Текст книги "Однажды в Нью-Йорке (СИ)"

Автор книги: Элия Ильтана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Он знает, что её волосы очень мягкие.

– Всё благодаря мистеру Скамандеру, – Тина чувствует себя гораздо уверенней, когда предмет обсуждения – работа.

Упоминание о британце заставляет Грейвза стиснуть челюсти.

Он прекрасно помнит их объятия.

– Оказывается, раньше под Нью-Йорком была целая сеть катакомб, – увлечённо продолжает Тина. – Я думаю, сейчас они используются для передачи оружия или что-то вроде того, – уже не так уверенно добавляет она: эти сведения ещё предстоит проверить.

Она смотрит на Грейвза, но по его лицу сложно понять, что он думает.

Нет, не сложно.

Невозможно.

Он кивает и смотрит на наручные часы.

Маленькая стрелка уже добралась до десяти.

Слишком поздно, чтобы одной ходить по улицам.

– Я довезу вас до вашего дома, – говорит он. – Если, конечно, вы не планируете тут ночевать. – Он выразительно поднимает брови.

Тина не знает, что ответить. Она судорожно ловит обрывки мыслей, чтобы сказать хоть что-то.

– Капитан, сэр… – начинает она, впрочем, не имея ни малейшего понятия, что говорить дальше.

Ведь Тина совершенно не против предложения Грейвза.

– Это даже не обсуждается, – он не говорит – приказывает.

Грейвз собирается добавить, что он просто не хочет потерять лучшего сотрудника, но вместо этого молча наблюдает, как Тина быстро приводит в порядок рабочий стол и гасит лампу.

Темноту разгоняет только уличный фонарь.

Тине кажется, что Грейвз прекрасно слышит стук её сердца.

Грейвзу кажется, что Тина видит его насквозь.

На улице прохладно, и Тина с удовольствием подставляет разгорячённое лицо ночному воздуху.

Парнишка со ступенек куда-то ушёл, а вот мужчина в шляпе всё ещё стоит напротив, но Тине сейчас не до этого.

Грейвз открывает перед ней дверцу машины, и Тина как можно изящнее – он ведь смотрит! – садится на переднее сиденье.

В автомобиле пахнет кожей и парфюмом Грейвза. Она с интересом разглядывает стильную приборную панель, подавляя желание открыть бардачок.

Грейвз садится на место водителя и заводит машину, привычным жестом вдавливая ключ в замок зажигания.

Двигатель мягко урчит, будто приветствуя хозяина. Тина сидит совсем рядом, но Грейвз старается об этом не думать.

Она отводит взгляд, когда он поворачивает голову в её сторону.

В его глазах – отсветы огоньков на панели.

– Может, скажете адрес? – наконец произносит Грейвз, и Тина готова сгореть со стыда.

Ты думала, что он хочет тебя поцеловать?

Ну ты и дура, Порпентина.

Она мысленно проклинает свою глупость, а вслух спокойно говорит улицу и номер дома.

– Рядом с Ленокс-роуд? – уточняет Грейвз, выезжая на дорогу.

– Да, – Тина смотрит, как его пальцы уверенно сжимают руль. – Вы там бывали? – любопытствует она, пытаясь забыть о своём конфузе.

Грейвз кивает.

– Проезжал, – отвечает он. – Там же Уингейт парк?

От неё пахнет чем-то тонким – он не может понять, чем.

– Да, через улицу. – Тина отворачивается и смотрит в окно. Убегающие назад дома подмигивают ей окнами. – Весной там цветёт сирень; так красиво… – забывшись, добавляет она: какое дело капитану до какого-то там парка?

Грейвз ловит каждое её слово.

Он вспоминает пейзаж на одном из её рисунков: резная металлическая скамья под развесистым цветущим деревом.

Кажется, теперь он знает, где это место.

Поворот на нужную улицу появляется впереди слишком быстро, и Грейвз нехотя сворачивает.

Он сбавляет скорость, проезжая мимо ряда домов.

– Так, следующий… – диктует Тина, и дом номер восемь остаётся позади, – следующий… – номер десять и двенадцать. – Вот и мой!

Номер четырнадцать.

Грейвз останавливает машину и выходит на улицу, оставляя водительскую дверь открытой.

Тина украдкой проводит пальцами по рычагу переключения передач.

Обтягивающая его кожа всё ещё пропитана теплом руки Грейвза.

Он открывает дверцу, и Тина выходит из автомобиля, подхватывая свою сумку.

На улице тихо.

Фонарь стоит совсем рядом с её домом, и его желтоватый свет смягчает черты лица Грейвза.

Сердце Тины замирает, а потом гулко ударяется о грудную клетку.

Грейвз уже должен был сесть обратно в машину, а Тина – подняться по ступенькам к двери.

Где-то хлопает окно, и резкий женский голос разрушает оцепенение.

Тина едва заметно вздрагивает и смущенно проводит рукой по волосам.

– Спасибо, что довезли, – шепчет она: на большее её голос не способен.

Грейвз молча кивает.

Он уже должен был повернуть на Кларксон-авеню, а Тина – открыть дверь квартиры.

– До завтра, – он медлит, – Тина.

В её глазах мерцают отблески фонаря.

Его глаза темнее обычного.

– До завтра, – эхом отзывается она и быстро идёт к лестнице.

Её руки дрожат, когда она достаёт ключи из сумки: она чувствует взгляд Грейвза на своей спине.

Тина не понимает, что это значит.

Она закрывает за собой входную дверь, в последний раз бросая взгляд на чеканный мужской силуэт, а потом с тихим стоном сползает на пол.

Грейвз заводит двигатель, но так и не включает первую передачу, откинувшись на спинку сиденья.

Он уже должен был подъезжать к своему дому, а Тина – объяснять Куинни причину своей задержки.

Ни один из них не делает то, что должен.

Комментарий к Вечер

Ну? Ну? Что скажете? Не переборщила??

P.S. У меня тут дилемма нарисовалась. Оказывается, правильно “Грейвс” и “Голдштейн”, но я уже так привыкла…

Как думаете, менять на правильное написание?

И ещё я просто не могу с ваших отзывов, они ТАК вдохновляют, так радуют, что я не отрываюсь от компьютера, когда домой прихожу: продолжения пишутся гораздо лучше курсача :D

И поздравьте меня с двухсоточкой :D

========== Форма ==========

На собрание капитанов Нью-Йорка каждому из глав участков разрешается взять лучшего детектива.

Грейвз выбирает Тину.

Тина – лучший сотрудник, это бесспорно, с этим согласны все. Её отчёты – идеальны, её раскрываемость – гораздо выше средней отметки, её профессионализм – не подлежит сомнению.

И, в конце концов, разве могут быть какие-то другие причины?

У него – так точно никаких.

В кандидатуре сопровождающего их капитана никто в участке даже не сомневается.

Тина отмахивается, надеясь про себя, что её коллеги окажутся правы. Это же довольно значимое событие, твердит она самой себе.

Дело вовсе не в том, кого она будет сопровождать.

Грейвз уведомляет её в своей обычной манере.

– Тина, наденьте завтра утром форму, – он перелистывает её отчёт, пока она стоит напротив его стола, украдкой наблюдая за его спокойным лицом. – Я заеду за вами в половину десятого.

Тина сначала не понимает и недоуменно хмурит брови.

Потом у неё проносится мысль, что Скамандер вдруг передумал и теперь её отвезут в посольство и на глазах у него официально уволят.

Но Ньют же должен быть в Аризоне – он ведь упоминал что-то об Аризоне…

– Я беру вас с собой на общее собрание, – прерывает её панические мысли Грейвз. – Или вы хотите отказаться? – он поднимает голову и смотрит Тине в глаза.

Она была согласна с тех самых пор, как узнала о собрании.

– Нет, сэр, я… Я с радостью, – пылко говорит Тина, и в его глазах мелькает что-то, что она уже замечала раньше.

Например, тем вечером, о котором она не может вспоминать без сладковатой дрожи внутри.

– Славно, – бросает Грейвз. – Ваш адрес я уже знаю, – Тине кажется, что он слегка улыбается.

Тина уверена, что у неё разыгралось воображение.

– Спасибо, сэр, – искренне благодарит она. – Это для меня большая честь, – Тина действительно очень польщена.

Она старается не думать о том, что её радость связана с тем, что она проведет время с капитаном.

То, что таким образом подчёркивается её звание лучшего детектива участка, Тина как-то забывает.

Весь оставшийся день тянется невероятно медленно, а ночь, по ощущениям Тины, вообще не двигает стрелку часов. Она сидит на кровати и читает Хаггарда, включив ночник: сна нет ни в одном глазу.

Только с первыми светлыми облаками она на мгновение прикрывает веки – и просыпается уже со звоном будильника.

Она не помнит, что ей снилось.

После завтрака и порции свежих сплетен от Куинни Тина достаёт из шкафа официальную униформу и нехотя надевает на белую рубашку жёсткий чёрный жакет с блестящими пуговицами и широким ремнём.

Бесформенная неудобная юбка окончательно скрывает её фигуру.

Впрочем, больше всего Тина ненавидит нелепую шляпу, которая сидит так плотно, что потом остаётся красная полоса на лбу.

Тина смотрит на себя в зеркало и кривится: кто вообще придумал этот фасон?

Куинни заглядывает к ней в комнату и хихикает.

– Сэр, моё почтение, – она отдаёт честь маленькой ладошкой. – Извини, но ты похожа на табуретку.

Тина издает бессильный стон.

Меньше всего она хочет, чтобы её в этой форме видел Грейвз.

Сам капитан выглядит так, что у Тины на мгновение перехватывает дыхание.

Она не может перестать смотреть.

Стрелки на брюках идеальными линиями спускаются перпендикулярно земле, чуть кривясь на согнутом колене. Застёгнутый на все пуговицы китель прямой, но это только подчёркивает гармоничную ширину плеч. Два соединенных между собой серебряных прямоугольника на погонах будто бы отражаются от седых висков.

На груди – Медаль Почёта.

На другой стороне улицы слышен игривый женский смех, и внутри Тины отчего-то глухо шевелится раздражение.

Она до щелчка прикрывает за собой входную дверь и спускается по ступенькам.

Интересно, на её лице слишком явно отражено внутреннее восхищение?

Грейвз опирается на капот своего автомобиля, почти сливаясь с выкрашенным в чёрный корпусом. Лучи утреннего солнца запутываются в его волосах – капитанскую фуражку он держит в руке.

Тина чувствует себя самой настоящей табуреткой.

– Доброе утро, Тина, – говорит Грейвз, выпрямляясь. – Форма вам идёт.

Он произносит это небрежно, вскользь, но Тине достаточно и этого.

Когда она садится в его машину, её щеки отливают нежно-розовым цветом утренних облаков.

Куинни с интересом наблюдает за ними из окна.

Комментарий к Форма

Очень много узнала про форму полицейских, пока писала эту главу :D

Надо признать, женщинам тогда катастрофически не везло с формой. Вот пара картинок (special for Griffy), чтобы вы поужасались этим фэшн-катастрофам:

http://doublemesh.com/wp-content/uploads/2014/09/39-Americas-first-female-traffic-cop.jpg

https://v1.std3.ru/cd/77/1411844422-cd772c702b0aac50c654407afc56f2a4.jpg

https://v1.std3.ru/16/74/1411846412-1674aca79112bc37475f1b52b0838351.jpg

Третья ничего, кстати, на фоне остальных.

Прошу прощения, что выкладываю с задержкой! Мне правда ужасно жаль, что приходится тратить время на универ вместо работ по этой паре :D

И мне тут оперативно скинули ссылочку: http://www.notrecinema.com/images/filmsi/swat-unite-d-elite_12552_31593.jpg

И ПОТРЯСАЮЩИЙ АРТ ОТ ТАЛАНТЛИВЕЙШЕЙ Ma1kia:

http://ma1kia.tumblr.com/post/154478333417

========== Ланч ==========

Тина, поджав губы, задумчиво смотрит на испещренную её пометками карту. Ювелирных магазинов сети Diebesgilde не так много; расположены они преимущественно в центре.

Если соединить их линиями, то получится фигура, напоминающая ромб с кругом внутри.

Всё это очень странно и, пожалуй, загадочно. Конечно, газеты всегда пестрили яркими историями про масонов, тамплиеров, розенкрейцеров и так далее, но вживую Тина никогда не сталкивалась с чем-то подобным.

Это дело слишком запутанное. Тине кажется, что она вытягивает по ниточке из огромного клубка, и каждая нитка ведёт к другой, ещё более длинной.

Можно вычеркнуть букмекерскую контору – там сам себя ограбил хозяин. Остаются два ювелирных и резервный банк Wells Fargo. Как они связаны? И связаны ли вообще?

Тина трёт ладонью лоб и вдруг понимает, что она проголодалась. Уже два часа дня, а завтракала она в восемь утра.

Сары и Молли нет в участке: Сара уехала опрашивать подозреваемых, а Молли уже второй день копается в архиве в другом участке.

Дэмпси ездит по ювелирным и ищет отметки.

Кажется, обедать ей придётся одной.

Тина в последний раз смотрит на карандашный ромб и, подхватив свою сумку, идёт к выходу, невзначай кидая взгляд в сторону двери кабинета Грейвза.

Интересно, где обедает капитан?

На улице уже который день солнце, и Тина весело щурится, выходя из участка. На крыльце, как всегда, стоят несколько гражданских; двое курят.

По мощёной мостовой мерно цокает лошадь, за ней мягко скользит открытый фаэтон с двумя молодыми девушками. Извозчик грызёт яблоко, время от времени похлопывая себя по колену.

Пахнет весной и выпечкой.

Тина кивает знакомому полицейскому и спускается по ступенькам, чуть морщась, когда гражданский случайно обдаёт её облаком пахнущего ментолом дыма.

На другой стороне улицы белым мелькает вспышка, и молодой человек с фотоаппаратом приветливо машет Тине рукой.

– Для «New York Post», – кричит он. – Даёшь больше женщин-детективов!

Стоящие на крыльце одобрительно гудят, глядя на Тину.

Она невольно улыбается и идет вниз по улице, чувствуя, как солнечные лучи мягко греют кожу.

Мелькает мысль: откуда фотограф узнал, что она детектив? Но, когда Тина оборачивается, чтобы взглядом найти парнишку, того уже и след простыл.

Тина вздыхает: кажется, у неё паранойя.

Мимо проезжает полицейская машина; из окна высовывается Брукс и кричит что-то про Тину-картину.

Тина смеётся, провожая взглядом заворачивающий за угол автомобиль.

Она чувствует необыкновенную лёгкость, ей так и хочется сделать пару танцевальных па, улыбнуться случайному прохожему, остановиться и подставить лицо ласковому солнцу.

Это всё весна, думает Тина, проводя рукой по волосам.

Она переходит Бедфорд-авеню и выходит на Флойд-стрит, тихую тенистую улочку с маленькими кафе и небольшим парком.

Три года назад в этом парке во время очередной стычки мафиозных группировок погибло четырнадцать человек.

Тина не знает, почему она пришла именно сюда, но ей очень нравится спокойная атмосфера, наполненная запахом цветущих деревьев.

Она направляется к ближайшему кафе. Половина столиков уже стоит на улице; за одним из них изящная женщина средних лет кормит сына бульоном. Мальчику года три, и он постоянно отвлекается на мамино кольцо: большой рубин в золотой оправе загадочно поблёскивает, прекрасно сочетаясь с бордовым брючным костюмом женщины.

Тина заходит в открытую дверь, и её взгляд тут же цепляется за мужскую фигуру около стойки.

Она уже даже не удивлена.

Грейвз явно ждёт свой заказ, небрежно облокотившись о витрину, в которой заманчиво выложены десерты. Свой пиджак он держит в руке, и невозможно белая рубашка почему-то режет глаз.

Тина сейчас может выйти, и Грейвз никогда не узнает, что она тут была.

– Сэр? – Она делает шаг вперёд.

Грейвз оборачивается, чуть поднимая брови.

– Вы следите за мной, Тина? – интересуется он; в его глазах – искорки насмешки.

Легкомысленное настроение не позволяет ей слишком долго думать надо ответом.

– И в мыслях не было, – говорит она. – Я тут первый раз, – Тина смотрит по сторонам, отмечая уютные креслица и круглые столики с тонкими высокими вазочками посередине.

На стенах по рамкам фотографий ползёт тёмно-зелёный плющ; листья бросают тень на снимки, так что понять, что там изображено, издалека очень сложно.

Грейвз наблюдает за Тиной, не собираясь отводить взгляд.

На её лице – любопытство вместе с какой-то удивительной умиротворенностью. Тонкие брови не норовят нахмуриться, а губы – поджаться в недоумении.

Только непослушные прядки выбиваются из причёски.

Она и сама не понимает, насколько красива.

С кухни выходит официант.

– Пообедаете со мной, Тина? – спрашивает Грейвз, неожиданно для Тины.

И ещё более неожиданно для него самого.

Она на секунду замирает, а потом кивает, чуть улыбнувшись.

– С удовольствием, сэр, – на удивление, её сердце и не думает ускорять ход.

Это всё весна, уверена Тина.

Официант протягивает ей меню и приветливо улыбается.

– Блюдо дня – равиоли с курицей и шампиньонами, – говорит он.

В его ухе – маленькая серёжка.

Как у пирата, думает Тина.

– Очень рекомендую, – негромко замечает Грейвз, и от его голоса по коже Тины бегут мурашки.

У неё в сумке – коробочка с заботливо приготовленным Куинни ланчем.

Тина думает, что оставит его на завтрашний день.

– Раз вы рекомендуете, – она улыбается. – Пожалуйста, равиоли и… – Тина вопросительно смотрит на Грейвза.

Он борется с ответной улыбкой.

– Эспрессо, – подсказывает он.

Ему бы хотелось навсегда запечатлеть в памяти этот момент.

– Эспрессо, – повторяет Тина, и официант кивает.

Она достаёт из сумки кошелёк, но Грейвз жестом останавливает её.

– Не беспокойтесь, – говорит он. – Я настаиваю, – добавляет Грейвз, когда Тина открывает рот, чтобы поспорить.

Она держит кошелёк в руках ещё пару секунд, а потом убирает его обратно.

Весна внутри неё так и толкает спросить: это что, свидание?

Тина уже слишком привыкла бороться с эмоциями, чтобы поддаваться на такую провокацию.

– Всё будет готово через несколько минут, – обещает официант, убирая деньги в кассовый аппарат.

Грейвз смотрит на Тину.

– На улице прекрасная погода, – правильно понимает его взгляд она.

Они занимают столик под полукруглой полосатой маркизой. Женщина с ребёнком уже ушла, придавив солонкой несколько долларовых бумажек, с которыми так и норовит поиграть ветер.

Грейвз молча сидит, закинув ногу на ногу. Тина откидывается на спинку стула и чуть прикрывает глаза: ей хорошо.

Напряжённость между ними куда-то пропадает, без следа растворившись в свежем воздухе. Тина упоминает о своём деле, и Грейвз заинтересованно слушает, невзначай любуясь её живым румянцем.

Когда Тина смотрит ему в глаза, она видит там что-то, от чего у неё внутри всё переворачивается.

Она вдруг понимает, что совершенно, безоглядно и отчаянно влюблена в своего капитана.

Комментарий к Ланч

Решила ещё немного сблизить Тину и Грейвза; надеюсь, получилось правдоподобно :)

Никогда не устану благодарить вас за чудесные отзывы; невероятно поднимают настроение и заставляют улыбаться^^

========== Изнанка ==========

После Восемнадцатой поправки в барах Нью-Йорка на мгновение наступило затишье, а потом город накрыло волной контрабандного алкоголя. Ни постоянные рейды полиции, ни суровое наказание – ничего не останавливало отчаянно жаждущих спиртного.

Множащиеся подпольные спикизи богатели на глазах, а дельцы потирали ладони: контрабанда алкоголя стала настоящим золотым дном. Даже оружие не раскупали с таким энтузиазмом.

Потом завязалась настоящая война контрабандистов. Одни брали демпингом, другие устраняли конкурентов, а третьи – всё вместе взятое.

Полицейские хватались за головы: ни людей, ни времени расследовать всё происходящее попросту не хватало.

И тогда появился Гарри Лэнгдон – или просто Гнарлак, как звали его в преступном кругу. Невысокий, коренастый, с крючковатым носом и кустистыми бровями, он держал спикизи «Слепая свинья» и приторговывал лёгкими наркотиками.

Он попался по чистой случайности: на взятке.

Всё-таки не стоило пытаться подкупить Грейвза.

Впрочем, хитрый и пронырливый как крыса Гнарлак знал правила игры и прекрасно понимал, какие карты на столе. Он предложил самый ценный, самый необходимый и самый редкий козырь – информацию.

Отказаться от такого значило бы продолжить тонуть в топком болоте нераскрытых дел, и комиссар дала согласие.

Гнарлака отпустили и позволили и дальше держать бар, но стоимость аренды теперь исчислялась словами. Кто, где, сколько и когда – Гнарлак знал всё, и теперь делился своими знаниями на благо общества.

На столешницах детективов наконец начало появляться свободное место, когда тучи снова сомкнулись.

Катакомб в Нью-Йорке хватало, и они не простаивали без толку. Подземные нити связывали весь город, скрывая от посторонних глаз привезённые со всего мира ящики с оружием, алкоголем, драгоценностями и остальным.

Пять семей в своё время поделили Нью-Йорк на пять зон, но подземный мир города целиком и полностью принадлежал одному человеку.

Бескомпромиссный, жестокий и невероятно умный, он бежал из Британии и обосновался в Нью-Йорке несколько лет назад, и его путь был испещрён кровавыми отметинами.

Он поименно знал детективов, которые перешли ему дорогу.

Катакомбы он превратил в настоящую крепость. Войти – непросто, выйти – почти невозможно. Узкие тёмные ходы кишели бандитами, которым было только в радость пострелять по служителям закона.

Если посчитать, сколько полицейских пропало там во время расследований, набралось бы несколько участков.

Постепенно входы отрубались: их заваливали, взрывая динамитом жёсткую землю, чтобы отвадить посторонних и избежать лишних смертей. К тому же, не будет входов – не будет и подземной контрабанды.

Полицейские не знали, что это только на руку тому, кто был негласным хозяином катакомб.

Четыре оставшихся входа – четыре ювелирных магазина сети Diebesgilde.

Ещё два магазина – в центре.

Ромб с кругом внутри – знак катакомб Нью-Йорка.

Знак, который стал эмблемой знаменитой американской ювелирной сети, владельца которой никто и никогда не видел.

Спуск в катакомбы на Ностранд-авеню – самый неудобный и самый дальний; им пользовались редко и только при острой необходимости, поэтому охраняется он не так тщательно, как остальные.

Гнарлак прекрасно об этом знает, снаряжая первую команду головорезов.

Вторая команда будет грабить соседний ювелирный через два дня, чтобы хозяин подземелья не понял, что цель – не камни и золото, а доступ к ромбу с кругом внутри.

Гнарлак почёсывает заросшую щетиной щёку и сжимает в зубах сигару: он абсолютно спокоен, ему ничего не грозит.

Следы никогда не приведут обратно к нему.

Хозяин катакомб заявится к кому-то другому.

Вечером к нему заглядывает за очередным клочком информации детектив, и Гнарлак с удовольствием сдаёт бар конкурента на соседней улице.

В этом мире – только так.

В этом мире – только по головам других.

Комментарий к Изнанка

Решила немного поведать вам о Нью-Йорке двадцатых :) Дальше драбблы пойдут чётко направленные на отношения Тины с Грейвзом, и я подумала, что будет ну очень сложно объяснить между строк, что же происходит в расследовании. Поэтому – вот вам взгляд за кулисы. Надеюсь, что правдоподобно!! Потому что это оказалось тяжело – искать достоверную инфу :)

Если что, Восемнадцатая поправка – это ввод Сухого закона, то бишь запрет на алкоголь. Впрочем, никому это особо не помешало :)

Сухой закон был отменён только в 1933 году ещё одной поправкой.

И… У меня тут возникла ещё одна мысль. Ещё одно ау в мрачных тонах, как мой фик Almost hopeless, но на этот раз по ГолдГрейвз. Чтобы темно и вроде бы безнадёжно, а на самом деле задел на хэ :) Что думаете?

P.S. Я правда ужасно извиняюсь, что тут нет нашего ОТП; надеюсь, вы разочарованы не очень сильно.

========== Архив ==========

В архиве душно и пыльно, из пяти лампочек горят только две, а затянутые паутиной узкие окна под потолком выполняют скорее декоративную функцию. Стеллажи тихо поскрипывают под весом бумажных папок, а на одной из полок одиноко засыхает забытое кем-то яблоко.

В самом дальнем углу – квадратный старомодный стол, который, кажется, остался ещё со времен правления Тео Рузвельта.

Тина сидит на массивной столешнице, в который раз рассматривая разложенную карту Нью-Йорка. На этот раз в её блокноте – предоставленная Гнарлаком информация о главных перевалочных пунктах контрабандистов.

Кажется, архиву придётся заказывать новую карту – за карандашными пометками уже не видно названий улиц.

Тина трёт слезящиеся от витающей в воздухе пыли глаза и, не удержавшись, громко чихает.

Эхо гулко разносится по подвальному помещению, пробиваясь сквозь плотный воздух.

Тине очень жарко, и, немного подумав, она стягивает блузку, оставаясь в одной чёрной сорочке. Всё равно в архиве никого нет, думает она, аккуратно складывая блузку на спинку стула.

Дышать становится немного легче, и Тина снова принимается за работу, склонившись над столешницей. Но сосредоточиться ей отчего-то очень тяжело, и в глубине души Тина понимает, что дело вовсе не в окружающей обстановке.

Тина уже третий день избегает Грейвза. Причём – буквально. Она приходит ровно к девяти, когда он уже совершенно точно находится в своём кабинете. Все свои материалы Тина переносит в архив, объяснив это тем, что ей нужна тишина. Заполненные дела на подпись теперь относит только Дэмпси.

И, конечно, ноги её больше не будет на Флойд-стрит.

Знание – вовсе не сила, уверена Тина. Бэкон определённо учёл не все аспекты, думает она.

В её мыслях теперь постоянно присутствует Грейвз. Даже работа, её последняя надежда, предательски бессильна вернуть порядок в голове.

Теперь всё, что остаётся Тине – это прятаться в архиве. От капитана – и от своих чувств.

Тина точно не знает, когда это началось. Может, с того момента на крыльце в канун Рождества. Может, когда она столкнулась с ним в коридоре, а он аккуратно придержал её за локоть. А может, когда её зачисляли на службу и она в первый раз увидела его – он сидел по правую руку от комиссара, равнодушно разглядывая своих новых подчинённых.

Тина очень благодарна самой себе, что поняла всё достаточно поздно.

Что теперь делать? Она не знает.

Это пройдёт, Порпентина.

А что, если нет?

Тина глухо стонет, закрывая лицо руками. Дышать всё так же тяжело, но там, наверху, есть тот, в присутствии которого отказывают остальные системы организма.

Ну ты и влипла, Порпентина.

Вообще без шансов, думает она, бездумно проводя на полях карты карандашом очередную линию, которая, вкупе с другими, складывается в знакомый профиль.

Тина с ужасом смотрит на зарисовку.

Стеллаж напротив издаёт сочувственный скрип.

Она качает головой и глубоко вздыхает. И снова чихает.

– Будьте здоровы, – негромко говорит Грейвз, и Тина моментально вскакивает на ноги, роняя карандаш.

Грейвз стоит в проходе между стеллажами; его лицо почти полностью в тени.

Тина помнит наизусть каждую чёрточку.

– Детектив Дэмпси сказал, что вы решили работать здесь, – говорит он и делает небольшой шаг вперёд.

Он ходит очень тихо, почти бесшумно.

По рукам Тины пробегают мурашки, и ей вдруг становится холодно. Она понимает, что стоит в одной сорочке, и тянется за блузкой.

Пока она не видит, взгляд Грейвза очерчивает её ключицы, тонкую талию, отмечая обычно скрытые за плотной тканью родинки.

Если Тине холодно, то Грейвзу кажется, что в архиве чересчур жарко.

– Как продвигается дело? – интересуется он, любуясь её чуть растрепавшимися волосами.

Тина натягивает рукава блузки до самых пальцев, нервно стискивая ткань.

– Я работаю над пунктами контрабанды, – отвечает она, усилием воли заставляя колени не дрожать.

Ей кажется, что стук её сердца разносится по всему архиву.

– Думаю, все они связаны с катакомбами, – продолжает Тина. – Если я пойму закономерность, то, скорее всего, найду ещё один вход и тогда можно будет устроить облаву со всех сторон, – она смотрит на Грейвза, не в силах отвести взгляд.

Уверенный, спокойный, собранный – и невероятно привлекательный.

Ты можешь быть оправдана, Порпентина.

– Вы собираетесь подавать просьбу о назначении специального отряда? – он делает несколько шагов в сторону стола, и Тина резко отступает в сторону. – Судя по вашим меткам, пока известны только четыре входа, так? – Грейвз внимательно смотрит на карту, а Тина – на его профиль.

Сосредоточиться теперь просто невозможно.

– Э-э-э, да, – бормочет Тина, ловя ускользающие мысли. – Четыре.

Грейвз вглядывается в лучи улиц, но всё, что его интересует – это Тина в метре от него.

В помещении невыносимо душно, но его дыхание сбивается совсем не из-за спёртого воздуха.

– Я подам заявку, – говорит Тина, собравшись с силами и глядя на яблоко на полке. Смотреть на Грейвза и думать связно – невозможно. – Но мне нужно окончательно выяснить, где находится ещё один вход, и есть ли он вообще.

Грейвз несколько раз кивает, рассеянно глядя на карту, и… замечает набросок.

Всего несколько линий.

Непрошеная улыбка едва заметно трогает губы, и он на мгновение прикрывает глаза.

Возьми себя в руки, Персиваль.

Он повторяет это себе слишком часто в последнее время.

Грейвз смотрит на Тину, которая сосредоточенно хмурится, глядя в сторону стеллажей.

На её скулах играет румянец, и Грейвза так и тянет коснуться её кожи.

Возьми себя в руки, Персиваль.

– Вам стоит вернуться обратно, – мягко говорит он и снова бросает быстрый взгляд на рисунок. – Вас там не хватает.

Мне не хватает, хочет сказать он.

Тина смотрит на Грейвза и понимает, что никуда ей не сбежать.

Комментарий к Архив

ТРИСТА!!! Это моя первая работа, за которую у меня триста лайков!! Радуюсь, как ребёнок конфетке :D

========== Катакомбы ==========

Накрапывает небольшой игривый дождик, тёмными точками оставаясь на одежде. Воздух пахнет мокрой брусчаткой и необычной свежестью, к которой примешиваются нотки зацветающих деревьев. По мостовой, поскрипывая большими колёсами, катит фаэтон, и возница прикрывает лысую голову носовым платком, на котором ярко выделяется красивой формы пятно.

Тина подставляет лицо мелким каплям. Дождь нежно целует её щёки, мимолётно касаясь горячей кожи. Вместо зонтика у неё накинутое на плечи лёгкое пальто, которое так и норовит соскользнуть вниз.

Рядом с Тиной молодцеватой походкой шагает Дэмпси, с хрустом доедая яблоко – уже четвёртое за это утро.

До Уайкофф-авеню, на которой предположительно находится один из входов в катакомбы – всего двадцать минут пешком от участка, поэтому Тина и Питер единогласно решают пройтись.

– Это же Марти! – внезапно восклицает Дэмпси, указывая яблоком на виднеющуюся за стеклом антикварного магазина спину высокого мужчины.

Тина без понятия, кто такой Марти. У Дэмпси поразительное множество знакомых из самых разных сфер и кругов, и Тина давно уже перестала удивляться тому, что случайный булочник может похлопать его по плечу, а извозчик – снять широкую шляпу и спросить о здоровье его жены.

– Я на секунду. Только узнаю, как там его собака, – Дэмпси метко попадает огрызком в ближайшую урну. – Её недавно сбила машина… – Тина кивает, и её напарник тут же исчезает за дверью магазина.

Тина поправляет пальто на плечах и проводит ладонью по влажным волосам. Надо было всё же взять зонт, думает она, смаргивая попавшую в глаз каплю.

– Мисс? Прошу прощения? – напротив неё останавливается закрытый кэб. – Мисс? – мужчина на заднем пассажирском сиденье смотрит на Тину.

– Да? – она подходит к автомобилю, стараясь не слишком пристально разглядывать покрытое оспинами лицо мужчины. – Чем я могу помочь?

Мужчина натянуто улыбается. На его лице – какая-то наигранная растерянность.

– Видите ли, мой шофёр совершенно не знает эту часть города… – он нервно поджимает губы, но его глаза остаются совершенно спокойными. – Вы не подскажете, как проехать к Флушинг-авеню?

Тина на секунду замирает: её интуиция буквально кричит, что стоит позвать Дэмпси.

Уже боишься подсказать дорогу, Порпентина?