Текст книги "Где бы ты ни скрывалась"

Автор книги: Элизабет Хейнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Воскресенье, 23 декабря 2007 года

К тому времени как я приняла душ и потратила десять мучительных минут, раздумывая, что полагается надевать на завтрак с человеком, с которым вчера целовалась на лестнице, сквозь дверь уже просочился запах жареного бекона… у меня потекли слюнки.

Я проверила дверь только раз и стала подниматься наверх, подавив липучее желание вернуться и снова обшарить всю дверь, зная, что бекон лучше есть горячим. К тому же я не сомневалась, что в компании Стюарта отвлекусь от ощущения тревоги, мой мозг переключится на более приятные ощущения.

Стюарт оставил дверь незапертой, но я все равно постучала:

– Можно?

– Заходи! – заорал он из кухни.

В квартире Стюарта, как всегда, было теплее, чем в моей, и светлее. В окна лился солнечный свет (это только на меня льется дождь, если я вышла на пробежку!), а в гостиной стояла наряженная елка. Стюарт даже на окна успел повесить гирлянды. В общем, его квартира была полностью подготовлена к Рождеству. На журнальном столике лежала пачка свежих газет, а на кухонном столе стояли чайник со свежезаваренным чаем, открытая банка апельсинового джема и несколько дымящихся тостов.

– Ты как раз вовремя, – сказал Стюарт.

Он поставил на стол две тарелки, и я села напротив и налила себе чая, по капле добавляя в кружку молоко, пока на добилась нужного оттенка, – это тоже ритуал.

Почему-то меня вдруг заполнило ощущение счастья – бесконечного, необъяснимого, от которого на лице расплылась улыбка. Как все-таки приятно сидеть вот так вдвоем и завтракать. Мне даже стало тяжело жевать – так широко растянулись в улыбке губы. Я подняла глаза и вдруг увидела, что Стюарт изучает мое лицо.

– Ты выглядишь счастливой, – сказал он с любопытством.

– Мне хорошо! – Я отправила в рот кусок бекона, смакуя вкус поджаристого хлеба, мяса и чуть загустевшего желтка.

Стюарт вдруг покраснел. Может быть, вспомнил прошлый вечер?

Довольно тяжеловесно меняя тему разговора, я проговорила с набитым ртом:

– Как ты хорошо готовишь! Даже одной рукой!

– Я как раз думал об этом утром, – сказал Стюарт.

– О чем?

– Гм. Кстати, что ты будешь делать на Рождество?

Я хохотнула:

– То же, что и в прошлом году, – абсолютно ничего. Буду торчать дома и смотреть по телику дурацкие программы.

– Ко мне в гости приходит Ал, мой друг. Ему не с кем встречать Рождество. Может быть, и ты зайдешь? Посидим все вместе. Как тебе такое предложение?

– А что, ты сам-то никуда не поедешь? Не хочешь повидаться с семьей?

Он помотал головой:

– Нет, не хочу. То есть я мог бы съездить к сестре, но она живет в Абердине, у черта на куличках. А братишка Ральфи мотается по миру с рюкзаком за плечами, так что его я тоже не увижу. К тому же я завтра работаю. Хорошо еще, если на само Рождество дадут расслабиться.

Я допила чай, раздумывая, прилично ли попросить еще чашку.

– Это тот самый Ал, о котором ты мне рассказывал? Специалист по навязчивым состояниям? И ты хочешь провести с ним Рождество?

– Ну да, а что тут такого? Так ты придешь?

– Можно, я подумаю? Но спасибо! Спасибо за приглашение.

– Не за что.

Мы закончили есть и, убрав посуду, чай пошли допивать в гостиную. Потом я уселась на ковер и разложила вокруг себя листы «Санди таймс», просматривая самые интересные статьи, про беды и радости незнакомых мне людей.

Стюарт выбрал себе «Телеграф» и сел на диван, иногда зачитывал мне отрывки, то улыбаясь, то хмурясь. Потом у меня затекла нога, и я, взяв наугад журнал, тоже пересела на диван. В этом журнале я наткнулась на статью про «синдром навязчивых состояний». Вообще-то, я не люблю читать про свою болезнь, но в этот раз увлеклась. Статья была стоящая. Оказалось, многие знаменитости страдают тем же и очень часто проявления болезни люди принимают за капризы звезд или желание эпатировать публику.

Я показала статью Стюарту; придвинувшись, он стал читать из-за моего плеча. Меня вдруг бросило в пот: а вдруг он снова захочет меня поцеловать? Как мое тело отреагирует на это теперь, когда рассудок больше не затуманивает спасительный алкоголь?

Но Стюарт вдруг порывисто встал и отправился на кухню, чтобы снова поставить чайник, а солнце исчезло за очередной грядой облаков.

– Мне, наверное, пора идти, – сказала я.

Казалось, он меня не расслышал. Через несколько минут он появился с чайником в руке и осторожно поставил его на журнальный столик.

– Конечно иди, если хочешь. Но я надеялся, что ты еще у меня побудешь.

– Правда?

– Правда. А почему ты все время спрашиваешь об этом? – Он опустился на диван рядом со мной. – Ты что, не доверяешь мне?

– Эй, не надо изображать из себя психиатра, – сказала я, хмурясь.

– Зачем мне что-то изображать? Я и есть психиатр.

– Минуту, мне казалось, что ты сейчас на больничном.

– А чего ты вдруг разозлилась?

– А чего ты вдруг начал расспрашивать меня, будто я твоя пациентка?

Он прикрыл рот ладонью, чтобы спрятать улыбку.

– Ну да, разозлилась. Потому что ты можешь предугадать любое движение моей мысли, а вот я понятия не имею, что творится в твоей голове.

Стюарт занялся приготовлением чая – странно, но у него получалось наливать ровно столько молока, сколько надо. Поэтому я осталась, не убежала к себе.

– Я же поцеловала тебя вчера вечером, – вдруг выпалила я сердито. Не представляю, что меня дернуло это сказать!

– Да.

– И почувствовала: что-то в моей жизни изменилось.

Он выжидающе взглянул на меня зелеными глазами:

– Да.

– Меня всегда пугают перемены.

– Понятно.

– «Да», «понятно»? Больше ты ничего не хочешь сказать?

Он пожал плечами, не желая поддаваться моим подначкам:

– Я понимаю тебя. Конечно, перемены пугают всех. Но знаешь, каждый человек проходит разные этапы в своей жизни. Вот и ты пройдешь.

Я замолчала, пораженно разглядывая стол. Что-то мы не о том говорим. Почему от недавнего ощущения счастья не осталось ничего? Почему мы вдруг перешли к… к этим занудным разборкам? Кошмар. Во мне точно где-то находится красная кнопка, запускающая механизм саморазрушения.

– Не знаю, чего ты хочешь от меня, – несчастным голосом пробормотала я.

Стюарт посмотрел прямо мне в глаза, я так этого боялась – боялась, что он сразу догадается о моих чувствах, но то, что я увидела в этих зеленых глазах, меня поразило. Как он на меня смотрел…

– Кэти, – сказал он спокойно, – это же был просто поцелуй.

Щеки мои запылали.

– Ты хочешь сказать, что поцелуи ничего не значат?

– Нет, я вовсе не это хочу сказать.

– И почему тебе так легко разговаривать о сложных вещах? – запальчиво спросила я.

Он усмехнулся:

– Наверное, потому, что сложных разговоров в моей жизни гораздо больше, чем простых.

Я закусила губу. Что толку в этой пикировке? На каждое мое брыкливое слово у него найдется убедительный ответ. И на этот раз наш поединок взглядов выиграл Стюарт, а не я. Испугалась, что разревусь, если и дальше буду глядеть в эти зеленые глаза-омуты. Я допила чай и сердито брякнула кружку об стол:

– Все, я пошла. Спасибо за завтрак, было очень вкусно.

Стюарт довел меня до дверей:

– Заходи. Всегда тебе рад.

Я выскочила на лестничную площадку. Конечно, он прав – подумаешь, какой-то поцелуй! Подумаешь, завтрак, подумаешь, бокал вина! Проверяя задвижки на окнах, я прокручивала в голове наш разговор, пытаясь определить, в какой момент возникли разногласия и нам стало труднее друг друга понимать.

Среда, 7 января 2004 года

– Привет, красотка!

– Черт возьми! Ли, меня чуть не хватил инфаркт!

Но он уже сграбастал меня в объятия. Мы стояли на плохо освещенной парковке около моей работы. Я не ожидала от этого вечера никаких впечатляющих событий, кроме долгого, на черепашьей скорости, возвращения домой, поэтому очень обрадовалась.

Ли поцеловал меня долгим и нежным поцелуем.

– А что ты здесь делаешь? – спросила я.

– Я рано освободился, – сказал он. – Хотел сделать тебе сюрприз. Давай сходим куда-нибудь?

– Может быть, сначала заедем домой, я переоденусь?

– Ты и так выглядишь сногсшибательно.

– Нет, серьезно, Ли, я же целый день работала, хочу переодеться…

– Прошу! – Он открыл дверцу машины, припаркованной сразу же за моей.

– Классная тачка, – сказала я, залезая внутрь. – А где твоя машина?

– А я прямо с работы. Это служебная.

– Ага, понятно. Это с какой работы?

Ответа не последовало, да я его и не ждала. Ли был одет с иголочки: темный костюм, темно-серая рубашка, свежевыбрит и свежевымыт. Интересно, он действительно работал или целый день провел на тренажерах? В машине не было ни одной запоминающейся детали: ни дисков, ни старых парковочных талонов, ни часов, которые обычно кладут под лобовое стекло на парковке.

Ли уверенно вел машину прочь от города.

– А куда мы едем?

– Туда, где никогда раньше не были.

Не отрывая взгляда от дороги, Ли положил мне руку на бедро. Хотя я жутко устала, меня пронзило желание, как всегда, когда он ко мне прикасался. Его рука мяла подол юбки, задирая его все выше, пока не оголились ляжки. Я думала, что он на этом не остановится, но он просто снова положил руку на мое бедро. Я положила свою руку поверх его руки.

– Наверное, мы приедем слишком рано, – сказал он вдруг, поворачиваясь ко мне. – Может быть, остановимся ненадолго?

Конечно, не для того, чтобы любоваться зимним пейзажем, но, по крайней мере, у него хватило терпения не съезжать на первую попавшуюся обочину, а выбрать более или менее приятное место. Это была парковка на вершине холма, принадлежавшая местному парку. Сам парк был закрыт на ночь, но ворота запереть сторожа не удосужились, и мы беспрепятственно въехали на его территорию. Мы проехали через небольшой лесок и остановились на самой вершине, откуда открывался прекрасный вид на огни города и окрестные поля. На парковке стояла еще одна машина, похоже пустая, впрочем, в сгущающихся сумерках я не могла рассмотреть.

В машине было тесно, хотя Ли и откинул спинки сидений. В общем, мы вышли наружу и пристроились около багажника. Ли задрал мне юбку до пояса, а трусы сорвал и швырнул на землю. Зарывшись лицом мне в грудь, он двигался с яростной силой, а я с трудом балансировала на нем, хватаясь за его волосы, плечи, дрожа от холода и возбуждения. Каблуки моих туфель то проваливались в мягкую землю, то снова выскакивали.

– О нет, я не должен так поступать, – проговорил он вдруг. Даже не проговорил, а выдохнул.

– Почему нет?

Ли поднял голову. В темноте я не видела выражения его лица, только волосы шевелились на ветру.

– Понимаешь, я все время думаю о тебе, – сказал он. – Думаю на работе, целые дни напролет, считаю минуты до нашей встречи…

– Так что же в этом плохого? – прошептала я, целуя его щеку, легонько покусывая за ухо.

Он помотал головой:

– Это неправильно, понимаешь? Когда я с тобой, я не думаю о работе, и так и должно быть. А там… это как-то… нечестно. Я веду честную игру.

– Ты имеешь в виду, нечестно, это как будто ты изменяешь своей работе со мной?

Ли расхохотался:

– Точно! И ты очень серьезная соперница. – Он осторожно поставил меня на ноги и отступил на несколько шагов, оправляя костюм. Порывшись в кармане, протянул мне комочек темной ткани. – По-моему, это ваше, мадам.

Я уже открывала дверцу машины, чтобы погреться в тепле:

– Эй, постой, но это не мои трусы!

– Конечно нет! Я купил тебе новые трусы, подумал, они могут пригодиться.

– А мои где?

Ли пожал плечами:

– Где-нибудь тут, на парковке.

– Ли, перестань! У тебя есть фонарик? Надо их поискать – я вовсе не хочу разбрасывать трусы по всей округе.

– У меня нет фонарика. – Он завел двигатель. – Поехали, я что-то здорово проголодался.

Через полчаса мы сидели в чудесном старинном пабе около реки, ожидая, когда освободится столик, и потягивали красное вино. Я не торопясь изучала меню, а Ли смотрел на меня с обычной своей усмешкой.

Сначала я не увидела перемены в нем, только почувствовала, как он напрягся. Улыбка вдруг сбежала с его губ.

Я что-то сказала, но Ли как будто не слышал меня, он пристально следил за чем-то или за кем-то у меня за спиной. Инстинктивно я повернулась посмотреть, что же там такое. Ничего особенного, ресторан как ресторан, полный улыбающихся жующих посетителей.

– Вот блядь! – выдохнул Ли.

– Что случилось?

– Не оборачивайся. Не смотри туда. – Голос его звучал холодно. Через мгновение он поднялся. – Жди здесь, поняла? Никуда не уходи. Я вернусь через минуту.

Конечно же, я сразу оглянулась, чтобы посмотреть, куда он пошел, – неторопливой походкой Ли направлялся к туалетам. Так что же случилось? Кого он увидел? Знакомую женщину? Плюнув на его инструкции, я повернулась лицом к залу, чтобы не пропустить момент, когда он выйдет из туалета. Вот двери в туалетные комнаты распахнулись, но из них вышли двое незнакомых мужчин. Первый, одетый в дорогой костюм, нес за плечами небольшой рюкзак, а за ним следовал мужчина постарше, одетый в неброскую черную кожаную куртку и джинсы. Они что-то обсуждали, смеялись. Я думала, они пойдут к своему столику, но внезапно они направились прямо в мою сторону. Я быстро отвернулась и спрятала лицо за картой вин.

К счастью, я их не заинтересовала – они просто собирались уходить. В дверях они пожали друг другу руки и разошлись. Тот, что постарше, вышел за дверь и через мгновение исчез на темной парковке.

И в тот же миг около туалета появился Ли, прижимая к уху мобильный телефон. Он как бы ненароком оглядел зал, подошел ко мне и уселся на соседний вертящийся стул.

– Да. Хорошо. Встретимся снаружи. – Он щелчком закрыл телефон и сунул его в нагрудный карман.

– Ли, что происходит?

– Прости, – сказал он. – Нам придется выйти и немного подождать в машине.

– Господи! Это еще зачем?

– Мне надо кое с кем повидаться. Здесь ждать нельзя.

– Издеваешься? Мы же еще ничего не заказали!

Он положил ключи на стойку бара и накрыл их моей рукой:

– Заткнись, дура, и марш в машину! Я скоро приду.

Сердито топая, я отправилась к машине и залезла внутрь, с силой хлопнув дверцей. Правда, вокруг никого не было, так что зря старалась. Ну и что теперь делать? Я открыла бардачок и пошарила в нем, в надежде найти хоть какую-нибудь зацепку. Черт! Пусто.

Через несколько минут дверь паба распахнулась, и на пороге вырос Ли. Небрежно насвистывая, направился к машине.

Открыв дверцу, посмотрел мне в глаза. Я свирепо нахмурилась.

– Отвратительное место, – весело объявил Ли. – Давай поищем другое заведение!

– Ты что, совсем?

Он сжал пальцами виски, как будто от моих слов у него заболела голова.

– Слушай меня внимательно, – сказал он наконец. – Через пару минут сюда подъедет еще несколько машин. Я встречусь с парнями и объясню им, что произошло, а потом, если нам повезет, мы сможем уехать отсюда и поужинать в другом месте.

– А если не повезет?

– Тогда мне придется помочь друзьям. А ты будешь сидеть в машине, опустив голову как можно ниже, и не скажешь ни словечка.

– А ты собираешься объяснить мне, ради чего я должна это делать?

– Когда все закончится, объясню. Обещаю.

Он наклонился, чтобы поцеловать меня. Я отвернулась, подставив щеку, но он нашел в темноте мои губы, не забыв залезть рукой под блузку.

Рядом с нами со скрипом затормозила машина, и Ли разогнулся.

– Ну ладно, – сказал он. – Сиди тут и не высовывайся, хорошо? Ты поняла?

Я кивнула. Он подошел к соседней машине и сел внутрь. Какое-то время все было тихо, а потом дверцы машины распахнулись, и из нее вышли человека четыре. Ли помахал мне рукой, и все они направились к ресторану, болтая и шутливо пихая друг дружку. Выглядело это так, будто несколько приятелей просто-напросто решили пропустить немного пивка.

В машине было чертовски холодно. Я подумала, не включить ли мотор или хотя бы радио. Или вообще поехать домой? А Ли пусть разбирается тут со своими дружками. В конце концов, черт с ним, с ужином, хотя есть хотелось зверски. И потом, зачем обзывать меня дурой? Я начала придумывать, что скажу ему, когда все – что бы это ни было – закончится, но тут двери паба снова открылись.

И началось!

Сначала я вытянула шею, чтобы получше видеть, что происходит, затем вжалась в сиденье, когда мужчина с рюкзаком, которого я видела в пабе, бросился бежать прямо в мою сторону. За ним вплотную бежал тип в черной куртке. А за ними – Ли. Ли что-то орал, затем одним прыжком нагнал мужчину с рюкзаком и повалил его на утоптанный гравий парковки. У меня глаза полезли на лоб, когда Ли, пошарив в карманах, вытащил что-то похожее на проволоку или кабель и начал связывать мужику руки за спиной. Двое друзей Ли привели мужика в куртке, крепко держа его за локти, и тут до меня наконец-то дошло: ведь Ли только что арестовал мужчину с рюкзаком!

Понедельник, 24 декабря 2007 года

Сегодня день как-то сразу не заладился. Мое хрупкое, едва намечающееся душевное равновесие вдребезги разбилось.

Целый день я разрабатывала стратегию выбора персонала для нового склада нашей продукции, его только что построили на площадке, примыкающей к головному офису нашей фармацевтической компании. Склад должен был открыться в апреле, но мы уже почти полностью набрали штат. Остались только грузчики, рабочие, диспетчеры и фармацевты. Их мы надеялись найти напрямую, среди местных жителей. Мы решили размещать объявления в газете в течение полутора месяцев – если за это время не наберем достаточное количество квалифицированных специалистов, придется обращаться в кадровые агентства.

Закончив около четырех, я решила улизнуть домой раньше. Доехала на метро до Кингстон-стрит, это меньше мили от дома. Как обычно, я пошла кружным путем, чтобы зайти во двор и проверить, правильно ли висят занавески на окнах, а затем войти внутрь с Толбот-стрит. На прошлой неделе я заставила себя два дня подряд возвращаться домой одним и тем же путем и смогла существенно уменьшить количество проверок. Теперь по утрам я тратила на все про все не больше часа – небывалый прогресс!

Уже у входной двери меня сзади окликнул Стюарт. Он со всех ног бежал по Толбот-стрит.

– О, ты сегодня рано, – заметила я.

– Ну да, здорово, правда? Как ты?

– Хорошо, спасибо.

«Как бы спровадить его потактичнее, чтобы я могла проверить дверь?»

– Ну и что – ты зайдешь выпить?

– Что, прямо сейчас?

– Да.

– Но я… хотела…

– Пойдем-пойдем!

В холле он дал мне проверить дверь всего один раз, нетерпеливо постукивая ногой об пол.

– Тебе тут записка, – заметил Стюарт, просматривая лежащую на столе почту.

Я заскрипела зубами от раздражения. Если он не замолчит, я застряну тут на всю ночь.

– Дай мне закончить, потом посмотрю.

Ну и конечно, в тот момент, когда я уже почти закончила, дверь миссис Маккензи распахнулась и она появилась на пороге, в цветастом халате и розовых тапочках.

– Это ты, Кэти?

– И я, – влез Стюарт.

– О, как мило. Вы оба, вместе! – Она кинула на меня пронизывающий взгляд, как всегда, когда заставала за проверкой дверей.

Какое-то время мы все молча пялились друг на друга.

– Ну ладно, некогда мне болтать целый день, – сказала наконец миссис Маккензи. – Так я ничего не успею.

Дверь захлопнулась, а мы со Стюартом переглянулись.

– Она и к тебе выходит? – шепотом спросил он.

Я кивнула:

– Только не говори ей про Рождество – она его терпеть не может.

– Я знаю. На прошлой неделе уже схлопотал за это. Вот твоя записка, смотри. – Он протянул мне простой белый конверт, на котором стояло мое имя. Обратного адреса не было – только имя, Сэм Холланд, номер мобильного телефона и, видимо, телефон офиса. И слова: «Пожалуйста, перезвоните как можно скорее».

Я взяла конверт и сразу же почувствовала, что проверку надо повторить заново.

– Нет, Кэти, – тихо сказал Стюарт. – Мы не можем торчать здесь весь вечер. Дверь заперта, и ты это прекрасно знаешь. Пойдем лучше выпьем.

– Но я же не могу все так оставить!

– Можешь. Пошли.

– А куда ты так спешишь?

– Я не спешу.

Он был так спокоен, так чертовски невозмутим, что я сразу закипела:

– Слушай, может быть, ты пойдешь своей дорогой, а я здесь все спокойно доделаю?

– Нет уж, я не собираюсь потакать твоим фобиям.

Я расхохоталась:

– Что-что?

– Кэти, ты сама прекрасно знаешь, к чему надо стремиться. Я готов помогать тебе, но если я буду участвовать в твоих маниакальных ритуалах, если даже буду просто ждать, пока ты закончишь, то у тебя не возникнет мотивации для движения вперед.

– Ой, вы только посмотрите на него! Чертов психиатр!

– Да, я психиатр, как ты не устаешь повторять, но на сегодня моя работа закончена, так что я имею право наконец попасть домой и выпить. С тобой вместе. Все, давай пошли уже.

В конце концов я сдалась и позволила увести себя от входной двери. Стюарт заставил меня подниматься по лестнице первой, чтобы я не сбежала. На своей площадке я замедлила шаг и с тоской посмотрела на дверь собственной квартиры. Ну хотя бы свою дверь я имею право проверить!

– Кэти, идем, – нетерпеливо позвал Стюарт, – не останавливайся!

– Подожди, мне же надо позвонить этому человеку… Этому Сэму Холланду…

– Позвонишь от меня.

Я не двинулась с места, и Стюарт мягко обнял меня за плечи:

– Ты же хорошо все проверила, когда уходила утром.

Я открыла рот, но он не дал мне возможности хоть что-то сказать:

– Пошли уже, ладно?

Устало пожав плечами, я двинулась дальше.

У Стюарта дома, как всегда, было теплее и светлее, чем у меня. Стюарт пошел на кухню и весело загремел дверцами шкафчиков.

– Ты будешь чай или вино? – спросил он.

– Наверное, вино, – сказала я.

Он достал бутылку из холодильника, а я вытащила из серванта два бокала.

– Позвони-ка этому Сэму сейчас, – сказал Стюарт, – а то потом еще забудешь.

Я уселась на диван в гостиной и еще раз внимательно осмотрела записку. Было уже довольно поздно, поэтому я решила набрать номер мобильного. Ждать пришлось довольно долго – звонков десять, не меньше, но потом мне ответил женский голос:

– Сержант уголовной полиции Сэм Холланд слушает.

Боже, уголовной?

– Добрый вечер. Меня зовут Кэти Бейли. Вы оставили мне записку.

– Минуту, пожалуйста. – Послышались приглушенные голоса и какая-то возня на заднем плане, как будто сержант Холланд прижала телефон к груди.

Сердце у меня вдруг заколотилось быстро-быстро, к горлу подступила тошнота.

Какого черта нужно от меня полиции? От них ничего хорошего не услышишь.

– Да, простите, что побеспокоила вас, мисс Бейли. Вас зовут Кэти? Спасибо, что перезвонили.

Снова возня.

– Я работаю в отделе домашнего насилия, полицейское отделение Кэмдена. Нам сообщили новости о заключенном Ли Брайтмане.

– Да? – прошептала я сипло. Голос почему-то пропал.

– В общем-то, они могли бы и не звонить нам, но сделали это из расположения к вам. Дело в том, что мистера Брайтмана освобождают двадцать восьмого декабря, в пятницу.

– Почему так скоро? – прошептала я.

– Досрочное освобождение, очевидно за примерное поведение. Он указал адрес проживания в Ланкастере, так что можете не бояться, что столкнетесь с ним на улице. Коллеги из Ланкастера попросили уведомить вас об этом.

– А разве он… знает, где я живу?

– Не должен, если вы сами не говорили ему. Мы-то точно не скажем. И не думаю, что ему придет в голову путешествовать, Кэти, так что можете быть совершенно спокойны. Но если у вас возникнут какие-нибудь опасения, звоните по этому номеру, не стесняйтесь. Хорошо?

– Спасибо, – выдохнула я и повесила трубку.

Паника накрыла меня как цунами, я даже не успела вздохнуть. Откуда-то издалека до меня донесся тонкий, пронзительный, почти нечеловеческий вопль – я все думала, кто это так кричит, пока у меня не кончилось дыхание. Я попыталась встать, снова упала на диван и забилась в угол, вся сжавшись. Хотелось исчезнуть. Вообще.

Такие моменты действительно опасны. Ужас захлестывает с такой силой, что сопротивляться ему бесполезно. Сама жизнь кажется совершенно напрасной.

В глазах плыли багровые, как кровь, облака. Иногда они становились прозрачными, и тогда я видела, что Стюарт стоит передо мной на коленях и губы его шевелятся. Я чувствовала его руки на своих плечах, и до меня доносился далекий голос: «Дыши…» Но еще через несколько секунд настала вторая стадия паники, и меня стало неудержимо рвать – я едва успела оттолкнуть его. Стюарт подставил мусорное ведро и поддерживал мне голову, пока меня выворачивало наизнанку.

Потом я услышала звуки: судорожные, короткие, хриплые вздохи – неужели это я так дышу? Горло сжалось, не давая воздуху пройти в легкие, пальцы онемели, и комната вдруг закачалась, завертелась перед глазами, и серый ковер с огромной скоростью полетел мне в лицо.