Текст книги "Цветы любви"

Автор книги: Элис Шарп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Я звонил ей вчера вечером.

– Кому?

– Трине.

– Ты говорил.

– Она не сможет приехать. Не хочет.

И все сразу стало понятно. До боли очевидно.

Трина решила не приезжать, и ему стало грустно и одиноко. Джон использовал ее, чтобы заглушить боль.

– Это не слишком хорошо, – прошептала она и села, подтянув колени к груди.

Он сел рядом, приподнял ей волосы и поцеловал в шею. Она почувствовала, как будто по его теплым губам через ее тело пропускали ток.

– Не хотелось бы надолго оставлять Виктора одного, – тихо сказала девушка.

– Ты очень красивая, но настолько…

– Остановись, – попросила Лора, повернувшись к нему. – Джон, так не должно быть, это нехорошо.

Он дотронулся до ее щеки.

– Чувства не бывают плохими.

– Тем не менее мы не должны…

– Не думаю, что Трине это важно. – Его палец путешествовал по ее шее, играя воротом свитера. – Скорее всего, ей наплевать, – добавил он.

– Но то, что мы делаем, неправильно, – мягко сказала Лора, снимая его ладонь со своего пылающего тела. – Кельвин уехал пытать счастья в Чикаго, а я здесь, и мне не хочется снова испытать непередаваемые ощущения брошенной женщины. Скоро ты вернешься домой, и все пойдет по-прежнему. А я буду здесь.

– Ты не пытаешься соблазнить Виктора Рида, – сказал он без тени сомнения в голосе. – Тогда зачем…

– Я хотела, чтобы они с мамой начали встречаться, но для этого надо было знать, что он за человек. А потом он упомянул о моем отце, и это меня расстроило, потому что папа исчезал долго и в конце концов… ну, ты понимаешь.

– Не совсем.

– Он уходил от мамы, от меня, от магазина очень надолго и наконец исчез. Сейчас я говорю с ним по телефону раз в месяц или около того. Последний раз я разговаривала с ним в воскресенье вечером, он сказал, что у него новая подружка и что он не сможет связываться со мной какое-то время. Я разозлилась. Он сказал, что мне не понять. И он прав.

– Ты скучаешь по отцу, – подытожил Джон.

– Нет…

– Скучаешь. Я по своему тоже.

Да, Джон был прав – она скучала по отцу. Почему мужчины уходят от женщин, которые их любят, будь то жены, дочери… невесты?

– А доктор Рид мне сразу понравился. Он был таким… благополучным, добрым.

– Как отец.

– Нет.

Джон задумчиво взглянул на нее.

– Итак, ты хочешь выдать замуж свою мать. Она знает об этом?

– Нет.

– А она пытается выдать замуж тебя.

– Именно. Поэтому я и хочу, чтобы ты мне помог. Я найду для них мужчин, которые отвлекут их внимание, и у меня появится время спокойно работать в оранжерее.

– Плюс ко всему ты хотела ввести в заблуждение и меня.

– И это тоже.

– А чем же ты занимаешься в своей таинственной оранжерее?

– Я пытаюсь обеспечить свое будущее, – сказала она.

Джон встал и подал ей руку. И как раз вовремя: насквозь промокшая Санни интенсивно отряхивалась возле них.

– Ничто не сравнится с запахом мокрой собаки, – пошутил Джон, и оба расхохотались.

Лора снова почувствовала горечь: от непонятных чувств к Джону, от ревности к Трине и от чего-то такого, чего сама не могла определить.

Когда они уже подходили к дому, он взял ее за руку.

– Лора, мне понравилось целовать тебя, – тихо сказал он. – Если бы я любил Трину, разве мне нравилось бы тебя целовать?

– Не знаю, – ответила она, отметив про себя, что ей тоже понравились его поцелуи. – Наши пути пересеклись случайно, этот поцелуй был не настоящим.

Джон выглядел несколько сконфуженным. Наконец он сказал:

– Давай скажем твоим родственникам, что я порвал с Триной и что мы с тобой встречаемся. Виктор будет доволен, потому что ему не нравится Трина – хотя он даже ни разу ее не видел. А когда я уеду, все уже будет неважно.

– Я подумаю. Вообще-то вы с Виктором так хорошо ладите, что я могу спокойно уехать от него. У меня есть работа в оранжерее… и мои рыбки наверняка страшно скучают по мне.

– Я где-то читал, что золотые рыбки помнят происходящее около трех секунд, – проговорил Джон. – Это значит, что, пока они доплывут до одного конца аквариума, другой для них – загадка.

– Тогда почему они так радуются, когда по утрам я включаю свет и кормлю их?

– Хм… может быть, условный рефлекс?

– А может, они помнят, что свет – значит, еда.

– Или они всего лишь смотрят сквозь стекло аквариума на тебя.

Они уставились друг на друга.

– Не уходи, – попросил он. – Если ты испытываешь какие-либо неудобства, я уеду.

– Ты нужен доктору Риду, – ответила Лора.

– Ты тоже ему нужна. Я помогаю ему физически, но твоя стряпня, твой смех… ты помогаешь ему морально.

Это были самые приятные слова, которые она когда-либо слышала.

– Хорошо, уговорил. Но на этой неделе посветись перед мамой и бабушкой и постарайся добиться их расположения. Удачи.

– Она мне понадобится. – Джон поцеловал ей руку. – Смотри! Это не…

Лора повернулась и возле дома доктора Рида увидела маленькую зеленую машинку.

– Машина моей матери? – удивилась она.

А зачем доктор Рид просил подвинуть поближе телефон?

Он звонил ее матери?

У них завязался роман?

Пожалуйста, пусть он будет взаимным!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Держи меня за руку, не спорь и делай вид, что пытаешься соблазнить меня, – проговорил Джон и открыл дверь.

В этот момент Санни, разочарованная тем, что о ней забыли, проскользнула между ними и со всех ног кинулась к Хобо, другой собаке, остававшейся дома. Она сделала это так резко, что сбила Джона и Лору с ног, и они упали на кафельную плитку. Собаки убежали.

Джон помог девушке подняться.

– С тобой все в порядке?

Из прихожей послышался сердитый голос доктора Рида: «Прекрати, хватит!», раздался громкий собачий лай, извинения Виктора и пронзительный женский визг.

– Все нормально, – ответила Лора, прихрамывая, – пошли скорее и спасем Виктора и маму.

В комнате царил бедлам: ковер был запачкан собачьими следами, телевизор, стопка газет, опрокинутый горшок с цветком – все в каплях воды. Мама стояла в углу, на бледно-желтой кофточке виднелись грязно-коричневые полосы. Виктор держал Санни за поводок, бабушка сидела в большом кожаном кресле у окна с кошками в руках. Боб-Boy стоял посреди комнаты и тявкал от возбуждения, а Хобо громко лаял время от времени.

Джон выволок Санни и Хобо в задний дворик. Анжела попыталась счистить грязь с кофточки носовым платком – вне сомнения, Виктора. Боб-Воу спрятался под кроватью.

– Не стоит волноваться из-за пустяков, – сказал доктор Рид. – Санни всегда была неуклюжей, и Хобо не намного лучше. Они оба очень душевные и добрые, но их немножко обделили, когда выдавали мозги. Анжела, я заплачу по счету в химчистке за твою кофту. Элоиза, как же ты поместилась там со всеми этими кошками?

Джон взглянул на бабушку. Кошки расположились на ней и вокруг нее: черный забрался на спинку кресла, серо-белый сидел на руке, а белый – на коленях. Бабушка гладила Фрости и улыбалась.

– Да здесь же целый зоопарк! А эта маленькая киска просто чудесна!

Джон заметил, что Лора прихрамывает. Он взял ее под руку, не обращая внимания на сдвинутые брови и уничтожающий взгляд, и опустился перед ней на колени.

– Дай посмотрю твою ногу, – сказал он мягко.

После секундного колебания она подняла ногу. Он снял ботинок, стянул носок и начал осмотр.

Какая прелестная ножка! Только… она покрасила ногти в шокирующий кислотно-зеленый цвет. Лора пошевелила пальцами и, когда их глаза встретились, поморщилась от боли. Он держал ее за пятку, стараясь не обращать внимания на изящные пальчики, и ощупывал лодыжку.

– Я же не щенок и не котенок, – возмущенно прошептала Лора.

– Анатомия есть анатомия, сломанные кости есть сломанные кости, – назидательно произнес Джон. – Но, слава богу, ты всего лишь растянула лодыжку. Сейчас я принесу лед.

– Ты уверен, что с ней все в порядке? – спросила ее мама.

– Да, абсолютно, – ответил Джон, поднимаясь.

– Это хорошо, потому что сегодня вечером у нее свидание. Лора, представляешь, у парикмахера есть младший свободный брат! Он продает обувь и очень любит Ферн-Глен. Видишь, я все узнала.

Лицо у Лоры из веселого стало отчаянным, и Джон проникся к ней сочувствием.

– С ней все в порядке, но ходить ей сейчас не стоит, – сказал он мягко.

– Они с Рональдом могут посмотреть телевизор.

– Ей необходимы полный покой и отдых.

– Что может быть более расслабляющим, чем пялиться в экран в компании умного молодого человека?

– Лечь в кровать и принять две таблетки аспирина.

Миссис Гиффорд покачала головой.

– Лора, тебе решать.

Эта женщина просто чудовище!

– Мне кажется, Джон прав, – отчеканила Лора. – Лучше я останусь здесь. В спальне. Одна.

Анжела Гиффорд улыбнулась:

– Значит, я позвоню Рональду и договорюсь с ним на завтра?

– Ради бога, Анжела, разве ты не видишь, что эти двое нравятся друг другу? – вмешалась наконец бабушка. – Я права, дети?

Лора прикусила губу и кивнула.

– Это действительно так, – поддакнул Джон. Он склонился и легко поцеловал девушку в губы, потом подумал и поцеловал еще раз.

Лепестки, трава, солнечный день – вот о чем напоминали губы Лоры. Джон запустил ладонь ей в волосы, и несколько блестящих прядей свободно проскользнули сквозь его пальцы. Она взглянула на него встревоженно и смущенно.

Что я делаю? – спросил себя Джон.

Он всего лишь играет роль.

А не записаться ли ему в драмкружок? Кажется, он неплохой актер, правда слишком далеко зашедший в роли любовника.

Ему нужна Трина и его собственная жизнь, а не этот сельский городишко!

Надо будет слетать домой в следующие выходные и навестить Трину.

Отличная идея!

Он выпрямился и повернулся к трем немолодым людям.

– Я принесу льда, – промямлил он.

Мать Лоры вздохнула.

– Я положу его в стакан и налью чуть водки, – тут же предложила бабушка. – Это прекрасное лекарство!

– Не надо льда, принесите всего лишь мороженого. И ложку, – попросила Лора.

Виктор засмеялся.

Лора не могла заснуть. Лодыжка все еще болела, но спать не давали мысли о Джоне. Она слишком им увлеклась.

Его-то чувства – лишь игра, а как насчет нее?

Скоро он уедет и, судя по всему, в Ферн-Глен он возвращаться не собирается.

А помимо всего прочего она все еще удручена тем, что Кельвин сбежал через два месяца после объявления даты их свадьбы. Как оказалось, это задело ее гораздо сильнее, чем она думала. А то, что мама и бабушка постоянно подыскивали ей женихов, вообще сводило с ума.

И Джон только мешал ей.

Их непонятная игра, поцелуи, то, как он смотрел на нее и как от него болело сердце, – все это не давало трезво мыслить.

Но, кажется, их план заработал. Мать позвонила и отменила свидание с Рональдом, бабушка смотрела на нее с улыбкой. Если это означало, что ее решили оставить в покое, то возникал вопрос: а стоило ли это такой цены?

Стоило ли это разбитого сердца?

Не включая света, Лора на одной ноге пропрыгала к окну и вгляделась в полумрак дворика: темные пятна кустов, белое пятно балкончика и Джон, сидящий в кресле.

Думающий о Трине…

Думающий об отъезде…

А Лоре надо думать о ее проекте в оранжерее, о возможной финансовой выгоде, капитальном ремонте в магазине и последующем успехе.

Завтра она этим всерьез и займется. Ну и, конечно, романом ее матери и доктора Рида.

Дело, похоже, застряло на мертвой точке. К примеру, сегодняшний визит: мама сказала, что она приехала, чтобы привезти доктору Риду книжку об овощеводстве. Но зачем они притащила бабушку? Неужели она не понимает, что третий – лишний?

М-да…

В пятницу будет веселый день. Примерно дюжина мужчин в возрасте около семидесяти придут в магазин с визитками, помеченными именем Элла, и будут просить гвоздики. Бабушка заведет столько новых романтических знакомств, что и думать забудет про женихов для Лоры.

Лора прохромала обратно к кровати.

Она подняла в темноте руку и начала загибать пальцы: позвонить адвокатам и узнать, как продвигается дело по ее патенту, заказать гвоздики, держаться подальше от Джона, позвонить Трине.

Джон открыл дверь и увидел сотни, если не тысячи, бутылок с вином. Мельком посмотрев на этикетки и узнав некоторые, он даже подумал, не купить ли одну к обеду, но затем вспомнил о деле. За прилавком стояла очень привлекательная женщина в облегающих слаксах и белой блузке. В миндалевидных глазах мелькнул огонек, но, как ему показалось, она не узнала его.

– Могу я вам чем-нибудь помочь?

– В какой-то мере, да. Я здесь из-за вашего кота…

Глаза у нее сузились.

– Я вас вспомнила. Вы тот ветеринар!

– Итак, миссис Пуллман…

– Я же говорила, что не хочу кошку.

– Да, – сказал он спокойно и терпеливо, – припоминаю. Но вы не можете просто оставить ее в клинике, так не делается.

– Кто-то оставил ее на нашей аллее, – парировала она, – разве это не то же самое?

– Миссис Пуллман, я хочу поговорить с вашим мужем. Вы сказали, ему очень понравилось это маленькое беззащитное существо. Может быть, мы с ним найдем…

– Муж собирался приехать домой к пятнице, но вчера позвонил и предупредил, что будет позже. И я не говорила, что ему очень нравилась эта кошка. Он всего лишь кормил ее, это не одно и то же. Вы же любите животных, вот и заберите ее.

– Я не могу. Вам нужно будет заплатить по счету, чтобы поселить…

– Я заплачу, – прервала она и на секунду замолчала. Вы говорите, что эта кошка моя?

– Да.

– Так возьмите и усыпите ее! Я оплачу операцию. Конец разговора. Если вы хотите купить вина…

– Усыпить! – возмутился Джон, испугав немолодую пару, зашедшую в магазин. – Но она же абсолютно здорова! Котята вот-вот родятся! Какая бессердечность…

– Умерьте свой пыл, – проговорила миссис Пуллман, нервно взглянув на потенциальных покупателей.

Джон заставил себя разжать кулаки.

– Пожалуйста, оплатите счет в офисе Виктора Рида, которому вы должны, и забудьте о кошке!

Он повернулся на каблуках и выбежал из магазина.

Джон несся на своей машине, едва сдерживая ярость, пока не обнаружил, что приехал к магазину «Дюны Лоры».

Открыв дверь, он сразу увидел Лору. Она оглянулась через плечо и улыбнулась ему.

– Проходи.

Он вошел в рабочее помещение и сразу очутился в царстве цветов. Всех оттенков, форм и размеров. Красота была ошеломляющей, аромат успокаивал.

– Их только что доставили, я готовлю их к хранению в холодильнике. – Лора вздернула голову и посмотрела на него. Джон изо всех сил старался не показывать, как он сердит. – Бери табуретку, у нас есть лишние ножницы. Почему бы тебе не помочь мне? Отрезай около полдюйма от конца стебля.

Он взял табуретку, ножницы, подвинул ближе корзину с обрезками и начал работать. Лора молчала, а он был слишком расстроен, чтобы говорить. Неожиданно он обнаружил, что эта работа успокаивает, и после пятнадцати продуктивных минут спросил:

– Как твоя нога?

– Намного лучше. Все еще хромаю.

– А где твои сводницы?

– Принимают цветы. – Руки у нее двигались автоматически, отрезая колючки и листья, избавляя бутоны от верхних слоев лепестков. Интересно, сколько раз она проделывала такую операцию? – Что у тебя случилось? – спросила она.

Он покачал головой.

– Да ладно тебе, Джон, ты примчался с таким видом, будто хотел кого-нибудь избить.

– Бессердечные люди, – сказал он, вздохнув. – Ненавижу бессердечных, эгоистичных людей. Только и всего.

Здоровой ногой она пододвинула ближе вазу, полную белых и красных гвоздик.

– Я тоже. Расскажи мне про свою работу в Беверли-Хиллз.

Он начал надрезать гвоздики и говорить:

– Чудесное место. Новое здание, новейшее оборудование, душевные люди. Мои компаньоны – семья. Они предложили мне выкупить часть акций, когда вернусь, что я и сделаю. Эллен специализируется на кошках, Боб – на экзотических животных, а я взял на себя вызовы на дом. Несколько седовласых дам даже считают меня вторым сыном. Не могу сосчитать, сколько чая с сандвичами я выпил.

– Тебе нравится там работать.

– Да. – Он чувствовал себя лучше с каждым движением ножниц, с каждым воспоминанием, которое вытягивала из него Лора. – Эллен и Боб – замечательные люди. Мое отсутствие – дополнительная нагрузка для них.

– Не можешь дождаться, когда вернешься домой? Соскучился…

Он улыбнулся.

– Неужели это так явно?

Она пожала плечами.

– Я тоже буду скучать, если уеду отсюда. Мама и бабушка иногда очень сильно раздражают, но вобще-то они прекрасные люди. Мама боится, что ты разобьешь мне сердце. Придется убедить ее, что я спокойно переживу наш разрыв, когда ты уедешь.

– Мы разыграем крупную ссору, – подхватил Джон. – Можешь сказать мне, что я тебя недостоин, и приказать мне убираться прочь.

– Надеюсь, к тому времени она уже так увлечется доктором Ридом, что моя личная жизнь не будет иметь для нее большого значения.

– Ну да, – сказал он и вновь сосредоточился на работе.

Открылась дверь, и в комнату ворвалась бабушка. Она посмотрела на них и улыбнулась:

– Все поставки приняты. Что-нибудь интересное случилось, пока меня не было?

– Ничего, – ответила Лора. – Где мама?

– Ушла непонятно куда. – Бабушка подмигнула.

– Случайно не к доктору Риду? – с надеждой спросила Лора.

Бабушка пожала плечами.

– Она не сказала. Пойду встану за прилавок.

Джон поднялся.

– А мне пора в офис к Виктору.

Лора широко раскрыла глаза, намекая Джону, что надо заставить бабушку поверить в их взаимное влечение. Он повернулся к ней и поцеловал во вкусно пахнущие волосы. Они были мягкими и гораздо менее опасными, чем ее губы.

– Увидимся вечером, – сказал он.

Она улыбнулась, и он исчез.

Сегодня вечером он пропустил обед, чтобы Лоре не пришлось опять много готовить. Джон направился на пляж, надеясь наткнуться на Нолана и его собаку, но ни их, ни черного фургона видно не было. Джон сделал легкую пробежку и поехал к Нолану домой.

Он вышел из машины и вдохнул холодного чистого воздуха. Дверь открылась, и Билл пролаял свое приветствие. Джон почесал его за ухом.

– Извини, что без приглашения, – прокричал он, – но у меня нет твоего телефона, а я хотел удостовериться, что с Биллом все в порядке. И поговорить с тобой.

Нолан был в той же потрепанной одежде, что и раньше, волосы были завязаны в конский хвост, на руках – следы голубой и зеленой краски, словно он только что работал.

– Без проблем. Как насчет пива?

– Ты занят. – Джон жестом показал на измазанные руки. – Не хочу мешать.

– Только что закончил морской пейзаж, – ответил Нолан. – Никогда раньше не рисовал море, но одна леди заказала. Не знаю, получилось ли. Не посмотришь?

– Могу только сказать, нравится он мне или нет. Я же не профессионал в этом деле, – рассмеялся Джон.

Они вошли в дом. В центре большой гостиной стоял круглый камин, в котором горел огонь. После холодного ветра комната показалась ветеринару довольно душной. Нолан работал у стола, на котором лежал кусок фанеры, прижатый несколькими книжками. К фанере был приколот лист бумаги, на нем Джон увидел удивительной красоты пейзаж с дюнами и живописными волнами.

– Он действительно хорош. – Джон взял принесенное хозяином пиво.

Нолан отступил на пару шагов и критически посмотрел на свою работу. Затем взял палитру, кисть и сделал еще пару мазков.

– Спасибо, – проговорил он через плечо.

– Трудно поверить, что это твой первый опыт.

Нолан вымыл руки в раковине и вытер их сухой тряпкой.

– Это было своего рода развлечением. Может быть, попробую еще что-нибудь.

– Если ты когда-нибудь нарисуешь еще один морской пейзаж, я куплю его у тебя. – Джон сразу подумал, что водные просторы и пустынный пляж будут великолепно смотреться в его офисе и будут напоминать ему об этих местах и временах.

– Договорились, – кивнул Нолан.

Они сели на продавленный диван, собака влезла между ними. У врача было что сказать художнику, но он не знал, как начать. Он обследовал быстро заживающую лапу Билла, они поговорили о погоде, о мастерстве художника… Когда темы для разговора иссякли, Джон глубоко вдохнул.

– Нолан, я знаю, это не мое дело, но у тебя есть девушка?

Тот сразу покраснел.

– Мне сложно… общаться с женщинами.

– Дело вот в чем… Я знаю женщину. Она умная, милая, прелестная. Я думаю: может, ты поухаживаешь за ней?

– А что с ней не так? – Нолан тревожно взглянул на него.

– Ничего, – ответил Джон. – Ничего предосудительного. Она великолепна. Она флорист, любит Ферн-Глен. У вас наверняка много общего.

– Тогда почему ты не ухаживаешь за ней? – Нолан сузил глаза.

– У меня уже есть девушка.

– А-а-а.

– Мне нравишься ты, мне нравится Лора, поэтому я подумал: может, вы понравитесь друг другу? – Это звучало так по-школьному, что Джон уже подумал об отступлении.

Нолан посмотрел на свои ботинки, затем на Джона и наконец выдавил:

– Слушай, я не интересую женщин. Они любят мужчин, которые лучше одеваются и говорят, как ты.

– Это не проблема. Мы же с тобой практически одного размера. У меня много вещей, мы подберем тебе что-нибудь. Я научу тебя паре фраз, необходимых для общения. Я всего лишь хочу, чтобы ты познакомился с Лорой. Она тебе понравится, она всем нравится.

Нолан посмотрел ему в глаза и спросил:

– Почему это так важно для тебя?

Джон открыл рот и… ничего не ответил. Правда была слишком сложной, слишком личной.

– Она одинока. Я не могу встречаться с ней, поэтому и подумал: вдруг ты ухватишься за возможность познакомиться и подружиться с прелестной женщиной. – Неожиданно осознав всю абсурдность своей идеи, он добавил: – Ладно, забудь, я больше даже не упомяну об этом.

– Мне надо подумать, – проговорил Нолан.

Джон кивнул. Ему казалось, что, высказав свою идею, он почувствует себя лучше; что, если Лора и Нолан будут вместе, это избавит его от назойливых мыслей о ней. А сам он позвонит сегодня вечером Трине и сообщит, что прилетит домой на выходные. Быть может, Лора и Нолан пообедают вместе, а потом будут сидеть на продавленном диване у камина, глядя на пламя, и слова в этом случае будут излишни.

Мужчина, женщина и горящий огонь.

Вино.

Ее сладкие губы. Прозрачное платье. Облако волос. Ее ноги…

Собака между ними… Да, так лучше. Тогда им придется смотреть друг на друга через лохматое туловище собаки.

Джон почесал псу загривок.

В любом случае его миссия на этом завершалась. Они или понравятся, или не понравятся друг другу, но механизм будет запущен, и он сможет просто следить за развитием событий.

Он еще раз потрепал Билла и глотнул пива. Главное, чтобы Лора не узнала, что все это – его идея.

– Я решил, – произнес Нолан. – И ответ – да. Я не буду занимать у тебя вещей. Мой отец женился десять лет назад и отдал мне свой хороший голубой смокинг. У меня не было повода его надеть.

– Не думаю, что в Ферн-Глене есть место для такого… изысканного наряда.

– Ты прав.

– Я договорюсь с ней на субботний вечер, – сказал Джон и мысленно отметил, что надо не забыть привезти ему что-нибудь из одежды.

Все должно быть сделано так, чтобы Лоре ничего не оставалось, кроме как согласиться.