Текст книги "Жизнь меняется"

Автор книги: Элис Шарп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

До конца вечеринки Джек увиливал от расспросов, касавшихся Роксанны. Его друзья видели, что они разговаривали наедине, и хотели узнать, кто была та высокая девушка и куда она скрылась. Джек только качал головой и пожимал плечами.

Праздник удался на славу. Джек сделал много фотоснимков, играл с малышами, многим из которых помог появиться на свет, был рядом с Джинни, когда она задувала три свечки на торте, и смеялся, когда она испачкала свое кружевное платье шоколадом.

Но мысленно Джек без конца прокручивал свой разговор с Роксанной. Он не видел в нем ничего предосудительного. Ему просто нужно было получить несколько ответов, защитить свой дом от незваных гостей.

Было ли это правдой? Его одолевали противоречивые чувства: он сердился на Роксанну и одновременно волновался за нее.

Джек вздохнул с облегчением, когда гости стали расходиться.

Убрав остатки еды в холодильник и сложив грязную посуду в раковину, Джек пошел к Джинни. Она уже спала под одеялом, которое когда-то давным-давно сшила его мать. Сэл сидела возле кроватки и дремала. Разбудив, Джек отправил ее спать. Затем наклонился над кроваткой и поцеловал именинницу.

Уходя, он подумал, что придется подыскать еще одну помощницу по дому, так как Грейс ждет ребенка, а Сэл явно нездоровится.

Наконец дом затих. Теперь у него было время, чтобы поискать Роксанну.

Джек взял с собой ключи от машины, бутылку холодной воды, аспирин и вышел в ночь. Луна освещала двор.

Когда он проходил мимо лошадей, они заржали. Джек слышал, как они стучали копытами о землю. Они, верно, ждали от него угощения.

– Прости, девочка, сегодня морковки нет, сказал он.

Его уверенность, что Роксанна в конюшне, начала таять. Трудно было представить городскую жительницу, коротающую вечер среди животных. Он толкнул ногой дверь. Голди посмотрела на него влажными глазами. В пустом стойле он нашел Роксанну. Она спала, лежа на сене. Из-под юбки виднелась стройная нога и черное кружевное белье.

– Мой бог! – прошептал он и закашлялся. Когда она шевельнулась, Джек хотел было сбежать, но тут Роксанна потянулась, подняла голову и встретилась с ним глазами.

Боже, как она красива! Он подумал, что именно так должна она смотреть на любимого, просыпаясь. Он почувствовал волнение и боль от сознания, что никогда не будет этим любимым мужчиной. Соломинки, покрывающие черное платье Роксанны, придавали ей особую привлекательность.

Джек попытался улыбнуться. Когда она ответила ему улыбкой, он смешался, проглотил комок в горле и сказал:

– Я пришел, чтобы… убедиться, что с вами все в порядке.

Он залез на стог к Роксанне.

Позади нее замяукали котята, но затем затихли.

Роксанна глубоко вздохнула.

– Не правда ли, их жизнь кажется… такой свободной? – прошептала она, наклонив голову.

– Вообще-то кошка была брошена около моей клиники. Вы бы ее видели тогда – кожа да кости.

– Я не об этом.

Он посмотрел на кошек и пробормотал:

– Кажется, их жизнь полна гармонии.

– Почему у людей жизнь не может быть такой же легкой?

Он немного растерялся: не ожидал от нее философских рассуждений.

– Мне кажется, и у кошек не все легко, Роксанна.

– Нет, легко, – возразила она. – Людям приходится делать выбор.

– Я полагаю, что и кошкам приходится иногда выбирать.

Она повернулась к нему и посмотрела в глаза.

– Нет, – страстно произнесла она. – Это не одно и то же. Кошки живут инстинктами. И если они и делают выбор, то это – посидеть им на солнышке или под кустом, поймать мышь или птицу. Людям приходится выбирать. А кошки просто… делают.

– Например, делают гнездо в соломе, – продолжил Джек.

– И рожают в нем детенышей, – пробормотала она, с нежностью посмотрев на котят.

* * *

Роксанна выглядела такой хрупкой, что ему захотелось ее обнять. Джек не смог бы объяснить, почему Роксанна Сэльер так действует на него. Почему именно она, а не дюжина других миловидных женщин из округи, которые заглядывались на него и желали, чтобы он тоже обратил на них внимание?

А эта женщина, больше похожая на ребенка, заставляла его сердце биться сильнее. Какого черта, он-то ведь точно взрослый мужчина! Ему тридцать девять лет.

– Как вы себя чувствуете? – пробурчал Джек.

– Прекрасно. Который час? Мне нужно поймать машину. Поверить не могу, что заснула.

– Вы собирались уехать, не сказав мне ни слова?

– А разве вам не все равно, уеду ли я, куда я поеду и что буду делать?

– Не все равно, – хрипло произнес он.

– Кроме того, вы были бы рады моему отъезду.

– Но не такому, – возразил он. – Не исчезновению. В любом случае все уже разъехались.

– Тогда я пойду пешком, – сказала Роксанна, но вновь опустилась на сено. Ее глаза увлажнились, и он подозревал, что она вот-вот расплачется.

Проклятье, подумал Джек. Он всегда терялся при виде слез. Один намек на слезы – и с ним можно было делать все что угодно.

– Вы не можете идти пешком.

– Не указывайте мне, что я могу делать, а чего не могу, – вдруг обозлилась она. – Мне двадцать семь лет. Кроме того, теперь я знаю дорогу. Могу провести ночь в своей машине.

Это было настолько абсурдным, что Джек с трудом сдержал улыбку.

– Только остерегайтесь змей и койотов.

– Там нет койотов, – заявила Роксанна, но внезапно послышался четкий и протяжный вой койота. Ее глаза расширились от испуга.

– Я подвезу вас, – предложил он. Но потом, очень внимательно посмотрев на нее, сказал. – Вы нездоровы. – Он дотронулся до ее лба тыльной стороной ладони. – У вас небольшой жар.

– Это от загара.

– Да, это от загара. Вас знобит, у вас болит голова? Бьюсь об заклад, что ваша кожа горит. Я прав?

– Теперь вы уже читаете мои мысли?

– Нет, просто я врач.

Он протянул ей две таблетки аспирина, которые она выпила. Мгновение они пристально смотрели друг на друга.

Наконец Роксанна произнесла:

– Не стоило мне накидываться на вас во время вечеринки вашей дочери. Я просто разозлилась.

– Да я понял. Но и вы должны меня понять. Сэл для меня член семьи. Я хотел, чтобы вы оставили ее в покое.

– Вот вы опять за свое. Это так звучит, словно я планирую напасть на Сэл. Я лишь задала ей несколько вопросов, Джек. И все. Она что-то скрывает.

– Как хотите, – отозвался он. – Она очень упряма!

– И часа не пройдет, как я буду уже спать в Тангенте, – сказала она. – И секреты Сэл сохранятся в безопасности.

– Вы не поедете в Тангент, – твердо произнес Джек. – Вы больны.

– Не настолько.

– И все же я буду чувствовать себя спокойнее, если вы будете рядом, пока самое худшее не останется позади. Я отвезу вас в город завтра, после того, как проведаю близнецов. Оз будет здесь, вы сможете поговорить с ним о вашей машине. Поверьте, Роксанна, это лучшее решение.

– Я не могу.

– Почему?

Немного помолчав и отведя взгляд, она прошептала:

– Я уже была для вас достаточной обузой.

Джек нежно повернул ее голову, пока их глаза вновь не встретились. В глазах Роксанны стояли слезы. И будь он проклят, если эти темные и глубокие озера не скрывали в своих глубинах желание. Он боролся с этой магией притяжения, возникшей между ними. Он боролся с желанием поцеловать ее, сжать в объятиях.

– Вы не были для меня обузой, – проговорил он, удивившись, насколько искренне, обыденно и нормально прозвучал его голос. – Зайдите в дом. Поешьте чего-нибудь. Вы, должно быть, умираете с голоду. Затем примите холодную ванну и отправляйтесь спать. Неужели так трудно согласиться со мной?

Роксанна пристально посмотрела на него и кивнула:

– Хорошо. Пойдемте.

Джек взял ее за руку и помог спуститься, отпрянув сразу, как только они оказались на полу, он уже не доверял себе. И вновь они посмотрели друг другу в глаза. Это было нелепо и возбуждающе одновременно.

Когда они проходили мимо Голди, она бросила на них сонный взгляд. Джеку показалось, что лошадь ухмыльнулась.

Роксанна опустилась в прохладную ванну и глубоко вздохнула. Джек посоветовал добавить в воду расслабляющее средство, и ощущение было божественным. Оставшиеся после празднества бутерброды оказались бы сейчас очень кстати. Чтобы хорошенько расслабиться, она закрыла глаза и попыталась воссоздать в памяти какую-нибудь умиротворяющую сцену, например вид водопада в спокойный день. Глубокая вода, такая же голубая, как… глаза Джека.

Нет! Она не будет думать о Джеке.

Итак, только успокаивающие мысли. Тысячи вечнозеленых деревьев. Насаждение елей и сосен, таких же высоких и сильных, как… Джек.

Это не срабатывало, и Роксанна сдалась. Она была утомлена, но совершенно по-новому.

И удивительно, все это из-за Джека.

Когда она смотрела на него, спускаясь со стога сена, то заметила, что его глаза были прикованы к ее лицу, его тело двигалось в такт ее телу, его губы были слегка приоткрыты, и весь он был таким… сосредоточенным.

А теперь, из-за того, что Джек был таким милым, обаятельным и настойчивым, она оказалась в его ванной комнате, в его ванне, а спать будет на его кровати – он настоял, чтобы она отдыхала в комнате с кондиционером. Он вел себя с ней очень вежливо. А ей хотелось большего…

Она должна хоть что-то узнать о Долли. Она должна вернуться к бабушке хоть с какой-то информацией. Ей нужна была ниточка, чтобы узнать о том, где Долли могла бы быть сейчас.

И это никоим образом не связано с Джеком. С его глазами, с его поведением, с тем, как он ходит, разговаривает или вздыхает. Не связано с теплом его руки, когда он прикоснулся к ее лбу.

Она должна найти Долли Аамес ради бабушки Нел. Бабушке нужна цель в жизни. Год назад у нее обнаружили рак груди, а теперь результаты теста и надоедливый кашель говорят о возможности рецидива. В среду ей должны сделать рентген.

Дело не в том, что бабушка Нел была одинока. Мать Роксанны наняла соседку, которая была на пенсии, Линду Виллис, чтобы та всегда была рядом с бабушкой. Но Роксанна постоянно тревожилась.

– Я позвоню ей завтра, – сказала она громко и сразу же почувствовала себя лучше. А что, если она сумеет остаться с Сэл наедине?..

Роксанна надела хлопчатобумажную сорочку и подумала, была ли она одолжена у Грейс или принадлежала бывшей жене Джейка, сбежавшей с любовником. Какой же идиоткой надо быть, чтобы оставить этот прекрасный дом, не говоря уже о самом Джеке? Только законченная идиотка могла бросить такую прелестную малютку, как Джинни. Может, эта женщина ненавидела детей? Может, она была не в состоянии их воспитывать?

А я смогу? – подумала Роксанна. Она бродила по спальне Джека, стараясь узнать побольше о его жизни. На одной из стен висел большой портрет Джинни и фотография улыбающихся Джека с Джинни и Сэл верхом на лошадях.

Она открывала флаконы и нюхала их ароматы. Многие были даже не тронуты – вероятно, подарки, которыми Джек никогда не пользовался. Особенно ей понравился аромат «Диего Ривера». Так гласила лиловая надпись.

Роксанна не могла отдыхать в его комнате, так как была чересчур полна… Джеком. На спинке стула она нашла его рубашку и надела ее поверх сорочки. Аккуратно открыв дверь, чтобы никого не разбудить, она вышла в коридор.

Дверь комнаты напротив была приоткрыта.

Будучи от природы любопытной, Роксанна заглянула внутрь. Это была детская, вся розовая, в рюшечках, с белой мебелью, горами мягких игрушек, книжными полками – рай для маленькой девочки. Джинни мирно спала, сбросив с себя одеяло. Ее волосы рассыпались по подушке. Некоторое время Роксанна стояла в темноте коридора и любовалась малышкой, слушала ее безмятежное дыхание. Она поняла, что Джинни была сокровищем, спрятанным в доме отца, в его сердце. Это было так трогательно. И с чего это вдруг она стала такой сентиментальной? Это было совсем на нее не похоже. Ведь она была железной карьеристкой.

Наконец Роксанна на цыпочках отошла от детской. Кухню она обнаружила без труда. В раковине была гора немытой посуды. Роксанна некоторое время смотрела на нее.

Ведь она во многом в долгу перед Джеком: осталась в его доме, ела его еду, принимала его аспирин, зависела от него в плане передвижения. Это не только отнимало у нее самостоятельность, но делало ее обязанной ему. И ей это совсем не нравилось. Более того, если она продолжит поиски Долли Аамес, то ей придется играть не по его правилам.

Разумеется, денег от нее он не примет. Но она могла бы помыть посуду. И это даст несколько очков в ее пользу. Роксанна закатала рукава, нашла под раковиной резиновые перчатки и, стараясь не шуметь, приступила к мытью.

Чтобы вымыть, высушить и расставить по местам все тарелки, блюда, миски и бокалы, а также столовое серебро, ей понадобилось добрых три часа. Она подумала, что Грейс потом целый месяц не сможет ничего найти. Она закончила уборку и, почувствовав острый голод, открыла холодильник. Остановив свой выбор на дыне, она прошла с ней в гостиную.

Это была сугубо мужская комната – как и весь дом, исключая уголок Джинни. Поглощая дыню, Роксанна разглядывала аквариум с рыбками. В нем плавали две большие особи и дюжина мальков.

Почему в этом месте все так или иначе связано с детьми?

Взяв с полки книгу одного из своих любимых авторов, она вернулась на кухню, затем прошла в спальню Джека. По дороге она видела несколько запертых дверей и подумала, что он сейчас спит за какой-то из них.

Роксанна легла в кровать и ощутила, что прохладные простыни ласкают ее кожу. Она решила, что мытье посуды не поможет ей избавиться от чувства долга перед Джеком. Ей нужно будет придумать что-то еще.

Роксанна проснулась на рассвете. Она быстро села, посмотрела в окно, затем на часы. Не было еще и шести. Она была жаворонком. Если бы она была дома в Сиэтле, то надела бы кроссовки и пробежала несколько миль, прежде чем принять душ, но здесь в ее распоряжении имелись лишь черное платье и сандалии. Сегодня она надеялась забрать чемоданы из своей машины.

Она встала и вновь надела рубаху Джека, причесала волосы расческой Джека и оставила их распущенными. Заглянула в комнату Джинни, полюбовалась на мирно спящее дитя и отправилась на кухню.

Похоже, ей сегодня везет! На табурете около стола сидела Сэл с кружкой в руках и читала книгу. Ее седые волосы были влажными, одета она была в светлую джинсовую рубашку с высоким воротником. При виде Роксанны теплая, приветливая улыбка сошла с ее лица.

– А нет ли еще немного кофе? – спросила Роксанна, показав на кружку.

Сэл несколько раз моргнула и поднялась со стула. Некоторое время она была занята тем, что готовила кофе. Роксанна сделала попытку сама его приготовить, но было очевидно, что Сэл нужно какое-то время для того, чтобы привыкнуть к мысли, что Роксанна здесь, не уехала.

Роксанна присела на табуретку с другой стороны стола, прочитала имя автора книги и сказала:

– Мне тоже нравится этот писатель.

Сэл закрыла книгу, протянув кружку Роксанне.

– А мне – нет.

Роксанна поблагодарила Сэл за кофе и немного отпила.

– Очень вкусно!

Сэл продолжала стоять. Она немного наклонилась вперед и резко спросила:

– Почему вы здесь?

– Я уже говорила. Я ищу давнюю подругу своей бабушки, Долли Аамес.

– И как, у вас получается?

– Пока что самая лучшая ниточка – это ваше нежелание отвечать мне. – (Сэл моргнула.) – Может, вас смущает имя. Долли была с вас ростом, может, чуточку повыше. У нее такие же голубые глаза. Родинка на правой стороне шеи и длинные рыжие волосы. Бабушка описывала ее как «мечтающую кокетку».

Сэл покачала головой.

– Я просто хочу найти ее, чтобы успокоить бабушку, – сказала Роксанна.

– Успокоить бабушку?

– Они были подругами.

– Подругами?

– Да.

– С вашей бабушкой все в порядке?

Роксанна не планировала открывать все секреты, но понимала: если она хочет добиться правды от Сэл, то ей стоит открыться. Она сказала:

– Бабушка серьезно заболела в прошлом году.

– Но ей уже лучше и она хочет найти свою давнюю подругу?

Роксанна смогла сказать только:

– Очень хочет. – Она почему-то была уверена, что Сэл ей сейчас что-то расскажет.

– Жаль, но я ничем не могу помочь. А почему вы здесь, в этом доме? Я думала, что вы уехали вчера во время вечеринки.

– Джек настоял, чтобы я осталась.

– Где?

– В его спальне.

– Что?!

Лицо Сэл пылало гневом.

– Это не то, что вы подумали! Вы не понимаете…

– Это вы ничего не понимаете! Как осмелились вы бродить здесь в рубахе Джека!

– Что вы имеете в виду?

– Вы хорошо меня поняли!

– Вы что, и правда думаете, что я могла бы переспать с Джеком, когда по соседству спит Джинни?!

Из дверей раздался мужской голос:

– Доброе утро, леди!

Обе женщины обернулись. Было видно, что он слышал часть их разговора, и Роксанна готова была провалиться сквозь землю.

– Как тебе не стыдно, Сэл, думать такие вещи? – проговорил Джек, похлопав ее по плечу.

Сэл засмеялась.

Джек был одет в кожаные ботинки и джинсы, которые делали его фигуру особенно эффектной. Он выглядел как мужчина, который берет от этой жизни все.

– Сэл, тебе совершенно не стоило мыть посуду, – проговорил Джек, направляясь к кофеварке.

– Я и не мыла, – сказала Сэл. – Я подумала, что это ты.

– Не я. Грейс, должно быть…

– Это я вымыла посуду, – призналась Роксанна, бросая взгляд на его джинсы, плотно облегавшие мускулистые ноги.

– Вы?

– Тот факт, что я не имею ни малейшего представления, о ранчо, вовсе не означает, что я не умею чистить кастрюли, – пробормотала она.

Джек засмеялся, а Сэл разозлилась еще больше – не быть здесь легкой победе.

– Вы, должно быть, встали с рассветом? – спросил он.

– Я не могла заснуть, – проговорила Роксанна, надеясь, что причина ее бессонницы – навязчивые мысли о Джеке – не отразится на ее лице.

– Что ж, спасибо, – сказал он и повернулся к Сэл. – Солнце слишком плохо подействовало на Роксанну, поэтому я предложил ей остаться и занять мою комнату – там есть кондиционер. А сам я ночевал в кабинете. Теперь мы разобрались?

Вместо ответа Сэл посмотрела на ноги Роксанны.

– Сейчас она в полном порядке.

– Да, – ответил Джек, посмотрев Роксанне в глаза и скользнув взглядом по ее груди. Она побоялась проверить, застегнуты ли у нее все пуговицы.

– Я чувствую себя прекрасно, – сказала она.

– Я рад. Спорю, вам не терпится отправиться за машиной.

Очевидно, Джек стремился поскорее от нее избавиться, чтобы она перестала приставить к Сэл, которую он так уважал. Роксанне, конечно, хотелось бы остаться в этом доме, чтобы раскусить Сэл. Она была настоящим профессионалом и чутьем чувствовала тайну. Но это было бы очень грубо и, если судить по заявлениям Сэл, бессмысленно.

– Вы угадали, – сказала Роксанна.

Сэл вздохнула с облегчением.

– Хорошо. Мы поедем после того, как я объезжу лошадей. Сэл, почему бы тебе не помочь мне? – спросил Джек.

Как только за ними закрылась дверь, Роксанна постучала пальцами по столу.

– Не будь такой спокойной, Сэл. Мы с тобой еще поговорим, – пробормотала она.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Утро промелькнуло очень быстро. Сперва появилась Грейс, извиняясь, что оставила немытой посуду. Она удивилась, обнаружив, что об этом уже позаботились. Было воскресенье, и Карл сказал, что они с Грейс собрались на пикник.

Роксанна задумчиво смотрела на них, пытаясь вспомнить, видела ли она когда-нибудь супругов, которые бы так заботились друг о друге, как эти двое. Она не припоминала. И уж точно, это не ее родители, чьи отношения никогда не были нежными и самоотверженными. Скорее, они были выгодными для них обоих.

Вскоре на кухню пришла Джинни, объявив, что голодна. Роксанна отыскала малышке молоко и хлопья, а потом помогла Джинни одеться.

– Мне нравится розовый цвет, – сообщила девчушка.

– Серьезно?

Когда они открыли шкаф, Роксанна увидела стопки розовых шорт, джинсов, носочков, трусиков и рубашечек.

Как только она одела Джинни, малышке захотелось навестить всех животных, и они пошли в конюшню. Там они скормили морковку лошадям, ломтики сыра – кошке, яблоки – коровам на заднем дворе, собачье печенье – Эгги.

Джек появлялся то в одном, то в другом уголке двора. Молодой жеребенок носился за ним, как щенок. Голди иноходью шла следом. Голос Джека то успокаивал, то уговаривал. Роксанна была настолько поглощена им, что временами теряла нить разговора с Джинни. А Джек, казалось, не замечал ее присутствия. Ну и слава богу. Только отчего тогда же ей становилось грустно?

После того как Джек с Сэл объездили лошадей, они стали кормить и чистить животных. Когда Джинни подбежала к ним, чтобы помочь, Джек направил шланг в ее сторону и обрызгал ее. Девочка засмеялась и убежала прочь. Через несколько секунд она появилась с миской воды для Эгги и вылила воду отцу на ботинки. Джек притворился, что испугался, схватил Джинни и усадил ее к себе на плечи. Она так хохотала, что не могла вымолвить ни слова.

Все это было так мило и так… забавно.

Потом Джек ушел и вернулся уже переодетым. Такая метаморфоза поразила Роксанну. Только что он был ковбоем, а теперь, переменив одежду и шляпу, стал доктором.

Сэл занималась с Джинни, пока Джек заходил в гараж и заводил пыльный серебристый седан. Когда Роксанна залезла внутрь, то увидела детское сиденье и несколько игрушек. Это, видимо, была семейная машина.

– Я хочу с вами, – сказала Джинни, когда Джек подъехал к ней, чтобы поцеловать на прощание.

– Не в этот раз, малышка.

– Но, папа…

– Я привезу тебе сюрприз, – сказал он.

Джинни улыбнулась, а Сэл выглядела так, словно была им недовольна.

Они тронулись в путь. Эта машина была поновее, попросторнее, и в ней не так сильно трясло, как в грузовике. Загар уже почти не беспокоил Роксанну. Правда, платье из искусственного шелка неприятно терлось о колени.

Но гораздо больше ее волновал сидящий рядом мужчина. Он весь погрузился в свои мысли.

Роксанна попыталась думать о чем-нибудь другом, но у нее ничего не выходило.

Они продолжили поездку после того, как Джек перетащил чемоданы Роксанны из ее машины. За окном мелькал пустынный и редко меняющийся пейзаж, и Роксанна спросила:

– Джек, могу ли я задать вопрос, который меня абсолютно не касается?

– А разве это не ваша специальность? – сострил он. Она не ожидала такого сарказма. Он посмотрел на нее и дружески улыбнулся. – Я полагаю, это не было так забавно, как я думал.

– Не было.

– Извините. Задавайте мне ваш вопрос.

– Что было в той розовой коробочке?

– В какой розовой коробочке?

– В той, которая вчера была в грузовике. На ней еще была розовая ленточка.

– Подарок Джинни? О, правильно, ведь вы же пропустили момент открытия подарков. – Он вновь одарил ее улыбкой. Роксанна поняла, что он был в хорошем расположении духа. Не из-за того ли, что он наконец скоро от нее избавится? – Это всего лишь шкатулка для ювелирных украшений. Внутри нее танцующая балерина. Когда ее открываешь, то начинает звучать мелодия. Джинни увидела ее в супермаркете в прошлом месяце.

Роксанна улыбнулась.

– У меня была похожая, когда я была маленькой девочкой, – сказала она, припоминая детство. – Она играла «Эдельвейс».

– Ее подарил вам ваш папа?

– Я не помню, но сомневаюсь, что отец. У него не хватало времени на такие вещи. Он всегда был занят работой и до сих пор делает деньги. Он уже на пенсии, но занимается торговлей через Интернет. Он и мама живут в Сиэтле, но купили кондоминиум в Нью-Йорке.

– Звучит шикарно.

– Очевидно, это так и есть. Квартира рядом с Уолл-стрит: джаз-клубы – для него, а театр и роскошные рестораны – для нее. Мама обожает путешествовать. За последние полгода она была в Милане, Гренландии, Париже. Они оба загорелые и в хорошей форме. Словно в рекламе витаминов для людей среднего возраста.

– Люди часто проходят через период самоулучшения, если не самопотакания, когда их ответственность в семье уменьшается, – сказал Джек, сворачивая на главную дорогу.

– Мои родители всегда были такими, – отозвалась она. – Когда мама не летит куда-нибудь, она сосредоточена на своей работе в сфере недвижимости, а отец – на бирже. Они оба любят деньги. И они у них всегда есть.

– У вас есть братья или сестры?

– Нет. У меня есть бабушка Нел.

У Роксанны вновь кольнуло сердце, когда она вспомнила бабушку. Впервые она поняла, что у нее не всегда будет эта щедрая, добрая, заботливая женщина, заменившая ей мать. Каким будет мир без бабушки Нел? Холодным. Одиноким.

А если рентген покажет затемнения в ее легких? Затемнения скажут о том, что болезнь вернулась. Это если и не конец надежды, то точно шаг назад для бабушки и физически, и эмоционально. И стоит признать, это будет тем же и для Роксанны. Ее решимость воссоздать бабушкину группу «Подсолнухи» только крепла.

– У меня тоже нет, – сказал Джек.

Роксанна настолько была погружена в свои мысли, что не сразу сообразила, о чем он говорит.

– Отец всегда говорил, что хотел еще детей, но мама уговаривала его немного подождать. А потом она умерла, и ждать стало нечего.

– Мне очень жаль, – прошептала Роксанна. – Как она умерла?

– Ее лошадь понесла, испугавшись змеи, споткнулась и скинула маму на землю. Она ударилась головой о камни. Я думаю, отец так и не смирился с мыслью, что не смог ее спасти.

– Он, должно быть, очень сильно ее любил?

– Да. После смерти мамы в мою жизнь вошла Сэл. Она всегда была рядом. Сначала как экономка. Я не знаю, как бы я пережил смерть мамы, если бы не она.

– Мы оба благодарны женщинам, которые заботились о нас, когда это не могли делать наши матери, не так ли? – сказала Роксанна.

– Да. – Он взглянул на Роксанну и добавил: – Простите меня, но ваша мать очень сильно напоминает мне бывшую жену. Она тоже не хотела иметь детей. И зачем только такие женщины рожают?

– Не знаю, – ответила Роксанна.

– Расскажите мне о вашей бабушке. Вы говорили, кажется, что она была певицей?

– Да. Она была немного старше других девушек в их группе, у нее уже была дочь, моя мама. Долли была самой младшей, лет на восемь моложе. Вероятно, они были близки из-за разницы в возрасте. Долли пела как ангел.

– И ваша бабушка была для нее как старшая сестра?

– Что-то в этом роде. После того как Долли неожиданно ушла, их группа распалась. Однако они продолжают поддерживать связь. Все, кроме Долли.

– Ваша бабушка кажется мне милой женщиной.

– Она чудесная, – сказала Роксанна и затем добавила: – У нее рак груди с прошлого года. Сейчас ремиссия, но она очень сильно устает, сосуды плохо работают, а еще этот кашель… Она проходит рентген в эту среду.

Он кивнул, но ничего не сказал.

– Вы же врач, как думаете, это целесообразно?

– Я полагаю, у нее хороший онколог?

– Самый лучший.

– Тогда целесообразно. Очень скоро вы получите результаты.

– Да.

– Нет ничего хуже ожидания, – сказал он, взглянув на Роксанну. – Особенно если дело касается того, кого любишь.

– Я не знаю, как у такой бабушки могла вырасти моя мама, – произнесла Роксанна. – Они такие разные.

– Матери и дочери часто разные.

– Правда?

Он одарил ее озадаченным взглядом и пожал плечами, словно был в этом не уверен. Роксанна надеялась, что он был прав. Она вновь слышала голос Кевина: «Ты такая же, как твоя мать».

– А как насчет вас, Роксанна? – неожиданно спросил Джек.

– А что насчет меня?

– Вы очень привлекательная женщина. У вас есть парень?

Он что, умеет читать чужие мысли?

– Больше нет.

– Но был?

– Да.

– И вы решили, что он не был тем единственным?

– Что вы имеете в виду? – произнесла Роксанна, отчаянно пытаясь увести разговор в сторону, чтобы не говорить о том, что это Кевин бросил ее, а не наоборот.

– Тем единственным, с кем бы вам хотелось завести семью.

– Вы считаете, что я хочу завести семью?

– Да.

– Почему? У меня хорошая работа с отличными возможностями карьерного роста. Быть может, я сейчас еще не главный руководитель, но когда-нибудь им стану. Женщины не должны ограничиваться только семьей и ребенком.

– Я просто подумал…

– С чего бы это? – перебила его Роксанна. – Вы ведь ничего обо мне не знаете, – добавила она и с огорчением уловила нотку раздражения в своем голосе.

– Это верно, – отозвался Джек. – Возможно, я подумал так, увидев вас с Джинни и с животными.

Роксанна не спросила, что он имел в виду. Она удивилась, поняв, что он наблюдал за ней, и смутилась. Он был очень добр к ней. Двадцать семь лет она строго контролировала свою жизнь, а теперь чувствовала себя дурочкой, которая не может спать по ночам и теряет самообладание.

Это из-за бабушки Нел, говорила она себе. Я очень сильно беспокоюсь за нее. Я боюсь за нее. Я боюсь за себя.

– А вот и радиостанция Нэнси Кауфман, – произнес Джек, когда они проезжали по узкой пыльной дороге мимо небольшого кирпичного здания, завершавшегося высокой башенкой. – Оз и Лиза живут на другой стороне города.

Казалось невероятным, что с момента приезда Роксанны в этот город уже прошли сутки. Она была уверена, что без труда отыщет Долли Аамес до заката, представляла, как позвонит и обрадует бабушку. Но пока ей нечего сказать.

Они проехали мимо зала суда и мотеля, в котором накануне останавливалась Роксанна.

Указав жестом на низкое здание с правой стороны, Джек добавил:

– Лиз была на вечеринке. Помните ее? Ярко красные волосы? Одна из трех беременных женщин, которые сидели под тентом. У нее свое дело – «Кофейня на углу». Барт – начальник почтового отделения. Он тоже там был.

– Я мало с кем успела познакомиться, – сказала она. – Помните, я убежала после того, как вы обвинили меня в запугивании Сэл?

– Точно, – сказал он, возвращаясь к дружескому тону, за что Роксанна была ему признательна. – Позвольте убедить вас, что все были обеспокоены, куда вы запропастились… А вот моя клиника, – произнес Джек, когда они проезжали мимо кирпичного здания на углу. – Николь называла ее моим домом вдали от дома.

– А почему вы не живете в городе?

Джек пожал плечами и вновь пристально взглянул на нее.

– Ранчо принадлежит нашей семье уже долгое время. Кроме лошадей, я там почти ничем не занимаюсь, но я хотел бы, чтобы оно перешло когда-нибудь к Джинни. Кроме того, там тихо и спокойно. И мне там нравится.

– Могу понять, почему, – произнесла она, оглядываясь вокруг. Она насчитала восемь машин, двенадцать пешеходов и один светофор. – Это так заманчиво – сбегать от суеты и давления метрополиса.

Джек засмеялся, и его смех был настолько естественным и освежающим, что снял напряжение и грусть Роксанны.

Через минуту они подъехали к большому металлическому ангару. Пыльная табличка на двери гласила: «Оз: ремонт и буксир».

– Их дом позади, – проговорил Джек, беря свою медицинскую сумку с заднего сиденья.

Видимо, в прошлом кто-то пытался украсить это место красными геранями, посадив их в старые шины. Но цветы засохли.

– Их, видно, забывали поливать, – сказал Джек. – В последнее время они были заняты другими делами.

«Другие дела» тут же дали о себе знать – из открытой парадной двери послышались громкие детские крики.

– Лиза? Оз? – позвал Джек. – Это я, Джек Уиллер. – Не дожидаясь ответа, они с Роксанной вошли в дом.

Комната, в которой они оказались, была маленькой и заполненной детскими вещами. Вентилятор чуть сбавлял жару, но больше разгонял пыль. Они пробиралась между грудами детской одежды, сумками из-под памперсов и двумя одинаковыми стульчиками.