Текст книги "У порога мечты"
Автор книги: Элисон Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
Глава 4
Окидывая жадным взглядом открывшийся из окна самолета вид, Саманта с восторгом узнавала знакомые по фотографиям и увиденные когда-то по телевизору места. Манхэттен с двумя словно обнимающими его реками, Бруклинский мост, гавань, статуя Свободы, Эмпайр-стейт-билдинг – все это было ей знакомо. Она вглядывалась в расстилающийся внизу город и всем своим существом чувствовала, как что-то очень важное входит в ее жизнь.
«Нью-Йорк – крупнейший политический, экономический, торгово-финансовый, научный и культурный центр США», – всплыли у нее в голове слышанные когда-то слова. Внезапно ей стало страшно. Что, если она не сумеет найти здесь то, ради чего в общем-то и стоит жить?
«Но, – тут же поспешила успокоить себя Саманта, – меня не тянуло бы так в этот город, если бы он не таил в себе то, что предназначено мне одной. Этот город всегда давал шанс тем, кто верит в себя, и помогал тем, кто сумеет увидеть и оценить предложенную ему помощь».
Отель «Плаза» оказался именно тем местом, где действительно было приятно пожить. Ее номер с видом на Центральный парк был выше всяких похвал, и, глядя вечером на сотни огней за окном, Саманта представляла себе, каким чудесным бывает этот вид на Рождество, когда в парке ставят огромную елку. До Рождества оставалось еще много времени, а она уже мечтала о том, как будет его встречать. Ну да, с тем самым принцем, которого обязательно встретит в этом парке или на одной из нью-йоркских улиц. Радостная улыбка не сходила в эти дни с ее лица, заставляя прохожих изумленно оглядываться ей вслед. Она была сейчас, словно вырвавшийся из заточения узник и, наслаждаясь свободой, воздух которой кружил ей голову, Саманта с замиранием прислушивалась к тому новому, что притаилось в глубине ее души.
В таком невероятно приподнятом настроении Саманта находилась теперь практически постоянно, и все ее желания, стоило ей только подумать о них, исполнялись, словно по мановению волшебной палочки. В один из таких дней она нашла себе работу в «Кресент Энтерпрайсиз» и была просто поражена теми условиями и той оплатой, что ей предложили в одном из самых знаменитых издательств Нью-Йорка.
Единственное, что омрачало ее жизнь, была мысль о несостоявшейся встрече с родителями. Сообщив им, что нашла работу в Нью-Йорке, Саманта была уверена, что они захотят увидеться с ней, хотя бы для того, чтобы посмотреть на новое лицо своей дочери. Но неожиданно оба они, сославшись на неотложные дела, отказались приехать. Первым ее порывом было поехать к ним самой, но, поразмыслив, она отказалась от этой затеи. Так уж случилось, что, привыкнув жить вдали от нее, родители вычеркнули ее из своей жизни, а теперь, будто чувствуя некую вину, предпочли вообще забыть о ее существовании.
– Они даже не знают, как я теперь выгляжу, – грустно улыбнувшись своему отражению в зеркале, произнесла Саманта. – Они могут пройти мимо меня на улице и даже не заподозрить, что их дочь находится всего в нескольких дюймах от них!
Но если раньше подобная мысль могла загнать ее в глубочайшую депрессию, то теперь она лишь пожала плечами и переключилась на куда более приятные мысли о том, как уже завтра будет обустраивать свою новую, снятую, правда, пока на год квартиру.
Эта квартира была для нее самой настоящей находкой. Расположенная в районе двадцатых улиц, она была всего в получасе ходьбы от Центрального парка, и это обстоятельство явилось решающим для Саманты. Необходимо было, правда, купить кое-что из вещей и посуды, но это были уже приятные хлопоты, которые Саманта решила разделить со своей соседкой и новой знакомой Лиз Ричардсон.
В результате хождения по магазинам было куплено огромное количество нужных и не очень вещей, расставлять и раскладывать которые доставило ей огромное удовольствие. Вырученные за продажу дома деньги таяли на глазах, но разве стоило сейчас думать о таких пустяках? Она наслаждалась теперь даже походом в магазин. А когда-то это было для нее сродни пытке. Сейчас Саманта часами бродила по городу, заглядывая по пути в бутики и антикварные лавки, где можно было прекрасно провести время и узнать много интересного для себя. Одной из самых дорогих ее покупок была небольшая ваза из молочно-белого оникса, не купить которую она просто не могла. Саманта пополнила также и свой гардероб, с удовлетворением отметив про себя, что в нем нет ни одного черного или коричневого костюма. Сменив размер с пятидесятого на сорок шестой, она могла теперь позволить себе носить такие вещи, о которых раньше не смела и мечтать. Яркие, в шотландском стиле свитера так хорошо смотрелись с укороченными юбками, а белые блузки, перехваченные в талии широким кожаным ремнем, были просто неотразимы в сочетании с брюками из такой тонкой кожи, что она казалась больше похожей на шелк. Комната на работе, которую она делила еще с тремя девушками, тоже ужасно нравилась ей. Она попросила перенести свой стол ближе к окну и в перерывах любовалась прекрасным видом на Бруклинский мост, а порой, глядя на проплывающие под ним суда, мечтала о том, как и она когда-нибудь поплывет на одном из этих белоснежных кораблей.
Глава 5
Бросив удивленный взгляд на своего отца, мистера Беллами-старшего, Ларри решил было, что сказанные им слова не что иное, как нелепая шутка, но уже спустя несколько секунд понял, что отец и не думал шутить. Чтобы он, Ларри, надел на себя костюм Санты и расхаживал в нем по парку?! Бред! И никто, даже отец, не сможет заставить его пойти на это!
– Не глупи, Ларри. С тех пор как наша семья владеет развлекательным комплексом в Центральном парке, каждый его владелец наряжается в положенное время в костюм Санты и дарит подарки детям. Это традиция, и нарушить ее ты не вправе. Так поступал твой дед, потом я, ну а теперь пришла твоя очередь. Дети должны верить в то, что иногда чудеса сбываются, мы не должны лишать их этой уверенности. Конечно, мы не силах исполнить желания всех живущих в Нью-Йорке детей, но кое-кому мы все же в состоянии помочь. Я займусь письмами детей из Южного госпиталя, а ты возьми на себя малышей, что будут приходить в парк в канун Рождества. И это не простая благотворительность, сын, это бизнес. Нельзя всегда только брать, нужно что-то и отдавать, чтобы взамен получить потом еще больший профит.
– Пожалуй, ты убедил меня, отец, – сказал Ларри. – И все же позаботься о том, чтобы никто из знакомых не смог узнать меня в этом наряде.
– Ты напрасно стесняешься, Ларри. – Мистер Беллами усмехнулся вслед выходящему из комнаты сыну и, убедившись, что тот уже не может слышать его, задумчиво сказал: – Кто знает, быть может, именно костюм Санты принесет тебе то, что ты так долго ищешь. Когда-то он помог мне, вдруг он поможет и моему сыну?
Саманта сидела в модной кондитерской на Манхэттене, уже украшенной к предстоящему Рождеству, и едва вслушивалась в разговор Энн и Тори. Проводя с ними как минимум шесть часов в день, она давно уже была в курсе всех их секретов. Еще вчера она с интересом вникала во все их проблемы, но сегодня их болтовня почему-то вызывала у нее лишь глухое раздражение.
Это все из-за близящегося Рождества, поняла вдруг Саманта. У Энн есть семья, которая с нетерпением ждет ее приезда, а у Тори – жених, с которым она летит на Жемчужные острова. И только она, Саманта, вновь проведет этот самый лучший в году праздник в полном одиночестве. Яркий свет множества ламп отразился в навернувшихся на глаза слезах, она незаметно сморгнула их, словно и не было никаких грустных мыслей. Никто не должен догадаться, как она одинока. Но неожиданный вопрос чуть было не заставил ее подпрыгнуть на стуле.
– А ты, Сэм, где и, главное, с кем собираешься провести праздники? – поинтересовалась Энн.
– Не напрягайся, Энни, – решила поддеть подругу Тори, – наша Сэм никогда не выдаст ни один из своих секретов. Это мы, две глупые гусыни, рассказываем ей о своих парнях, а она вряд ли когда познакомит нас со своим.
– Не выдумывай, Тори, – рассмеялась Саманта. – Когда-нибудь я обязательно познакомлю вас с ним, обещаю, ну а пока расскажи лучше, какой подарок ты приготовила своему Дики.
– О! Это нечто божественное! – Тут же забыв обо всем, Тори начала подробнейшим образом описывать купленный ею в Саксе подарок, а Саманта вновь могла вернуться к своим мыслям.
Невероятно, но теперь, когда она выглядит не хуже голливудской звезды, она стала еще более одинокой, чем раньше. В прошлой жизни у нее была хотя бы Лесли, а в этой рядом нет никого, кому бы она могла признаться в своем одиночестве. И что самое ужасное, она вынуждена врать Тори и Энн, будто у нее есть мужчина, за которого в скором времени она собиралась выйти замуж! И разве могла она предположить всего два месяца назад, что в этом огромном городе, в этой ее новой жизни она будет по-прежнему одна?
Поболтав еще около получаса, девушки решили наконец разойтись по домам, тем более что народу в кондитерской прибавилось и непринужденный разговор стал попросту невозможен в таком шуме.
Саманта шла по нарядным, украшенным разноцветными лампочками улицам, шла в толпе спешащих куда-то людей и думала о той нелепой ситуации, в которую сама себя загнала. Все вокруг нее уверены в том, что она необыкновенно счастлива со своим мифическим другом, и никому даже в голову не может прийти, что такая симпатичная девушка, как она, ужасно одинока.
«Я стала заложницей своей внешности, – усмехнулась Саманта. – Но если раньше мужчины не обращали на меня внимания именно из-за моего уродства, то теперь из-за того, что я стала слишком уж привлекательна. Они кокетничают со мной, но им и в голову не приходит, что у меня никого нет».
Неожиданно мелькнула мысль, что можно было бы уехать на праздники в Филадельфию, повидаться с Лесли и малышкой Энни, но, едва начав думать об этом, Саманта была вынуждена выбросить эту мысль из головы. Всего месяц назад Лесли вновь вышла замуж, и наверняка ей теперь нет дела ни до кого, кроме Энни и своего нового мужа.
Навестить мать? Эта мысль показалась Саманте еще более абсурдной. Не выдержав, она как-то отослала родителям свою фотографию, но ни мать, ни отец не ответили ей. К тому же оба они были сейчас так далеко от нее, что было бы пустой тратой времени и денег лететь к каждому из них на другой конец земного шара. Отец со своей новой семьей уже год как перебрался в Лондон, а мама, получив приглашение от одного австралийского издательства, вот уже два месяца жила в Мельбурне.
Погрузившись в свои мысли, Саманта не заметила, как дошла до главных ворот Центрального парка. Донесшаяся до ее слуха музыка наполнила ее радостным волнением и, решив не возвращаться пока домой, она направилась к расположенному в глубине парка катку. Залитый светом прожекторов лед переливался всевозможными оттенками голубого и розового, и, глядя на оживленных катающихся людей, Саманта не заметила, как две слезинки скатились по ее щекам.
Уже почти целый час он рассматривал эту неподвижно застывшую у катка девушку, ожидая, что вот сейчас к ней подойдет какой-нибудь мужчина и уведет в свой, доступный им одним мир. Но время шло, а она все продолжала стоять одна, и взгляд ее, насколько он мог заметить, не задерживался ни на ком из присутствующих здесь людей. Ее покрытые легким румянцем щеки, опушенные густыми ресницами глаза, ярко-розовые, без малейших следов помады губы, темные волосы, выбившиеся из-под белой вязаной шапочки, – все это то и дело притягивало его взгляд. Одетый в костюм Санты, Ларри имел прекрасную возможность, не привлекая к себе внимания, хорошенько рассмотреть незнакомку и был озадачен тем выражением тоски и безысходности, что время от времени появлялось в ее глазах.
Эта девушка не вписывалась в привычный ему стандарт нью-йоркской милашки, и, заинтригованный, он пытался угадать, кто она и откуда. Внезапно решившись, он приблизился к ней и, протянув полоску бумаги и карандаш, произнес:
– Скоро Рождество, мисс. Не желаете попросить Санту исполнить какое-нибудь заветное желание?
Ее улыбка была такой милой и непринужденной, что у него невольно перехватило дыхание. Полный скрытого ожидания взгляд заставил его сердце сделать несколько лишних ударов, а чуть приоткрытые в улыбке губы так и манили прижаться к ним в сладостном, страстном, способном заставить забыть обо всем на свете поцелуе.
– Вы и вправду считаете, что можете исполнить мое желание? – неожиданно серьезным тоном обратилась она к Ларри.
– Конечно, мисс. Рождество – это время, когда сбываются даже самые невероятные, самые безумные мечты. Так почему бы не воспользоваться случаем?
Бросив на него задумчивый взгляд, Саманта взяла листок бумаги и, написав несколько слов, положила его в протянутую ей руку.
– Надеюсь, Санта не перепутает мое желание с чужим, – с едва заметной усмешкой произнесла она и, кивнув на прощание, вновь начала следить за катающимися на катке.
Ларри отвернулся от привлекшей его внимание девушки и развернул листок. «Хочу быть счастливой», – было написано на нем. Всего три слова, способные, однако, вместить в себя всю ее прошлую, настоящую и будущую жизнь.
Отвлекшись на несколько минут – его со всех сторон обступила ватага детей, – он не заметил, что девушка уже ушла, и, поискав ее глазами в толпе, заметил незнакомку в дальнем конце центральной аллеи. Никогда прежде он не чувствовал себя таким растерянным и беспомощным. Еще минута – и эта прекрасная незнакомка уйдет из его жизни, и, возможно, он никогда уже не встретит ее!
Ларри оглянулся по сторонам и увидел одиноко стоящего неподалеку подростка, который уже несколько раз за сегодняшний день обращался к нему, как к Санта-Клаусу, разумеется, с различными просьбами. Подозвав мальчишку к себе, Ларри протянул ему небольшой конверт и, указав на готовую уже скрыться за воротами парка девушку, попросил передать ей его.
– Хорошо, мистер, – начал было тот, – но за это Санта должен…
– Все что угодно, – перебил его Ларри, – но потом, после того как вручишь девушке этот конверт. И смотри, не проболтайся о том, кто тебя послал.
– Сотовый телефон, мистер, и новые ролики, и…
– И пара оплеух, если не успеешь догнать ее! – перебил мальчишку взбешенный таким наглым вымогательством Ларри.
Властные нотки в голосе Санты заставили мальчишку со всех ног броситься вдогонку за уже скрывшейся за воротами парка девушки, но, добежав до конца аллеи и быстро осмотревшись вокруг, он понял, что вряд ли сможет найти ее в этой огромной толпе прохожих. Мысленно распрощавшись с новыми роликовыми коньками и телефоном, он хотел уже повернуть обратно, как вдруг увидел ее всего в нескольких шагах от себя.
Мальчишка подбежал, когда она уже была готова сесть в остановившееся у обочины такси. Дернув девушку за край рукава, он протянул ей конверт и спустя пару секунд растворился в вечно спешащей куда-то нью-йоркской толпе.
Саманта машинально вскрыла конверт и увидела лежащий внутри него билет на ледовое шоу, которое должно было состояться на следующий день в крытом павильоне развлекательного центра парка. Она не нашла никакой пояснительной записки, однако почему-то не сомневалась в том, что приглашение предназначено именно ей. Огромная, теплая, сметающая все на своем пути волна благодарности захлестнула ее. Саманта не заметила даже, как, преодолев пару пробок, такси остановилось у ее дома. Все это было похоже на одну из придуманных ею сказок, и, не смея поверить в нее, она тем не менее мечтала и надеялась на встречу с тем, кто передал ей этот конверт.
Глава 6
Ингрид Белроуз пристально вглядывалась в лицо сидящей напротив нее подруги и удовлетворенно думала о том, что и Линет, одна из признанных красавиц Нью-Йорка, тоже, как оказалось, может испытывать муки ревности. Слушая ее полную негодования исповедь, Ингрид, в свою очередь, испытывала ни с чем не сравнимое чувство внутреннего удовлетворения. Линет, всегда такая неотразимая, властная, мечта любого мужчины, – и вдруг не может получить то, что готовы были уже ухватить ее жадные ручки.
«Интересно, – размышляла она, – а что по этому поводу думает сам Ларри? Неужели не замечает все те ловушки, которые расставляет ему Линет? Или же он настолько умен, что заранее может просчитать все ее ходы?»
– И ты действительно способна уйти от Луиса, только для того чтобы держать под контролем Ларри? – сделав большой глоток мартини, обратилась к подруге Ингрид. – Ведь Луис как-никак троюродный брат Ларри. Захочет ли он иметь что-либо общее со своей бывшей родственницей?
– Ты очень правильно выразилась, дорогая, – потянувшись в кресле, как большая сытая кошка, усмехнулась Линет. – Ты только вслушайся, как дивно это звучит: «Бывшая родственница». Я долго анализировала эту ситуацию, пока не поняла наконец, что именно удерживает Ларри. Связь с женой брата – это нонсенс для него, следовательно, мне необходимо как можно скорей обрести свободу.
– А Луис? Он в курсе твоих планов?
– О! Тут вообще нет никаких проблем. После Рождественских праздников мы летим с ним в Неваду, разводимся и получаем наконец от жизни то, чего нам обоим так хочется. Я получаю Ларри, а Луис ту самую милашку, с которой я застала его в нашем загородном доме.
– Которую ты наверняка сама же и проинструктировала, где и как это должно произойти, – усмехнувшись, произнесла Ингрид.
– Не передергивай, Ингрид, – недовольно сморщив свой идеальной формы нос, фыркнула Линет. – Не такая уж я и стерва. Но, ты ведь знаешь, каков Луис, готов увиваться за любой состроившей ему глазки девчонкой. Когда мы отдыхали на Багамах, он не побрезговал даже горничной, которая убирала наш номер!
«Как, впрочем, и ты, моя дорогая, – хмыкнула про себя Ингрид, – не побрезговала объятиями не только официанта в том самом отеле на Багамах, но и мальчишки лифтера».
Но эта мысль не нашла отражения на ее лице, и, лучезарно улыбнувшись подруге, она продолжила внимать ее словам.
– А твои родители уже в курсе всех этих планов?
– Ну конечно же да. Правда, они не знают, что я хочу выйти замуж за Ларри, но об этом я пока и не собираюсь им говорить.
– И что, они не против твоего развода?
– О! Конечно же против! Отец вообще не разговаривает со мной уже вторую неделю, а мать начинает всякий раз закатывать глаза, стоит ей только вспомнить о том, что после нашего развода она не сможет уже проводить лето в доме на Кони-Айленде. После раздела имущества он отойдет Луису, я не собираюсь оставлять себе этот кошмарный дом. Я уверена, что содержание Белого дома обходится не намного дешевле, чем содержание этого доставшегося Луису от его ненаглядной мамочки архитектурного монстра! А мне будет принадлежать квартира на Манхэттене, двадцать пять процентов акций «Кресент Энтерпрайсиз», машина, драгоценности, ну и конечно же очень симпатичненький, не облагаемый никакими налогами счет в одной из оффшорных зон.
– Ну а сам Ларри? Вдруг у него уже есть женщина?
– У него каждый день новая женщина, но это нестрашно. Куда страшнее, если случайная женщина становится вдруг постоянной. И пока этого не произошло, я скоренько постараюсь занять ее место. – А ты, Ингрид, – не удержалась, чтобы не подколоть подругу, Линет, – так до сих пор и ждешь, когда Алекс сделает тебе предложение? Или ты уже нашла какого-нибудь другого кандидата на роль хранителя твоих миллионов?
– Мы с Алексом расстались, – спокойным, чуть даже расслабленным тоном отозвалась Ингрид. – Я подарила ему еще одну машину и отправила в Монако. Пусть поучаствует в гонках, раз уж это мечта всей его жизни. Знаешь, иногда приятно почувствовать себя этаким Санта-Клаусом.
– Ну-ну, – усмехнулась в ответ Линет, – смотри только не превратись в Белоснежку. Говорят, она плохо кончила, слишком уж была доверчива.
Ларри открыл окно в своей спальне и с удовольствием втянул в себя свежий, пахнущий морозом воздух. Легкие, как пух, снежинки, кружась в ведомом им одним танце, падали на его вытянутую в окно руку и, тая на ней, успокаивали тот жар, что сжигал его изнутри. Сейчас его интересовал только один вопрос: примет ли эта удивительная девушка его приглашение? Жаль, что он не спросил ее имя, ведь если она не придет завтра на шоу, вряд ли он сможет отыскать ее в огромном городе. Глядя сквозь размытый свет, отбрасываемый уличными фонарями на качающиеся ветки деревьев, он пытался предугадать события следующего дня и всякий раз, вспоминая улыбку незнакомки, думал о том, что впервые он сам ищет знакомства с понравившейся ему девушкой. В его жизни было слишком много женщин, и лишь с одной из них он искал встреч сам. Остальные же находили возможность познакомиться с ним, не оставляя ему порой даже времени на раздумье.
«Ты слишком красив для мужчины, но как раз потому я и не хочу иметь с тобой ничего общего», – вспомнились ему вдруг сказанные много лет назад слова той девушки, встреч с которой он с таким упорством искал, учась в университете.
С тех пор многое изменилось в его жизни, но эти брошенные много лет назад слова он помнил до сих пор.
Его размышления были прерваны раздавшимся как-то слишком резко в ночной тиши телефонным звонком и, недовольно поморщившись, он нехотя поднял трубку.
– Привет, Ларри. Это Линет. Как поживаешь?
Едва услышав ее голос, Ларри почувствовал, как глухое раздражение вновь начало выползать из самых дальних глубин его подсознания, и, почувствовав себя виноватым, постарался смягчить свой всегда такой резкий в разговорах с Линет тон.
– Привет, дорогая. У меня, как всегда, все отлично, а как ты? Как Луис? Отец сказал мне, что вы собираетесь навестить нас на Рождество. Это правда? Я-то думал, что ты, по обыкновению, утащишь моего братца куда-нибудь в Европу. Неужели на этот раз вы решили остаться дома?
– Как видишь. Ужасно надоели эти бесконечные путешествия. Порой мне даже кажется, что я живу в одном из этих самолетов, что переносят меня с одного конца земного шара на другой. Но теперь все. Из Нью-Йорка я больше ни ногой.
– Как это ни странно, – стараясь, чтобы его усмешка не была очень уж заметной, произнес Ларри, – но на этот раз наши с тобой желания совпадают.
– Рада слышать. Может быть, отметим как-нибудь это событие? Мне так одиноко сейчас. Ты уже слышал, что мы с Луисом разводимся?
– Да, не понимаю только, зачем тебе вообще нужен этот развод. Ваша семейная жизнь и без того была достаточно условной и, кажется, довольно долго устраивала вас обоих. С чего это вдруг ты решила так круто все изменить?
– Скоро поймешь, – засмеялась в ответ Линет. – А если нет, то я обязательно объясню тебе, почему не хочу иметь больше ничего общего с твоим братом. Кстати, а что ты делаешь завтра вечером? Может быть, поужинаем вместе?
– Извини, Линет, но завтра я очень занят. Важная деловая встреча. Позвони мне на днях, может, встретимся где-нибудь за ланчем. А сейчас извини, дорогая. На моем столе целая куча бумаг, которые я должен как можно быстрее просмотреть.
Пожелав Линет спокойной ночи, Ларри отключил телефон и положил его на девственно чистый стол.
«Да уж, – усмехнулся он про себя, – наша-неотразимо-обворожительная Линет, кажется, решила испробовать свои чары еще и на мне. Кошечка пока не выпускает коготки, но это лишь до тех пор, пока она не поняла, что я не из тех, кто женится на манекенах. Бедняга Луис, как же ему, должно быть, досталось от нее за те несколько лет, что они вместе! Что же касается самой Линет, представляю, насколько горьким будет ее разочарование, когда она поймет, что на этот раз ее далеко идущим планам не суждено сбыться!»
Закрыв окно, Ларри вновь мысленно вернулся к увиденной им сегодня девушке, однако, как ни старался, не мог представить себе, ни кто она, ни чем занимается. Впрочем, на этот раз ему было абсолютно все равно, кто эта девушка. Только взглянув в ее глаза, все словно в крошечных золотистых крапинках, только увидев ее милую, полную застенчивой нежности улыбку, он понял, что на этот раз случай подарил ему встречу с той, кого он будет счастлив в самом скором времени назвать своей женой. Главное только, чтобы она пришла завтра на это шоу, а уж об остальном он сумеет позаботиться.
Саманта еще раз взглянула на себя в зеркало и поняла, что все ее усилия выглядеть сегодня совершенно неотразимо потерпели полное фиаско. Бессонная, полная волнений ночь не прошла бесследно, и теперь, глядя на залегшие под глазами тени, бледное, лишенное каких-либо красок лицо и бескровные губы, Саманта чуть было не отказалась от полученного вчера таким странным образом приглашения. Что, если оно предназначалось не ей? Вдруг мальчишка-посыльный обознался? И кто вообще этот неизвестный даритель?
Мысли путались у нее в голове, и, растерянно оглядывая разложенные на кровати вещи, она никак не могла решить, идти ей или нет на это представление.
Устав бороться со своими сомнениями, Саманта вытащила из кармана джинсов завалявшуюся там монетку и, загадав желание, подбросила ее вверх. Судьба сама решила за нее все, и, положившись на ее волю, Саманта отправилась в ванную. От холодной воды щеки порозовели, и лицо уже не пугало своей мертвенной бледностью. Тщательно расчесав свои отливающие рыжеватым блеском волосы, предмет особой зависти Тори, Саманта чуть тронула розовым блеском губы, вставила линзы и, отойдя чуть назад, вновь взглянула на свое отражение. Из зеркала на нее смотрела красивая, уверенная в себе женщина, и ни тени сомнения уже не было в ее сияющих особым, появляющимся в минуты крайнего волнения, блеском глазах.
Предстояло еще выбрать одежду для предстоящего свидания, и после недолгих раздумий Саманта остановила свой выбор на брюках из тонкой шерсти и невероятно красивом свитере от Зорана. Внимательно оглядев себя в зеркале, она решила надеть еще и бусы из молочно-белого опала, словно специально созданные для этого свитера. Завершили ее наряд сапожки на небольшом изящном каблуке, теплая, подбитая мехом куртка, светлая вязаная шапочка и огромный шарф, на светлом фоне которого так красиво смотрелись ее рыжеватые волосы.
Оставшись довольной увиденным, Саманта подмигнула своему отражению и, взяв с полки крошечную замшевую сумочку, быстро вышла из дома.
Никогда еще, собираясь на свидание, он не волновался так, как сегодня. Привычные схемы – он был уверен в этом – вряд ли бы подошли для этой девушки, поэтому, решительно отвергнув костюм от Фоули, Ларри оделся в обыкновенные, хотя и очень дорогие джинсы, голубую рубашку и светло-серый свитер. Посмотрев на термометр, он решил, что теплая куртка из хайлендской шерсти будет совсем не лишней сегодня, и, надев ботинки на толстой подошве, отправился к грузовому лифту, который должен был опустить его в расположенный под домом гараж. Его холостяцкая квартира располагалась всего в двух кварталах от Центрального парка, добраться до которого он рассчитывал максимум за десять – пятнадцать минут.
Неприятности начались в тот самый миг, когда за ним захлопнулись двери лифта. Проехав пару этажей, лифт вдруг замедлил ход, а затем и вовсе остановился где-то между седьмым и шестым этажом. По очереди нажав все находящиеся в кабине лифта кнопки, но так и не добившись никакого результата, Ларри попытался связаться с лифтером, но того, по всей видимости, не было на месте.
Ларри взглянул на часы и с ужасом понял, что до начала шоу остается всего пять минут. Он что есть сил заколотил кулаком в дверь лифта.
Войдя на территорию развлекательного центра, Саманта была ошеломлена царившими там шумом и веселой суетой. Такого обилия воздушных шаров и нарядно одетых людей она, пожалуй, не видела еще ни разу в жизни, и ощущение праздника, тут же охватившее Саманту, уже не покидало ее ни на минуту. Чего здесь только не было! Кегельбан, дартс, караоке, ну и конечно же огромные разноцветные батуты.
До начала представления оставалось еще около получаса, и она, уже не мучая себя всякими возникающими у нее в голове глупыми мыслями, отдалась царящей вокруг праздничной суматохе. В воздухе носилось множество аппетитных запахов, и, почувствовав вдруг, что ужасно проголодалась, Саманта подошла к стилизованному под пещеру кафе, нашла свободное местечко за одним из столиков и заказала себе кусок яблочного пирога и чашку горячего шоколада. Вокруг нее сновало множество детей, и, вглядываясь в их счастливые рожицы, Саманта ощутила, что и сама сейчас так же безудержно счастлива, как и они.
Такого бешенства Ларри давно уже не испытывал. Вот уже битый час он сидит в этом проклятом лифте, но всякий раз, нажимая на кнопку вызова лифтера, в ответ слышит одну лишь льющуюся из динамика музыку.
Наверняка этот мерзавец Дженкинс кокетничает сейчас с той смазливой девчонкой из аптечного киоска на углу и ведать не ведает, что он, Ларри, застрял тут в лифте! С обеих сторон до него доносилось ровное жужжание двух других лифтов, и, вслушиваясь в доносившиеся до него звуки, он думал о том, что, попадись ему сейчас Дженкинс, он бы придушил его собственными руками.
Лифт пополз вниз, когда он уже утратил всякую надежду выбраться из него. Когда кабина достигла цокольного этажа и двери медленно отворились, Ларри увидел растянутые в широкой улыбке губы на усыпанной веснушками физиономии и от радости готов был расцеловать стоящего перед ним лифтера.
– Ох, ну и напугали вы меня, мистер Беллами. Табличка же висит, что этот лифт не работает, а вы сели в него. Я тут пока бригаду вызывал, пока они спустили вас, чуть умом не тронулся от волнения. Вдруг, думаю, трос не выдержит и…
Уже не слушая, что говорит ему Дженкинс, Ларри сунул ошеломленному лифтеру пятидесятидолларовую купюру и со всех ног бросился к своему автомобилю. До конца шоу оставалось еще примерно минут двадцать, и если приглашенная им девушка не ушла, он вполне еще может успеть встретиться с ней.
Глядя перед собой невидящими от слез глазами, Саманта в который раз говорила себе, что уйти нужно прямо сейчас, не дожидаясь окончания представления, но какая-то неведомая сила удерживала ее на месте. Иногда ей казалось, что все люди вокруг только и делают, что смотрят на пустующее место рядом с ней, но затем успокаивалась и начинала вновь следить за ходом представления. Свободное место, как магнитом, притягивало ее взгляд, но, взяв себя в руки, она старалась не смотреть туда, где в медленной агонии угасали ее мечты.
Ее он увидел в тот самый момент, когда до конца представления осталось не более двух минут, и, испугавшись, что, едва найдя, может вновь потерять незнакомку в этой уже готовой двинуться к выходу толпе, со всех ног бросился по ступенькам наверх. Его место было третьим от прохода, и, только добравшись до него, он смог наконец перевести дух.
Почувствовав какое-то движение, Саманта машинально повернулась направо и вместо ставшего уже привычным вида пустующего кресла увидела вдруг, что место справа от нее занято незнакомым мужчиной. За одно короткое мгновение тысячи мыслей пронеслись у нее в голове.
