Текст книги "Надежды и радости"
Автор книги: Элисса Дин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)
Глава 23
– И когда же была ваша свадьба?
Роксана сидела в кресле-качалке, вытянув руки на длинных мягких подлокотниках. Она умиротворенно смотрела на Роуз, уютно расположившуюся на софе, поджав ноги и окружив себя мягкими подушками.
– Мы поженились еще в конце марта, – улыбнулась Роксана.
– Тогда вы еще не были беременны?
– Нет, – солгала она.
– Колльер знает, что у вас будет ребенок?
Роксана выпрямилась в кресле, протянула руку и, взяв со стола стакан с лимонадом, сделала несколько больших глотков.
– А что, уже заметно?
– Мне заметно. Наверное, и еще кое-кому из женщин. Гарри пока еще ничего не понял. А Колльер?
– Похоже, нет.
Роксана встала, подошла к кроватке, где мирно посапывал первенец Роуз, и нежно на него посмотрела:
– Кажется, ему намного лучше.
– Слава Богу! Вчера я испугалась, что он простудился.
Роуз облегченно вздохнула, немного помолчала и вновь вернулась к той же теме:
– Я понимаю, почему вы так долго молчали. На севере происходили ужасные события. И трудно было думать о будущем. Но сейчас? Зачем здесь, в полной безопасности, надо скрывать от Колльера новость, которая, я уверена, принесет ему только радость?
– Вы же знаете, Роуз, что британские войска намерены штурмовать Дели. И конечно, Гаррисон непременно будет в этом участвовать. А я не хотела бы доставлять ему лишних волнений.
– Именно поэтому он должен все узнать, Роксана! Я совершенно уверена, что тогда он откажется принимать участие в штурме и останется здесь. Признайтесь ему прямо сегодня! Не ждите, когда он обо всем догадается. Скажите сами. И предоставьте ему право выбора: если для капитана Гаррисона важнее воинский долг – тогда пусть идет воевать! А вы пока будете страдать и мучиться. Черт бы их всех побрал с этим долгом! Но увидите, что Гаррисон поступит иначе. Скажите ему сегодня! Обещаете?
Роксана помолчала. Потом улыбнулась:
– Хорошо, Роуз! Я так и сделаю.
– Сегодня?
– Сегодня. Обещаю!
В сумерках наступающей ночи Роксана тихо прокралась к постели Гаррисона и села рядом с ним. Помедлив, она наклонилась и посмотрела мужу в лицо. Колльер еще не совсем оправился после болезни, но дело явно шло к выздоровлению. Во всяком случае, выглядел он гораздо лучше, чем три недели назад. Сегодня он должен был пойти к лорду Каннингу и дать окончательный ответ, намерен ли он участвовать в предстоящей военной операции.
«Если Колльер все-таки пойдет воевать, я не стану его осуждать», – подумала Роксана.
В дверь тихо постучали. На пороге стоял Гондия. Бывший садовник теперь выполнял обязанности слуги Гаррисона. Но Роксана уже давно считала этого благородного человека просто своим другом.
Она подошла к Гондии и тихо спросила:
– Где полковник?
– Он уехал куда-то и обещал вернуться только к завтрашнему утру.
– А Сэра?
– Уже спит.
После возвращения в Калькутту Роксана и Гаррисон жили у Стентонов, занимая бывшую спальную Юнити. Сама же Юнити переехала в апартаменты миссис Стентон, где они с матерью вот уже на протяжении недели паковали вещи, готовясь к отъезду в Англию. Правда, Юнити категорически заявила, что уедет только после того, как Льюис поклянется ей в вечной верности. О том, что молодой человек уже просил у Стентона руки его дочери, Роксане сказал сам полковник.
Роксана снова подошла к Гаррисону и, сев на край кровати, опять посмотрела ему в лицо. Густые ресницы Колльера дрогнули, и он открыл глаза.
– Колльер... – с места в карьер начала Роксана.
Но Гаррисон остановил ее:
– Нет, сначала выслушай меня...
Она тут же поняла, о чем с ней хочет говорить супруг, и отрицательно замотала головой:
– Нет, нет! Не сейчас!
– Роксана...
– Нет! Сначала скажу я. Дай мне руку!
Колльер протянул свою широкую ладонь. Роксана поднесла ее к губам и поцеловала:
– Милый!
– Ну что? Говори же!
– Я должна тебе признаться, – зашептала она.
– В чем?
– В том... В том, что я...
– Что ты?..
– Что я беременна. У нас будет ребенок.
– Я это знаю, милая!
Роксана округлила глаза:
– Знаешь?! Откуда?
Колльер приподнялся на локте, протянул руку и нежно погладил Роксану по волосам.
– Ты думаешь, я не вижу, как меняется твоя фигура? Или не заметил, что во время нашего пути сюда у тебя не было месячных, хотя по твоему женскому календарю для них наступило время? Неужели ты надеялась это скрыть?
Роксана молчала, не зная, что ответить. Колльер привлек ее к себе и поцеловал в губы.
– Ты не хотела меня волновать? Ведь так?
– Так. И у меня, видимо, ничего не получилось... Но...
– Но?
– Но это не означает, что я буду удерживать тебя, если ты решишь участвовать в военных действиях. Ведь ты собираешься вернуться в армию?
– Да.
– Когда?
– Послезавтра, милая, в Дели отправляется основная часть британских войск. И я должен поехать с ними.
Роксана ожидала, что эти слова отзовутся острой болью в ее сердце. Как было тогда, когда ей стало известно о прошлой помолвке Гаррисона. Но на этот раз ничего подобного не произошло. Она не почувствовала ни негодования, ни обиды.
Колльер продолжал гладить ее по растрепанным волосам:
– Ты меня любишь, Роксана?
Роксана наклонилась, утвердительно кивнула и положила голову ему на грудь.
– Тогда, родная, умоляю: ради Бога, не удерживай меня! Дай мне возможность вновь почувствовать себя мужчиной. И прошу тебя, не надо плакать и расстраиваться. Обещаю тебе, клянусь всем, что для меня свято: я обязательно вернусь!
Роксана мысленно перебирала все возможные доводы для возражений, но не могла остановиться ни на одном. Как бы она ни хотела оградить мужа от опасностей, неизбежных на войне, Роксана понимала, что не должна удерживать его при себе. Даже ради их будущего ребенка. Хотя знала, что имела на это моральное право...
«Честь, как и любовь, для меня превыше всего в жизни!» – сказал ей как-то Гаррисон.
Эти слова шли от самого сердца. С тех пор ничего не изменилось. Он продолжал страстно любить Роксану. И она это знала. Как знала и то, что на войне, в минуту опасности, исполняя свой воинский долг, Колльер Гаррисон постоянно будет думать и о ней. Долг и любовь переплелись в его душе, став чем-то нераздельным.
Роксана обняла мужа и крепко поцеловала в губы.
– Да хранит тебя Господь, любимый! – прошептала она. Потом положила ладонь себе на живот и добавила: – Мы с ним будем все время думать о тебе и ждать встречи. Надеемся, наша разлука не окажется слишком долгой!
– Я непременно вернусь, родная! – тоже шепотом ответил Колльер. – И очень скоро! Клянусь тебе...
Глава 24
Англия
Октябрь 1858 года
Это был по-настоящему прекрасный день. Редко случалось, когда небо выглядело даже более голубым, чем можно себе представить. В воздухе веяло прохладой. Не чувствовалось излишней влажности. Куда-то исчезли надоедливые насекомые.
Роксана сидела в плетеном кресле на просторном крыльце дома, арендованного после продажи лондонского жилища, доставшегося ей в наследство от покойной матери. С наслаждением вдыхая свежий воздух, Роксана смотрела на тянувшиеся вдаль поля, желтевшие под лучами солнца. Скоро начнется сбор урожая...
На коленях Роксаны лежали два письма. Оба пришли рано утром. Одно, еще не распечатанное, было от Юнити. Второе – от Роуз и Гарри. Его она уже успела прочитать. Чета Гроувнеров приглашала Роксану и Сэру погостить у них. И непременно привезти с собой малышку!
Роксана посмотрела в сторону детской кроватки. Десятимесячная малышка с темными волосиками, уже начинавшая понемногу ходить, лежала на спинке и болтала ножками. Она родилась в январе в Калькутте, когда Колльер уже четыре месяца как находился в армии. Первое время он регулярно писал Роксане. Но потом письма от него перестали приходить. Она не сомневалась, что Гаррисон исправно писал ей, как и обещал. Возможно, плохо работала почта. Это было неудивительно в хаосе, захлестнувшем страну.
Перед отъездом Колльера у них не нашлось времени, чтобы обсудить имя будущего младенца. Это беспокоило Роксану, которая не хотела сама решать столь важный вопрос. Возникла и еще одна проблема: девочку надо было крестить. А в охваченной военным пожаром Индии проведение подобного религиозного обряда было делом совсем не легким!
Наконец Роксана решилась. Зная огромную любовь Гаррисона к этой стране, она дала дочери не совсем обычное имя – Индия. Девочка была очаровательна. С темными волосиками, зелеными глазками, крепкая, смышленая. Сэра в нее просто влюбилась. А Колльер ее ни разу не видел, хотя и знал о ее появлении на свет из писем жены.
Роксана откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Откровенно говоря, она считала себя сильнее, чем оказалось на самом деле. Многие друзья и просто знакомые сплошь и рядом призывали ее держаться и не терять надежды. Но сердце с каждым днем болело все сильнее. Тем более что из Дели приходили совсем неутешительные известия.
Так, Роксана узнала, что убиты Ахмед и многие его родственники. Их повесили англичане, обвинив племянника падишаха в организации массового истребления европейских женщин и детей, которое в Дели устроили мусульмане. Почему-то Ахмед не предъявил британцам письмо, которое Роксана оставила ему перед бегством. Скорее всего причиной тому была его несгибаемая гордость...
Но даже не эта весть, привезенная Роксане капитаном Гроувнером, потерявшим в бою ногу и вернувшимся в Калькутту, была самой страшной. Гарри передал Роксане пачку писем, которую, как он утверждал, получил от Гаррисона. Гроувнер сказал, что Колльер написал их до своего тяжелого ранения, после которого он угодил в госпиталь, где, видимо, и умер...
Роксана никогда бы такому не поверила, если бы услышала об этом не от Гарри. И все же надежда ее не покидала...
Но дни шли за днями, недели за неделями. Из Дели один за другим возвращались офицеры. Раненые... Иные – очень серьезно. Но все-таки они остались живы. Однако никто ничего не мог сказать Роксане о судьбе капитана Гаррисона...
...Она продолжала сидеть в плетеном кресле, запрокинув голову и глядя в небо. По щекам текли слезы. А губы шептали: «Все кончено... Он не вернется... Колльер погиб в Дели... Он умер в том госпитале... И недаром передал Гарри свои письма ко мне...»
Роксана не читала этих писем. Она не вынесла бы подобной муки. Письма лежали у нее в конторке, перевязанные шелковой лентой. Но теперь она решила их все-таки прочесть.
Достав пачку, она наугад вынула несколько писем и принялась их читать, заливаясь слезами...
Было еще рано. Но, видимо, соседи уже начали вставать. Во всяком случае, откуда-то донесся запах крепкого турецкого табака. Любимого табака Гаррисона...
– Роксана... – вдруг услышала она тихий голос.
Подняв голову, она посмотрела перед собой, но никого не увидела. Да и кто мог позвать ее? Но ведь голос был так похож...
Роксана тряхнула головой, чтобы отогнать от себя безумные мысли... Но табачный дым, дым любимого табака Колльера, продолжал тянуться откуда-то из сада. Она вновь посмотрела на терявшуюся в саду дорожку. И вдруг увидела чью-то фигуру.
– Роксана... – вновь услышала она все тот же, такой знакомый голос.
Она вскочила и стала внимательно всматриваться в силуэт, казавшийся ей... Казавшийся таким знакомым... Родным...
– Роксана! – вновь раздался голос, уже громкий, где-то совсем рядом.
– Колльер! – закричала она. – Нет! Не может быть! Это не ты! Ты же умер!
– Роксана, дорогая, это я!
– Но ведь Гарри клялся, что своими глазами видел...
– Да, он действительно видел. Но я выжил, Роксана! Дорогая!
Роксана бросилась ему на грудь. Колльер крепко прижал ее к себе. Но только одной рукой. Другой рукав был пуст.
– Боже, неужели ты жив?! Когда Гарри мне сказал, что видел тебя при смерти, я чуть не умерла от горя! Господи! Как же так? Как же?.. Как?.. Господи!
Роксана разрыдалась, повторяя: «Нет!.. Нет!.. Нет!.. О Господи!»
– Успокойся, родная! Гарри просто ошибся. И в этом нет ничего удивительного. Я лежал в окружении мертвецов. Трупы уже так смердили, что невозможно было дышать. Вот Гарри и решил, что я тоже умер! Боже, да и сам я уже не верил, что когда-нибудь увижу тебя!
Роксана чувствовала знакомый запах, вслушивалась в звучание такого родного голоса.
– Разве ты не получала моих писем? – спросил Гаррисон.
– Получала. Но потом они почему-то перестали приходить. А тут еще Гроувнер со своим страшным известием! Ну как было не поверить, что тебя уже нет на свете?!
– А недавнее мое письмо?
– Недавнее? Нет.
– Позволь, а вот это что?
Гаррисон протянул левую руку и вытащил из-под пачки своих старых писем одно, совсем свежее, написанное женским почерком.
– Так это же от Юнити! – удивилась Роксана.
– Да, от Юнити. Только она писала его под мою диктовку.
– Как?
– У меня теперь нет правой руки. Ее ампутировали. И я долго не мог научиться писать левой. Отсюда и перерыв в переписке. Юнити же я встретил не так давно и попросил помочь написать письмо.
Роксана вспомнила, что отложила этот конверт, рассчитывая вскрыть позже. Но так и не вскрыла...
Она с болью смотрела на пустой рукав Гаррисона.
– У тебя оторвало правую руку?
– Не оторвало. Просто изуродовало. Ее пришлось ампутировать. А теперь я себя совершенно нормально чувствую!
– Значит... Значит, ты больше не можешь служить в армии?
– Нет.
– И что собираешься делать?
– Потом решим. А сейчас главное, что мы вместе.
Роксана взяла мужа за левую руку и повела в гостиную. В коридоре они услышали недовольный голосок Индии. Видимо, ей надоело быть одной. Колльер замер на месте. Роксана посмотрела на него и рассмеялась:
– О, Колльер, я понимаю, что ты жаждешь посмотреть на дочку. Но сначала поднимемся наверх. Моя спальня находится на втором этаже...
