Фиби, – шлепнула поднос на стол Пайпер. – Совершенно напрасно.

– Ты права. – Прю вступила в разговор. – У нас ничего не получится. Одна из моделей не пришла, и если ты ее не заменишь, то можно забыть про мою картину. И моя единственная надежда покорить обложку журнала "415" погибнет.

– Ладно, ладно, – согласилась Пайпер, – Я сделаю, как вы скажете. Только я буду стоять на заднем фоне. А то мне как-то не по себе.

Наконец модели были собраны вместе на террасе посреди античной обстановки. С помощью Митчелла Прю придала им классические позы. Джоуи, парень в роли Ареса, высоко держал копье и выглядел свирепо, а Афродита – ее играла Пайпер – неуклюже облокотилась на его плечо. Она дергала край своей короткой туники и втягивала голову в плечи.

Чтобы создать образ Персефоны, невесты-пленницы Аида, Прю заставила Фиби положить руку себе на лоб и повернуться спиной к Никосу, игравшему роль бога подземного царства.

– Фиби, – шепнул ей Митчелл, – ты не должна сидеть так плотно к Аиду? То есть в сценарии не предусмотрено, что он тебе должен нравиться.

– Шшшш, – ответила Фиби, подмигнув Митчеллу и подвигаясь боком еще ближе к Никосу.

Митчелл тоже подмигнул ей, поднес экспонометр к лицу Фиби.

– Семь дробь четыре, Прю, – произнес он.

– Великолепно, – откликнулась Прю, прильнув к старинному фотоаппарату и закрыв голову покрывалом из бархата. – Прекрасно, отличный вид. Все готовы?

– Если честно, то мне не по себе, – отозвалась Хлоэ, капризная блондинка в роли Артемиды. Она нацелила стрелу на стену и разъяренно смотрела на фотоаппарат. – Ломтики поджаренного хлеба с икрой были слишком солеными. Я умираю от жажды. Можно попросить родниковой воды, пожалуйста? Проверьте, чтобы вода была родниковая, а не минеральная.

Прю подбоченилась. Она уже собиралась сказать новоиспеченной примадонне, что та может делать со своей родниковой водой, когда Митчелл положил ей руку на плечо, успокаивая ее.

– Я вам сейчас же принесу воды, – пообещал он Хлоэ. – Вам эвианской или пеллегрино?

– Эвианской, – заказала Хлоэ.

– Вы святой, – шепнула Прю Митчеллу, широко улыбаясь.

– Для чего же тогда нужны ассистенты? – шепотом откликнулся он и пошел на кухню за водой.

Прю снова нырнула под покрывало. В душе она ликовала. Получится шикарный кадр. Она уже представляла, как он будет смотреться на обложке журнала "415".

– Все почти идеально, – раздался ее голос из-под покрывала. – Фиби, отодвинься немножко от Никоса, Пайпер, смотри повеселей. Я делаю наш первый снимок.

– Кто умер и стал Анни Лейбовиц? – пробормотала Пайпер, сжав зубы, а Фиби чуть не рассмеялась.

– Приготовились! – крикнула Прю, высоко держа старинную лампу-вспышку. – Начали. Раз… два… три!

Пшшшшшттт!

Пайпер увидела вспышку и на мгновение полностью ослепла. Когда яркий свет погас, она с трудом приоткрыла глаза. Посмотрела вниз и ахнула. "Арес" выскользнул из ее объятий и рухнул на пол у ее ног.

– Прю… – начала было Пайпер и осмотрелась вокруг себя. Никос, Хлоэ… все молодые и красивые создания лежали на полу друг на друге. Только Фиби сидела прямо и непонимающе хлопала глазами.

Из-под покрывала возникло испуганное лицо Прю.

– Что случилось? – выдавила она, бросаясь вперед и становясь на колени рядом с Куртом-Аполлоном. Она легко толкнула его и приблизила свое лицо плотно к его лицу.

– Он дышит, – сказала Прю.

– Гера тоже дышит, – сообщила Пайпер, поднимая безжизненную руку Мадлен и роняя ее на колени. – Честно говоря, она храпит!

Фиби уставилась на Никоса.

– У него такой блаженный вид, – констатировала она. – Они все только что уснули.

– Да, – подтвердила Прю, снова подталкивая локтем Курта. Тот продолжал спать. – Они уснули и не могут встать.

– Идет эвианская вода с соломинкой, – раздался голос из кухни.

– Митчелл! – ахнула Фиби.

Пайпер увидела, как в гостиную ступает носок ботинка Митчелла. Не думая, она замахала руками перед собой. Носок ботинка вместе, Митчеллом застыл на месте. Храп Геры и тиканье высоких напольных часов тоже прекратились. Время остановилось, но ненадолго.

– Пайпер, ты хорошо сделала, – проговорила Фиби, с трудом поднимаясь на ноги. – Не знаю, что случилось, но здесь действуют сверхъестественные силы, это точно.

– Значит, Митчеллу лучше ничего не знать, – вместо нее закончила Прю. Она бросилась к деревянному сводчатому проходу, отделявшему террасу от гостиной, и сняла с крючка бледно-зеленую занавеску, прикрывавшую дверную раму. Затем она задернула занавеску на медном стержне, скрывая кучу спящих на полу тел, а также Фиби и Пайпер из вида Митчелла.

И как раз вовремя. В то мгновение, когда Прю покончила с занавеской, Митчелл обнаружил признаки жизни. Он вошел в гостиную, держа бутылку с водой.

Он переводил взгляд от занавески к Прю и обратно.

– Уже настал десятиминутный перерыв? – спросил он. – Мне показалось, вы говорили, что любите плотно поработать.

– Гммм, – Прю пыталась выиграть время.

– Бретельки порвались, – раздался истошный крик по другую сторону занавески. – У нас тут беспорядок с костюмами. На нас нельзя смотреть. Так что не заглядывайте!

– Вот именно! – выпалила Прю. Дай волю Фиби, и она придумает самую гнусную ложь. Но обратного хода уже не было.

– Не могу поверить, что костюмы такие непрочные, – пожаловалась Прю, выталкивая Митчелла в фойе. – Я прямо сейчас отвезу их в магазин костюмов и потребую новые.

– Позвольте мне пойти вместо вас, – предложил Митчелл. – В конце концов, я ведь ассистент.

– Нет! – закричала Пайпер в один голос с Фиби, находившейся на террасе.

– М-да, они правы, – пробормотала Прю. – В заказе значится мое имя. Так что мне придется идти самой, и мы возобновим съемку после обеда.

Она открыла выходную дверь.

– Я не могу заставлять вас ждать здесь, – произнесла она, подталкивая Митчелла локтем к выходу на крыльцо. – Но вы сегодня утром здорово поработали. Спасибо за помощь! Без вас я бы не справилась. До свидания!

– Подождите, – закричал Митчелл, не давая Прю захлопнуть дверь. – А как же продолжение съемки сегодня после обеда? Разве вам не понадобится ассистент?

– Знаете, что я вам скажу? – начала Прю, сожалея о том, что приходится давать Митчеллу вынужденную отставку. – Вы бесподобный ассистент, но, пожалуй, остальное я сделаю одна.

– Ну… – бормотал Митчелл, – конечно, вас можно понять.

– Прекрасно! – ответила Прю и снова попыталась захлопнуть дверь.

– Прю! – выпалил Митчелл, еще раз останавливая ее. – Если вы не хотите, чтобы я был вашим ассистентом, по крайней мере, позвольте мне пригласить вас завтра на обед. Мне очень хочется вас завтра увидеть.

– Замечательно! – выпалила Прю, чувствуя и страх и радость одновременно. Может быть, удастся выкрутиться из создавшегося хаоса, не испортив отношений с Митчеллом. – Почему бы вам не заехать к восьми. До встречи!

Наконец Прю удалось захлопнуть дверь. Она обернулась и, тяжело дыша, прислонилась к ней. Она терпеть не могла подобные неловкие мгновения в отношениях между ведьмами и смертными!