Текст книги "Порочный ангел"
Автор книги: Элейн Барбьери
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Сначала и я так думал, но, в то время как более крупные суммы, предназначенные другим компаниям, доходили благополучно, деньги «Тилл – Дейл» не достигали места назначения.
Девина задумалась.
– Возможно, кто-то внутри твоей компании.
– Сомневаюсь в этом.
– А нет ли кого-нибудь, кто был бы недоволен компанией «Тилл – Дейл»? Кто-нибудь… Усмехнувшись, Харви прервал Девину:
– Девина, если говорить по правде и если бы я захотел всех перечислить, то список моих врагов был бы длиннее моей руки. – Заметив неодобрительное выражение лица Девины, он добавил уже более серьезно: – Ты, разумеется, понимаешь, что я не мог бы достичь такого высокого положения в деловом мире без того, что бы целый ряд людей не утверждал, что часть моего богатства принадлежит им.
Девина молча обдумывала это заявление. Потом, когда внезапная мысль осенила ее, она покачала головой:
– Не знаю, почему я не вспомнила этого раньше. Вор, человек, захвативший меня, называл охранника по имени. Я точно помню! Он сказал: «Нет, не стоит, Джон Генри!»
Харви не мог сдержать смеха:
– Дорогая, боюсь, что на всей этой территории найдется очень мало таких, кто не знал бы Джона Генри Томаса. Однако мы с Джорджем докопаемся до сути. – Он замолчал, дождался, когда неприветливая служанка, поставив на стол чай и тосты для Девины, двинулась назад к кухне, и продолжил: – А ты, между прочим, найдешь много развлечений в Тумбстоне, Девина. У нас тут очень живое общество. Например, клуб Терпсихоры или шекспировский кружок. Здесь более культурное общество, нежели ты предполагала.
Девина молчала. Она крошила тост, и Харви почувствовал растущее чувство бессилия. Он вспомнил, насколько трудно порой бывало ему с дочерью.
Вдруг Девина произнесла:
– Я хотела бы поближе познакомиться с городом. Пойду пройдусь.
Харви испытал такое облегчение от перемены настроения дочери, что смысл ее слов не сразу дошел до него.
– Нет, боюсь, что об этом сейчас не может быть и речи, Девина.
– Не может быть и речи? – Лицо ее тут же утратило выражение покорности.
– Я предпочел бы, чтобы ты подождала, пока я найму тебе служанку для сопровождения.
– Для сопровождения?! Папа, я же не ребенок. Я вполне способна ходить одна.
– Нет, Девина, это исключено. – У Харви начало истощаться терпение. Он бессознательно распрямил плечи, отчего его дочь раздраженно сморщила небольшой носик. Он помолчал, затем с неким подобием улыбки продолжил: – В конце концов, Тумбстон отличается от тех городов, где ты бывала, дорогая. Ты такая красавица, и я не хотел бы, чтобы ты попала в ситуацию…
– Папа, повторяю: я не ребенок. – Понимая, что остатки самообладания покидают его, Харви встал и очень сдержанно сказал:
– Ты не выйдешь из этого дома, пока я не найду тебе компаньонку. Я позабочусь об этом сегодня утром по пути в контору. – Желая подсластить пилюлю, Харви добавил: – А ты тем временем сможешь помочь мне в одном небольшом деле. Для этого дома я заказал массу замечательных вещиц, поскольку считаю, что мой дом должен соответствовать моему положению в Тумбстоне. Но, по правде говоря, у меня было очень мало времени расставить все эти вещи. Я был бы тебе признателен, если бы ты занялась этим. Я собираюсь сделать дом открытым для моих друзей, как только все будет готово, но мне постоянно не хватает времени. Может быть, теперь, когда ты здесь, Девина, я смогу навести в своей жизни некое подобие порядка. Я был бы очень благодарен тебе за помощь, дорогая.
Девина кивнула. Беззвучно и напряженно выдохнув, Харви отошел от стола. Он улыбнулся:
– Ты сможешь осмотреть город завтра, моя милая. Даю тебе слово. До встречи…
Харви направился к двери и закрыл ее за собой с чувством облегчения. У него было ощущение, что теперь, когда дочь рядом с ним, жизнь не будет скучной, что бы ни ожидало его в будущем.
Оставшись одна, Девина неосознанно расправила плечи и опустила одну руку на колени. Правильная осанка и подобающие манеры поведения за столом – за этим очень строго следили в школе: «Мисс Дейл, за столом не сутулятся… Мисс Дейл, нужно поднимать ко рту вилку, а не наклоняться над едой…»
Девина вновь посмотрела на стол, и взгляд упал на хрустальную вазочку на безупречно белой скатерти. Апельсиновый мармелад. Апельсиновый мармелад и желтые шторы. Девина помнила очаровательную улыбку отца, в равной мере отражавшую и искренность и заботу. О да, отец был мастером преодолевать сопротивление женщин. У него была долгая практика. Его прошлое давало достаточно доказательств этой способности.
Неожиданно Девина вновь почувствовала раздражение. Значит, ей нужна провожатая, когда она будет ходить по улицам Тумбстона. Смешно!
Но темные глаза вдруг появились перед ее мысленным взором, и она вздрогнула. На этот раз глаза были насмешливыми, и Девина ощутила, как вспыхнули ее щеки. Нет, она не допустит, чтобы насмешливые глаза или ее недовольство поведением отца вынудили ее поступить неразумно. Отец явно невысоко ценил ее ум и способности, а в темных глазах – Девина глубоко вздохнула – вообще не было никакого уважения к ней. Она докажет, что оба эти человека не правы.
Она покажет свою зрелость, подождав один день, как просил ее отец, прежде чем начнет знакомиться с Тумбстоном. Сегодня она осмотрит дом. Ей предстояло много дел. Просьба отца помочь в благоустройстве дома вызвала у нее интерес. Но если он до вечера не найдет ей компаньонку, завтра она отправится в город одна. Она обычно поступала так, как ей вздумается.
Приняв решение, Девина отмахнулась от преследовавшего ее взгляда темных глаз и взяла нож. С серьезным выражением, свидетельствовавшим о решимости, она потянулась к хрустальной вазочке и густо намазала тост апельсиновым мармеладом.
Харви Дейл потрогал высокий, жесткий воротничок рубашки. Быстрым движением он проверил, как сидит галстук, и поправил модный котелок. Человек его положения – равноправный партнер в «Тилл – Дейл энтерпрайзиз», одной из крупнейших добывающих компаний в этой части страны, человек влиятельный, президент престижного клуба в Тумбстоне – должен выглядеть безупречно. Но, по правде говоря, даже если бы он был обычным клерком или кассиром в банке, он все равно бы выглядел безупречно. Харви любил себя. Он был тщеславным.
Давным-давно признавшись себе в этом грехе, Харви присовокупил его без особых рассуждений или переживаний к другим многочисленным и признанным изъянам своего характера. Но ведь мужчина не может не быть самодовольным, зная, что красив? Он был милым ребенком, симпатичным подростком и прекрасно знал, что стал потрясающе красивым мужчиной. Он далеко продвинулся благодаря приятной наружности и использовал ее в своих интересах сполна.
Харви чрезвычайно гордился тем, что его тело по-прежнему было подтянутым, без жировых складок и дряблых мускулов, свойственных среднему возрасту. Он также прекрасно знал, что его густая серебристая шевелюра и прекрасно-ухоженные усы так же нравятся женщинам, как и в годы его молодости, когда он был белокурым. Сначала он с недовольством рассматривал морщинки, появившиеся на безупречном лице, но позднее обнаружил, что многих женщин привлекают именно зрелые мужчины. От сознания этого его самовлюбленность стала непомерной.
Что касается бизнеса, то внешность, несомненно, способствовала тому, чтобы его считали одним из самых влиятельных людей в этой части страны. Он вжился в эту роль, умело играл ее и полностью соответствовал впечатлению, которое производил. Он был красив, богат, хорошо известен в финансовых кругах, где слыл проницательным и почти неуязвимым. Он давным-давно решил, что сделает все необходимое для сохранения своего положения и увеличения богатства.
У Харви Дейла были враги, но до сих пор им не удавалось одолеть его. Сейчас положение стало меняться. Шесть раз похищались деньги, предназначенные компании «Тилл – Дейл».
Но Харви злился не столько из-за возникших финансовых проблем, сколько из-за того, что преступник – обыкновенный вор – имел наглость обидеть его красавицу дочь, угрожать ее жизни!
Харви глубоко вздохнул и попытался взять себя в руки. Нельзя допустить, чтобы гнев взял верх над разумом. Нет, вместо этого он сосредоточит все усилия на том, чтобы найти людей, объявивших ему войну. А когда это будет сделано, он начнет охоту на них. Он позаботится, чтобы они оказались в тюрьме и за преступления, совершенные против него, и за непростительное оскорбление, нанесенное Девине.
Та мягкость, которую Харви Дейл выказывал за столом ради Девины, сменилась сдержанной надменностью, ставшей его отличительной чертой, и он поморщился, свернув на Третью улицу. Он сделает свои дела в этой неприятной части города, а потом встретится с Джорджем Тиллсоном, партнером и адвокатом. Джордж был его другом – настолько, насколько допускал Харви. Вместе они создали «Тилл – Дейл энтерпрайзиз» и превратили ее в процветающую компанию, вместе они одолеют и обыкновенных воришек, угрожавших им.
Но всему свое время.
Харви решительно вошел в небольшой китайский магазинчик и нетерпеливо огляделся. Он испытал чувство удовлетворения, когда появившийся клерк тут же исчез в двери, которая вела в заднюю часть магазина. Да, этот маленький китаец лакей знал, что господин Дейл будет иметь дело только с самой хозяйкой, а она, несомненно, находилась в задней части дома, наблюдая там за незаконной игрой в карты.
Харви тихо фыркнул, испытав невольное восхищение заведением хозяйки – Чайна Мэри, Китайской Мэри, как ее все называли. Здесь предлагалась игра в карты, главным образом фантан, под умелым присмотром неофициальных китайских полицейских, здесь имелись проститутки и комнаты для курения опиума, здесь устраивались танцы для женщин из квартала публичных домов, поэтому район получил название «Танцевальный». И всем здесь заправляла Чайна Мэри. Она же руководила местным тонгом, преступной китайской шайкой.
Занавески на задней двери слегка дрогнули, потом раздвинулись, и появилась невысокая полная женщина. Как всегда; в дорогих шелках и с неизменными редкими украшениями.
Чайна Мэри быстро и неслышно приблизилась к Харви. Остановившись прямо перед ним под лампой, ярко высветившей седину в ее туго стянутых волосах, Чайна Мэри улыбнулась, на ее лице появились мириады крошечных морщинок
– Мистер Дейл, что я могу сделать для вас сегодня?
Не желая проявлять элементарную вежливость, с почти нескрываемым пренебрежением он сказал:
– Ко мне только что приехала дочь. Мне нужна для нее компаньонка – женщина, которой можно доверять. Приличная женщина, Мэри, не из грязных людишек, которых ты присылаешь стирать белье и выполнять другую работу. Моя дочь хорошо образованна и умна. Она не потерпит рядом с собой медлительного, невежественного и грязного человека.
С удовлетворением Харви увидел, как сузились маленькие глазки Чайна Мэри. Она пользовалась уважением в некоторых районах города. Кто-то рассказывал о ее щедрости: якобы она помогала нуждающимся – не только представителям ее расы, но и белым. Все равно для него она была всего лишь китаянкой, сумевшей вылезти из грязи, в которой пребывали остальные ее соотечественники. Но Харви знал, что на Мэри можно положиться и что она держит слово. Именно поэтому она и была перед ним в неоплатном долгу. Он позаботился о том, чтобы она долго не смогла с ним рассчитаться.
Харви пристально взглянул на Мэри:
– Ты знаешь кого-нибудь, кто подошел бы для этой работы?
Чуть поколебавшись, Мэри кивнула:
– Я знаю как раз такого человека, который вам подойдет.
Губы Харви Дейла довольно дрогнули.
– Она нужна мне в доме сегодня.
– Да, мистер Дейл. Будет исполнено.
Харви уже почувствовал облегчение. Ему нравилось иметь власть над Чайна Мэри, женщиной непререкаемо управлявшей всей китайской общиной.
– Могу ли я еще что-нибудь сделать для вас, мистер Дейл?
Харви замер. Мысль о небольшой комнатке наверху, где он провел много часов в чувственных наслаждениях, неожиданно заставила сердце сильно забиться. Предательское шевеление в паху вынудило его сунуть руку в карман и достать часы с тонкой чеканкой. Он небрежно откинул крышку часов, надеясь, что выглядит беззаботным. Нельзя, чтобы его возбуждение было замечено. Он не хотел дать в руки Чайна Мэри такой козырь.
Осознав, что даже не различает римских цифр на циферблате дорогих часов, Харви кивнул:
– Думаю, да. У меня есть один свободный час. – Лицо Чайна Мэри не дрогнуло, но Харви трудно было обмануть. Заметив ее замешательство, он сделал паузу, чтобы насладиться унижением китаянки, а затем произнес:
– Пожалуй, я поднимусь наверх. – Чайна Мэри уже не улыбалась.
– Возможно, вам стоит посетить очень приятное заведение по соседству. Мей Линг и Чин Лон будут рады вам услужить.
– Мне не нужны профессиональные проститутки, особенно твоей расы. Нет, я предпочитаю гулять в девственном саду. Я хочу любоваться грациозной лилией.
– Та, о ком вы говорите, сегодня занята.
– Освободи ее.
– Она ушла по личному делу. Я не знаю куда.
– Ты знаешь все, что происходит в Тумбстоне, Мэри. Верни ее. Сейчас же.
Мэри с вызовом взглянула на него, потом кивнула в знак согласия.
– Вот так-то лучше.
Повернувшись к узкой лестнице, которая так манила его, Харви поднялся на две ступени и вновь устремил взгляд на Мэри:
– Я не собираюсь ждать более пяти минут, Мэри. Нет необходимости напоминать тебе, что не стоит меня разочаровывать.
Подождав лишь мгновение, пока она кивнула, Харви снова стал подниматься по лестнице.
Лицо Росса покрылось капельками пота, и он, взглянув на безжалостно палившее солнце, выругался вполголоса. Где же этот ветер, который может принести прохладу? Этим утром словно нарочно воздух был совершенно неподвижен.
Росс навел бинокль на белевший вдалеке дом Дейла. Недавно приехав сюда, он привязал коня на дальней стороне холма, взобрался на вершину, нашел подходящее место для своих тайных наблюдений и постарался устроиться как можно лучше. Он заранее знал, что пробудет здесь долго, но не представлял, насколько это будет неудобно.
Проклятие! Он не рассчитывал, что высокомерная мисс Дейл окажется затворницей. Он ожидал, что к этому моменту она уже будет разгуливать по городу. Почувствовав раздражение, он напомнил себе, что это всего лишь первый день наблюдения, которое, по его предположениям, должно было оказаться длительным. Когда распорядок дня мисс Дейл будет установлен и он поймет, в какое время она наиболее уязвима, вот тогда он начнет действовать.
Продолжая рассматривать великолепный особняк Дейла, Росс тихо хмыкнул. Самый большой дом в Тумбстоне, в центре аристократического района. Разумеется, меньшее никогда бы не удовлетворило Харви Дейла. Он никогда не испытывал угрызений совести, тратя чужие деньги.
Какое-то движение позади дома прервало ход мыслей Росса. Он поправил бинокль, чтобы получше рассмотреть появившуюся фигуру. Тихий, невольный возглас вырвался у него при виде Девины Дейл.
Росс наблюдал, как девушка медленно спустилась по ступеням во двор. Ему удалось хорошо рассмотреть ее лицо. Он никогда прежде не видел такого, как у нее, цвета волос. Они сияли на ярком солнце нежным переливающимся нимбом.
Как мог этот негодяй Харви Дейл произвести на свет дочь, похожую на ангела? Она действительно казалась ангелом, особенно в этом нежно-голубом платье. Росс был убежден: оно того же оттенка, что и ее замечательные глаза. Губы Росса скривились. Какая жалость! У нее лицо ангела, но сердце мегеры.
Глаза Росса не отрывались от бинокля, пока он провожал взглядом стройную фигуру Девины, удалявшуюся в дом. Не в силах отвернуться, он мысленно заставлял ее снова появиться, но она не вышла. Росс подождал еще несколько минут и наконец опустил бинокль. Он никак не мог отделаться от необъяснимого чувства потери.
Нахмурившись, Харви взглянул на часы и, сняв свой модный котелок, бросил его на квадратный столик в углу. Он не любил ждать.
Харви ленивым взглядом обвел комнату. Он был здесь много раз и все же не переставал поражаться тому, с каким вкусом она обставлена. Обитые шелком стены, мебель, покрытая лаком, – все в изысканном восточном стиле.
Тонкие седые усы раздраженно дернулись. Харви вовсе не собирался сегодня взбираться по узкой лестнице, чтобы оказаться в этой комнате. Его мысли были заняты другими делами, но каким-то образом…
Сам того не желая, Харви подошел к изящно разрисованному платяному шкафу. Он открыл дверцы, и взгляд его упал на одежду из тонкого восточного шелка. Бледные оттенки резко контрастировали с яркими цветами, которые предпочитала Чайна Мэри. Они говорили о тонком вкусе и были еще одной причиной его очарованности…
Харви услышал, как повернулась ручка двери. Он обернулся в тот момент, когда дверь открылась.
У него перехватило дыхание. В комнату вошла высокая, изящная молодая женщина. Ее прекрасное лицо расплылось в улыбке. Сделав два небольших шага вперед, женщина поклонилась, прежде чем заговорить. Услышав мягкие, мелодичные интонации в ее голосе, Харви почувствовал еще большее желание.
– Мне сообщили, что вы попросили меня прийти. Я очень рада вновь видеть вас, мистер Дейл.
Утратив на мгновение дар речи, Харви позволил себе насладиться тем ошеломляющим эффектом, который производила эта женщина. Более изящная, чем хрупкие фигурки из китайского фарфора, она всегда вызывала у него благоговение. Волосы, цветом и на ощупь напоминавшие черный шелк, были аккуратно заплетены и уложены над ушами в замысловатую прическу, которая, будь это любая другая женщина, вызвала бы у него пренебрежение. Его взгляд коснулся тонких прямых бровей, изящных черточек над загадочными глазами, которые никогда не переставали интриговать его. Он позволил взгляду коснуться изящной линии щеки, прежде чем перевел его наконец на ее тонкие, великолепно очерченные алые губы, вкус которых он пробовал много раз.
Да, Лили была восточным совершенством, превосходным цветком, имя которого она носила. Казалось просто непостижимым, что эта высокая, стройная красавица – дочь Чайна Мэри.
Харви с трудом сдерживал нараставшее желание. Пытаясь понять, почему его так неудержимо тянуло к Лили, он когда-то решил: безусловно, имело значение и то, что она была дочерью Чайна Мэри. Странно, но он хотел Лили с того самого момента, когда впервые ее увидел.
В самых своих диких фантазиях Харви не мог представить, что позволит женщине другой расы коснуться своего тела. Но Лили была необыкновенной. В ней не было ничего, что ему не нравилось… ничего, кроме цвета кожи, и даже она была прекрасной. Гладкая, ровного оттенка, она была мягче любой кожи, которой ему когда-либо доводилось касаться. Он вспомнил, каким образом этот несравненный цветок попал в его руки.
Несколько лет назад Чайна Мэри пришла к нему за финансовой помощью, получив отказ от всех других кредиторов в городе. Он почувствовал в ней скрытую силу. Он сразу понял, что ради знакомства с этой женщиной можно рискнуть деньгами. Интуиция подсказала ему узнать побольше о Чайна Мэри. Вскоре ему удалось завладеть бумагами, из-за которых Чайна Мэри могли бы отправить обратно на родину, где ее ожидало жестокое наказание. Харви получил эти бумаги и спрятал их в надежном месте, откуда бы они немедленно попали к властям, если бы с ним произошло что-нибудь неожиданное. Эти бумаги, а также деньги, которые он одолжил ей, гарантировали выполнение любых его просьб. Чайна Мэри оказалась зависимой от него.
Влияние Чайна Мэри в китайской общине росло. Она держала в своих руках все рабочие контракты для китайцев. Ни один человек из китайской общины не работал в городе без ее разрешения. Верные люди осведомляли хозяйку обо всем и вся, и Харви сумел использовать этот источник для своей выгоды. Но он не имел настоящей власти над Чайна Мэри до тех пор, пока не увидел Лили.
Харви вспомнил протесты Чайна Мэри, когда дал понять, что хочет овладеть ее дочерью. Ее душила бессильная ярость, и после нескольких сдержанных стычек между ними он понял, что она скорее откажется от своей власти, чем отдаст ему свой бесценный цветок. Потом, в тот вечер, когда он был почти уверен, что Мэри собирается уехать, Лили пришла к нему в контору, ничего не сказав матери, и сама предложила себя ему. Она не могла позволить матери пожертвовать всем в этой чужой стране.
Харви бросило в жар при воспоминании о том, что Лили, как он обнаружил, была девственницей. Вспоминая об этом, он вновь почувствовал то же ликование, которое пережил в ту волшебную ночь. Лили, изящный восточный цветок, сорванный из сада невинности его опытной рукой.
С высоты своего роста Харви посмотрел в великолепное лицо Лили, наслаждаясь ее прекрасной улыбкой. Неожиданная мысль неприятно поразила его. Он действительно покорил эту женщину, лишив ее невинности, но судьба сыграла с ним страшную шутку. Теперь уже настоящим рабом стал сам Харви, рабом того желания, которое она вызывала в нем. Он пытался подавить одолевавший его голод, хотя знал, что только гладкое, безупречное, золотистое тело Лили может принести ему удовлетворение. Одной мысли о ней уже было достаточно, чтобы разгорелся его аппетит, который со временем не уменьшался, а становился все сильнее.
Парадоксально, но в этом своем неожиданном влечении к Лили он стал винить Чайна Мэри. Его обуревало желание сорвать на ком-нибудь зло, и он остановил выбор на Чайна Мэри.
Харви молча заключил Лили в объятия. Он крепко прижимал ее к себе, чувствуя бешеный стук своего сердца.
Не в силах говорить из-за захлестывающих его чувств, Харви наконец отодвинул Лили от себя. Его дрожащие руки потянулись к застежке ее скромного шелкового платья. Расстегнув маленькие серебряные пуговички, он развязал дрожащими руками пояс, стягивавший тонкую талию. Спустив платье с плеч, он задышал еще чаще, когда оно упало к ее ногам. С явным нетерпением он снял с, нее нижнее белье и молча отступил, чтобы лучше рассмотреть ее нагое тело.
Его глаза скользили по гибкому телу Лили, отмечая мягкую покатость плеч, небольшие округлые грудки. Изящная, тонкая как тростинка…
– Я радую ваш взор, мистер Дейл?
До него вдруг дошло, что до сих пор он не произнес ни слова. Не желая; чтобы девушка поняла, как сильна ее власть над ним, он кивнул. Злость из-за собственного бессилия придала некоторую резкость его словам.
– Ты знаешь, что мне нравится то, что я вижу, Лили.
– Да, я знаю. – Не пытаясь скрыть, что довольна его ответом, Лили подняла изящные руки к волосам. Глядя ему прямо в глаза, она медленно расплела косы; при этом кончик ее розового языка облизывал губы так, что у него застучало в ушах. Иссиня-черные шелковые пряди водопадом накрыли смуглое тело Лили, и Харви почувствовал, что почти задыхается. И когда она протянула к нему руки, он понял, что она вновь без малейших усилий довела его до исступления.
– Вы хотите меня, мистер Дейл? Это была игра, в которую они играли много раз. Не в силах ответить, он лишь кивнул головой.
– Тогда вы должны взять меня, мистер Дейл. Давайте я помогу вам.
Изящные руки коснулись его груди. Лили сняла с него сюртук, и ее пальцы скользнули к галстуку, потом жилету, рубашке, и все это полетело в сторону. Легкими движениями она расстегнула брюки и присела, чтобы снять с него остальную одежду. Оставаясь на коленях, она выпрямила стройную спину и, обхватив ладонями его естество, легко коснулась губами. Она улыбнулась, когда его невольный возглас нарушил тишину комнаты. Он сознавал, что Лили наслаждается своей властью над ним, но был бессилен сопротивляться.
Неторопливо, с расчетливой медлительностью Лили снова коснулась его губами. Харви протестующе забормотал. Нет, это он должен быть хозяином положения, он не может подчиняться. Ненавидя себя за слабость, он отдался ее ласкам. Наслаждение нарастало, захлестывая его.
– Лили… довольно.
Харви уже стонал от удовольствия.
Девушка поднялась, быстро подошла к широкой кровати, стоявшей в углу комнаты, грациозно легла и подняла руки, приглашая его. Ее голос звучал как чудесная музыка.
– Идите ко мне, мистер Дейл. Идите, и я дам вам то, чего вы желаете, и больше… несравненно больше.
Спустя мгновение Харви уже стоял у постели. Не отрывая глаз от ее обнаженного красивого тела, он подавил презрительный смешок. Это презрение было адресовано самому себе. О да, он лишил Лили невинности и хорошо обучил ее искусству любви… слишком хорошо. А она, возмущенная бесцеремонным вызовом, сейчас дала понять, что он, привыкший играть людьми, тоже может стать игрушкой. Ему трудно было смириться с мыслью, что его изящная Лили действительно обладает значительной властью над ним.
Еще несколько мгновений Харви стоял, упиваясь великолепием наготы Лили. Она подняла руку и привычным жестом погладила его бедро и ягодицу. Гнев Харви мгновенно растаял, желание становилось все сильнее. Уже накрывая ее тело своим, он все еще убеждал себя, что власть, которую она имеет над ним, – это власть, дарящая ему любовь.
Тело Харви сливалось с ее телом, и возбуждение пробежало волной по его спине, когда Лили издала тихий, восторженный вздох. О да, он позволит ей насладиться своей властью над ним, потому что и он этим наслаждался.
Чайна Мэри замерла в коридоре у двери в спальню дочери. В тишине она прислушивалась к воркующему голосу Лили. Ей хорошо знаком был этот тон, на ее губах появилась горькая улыбка.
Лили, дочь, ради которой она жила, пожертвовала своей невинностью. Потом она сообщила матери, что смирилась со своей судьбой. «Но только на время», – не без злорадства добавила она.
Чайна Мэри была знакома с игрой, которую так искусно вела ее дочь. Лили стремилась сделать Харви Дейла своим рабом. Судя по звукам, доносившимся из комнаты, ей это удалось. Лили удалось то, чего пока не могла добиться ее мать.
Чайна Мэри глубоко вздохнула и отвернулась от двери. Нет смысла терзаться. Лучше подумать о других, более обнадеживающих делах.
Итак, Харви Дейлу нужна женщина в качестве прислуги и компаньонки для дочери. Мэри знала женщину, которая подходила для этой работы, но прежде чем послать ее к Харви Дейлу, Мэри позаботится, чтобы женщина запомнила, кому она должна подчиняться в первую очередь.
Язвительная улыбка скривила губы Мэри. Она спустилась по лестнице на первый этаж и, подняв руку, щёлкнула пальцами. Глаза сверкнули, когда на ее зов вышел седобородый китаец.
– Мин Кен, немедленно позови ко мне Лай Хуа. – Коротко кивнув, Мин Кен удалился и уже через несколько секунд торопливо шагал по улице. Чайна Мэри еще раз глубоко вздохнула. Легкая улыбка, появившаяся наконец на ее губах, объяснялась вовсе не радостью или весельем.
Да, Харви Дейл, тебя погубит твое высокомерие. Вот увидишь, Харви Дейл, вот увидишь…
