Текст книги "Сверхчувствительная натура. Как преуспеть в безумном мире"

Автор книги: Элейн Эйрон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Каверзный вопрос: «А вам это нравится?»

Представили себя на месте Джесси? Какая сложная ситуация! Вы совершенно не в состоянии контролировать источник своего возбуждения. Интуиция подсказывает вам, что окружающие, от которых обычно так много пользы, теперь занимаются чем угодно, но только не помощью вам – они смеются, развлекаются и ждут того же от вас.

Вот причина, по которой вам, возможно, даже сейчас трудно понять, что вам в действительности нравится и не нравится – в отличие от того, что вам нравится (или должно нравиться), по мнению окружающих.

Однажды я наблюдала, как два владельца собак взяли своих питомцев на море, вошли с ними в воду и бросили туда, где поглубже. Собаки старательно поплыли к ждущим рукам хозяев, хоть это и означало, что их бросят в воду снова. Это была не только единственная альтернатива гибели: руки, к которым плыли собаки, обеспечивали им всю защиту и давали еду, а других источников этих благ собаки не знали. И они неистово виляли хвостами, и, думаю, хозяева твердо верили, что собакам нравится «игра». Возможно, немного погодя даже сами собаки не знали точно, нравилась она им или нет.

Самым ранним воспоминанием одной из моих сверхчувствительных собеседниц была роль «сдобного теста» в детской потешке под названием «Пекарь, тесто замеси», которую она играла для родственников на семейных сборищах. Несмотря на все слезы и мольбы, обращенные к родителям, двухлетнюю малышку передавали по кругу от одного незнакомого человека к другому. С радостью изливая вместе с воспоминаниями чувства, которые ей пришлось долго сдерживать, моя собеседница осознала, что эта ситуация вселила в нее ощущение беспомощности и ужаса (как и другие подобные ситуации, воспоминания о которых оказались полностью вытесненными): крошку подхватывали на руки, полностью контролировали физически, а родители даже не пытались защитить ее.

Вывод следующий: в начальные годы жизни вы либо научились доверять окружающим и миру в целом, либо этого не произошло. В первом случае вы остались сверхчувствительным человеком, но вам редко грозило долговременное перевозбуждение, вызванное стрессом. Вы знали, как справиться с ним, держали его под контролем. Когда вы просили окружающих перестать делать что-либо, они переставали. Вы знали, что можно обратиться к ним за помощью и получить ее вместо перегрузки. С другой стороны, хроническая застенчивость, нервозность или избегание общества могли развиться, если ваш ранний опыт не способствовал такому доверию. С ним не рождаются, ему учатся.

Это правило «или – или» не относится к строгим: возможно, вы научились доверять людям в некоторых ситуациях больше, чем в других. Но верно и то, что именно в первые два года жизни ребенок адаптируется к общей стратегии или получает ментальные представления о мире, которые могут быть весьма долговечными.

СЧЛ с благополучным детством

Кстати, есть причины полагать, что у многих СЧЛ детство было на редкость благополучным. Психолог Гвинн Меттеталь из Университета Индианы изучает оптимальные способы помощи родителям детей «с характером на грани риска». Она отмечает, что большинство родителей изо всех сил пытаются понимать своих детей и правильно растить их. У сверхчувствительного ребенка осознание этих благих намерений может создать более крепкое по сравнению с обычным чувство, что его любят.

Между родителями и сверхчувствительными детьми часто возникают особенно тесные узы. Сама по себе взаимосвязь между ними не так заметна, а публичные триумфы гораздо значительнее, поэтому возглас: «Смотри, мама, я забил гол!» – приобретает новое значение для родителей и тренеров, если у футболиста сверхчувствительность. И поскольку это врожденная черта, есть вероятность, что один из родителей или даже оба прекрасно с ней знакомы.

Исследования, проведенные в школе медицины при Калифорнийском университете в Сан-Франциско, показали, что у детей, «высокочувствительных к стрессу», более часты травмы и болезни, если они находятся в состоянии стресса, но менее часты, когда они спокойны. Поскольку на стресс в значительной мере влияет надежность привязанности ребенка и жизнь в семье, думаю, можно предположить, что сверхчувствительный ребенок, радующийся надежной привязанности, также отличается довольно крепким здоровьем. Разве это не примечательно?

И, наконец, даже если вашим родителям было свойственно просто не уделять вам особого внимания, возможно, вы все-таки получали немало любви и располагали достаточным пространством для самостоятельного развития. Может быть, воображаемые друзья, персонажи из книг или сама природа успокаивали вас и обеспечивали поддержку, а благодаря своей особенности вы не страдали от одиночества в отличие от других детей. Или же ваша интуиция и многочисленные достоинства помогли вам создать другие, более здоровые близкие отношения с кем-нибудь из родных или учителей. Значительную роль может сыграть даже небольшое время, проведенное с таким человеком.

Если отношения в вашей семье складывались с трудом, вам следует знать, что ваша особенность оберегала вас от чрезмерной вовлеченности в этот хаос и не давала растеряться при виде его, как растерялся бы другой ребенок. А когда начался процесс исцеления, в нем вам помогла интуиция. Ученые, изучающие привязанность, убеждаются, что чаще всего мы делимся с детьми опытом, которым располагаем сами, но есть и исключения – взрослые, сумевшие залечить раны своего трудного детства. Если вы приложили ради этого немало мучительных усилий, значит, и вы принадлежите к таким людям (к этому вопросу мы еще вернемся в главе 8).

Новые страхи в большом мире

Когда вы достигли школьного возраста, у вас появились новые задачи и ситуации, в которых сверхчувствительность могла помочь или помешать. Подобно Робу из главы 2, встреча с обширным миром, скорее всего, стимулировала ваше воображение, вызывала обостренное осознание всего, что ускользает от внимания окружающих, доставляла вам радость и учила ценить красоту жизни даже в самом малом. Но при столкновении вашей сверхчувствительности с большим миром наверняка возникли новые «необоснованные» страхи и фобии.

В этом возрасте страхи могут усилиться по многим причинам. Во-первых, из-за простой обусловленности: то, что вы видели вокруг в моменты наибольшего беспокойства, стало ассоциироваться с этим беспокойством, в итоге внушать страх. Во-вторых, вы, возможно, осознали, какие большие надежды на вас возлагают и при этом как мало понимают ваши колебания. В-третьих, ваша точно настроенная «антенна» улавливает все чувства окружающих, даже те эмоции, которые люди хотят скрыть и от вас, и от себя. Поскольку среди таких чувств есть и пугающие (тем более если от этих людей зависит ваше выживание), вы вполне могли вытеснить свои знания о них, но страх сохранился и проявился в новых «необоснованных» страхах.

И, наконец, обостренная чувствительность к дискомфорту, недовольству или гневу окружающих, скорее всего, заставила вас сразу же следовать всем правилам как можно точнее и бояться допустить ошибку. Но быть все время безупречным – значит игнорировать многие нормальные человеческие чувства: раздражение, досаду, эгоизм, ярость. Поскольку вы так старались угодить, окружающие могли пренебрегать вашими потребностями, несмотря на то что зачастую они превосходили их собственные. Это могло бы распалить в вас гнев, но подобные чувства настолько пугали вас, что вы надежно скрывали их в самой глубине души. Опасения, что те вырвутся наружу, стали еще одним источником «необоснованных» страхов и ночных кошмаров.

Конечно же, для многих из вас терпение, которое ваши родители демонстрировали к вашей сверхчувствительности в первые три года, теперь иссякло. Родители надеялись, что вскоре вы «перерастете», но, когда пришло время отправлять вас в школу, они поняли, что мир вряд ли будет снисходительным к вам. Возможно, они уже начали винить себя за чрезмерную опеку и принялись усердно готовить вас к трудностям, быть может, они даже обратились за помощью к профессионалам и тем самым подали вам недвусмысленный сигнал: с вами что-то не так. Все это могло усилить вашу тревожность в этом возрасте.

Проблема сверхчувствительных мальчиков

По-видимому, сверхчувствительными рождается столько же мальчиков, сколько и девочек. А потом за нас берется культура, поскольку в каждой культуре бытуют четкие представления о том, как должны вести себя в детстве мужчины и женщины.

Этот вопрос важен для нас настолько, что временами дело доходит до смешного. Один коллега рассказал мне про такой неофициальный эксперимент в области социальной психологии: новорожденного ребенка отправляли в парк с сопровождающим, который затем просил согласившегося случайного прохожего немного побыть с малышом. Прохожий не знал, за мальчиком присматривает или за девочкой. Все, кто останавливался, умиляясь ребенку, терялись, не сумев определить его пол. Некоторые даже предлагали раздеть ребенка, чтобы выяснить, кто он. Другие исследования объясняют, почему половая принадлежность имеет такое большое значение: людям свойственно по-разному относиться к младенцам-мальчикам и младенцам-девочкам.

Удивительно, в какой мере пол смешивают с чувствительностью. Мужчинам не положено быть чувствительными, женщинам положено. Все начинается еще дома. Исследования показывают, что застенчивых мальчиков недолюбливают их матери, что, по мнению исследователей, «можно истолковать как влияние материнской системы ценностей». Вот вам и начало жизни. Другие окружающие тоже негативно реагируют на стеснительных мальчиков, особенно если даже в домашней обстановке мальчик ведет себя покладисто.

Сверхчувствительные девочки – мамины лучшие подружки

В отличие от застенчивых мальчиков застенчивых девочек матери воспринимают спокойно и считают хорошими. Проблема в том, что сверхчувствительных девочек порой чрезмерно опекают. В сверхчувствительной дочери мать может обрести дитя, о котором она мечтала, ребенка, который никогда не покинет дом, потому что не должен и не сможет, – все это подавляет естественное побуждение сверхчувствительной девочки исследовать мир и преодолевать свои страхи.

В любом возрасте у девочек заметнее проявляются последствия (вплоть до полной замкнутости) любого негативного отношения к ним матерей – критики, неприятия, холодности. Вероятно, это справедливо в первую очередь для сверхчувствительных девочек. Более того, отцы зачастую забывают, что должны помогать дочерям преодолевать их страхи. И, наконец, в целом на девочек в большей мере влияет любое отношение обоих родителей.

Прочитав все это, дайте себе время подумать о том, каким образом вам необходимо стать самому себе родителем другого типа. Для начала пройдите тест «Как справиться с излишним волнением».

Как стать родителем другого типа для самого себя

Некоторые ситуации сопряжены с избыточными переживаниями просто потому, что развиваются слишком бурно или продолжаются чересчур долго. Ваш внутренний ребенок не в состоянии выдержать еще и фейерверки, ему не продержаться лишний час на карнавале. Чтение предыдущей главы должно было помочь вам серьезно отнестись к своему младенцу (организму), который считает, что ему уже достаточно. Но иногда все идет хорошо, а он просто боится предстоящего, самой мысли о фейерверках или катании на «чертовом колесе». Когда новые ситуации вызывают избыточные переживания потому, что являются незнакомыми, а в прошлом незнакомое часто расстраивало, тогда мы, естественно, отказываемся от всего нового, даже не попробовав, и это значит, что мы многое упускаем.

Для того чтобы у нас появилось желание пробовать что-нибудь новое, нам необходим обширный опыт действий в новых ситуациях, причем успешных действий. Успешные действия в новых обстоятельствах никогда не даются СЧЛ сами собой. Родители, понимающие своих сверхчувствительных детей, разрабатывают стратегию «шаг за шагом». Затем дети постепенно приучаются применять ее к себе самостоятельно. Если родители не научили вас действовать пошагово, вам придется самому осваивать этот способ встречи с незнакомыми ситуациями.

Как справиться с излишним волнением

Отмечайте галочкой перечисленные ниже утверждения, в том числе и те, которые применимы к вам лишь отчасти. Помечайте утверждения, применимые к вам, но каждое из них рассматривайте отдельно от остальных.

Когда мне страшно пробовать что-нибудь новое или когда я на грани избыточной нервозности или сильного волнения, обычно я…

– стараюсь избежать этой ситуации;

– ищу способы взять свои чувства под контроль;

– надеюсь, что сумею как-нибудь выдержать;

– ощущаю нарастающий страх оттого, что все может разладиться в любую минуту;

– прошу того, кому я доверяю, помочь мне или по крайней мере помню об этом человеке;

– отдаляюсь от всех, чтобы никто не усугубил проблему;

– стараюсь побыть среди людей – друзей, родных, в группе, которая мне хорошо знакома, или посетить церковь, курсы, какое-нибудь общественное место;

– клянусь себе впредь всеми силами избегать не только таких, но и всех подобных ситуаций, чего бы я при этом ни потерял;

– жалуюсь, злюсь, прилагаю все старания, чтобы те, от кого это зависит, перестали вызывать у меня стресс;

– сосредоточиваюсь на стараниях успокоиться, действую постепенно, шаг за шагом.

Ваши собственные способы: ________________

Всему есть свое место, даже страху, который может побудить нас к действию. Но есть ситуации, в которых некоторые способы эффективнее прочих, поэтому главное – проявлять гибкость. Если вы пользуетесь менее чем тремя способами, снова просмотрите список и подумайте о том, чтобы взять на вооружение еще несколько.

Кто научил вас этим способам? Что могло случиться и помешать вам пользоваться другими вариантами? Распознавание детских источников совпадающих реакций поможет вам понять, какие из способов до сих пор полезны, а в каких уже нет необходимости.

Здесь я адаптирую некоторые советы, которые Алисия Либерман в книге «Эмоциональная жизнь в возрасте 1–3 лет» дает взрослым, когда «застенчивый ребенок» боится жизненных перемен.

1. Точно так же, как родители стараются не допускать, чтобы дети младше 3 лет оказывались одни в новых для них ситуациях, не отправляйтесь в неизвестность в одиночку, возьмите с собой кого-нибудь.

2. Точно так же, как родители начинают подводить ребенка к ситуации с разговора о ней, поговорите с испуганной частью своего «Я». Сосредоточьте внимание на том, что знакомо и безопасно.

3. Точно так же, как родители обещают ребенку, что он сможет покинуть место присутствия, если слишком разволнуется, и сдерживают обещание, разрешите себе уйти домой в случае необходимости.

4. Если родитель чувствует себя уверенно, то и ребенок вскоре почувствует себя так же, поэтому ждите, что испуганная часть вашего «Я» спустя какое-то время освоится с незнакомой ситуацией.

5. Точно так же, как родитель старается не реагировать на страх ребенка беспокойством в большей мере, чем оправдано ситуацией, реагируйте на свой страх ровно с той степенью встревоженности, которую более смелая часть вашего «Я» считает оправданной.

И помните, что сильное волнение легко перепутать со встревоженностью. В роли хорошего родителя самому себе спокойно скажите: «Да, я вижу, здесь происходит немало такого, от чего сердце бьется сильнее, но это не страшно, верно?»

Сопоставление «особых потребностей» с риском оконфузиться

Вероятно, труднее всего решить, в какой мере оберегать себя, а в какой – мягко подталкивать вперед. С этой проблемой сталкиваются все родители сверхчувствительных детей. Скорее всего, вы знаете, как оказывать давление на себя – точно так же, как делают это ваши родители, учителя и друзья. Мало кому из СЧЛ удается избежать давления, призывов быть умником, нормальным, порадовать других, и, даже если этих людей давно нет рядом, вы не прекращаете попытки «порадовать» их. Вы подражаете их неспособности понять вашу особую потребность в «буферизации». Если пользоваться терминами предыдущей главы, вам свойственно слишком активно «подталкивать себя наружу».

А может, вы подражаете гиперопеке, которая не в состоянии помочь в случаях, когда вам и страшно, и хочется попробовать что-нибудь вполне доступное. В этом случае вы слишком активно «подталкиваете себя внутрь».

Каким неполноценным чувствуешь себя, наблюдая, как твои друзья наслаждаются тем, что ты сам боишься попробовать! Не стоит недооценивать возникающую при этом боязнь конфуза. Она может присутствовать и во взрослом возрасте, когда мы видим, как наши друзья строят карьеру, путешествуют, переезжают, завязывают отношения, а мы боимся всего перечисленного, хотя в глубине души знаем, что у нас ничуть не меньше талантов, желания и потенциала.

Зависть может заставить нас осознать одну из двух истин: нам хочется чего-то, и мы лучше что-нибудь предпримем ради этого, пока еще есть возможность, или же нам хочется чего-то, но мы просто не можем получить желаемое. Как вы видели на материале главы 2, в представленном Ротбарт описании нашего развития взрослые люди способны направлять внимание, призывать на помощь силу воли, решать преодолеть страх. Если ваша зависть сильна и вы решили, что хотите хоть что-нибудь предпринять, скорее всего, вы сможете совершить задуманное.

Еще один, не менее важный аспект взросления – отказ от притязаний на возможность добиться абсолютно всего что угодно. Жизнь коротка и полна обязанностей и ограничений. Каждому достается своя доля «хорошего», которой надо радоваться, и все мы вносим свой вклад во все то хорошее, что есть на свете, но никто из нас не в состоянии получить все желаемое или сделать то же для остальных.

Я заметила, что далеко не всех СЧЛ останавливает невозможность делать все то, что доступно их сверстникам. Они никому не завидуют. Они ценят свою особенность и понимают: она дает им немало того, чего нет у других. Думаю, боязнь оконфузиться, как и неумение опекать себя, исходит от взглядов, усвоенных в раннем детстве.

Преодолеть неуверенность в себе никогда не поздно

Разумным решением будет признать, что мы не в силах измениться, и вместе с тем запомнить, что заменить страх и смущение толикой уверенности и надежды можно в любом возрасте.

В детстве я была особенно чувствительна к падениям, и эта чувствительность стремительно сменялась перевозбуждением и потерей координации движений, стоило мне подняться повыше или понадеяться на свое чувство равновесия. В итоге я никогда не стремилась учиться ездить на велосипеде, кататься на роликовых или на ледовых коньках, чему, думаю, моя мама была только рада. Таким образом, я всегда выступала в роли завистливого наблюдателя, а не участника мероприятий, связанных с физической активностью, но бывали и отрадные исключения – например, в финале праздника летнего солнцестояния, на котором я побывала в Калифорнии, на ранчо в предгорьях Сьерры.

На этом празднике присутствовали женщины всех возрастов. Но вечером, отыскав качели, все они превратились в стайку девчонок. Качели представляли собой длинную веревку и взлетали над склоном холма. В сумерках качаться на них было все равно что лететь к звездам. По крайней мере так говорили все, потому что все качались, кроме меня.

Когда остальные ушли в дом, я осталась возле качелей, смотрела на них, сгорая от застарелого стыда за свою трусость, которую, вероятнее всего, никто и не заметил.

А потом откуда-то появилась женщина намного моложе меня и предложила научить качаться на таких качелях. Я отказалась, мне не хотелось пробовать, но она пропустила отказ мимо ушей, пообещав, что не станет раскачивать меня сильнее, чем я захочу, и придержала передо мной веревку.

Освоение качелей заняло некоторое время. Но почему-то рядом с незнакомкой я почувствовала себя уверенно, набралась смелости и начала взлетать к звездам, как остальные.

Больше я никогда не видела ту женщину, но всегда буду благодарна ей не только за впечатления, но и за уважение и понимание, которые она продемонстрировала, обучая меня – по одному плавному маху качелей за раз.

Ваши школьные годы

Воспоминания Марши о школьных годах типичны для СЧЛ. Она отлично училась и даже демонстрировала лидерские качества, когда речь заходила об идеях и планах, и при этом отчаянно скучала. Неутомимое воображение побуждало ее на уроках читать посторонние книги, но она по-прежнему оставалась «как обычно, самой умной».

Одновременно со скукой в школе ей досаждала почти постоянная нервотрепка. Отчетливее всего ей помнится шум. Он не пугал Маршу, но, когда учитель покидал класс, шум в нем становился невыносимым. Суета и шум дома, где в тесноте с трудом помещались восемь человек, также расстраивали ее. В хорошую погоду Марша пряталась среди деревьев или под верандой и читала книги. В плохую погоду просто научилась отключать посторонние звуки, пока читала.

Но в школе избежать треволнений было труднее. Однажды учительница прочитала вслух газетную статью об ужасных пытках, которым подвергают военнопленных. Марша потеряла сознание.

Начиная учиться в школе, вы, подобно Марше, очутились в большом мире. Первым потрясением могла стать разлука с домом. Но даже если к ней вас подготовило посещение детского сада, ваши органы чувств ничто не смогло бы подготовить к длинному и шумному дню в среднестатистическом классе начальной школы. В лучшем случае учителя поддерживали степень возбуждения на уровне, соответствующем оптимальному уровню среднестатистического ребенка. Для вас он оказывался почти всегда избыточным.

Вероятно, поначалу в школе вы просто замыкались в себе и наблюдали. Я отчетливо помню первый школьный день моего сына. Он отошел в уголок и просто рассматривал остальных детей. Но молчаливое наблюдение не считается «нормальным». Учителя в таком случае обычно спрашивают: «Все играют, а ты почему не с ними?» Чтобы не раздражать учителя и не выглядеть странным, вы, возможно, преодолели свое нежелание, а может, просто не смогли этого сделать и в таком случае снова привлекли к себе внимание, в котором совсем не нуждались.

Йенс Азендорф из мюнхенского Института психологии Макса Планка писал о том, что игры в одиночестве, предпочтительные для некоторых детей, совершенно нормальны. В домашней обстановке родители обычно чувствуют, что это одна из личностных особенностей ребенка. Но в школе дело обстоит иначе. Уже ко второму классу игры в одиночестве приводят к тому, что ребенка отвергают остальные дети, а учителям он внушает озабоченность.

Для некоторых из вас излишние волнения и стыд стали причиной недостаточно высоких результатов в учебе, но большинство СЧЛ любили читать и тихо заниматься заданиями, поэтому преуспели в учебе. Ваше перевозбуждение препятствовало развитию у вас социальных или физических навыков. Пытаясь преодолеть это препятствие, вы, вероятно, нашли себе близкого друга, товарища по играм и, возможно, снискали славу того, кто придумывает самые увлекательные игры, пишет лучшие сочинения, рисует лучше всех.

В сущности, если к началу учебы в школе вы были уверены в себе и в своей особенности, как Чарлз из главы 1, то могли стать настоящим лидером. Если же нет – как сказал один из моих сверхчувствительных друзей, физик: «А вы помните хоть одну по-настоящему выдающуюся личность, которой бы легко давалось посещение школы?»