Текст книги "Страсть без жалости"

Автор книги: Элизабет Адлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Глава 18

Эл разговаривал с сотрудниками в офисе Лори Мартин, пытаясь выяснить, что она за человек. Дружелюбная? Кокетливая и легкомысленная или замкнутая? Сторонилась ли людей? Марлу он в это время послал в баптистскую церковь в Лагуна-Бич, которую посещала Лори Мартин, чтобы выяснить то же самое.

Внешность преподобного Боунза Джонсона как нельзя больше соответствовала его имени. «Боунз» означает «костлявый». Молодой священник оказался худым, как скелет, кожа да кости. Тугой белый воротничок на тощей шее и какое-то потустороннее выражение мягких голубых глаз довершали впечатление. «Как будто он уже находится в ином мире», – подумала потрясенная Марла. Она дважды задала ему вопрос о Лори Мартин, и оба раза Боунз, начав отвечать, вскоре заговаривал о чувствах к своей службе и о пастве в целом.

– Да-да, святой отец, но как насчет Лори Мартин? Марла едва сдерживала раздражение. Они так ни к чему и не пришли. Конечно, Жиро взял себе благодарную часть работы – разговоры с сослуживцами, – а ей оставил этого тронутого священника…

– Она регулярно посещала церковь, святой отец?

– Кто? – Глаза Боунза расширились. – А, да, та несчастная женщина, Лори Мартин… Да, она часто приходила к нам, практически каждое воскресенье. Ну конечно, когда не работала. Лори, знаете ли, работала агентом по недвижимости.

Марла возвела глаза к небу.

– Да, я знаю.

– Иногда по воскресеньям она принимала у себя гостей или занималась с каким-нибудь клиентом, но вообще она очень не любила пропускать службу.

– Понимаю.

Марла попыталась улыбнуться, однако глаза священника уже устремились куда-то вдаль.

– Очень тихая, спокойная, стеснительная молодая женщина. Принимала участие во всех церковных мероприятиях… общинных вечерах и ужинах… помогала старикам… и все такое. Никогда не отказывалась помочь.

– Я знаю, что это тайна, но… уверена, вы поймете, чем вызван мой вопрос. Лори когда-нибудь говорила с вами о себе? О том, откуда она родом, о своей семье… может быть, о проблемах с мужчинами?

Боунз пожал плечами, медленно покачал головой.

– Нет, никогда. Никто из нас не знал ее настолько близко. Кроме, пожалуй, Джона Макивера. Вам следует поговорить с ним о Лори.

Дорога к дому Макивера шла вверх по склону горы на окраине городка. Дом стоял немного на отшибе. На Марлу он сразу произвел странное впечатление. Построен, должно быть, в пятидесятых годах, в стиле грандиозной пародии на архитектуру Тюдоров. Сверкающие оконные рамы, скругленные металлические ворота с острыми пиками наверху.

Некоторое время Марла сидела в машине, глядя на здоровенную немецкую овчарку, которая злобно лаяла на нее из-за этих самых ворот. Как же войти? Ворота, собака… Да это не дом, а настоящая крепость.

На дорожке, выложенной гравием, показался хромоногий старик. Ну слава Богу. Марла сверкнула глазами на собаку. Та в ответ оскалила зубы и зарычала.

– Замолчи наконец, Гестапо! Соседи опять будут жаловаться.

Марла испуганно вскинула глаза. Гестапо! Ну и имя для собаки! Пусть даже и для немецкой овчарки. Она огляделась. Вокруг, насколько можно охватить глазом, никаких соседей. Во всяком случае, не на таком расстоянии, чтобы жаловаться по поводу собачьего лая. Старик, наверное, немного не в себе. Пока он приближался, Марла украдкой рассматривала его. Совсем седой, ему, вероятно, за восемьдесят. Передвигается с помощью палки. Может, присматривает за домом? Хотя нет, вряд ли. Для этого он слишком хорошо одет. Вероятно, отец Джона Макивера.

– Добрый день! – Она одарила его самой своей чарующей улыбкой. – Меня зовут Марла Квитович. Я хотела бы поговорить с мистером Джоном Макивером.

Старик вглядывался в нее из-за ворот. Собака все еще скалилась, стоя рядом ним.

– Я сказал, замолчи, Гестапо. Сидеть, – произнес он слабым голосом.

К удивлению Марлы, собака повиновалась.

– Его нет дома, – сухо ответил старик.

– Это насчет Лори Мартин. Передайте ему, что я пытаюсь помочь найти ее.

Лицо его внезапно просияло.

– Вы хотите найти Лори?! Что же сразу не сказали? Заходите же, заходите.

Старик нажал кнопку. Электронные ворота распахнулись. Собака выскочила наружу. Марла поспешно подняла стекло. Слов она различить не могла, но, по-видимому, старик отдал еще какую-то команду, потому что собака нехотя отошла. Марла непроизвольно поморщилась, услышав лязг собачьих зубов по корпусу «мерседеса». Представила себе, что стало с его серебристо-серой краской. Ну ничего, Жиро за это заплатит. Вся кипя, она вышла из машины.

Теперь старик держал Гестапо на тяжелой цепи. Хотя кто кого держит, кто больше весит и кто сильнее, ясно с первого взгляда. Марла с опаской отошла от машины, боязливо пошла рядом со стариком по дорожке. Собака шла с другой стороны, тихонько ворча. Да, похоже, она, Марла, может пожертвовать жизнью ради этой неизвестной Лори Мартин.

– Я назвал его Гестапо, потому что он всегда так себя ведет, еще с тех пор, когда был щенком. Никого и близко к дому не подпускает. Ну, то есть пока не познакомится. А вот Лори он полюбил. Она приходила в любое время, когда ей вздумается. И всегда приносила что-нибудь для него. Какую-нибудь новую еду или свежую косточку. Говорила, что специально ходила для этого в супермаркет и просила мясника оставить для нее говяжью косточку получше. Лори любила собак…

Старик тяжело вздохнул.

Они подошли к передней двери, которая стояла полуоткрытой. Он открыл ее пошире с помощью палки.

– Заходите, заходите. Как, вы говорите, вас зовут? Старик явно был глуховат. Марла наклонилась и сказала ему в самое ухо:

– Марла Квитович. Можете называть меня Марла.

– Марла? Красивое имя.

Он повел ее через просторный холл, выложенный черно-белыми мраморными плитками, по-видимому, в кабинет. Марла огляделась. Больше похоже на берлогу. От пола до потолка полки красного дерева, заставленные книгами. Тяжелые, пропахшие пылью бархатные шторы на окнах закрывают солнечный свет. На антикварном комоде орехового дерева небольшой телевизор, старый зеленый кожаный диван, тяжелые стулья, старинный турецкий ковер. И большой концертный рояль цвета слоновой кости, который здесь выглядит совсем не к месту. Над массивной резной каминной доской портрет белокурой женщины высокомерного вида в атласном вечернем платье и бриллиантах, с лилией в руке.

Да, она великолепно смотрится… Марла не могла отвести глаз от портрета. И как будто бы… заметно едва уловимое сходство с Лори Мартин. Или ей это показалось? Что-то такое в глазах…

– Это моя жена, Имоджен. – Старик опустился на диван, так, словно ноги больше не держали его. – Умерла десять лет назад.

– Привлекательная женщина, – вежливо заметила Марла.

А про себя подумала, что с таким жестким лицом… наверняка стерва. Эти презрительно изогнутые губы, этот нетерпеливый, раздраженный взгляд.

– Художник великолепно изобразил ее.

– А? – Старик приложил руку к уху. Потом, видимо, догадался, что она сказала. – Вот почему я сразу полюбил Лори. Она похожа на нее. Садитесь, мисс Марла, садитесь, садитесь…

Он указал на стул исхудавшей рукой.

– Как я поняла, ваш сын посещал церковь вместе с Лори. Преподобный отец Джонсон сказал, что они были хорошо знакомы.

– Боунз Джонсон сказал, что у меня есть сын?! Что это с ним! Нет у меня никакого сына. Это я сам посещал церковь вместе с мисс Мартин. Мы с ней были друзьями.

Вот, значит, как… У Марлы даже дыхание перехватило. Значит, это и есть Джон Макивер… А у Лори Мартин, выходит, все-таки был друг.

– Это ужасно, это просто ужасно то, что сделал с ней этот человек. – Голос его задрожал. По щеке скатилась слеза. – Где она? Где же она?

Скрестив руки на груди, старик покачивался назад и вперед в приступе невыносимой душевной боли. Марла подумала, что это, наверное, не первый его срыв. Вероятно, он очень привязался к Лори.

– Мне очень жаль, мистер Макивер. – Марла подошла к нему, села рядом. – Я понимаю, что вы сейчас чувствуете. Она, видимо, была особенной женщиной.

– Настоящей леди. В старомодном смысле этого слова. Добрая, мягкая, заботливая. И такая симпатичная.

Глаза его, увеличенные стеклами очков еще больше, чем у Бена Листера, остановились на лице Марлы. Наверняка у него катаракта, и видит он плохо, даже в очках.

– А вы знали Лори?

– В общем, нет. Лично не знала.

– Тогда вы даже не понимаете, что потеряли. – Старик с трудом поднялся на ноги, заковылял через всю комнату, взял фотографию с античного итальянского столика. – Вот она.

С фотографии на Марлу смотрела совсем другая Лори Мартин, чем та, которую она видела в баре отеля «Ритц». И все же это она, никакого сомнения. В одном из тех цветастых домашних платьев с длинными рукавами и длинной юбкой. В руке большая белая сумка, на ногах белые туфли на низком каблуке. Волосы туго стянуты сзади в пучок, смущенно улыбается в фотоаппарат. По-видимому, это ее воскресный церковный облик.

– Очень приятная женщина. Теперь я понимаю, что вы имели в виду. У нее такая привлекательная… – Марла замолчала, подыскивая подходящее слово, – такая старомодная внешность.

– Поэтому она мне так нравилась. – Голос старика снова дрогнул, он закрыл лицо руками. – Я любил Лори. Предложил ей выйти за меня замуж. И она согласилась. Только сказала, что надо немного подождать: мне надо убедиться в том, что я действительно этого хочу. И еще она боялась сплетен…

Изумленная Марла снова оглядела комнату. У старика, конечно, есть деньги, и Лори, разумеется, об этом знала.

– Да-да, понимаю.

Старик снял очки, промокнул глаза.

– У вас приятное лицо, мисс Марла. Такое же доброе, как у нее. Я никому не рассказывал о Лори, даже преподобному Джонсону. Она просила, чтобы это было нашей тайной. Но позволила мне купить ей обручальное кольцо. Сказала, что это закрепит каши отношения.

– Свернувшаяся змея с бриллиантовым глазом! – вспомнила Марла. Так вот откуда у Лори такое дорогое кольцо. – Необычный выбор для обручального кольца.

– Да. Лори вообще необычная женщина.

– Надеюсь, вы не обидитесь на меня за этот вопрос… Лори не смущала разница в возрасте? Ей ведь… сколько лет?

– Лори было за тридцать, а мне восемьдесят четыре. Но вы не понимаете… Лори – очень одухотворенная женщина… Для нее разница в возрасте не имела значения. Она говорила, что мы с ней движемся в одной плоскости, что наши души настроены одинаково, что мы одинаково мыслим и что мы, наверное, были вместе в предыдущей жизни. А теперь случай снова свел нас. Вернее, не случай, а судьба. Лори предпочитала называть это судьбой. – Старик бросил на Марлу острый взгляд, хотя вряд ли хорошо видел ее без очков. – И физически мы тоже были близки, – с гордостью поведал он. – Я живой человек. Во мне еще есть жизненные силы.

Вот это да! Браво, браво, госпожа соблазнительница!.. Вслух, однако, Марла произнесла другое:

– И конечно, такой женщине, как Лори, нравились изысканные, утонченные вещи?

– А я мог ей все это дать, мог обеспечить ее, – с энтузиазмом подхватил он. – Только поймите меня правильно: Лори не гналась за моими деньгами. Нет-нет, ни в коем случае. Она не позволяла мне делать ей дорогие подарки.

– И все-таки что же вы ей дарили, кроме кольца?

– Для себя она не взяла у меня ни пенни. Ни разу. Правда, однажды я помог Лори, когда ей понадобились деньга на операцию для ребенка сестры. И еще для благотворительных подарков детям на Рождество. – Глаза его снова наполнились слезами. – Лори была хорошей женщиной. Очень хорошей. И она любила меня, я это знаю.

– Откуда вам это знать?

Старик разваливался буквально на глазах.

– Она сама мне сказала, – ответил Макивер. – Сказала, что после смерти мужа, десять лет назад, никого не любила. Я первый. И знаете почему? Лори почувствовала доверие ко мне. Ей было очень страшно в этом отвратительном, жестоком мире… такой нежной, утонченной, ранимой, одинокой женщине. На работе мужчины все время приставали к ней – так она говорила.

Потрясенная Марла откшгулась на спинку кресла. Насколько известно, никакой сестры у Лори Мартин нет. И мужа никогда не было. И никакой благотворительностью для детей она вроде бы тоже не занималась.

Марла ласково погладила старика по руке. Какая худая, косточки как у птички! Вены просвечивают сквозь тонкую кожу.

– Простите, что расстроила вас, мистер Макивер. И спасибо, что доверились мне. Уверена, это поможет нам разыскать Лори. Кстати, в наших поисках нам очень помогла бы ее фотография. Я понимаю, как она дорога вам, но позвольте мне взять ее всего на один День? Я сделаю несколько копий и вам тоже дам. Нам это очень поможет.

В глазах старика внезапно появилось паническое выражение.

– Если бы я знал, что вы из полиции, не стал бы вам ничего рассказывать. Лори это не понравилось бы.

Марла навострила уши.

– Да? А почему? Мне вы можете все сказать, мистер Макивер. Я не из полиции.

Он вздохнул с облегчением.

– Я так и подумал. Возьмите фотографию. Нет, Лори не любила полицейских. Не доверяла им. Говорила, что они несколько раз к ней привязывались. Что-то по поводу машины. Утверждала, что с ними лучше не связываться.

– Да, я понимаю. Спасибо еще раз, мистер Макивер. Завтра я обязательно верну вам фотографию.

Марла поднялась. Собака тоже. Глухо заворчала, оскалила зубы.

– Простите, что не провожаю вас. Я очень устал. Я открою вам калитку отсюда. Сидеть, Гестапо!

Марла осторожно прошла мимо собаки, ожидая, что эти белые зубы сейчас вопьются ей в лодыжку. Однако Гестапо не двинулся с места.

Марла побежала по дорожке к своему «мерседесу». Так-так-так… Только подумайте, что удалось раскопать! Она не могла сдержать улыбку. Интересно, Жиро так же повезло с сослуживцами Лори Мартин? Вряд ли. Да, ей будет что ему рассказать.

Глава 19

Эл опустился на высокий табурет у подковообразной стойки бара «Эпл-Пэн» на Пико, на расстоянии квартала к востоку от Уэствуда. Со времени открытия, где-то в сороковых годах, это место почти не изменилось. Когда-то Эл любил его больше всех остальных заведений. Вот прошло уже десять минут, как он ждет. Очередь извивается по обе стороны стеклянной двери. За стойкой трудились четверо ребят. Присматривали за решетками грилей, накладывали готовые блюда в картонные тарелки. Бургеры, тосты, салаты. Отрезали большие куски яблочного пирога – наверное, лучшего в Лос-Анджелесе. Во всяком случае, по мнению Эла Жиро. А судя по длинной очереди, и многих других.

– Как делишки, Эл? Тебе как обычно?

Эл приходил сюда поесть в течение пятнадцати лет. А парень за стойкой работает здесь и того дольше.

– Спрашиваешь!

– Да кто знает? Может, у тебя вкусы изменились. Может, захотелось бургера.

Бармен подвинул через стойку банку кока-колы и картонный стаканчик – на случай если Элу вдруг захочется проявить интеллигентность. Через минуту перед Элом появился салат из тунца, тарелка с жареным мясом и еще одна тарелка с кетчупом.

Едва он успел положить в рот первый кусок, как за спиной словно пронесся порыв ветра. Он обернулся. К стойке, прокладывая себе дорогу локтями, стремительно продвигалась Марла, одетая – если это можно так назвать – в белые шорты, белый спортивный бюстгальтер, кроссовки и кепку с козырьком.

– Простите… извините… позвольте… разрешите пройти… – Она уже добралась до начала очереди и скользнула на только что освободившийся табурет рядом с Элом. – Я вместе с ним, – объяснила Марла через плечо нервозному человеку, стоявшему первым в очереди.

– Марла, как не стыдно… – прошипел Жиро. – Этот бедный парень ждет уже больше десяти минут. И вообще, здесь очередь, если ты не заметила.

– Я знала, что застану тебя здесь. Да, я заметила очередь, но это очень важно.

Она не сдержала улыбки.

– Тебя сейчас вышвырнут отсюда.

– Как говорят, меня и не из таких мест вышвыривали.

– Что желаете, леди?

Парень за стойкой начал терять терпение. Она сбивает ему весь ритм работы – пятнадцать минут с того момента, как посетитель усядется за стойку, и до того, как он выйдет за дверь. Но только не с этой дамой.

– Ммм… дайте подумать… – Марла начала изучать меню на стойке. Гамбургер, чизбургер, салат с тунцом, салат с яйцом, яблочный пирог. Склонила голову набок, улыбнулась. – Чего бы мне сейчас действительно хотелось, – так это семги и хрустящего кунжутного бублика с мягким сыром.

Эл и парень за стойкой раздраженно сверкнули на нее глазами.

– Леди, там за углом есть «Деликатесы для детей». У нас здесь бургеры. Что будете заказывать?

– Ну тогда салат с яйцом. Ничего жареного, пожалуйста.

– Хоть бы покраснела, – пробормотал Эл, зачерпнув кетчупа.

– В наши дни женщины не краснеют. Мы с этим давно покончили.

– И чем заменили?

– Извинениями.

На губах ее появилась озорная усмешка. Она обернулась к человеку из очереди, все еще стоявшему за ее спиной в ожидании. Потом к бармену.

– Прошу прощения. Извините меня. – (Бармен в этот момент хлопнул на стойку картонную тарелку с салатом). – О Господи, да тут порция на четверых! Мне понадобится сумка для объедков – отнести собаке.

Эл возвел глаза к небу.

– Простите меня, – поспешно добавила Марла.

– Ну все-все, ты перед всеми извинилась, ешь теперь этот чертов салат, и пошли отсюда.

– Но мне столько нужно тебе рассказать.

Она просидела здесь уже пять минут и еще не проглотила ни кусочка. Весь рабочий ритм «Эпл-Пэна» полетел в тартарары.

– Постарайся понять, Марла, – прошипел Эл, – это не «Ритц». Здесь стараются пропустить как можно больше народа. Для них главное – это количество.

Она взяла со стола картонную тарелку и банку с кока-колой. Соскользнула с красного табурета.

– Хорошо-хорошо, я больше никого не задерживаю. Поем в машине. И вообще, мне этого вовсе не хочется, черт побери.

Эл уже покончил с едой. Заплатил за обоих, схватил со стойки банку с кока-колой, подхватил Марлу под руку и подтолкнул к выходу.

– Я хожу сюда уже пятнадцать лет, но теперь не думаю, что еще когда-нибудь здесь покажусь.

– Это почему же?

Она искренне не понимает. Эл тяжело вздохнул.

– Не важно, Марла. Ну, так что там у тебя за сногсшибательные новости?

Они уже сидели в ее «мерседесе». Эл захлопнул дверцу. Сделал большой глоток ледяной кока-колы из банки. Марла лизнула яичный салат.

– Ммм… вкусно!

– Лучший салат во всем городе. – Эл произнес это с такой гордостью, словно сам владел баром.

– Судя по твоему паршивому настроению, тебе не очень повезло с сослуживцами Лори Мартин?

Эл покончил со своей банкой колы и принялся за ее.

– Знаешь что, Марла? Иногда ты бываешь жуткой занудой.

– Кто? Я?!

Она невинно захлопала длинными ресницами. Эл покачал головой.

– Прекрати, радость моя. Мы говорим о деле, не забывай. И не забывай, что я твой босс.

– Да, сэр!

Она чинно выпрямилась, отчего тарелка с салатом полетела вниз и приземлилась – салатной стороной – на ботинки Эла.

Марла задумчиво смотрела вниз.

– Давай взглянем на это дело с другой стороны. Чистильщик отполирует твои ботинки до блеска. В любом случае это лучше, чем если бы испачкался мой черный коврик.

Эл сделал глубокий вдох.

– Марла, я уже говорю стиснув зубы, если ты еще не заметила.

С помощью картонной тарелки и обеденной салфеточки он попытался счистить салат с ботинок.

– Вот, возьми. – Марла кинула ему коробку бумажных носовых платков. – Я уже три раза извинилась за последние пятнадцать минут. Ладно, могу еще раз. Прости меня, Эл, я не хотела. Вот видишь, я уже исправляюсь.

Неожиданно она наклонилась, обхватила его лицо руками, испачканными яичным салатом, и смачно поцеловала в губы. Поцелуй затянулся. Сердце запрыгало в груди у Эла. Ну прямо юнец на первом свидании, мелькнула в голове счастливая мысль. Он поцеловал ее еще.

– Ну так что там у тебя такое важное?

Марла смотрела на него потемневшими серо-зелеными глазами. Губы распухли. Господи, до чего же хороша! И до чего сексуальна… Он с трудом взял себя в руки.

– Я нашла дружка Лори Мартин.

– Ну и…

Он откинулся на комфортабельном кожаном сиденье, выглянул в окно, изображая равнодушие. Марла с силой ударила его кулачком по руке.

– Ох! Осторожнее – поранишь человека. Эл над ней смеялся, и она это знала.

– О'кей, босс. Значит, картина такова. В баптистской церкви Лори Мартин познакомилась с неким мистером Джоном Макивером. Она была в одном из своих «домашних» платьев, он – седовласый, в очках с толстенными стеклами и с палкой. Ему восемьдесят четыре, ей за тридцать. Макивер хорошо обеспечен, Лори играла с ним в какую-то свою игру. Помнишь тот перстень со змейкой? Это обручальное кольцо. Она выбрала – он заплатил. Эл изумленно присвистнул.

– Почему же Лори не носила его, как положено?

– Не хотела, чтобы кто-нибудь еще знал. Пока. Это была их тайна. Просила его удостовериться в том, – что он действительно этого хочет. И кроме того, боялась сплетен. Лори – бедная, непритязательная, одинокая и беззащитная женщина в большом и враждебном мире.

Эл снова присвистнул. Марла просияла.

– Ну как?

– Радость моя, ты просто чудо.

– Это еще не все. По мнению Макивера, Лори Мартин чуть ли не святая. Добродетельная женщина в старомодном смысле этого слова, так он сказал. Напомнила ему покойную жену, Имоджен. Я видела портрет этой Имоджен. Мне она показалась настоящей стервой.

– А он что собой представляет?

– Макивер? – Марла на минуту задумалась. – Не сказала бы что мне он очень понравился. Но он какой-то… беззащитный. Старый, одинокий, немного тронутый. Плохо видит, плохо слышит. Но они оба – и старик, и Гестапо – любили ее.

– Гестапо?

– Немецкая овчарка. Чуть не разорвала меня на куски. И разорвала бы, если бы я сделала одно неверное движение. Но Лори она, по-видимому, обожала. Ну конечно, она всегда приносила для нее что-нибудь вкусненькое, например косточку. Выставила Макивера, я думаю, на несколько тысяч долларов, якобы для ребенка так называемой сестры, которому срочно понадобилась операция. И еще на благотворительность для детей, которой она якобы активно занималась.

– Чудеса, да и только…

Глядя ему прямо в глаза, Марла выдала последнее:

– Еще она сказала Макиверу, что он первый, кого она полюбила после смерти мужа, который якобы умер десять лет назад.

У Эла буквально глаза на лоб полезли. Марла удовлетворенно усмехнулась:

– Ну наконец-то я тебя проняла, Жиро.

– Вот, значит, как… Муж и сестра с ребенком? Да, жить становится все интереснее.

– А вот это сама Лори Мартин.

Она торжествующе взмахнула фотографией. Эл с интересом всматривался в нее.

– Жизнь Лори номер два. А мне, кажется, удалось краем глаза взглянуть на ее жизнь номер три.

Эл протянул ей большой коричневый конверт, в котором оказался увеличенный снимок маленькой черной собачки, сидящей на капоте машины.

– Я его увеличил. Замечаешь что-нибудь интересное? Марла покачала головой.

– Симпатичная собачка.

– Так вот, эта симпатичная собачка сидит на капоте машины «ройял-бьюик» выпуска тысяча девятьсот восьмидесятого года. Если бы ты была более наблюдательным частным детективом, то заметила бы на ней номерной знак Флориды. Номер отчетливо виден.

– Флорида?

Марла тут же вспомнила квартиру Лори с ее пастельным убранством, типичным для Флориды.

– Теперь ты догадалась, откуда нам надо начинать расследование, радость моя?

– Всегда мечтала увидеть Южный берег.