Текст книги "Душа невесты"

Автор книги: Элизабет Ленхард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Элизабет Ленхард
Душа невесты
(Зачарованные – 09)

Серия: Зачарованные

Издательства: АСТ, Астрель, 2004 г.

Elizabeth Lenhard – Charmed: Soul of the Bride

Глава 1

– Прю? Зайдите ко мне, пожалуйста.

Прю Холлиуэл оторвала взгляд от фотографий, которые разглядывала, и увидела главного редактора, Ника Колдвелла, стоявшего у дверей своего кабинета и махавшего ей рукой. Она насторожилась. Работая фотографом в журнале "415", самом модном в Сан-Франциско, Прю привыкла к общению с редакторами – со своим фоторедактором, редактором отдела мод, ресторанным критиком, который поручал ей снимать блюда. Но она почти ни разу не разговаривала с мистером Колдвеллом. Мистер Колдвелл выглядел в сшитом на заказ костюме, как всегда, элегантно! Седина в висках делала его очень привлекательным. Он был таким высоким начальником, что Прю лишь изредка подворачивался случай обменяться с ним любезным приветствием.

– Иду, мистер Колдвелл, – откликнулась она. Засунув распечатку фотографий в папку, Прю прошла через верхний этаж, оформленный по последней моде – с открытым акведуком и красными цементными полами. Простые помещения редакции. Прю любила свой журнал, свою работу фотографа в нем – еще ни одно дело не казалось ей таким приятным и интересным. И вдруг важный начальник приглашает ее в свой кабинет. А вдруг ее увольняют?

Прю отогнала неприятную мысль и пригладила свои блестящие черные волосы. Приближаясь к двери кабинета, она одарила мистера Колдвелла натянуто-веселой улыбкой.

– Чем могу быть полезной, мистер Колдвелл? – спросила она.

– Входите, Прю, – пригласил редактор, садясь за письменный стол. – И закройте, пожалуйста, дверь.

"Уф, тут не жди ничего хорошего", – подумала Прю.

– Прю, – начал мистер Колдвелл. – Я должен сообщить вам…

"Ох, – простонала про себя Прю. – Какой толк быть ведьмой, если я не могу воспользоваться своими силами, чтобы выкрутиться из подобных ситуаций?"

– …что ваша работа доставляет мне удовольствие.

– Что? – выпалила Прю, широко раскрывая глаза. Она так смирилась с мыслью об увольнении, что не верила своим ушам.

– Ваши фотографии полны жизни, – продолжал мистер Колдвелл. – У вас действительно большой талант, хотя еще не вполне созревший.

– Спасибо! – ответила Прю, покраснев от счастья. "К чему колдовство, – легкомысленно подумала она, – если у меня есть… талант!"

– Появилась одна идея, – развивал дальше свою мысль мистер Коддвелл. – У нас ничего не запланировано на обложку августовского номера. Хочу дать вам шанс. Обложка ваша, но только в том случае, если вы сделаете фотографию, которая сразит меня наповал.

– И… на какую тему? – заикаясь, спросила Прю.

– Выбирайте сами, – ответил мистер Колдвелл, хитро улыбаясь. – Вам может подвернуться блестящий шанс. Но знайте, другие фотографы тоже будут сражаться за обложку. Начнется здоровая конкуренция, так что старайтесь изо всех сил.

– Постараюсь, – встала Прю.

Видно, мистер Колдвелл знал ее не слишком хорошо. Окажись здесь ее младшие сестры Пайпер и Фиби, они бы с радостью сообщили, что Прю Холлиуэл всегда старается изо всех сил.

– Спасибо за предоставленную возможность, сэр. Я обещаю сразить вас наповал.

Широко улыбнувшись, Прю повернулась и прямиком направилась к выходу из редакции. Теперь она была слишком счастливой, чтобы рассматривать далее распечатки фотографий. Надо придумать потрясающую идею для обложки. Скорее домой, спокойно все обдумать и, возможно, выудить какие-нибудь мысли у сестер.

С тех пор как Прю, Пайпер и Фиби переехали в большой особняк бабушки в Сан-Франциско, сестры во всем доверяли друг другу – будь то профессиональный или романтический совет, выбор одежды для вечеринки и, само собой разумеется, колдовские силы.

Они обнаружили, что являются ведьмами – Зачарованными, когда Фиби нашла на чердаке "Книгу Теней". Огромный древний том изобиловал заклинаниями, зельями и информацией о ведьмах рода Холлиуэл, включая их бабушку и мать. Мать и бабушка уже умерли, завещав Прю и ее сестрам продолжать их Зачарованный род.

Самое странное заключалось в том, что из всех ведьм они были наиболее могущественными. В отдельности каждая сестра обладала недюжинной силой. Однако, действуя вместе, три силы сливались в одну. Тогда сестры становились почти непобедимы. Тем не менее тьма демонов и злых колдунов все время пытались одолеть их.

"Да, – не без чувства иронии подумала Прю, открывая дверцу своего "БМВ", – разве три не счастливое число?"

Все дело в том, что новая жизнь сестер, начавшаяся после выявления их ведьмовских талантов, иногда оборачивалась большими неприятностями.

"Непонятно, – бормотала Прю, сворачивая машину к дому, – как сейчас объяснить то, что я одним мановением пальца способна телекинетически выбрасывать вещи из окна Или то, что Пайпер может заморозить время, а Фиби предчувствует будущее и к тому же умеет летать". Способность Фиби отрываться от земли проявилась совсем недавно, и ею она еще в совершенстве не овладела.

"Могу представить, – воображала Прю, сухо рассмеявшись. – На крыльце дружок целует меня на прощание, а я ему говорю: – Не обращай внимания на ту ведьму, пролетающую на пылесосе. Она всего лишь моя младшая сестра".

"Наказ сестрам защищать невинных тоже может создать неудобства", – с раздражением думала Прю. Стремление спасти весь мир постоянно мешало ее работе.

"Но теперь все будет иначе, – пробормотала она, и в ее голосе звучала решимость. – Ничто не встанет между мною и обложкой журнала. Ничто!"

«Счастливее всего я бываю на уроке рисования», – думала Фиби Холлиуэл, идя к раковине, чтобы промыть кисти. Она оглянулась через плечо на классную комнату. Там толклось полно других учеников, которые тоже завершали свои работы. Незаконченное полотно Фиби стояло у окна – совсем рядом с огненно-рыжей коротышкой – профессором Уинтерс.

Вдруг Фиби заметила, что как раз сейчас профессор, наставница и самый безжалостный критик, пристально изучает ее полотно. "Здорово", – подумала Фиби. Она положила кисти и поспешила к своей картине.

– Я кое-что позаимствовала у О'Кифи и Ван Гога, – заявила Фиби, подкравшись сзади к профессору.

– Да, я вижу, – заметила профессор Уинтерс, смотря в ничего не видящие глаза Фиби. – Много заимствований, Холлиуэл. Хорошая форма, но вы бы могли придумать что-нибудь пооригинальнее".

Сказав так, профессор демонстративно ушла. Фиби смотрела ей вслед с раскрытым ртом.

"Заимствования! – подумала она, раздраженно нахмурившись. – Мне казалось, что на меня снизошло вдохновение. Мне казалось, что я придала О'Кифи невероятный, новый поворот. Видно, я ошиблась. Вот еще одна академическая неудача", – ворчала Фиби про себя, глубоко вздыхая. Учеба никогда не была ее сильной стороной, но после недавнего возвращения в колледж она старалась порвать с прежней Фиби "с приветом", которая радуется троечкам.

"Ясно, я работала недостаточно усердно", – думала она, продолжая попрекать себя за недостаточную старательность, когда до ее слуха донесся волнующий голос.

– Не слушайте ее. Ваша работа удивительно хороша.

Фиби резко обернулась и чуть не потеряла дар речи. Перед ней стоял черноволосый, перепачканный красками красавец в обтрепанных джинсах фирмы "Леви" и измазанной в радужные цвета хлопчатобумажной рубашке. "Откуда он взялся?" – удивилась Фиби.

Словно прочитав ее мысли, парень протянул руку.

– Сегодня мой первый урок в этом классе, – сказал он, приятно улыбаясь. – Я Никос. А вы, вне сомнения, звезда в классе 201 по рисованию. Ваши радужные оболочки поразительны, мисс…

– Фиби, – выпалила она, глядя в прекрасные голубые глаза Никоса. – Гм, я хотела сказать Холлиуэл. То есть Фиби Холлиуэл. Можете называть меня просто…

– Фиби? – завершил Никое с дразнящей улыбкой.

Фиби ударила бы себя по лбу, но ее ладонь была испачкана лиловой краской. Фиби не знала, как реагировать. "Достаточно появиться лишь одному шикарному парню, и я превращаюсь в бессловесную дуру", – подумала она.

– Значит, Никос, – начала она. – Что за имя?

– Греческое, – ответил Никос с озорной улыбкой. – Я происхожу из огромной греческой семьи. Очень дре-е-е-вней.

"Надо же!" – подумала Фиби и весело улыбнулась. Затем кивнула в сторону кисти, которую красавец держал в руке.

– И над чем вы работаете… Никос?

Она боком придвинулась к полотну Никоса и с трудом сдержала возглас удивления. Может быть, парень пришел сюда на свой первый урок, но он явно не новичок.

– Ваша… работа гипнотизирует, – прошептала она, уставившись на вихрь серого и коричневого цветов, переносивших зрителя в сырое, поросшее деревьями болото, которое нарисовал Никос. Сощурившись, она сквозь деревья заметила призрачный особняк. Островки призрачной дымки струились на заднем фоне.

Фиби не могла оторвать взгляд от картины. Казалось, что та бесконечна и постепенно затягивает ее.

– Так темно, – едва слышно произнесла она. Затем осеклась и взглянула на Никоса. – Я имела в виду, в хорошем смысле, – торопливо добавила она.

Не беспокойтесь, – отозвался он, подмигнув ей. – Все мрачное внутри меня выплескивается на полотнах. В реальной жизни я неисправимый оптимист.

– Неужели! – кокетливо произнесла Фиби.

– Позвольте мне доказать это, – проговорил Никое. – Хотите кофе?

– Следующий час у меня как раз свободен, – откликнулась Фиби. Ее сердце радостно забилось от волнения. "Значит, счастливее всего я действительно бываю на уроке рисования", – подумала она и одарила Никоса самой игривой улыбкой.

– Я только смою лиловую краску, – смеясь, ответила она, – и мы можем идти.

Пайпер расположилась за кухонным столом, одним из своих излюбленных мест в просторном, забитом антикварными вещами особняке Холлиуэлов. Однако это освещенное солнцем место сегодня ее не радовало, потому что она занималась самым страшным делом – подводила финансовый итог деятельности ее ночного клуба РЗ.

Она равнодушно нажимала на кнопки калькулятора, затем вдруг обернулась и уставилась на витражное окно. Вздохнув, она поняла, что ей все надоело. Она только тем и занималась, что работала.

К вечеру она становилась мамой и менеджером для работников клуба РЗ. Днем ее свободное время посвящалось спасению невинных и отражению надежды сонма колдунов и демонов, не оставлявших попытки лишить сестер Холлиуэл их сил.

"Пожалуй, – решила Пайпер, – даже моя сила утомляет. Понятно, я могу заморозить время. Однако, в конце концов, я влачу совершенно жалкое существование! Вот у Прю намечается новая, захватывающая карьера фотографа, а Фиби приспичило снова стать студенткой колледжа. И к тому же обе мои сестры, словно мощные магниты, притягивают к себе мужчин".

Пайпер съежилась и с чувством вины вспомнила свою любовь к Лео. Само собой разумеется, она обожала Лео, однако, поймите, не совсем естественно увлекаться небесным созданием, которому за восемьдесят. И к тому же очень занятым – в последнее время Лео совсем не показывался. А настоящие смертные поклонники, казалось, даже не обращали на нее никакого внимания. Она всего лишь средняя сестра Пайпер – незаметная, скучная, холодная.

– Эй, ты ни за что не угадаешь, что сегодня случилось со мной, – из передней раздался голос Прю.

"Придется отдохнуть от дел", – пробормотала Пайпер. Она попыталась состроить улыбку. Сестра ведь не виновата в том, что у нее на душе неспокойно и печально.

– Что случилось? – поинтересовалась она, когда раскрасневшаяся Прю вошла на кухню и, бросив свою сумочку на стол, села рядом с Пайпер.

– Видишь, я…

Бум!

"Должно быть, это Фиби", – подумала Пайпер.

– Дома кто-нибудь есть? – крикнула младшая сестра из прихожей. – Вы ни за что не угадаете, что сегодня произошло со мной!

Фиби влетела на кухню и прямиком направилась к холодильнику.

У меня на работе появилась сказочная возможность! – заявила Прю, от волнения подавшись вперед.

– В школе я встретила потрясающего парня! – выпалила Фиби, вытаскивая из холодильника большой кусок сыра и вазу с фруктами.

Затем обе сестры начали говорить одновременно. Пайпер переводила взгляд от Прю к Фиби и снова к Прю. "Это все равно что следить за игрой в пинг-понг", – хихикнув, подумала она.

Наблюдая, как ее сестры стараются переговорить друг друга, Пайпер покачала головой. "Мы не могли бы быть более разными, даже если хотели бы", – подумала она. Прю обладала бледной кожей и волосами цвета вороньего крыла. Она была аккуратна, профессиональна и очень серьезна. А Фиби, ставшая светловолосой с прочным загаром, отличалась забывчивостью и подходила с позиций хиппи даже к своим изменчивым карьерным целям. Пайпер с темными локонами и прекрасными чертами находилась где-то посередине – трудолюбивая, немного робкая и очень сентиментальная.

"Поразительно, что при всех различиях мы так похожи", – размышляла Пайпер. С тех пор как сестры обнаружили свою принадлежность к Зачарованным, их водой не разольешь.

"Однако лучше не отвлекаться от их рассказов", – подумала Пайпер.

Она снова стала прислушиваться к разговору сестер. Понемногу ей удалось уловить суть непрекращающегося потока слов: Прю хочет сделать фотографию для обложки журнала "415", а Фиби встретила красавца на уроке рисования. У обеих уже имелся опыт первого свидания.

– Его зовут Никос… – говорила Фиби.

– Мне на обложку дали десять дней… – твердила Прю.

– Эй, – в один голос окликнули друг друга Прю и Фиби. – Ты поняла хоть одно слово из того, что я только что говорила?

Пайпер расхохоталась.

– Позвольте проинформировать вас, – сказала она.

Пока Фиби жевала чеддер, Пайпер рассказала ей о замечательной возможности, открывшейся перед Прю. Затем она сообщила Прю о новой пассии Фиби.

– Ты отлично справилась, Прю! – с полным ртом воскликнула Фиби. – А у меня есть модель для твоей фотографии – Никос! Парень так хорош, что если одеть его в гардероб Келвина, то можно запросто снимать. Естественно, тебе понадобится ассистент, правда? Предлагаю свои услуги! Нет другого способа узнать Никоса получше.

Довольно улыбаясь, она откусила большой кусок яблока.

– Фиби, – смеясь, парировала Прю, – пока даже неизвестно, что я буду снимать. Тебе не кажется, что приглашать Никоса в качестве модели еще рановато?

Но Пайпер заметила, что младшая сестра пропускает слова Прю мимо ушей. А Пайпер знала, что Фиби, которая ни за что не упустит своего парня, уже серьезно обдумывает операцию по захвату Никоса.

При такой мысли Пайпер не смогла подавить едва слышный вздох.

– Что-то не так? – спросила Фиби, отрезая себе еще один кусок сыра и садясь за стол. "Честно говоря, – думала Пайпер, – непонятно, сколько еды может влезть в Фиби. Она ест как волк, а фигура у нее как у манекенщицы".

Все в порядке, – вздохнула Пайпер, хватая кусок сыра и задумчиво жуя его.

– Ах, ах, ах, не говори так, – защебетала Прю. Она наклонилась и заглянула в глаза сестры. – Выкладывай. Что тебе не нравится?

– Я просто устала… вот и все, – пожаловалась Пайпер. – И попала в трудное положение, если хочешь знать правду. В вашей жизни все время происходит что-то интересное и новое. Согласитесь, ведь я права. Одна работа без забавы – от нее тупеешь, право.

Прю и Фиби расхохотались.

– Спасибо, – насмешливо вымолвила Пайпер. – Я всегда могу надеяться, что сестры меня поддержат.

– Извини, дорогая, – задыхаясь, сказала Прю, – но ты ведь ведьма, обладающая силами, не имеющими себе равных, ты настоящая красавица, заправляешь самым популярным клубом в городе, и тебе скучно? Думаю, ты не права.

– Я знаю, что тебе надо! – воскликнула Фиби. – Провести вечер в городе. А что, если нам назначить дату? Как только Прю справится со своим заданием, мы устроим сестринский выход в город. Отправимся туда, где мы никогда не бывали, например в "Небо", тот новый ресторан. Я слышала, там выступает фантастический эстрадный певец. Наш выход станет приключением для нас.

– Что ж… – Пайпер пришлось признать, что мысль нарушить заведенный порядок и отправиться куда-нибудь действительно может поднять ей настроение.

– Договорились, – объявила Фиби, запечатлевая поцелуй на щеке Пайпер. – Устроим вечеринку в городе, и я заставлю тебя пожалеть о словах, что жизнь скучна!

Глава 2

На следующее утро Прю направилась прямо в библиотеку. Она все ломала голову над идеей идеальной обложки, и ей нужно набраться небольшого вдохновения. Она думала, что знакомство с книгами по историческим фотографиям поможет решить задачу.

"Поразительно, – с досадой подумала Прю. – Фотографы все время жалуются, что их загружают заданиями, и умоляют дать им возможность поступать по собственному усмотрению. Теперь, когда мне предоставлена полная свобода действия, я парализована! Похоже, ненадолго".

Со свойственной ей решительностью девушка просматривала стеллажи в отделе фотографии, выбирая том за томом – все, что могло подать идею. Наконец она с огромной кучей книг в руках, шатаясь, подошла к столу в читальном зале.

Просматривая первую книгу, она заметила черно-белую фотографию суфражисток. "Гм, может быть, сделать материал о выдающейся женщине Сан-Франциско? – подумала Прю и покачала головой. – Нет, мне хочется больше сыграть на чувствах простого народа. Фотография должна быть всем понятна, особенно мистеру Колдвеллу".

Прю внимательно просмотрела великолепные пейзажи Доротеи Ланг. "Мне нравится, что они дышат романтикой, – думала Прю, – но, пожалуй, они не подходят для журнала "415". На обложечной фотографии должен присутствовать город".

Вдруг позади Прю прозвучал низкий, мягкий мужской голос.

– Я невольно заметил, – говорил мужчина, – что вы перетащили сюда половину отдела фотографии.

Прю напряглась и закатила глаза. Какое неуклюжее начало! Подумать только, стоило ей прийти даже в библиотеку, и тут же какой-то незнакомец начинает приставать. Она быстро обернулась, сощурилась, готовясь дать нахальному пижону решительную отставку.

И вдруг глаза парня заставили ее изменить свое решение. Они были серо-зеленые с длинными черными ресницами и смотрели на нее таким очаровательным взглядом, какого она никогда не встречала.

– Гммм… – промычала Прю. Она не могла поверить, что какой-то парень способен так взволновать ее. Где же старый добрый профессионализм, подстегивающий Прю? Он растворился в улыбке пижона, вот где. Не говоря уж о его атлетическом теле и восхитительных каштановых волосах.

– Не хочется беспокоить вас, но я журналист, и, кажется, именно в вашей огромной стопке находится нужная мне книга, – сказал мужчина.

– О! – выпалила Прю. – Я фотожурналист! Присаживайтесь, пожалуйста.

"Боже мой. Ты даже не знаешь его имя, а уже приглашаешь сесть рядом. Что ты делаешь, – ругала себя Прю. – У тебя осталось ровно девять дней, а пока не появилось ни малейшей идеи, как приступить к обложке. Но ты уже начинаешь болтать с незнакомцем".

– Меня зовут Митчелл, – отрекомендовался мужчина, садясь верхом на стул и протягивая руку. – Митчелл Пэрл из журнала "Нэшенл Джиогрэфик".

– Вы шутите! – вымолвила Прю. – Работать в "Нэшенл Джиогрэфик" – мечта каждого журналиста. Над чем вы работаете?

– Меня направляют во Вьетнам писать о новом Сайгоне. Я пришел сюда в поисках одной книги о фотографиях военного времени, – объяснил Митчелл. Затем он бросил взгляд на принесенную Прю стопку книг. – А, вот она! Не возражаете, если я возьму посмотреть ее?

– Прю Холлиуэл, – представилась она, краснея. "С каких пор я краснею?" – спросила она себя. – Будьте моим гостем. Я просматриваю книги в поисках идей. Для журнала "415".

– "415"? В нем работают лучшие из лучших фотографов города, – сказал Митчелл, вытаскивая книгу про Вьетнам. – Должно быть, вы очень хороший фотограф.

– Может быть, когда-нибудь стану им, – задумчиво ответила Прю. – Сейчас я только делаю первые шаги. Я начала работать в нем в этом году. Мне надо снять фотографию для обложки, и, похоже, я ничего стоящего не могу придумать.

– Ну вы уже на правильном пути, – ответил Митчелл, вытаскивая из стопки Прю еще одну книгу. Он начал лениво листать ее.

– Просмотрите, например, замечательные снимки, посвященные истории викторианской портретной живописи, – посоветовал он и показал Прю групповой портрет примерно девяти женщин с оттенком сепии.

Они позировали по официальному случаю так, чтобы быть похожими на древнегреческую знать в изящных платьях с двуглавыми нарукавниками и венками на головах. Одна женщина держала лиру, другая изготовилась стрелять из лука.

– Можно мне посмотреть, Митчелл? – спросила Прю, забирая книгу из рук красавца. Она прочитала текстовку под фотографией.

"Викторианские аристократы освоили новую технологию фотографии, разыгрывая роли в своих портретах, – читала Прю. – Они демонстрировали тщательно отрепетированные сцены. Самыми популярными стали классические темы. Эта группа аристократок, например, изображает муз из древнегреческой мифологии".

Вдруг Прю ахнула.

– Как раз то, что мне надо! – взволнованно прошептала она. – Фотоочерк о викторианской архитектуре Сан-Франциско. Я могла бы создать классическую яркую картину в таком же стиле. И я точно знаю, где надо снимать.

– Видите? – раздался голос красивого незнакомца. – Разве уж так трудно?

– Митчелл, я должна поблагодарить вас, – отозвалась Прю. – Похоже, вы решили мою задачу. При желании вы можете забрать все остальные книги. Мне пора бежать и приступить к работе над моей идеей.

Прю схватила книгу о викторианской портретной живописи и встала. Митчелл тоже вскочил на ноги.

– Поздравляю, Прю, – заметил он, – но не благодарите меня. Вы сами докопались до своей невероятной идеи.

Прю не смогла сдержать улыбки.

– Однако вы нашли правильный путь, как вдохновить меня, – заявила она. – Без вас у меня ни за что не получилось бы.

– Что ж… если вы и в самом деле хотите поблагодарить меня, – начал Митчелл, снова улыбаясь, – что скажете, если я завтра приглашу вас на обед?

– О, я не знаю, – нерешительно начала Прю. – Мне надо так много сделать, чтобы уложиться в срок. А вы как? Разве вы не улетаете во Вьетнам?

– Через две недели, – ответил Митчелл. Его улыбка исчезла. – Послушайте, если мое предложение вам безразлично, ничего страшного. Я пойму с полуслова.

– Нет! – выпалила Прю. Она тут же вспомнила разговор о вечеринке, которую сестры, жалея Пайпер, договорились устроить.

"Согласитесь, ведь я права, – говорила вчера Пайпер. – Одна работа без забавы – от нее тупеешь".

"Пайпер вполне могла бы то же самое сказать и обо мне, – подумала Прю. – Думая только о своей карьере, я выбрасываю личную жизнь в окно. С такой привычкой действительно пора покончить".

И она решила отбросить осторожность, весело улыбнувшись Митчеллу.

– Я с большим удовольствием завтра отобедаю с вами, – ответила она.

– Прекрасно! – поддержал ее решение Митчелл. Его похожие на жемчуг глаза снова обаятельно сверкнули. – Я знаю одно хорошее местечко. Вьетнамское заведение только что открылось в Кастро, и я слышал, что там все как во Вьетнаме. Если вы пойдете со мной, то окажете мне помощь в подготовке статьи.

– Ну, не думаю, что вам нужна помощь, мистер "Нэшенл Джиогрэфик", – подразнила его Прю. – Но вьетнамская еда, должно быть, великолепна.

– Заехать за вами в полдень? – спросил Митчелл.

– Подходит, – ответила Прю, перебрасывая сумочку через плечо. Она назвала ему свой адрес и, все время сильно краснея, направилась к абонементному столу, чтобы зарегистрировать отобранную книгу.

Направляясь к стоянке автомашин несколько минут спустя, Прю пыталась выбросить из головы пьянящую улыбку Митчелла. "Надо приниматься за работу, – убеждала она себя, – особенно если учесть время, которое я потеряю из-за завтрашнего обеда".

Прю уселась в свой "БМВ" и поехала домой. Она не лукавила, когда говорила Митчеллу, что знает, где будет снимать портрет для обложки. В действительности она имела в виду самое удобное место, какое только можно представить. В конце концов, где она еще найдет более классический пример невероятной викторианской архитектуры Сан-Франциско, как не в особняке Холлиуэлов?

Когда Прю выходила из библиотеки, Фиби как раз вернулась домой после школы и встречи с Никосом за чашкой кофе. Она тут же направилась к своему любимому месту – на застекленную террасу – и плюхнулась в удобное плетеное кресло. Затем она мечтательно уставилась в окно.

"Никос – само совершенство, – думала Фиби, устраиваясь удобнее в подушках. – Полтора часа в кафе пролетели незаметно. Не могу поверить, что он тоже любит Джорджию О'Кифи. Он точно также, как и я, ищет свой путь в жизни".

"Не могу представить себя без живописи, – говорил он, отбрасывая непослушный черный локон, лезший в глаза. – К тому же живопись – единственное, что я хорошо умею делать".

"У тебя хорошо получаются пейзажи, – восторгалась Фиби, представляя его мистический лесной пейзаж. – Так в чем же проблема?"

"Видишь ли, живописью себе на хлеб не заработаешь, – ответил Никос. – По крайней мере, так мне постоянно повторяет отец. Ему страшно хочется, чтобы я стал бухгалтером!"

Тут Фиби пальцами сдавила себя за горло и выпучила глаза, изображая трагическую смерть.

"Вот-вот! Ты верно изобразила! – рассмеялся Никос. – Мне в голову пришла одна мысль. Отныне я буду рисовать только тебя. Изображая твое лицо, я сколотил бы целое состояние".

"Ха!" – хихикнула Фиби, отхлебнув кофе каиучино.

Однако Никос перестал смеяться.

"Фиби, я серьезно, – подтвердил он. – Ты удивительна. Для меня будет большой честью когда-нибудь нарисовать твой портрет".

Сидя на террасе, Фиби закрыла глаза и представила себя лежащей на зеленом бархатном шезлонге, в то время как Никос делает набросок ее портрета. "Подвинься, Кейт Винслет!" – сказала она и рассмеялась.

Никос углубится в свое полотно, рисуя ее час или больше, стараясь придать ей более интригующий взгляд, чем в действительности. Стараясь сделать ее…

– Красивой!

– Что-о… – Глаза Фиби цвета мокко широко раскрылись, когда на террасе раздался голос. Она так глубоко погрузилась в свои мечтания, что уже ожидала увидеть склонившегося над ней Никоса. Но нет… она увидела всего лишь Прю, которая, несомненно, только что вошла. Она все еще тащила за собой вздутый чехол с фотоаппаратом.

– Уф, спасибо, Прю, – произнесла Фиби, поднимая брови. – Чем я обязана твоему комплименту?

– Не себе, – резко ответила Прю.

– Как тебя понять?

– О, Фиби, ведь не секрет, что ты шикарна, – проговорила Прю, закатывая глаза и вытаскивая свой "Никон" из чехла. – Я просто хотела посмотреть на террасу. Пожалуй, она – идеальное место для моего обложечного кадра.

Соединенная с жилой комнатой прекрасным резным сводчатым проходом, терраса напоминала застекленную клетку. По сути она напоминала выкрашенное в белый цвет убежище, отделенное от темной деревянной жилой комнаты бледно-зеленой бархатной занавеской, свисавшей с блестящего медного стержня. Чаще всего сестры раздвигали занавеску, чтобы солнечный свет мог проникнуть в дом.

– Ты здесь собираешься фотографировать? – Фиби приподнялась. У нее появился шанс сделать так, чтобы Никос появился в кадре Прю. Значит, представится случай провести больше времени вместе с ним.

Прежде чем Фиби смогла предложить Прю свою идею, у входа появилась Пайпер и заглянула на террасу.

– Привет и до свидания, – произнесла она. – Я иду к себе в клуб РЗ – назад к ежевечерней скучной работе.

– Подожди! – остановила ее Прю. – Пайпер, мне в моем деле понадобится твоя помощь.

– В каком деле? – насторожилась Пайпер, роняя портфель у своих ног.

– Я говорю о своем снимке для журнала "415". Я все продумала, – объясняла Прю. Из футляра для фотоаппарата она вытащила толстую библиотечную книгу и показала сестрам мифологический портрет.

– Я хочу создать точно такой же сюжет, в нем будут фигурировать пары, – продолжала она. – Возможно, будет четыре пары в одеяниях, падающих свободными складками, с лавровыми венками на головах и сандалиями на ногах – во всех таких древнегреческих штучках, точно так, как они одевались бы в начале века. Я буду снимать на нашей террасе. По-моему, идеальное место, откуда можно начать рассказ О викторианской архитектуре Сан-Франциско.

Она поднесла фотоаппарат к глазу и щелкнула несколько раз.

– Несколько пробных кадров, – пояснила она. – Но я чувствую, что все получится идеально.

– Потрясающе задумано, Прю, – взволнованно сказала Фиби.

– Невероятная идея, – согласилась Пайпер. – Но я-то зачем тебе нужна?

– Ну, например, в классике для тебя нет секретов, – ответила Прю. – Нет большей любительницы мифологии, чем ты. Ты единственная из известных мне девушек, которая добровольно изучала латынь.

– Спасибо, что напомнила, какой тупицей я была, – закатила глаза Пайпер.

– Пайпер! – возразила Прю.

– Я шучу, – успокоила ее Пайпер. – Итак, тебе нужна мизансцена для четырех пар? Проще простого – боги с Олимпа. Можно взять Зевса и Геру, и еще Артемиду и ее брата-близнеца Аполлона. Затем во всем мире известных Венеру и Марса…

– Ты богиня, Пайпер, – обняла Прю сестру. – Я так и знала, что ты сможешь мне помочь.

– Всегда к твоим услугам, – подобрала портфель Пайпер. – А теперь извините меня…

– М-да, но у меня еще не все, – с виноватым видом остановила ее Прю.

– Ладно… – отозвалась Пайпер, снова роняя свой портфель.

– Так вот, я собираюсь нанять восемь моделей…

– Нет, ты этого не сделаешь, – вклинилась в разговор Фиби, выскакивая из кресла.

– Что ты сказала? – спросила Прю, повернувшись и подозрительно глядя на сестру.

– Никос идеально подойдет для твоей фотографии, поверьте мне, – выпалила Фиби. – И я уверена, что он охотно согласится позировать. Я хотела сказать, что ради искусства он пойдет на все. И, осмелюсь добавить, ради меня.

– Замечательно! – похвалила Пайпер. – С ними не соскучишься.

– Я без ума от него! – воскликнула Фиби, оборачиваясь и плюхаясь обратно в кресло. – Но дальше встреч за чашкой кофе мы не пошли. Идеальный путь к следующему уровню – длительная фотосъемка в моем собственном доме. Мы могли бы делать перерывы на крыльце… и, может быть, на диване…

– Фиби! – воскликнули Прю и Пайпер.

– Ну что вы, девушке не запрещено помечтать наяву, – парировала Фиби. – Так что ты скажешь, Прю? Ну пожалуйста, пожалуйста, разреши мне пригласить Никоса в качестве модели для тебя!

Прю вздохнула.

– Видишь ли, я собиралась воспользоваться услугами профессиональных моделей, однако на Никосе можно сэкономить… – начала Прю. Затем взглянула на озорное умоляющее лицо Фиби.

– Ладно, – согласилась она. – Пусть будет Никос. Теперь у меня семь моделей – на одну забот меньше.

– Шесть! – снова вскочила на ноги Фиби.

– Фиби, – возразила Прю, – мне кажется, я умею считать, спасибо.

– К чему нанимать модель, если нужную роль добровольно сыграет твоя сестра? – спросила Фиби, подперев свои изящные бедра кулачками. – Всего несколько минут назад ты сама сказала, цитирую, что я шикарна.