355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Элизабет Бартон » Ангел является дважды » Текст книги (страница 1)
Ангел является дважды
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 05:43

Текст книги "Ангел является дважды"


Автор книги: Элизабет Бартон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Элизабет Бартон
Ангел является дважды

1

Улыбаясь своим мыслям, Аманда отодвинула двумя пальцами штору и выглянула на улицу. Нью-йоркские небоскребы утопали в багряном свете заходящего солнца. От игры приглушенных мягких лучей огромные оконные стекла и яркие огни вечерних витрин сливались воедино, напоминая открытую шкатулку с драгоценностями.

Аманда восхищалась ослепительными камнями, когда они украшали шеи, пальцы, уши, запястья других женщин, ее матери или сестры. Сама Аманда не носила дорогих безделушек, и за спиной четы Орбисон их младшую дочь называли эксцентричной и взбалмошной девчонкой. Но Аманду не заботили интриги, она вообще о них не догадывалась.

Окончив обучение в университете, Аманда стала врачом, и свободное от работы время проводила в сиротских домах и социальных центрах, помогая детям и старикам, либо в собачьем приюте, который открыла на свои деньги. Никто не верил, что Аманда – родная дочь владельца крупной компании по производству и продаже игрушек Джеральда Орбисона, и самой ей не по сердцу было носить за собой длинный и тяжелый шлейф известной фамилии. В будущем Аманда мечтала уехать от родителей и, взяв кредит, построить хоспис.

Аманда выключила торшер, прислушавшись к установившейся в доме тишине, мысленно пожелала доброй ночи всем своим близким и, конечно, ему. Тому, чьего имени она пока не знала, но знала, что однажды он выступит из темноты и полюбит не возвышающуюся за ней тень корпорации Орбисон, а ее саму.

Это были романтические грезы юной максималистки, но Аманда жила в Нью-Йорке, и жесткая расчетливость его нравов, увы, не позволяла и на секунду предположить, что ее мечты сбудутся.

– Первый выходной за три недели. – Рой Доллан зачеркнул в календаре еще один день – четвертое июля. – Как я мог проспать целый день?

Все, кто когда-нибудь служил в пожарной части Центрального округа Нью-Йорка, либо недолюбливали свою работу и выполняли ее спустя рукава, либо, отдавшись делу без остатка, превращались в изгоев в собственных семьях. И те, и другие были по-своему правы. На долю пожарных редко выпадали спокойные деньки, а жены требовали ласки и простенький букет хотя бы в день рождения.

Рой Доллан не обзавелся женой, хотя у него были удивительно зеленые глаза, правильные черты лица и классические пропорции фигуры. Ни одной мягкой линии в изломе бровей и сурово сложенных губах. Прямой взгляд из-под длинных мальчишеских ресниц не позволял заподозрить его в склонности к таким сентиментальным вещам, как поцелуи на ночном океанском пляже, подсунутые под дверь возлюбленной нежные послания и обручальное кольцо в бокале искрящегося шампанского.

Девушки из диспетчерской с вздохами провожали Роя Доллана, не скрывая томных взглядов и почитая за счастье подсмотреть, как он, сбросив рубашку с широких плеч, умывается после смены. Набирает в ладони ледяную влагу и поднимает их к своему разгоряченному лицу, и мускулы на его руках напрягаются, играя и сводя с ума несчастных барышень. Ни одна из них не добилась взаимности в неисчислимых попытках совратить Роя. Но не потому, что они были нехороши собой или слишком глупы.

Рой не был слепцом, и достоинства добивающихся его женщин видел, может быть, даже лучше других мужчин. Но ему нужна была особенная девушка – нежная и романтичная. Хотя Рой твердо знал, что не намерен поддаваться чему-либо мельче своей мечты, он все-таки в свои двадцать восемь не был одинок. Гленда Вайл, жена конгрессмена Джорджа Вайла, скучающая домохозяйка с шикарными огненными волосами и потрясающими ногами, была идеальной любовницей. Несмотря на разницу в возрасте – Гленде было тридцать три, – в ее обществе Рой нашел преходящее утешение.

Как и всегда, вечер выходного дня Рой планировал провести вместе с ней, рыжеволосой бестией. Он извлек из памяти телефона абонента «Глен» и нажал на «вызов».

Она ответила после первого же гудка.

– Гленда, это я, привет. Ты можешь говорить?

– Прости, я сейчас очень занята.

Рой удивился, откуда взялась эта непроницаемая твердость в ее голосе.

– Гленда, что-то случилось? – встревожился он.

– Нет, все в порядке. Мне пора идти.

Рой нахмурился, но все же спросил:

– Когда мы увидимся?

– Нам не нужно больше встречаться, – холодно сказала Гленда после долго молчания, и Рою показалось, что его будто накрыло снежной лавиной. – Не звони мне больше.

Неожиданно Рой услышал мужской голос и предположил, что он принадлежит мужу Гленды.

– Вот и умница, – сказал мужчина. – А теперь положи трубку.

До слуха Роя еще некоторое время доносилось какое-то мягкое шуршание. Очевидно, это трубка в безвольной руке Гленды скользила по платью.

Из трубки понеслись короткие гудки. Упершись рукой в оконную раму и невидяще глядя на улицу, Рой в ярости прошептал:

– Какой же я сукин сын!

Он винил только себя. Ведь это он должен был думать за двоих, чтобы сохранить достоинство Гленды, но он не справился. Недаром мистер Вайл был политиком и к тому же демократом. Он легко подобрал ключик к строптивому характеру жены: или любовник – или образ жизни респектабельной дамы.

Так или иначе, это был выбор Гленды. А у Роя освободился вечер, и город манил его броской рекламой и шумом праздничных улиц.

Рой переоделся в джинсы и пуловер, застегнул куртку и сбежал вниз, легко касаясь перил длинными сильными пальцами.

Через два квартала находился бар, где круглосуточно работал спортивный канал и стояло четыре бильярдных стола для «американки». Постоянным клиентам бармен наливал спиртное в кредит. Рой не увлекался выпивкой, завсегдатаи бара знали его как виртуозного игрока на бильярде. Кем бы ни был его противник, Рой вгонял все шары в лузы всего за четыре хода. За это постоянство его прозвали Четверной король.

Сегодня играть не хотелось, после разговора с Глендой Рой ощущал болезненную слабость в руках и ногах. Подумал о текиле, и теплая волна прокатилась по его телу. Нет, он не станет напиваться из-за Гленды. Любил ли он когда-нибудь эту женщину, мечтал ли о большем, чем короткие двухчасовые встречи в дешевом номере придорожного мотеля, где никто не просит предъявить документы и не задает лишних вопросов?

Больше года продолжалась их тайная связь, но после каждого свидания, запирая за собой дверь номера, Рой обещал себе, что эта встреча была последней и он больше не откликнется на призыв Гленды. Брезгливость подкатывала к горлу, когда он думал о том, что еще пять минут назад Гленда лежала в постели с ним, а уже ночью будет в объятиях своего мужа. Гленда не терзалась совестью и не планировала развестись с мужем. Ее глубокий, сексуальный голос возникал на автоответчике Роя всегда неожиданно, она изнывала от любовной тоски и нашептывала в трубку время и место встречи. Обычно свидания приходились на середину дня. Лишь дважды за год Гленда провела с Роем целую ночь.

– Не обижайся, Рой, – сказала она в тот самый первый раз, когда он пригласил ее в свою квартиру, – но я не хочу привязываться к твоему дому. Твоя рубашка, твоя постель, твои запахи. Сентиментальность слишком дорого обходится женщинам.

И как ни стремился Рой сломать выстроенную Глендой стену, она меняла тему разговора либо разыгрывала страх перед ревнивым мужем. Конгрессмен Вайл не ревновал Гленду к другим мужчинам, потому что хранил верность и был предан другой: политика была его единственной настоящей любовью.

– Почему ты вышла за него? – спросил однажды Рой.

Гленда повернула к нему улыбающееся лицо. Мокрые после душа волосы упали на лоб, и две капельки одна за другой скатились по груди.

– Мой милый Рой, – сказала Гленда с видом умудренной жизнью женщины, – выбирая между физическими и финансовыми импотентами, я предпочитаю первых. Свои провалы в постели Джордж компенсирует бриллиантами и мехами. Спроси любую женщину и узнаешь, что роскошь возбуждает нас сильнее, чем мускулистое тело и бешеный секс.

Уже после этих слов Рою следовало понять, что отношениями с ним Гленда просто-напросто разнообразит свою жизнь и любовные припадки случаются у нее, когда глаза устают от сверкания окружающего ее богатства.

Он и сам не верил, что любил Гленду. В их лучшие дни ему казалось, что еще немного, и ее прелесть опутает все его мысли. Но этого «немного» всегда недоставало. Нечаянно брошенный ею насмешливый взгляд, резкое слово, вульгарный жест, – и все чары рушились.

Как бы я хотел, чтобы ты была моей мечтой! – умолял ее взглядом Рой.

Но если Гленда и могла стать воплощением грез, то не такого старомодного мужчины, как Рой.

Ему трудно было вообразить себя неистово влюбленным, ласковым с кем-то, представить, что он взглянет кому-то в глаза – и им овладеет счастье. Этого с Роем не бывало никогда, он знал о силе подобного чувства из рассказов друзей, но почти потерял уверенность, что когда-нибудь и сам его изведает.

В глубокой задумчивости Рой поймал такси. Он долго куда-то ехал, давая указания водителю свернуть то туда, то сюда, пока вдруг не понял, что гоняет такси по своему любимому детскому маршруту. Будучи мальчишкой, он сбегал с уроков и мчался сюда, в район шикарных домов, чтобы попытаться увидеть кого-нибудь из кинозвезд или политиков.

Воспоминания вновь начали сковывать его мысли, и он рисковал забыться еще на полчаса, своей рассеянностью сделав водителю подарок в виде накрученного километража. На ночных улицах Нью-Йорка такая расслабленность внимания грозила непредсказуемыми последствиями.

Из плена детских радужных мечтаний его вырвала пожарная сирена.

2

Клубы дыма и огня вырывались из окон роскошного особняка. Возле дома были припаркованы три пожарные машины. Мощные потоки пены и воды обрушивались на особняк с трех сторон, но пламя не утихало.

К месту пожара подлетели две машины «скорой помощи».

Рой расплатился с таксистом, вышел из машины и застыл у металлической ограды, не в силах оторвать взгляд от извечной, как мир, борьбы двух стихий: воды и огня.

– Привет, Рой! – крикнул Зак Вудсон.

– Привет. Зак, Пит, помощь нужна?

– Отдыхай, Доллан, – махнул рукой один из пожарных. Он примостился у машины и стащил с головы шлем. – Иди выпей за нас пивка. Нам сегодня не придется.

Он указал глазами на низкорослого лысого мужчину, который раздавал ценные указания и отгонял собравшихся зевак.

Рой был хорошо знаком с этим несуразным толстячком. Полгода он выслушивал изощренные ругательства Джека Харрисона и подыскивал удобный повод перевестись в другую смену. В качестве одного из них Рой рассматривал короткий боковой удар в челюсть. Харрисон постоянно унижал людей – и не потому, что ненавидел их или презирал. Просто он был лишен фантазии и не имел ничего, кроме власти. И ему нравилось размахивать ею, как если бы это был американский флаг.

– Сколько человек жило в этом доме? – спросил Рой.

– Двое, – хмыкнул Зак. – Не считая трех горничных, двух водителей, повара и садовника.

– Жертвы есть?

– Да там почти никого и не было. После ужина по случаю праздника всю прислугу отпустили по домам.

– А кто этот господин? – Рой глазами указал на морщинистого человека в клетчатом фартуке.

Старик сидел на ступеньке машины «скорой помощи» и увлеченно беседовал с кем-то, видимым только ему одному.

– Садовник Орбисонов. Сказал, что служит в их доме дольше, чем столовое серебро. Совсем сбрендил.

– Зачем я стриг траву? – вопрошал старик, пока медсестра измеряла ему давление.

Рой подошел к нему и, не поддерживая разговора, посмотрел в глаза.

– Хозяйка сказала, подстриги газон, к ужину будут гости, – моментально переключил старик свое внимание на Роя. – Я и подстриг. А приехала только мисс Аманда. Да если бы я знал, лучше бы срезал ей бордовых роз. Уголек любит мои розы.

Вдруг лицо садовника переменилось, левый глаз, увлажненный слезой, блеснул, и быстрая капелька покатилась по плохо выбритой щеке старика. Он жалобно всхлипнул, втянул носом воздух и, указав рукой на окна второго этажа, просипел севшим голосом:

– В доме осталась мисс Аманда. Она сегодня утром приехала.

Рой со всех ног подбежал к Харрисону:

– Джек, в доме осталась женщина!

Широкая бровь Харрисона неторопливо поползла вверх.

– Ты это серьезно, Доллан? – Он смотрел на Роя, как на умалишенного. – Вот-вот рухнет крыша. А ты просишь отправить ребят на верную смерть из-за бредней полоумного старика? Этот дом принадлежит Орбисонам, слыхал про таких? Но их мы уже вытащили.

Рой уже заметил два пластиковых мешка, в которых обычно с места происшествия увозили трупы.

Да, он был прав, этот осмотрительный Джек Харрисон, почти дослужившийся до пенсии без единого выговора и головомойки. Все свои решения он принимал с оглядкой на инструкцию и, призванный вытаскивать людей из огня, первым делом спасал свою бригаду. За тридцать лет его службы не погиб ни один из его подчиненных. Но вряд ли в Нью-Йорке нашлась бы семья, члены которой пожелали бы доверить свои жизни Джеку Харрисону. Люди на пожарах, которые он тушил, гибли чаще, чем кончался виски в его металлической фляжке.

– Я пойду сам! – закричал Рой и сорвал с головы Джека шлем.

– Куда?! Ты поджаришься, как рождественская индейка! – заорал Джек, швырнув вслед Рою свои перчатки. – Вот идиот!

Не успел Рой шагнуть в дом, как за его широкой спиной сомкнулись многочисленные руки жестокой богини огня.

– Вы это видели? – призвал в свидетели подчиненных Харрисон.

Он полез в карман и вынул пухленький потрепанный блокнот и ручку. Найдя чистую страничку, он начал сосредоточенно выводить:

«В положенный ему выходной день пожарный Рой Доллан нарушил технику безопасности и вопреки запрету старшего по званию вошел в горящее помещение, не надев спецодежды».

За подобное своеволие Рою грозило внутреннее разбирательство и наверняка штраф, а то и взыскание, и Харрисон, долго выжидавший, когда подставится до невыносимого прямолинейный Доллан, не собирался упустить шанс расправиться с ним чужими руками.

Внутри дома полыхало адское пламя. Ручейки и целые реки огня текли, приплясывая и извиваясь, скрывая в своих смертоносных волнах то, что еще недавно составляло прошлое и настоящее владельцев особняка. Под ногами Роя трещали и проваливались доски. Пламя взлетело по шторам и яростно бросалось на раскалившееся стекло. Центральный вход на второй этаж был перекрыт. Без защитного костюма Рой не мог проскочить, не загоревшись.

– Черт! Хоть бы раз позвали пожарных перед тем, как строить свои дворцы! – разозлился Рой.

По воспаленным от жара щекам Роя стекал пот. Глаза резало. Чтобы пробраться к спальням, нужно было обогнуть зал и столовую. Там мощные струи воды усмирили пламя, и, прикрыв лицо рукавом куртки, Рой миновал поворот, очутившись в библиотеке. Едва он сделал шаг, за его спиной рухнул огромный стеллаж с книгами. Рой успел отшатнуться.

Он благополучно пересек коридор, и теперь от спален его отделяла только лестница, точнее то, что от нее осталось. Добраться до верха – значит влезть на нее и, подпрыгнув, зацепиться за настил второго этажа.

Над головой скрипнула крыша. Рой настороженно взглянул вверх. Вот последний рубеж, перейдя который обратно не повернешь. Он шагнул на обломок лестницы и подтянулся на руках. Ужасное жжение объяло ногу. Это огонь вцепился в его брючину, не желая отпускать новую жертву.

Превозмогая боль, Рой подпрыгнул и ухватился за перила. Горящая лодыжка вызывала страдания, и мозг малодушно выстукивал: «Брось! брось! брось!». Рой висел на одних пальцах, не имея возможности подтянуться, под ним расстилалось огненное озеро смерти. В какой-то момент взгляд Роя зацепился за нечто необычно белое. Необычно – для традиционных на пожаре ярко-красных и черных красок. Это был край белого платья.

– Вот же она! – с облегчением выдохнул Рой и, ощутив прилив сил, сделал рывок вверх.

Запрыгнув на второй этаж, он осторожно приблизился к белому пятну. Ему все еще не верилось, что в огненной лавине могло что-то уцелеть. Молодая девушка лежала между диваном и свалившейся балкой. На ее виске запеклась кровь, но больше никаких ранений вроде бы не было.

– Мисс, вы меня слышите? – Рой приложил палец к сонной артерии пострадавшей и ощутил слабое биение жизни.

В пылающем мраке ее кожа казалась особенно белой, темные волосы блестели. Рой рывком поднял девушку с пола, и, прижав к груди, начал продираться сквозь горячие огненные джунгли.

– Мама… я боюсь… – застонала девушка, кашляя от гари.

– Держись, мы уже выходим! – подбодрил ее Рой.

Девушка стала задыхаться, ее лица коснулась мертвенная бледность, грудь болезненно вздымалась от приступов удушья и резко опадала.

– Не вздумай, слышишь?! – взревел Рой. – Я не дам тебе умереть!

И чем тише становилось ее дыхание, тем сильнее, с большим отчаянием Рой прижимал ее к своему сердцу.

Рой уже видел краешек улицы в обугленном скосе французского окна. Слышал, как за спиной рушатся перекрытия, словно это был не особняк стоимостью в несколько миллионов, а кукольный домик вроде купленного Роем на Рождество в подарок младшей сестренке.

– У тебя был в детстве кукольный домик? – спросил Рой у девушки.

Язык с трудом ворочался в пересохшем рту, но, если он замолчит, если она перестанет слышать его голос, она уйдет, уйдет.

Девушка не отвечала.

– Все девчонки мечтают о таком домике. Но только не моя сестра. Когда я подарил ей домик с куклами, она…

Рой был готов пересказать все известные ему смешные и глупые истории, только бы она дышала, только бы его сердце чувствовало гулкие удары в ее груди.

– Парень, ты горишь! – завопили в один голос несколько человек, когда Рой наконец вышел из полуразрушенного дома.

– Она жива… – прошептал Рой.

Подбежавшие люди накинули ему на плечи одеяло, но Рой продолжал идти, держа на вытянутых руках девушку, вырванную им из объятий смерти.

– Пульс падает, – озабоченно сказал врач «скорой помощи». – Кислородную маску!

– Я поеду с вами. – Рой уставился на врача невидящим взглядом.

Врач оценивающе посмотрел на упрямого молодого человека, который не выпускал руки спасенной им девушки, секунд пять раздумывал и, дав водителю команду отправляться, обронил:

– В машину. Скорей!

Поместившись в салоне машины реанимации рядом с раненой девушкой, Рой в последний раз окинул взором выгоревший дом. От шикарного особняка остались закоптелые руины.

Рой Доллан не жаловал светскую хронику и потому не знал, что спасенную им красивую черноволосую девушку зовут Аманда Мария Орбисон. Как не знал и того, что этой летней ночью она потеряла обоих родителей и осталась единственной наследницей многомиллионного состояния.

3

Ах как сладко просыпаться под звуки музыки сказочного сна! В красном огненном городе заперта молодая и очень одинокая девушка. У нее есть мать, отец и старшая сестра, но все они живут на свободе, на зеленых бескрайних равнинах с чистыми озерами и прозрачным воздухом. Девушка мечтает распахнуть ворота города и уйти в поля, но кто-то запер ворота снаружи. Семья пленницы знает, что она в красном городе, и уверена, что девушка счастлива и довольна.

И вот однажды появляется странник. Сильный, мужественный, волевой и в то же время добрый, мудрый и терпеливый. Проходя мимо огненных городских стен, он слышит тихую печальную песню и, конечно, влюбляется в пленницу за ее прекрасный голос и решает взять ее с собой. Девушка не успевает закончить песню, как ржавые засовы на воротах со скрежетом спадают. Преклонив перед ней колено, он предлагает ей руку и сердце и говорит: «Если бы ты не жила в этом городе, я бы его придумал».

Под черными бархатными покровами ночи причудливо сплетаются в одной фантазии затаенные мечты, нехитрые сентиментальные желания и нежный хрустальный голос, зовущий в зыбкую романтическую даль.

Когда Вселенная сузилась до размеров маленького женского сердца и ее звуки начали долетать до слуха, Аманда приоткрыла глаза. Вокруг был только яркий, слепящий свет и летали белые мухи.

– Я в раю? – прошептала Аманда.

– Вы в больнице. С вами все в порядке, – ответил кто-то ласковым голосом странника.

Аманда догадалась, странник превратился в ангела, который сопровождает души умерших на небо. У него глубокий, бархатный голос с нежными, грудными интонациями, как и полагается ангелам.

– Как вас зовут?

– Не знаю, – ответила Аманда.

Сквозь белую метель она стала различать чьи-то черты. Было больно смотреть и, чтобы разглядеть лицо ангела, приходилось щуриться. Ангел напоминал обычного белого мужчину, с правильным носом и высоким лбом. Похоже, он был чем-то встревожен.

От напряжения в глазах началась резь, а голову будто пронизали не меньше пяти острых стрел. Аманда оставила попытки. Ее веки, будто налитые свинцом, опустились, скрыв от нее пляшущие языки пламени и встревоженное лицо ангела.

– Не уходи, – выдохнула она.

Еще секунда, и Аманду охватил приступ удушья. Она шевельнула рукой и ощутила, как длинные теплые пальцы нежно и в то же время крепко сдавили ее ладонь.

– Я не оставлю вас. Обещаю.

Свет начал медленно меркнуть, будто кто-то постепенно уменьшал его яркость. Черное, непроглядное покрывало накрыло Аманду, и она вновь потеряла сознание.

Ее дыхание было неритмичным, сбивчивым, и сердце Роя сжалось от волнения. Но уже через пять минут она задышала ровнее, и он вздохнул с облегчением, бросив взгляд на ладошку в его руке. Длинные изящные пальцы с коротко подстриженными ногтями. Модницы не носят такие ногти, мелькнуло в голове Роя. Может, она медсестра или врач? Женщина с ангельским ликом, подобным этому, просто обязана заниматься врачеванием. Мимолетный взгляд на нежное, одухотворенное лицо может излечить человека от любой душевной хвори.

Не будь Рой в полном изнеможении, он наверняка улыбнулся бы, глядя на ее мягкие полные губы с приподнятыми уголками, на невероятно длинные, загнутые на концах ресницы, отбрасывающие тень на щеки.

Скулы ее отличались изяществом, а кожа цвета слоновой кости была почти прозрачной. Все черты лица незнакомки были мягкими и женственными, только подбородок был упрямым, волевым и свидетельствовал о твердости характера.

– Вы все еще здесь? – недовольно спросили из-за спины Роя.

Он повернул голову и увидел медсестру. Скрестив руки на груди, она явно намеревалась выставить его из палаты и была готова отразить любую атаку молящих глаз Роя.

– Сестра, она очнулась и опять потеряла сознание.

Медсестра подошла ближе, проверила у девушки пульс, капельницу. Все было в порядке. Она повернулась к Рою с твердым намерением выпроводить его и вдруг увидела кровь на его правом плече. Красное пятно медленно расплывалось.

– Да вы же ранены!

Через минуту она вернулась с хирургом, и вдвоем им удалось уговорить Роя незамедлительно отправиться на перевязку.

– Она просила меня остаться, – повторял Рой.

– Если вы будете и дальше игнорировать дырку в вашем плече, нам придется положить вас на соседнюю койку, – пригрозила медсестра, помогая Рою раздеться.

– А если будет уже поздно, я отрежу тебе руку, – пошутил врач. – А такую красотку надо обнимать двумя руками.

– Это серьезный аргумент, – улыбнувшись через боль, согласился Рой и позволил осмотреть свою рану.

После перевязки боль в плече притупилась. Рана ныла, будто ее нарочно обдавали холодным воздухом, но Рой силился не замечать неприятные ощущения.

– Иди-ка ты, герой, домой, поспи, – сказал хирург. – Она еще пару суток будет без сознания.

Рой вытащил из огня немало женщин, среди которых были и юные, и красивые. Нередко их жизнь и красота увядали прямо на его глазах, но ни разу чужая смерть не тронула его душу. Как ладони землекопа со временем грубеют и покрываются жесткими мозолями, так и Рой натрудил себе мозоль, большую и уродливую. Она объяла панцирем его сердце, и никакая боль не могла туда проникнуть.

Но этой девушке удалось пробить броню Роя. Ее беззащитность и хрупкость проникли в самое его сердце. Разве было что-то в этом мире важнее ее дыхания и замутненного болью, но все-таки живого взгляда? Если бы понадобилось отдать ей свое сердце, Рой не задумался бы ни на секунду. Оно принадлежало ей с того момента, когда он увидел ее в объятом пламенем доме.

– Она будет жить? – спросил Рой.

– На этот счет никаких опасений у меня нет, – сказал врач, но Рой понял: он недоговаривает. Прочтя страдание во встревоженных глазах Роя, врач, вздохнув, пояснил:

– Хорошо. Если хотите, я скажу вам. Она не умрет и, скорее всего, выздоровеет, хотя этого я пока не могу обещать с абсолютной уверенностью. Но остается еще одна проблема. Ранение головы наверняка даст осложнение. Возможно, это явление временное…

– Она лишится рассудка?

– Хм. Я не исключаю развития у нее амнезии. Ранения головы чреваты самыми разными неожиданностями.

Как безжалостна судьба, подумал Рой. Сохранив жизнь, она отбирает память, а вместе с ней прошлое. Каково будет бедной девушке, когда она проснется на больничной койке и не вспомнит никого из своих родственников?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю