Текст книги "Под одной крышей (ЛП)"
Автор книги: Эли Хейзелвуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
Глава 8
Месяц, две недели назад
Дождь – мой любимый вид погоды.
Больше всего я люблю летние грозы, их сильный ветер и горячий воздух, то, как они заставляют меня чувствовать себя так, будто я сижу на влажной внутренней поверхности воздушного шара, который вот-вот лопнет. В детстве я выбегала на улицу, как только начинался дождь, просто чтобы промокнуть, что, казалось, до крайности возмущало мою маму.
Но мне не до этого. Сейчас февраль, ранняя ночь, и жесткие капли, отбивающие татуировку на пластике моего зонта, просто делают меня счастливой. Я улыбаюсь, когда отпираю входную дверь. Напеваю. Я иду по коридору, слушая дождь, а не то, что происходит внутри дома, и, наверное, поэтому я их не слышу.
Лиам и девушка. Нет: женщина. Они на кухне. Вместе. Он прислонился спиной к стойке. Она сидит на ней, рядом с ним, достаточно близко, чтобы прижаться щекой к его плечу, пока она показывает ему что-то на своем телефоне, и оба они улыбаются. Это самое расслабленное, с кем я когда-либо видела Лиама. Очевидно, что это очень интимный момент, который я не должна прерывать, но я не могу заставить себя сдвинуться с места. Я чувствую, как мой желудок опускается и остается прикрепленным к полу, не в силах отступить, пока женщина качает головой и бормочет что-то на ухо Лиаму, чего я не могу услышать, что-то, что заставляет его посмеиваться на низких, глубоких тонах, и…
Должно быть, я вздохнула. Или издала какой-то звук, потому что в один момент они смеются, прижавшись друг к другу, а в следующий момент оба смотрят вверх. На меня.
Черт.
Я изо всех сил стараюсь не смотреть на то, как уютно и комфортно он выглядит, как знакомо и непринужденно. Это совсем не похоже на то, что происходит, когда мы с ним случайно сталкиваемся друг с другом в коридоре, на то заряженное, электрическое напряжение, которое возникает между нами, когда мы забываемся и наши руки случайно касаются друг друга. Но в этом-то и смысл, верно? Любой физический контакт между мной и Лиамом, вероятно, нежелателен с его стороны, в то время как это…
Это унизительно. Я хочу уйти из этой комнаты и никогда не возвращаться. Купить изолированную сумку для ланча и походную печь, засунуть их в спальню и быть полностью самодостаточной.
Женщина, однако, не выглядит такой же встревоженной или стесняющейся того факта, что в данный момент она сидит на мебели в чужом доме, её юбка задралась, чтобы показать длинные, тонизированные ноги. Она улыбается мне, и каким-то образом, как-то, я обретаю голос. – Прости. Мне так жаль, я не хотела прерывать… Я хотела что-нибудь выпить, и я… – И я? И я сейчас пойду в свою комнату, чтобы смыть себя в унитаз. Прощай, жестокий мир.
– Я думал, ты будешь… – Голос Лиама кажется более глубоким, чем обычно. Интересно, собирались ли они перенести, то, чем бы это ни было в его спальню? О Боже. О Боже, я только что прервала своего сожителя и его девушку. Я такая неудачница. – Гулять. Я думал, ты гуляла.
О. Точно. Я должна была пойти на свидание сама. С Тедом. То, что я согласилась сделать на днях под побуждением: – Эй, почему бы и нет. – Сегодня утром я сказала Лиаму, почему буду дома поздно, но в итоге я отменила встречу, потому что… Мне не очень хотелось идти.
По какой-то причине.
Для меня это неясно.
– Нет. То есть, да. Да, я была. Но… – Я неопределенно жестикулирую в воздухе. Это самое хорошее объяснение, которое я могу придумать.
– О.
– Да. Я… – Я действительно должна пойти в свою комнату и сделать это самосмывание. Но это трудно, когда Лиам так смотрит на меня. Наполовину с любопытством, наполовину счастлив видеть меня, наполовину что-то ещё. Это первый раз, когда я вижу его с кем-то, кто не Кельвин или ещё один из его бро-чуваков, которых он, очевидно, знает вечность, кто-то, кто явно… Ладно. У него свидание. С женщиной. Возможно, собирается переспать. И я прервала его. Черт.
– Я… Я собираюсь уйти, так что вы, ребята, можете…
– Не нужно, – сказал голос.
Голос? А. Да. Точно. В комнате есть третий человек. Красивая женщина с длинными темными волосами, которая всё ещё сидит на стойке, с интересом поглядывая на меня и Лиама, и…
– Я как раз собиралась уходить, – говорит она. Но это ложь. Она точно не собиралась уходить. – Правда, Лиам? – Она и Лиам обмениваются молчаливым, напряженным взглядом, за расшифровку которого я бы отдала половину почки.
– О, нет. Ты не должна уходить, – слабо говорю я. – Я…
– Кстати, я собираюсь представиться, поскольку Лиам явно не собирается этого делать. – Она спрыгивает вниз с грацией, которую я раньше видела только у артистов балета и олимпийских гимнастов, и протягивает руку. Я ненавижу себя за то, что пытаюсь вспомнить, та ли это рука, которая обхватывала руку Лиама, когда её голова лежала на его плече. – Я Эмма. А ты, должно быть, знаменитая Мара?
Откуда ей знакомо моё имя – абсолютная загадка. Разве что у Эммы и Лиама очень серьезные отношения, и то Лиам раз или два упомянул бы свою надоедливую соседку, и вы посмотрите на это? Похоже, мне просто невыносима эта мысль. – Да. Эм… Приятно познакомиться.
Рукопожатие Эммы жесткое и крепкое. Она коротко улыбается, мило и уверенно, затем поворачивается, чтобы взять свой пиджак со стула
– Ну. Это было весело. И познавательно. Мара, надеюсь, мы ещё не раз встретимся. А ты… – Она поворачивается к Лиаму. Её голос падает ниже, но я всё равно могу разобрать слова. – Не унывай, дружище. Я не думаю, что ты обречен на пожизненную тоску, как ты думаешь. Я позвоню тебе завтра. – Она не очень высокая, и ей приходится вставать на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку, одной рукой упираясь в его пресс для равновесия, и если Лиам и возражает против её присутствия в своем пространстве, он этого не показывает. Затем дружеское махание, на этот раз адресованное мне, веселое "Спокойной ночи", стук её каблуков по паркетному полу на пути к выходу, а затем…
Ушла.
Этот шум был звуком открывающейся и закрывающейся входной двери, что означает, что мы с Лиамом одни.
– Лиам, мне так жаль. Я не хотела…
– Не хотела? – Он почесывает затылок, выглядя озадаченным моей реакцией. Он всё ещё прислоняется к стойке, а я не могу заставить себя отойти от входа. Я не могу заставить себя продолжить и извиниться за то, что прервала его свидание. Я собиралась уйти. Я обещаю. Вы могли бы продолжить в своей комнате, Лиам. Я бы не возражала.
Действительно.
– Как прошла презентация?
Я поднимаю глаза от осмотра своих туфель. – Что?
– Твоя презентация, сегодня? На главную должность?
– А. – Точно. Презентация. Та, на которую я жаловалась несколько дней. Ту, которую я практиковала с ним вчера. И позавчера. Ту, которую он, вероятно, знает наизусть. – Очень хорошо. Хорошо. Ну, нормально. Сносно.
– С каждым словом становится всё хуже.
Я поморщился. – Это было… Я немного запиналась.
– Понятно.
– Но, может быть, я всё же выступила лучше, чем Шон?
– Может быть?
– Возможно.
Лиам улыбается. – Возможно?
Я улыбаюсь в ответ. – Почти наверняка.
– Какое быстрое улучшение.
Я усмехаюсь, а он отталкивается от стойки и встает прямо передо мной. Как будто он хочет быть ближе для этого разговора. Ближе ко мне.
– Это плохие новости для тебя, – говорю я.
– Правда?
– Если я получу эту должность, тебе придется сделать шаг вперед и найти новую работу.
– А. Да.
– Мы заключили сделку.
– Сделка есть сделка.
– Кроме того, после собеседования они дали нам информацию о зарплате. Это большая прибавка. Я точно смогу переехать.
Его глаза застывают, затем снова превращаются в нейтральную маску. – Верно.
– Что? – Я дразню его. – Боишься, что не сможешь позволить себе купить собственный сливочник? – Для чего он вообще его использует? Я всё ещё не знаю.
– Просто беспокоюсь, что мне придется наблюдать, как Эйлин делает ужасный жизненный выбор.
– Эйлин знает, что делает. Как я объяснила в своей последней записи в блоге.
– Которую я, конечно же, прочитал.
Он не смешной. Он не такой уж и смешной. Я и наполовину не в восторге от его странного чувства юмора. – Я не могу поверить, что ты прокомментировал «удали свой аккаунт». Это кибербуллинг, Лиам.
Он всё ещё улыбается, и в моей груди появляется что-то теплое. Которое на самом деле не должно там быть, потому что… Потому что. – Ты и твоя подруга…? – спрашиваю я.
– Моя подруга?
– Эмма.
– Ах.
Тишина. Я разминаю руки, понимая, что так и не сформулировала вопрос. Она твоя… Нет. Слишком прямолинейно. Вы встречаетесь? И что это за заминка в моём сердце, когда я обдумываю эту мысль? Может быть, Лиам никогда не упоминал о девушке. Или вообще о девушке. Но что я должна думать? Что он жил в безбрачии? В любом случае, это не моё дело. Мы просто друзья. Хорошие друзья. Но друзья.
– Что? – Он смотрит на меня долгим взглядом, как будто я только что задала абсурдный вопрос, не имеющий под собой никакой реальности. Реальности, в которой я только что увидела, как он общается с ней.
– Я думала, вы двое…?
– Нет. – Он покачал головой один раз. Потом снова. – Нет, Эмма… Мы вместе ходили в детский сад. И она… Нет. Мы друзья, хорошие друзья, но ничего такого.
– О. – О? Правда? Не может быть. Как?
– Мы просто друзья, – повторяет он снова. Как будто хочет убедиться, что я это знаю. Как будто он боится, что я ему не верю. Что, честно говоря, не так. Посмотрите на неё. Посмотри на него. – Она на самом деле… Она знает, что я… – Он вытирает рукой лицо, как он всегда делает, когда перегружен или устал. В последнее время я всё чаще вижу этот жест. Потому что Лиам позволяет мне видеть больше его самого. Они не все плохие, острые углы и глубокие борозды личности этого человека. Неожиданные, но совсем не плохие.
– Знает, что ты?
– Что я обычно не… Я никогда… Ну, почти никогда, видимо…
Лиам качает головой, как бы говоря: "Неважно", и я остаюсь в неведении относительно того, что он почти никогда не делает, потому что он не продолжает, а я не уверена, что хочу допытываться. К тому же, он смотрит на меня как-то непонятно, и я вдруг чувствую, что пора бежать. – Я пойду спать, хорошо? – Я улыбаюсь. – Завтра у меня раннее утро.
Он кивает. – Хорошо. Конечно. – Но когда я уже почти вышла из комнаты, он зовет меня. – Мара?
Я делаю паузу. Не оборачиваюсь. – Да?
– Я… Спокойной ночи.
Это не похоже на то, что он изначально хотел сказать. Но я отвечаю: – Тебе тоже, – и всё равно убегаю в свою комнату.
Глава 9
Месяц назад
– Мне было очень весело сегодня вечером.
– Хорошо. Спасибо. Я имею в виду… – Я прочистил горло. – Мне тоже.
Тед не предсказуем. Он отвел меня в эфиопский ресторан, который я сказала ему, что хотела посетить (превосходно); он поднял темы для разговора, о которых я знаю достаточно, чтобы чувствовать себя комфортно, но не настолько, чтобы мне стало скучно через несколько минут; и теперь, когда он проводил меня до двери, он собирается наклониться и поцеловать меня, как я и предполагала, когда он заехал за мной ровно три часа назад.
Это, предсказуемо, хороший поцелуй. Крепкий поцелуй. Он мог бы привести к хорошему сексу, если бы я решила пригласить его в дом, чтобы выпить. Крепкий секс. Долгое время не занималась сексом. Речь идет о годах. Хелена открыла бы шампанское и напомнила бы мне, что нужно смахнуть паутину.
И все же.
У меня нет намерения просить его войти. Прошла целая вечность, но эта история с Тедом просто… нет.
Он хороший парень, но у нас ничего не получится по целому ряду причин. Это, говорю я себе, не имеет ничего общего с тем, как долго Лиам смотрел на меня сегодня, прежде чем Тед подъехал к нашей подъездной дорожке. Или с тем, как он мгновенно отвел взгляд, когда я поймала его. Или с хрипотцой в его голосе, когда он осмотрел моё платье и сказал: – Я… Ты выглядишь прекрасно.
Он говорил так, будто хотел сказать что-то ещё. Немного тоскливо. Почти извиняющийся. Это заставило меня пожалеть о том, что я потратила тридцать минут на макияж, чтобы пойти на свидание с кем-то другим, с каким-то бедным парнем, которого я даже не хочу впечатлить по той простой причине, что он не…
Да.
– Я… – Я делаю глубокий вдох и делаю шаг назад от Теда, единственная вина которого в том, что он… не является другим парнем. Я не могу представить его смотрящим "Холостяка" вместе со мной, что, очевидно, является препятствием для сделки. Чем больше ты знаешь, да? – Я собираюсь пойти внутрь. Но спасибо за все. У меня был прекрасный вечер.
Если Тед разочарован, я не могу сказать. К его чести, он колеблется совсем недолго. Затем он улыбается и удаляется к своей машине без всяких "Я позвоню тебе" или "Увидимся в следующий раз", которые, как мы оба знаем, были бы не более чем ложью вежливости. Я молча благодарю богов EPA за то, что на прошлой неделе его перевели в другую команду, и иду в дом.
Я с удивлением обнаруживаю Лиама в гостиной, сидящего на диване с пивом в одной руке, стопкой бумаг в другой, с нелепыми милыми очками для чтения на носу. А может, и нет. В конце концов, сегодня субботний вечер. Обычно мы проводим субботние вечера на этом самом диване, смотрим телевизор, разговариваем обо всем и ни о чем. Логично, что он здесь, хотя меня не было.
Я не могу припомнить лучшего занятия, чем сидеть дома в пижаме и болтать со своим соседом.
– Что ты читаешь?
Лиам поднимает на меня взгляд, рассматривает моё короткое, но не слишком, платье, мои распущенные волосы, мои красные губы, затем сразу же возвращается к своим бумагам. – Просто руководящий документ для работы.
– Как добиться своего собственного разлива нефти за десять простых шагов?
Его губы изгибаются вверх. – Я думаю, тебе нужен только один.
– Слушай, мы это уже проходили. Ничего страшного, если ты пока не хочешь увольняться, но самое меньшее, что ты можешь сделать, это не работать по выходным. Давай, Лиам. Сделай это ради окружающей среды.
Он вздыхает, но снимает очки и откладывает бумаги. Я улыбаюсь и протягиваю руку вперед, чтобы взять его пиво и сделать глоток, не потрудившись спросить. Лиам молча изучает меня, но не начинает читать снова. Когда я поднимаю одну бровь – что? – он уступает и спрашивает: – Разве он не зайдет?
– Кто?
Лиам смотрит в сторону входа.
– А. – Верно. Другие мужчины тоже существуют. Иногда трудно вспомнить. – Нет. Тед не… Он отправился домой.
– О.
– Я не… Мы не… – Как это сказать? – Мы не…
Лиам кивает, хотя он не может понять, что я только что пробормотала. А потом он ничего не говорит. И тогда всё становится немного странным. В комнате возникает странное напряжение. Как будто мы оба что-то сдерживаем. Я бы не хотела копаться в себе, чтобы понять, что именно.
– Мне пора идти спать.
– Хорошо. – Он сглатывает. – Спокойной ночи.
Может быть, два пушистых пупка14 – это слишком много, а может быть, я просто никогда не умела ходить на высоких каблуках. Факт остается фактом: я теряю равновесие и спотыкаюсь, когда пытаюсь пройти мимо него. Его руки, большие, твердые и теплые даже сквозь платье, обхватывают мои бедра, пока я снова не обретаю устойчивость. Я стою, а он сидит, и так я выше его на несколько дюймов, и… Это что-то новое, видеть его с этой точки зрения. Он выглядит моложе, почти мягче, и мой первый пьяный инстинкт – прижать к себе его лицо, проследить линию его носа, провести большим пальцем по нижней губе.
Я останавливаю себя, но мой медленный, плохо работающий мозг не реагирует. Он кормит меня странными образами: Лиам улыбается и тянет меня к себе на колени. Толкается между моих коленей. Его руки скользят по моим бедрам, под платье, щекочут кожу, заставляя меня смеяться. Он добирается до моей поясницы, и его хватка крепнет, длинные пальцы скользят под резинку моих трусиков, обхватывают мою попку, чтобы прижать меня к… О. Он твердый. Большой. Настойчивый. Он располагает меня именно так, как хочет, и я выдыхаю, когда он стонет мне в ухо: – Осторожно, Мара.
Подождите. Что?
Я моргаю от того, что это было, как раз когда Лиам отпускает меня. Он говорит: – Осторожно, Мара, – и я делаю шаг назад, прежде чем могу унизить себя чем-то идиотским и совершенно постыдным.
– Спасибо. – Наши глаза задерживаются надолго. Я прочищаю горло. – Ты тоже собираешься спать?
– Ещё нет.
– Тебе нельзя больше читать о разливе нефти, Лиам.
– Тогда, может, я просто немного поиграю.
– Без Кельвина? – Я качаю головой. – Разве ты не говорил, что Кельвин придет?
– Он должен был.
– Знаешь что? – Я провела рукой по волосам. Это решение принимается в долю секунды. – Вообще-то я тоже не очень хочу спать. Может, мне поиграть с тобой?
Он смеется. – Правда?
– Да. Что? – Я снимаю туфли, беру одеяло – то самое, которое он накинул на меня в ту первую ночь, то самое, которое с тех пор лежит в этой комнате, и позволяю себе упасть на диван, прямо рядом с ним. Возможно, немного слишком близко, но Лиам не жалуется. – У меня есть докторская степень. Я могу притворяться, что убиваю плохих парней с помощью… джойстика?
– Контроллера. – Он качает головой, но выглядит… счастливым, я думаю. – Ты когда-нибудь играла в видеоигры?
– Нет. Полное разоблачение, они выглядят ужасно, и я не знаю, почему очевидно умный человек с кучей дипломов Лиги плюща, которые стоят больше, чем мои внутренние органы, может так сильно увлекаться этим дерьмом, но я веду блог "Холостяк", так что у меня нет оправдания. – Я пожимаю плечами. – Итак, что случилось с Кельвином?
– Не смог приехать.
– Играет с кем-то ещё?
– Свидание.
Я хмыкаю. – Может, тебе стоило присоединиться к нему. Эмма была занята?
Он бросает на меня взгляд, который я не могу расшифровать. Как будто в моих словах есть что-то катастрофически неправильное. – Я же сказал тебе, Эмма не хочет встречаться со мной больше, чем я хочу встречаться с ней.
Сомневаюсь. А кто бы не сомневался? И ещё, как бы ты испугался, если бы я сказала, что прошлой ночью мне приснились ты и Эмма, сидящие бок о бок на кухне, и мне было грустно? Но только немного. Потому что через некоторое время это были не ты и Эмма. Это были ты и я, и ты стоял между моих ног, и ты положил руки на мои внутренние бедра, и ты раздвинул их, шире, чтобы освободить место для себя, и…
– Тогда ты мог бы встречаться с кем-то другим, – промурлыкала я. Чтобы остановить то, что происходит в моей голове.
– Я не думаю, что хочу этого, Мара.
– Верно. – Моё сердце замирает. – Ты бы не наслаждался хорошей едой, приятной беседой и сексом.
– Так прошло твоё свидание? – мягко спрашивает он, больше не глядя на меня.
– Я просто имела в виду… – Я смутилась. – Тебе может понравиться встречаться с правильным человеком.
– Перестань изображать Хелену.
Я смеюсь. – Нужно поддерживать домашнюю традицию любопытства о личной жизни людей. Мне что-то приходит в голову, и я задыхаюсь. – Знаешь, что действительно шокирует?
– Что?
– То, что Хелена никогда не пыталась нас подставить. Например, тебя и меня. Вместе.
– Да, это… – Лиам резко замолкает, как будто ему тоже что-то пришло в голову. На мгновение он уставился вдаль, а затем издал низкий, глубокий смех. – Хелена.
– Что? – Он не отвечает мне. Тогда я повторяю: – Лиам? Что?
– Я только что понял, что… – Он качает головой, забавляясь. – Ничего, Мара. – Я хочу настаивать, пока он не объяснит, к какому откровению он пришел, но он кладет мне в руку контроллер и говорит: – Давай поиграем.
– Хорошо. Кого я должна убить и как это сделать?
Он улыбается мне, и миллион маленьких искорок пробегает по моему позвоночнику. – Я думал, ты никогда не спросишь.
Глава 10
Три недели назад
Когда Лиам приходит домой, я едва чувствую пальцы ног, мои зубы стучат, и я больше похожа на одеяло, чем на человека. Он изучает меня со входа в гостиную, одновременно снимая галстук, губы сжаты вместе в том, что очень похоже на веселье.
Засранец.
Он наблюдает за мной долгие мгновения, прежде чем подойти ближе. Затем он приседает передо мной, расширяет щель между слоями одеял, чтобы лучше видеть мои глаза, и говорит: – Я боюсь спрашивать.
– О-о-отопление не работает. Я уже проверила – думаю, перегорел п-п-предохранитель. Я позвонила парню, который чинил его в прошлый раз, он должен б-быть здесь через полчаса.
Лиам качает головой. – Ты под тремя пледами. Почему у тебя синие губы?
– Холодно! Я не могу согреться.
– Не так уж и холодно.
– Может быть, не так уж и холодно, когда у тебя шестьсот фунтов мышц, чтобы утеплить тебя, но я собираюсь у-у-умереть.
– Ты.
– От переохлаждения.
Он определенно сжимает губы, чтобы не улыбаться. – Не хотела ли ты одолжить мою шубу из детенышей тюленя?
Я колеблюсь. – У тебя действительно есть такая?
– А ты бы хотела, если бы она у меня была?
– Я боюсь это узнать.
Он качает головой и садится рядом со мной на диван. – Иди сюда.
– Что?
– Иди сюда.
– Нет. Почему? Ты планируешь украсть моё место? Отойди. Мне понадобилась целая вечность, чтобы его разогреть…
Я не успеваю закончить предложение. Потому что он подхватывает меня на руки, и поднимает на колени, пока моя задница не упирается в его бедра. Что…
О.
Это что-то новенькое.
На мгновение мой позвоночник напрягается, и мои мышцы напрягаются от удивления. Но это очень кратковременно, потому что он такой восхитительно теплый. Намного уютнее, чем моё дурацкое место на диване, а его кожа… она пахнет знакомо и хорошо. Так, так хорошо. – Ты такой теплый. – Я прижалась лбом к его щеке. – Как будто ты генерируешь тепло.
– Я думаю, все люди так делают. – Его нос касается ледяного кончика моего уха. – Это физика, или что-то вроде того.
– Первый закон термодинамики. Энергия не может быть ни создана, ни уничтожена.
Его рука проходит вверх по моему позвоночнику и касается моего затылка, и температура вдруг становится на пять, десять градусов выше. Тепло лижет мой позвоночник и распространяется по всему торсу. По моей груди. Моему животу. Я почти хнычу. – Кроме тебя, очевидно, – говорит он.
– Это так несправедливо. – Большой палец Лиама выводит узоры на коже моего горла, и у меня нет выбора, кроме как вздохнуть. Я уже чувствую себя лучше. Я пылаю.
– Что ты там, где тепло умирает?
– Да. – Я теснее прижимаюсь к его груди. – Может быть, мои родители тайно являются оборотнями-акулами. Холоднокровные, пойкилотермная разновидность. Они забыли предупредить меня, что я унаследовала нулевые навыки терморегуляции и никогда не должна жить на суше.
– Это единственное возможное объяснение. – Его дыхание бьется о мои виски, тонкий, приятный зуд.
– Для моей патологической неспособности поддерживать тепловой гомеостаз?
– За то, как мало они тебя ценят. – Он вдруг прижимает меня к себе чуть крепче. Чуть ближе. – А ещё за то, что ты любишь сырой стейк.
– Я… средней прожарки. – Мой голос дрожит. Я говорю себе, что это из-за холода, а не из-за того, что он помнит то, что я рассказывала ему о своей семье.
– Пожалуйста. В основном сырой.
– Хамф. – Нет смысла спорить с ним, не тогда, когда он прав. Не тогда, когда его рука бегает вверх и вниз по моей руке; согревающий, успокаивающий жест, даже сквозь одеяла. – Как ты думаешь, он сможет починить предохранитель сегодня вечером?
– Надеюсь. Если нет, я сбегаю в магазин и куплю тебе обогреватель.
– Ты сделаешь это?
Он пожимает плечами. Между нами около десяти слоев (Лиам сильно недооценил количество одеял, которые я могу надеть за один раз), но он такой теплый и твердый. Несколько месяцев назад я считала его холодным, во всех возможных смыслах. Раньше я считала, что ненавижу его. – Мне кажется, что это меньше работы, чем везти тебя в скорую для лечения обморожения. – Его щека прижимается к моему лбу.
– Ты не так бессердечен, как тебе кажется, Лиам.
– Я не такой бессердечный, как ты думаешь.
Я смеюсь и откидываюсь назад, чтобы взглянуть на него, потому что мне кажется, что он может улыбаться, улыбаться во всю ширь, а это редкое и чудесное явление, которым я хочу насладиться. Но он не улыбается. Он тоже смотрит на меня, изучая меня тем весомым, серьезным взглядом, который он иногда делает. Сначала мои глаза, потом губы, и что это такое, этот момент тяжелой, полной тишины, от которой у меня колотится сердце и покалывает кожу?
– Мара. – Его горло дергается, когда он сглатывает. – Я…
Громкий стук заставляет нас вздрогнуть.
– Электрик.
– О. Да. – Мой голос пронзительный и бездыханный.
– Я открою дверь, хорошо?
Пожалуйста, не надо. Останься. – Хорошо.
– Как ты думаешь, ты сможешь избежать переохлаждения, если я отпущу тебя?
– Да. Возможно. – Нет. – Может быть?
Он закатывает глаза в той измученной манере, которая так напоминает мне Хелену. Но его улыбка, та, которую я искала раньше – вот она. Наконец-то. – Тогда очень хорошо. – Не отпуская меня, он встает и несет меня на руках до самого входа.
Я прячу лицо в его шею, гудящую от тепла и чего-то ещё, незнакомого и неопознаваемого.
