Текст книги "Ученик ведьмы (Легенды Скарпсея - 1)"

Автор книги: Элизабет Бойе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Ивар едва успел бросить на нее последний взгляд, прежде чем ветер и тьма сделали всякое изучение совсем невозможным. Свернув карту, Ивар поднялся и с ненавистью глянул на простершуюся внизу равнину – длинную и узкую, обвивавшую подножия округлых холмов,– на реку, что вилась, как змея, распадаясь на цепь свинцрво-серых озер и прудов, каких много в Скарпсее.

Вздохнув, юноша двинулся в обход их небольшого лагеря, где все, кроме Эйлифира, яростно бранились из-за какого-то пустяка. Эйлифир сидел поодаль, задумчиво покачивая "маятником".

Ивар долго глядел на него, затем подошел ближе и, повинуясь внезапному порыву, спросил:

– Этой штукой может пользоваться кто угодно? Скажем, скиплинг. Или нужно непременно обладать Силой?

Эйлифир улыбнулся, точно услышал от Ивара откровение.

– Попробуй сам – и увидишь,– ответил он. – Я почти уверен, что одна-две Путевые Линии проходят через Даиннскнип. Вытяни одну руку перед собой, как дорожный указатель, а в другой покачивай маятник. Думай о Путевой Линии и стоячих камнях. Если маятник не начнет описывать круги, попытай счастья в другом направлении.

Ивар так и сделал, хоть и чувствовал себя немного дураком. Маятник вяло покачивался, постепенно замирая, и он сменил направление. Бесполезно. Ивар закрыл глаза и сосредоточился, вызывая в памяти облик стоячего камня, который, когда умерла Бирна, был поблизости. Маятник не дрогнул. Ивар делал одну попытку за другой – и все напрасно. Как он ни старался, не мог изгнать из головы посторонние мысли. Он поймал себя на том, что вспоминает день, когда вместе с Бирной приходил к кузнецу из Белого Мыса, у которого конь заболел сапой. Он почти наяву видел кузнеца, мерно бьющего по наковальне, и искры, брызжущие из-под увесистого молота.

– Ты что-то уловил,– прозвучал бесстрастный голос Эйлифира. Ивар тотчас открыл глаза. Маятник деловито описывал четкие круги, а другая рука юноши указывала поверх долины, на огромную гору с плоской, словно срезанной верхушкой и довольно крутыми склонами.

– Это и есть Даиннскнип? – Ивар прищурился, силясь хоть что-то разглядеть в сгущающихся сумерках. Апьвы, прежде наблюдавшие за ним, столпились вокруг.

– Эта? Ничего не скажешь, большая гора,– заметил Скапти. – А где Двергарфелл?

– И как же мы отыщем Даинову кузню в этакой громадине? – осведомился Финнвард.– Можно год искать, и все без толку.

– Это Даиннскнип, я уверен! – Ивар весь дрожал от возбуждения. – Глядите, какой крутой склон, а с другой стороны торчит выступ – точь-в-точь край наковальни.

– Клянусь бородой Одина и всеми ее вшами! – воскликнул Эгиль.– И впрямь похоже на наковальню. Пускай я одноглазый, но что это кузня, даже дурак разглядит. Нынче ночью у нас будет добрый ужин и мягкая постель!

Флоси скорчил гримасу, явно относившуюся и к Ивару, и к маятнику:

– Ну я-то не дурак, и глупо, по-моему, срываться с места и карабкаться по горам только потому, что Ивару чего-то там нашептал кусок веревки с шариком! В конце концов, он только скиплинг, и у него нет Силы.

– Тогда сам попробуй! – Ивар швырнул маятник к его ногам.– Лично я собираю вещи и трогаюсь в путь, пока еще не совсем стемнело. Если кто-то со мной советую поторопиться.

Эгиль тотчас начал запихивать вещи в свой мешок. Скапти и Финнвард беспокойно глядели на Флоси. Маятник в руке альва покачался и постепенно замер. Флоси торжествующе фыркнул в сторону Ивара:

– Видал? Это вовсе не та гора. Кто-нибудь еще желает попробовать?

Альвы неуверенно смотрели на Ивара. Тот забросил мешок на плечо, твердо убежденный, что загадочное чувство направления перешло от маятника к нему.

– Ну же, Ивар, останься,– попросил Финнвард. – Будь благоразумен, признай, что ты ошибся, вот и все. Просто ветер подул на маятник, или же рука у тебя прогнула.

– Если кто со мной, милости прошу,– бросил Ивар и зашагал прочь.

– Погоди-ка! – окликнул его Эйлифир. – Теперь я попробую. – С этими словами он отобрал у Флоси маятник и вытянул руку к горе с плоской верхушкой. Маятник долго раскачивался, затем начал описывать круги, которые становились все четче и настойчивей.

– Ну теперь-то вы довольны? – осведомился Эйлифир. – Лично я собираю вещи и ухожу с Иваром. – Он сунул маятник в карман, повернулся – и вдруг замер, нагнувшись, впиваясь взглядом в долину, которую они пересекли днем.

– Великий Хёд, шайка черных гномов! – прошептал он. – Всем лежать, и ни звука!

Ивар распластался между двух валунов, глядя на долину. Ее неспешно пересекали одетые в черное гномы, следуя за всадником, закутанным в плащ,этот ехал отдельно от прочих, часто останавливаясь и разглядывая землю. Ивар был уверен, что это Лоример и его прихлебатели. Судя по всему, они не подозревали, как близка их добыча. Ивар поспешно дал знак альвам, указывая на поросшую кустарником расселину. Стараясь не разгибаться, они кое-как сгребли пожитки и опрометью помчались к расселине, не издавая ни звука – только Финнвард испуганно пыхтел. Ивар и Эйлифир последними скатились в расселину и, укрывшись в скудной поросли, следили за приближающимися гномами. Те задрали головы, обшаривая взглядом склон горы, и замерли, ловя малейший предательский звук. По счастью, ветер и раскаты грома заглушали и сопение Финнварда, и слабый хруст веток под ногами.

– Тут нам надолго не спрятаться,– прошептал Эйлифир.– Они уже подозревают, что мы где-то поблизости. Рано или поздно нас отыщут. Без заклятья не обойтись. Эй вы, парни, помните, как вызывать туман?

Они сомкнули руки в круг, не обращая внимания на протесты Финнварда. Иваром овладело странное ощущение брызнувшей вдоль круга Силы Эйлифира. Юноша точно взмыл в воздух, рассекая бурю, гром и молнии подобно самому Тору. Затем Финнвард громко закашлялся, и головокружительное наваждение исчезло.

– Вот ничтожество! – воскликнул Флоси. – Каждый раз что-нибудь испортит.

– Этого было довольно,– отозвался Эйлифир. – Глядите!

Облако тумана опускалось на гору перед ними, сгустившись прямо на глазах. Туман обрушился на Лоримера и гномов, точно груда серой ваты, заслонив весь мир. Путники услышали вопли и ругань гномов – преследователи потеряли друг друга из виду и совершенно сбились с пути.

Ивар и альвы, держась за плащи друг друга, ползком двинулись вперед по дну расселины. Туман так сгустился, что они едва различали друг друга. Гномы яростно вопили, пытаясь выбраться из тумана, но в его серой мути голоса звучали глухо и незнакомо, так что они бродили кругами, не единожды разминувшись друг с другом, вопили и окликали спутников. Один гном даже затесался поперек пути альвов – его конь, в ужасе громко топоча копытами, едва сумел выбраться из расселины.

Самих же альвов расселина вывела вниз, к долине, за пределы тумана. Уже через полчаса они обшаривали подножие той самой горы в поисках подходящего укрытия и с тайной надеждой споткнуться о порог Даинова жилища. Заколдованный туман рассеялся, и путники хорошо видели гномов, которые собрались на склоне и искали следы беглецов. Затем один гном радостно завопил, и вся шайка помчалась к расселине.

– Не пойду, не пойду! – ныл Финнвард. Он тянул эту песенку все время, покуда сотоварищи волокли его через кустарник и камни. Сделав остановку, чтобы посовещаться, его попросту плюхнули на землю, точно мешок с песком, а когда снова тронулись в путь – так же бесцеремонно взвалили на плечи. Все по очереди тащили толстяка, кроме Флоси, который предлагал бросить его, и дело с концом.

В другой расселине, уже и глубже прочих, Ивар вдруг остановил спутников и приказал идти вверх в другом направлении. Он шлепал по ледяной воде ручья и карабкался по крутым порожкам. Сердце его бешено колотилось, и это было нечто большее, чем просто напряжение от подъема.

– Ивар, надо выбираться отсюда, пока подъем не стал круче! предостерегающе крикнул Скапти поверх недвижной груды тряпья, именуемой Финнвардом.

– Не пойду-у! – подвывал Финнвард.

Ивар только прибавил ходу, волоча за собой толстяка. Он не желал даже тратить дыхания на болтовню, тем более что в слабом ветерке, дувшем навстречу вдоль расселины, он явственно чуял сырой и влажный запах земли. Этот запах мог означать лишь одно – пещеру.

Они добрались до выхода из расселины и уронили Финнварда перед узким отвором пещеры. Над входом струился небольшой водопад, и путники, промокнув под ним до нитки, все же проползли в пещеру; Финнвард, как самый упитанный, дольше всех протискивался и больше всех промок.

Едва они оказались в пещере, как снаружи, у самого входа, раздалось звонкое цоканье копыт. Кони кружили у пещеры, и гномы взволнованно переговаривались.

– Огня сюда! – велел голос, принадлежавший, несомненно, Лоримеру, и тотчас же сумрак в отворе озарился красным отсветом пламени.

– Так я и подозревал,– продолжал Лори-мер.– Они отыскали пещеру. Придется нам пойти следом.

Гномы разом смолкли. Затем одинокий голос пробормотал:

– Гора принадлежит Даину-кузнецу. Неразумно это – вторгаться в его владения...

– Пускай Даин нас боится, а не мы его,– бросил Лоример. – Когда он узнает, кто идет по следу, он не посмеет прятать беглецов.

Грус захихикал:

– Значит, ты не знаешь Даина. Зато мы – знаем. Я не стану забираться в его ходы, и ты, Лоример, меня не заставишь.

– Будешь злить меня – отправишься на корм воронам, – проворчал Лоример. Эй, гномы, если вам дорога жизнь, ступайте под землю следом за ними. Неохота мне перебить вас на месте, да, видно, придется.

Ивар подтолкнул Скапти:

– Бежим! Они знают, что мы здесь!

Когда беглецы ощупью прошли уже довольно далеко в кромешной тьме настолько далеко, что никакой огонь не выдал бы их преследователям, столпившимся у входа, – Эйлифир вынул свечи и зажег их без помощи огнива и трута.

– Черным гномам, по самой их природе, свечи не понадобятся,– на редкость словоохотливо добавил он.

Пещера причудливо извивалась, и в стенах ее, то тут, то там, открывались боковые проходы. Наконец главный ход завершился огромным сводчатым залом, и беглецы долго и лихорадочно искали иной путь, прежде чем наудачу решились обследовать боковые ходы. Позади, из темноты, доносились топот ног и звяканье мечей.

– Они нашли нас! – выдохнул Скапти.– Клинки из ножен, будем драться!

– Когда уже некуда будет бежать, – буркнул Флоси, подталкивая Финнварда в спину. Он замыкал шествие, и, само собой, ему пришлось бы драться первым.

Ссыпавшись вдруг в беспорядке по каменистому скату, они кое-как разобрались и обнаружили, что очутились в еще одном просторном зале. С нарастающим отчаянием беглецы ощупывали стены в поисках хода.

– Тупик! – пропыхтел Эгиль.

Над их головами вспыхнул вдруг мертвенно-желтый свет, и осколки льда посыпались сверху. В этом свете Ивар разглядел десятка полтора гномов, спускавшихся по каменистому склону, размахивая мечами и топорами. Он выхватил свой меч, а Эйлифир, стоявший за его спиной, вынул топор.

– Они хотят драки и получат ее,– сказал Эйлифир.– Мы не можем допустить, чтоб тебя схватили живьем.

Глава 8

– Выход! – завопил Флоси в тот миг, когда первый гном спустился по скату и взмахнул мечом.

Развернувшись, беглецы опрометью помчались к большому дверному проему, еле видному в свете единственной свечи, которую держал в трясущихся руках Флоси. Дверь захлопнулась за ними с оглушительным грохотом. Засовы и щеколды с лязгом легли на место за мгновение до того, как черные гномы начали колотить в дверь. Однако она оказалась такой прочной и толстой, что лишь вздрагивала под градом ударов.

Альвы отдышались, расступились и снова зажгли свечи. Эйлифир без единого слова выдернул прищемленный дверью край плаща. Охваченные трепетом, путники подняли свечи повыше и разглядывали массивную дверь, окованную металлом и покрытую руническими надписями.

– Ну здесь они надолго замешкаются,– с дрожью в голосе заметил Скапти.Кто бы ни захлопнул и ни запер эту дверь с такой быстротой – честь ему и хвала!

Беглецы выжидательно глянули друг на друга, но промолчали.

– Но ведь кто-то же ее захлопнул, правда? – добивался Скапти, понижая голос до шепота.

– Только не я,– заявил Флоси.– А Эгиль был впереди, потому что он подставил мне подножку и пробежал прямо по мне.

– Ничего подобного! – огрызнулся Эгиль.– Если ты, как последний осел, валялся поперек дороги и я наступил на тебя, то уж в этом я никак не виноват.

– Значит, это был Эйлифир,– заключил Ивар. – Ему дверью плащ прищемило. Эйлифир лишь пожал плечами:

– Можешь думать так, если хочется.

– Пойдем отсюда, ладно? – предложил Ивар. Руны, покрывавшие дверь, зловеще напоминали паучьи лапы. Черные гномы вдруг перестали осыпать дверь колотушками и подозрительно стихли.

– Должно быть, идут в обход, – нервно предположил Скапти и подтолкнул Ивара стать во главе отряда.

Высоко подняв свечу, Ивар двинулся вперед по темному коридору. За ним шел Эйлифир, без лишнего слова занявший место Скапти, – и никто не протестовал.

Стены туннеля были явно вырублены чьими-то руками; время от времени встречались крепежные балки, тоже исписанные рунами.

– Что это за место, собственно говоря? – спросил Ивар, когда они зашли уже довольно далеко в глубь туннеля; с каждым шагом ему становилось холоднее и неуютнее.

– Шахта черных гномов,– слегка раздраженно ответил Скапти, скорчив гримасу собственной тени. – С начала времен гномы объявили свои права на подземное царство и все его сокровища, альвам же досталась поверхность земли. В этой шахте, должно быть, все запасы исчерпаны, здесь полным-полно гнилых крепежных балок и бездонных колодцев. По моему разумению, мы направляемся прямиком в мертвое царство Хели.

– А кузня Даина, если только она еще здесь,– добавил Ивар,– осталась от тех дней, когда шахта еще действовала. – Он поднял свечу повыше, но разглядел лишь следы времени и разрушения.

Финнвард заскулил:

– Здесь, наверное, тупик, и мы в западне за заколдованной дверью... Такие древние пещеры всегда кишат упырями и духами черных гномов.

Даже Флоси не огрызнулся на эти слова. Они брели дальше бок о бок главным образом, потому, что у Финнварда отказали ноги и пришлось тащить его волоком, а он только постанывал: "Не пойду, не пойду..."

И вдруг пламя свечей осветило конец туннеля.

– Весьма любопытно,– проворчал Скапти, поднося свечу к очередной двери. Если б я только мог читать руны вполовину так, как мне надлежит... ну да всякому случается потерять сноровку.

Ивар покосился на Эйлифира, подозревая, что тот, если б только захотел, прочел бы руны запросто, – но вечный молчальник только скрестил руки на груди и разглядывал дверь без особого интереса.

– Она, похоже, заперта, – сказал Ивар.

– Не трогай! – воскликнул Скапти, видя, что юноша протянул руку к двери.

– Да ведь это только дверь, и больше ничего, – лениво заметил Эйлифир.

Ивар и не ожидал помощи. Он взялся за ручку и без особой надежды толкнул дверь вперед. Судя по слою пыли, ею явно не пользовались невесть сколько лет.

Но в тот самый миг, когда он коснулся массивного основания, дверь начала трещать, хлопать и содрогаться. Альвы дружно шарахнулись прочь.

Дверь со скрипом растворилась примерно на фут и опять замерла.

– Это колдовство,– прошептал Скапти, безжалостно щипая Финнварда, чтобы помешать ему свалиться в обморок.

– Вижу свет,– сообщил Ивар, заглядывая в щель.– Похоже на отблеск огня. Идете вы со мной или нет?

– Вот ты сам и иди, взгляни, в чем там дело, – предложил Флоси. – Ты открыл дверь, тебе и разбираться.

– Верно сказано! – поспешно согласился Эгиль.

Ивар протиснулся в щель и оглядел пещеру, которая находилась за дверью. Местами мягкое сияние выхватывало из темноты потолочные балки и каменные колонны. По стенам висели на крюках инструменты, оружие и всякая утварь, а одну сторону пещеры занимали стойла. В пещере пахло сеном, лошадьми и железом. Ивару представилась как наяву кузня на Белом Мысу. Он осторожно двинулся вперед: серый пони, пожевывая клок сена, с любопытством глазел на него из стойла.

С каждым шагом Ивар все отчетливей слышал тихое мелодичное позвякивание. Выглянув из-за повозки, он увидал человека, который согнулся над верстаком, трудясь над изящной золотой чашей. Он был плотен, коренаст, с такой длинной белой бородой, что свободно пропускал ее под пояс. Лицо и руки незнакомца напоминали старую истертую кожу, которая сморщилась и потемнела на солнце. Его фартук так истрепался, что дыр на нем было больше, чем кожи.

– Ну вот,– наконец произнес мастер под пристальным взглядом Ивара и поднял чашу.– Совсем как новенькая. И не скажешь, что она была смята, – разве что у Одина лик слегка изменился. Теперь он малость посимпатичнее. Эх, кабы всех нас можно было вот так починить, когда мы превращаемся в старую изломанную рухлядь! – Он негромко хмыкнул в закопченную бороду и, поставив чашу на верстак, из-под кустистых бровей глянул на Ивара: – Иди сюда, парень, погрейся у моего огонька; опасаться тут нечего, разве что ты терпеть не можешь старых кузнецов.

– Так ты и есть Даин, знаменитый кузнец? – спросил Ивар, покидая свое укрытие.

– Если я и не Даин, то за эти годы уж конечно стал им, – отвечал старик. Может, я когда-то был его подмастерьем, или я – это он, – словом, не важно. Если ты пришел к Даину – он перед тобой. – И он с глубоким вздохом опустился в старое черное кресло.

– Я... я, кажется, понял,– пробормотал Ивар, усаживаясь на табурет.

Даин задумчиво глядел в огонь. Глаза у него так выцвели, что казались почти прозрачными.

– Столько было мастеров и подмастерьев... Столько мечей и кубков, кинжалов, шлемов, нагрудников... и все они существуют в моей голове, сдается, с начала дней. Я помню мечи Света и Силы, скованные для владык Сноуфелла,– они всегда приходили за оружием к Даину. Бесчисленны мечи, бесчисленны Даины, и теперь я – Даин. А ты... – старик снова глянул на Ивара, и легкое удивление мелькнуло в его глазах,– ты, верно, пришел ко мне за мечом? – Он сосредоточенно сморщился. – Я стар и устал, и, боюсь, магия покинула меня. Где-то здесь должен быть подмастерье... но я его совершенно не помню. Видно, это было много лет назад. У него – Сила, у меня – память. Когда-нибудь я и его припомню, негодного мальчишку. Чертенок теперь уж, верно, состарился. Ну и озорник же он был! – И снова старик уставился на Ивара, словно только сейчас вспомнил о его присутствии.

– Я пришел сюда не за мечом, а из-за меча,– осторожно сказал Ивар.– Меча, который уже скован и покоится ныне в могиле рядом с тем, для кого был скован. Говорят, ты знаешь, где эта могила... могила Элидагрима.

– Элидагрим, Элидагрим...– прошептал старый кузнец.– Ах да, теперь-то я припомнил. Обыкновенный меч, в то время я много сковал таких. Элидагрим спешил, так что я обошелся без обычных украшений. Однако Силой этот меч наделен немалой. Глим было его имя, и я всегда подозревал, что этот меч непохож на другие. У него были тайны даже от меня, его творца. Он хорошо служил Элидагриму, а когда тот погиб, его захоронили там, где никто не мог сыскать его и отобрать Глим. Да, я знал, что этому мечу суждено долго скрываться ото всех, прежде чем его наконец отыщут. И тогда, я знал, свершится либо великое добро, либо великое зло – а зло свершить гораздо легче, чем добро. Легче, гораздо легче...– Его прозрачные глаза задумчиво взирали на Ивара.

– Мне этот меч нужен для доброй цели,– сказал Ивар.– Могущественный чародей сделал так, что пятеро альвов из земель Эльбегаста случайно убили сына вашего короля Свартара. Если они не засыплют золотом шкуру выдры, Свартар страшно отомстит подданным Эльбегаста. А золота нужно много. Шкура заколдована и с каждым упавшим на нее золотым становится больше и больше. Этот чародей, Лоример, вынашивает злые замыслы и хочет убить изгоев прежде, чем они уплатят виру,– чтобы Свартар пошел войной на Сноуфелл. Меч нужен мне, чтобы убить Фафнира, дракона, который стережет сокровища Андвари. Без магического меча мне с этим делом не справиться. Это предотвратит много пожаров и смертей, которых не избежать, если кровь Оттара не будет оплачена золотом.

Даин в ответ тяжело и устало вздохнул:

– Из века в век – одно и то же, верно? Угрозы, смерти, вира... – Он медленно качнул головой и, казалось, целиком погрузился в созерцание огня.

– Альвам несдобровать,– сказал Ивар,– если у Свартара достанет сил уничтожить их.

– Я видел много Свартаров,– отозвался Даин,– и ни у кого из них недостало сил уничтожить Сноуфелл. Пока жив хоть один альв, Свартару суждено поражение. А пока жив Даин, будут и мечи в руках героев, защищающих Сноуфелл от врагов. С начала времен мы, кузнецы, поклялись помогать тем, кто сражается против зла и несправедливости, тем, кто страшится Зимы Фимбул, когда сгинет солнце и снег победит. Я стар, но еще на один меч меня достанет.– Старик поднялся с кресла и подошел к стене, где висели молоты всех размеров. Он потянулся к самому большому и взвесил его в руке. – Слишком тяжек, – пробормотал он, с усилием возвращая молот на место.– Может, взять другой молот... но нет, тогда меч будет легковат.

Ивар подошел к нему:

– Но как же Глим, меч Элидагрима? Если ты расскажешь нам, как его найти, тебе не придется ковать меч, а мы сбережем время.

– Глим канул в забвение. – Даин, шаркая ногами, вернулся к креслу и тяжело опустился в него.– Отыскать его почти невозможно. Огненные йотуны охраняют его, заклятия и опасности окружают его, да и дух самого Элидагрима не позволит его отобрать. Я всегда знал, что кто-нибудь возжаждет этого меча,– верно, так уж было предопределено. Мне рассказывали, что многие погибли, отыскивая Глим, но ты единственный, кто пришел ко мне и спросил, где он спрятан. Это добрый знак.

Ивар, затаивший дыхание, облегченно вздохнул:

– Ты мудр, Даин. Я знаю, ты с первого взгляда распознаешь правое дело. И я верю, что непостижимые силы помогли мне найти тебя.

Даин подался вперед, упершись в колени морщинистыми, черными от въевшейся сажи кулаками.

– Тогда, стало быть, это дело в руках более могущественных, чем наши с тобой. Далеко ты забрел из родных твоих краев, верно? Не гном, не альв, светлый или черный, не волшебник и не маг... ну и каково тебе, скиплингу, в этом диком магическом мире? – Он протянул Ивару свою ручищу и, обменявшись с ним рукопожатием, вдруг расплылся в приветственной улыбке.– Так вот она рука, что освободит Глим из могилы, где он покоится вместе с Элидагримом! Истинное чудо предстало моим глазам: скиплинг явился из своего мира, чтобы разрешить споры между гномами и альвами!.. Скажи мне твое имя да позови скорее своих друзей, а не то они подхватят насморк у моего порога!

– Меня зовут Ивар, – отвечал юноша, дивясь крепости Даинова рукопожатия. И я от всей души благодарю тебя. Надеюсь, я не посрамлю меча, скованного тобой или теми, кто был до тебя.

Он опрометью бросился к двери и закричал:

– Скапти! Иди сюда! Мы найти того, кого искали, и Даин обещает нам свою помощь!

Топот ног раскатился в туннеле, и появился Скапти.

– Ивар? Мы уже отчаялись, и Финнвард начал шуметь, так что пришлось оттащить этого зануду подальше в туннель и заткнуть ему рот. Ты уверен, что все в порядке и это действительно Даинова кузня?

– Пойди и сам убедись, дубина! – отвечал Ивар, сопроводив свои слова дружеским тычком. В таком настроении он бы даже Флоси обнял. Восторг так переполнял его, что он едва удерживался, чтобы не запрыгать и не завопить.

– Но ты точно уверен, что нам здесь рады? – прошептал Скапти, не решаясь шагнуть из темноты на свет. – Никто не отыщет Даина, если сам он того не захочет.

– Добро пожаловать в мои скромные владения,– проговорил Даин из черного кресла.– Я всегда был другом тем, кто не в ладах с королевским правосудием, если, конечно, их дело правое. Ваш предводитель поведал мне о ваших бедах. Если вам нужен именно меч Элидагрима, я, пожалуй, сумею вам помочь.

– Благодарю тебя, о великодушнейший, – отвечал Скапти, и все поклонились Даину, восседавшему в кресле, точно сам древний Тор у алтаря-наковальни.

Даин позвал трясущегося старика слугу, и тот принес из темных уголков зала кресла на всю компанию и заодно расчистил стол от оружия и инструментов, чтобы уставить его незатейливыми, но обильными яствами. Серый пони одобрительно кивал при виде этих приготовлений и уже вытянул шею в ожидании подачки с хозяйского стола.

Когда все насытились и остатки еды были убраны со стола, в ход пошли вырезанные из камня кувшины и начался разговор о могиле Элидагрима под веселое журчание хмельного меда в истосковавшихся по спиртному глотках.

– Могильный курган,– начал Даин, знаком приказав своему ископаемому слуге достать с верхней полки небольшую резную шкатулку,– возведен далеко на юге, в Йотунсгарде, в сердце края, где обитают зловредные огненные йотуны. Это дикое племя будет защищать могилу и ее тайны до последнего своего воина. Их убедили, что Даин был свидетелем гибели Элидагрима и собственной рукой наложил заклятие на огненных йотунов, – во что легко поверить, кто же не проклянет своих убийц. И йотуны погребли его, в твердой уверенности, что, если его могила будет ограблена, на Йотунсгард обрушатся страшные бедствия и зловещие знаки вспыхнут в небесах. Мало было им охранять могилу день и ночь – йотуны, которые в те дни были великанами, окружили курган огромным Лабиринтом из целых гор. Чародеи-йотуны пропитали Лабиринт магией, и к центру его ведет всего одна безопасная дорога. Мне представляется, что порой Лабиринт – трясина, вроде тех, где колдуны творят свои черные чары, порой – непролазная чащоба или нагромождение скал. Из тех, кто забрел туда, никто еще не вернулся. Боюсь, чтобы разрешить загадку Лабиринта, нужно обладать тончайшим магическим чутьем.

Альвы невесело переглянулись, и Скапти вымолвил:

– Какая жалость! В магии все мы – полные невежды. С нами был маг, но мы рассорились, и он ушел.

Даин нахмурился, поджав губы:

– Худо, ничего не скажешь. Огненные йотуны охраняют меч невообразимыми чарами и заклятьями. Они совершенно не подчиняются Гильдии Огненных Магов, верить им нельзя ни на грош, и среди них вы ни на миг не будете в безопасности. Да и сам Лабиринт точь-в-точь похож на своих создателей – опасен и непредсказуем. Вы уверены, что готовы к опасностям, которые вас поджидают? Он уже держал в одной руке шкатулку, в другой ключ, но не спешил открывать, дожидаясь ответа.

– Если помнить о том, что сулит нам иное решение,– нехотя начал Скапти,ничего не остается, как только идти в Йотунсгард без Гизура.

– Вот и ладно,– отозвался Даин,– тогда взглянем на кое-какие карты. – Его огромная ручища извлекла из шкатулки несколько древних карт, начертанных на растрескавшейся коже.– Вот здесь изображен Лабиринт, хотя, конечно, обычная карта не может передать его невиданных размеров. Шесть концентрических кругов со входами по обе стороны каждого круга, расположенными так, что в центр Лабиринта можно проникнуть только по спирали. Поворачивайте все время налево или направо – и доберетесь до центра. Беда лишь в том, что это может оказаться совсем не тот центр, который вы ищете, потому что правые повороты приводят совсем не туда, куда левые. А тот, кто выберет неверный путь, назад, скорее всего, не выберется.

Финнвард трясся всем телом, зажмурив глаза, чтобы не свалиться в обморок. Эгиль налил ему крепкого меда и заставил выпить все до капли.

– Это все, или дальше будет еще страшнее? – слабым голосом осведомился толстяк. Даин с грустью взглянул на него:

– С такой слабой душой нельзя пускаться в опасные приключения. Но я предвижу, друг мой, что если ты побррешь свою слабость, то будешь щедро вознагражден.

– Если только доживет до награды, – зловеще вставил Флоси.– Как по-твоему, есть у нас надежда заполучить этот меч?

– Не падай духом,– отвечал Даин.– Быть может, завтра я сумею больше сделать для вас. Стар я ныне, да и не слишком привык к гостям.

Он пожелал им спокойной ночи и оставил на попечение дряхлого слуги, который указал гостям их постели – грубое белье и соломенные, зато весьма удобные тюфяки.

Наутро настроение у них изрядно поднялось, а Даиново угощение и вовсе укрепило дух. До чего же приятно было есть домашнюю стряпню, да еще за столом, а не трясясь от ледяного ветра на краю пропасти!..

Когда завтрак закончился и слуга убрал со стола, Даин раскурил старую черную трубку, сильно напоминавшую его любимое кресло – такую же стертую от долгой службы и почерневшую от времени.

– Я вижу, у вас в отряде до сих пор разброд и нелады,– заметил старый кузнец. Его слабые слезящиеся глаза видели куда больше, чем им полагалось бы природой.

– У нас есть кое-какие разногласия,– подтвердил Ивар, грозно глядя на Флоси. Даин тяжело покачал головой:

– Такого нельзя допускать, если вы хотите, чтобы счастье вам улыбнулось. Героические деяния вершатся лишь теми, кто объединен одной целью и не позволяет раздору поселиться в душах. Ваш долг – покончить с разбродом между гномами и альвами, пока еще он может быть разрешен мирно. Чем больше погибших с одной и другой стороны, тем труднее будет усмирить вражду. Причина всех ваших бед – чародей Лоример, и ничего нельзя будет исправить, пока он не сгинет с лица земли. Ну да не хмурьтесь и не падайте духом – с мечом Элидагрима вы всего добьетесь.

Однако мрачные физиономии его гостей ничуть не просветлели. Скапти тяжко вздохнул и подпер подбородок кулаком:

– Тогда мы не можем перевалить всю эту напасть на плечи Эльбегаста. Убийство Оттара тяготеет над нами, как ярмо.

Флоси тотчас же поспешил принять вид существа ничтожного и недостойного. Одобрительная усмешка тронула грубоватые черты Даина.

– Я взял на себя смелость послать за кое-кем, кто мог бы помочь вам. Он весьма и весьма пригодится в поисках могилы Элидагрима. Я решил, что вам не обойтись без проводника и защитника. Он прибудет с минуты на минуту. – С этими словами Даин поудобнее устроился с трубкой в кресле и решительно отказался отвечать на все вопросы.

Он успел выкурить две трубки, когда массивную дверь, что вела в туннель, сотрясли яростные удары. Финнвард судорожно подскочил, дико озираясь в поисках подходящего места для укрытия или падения в обморок.

– Черные гномы! – вопил он. – Гномы и Лоример!

Даин даже не поднялся с кресла, а только крикнул:

– Войди!

Стук и скрежет послышались от двери – это сами собой отодвигались засовы; затем дверь со скрипом отворилась. Некто, закутанный в плащ тотчас протиснулся в щель и широкими шагами направился к ним.

– Я откликнулся на твой призыв,– проговорил он, слегка задыхаясь, и прервал фразу, чтобы низко поклониться, – и поспешил исполнить твое веление, благородный мастер... – Он выпрямился, впиваясь взглядом в Даиновых гостей, которые уставились на него с видом, полным подозрения и враждебности.