Текст книги "Боюсь потерять"

Автор книги: Элизабет Хардвик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Элизабет Хардвик
Боюсь потерять

Пролог

– Ради Бога, Энн, вылезай из постели, одевайся и уходи. Она появится в любую минуту!

Но та, с кем эти двое опасались столкнуться, уже пришла.

Ники остановилась перед домом и постучала, но дверь открылась сама, видимо, ее забыли как следует закрыть. Какой невнимательный, подумала девушка, тихонько проходя в квартиру. Ей и в голову не могло взбрести, что причиной этой оплошности была вовсе не рассеянность, нет. Дело было совсем в другом.

Она вдруг застыла, не в силах двинуться дальше, пригвожденная к месту словами Гарри, – мужчины, который, как думала Ники, любил ее и хотел на ней жениться. Сквозь тишину холла до нее долетели торопливые фразы. Ее возлюбленный уговаривал какую-то женщину по имени Энн побыстрее вылезти из его постели!..

– Надеюсь, нам осталось недолго прятаться по углам? – услышала она капризный голосок, принадлежавший, судя по всему, этой самой Энн. – Почему бы тебе прямо не спросить ее обо всем? Заодно… – раздалось шуршание, гостья, по-видимому, поднималась с постели, – скажи ей, чтобы вернула мое обручальное кольцо. В офисе меня уже начинают спрашивать, почему я его больше не ношу!

Ники опустила глаза на бриллиантовый перстень, красовавшийся на безымянном пальце ее левой руки. Это чудо ювелирного искусства Гарри подарил ей, когда неделю назад делал предложение. И теперь выясняется, что перстень, который привел ее в такой восторг, принадлежит другой женщине!

– Ждать, милая, осталось уже недолго, – примирительно произнес Гарри. – Сегодня вечером мы с Николь собираемся обсудить нашу предстоящую свадьбу.

– Как раз это событие, но только касающееся нас с тобой, мне тоже хотелось бы побыстрее обговорить, – резко бросила Энн.

– Ну потерпи еще немного, прошу тебя! Я же обещал, как только заполучу необходимый материал для статьи, сразу все станет на свои места, – с готовностью пообещал Гарри. – Вот увидишь, дорогая, я заработаю на нем тысячи долларов. Может, его даже напечатают за границей. В конце концов, это же международный скандал!

Скандал? Какой скандал? Хотя какая разница… В ее жизни была только одна история, которая стоила всех усилий, потраченных Гарри на то, чтобы подобраться к ней самой, а затем и к ее близким. Выходит, что сначала он имитировал сумасшедший роман, затем устроил фальшивую помолвку, подарив при этом чужое кольцо! А все его пылкие признания и обещания, которыми он осыпал ее, как конфетти…

Слезы затуманили глаза молодой женщины. Она поверила Гарри, когда тот сказал ей, что он состоятельный бизнесмен и много путешествует, поэтому им не удается встречаться так часто, как хотелось бы. Ники была на седьмом небе от счастья, услышав, что кроме нее ему не нужна больше ни одна женщина, поэтому он принял решение жениться и провести с ней всю оставшуюся жизнь, воспитывая будущих детей…

А теперь выясняется, что он всего лишь подлый лжец… Мистер Гарри Пауэрс сделал на нее ставку, оказавшись очередным репортером, ищущим сенсации, которые позволили бы ему раскрутить свое имя, стать богатым и знаменитым, – и неважно, что при этом могла разрушиться жизнь того человека, о котором он написал!

– Я все же не вижу причин…

– Энн, постарайся понять! – Казалось, Гарри терял терпение. – Чтобы спланировать предстоящую свадьбу, мне придется встретиться с ее семьей и друзьями, и, как только это произойдет, считай – статья у меня в кармане!

Ах, вот о чем он думал! Возможно, ему удалось обмануть Ники, но теперь, когда она узнала, чего именно этот негодяй добивался от нее на самом деле, пришел его черед получать неприятные сюрпризы. Она сняла бриллиантовый перстень с пальца и положила на кофейный столик, где он наверняка увидит его и поймет, что произошло. Этому прыткому молодому человеку придется пережить глубокое разочарование, поскольку теперь ему как собственных ушей не видать ни своей статьи, ни шальных денег.

Николь Коупленд вышла из дома так же тихо, как и вошла, и уходила, не оглядываясь и зная, что никогда сюда больше не вернется. И с каждым шагом в ней росла опустошительная убежденность в том, что теперь она вряд ли когда-нибудь сможет поверить мужчине и отдаться на волю чувств.

1

– Ну правда, Том, попробуй придумать что-нибудь новенькое, – попросила сквозь смех Ники, потягиваясь на садовых диван-качелях под оранжевым навесом. – Это надо, предлагать мне переспать с тобой только ради того, чтобы прекратить слухи в деревне о том, что у нас с Клэр связь! – добавила она с иронией, и в ее синих глазах мелькнули насмешливые огоньки. – Ты слишком много читаешь желтой прессы.

Он покачал головой. Несмотря на небрежный вид Тома, в его внешности было что-то привлекательное. Легкий ветерок шевелил его длинные красивые волосы, спадавшие на загорелую крепкую шею и слегка обтрепанный воротник рубашки. Его стройные сильные ноги были туго обтянуты вылинявшими джинсами, а запястье левой руки обнимал потертый кожаный ремешок для часов. Но Ники была уверена в том, что одежда Тома искажает истинное состояние его финансов. На самом деле он был известным художником и отнюдь не бедствовал.

– Но это же неестественно, когда две молодые, красивые и свободные женщины живут как затворницы с какой-то старушкой в придачу в огромном доме, – усмехнулся он. – И вокруг ни одного мужчины.

– Во-первых, не с какой-то старушкой, а с бабушкой Клэр. А во-вторых, никакие мы не затворницы. Разве ты сам не обретаешься постоянно в этом доме? – язвительно заметила Ники. – Насколько я помню, ты до сих пор частенько делил с нами трапезу!

– Ну вы же сами приглашали…

– Я не в порядке упрека. Просто тебе не стоит так уж сильно беспокоиться по этому поводу, – насмешливо продолжала она, увидев, что тот снова хочет возразить. – Возможно, люди в деревне решили, что у нас menage a trois [1]1
  любовь втроем (фр.).


[Закрыть], – беспечно добавила девушка, совершенно проигнорировав его предыдущее предположение.

Как минимум раз в неделю Том предлагал им переспать и делал это с завидной регулярностью с тех пор, как несколько месяцев назад они стали друзьями. Вообще-то Ники, может быть, была бы разочарована, если он вдруг перестал бы это делать. Но, в то же время согласись одна из них на его предложение, потенциальный любовник сломя голову сам бы ринулся прочь.

Однако последний комментарий Ники его заинтересовал.

– Ты действительно так думаешь? – Было видно, как ему пришлась по душе эта идея.

– Я в этом уверена, – поддразнила она. Хотя Том был на десять лет старше, для Ники он был как озорной младший братишка. – А сейчас…

– Ники? Где ты, черт возьми? – услышали они голос Клэр, которая вышла искать подругу в сад, окруженный высокой оградой.

При звуке ее голоса Том низко пригнулся в качелях и состроил Ники рожицу.

– Мегера идет, – пробормотал он заговорщицки и добавил с надеждой: – Давай затаимся, и она нас не заметит.

Надеялся он напрасно, и оба это знали. Когда в голосе Клэр появлялись столь решительные нотки, ничто не могло ее остановить!

– Это нехорошо! – Ники шутливо шлепнула Тома по руке и приподнялась на локтях, чтобы взглянуть поверх цветастой спинки качелей.

Нахмурившись, Клэр стояла посреди мощеного внутреннего дворика, ища глазами Тома и Ники. Ни одна морщинка не портила ее очаровательного лица. Волосы девушки, озаряемые теплыми, летними лучами, отливали золотом. Она была высокой и стройной. Прямая юбка и легкая батистовая блузка выгодно подчеркивали достоинства ее фигуры.

– Мы здесь, Клэр, – отозвалась Ники.

– Зачем, черт возьми, ты это сделала, – укоризненно пробурчал Том.

Ники лукаво улыбнулась.

Тот бросил на нее сердитый взгляд.

– Ну почему ни одна из вас не относится ко мне серьезно? – пожаловался он. – Девушки в деревне считают, что я – творческая личность и со мной интересно, а вы с Клэр обращаетесь со мной как с непослушным ребенком, который должен знать свое место!

Богемная внешность и немалые доходы Тома притягивали местных девушек как магнит. Его картины, выставленные в престижных галереях Нью-Йорка, были полностью распроданы. Но факт оставался фактом: хотя он и приходил ужинать семь раз в неделю и время от времени приглашал двух молодых женщин на свидание, ни одна из них не воспринимала его всерьез.

Услышав, как Клэр подходит к высокой старой яблоне, рядом с которой они расположились, Ники спустила босые ноги на жесткую траву, присела на качелях, а заодно успела ответить разобиженному молодому человеку:

– Мы обе были единственными дочерьми в своих семьях и каждая из нас мечтала о непослушном младшем братике, – объяснила она ему и повернулась к подошедшей Клэр.

– Все в порядке?

– Да, – кивнула Клэр. – Вижу, вы двое тут удобно устроились, – завистливо вздохнула она, усаживаясь между ними. – Не хотелось беспокоить тебя, Ники, – она поморщилась, – но уже приехал кое-кто из родителей.

Ники совсем забыла!

– Мне надо переодеться. – Она встала и потянулась, как кошка. На загорелом, очаровательном личике девушки, обрамленном копной вьющихся черных волос, выделялись сияющие синие глаза.

– Родители?.. Но ведь сегодня воскресенье? – Казалось, это известие привело Тома в ужас. – Неужели они не понимают, что вам необходим отдых?

– Родители всегда остаются родителями, – возразила Клэр.

Как совладелицы единственного детского сада в округе, Ники и Клэр должны были всегда находить время для общения с родственниками детей, за которыми присматривали в течение недели.

– И кроме того, – добавила Клэр, – это наш новый клиент и мы должны постараться произвести хорошее впечатление, если хотим продолжать заниматься этим бизнесом. А если будем отказываться от встреч с родителями только потому, что сегодня воскресенье, то растеряем всех за считанные дни.

– Ведь именно поэтому мы и живем в старом, большом доме, Том, – устало сказала Ники. – Нам нужно просторное помещение, где мы все сможем жить и будет достаточно места для детской площадки.

Как бы то ни было, Кайл Метисон просил о встрече именно во второй половине дня в воскресенье. Он очень занят, и для него это единственное удобное время.

– Налей Клэр лимонада, а я пока переоденусь, – быстро сказала Ники, направляясь к дому, и Том послушно поплелся за лимонадом.

Ники грустно покачала головой. Привлекательный, успешный, обаятельный, более чем доступный – и все же чего-то ему не хватало. Волнения. Да, именно. Том Вествуд не мог заставить сердце женщины биться чаще, в нем не было никакого намека на опасность, никакого вызова.

В то время как мужчина, который приехал сегодня на встречу в три часа дня, обладал всеми этими качествами. Даже в избытке, решила Ники, увидев гостя в комнате для бесед, куда привела его Клэр. Больше шести футов роста, широкоплечий, темные волосы коротко пострижены, виски слетка тронуты сединой, лицо словно высечено из камня, а холодные серые глаза спокойно смотрят на собеседника. Он не отвел их, наткнувшись на изучающий взгляд Ники. Хотя гость был всего на три или четыре года старше Тома, он излучал опытность, искушенность в житейских делах – качества, о которых их приятель не мог и мечтать.

Темно-серый костюм, белоснежная рубашка и шелковый голубой галстук только подчеркивали впечатление силы и мужественности, исходящих от Кайла Метисона.

Ошеломленная впечатлением, которое произвел на нее этот человек, она не сразу заметила мальчугана, выглядывающего из-за его спины. Родители обычно не решались брать своих детей на первую встречу, предпочитая сначала осмотреть детский садик и только потом показывать его ребятам. Но Кайл Метисон, очевидно, не беспокоился о таких пустяках. Ну конечно, не он же был трехлетним малышом, впервые столкнувшимся с незнакомым миром! По тому, как мальчик стоял, прижавшись к отцу и глядя на все широко распахнутыми карими глазами, оттенявшими его бледное лицо, Ники понимала, как он напуган.

Девушка сразу же почувствовала симпатию к нему. Она любила детей, и было видно, что этот застенчивый, боязливый ребенок нуждался в любви больше, чем остальные дети, которые обычно приходили сюда. Большинству из них требовалась скорее не любовь, а внимание и развлечения, пока их родители были на работе. Но Кайл Метисон в своем костюме с иголочки, шелковом галстуке и этих туфлях ручной работы совсем не был похож на таких родителей.

– Мой компаньон, Николь Коупленд, – представила ее Клэр. – Ники, это мистер Метисон, а это… – она ободряюще улыбнулась малышу.

– Энди, – резко произнес его отец, наклоняясь, чтобы оторвать пальчики ребенка от брюк и подталкивая его вперед. – Энди Метисон, мой сын, – добавил мужчина, как будто защищаясь. Казалось, он ожидал, что кто-нибудь оспорит его утверждение. Немногие решились бы поспорить с этим человеком. Однако глядя на отца и сына, легко можно было понять этот оборонительный тон: они были совершенно не похожи друг на друга. Кайл – высокий и темноволосый, с ледяными серыми глазами, в то время как его сын был небольшого для своих лет роста с соломенными волосами и огромными карими глазами.

– Мне очень приятно познакомиться с тобой, Энди. – Ники присела на корточки, чтобы пожать малышу руку, и с теплотой заглянула в глаза ребенка. Рука мальчика, когда тот неуверенно отвечал на пожатие, казалась очень маленькой и легкой, как крылья небольшой птички. Ники нахмурилась: Энди Метисон был слишком слабым для мальчика трех с половиной лет.

– В последнее время Энди не очень хорошо себя чувствовал, – заговорил его отец, когда Ники, выпрямившись, но все еще продолжая хмуриться, посмотрела на него. – Но сейчас ему намного лучше, – поспешно исправился он.

Ники продолжала смотреть на Кайла Метисона. В том, что отец хотел осмотреть детский садик, не было ничего странного, но обычно с мужем приходила и жена. Где же мать Энди, жена Кайла Метисона?

– Пойду принесу чай, – предложила Клэр. – Энди, пойдешь со мной? Я угощу тебя соком, – ласково сказала она.

Нетерпение, которое девушка частенько испытывала при общении со взрослыми, никогда не появлялось, когда она разговаривала с малышами. Детей Клэр любила больше всего на свете, и они инстинктивно тянулись к ней, чувствуя доброту, которая скрывалась за ее немного суровой внешностью. Поэтому Ники ни капельки не удивилась, когда мальчик робко пересек комнату, чтобы последовать за молодой женщиной в кухню. Дойдя до двери, он остановился, взглянул на отца и, получив утвердительный кивок, вышел вслед за Клэр.

– Поразительно! – выдохнул Кайл Метисон, уставившись на дверь, через которую только что вышел его сын. – Последние шесть месяцев Энди не отходил от меня ни на секунду, – пояснил он, увидев вопросительный взгляд Ники.

– А что случилось полгода назад? – хрипло поинтересовалась она.

– Умерла его мать, – произнес Кайл Метисон. Казалось, он снова бросал Ники вызов.

Ответ прозвучал равнодушно, но и это о многом говорило. Он не сказал, что умерла его жена, нет, умерла мать Энди. Хотя, если он был отцом мальчика, мать ребенка должна была что-то значить для него.

– Автокатастрофа. – Кайл Метисон не вдавался в детали. – Элисон погибла, а Энди силой удара выкинуло из машины, и он сломал руку. – Мужчина с трудом произносил эти слова, как будто боялся осуждения. Но было видно, что он уже достаточно сам себя наказал.

– Энди – замечательный ребенок, – тактично ответила она.

А что еще можно было сказать, не зная ни этого человека, ни его сына, ни мать Энди? Для того чтобы записать ребенка в садик, данные о его происхождении не требовались. И Кайл Метисон прекрасно об этом знал. Ники чувствовала, что в обычной ситуации он бы ничего не рассказал об этой семейной истории. Но, к его чести следует заметить: то, что Кайл все же рассказал о трагедии, свидетельствовало исключительно о том, как сильно он любил сына.

– Энди не разговаривал шесть месяцев. – Было видно, каких трудов стоило ему произнести эти слова.

Ники подумала об этом милом малыше, так долго жившем в мире тишины, и озабоченно нахмурилась:

– Я понимаю, с момента аварии, – мягко уточнила она.

– Да, у него был шок, – объяснил Кайл Метисон. – Вы не возражаете, если я присяду? Сейчас я сам чувствую себя школьником, которого вызвали в кабинет директора, чтобы отчитать за какой-то проступок.

Так уж она и поверила! Такого самоуверенного и высокомерного человека Ники в жизни не встречала! Но, может, он не будет выглядеть таким чертовски снисходительным, если сядет в кресло, а не будет нависать над ней, подобно башне.

– Пожалуйста, садитесь, – вежливо предложила Ники.

– Вы рассказывали мне об Энди, – напомнила она, когда оба сели: Кайл в кресло, а она – на диван напротив.

Мужчина тяжело вздохнул.

– С тех пор, как его нашли после катастрофы, мой сын ни слова не проронил. Он понимает все, что ему говорят, и все делает – иногда даже с излишней готовностью. Просто он никогда… – голос Кайла сорвался, он покачал головой, тяжело дыша.

– А каким был Энди до трагедии? – мягко спросила Ники, размышляя о том, можно ли его будет принять в садик. Если он не готов расстаться с отцом…

Она не могла представить, чтобы Кайл согласился проводить дни напролет с пятнадцатью сорванцами. Гость улыбнулся, его напряженное лицо расслабилось, и на мгновение перед Ники предстал совсем другой человек – веселый и умиротворенный. В этот момент он был более чем привлекателен!

– Раньше Энди вел себя, как все остальные озорные трехлетние дети. – Кайл Метисон больше не смотрел на Ники, погрузившись в воспоминания. – Он не ведал опасности. Не признавал никаких ограничений. Но больше всего я скучаю по его смеху, – угрюмо признался он. – Я бы все отдал за то, чтобы, вернувшись домой после напряженного рабочего дня, услышать его смех. Мой сын был нежным, ласковым ребенком и очень веселым, – вздохнув, закончил Кайл. Его взгляд снова потух.

Девушка нервно сглотнула. Этот мужчина несколько месяцев назад пережил трагедию, потеряв жену. А теперь и его сын, которого он так любит, превратился в забитого мальчика, который боится своей собственной тени. Он…

– А вот и мы, – бодро объявила Клэр, входя с подносом, уставленным чашками с чаем. – Пока чайник закипал, нам удалось немного прогуляться по саду. Больше всего Энди понравились горки и качели, так ведь? – спросила она, передавая ребенку сок и блюдце с тортом, в то время как тот устраивался рядом с Ники.

Малыш кивнул, запихивая в рот большой кусок шоколадного торта.

– С аппетитом у тебя все в порядке, – с удовлетворением пробормотала Клэр, прежде чем повернуться к двум взрослым, сидящим в комнате. – Чай? – предложила она Кайлу Метисону.

– Без сахара, спасибо, – кивнул тот, взволнованно глядя на сына.

Прихлебывая чай, Ники наблюдала за мужчиной. С окружающими он был холоден и неприступен, но сколько нежности и теплоты появлялось в его глазах, когда он смотрел на малыша.

– Какой красивый старый дом, – как бы между прочим проронил он, отхлебывая чай, но не прикасаясь к торту.

– Спасибо, – тепло поблагодарила Клэр. Пришла ее очередь поддерживать разговор. – Мы его очень любим, к тому же он идеально подходит для наших целей.

Кайл Метисон кивнул.

– А где, позвольте узнать, мистер Коупленд и мистер Бейрон?

– Мы не замужем, – сухо ответила Ники, насмешливо глядя на него. Интересно, он тоже сделал неправильные выводы об их с Клэр отношениях? Глаза гостя сузились, но он промолчал. Не потому, что ему было нечего сказать. Девушка была уверена: он, безусловно, увидел вызов в ее глазах и не захотел доставлять ей удовольствие, приняв его.

– Я снимаю дом недалеко от вас, – резко бросил он. – Коттедж Роз… Не знаю, слышали ли вы о таком?

– Да, – улыбнувшись, ответила Клэр. Было бы странно, если бы они не слышали, учитывая, какой маленькой была деревня. – Вы надолго планируете остаться здесь, мистер Метисон?

– Посмотрим, – неопределенно ответил тот.

– Да не беспокойтесь вы так. Ваш сын прекрасно сможет вписаться в коллектив, ему сейчас как раз больше всего необходимо общение со сверстниками, – постаралась как можно убедительнее произнести Ники, услышав уклончивый ответ. – Так что мы можем принять Энди независимо от длительности вашего пребывания в деревне.

Несколько секунд он холодно смотрел на девушку, затем медленно отчеканил:

– Я не беспокоюсь.

Она начинала сильно сомневаться в том, что этот человек вообще способен серьезно волноваться. Несмотря на то, что разговор все время касался столь драматичных сторон жизни его семьи, от мистера Метисона веяло как от ледяной глыбы. Возможно, он был трудоголиком и ничего кроме карьеры и денег его не интересовало.

– Вы нашли здесь подходящую работу? – вежливо поинтересовалась Клэр. Она была непревзойденным мастером по общению с родителями, поэтому проводить беседы Ники обычно доверяла именно ей.

– Не совсем. – И снова в ответе было минимум информации.

Как Ники Коупленд убедилась несколько минут назад, Кайл не любил или не хотел говорить о себе. Девушка была уверена в том, что он рассказал ей об автокатастрофе лишь потому, что чувствовал необходимость это сделать. Но этот мужчина, очевидно, не имел ни малейшего понятия о жизни в маленькой деревеньке, где все жители знают друг друга в лицо. Ему еще предстояло знакомство с Присциллой Фитцпатрик, местной сплетницей, которая всегда была в курсе всех дел!

Кайл Метисон, как, впрочем, и любой, приехавший только недавно в деревню, автоматически становился объектом пристального внимания старожилов, а все его слова, привычки и поступки досконально обсуждались, становясь по меньшей мере на несколько недель излюбленной темой разговоров. Стоит ли удивляться, что с любым, кто заходил в ее магазин, Присцилла делилась всей известной ей информацией и выкачивала всю неизвестную.

А сейчас, когда маленький сынишка Кайла поступал на их попечительство, обе девушки тоже попадали под пристальное внимание местной публики. Да, жизнь в деревне определенно имеет как преимущества, так и недостатки.

– В моей биографии нет ничего особенно интересного, – медленно произнес Кайл, как будто прочитав ее мысли. – Думаю, в ваших краях бывали и настоящие знаменитости?

Он ловко перевел разговор на другую тему, и это не ускользнуло от внимания Ники. Мужчина действительно не хотел сообщать о себе ничего лишнего. Хотя нельзя сказать, что ей самой очень понравился тот оборот, который приняла беседа.

– То, что необходимо, вы уже знаете, – сухо добавил Кайл, когда ни одна из девушек ничего не ответила на его вопрос.

– Вспомнила! Вы, наверное, имеете в виду Тома Вествуда, – несколько запоздало произнесла Ники. – Наш яркий, в буквальном смысле слова, местный художник. Ему нравится бывать здесь, вот и сегодня он приходил на ланч…

Она почувствовала угрозу с того самого момента, как только Кайл Метисон спросил их, были ли они замужем. Что творится в мире! Неужели две женщины не могут жить вместе, не провоцируя слухов и домыслов?

– Да? – равнодушно поинтересовался Кайл Метисон. – По правде говоря, я имел в виду Дженет Грант… Думал, она жила когда-то в этом доме.

Слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Обе девушки уставились на него широко раскрытыми от удивления глазами.

– Как… вы об этом узнали? – выдохнула наконец Клэр. Ники все еще смотрела на Кайла, подобно тому как смотрит кролик на удава перед тем, как его проглотят.

Он пожал плечами.

– Хозяйка магазина упомянула об этом вчера, когда я зашел купить почтовые принадлежности, – ответил мужчина, скривившись в усталой улыбке. – Местная достопримечательность! Думаю, она и о Томе Вествуде что-то говорила, – закончил он.

Очевидно, Том его совершенно не интересовал. А вот Дженет Грант…

– Не сомневаюсь, что вы для Присциллы сейчас тоже часть местного колорита, – напряженно проговорила Клэр. – Думаю, вы правы насчет Дженет Грант, она действительно здесь жила. Кажется, нам что-то об этом говорили, когда мы приходили осматривать дом перед покупкой. – Она старалась не смотреть на Ники. – Но жила она здесь задолго до нас. – Девушка мысленно похвалила себя за то, как спокойно справилась с ситуацией.

– Да, – согласился Кайл Метисон. – Но вы ведь наверняка слышали о ней? – Он вопросительно поднял брови.

– Конечно, – теперь заговорила Ники. – В свое время она была одной из самых знаменитых пианисток. Но ее, конечно, уже нет в живых? – легкомысленно спросила девушка. – Она такая древняя.

Он снова скривился:

– Я думаю, ей около семидесяти. Не такая уж и древняя. Вообще-то я однажды был на ее концерте незадолго до того, как она ушла на пенсию, – хрипло продолжал он. – Это было незабываемо. У этой пианистки не только потрясающий слух, она обладает поистине удивительной харизмой, казалось, весь зал был наэлектризован. Но… – Голос Кайла сорвался, и он тяжело вздохнул.

– Вы, вероятно, были очень молоды в то время? – Ники старалась говорить непринужденно.

– Не так уж и молод, – возразил он. – Хотя с того момента, как она после семейной трагедии ушла на пенсию, прошло около двадцати пяти лет.

– Эй, посмотрите, – вмешалась Клэр. – Своими скучными разговорами мы нагнали сон на бедняжку Энди!

Она поднялась и направилась в другой конец комнаты, где лежал малыш. Клэр наклонилась, чтобы убрать шелковистые волосы со лба ребенка.

– Мальчик иногда засыпает после обеда. Признаюсь, я надеялся, что вы сможете записать Энди в группу уже сегодня, если, конечно, вам не нужно это сначала обсудить… – высокомерно осведомился он, снова надев свой защитный панцирь.

Ники посмотрела на Клэр, зная, что обсуждать им было нечего. Она чувствовала, что малыш очень понравился им обеим. Проблемы могли возникнуть скорее с его отцом.

– Вы считаете, Энди может остаться с нами? – вопросительно взглянула она на гостя.

– Мне кажется, ему с вами… нормально. – Казалось, он все не мог в это поверить. – Хотя нельзя сказать этого наверняка, пока не попробуем, – добавил Кайл.

Ники чувствовала, что отцу и сыну стоило отдохнуть друг от друга. Общение с другими детьми пошло бы на пользу Энди, да и Кайлу, должно быть, нелегко пришлось в последние шесть месяцев.

– Вы правы, – кивнула она. – Мы постараемся, чтобы малыш привык и чувствовал себя комфортно. А там будет видно…

Кайл несколько секунд устало и в то же время оценивающе смотрел на нее, но больше ничего не сказал. Затем он легко подхватил ребенка и отнес в машину.

– Уф! – выдохнула Ники, буквально падая в кресло, когда они снова вернулись в дом.

– Да уж! – Клэр плюхнулась в кресло напротив, поглаживая кошку, которая сразу же устроилась у нее на коленях.

– Энди очень милый, – констатировала Ники, откидываясь назад и закрывая глаза. – Но его отец! – Она покачала головой. – Высокомерный, холодный…

– Но он любит ребенка, – устало возразила ее подруга. После общения с мистером Метисоном она чувствовала себя как выжатый лимон.

– Несомненно, у него серьезные проблемы! – Ники поморщилась. Но Энди…

Она вспомнила лохматого мальчугана и трагедию, которая лишила его речи. Девушка была уверена, что общими усилиями можно было помочь ему. Первая попытка к сближению уже сделана, ведь он пошел за Клэр, хотя, по словам его отца, Энди последние полгода не отходил от него ни на шаг. Ники рассказала ей историю мальчика.

– Но мы должны не обращать внимания на характер отца, если действительно хотим помочь ребенку, – подвела итог Николь Коупленд.

– Попробуем, – медленно произнесла Клэр. – Хотя трудно подавлять раздражение, когда так высокомерно говорят и надменно смотрят на тебя… У меня такое чувство, что немногим удается игнорировать спесивый нрав Кайла Метисона!

Так же думала и Ники. Если мистер Метисон не понимает, что воспитание сына требует взаимопонимания и взаимоуважения людей, причастных к судьбе ребенка, то ему можно только посочувствовать. Но в данной ситуации, когда прежде всего нужно заботиться о скорейшем возвращении в нормальное состояние самого Энди, взрослым необходимо просто-напросто идти навстречу друг другу, стремясь пусть даже к худому миру, который, как известно, все же лучше доброй ссоры.

– Пойдем заварим еще чая и отнесем Нетти.

Нужно развеяться после встречи с Кайлом Метисоном… В конце концов они только лишь предполагали, что мистер Метисон создаст им много проблем. Возможно, он никогда больше не упомянет о знаменитой пианистке… А если и вернется к этой теме, тогда они и будут решать, как выйти из сложившейся ситуации.