Текст книги "Порочный ангел"
Автор книги: Элейн Барбьери
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 4
Джейк Уолш расположился с биноклем в руках на том же месте, где накануне много часов провел Росс, – на одном из холмов, возвышавшихся над Тумбстоном. Джейк тоже, как и его друг, смахивал насекомых с рубашки, морщился, потел под безжалостно палящим солнцем и ругался вполголоса.
Будь проклят этот Росс с его замыслами! Джейк взялся наблюдать за домом Харви по просьбе Росса, но он совершенно не подходил на роль ищейки. Если Росс так интересуется жизнью Девины Дейл, пусть наблюдает за . ней сам.
Джейк отложил в сторону бинокль. Сняв шляпу, он провел рукой по светлым, выгоревшим на солнце волосам. Лицо пылало» и тыльной стороной ладони он вытер пот со лба.
Черт, он никогда прежде не видел Росса таким сосредоточенным, погруженным в собственные мысли. Росс не был похож на самого себя с той минуты, как узнал, что блондинка из дилижанса – Девина Дейл. Россу трудно было избавиться от мыслей о ней, даже когда он еще не знал, кто она, но позже, узнав ее имя…
Джейку совсем не нравились планы Росса в отношении девушки. Если все пойдет так, как они задумали, Дейл получит сполна, но что потом? Ведь девушка опознает их. Черт, тогда им придется пуститься в бега, и они…
Но кто это там? Потянувшись к биноклю, Джейк навел его на небольшую фигурку, приближавшуюся к дому Дейла. Молодая женщина быстро обошла дом и, подойдя к заднему входу, остановилась. Через несколько минут на ее стук вышла полная женщина, служанка. После короткого разговора обе женщины скрылись в доме.
Продолжая наблюдение за домом, Джейк размышлял. Потом он опустил бинокль и рассмеялся, отчего его усталые голубые глаза заискрились. Нет, ну как везет этому мерзавцу Россу Моррисону! Черт, может, Росс и не спятил. Вполне возможно, что их план осуществится. Как бы то ни было, Джейк точно знал, что в этом деле он будет с Россом до конца.
Яркое утреннее солнце светило сквозь окна обставленной в строгом стиле комнаты, служившей Харви Дейлу кабинетом. Девина отвернулась от миниатюрной китаянки и посмотрела на отца. Ее попытка скрыть изумление явно не удалась.
– Папа, ты, должно быть, шутишь! Харви Дейл нахмурился.
– Нет, не шучу. У Лай Хуа отличные рекомендации. Она будет твоей личной служанкой и компаньонкой.
Взглянув с улыбкой на девушку, молча стоявшую поодаль, Девина предприняла еще одну попытку:
– Не сомневаюсь, что Лай Хуа будет хорошей служанкой, но в городе она не сможет защитить меня от необузданных типов, от которых ты так настойчиво пытаешься меня уберечь.
– Чепуха!
Харви бросил раздраженный взгляд в сторону китаянки, терпеливо слушавшей, как ее обсуждают. По правде говоря, он был удивлен не меньше дочери, когда Молли впустила в дом миниатюрную китаянку. Она действительно была мала ростом, но ее лицо свидетельствовало, об остром уме. Побеседовав с ней, он убедился, что у девушки прекрасная речь, а акцент, который обычно раздражал Харви, когда он разговаривал с ее соотечественниками, был едва заметен. Она также оказалась на удивление образованной. От нее исходил очень приятный запах. Это был аромат какого-то цветка. Жасмина или, может, белой сирени?
Что ж, Чайна Мэри действительно сделала хороший выбор. Девушка знала Тумбстон, прекрасно ориентировалась в богатых кварталах, в которых жили представители высшего класса. Она станет отличной компаньонкой.
– Моя дорогая, – обратился Харви к дочери, – я не искал для тебя телохранителя. Я лишь хотел позаботиться о том, чтобы ты не зашла в те районы города, где молодой леди появляться не стоит.
Харви Дейл приподнял брови, и Девина, улыбнувшись через силу, тихо произнесла:
– Ладно, папа, я согласна.
Обрадовавшись внезапной уступчивости дочери, Харви небрежным взмахом руки отослал Лай Хуа.
– Что ж, тогда идем завтракать. – Харви как-то виновато улыбнулся. – Если честно, Девина, я надеялся сам показать тебе Тумбстон сегодня. Но вчера я поздно приступил к работе и, к сожалению, успел сделать очень мало.
– Поздно начал? – Харви кивнул:
– Да, я… гм… меня задержало важное дело, отнявшее у меня почти всю первую половину дня. В итоге у меня осталось мало времени, как, впрочем, и сил.
Тут же уловив его замешательство, Девина с тревогой спросила:
– Мало сил? Ты плохо себя чувствуешь, папа?
– Нет, я думаю, просто… несколько утомился вчера. Но сегодня я чувствую себя очень хорошо и рассчитываю много сделать. К сожалению, из-за этого тебе придется пойти в город без меня, но я буду чрезвычайно рад, если ты присоединишься ко мне во время ленча в ресторане «Канкан».
– «Канкан»?
– Да, Лай Хуа знает, где это. Встретимся в полдень? – Это меня вполне устроит.
Девина шла, стуча каблучками по деревянному тротуару оживленной улицы Тумбстона. На нее смотрели, а она улыбалась. Она привыкла к восхищенным взглядам. Девина прекрасно знала, что она красивая женщина, притягивает к себе внимание везде, где бы ни появлялась, поэтому для первой прогулки по Тумбстону одевалась, с особой тщательностью. Розовое платье было чуть ярче тех, которые она обычно носила, но вставки из кружева на лифе и оборки на юбке ей нравились.
Девина хотела заявить Тумбстону, всем его жителям о своем приезде, поэтому она с удовольствием отмечала, что взоры прохожих устремлены только на нее.
Миниатюрная китаянка молча сопровождала ее. Девушка была чрезвычайно довольна, что нашла время познакомиться поближе со служанкой, которую так властно навязал ей отец этим утром. Не имея ранее опыта общения с людьми ее расы, Девина была очарована. Девушка – когда преодолела свою природную застенчивость – оказалась умной, много знающей и даже какой-то загадочной.
Девина почему-то сразу решила, что может спокойно ходить по городу с этой девушкой. Вместе с Лай Хуа она прошлась по району, где находился дом ее отца. В этой части города жили наиболее богатые граждане. С приятным удивлением она обнаружила, что дом Харви Дейла был самым большим.
Лай Хуа провела Девину по Третьей улице, затем по Фримон-стрит. Девина начала подозревать, что, показывая ей город, Лай Хуа выполняет строгие указания ее отца. Уделив особое внимание «Шиффелин-холлу», ее старательная компаньонка повторила слова отца о том, что там идут многие нью-йоркские постановки. Они прошли мимо почты и ресторана «Канкан», в котором Девина должна была в полдень встретиться с отцом. Наконец они достигли Аллен-стрит, где было настоящее столпотворение. Людской гомон, крики, грохот, ржание лошадей, скрип колес… Горожане передвигались по проспекту пешком и в каретах, заходили в многочисленные магазины, куда то и дело на грузовых повозках доставляли всевозможные товары. Где-то прозвенел школьный колокольчик, и скоро появилась ватага ребятишек. Две большие лохматые собаки бежали за ними с громким лаем.
Девина направила взгляд на трех бизнесменов, беседовавших неподалеку. Безупречно одетые – их модные костюмы отличались от скромной одежды других жителей, – они не обращали внимания на двух подвыпивших шахтеров, громко споривших рядом о качестве руды. Две молодые матроны прошли мимо, увлеченные собственной беседой. Дюжий парень, похожий на кузнеца, остановился при виде трех раскрашенных дам сомнительной репутации, которые перешли улицу и направились в противоположную сторону.
Несколько всадников медленно въехали на улицу и, спешившись, привязывали лошадей. Небритые, хмурые, в запыленной одежде, с кольтами, в низко свисающих с бедер кобурах, они напомнили Девине темноглазого разбойника, грубо обошедшегося с ней по дороге в Тумбстон. Один из них оценивающе окинул ее взглядом. Холодок пробежал по спине Девины. Воспоминание о злых темных глазах все еще мучило ее.
Почувствовав изменение настроения хозяйки, Лай Хуа вежливо спросила:
– Мисс Девина желает идти дальше? – Приподняв подбородок и вымученно улыбнувшись, Девина кивнула:
– Да, мисс Девина, несомненно, желает.
Улыбнувшись в ответ, Лай Хуа продолжила путь, и Девина еще раз убедилась в своей правоте. Да, ей будет приятно иметь рядом Лай Хуа.
Внимание Девины привлекла красивая витрина магазина, и она увлеклась разглядыванием выставленных товаров. Надо признать, что выбор товаров в Тумбстоне был намного богаче, чем она предполагала. Девина остановилась у магазина с вывеской «Драгоценности Хейцельмана». Тумбстон казался вполне цивилизованным городом. Только в этой части улицы они миновали две очень приличные, как ей показалось, гостиницы, платную конюшню, лавку мясника, телеграф, мебельный магазин и довольно элегантную мастерскую по пошиву одежды. Девина полагала, что и дальше обнаружит много интересного.
Однако Девина прекрасно понимала, что несколько хорошо оформленных витрин – это еще далеко не цивилизованность. Несмотря на свою известность и богатство, потоком стремившееся по его улицам, Тумбстон, конечно, был всего лишь захолустным шахтерским городишком, которому явно не хватало культуры, несмотря на столь превозносимые достоинства «Шиффелин-холла».
Девина удивлялась, почему отец так заботился о ее безопасности. Некоторые из мужчин на улице были, конечно, грубее тех, кого она привыкла видеть на востоке страны, но большинство из них, похоже, были трудягами, сосредоточенными на своем деле. Всадники с кольтами ее немного напугали – это правда. Особенно один. Именно из-за него снова возникло воспоминание о темных глазах. Но она надеялась наконец забыть эти глаза, полные угрозы.
Ей внезапно наскучило рассматривать товары в витринах, и она повернулась, чтобы оценить здания на другой стороне улицы. Ничего стоящего…
Взгляд Девины задержался на небольшой вывеске «Уэллс, Фарго и компания». Она вздохнула. Отец говорил, что Джон Генри Томас – работник этой компании. Легкое раздражение овладело ею, когда она вспомнила, как отец насмешливо выслушал ее сообщение об охраннике почтового дилижанса. Она знала, что отец считал ее заинтересованность в поисках воров и ее желание помочь не более чем вмешательством в свои дела, и эта мысль была мучительна для нее. Если бы она была не дочерью, а сыном, он бы так небрежно не отмахнулся от ее соображений. После того разговора у нее было время подумать. Да, человек, похитивший деньги, знал Джона Генри Томаса. Так что вполне допустимо, что и Джон Генри Томас знает этого человека. Она не могла заставить себя поверить, что сам охранник дилижанса причастен к ограблениям, но это совсем не мешало ей попытаться уговорить его вспомнить что-нибудь такое, что могло бы помочь. Может быть, если она поговорит с ним, попытается встряхнуть его память… В любом случае попробовать стоило. Внезапно вспомнив о присутствии Лай Хуа, Девина повернулась к ней:
– У меня дела в конторе «Уэллс – Фарго», Лай Хуа. Я намерена…
– Нет-нет, мисс Девина. Вам нельзя идти в «Уэллс – Фарго».
Девина нахмурилась. Ей не нравилось, когда ей говорили, что можно делать, а что нельзя, даже если Лай Хуа и выполняла распоряжение ее отца.
– Ты ошибаешься, Лай Хуа. Я могу, и я пойду в «Уэллс – Фарго». У меня там дела.
Явно встревоженная, Лай Хуа покачала головой:
– Нет, мисс Девина. Мистеру Дейлу это не понравится. Он сказал…
– Мой отец, судя по всему, полагает, что я совершенно не способна сама позаботиться о себе, Лай Хуа. Это не так. Мне не нужно, чтобы он или ты думали за меня. – Она смягчилась при виде растерянного лица Лай Хуа и, поколебавшись, продолжила: – Я не хочу подводить тебя, Лай Хуа, но я намерена перейти через улицу и поговорить с управляющим «Уэллс – Фарго» об ограблении дилижанса, в котором я приехала. И нет смысла пытаться отговорить меня.
– Мисс Девина, вы не понимаете…
– Я понимаю. Ты можешь сопровождать меня, если пожелаешь. Или останься здесь.
Не дожидаясь, пока явно встревоженный вид Лай Хуа подействует на нее, Девина решительно повернулась и ступила с тротуара на проезжую часть улицы. Отмахиваясь рукой от пыли, которую подняла только что проехавшая повозка, она крепко сжала губы и тут же почувствовала, как пыль заскрипела на зубах. О, этот противный город! Как можно оставаться чистым и чувствовать себя комфортно в таком месте?
Решив воспользоваться минутным затишьем на дороге, Девина ринулась в облако еще не осевшей пыли. Краем глаза она заметила, что Лай Хуа пошла за ней.
На другой стороне улицы Девина хотела обойти двух здоровяков, которые, толкнув вращающиеся двери салуна «Оксидентал», оказались в этот момент рядом с ней на широком тротуаре. Ее изящные ноздри затрепетали. От этих ковбоев за милю несло конским потом и виски. Они быстро прошли мимо. Но из дверей салуна вышел ещё один такой же. Девина посторонилась, чтобы дать ему пройти, однако он сам нагло преградил ей дорогу. Подняв на него надменный взгляд, Девина увидела, что это тот самый мужчина, который чуть раньше приехал верхом и, сойдя с лошади, бесцеремонно разглядывал ее. Она помнила это узкое, небритое лицо и эти противные глаза. Она также помнила, как нагло эти глаза ощупывали ее тело, задержавшись на кружевах, прикрывающих грудь.
Щеки Девины порозовели. Она устремила испепеляющий взгляд на ковбоя, так оскорбительно ведущего себя. Но несносный ковбой лишь рассмеялся в ответ! Еще больше покраснев, Девина расправила узкие плечи, почти как бравый солдат:
– Прошу прощения. Не могли бы вы… Наглые руки ковбоя внезапно опустились ей на плечи, и он потянул ее к себе с тихим, многозначительным бормотанием.
– Тебе не надо просить меня ни о чем, дорогая, совсем не надо. Старина Барт готов дать тебе все, что угодно, а может, даже и больше.
Девина попыталась вырваться из его медвежьих объятий, упершись руками ему в грудь.
– Отпусти меня, ты, грязное животное, – произнесла она с отвращением. – Отпусти меня!
Угрожающий блеск появился в противных глазах, которые были так близко от ее глаз.
– Ты давай не задирай нос, девочка. Я думаю, ты не из тех, что стоят дешево, но я могу себе позволить заплатить твою цену. Как раз сейчас у меня полные карманы, и я не против заплатить лишку, если товар стоит того. Конечно, может, я захочу сначала попробовать его, чтобы знать, что получу.
– Попробовать?!
Быстрым движением руки ковбой прижал Девину к себе, и отвратительное дыхание обожгло ее щеку, а его рот искал ее губы. Девина яростно сопротивлялась, но ей не по силам было бороться с ковбоем. Его потное, небритое лицо приблизилось, мокрые губы уже коснулись ее щеки. Она в последний раз попыталась вырваться, когда глубокий, знакомый голос резко прозвучал у нее за спиной:
– Барт, я думаю, ты ошибся. Тебе лучше остановиться, пока ты не допустил еще большую ошибку;
Мокрые губы гневно сжались, слезившиеся противные глаза сузились в щелки.
– А я думаю, черт побери, что это вас не касается, док.
Девина испытала огромное облегчение. Чарлз Картер! Он заставит этого грязного ковбоя отпустить ее!
Но ковбой крепко держал ее за талию одной рукой, а другую положил на кобуру с кольтом.
– Я не вооружен, Барт, и не думаю, чтобы ты хотел выстрелить. А леди, которую ты обнимаешь, приехала в наш город недавно, поэтому еще не знает, что знатные дамы не появляются в этой части улицы.
– Знатная дама? – Ковбой быстро взглянул на раскрасневшееся лицо Девины. Сбитый с толку, он убрал руку с кольта. – Вы знаете эту девушку, док?
– Да, я знаю ее, Барт. Эта молодая дама – Девина Дейл, дочь Харви Дейла.
Девина почувствовала, как от слов Чарлза содрогнулось все жилистое тело ковбоя.
– Дочь Харви Дейла?! – Отпустив Девину так внезапно, что она едва у держалась, на ногах, ковбой отступил назад. – Черт, я тут недавно поработал на мистера Дейла… я не хочу никаких неприятностей. Прошу прощения, мисс.
Чарлз Картер улыбнулся:
– Это ведь было недоразумение, так, Барт?
Барт кивнул:
– Именно так. – Резко повернувшись, он толчком руки снова открыл дверь в салун и исчез так же неожиданно, как и появился.
Девина с достоинством поправила шляпку и повернулась к Чарлзу:
– Я крайне признательна вам за своевременное вмешательство, Чарлз. Не могу понять, как этот… этот отвратительный тип мог подумать, что я… что он… – Она остановилась, подыскивая слова, и через мгновение продолжила с горячностью: – Этот невежа не узнает леди, даже если столкнется с ней… что он почти и сделал!
Раздражение Девины вспыхнуло с новой силой при. виде углубившихся морщинок в уголках рта Чарлза, и ее глаза превратились от негодования в щелки.
– Чарлз, я абсолютно не нахожу ситуацию забавной. Предприняв попытку стать серьезным, Чарлз кивнул:
– Вы, разумеется, правы, Девина. Но сейчас я предлагаю, чтобы мы…
– Мы? – Приподняв брови, Девина решительно покачала головой. – Не знаю, чем собираетесь заниматься вы, но я иду в контору «Уэллс – Фарго».
– Не думаю, что вам следует это делать, Девина. Девина язвительно улыбнулась:
– Вас, наверное, удивит, что мне нет дела до вашего мнения, Чарлз?
Чарлз тоже улыбнулся, но добродушно.
– Нет, меня это не удивляет, Девина. Но я не хочу, чтобы вы совершили еще одну ошибку.
– Ах, ошибку!
Девина решительно направилась к конторе. Не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих, она шла, надменно подняв подбородок. Чарлз сделал несколько больших шагов вслед за ней и взял ее под руку. Она высокомерно посмотрела на него:
– Знайте, Чарлз, что я предпочитаю учиться на собственных ошибках. И теперь, когда я поняла, чего ожидать в этой нецивилизованной глуши, можете быть уверенным, что в будущем я буду более осторожна.
Отказываясь отпустить ее руку, Чарлз подстроился под ее шаг и положил ее руку на свой локоть.
– Как бы осторожны вы ни были, Девина, ничто не избавит вас от повторения неприятной ситуации, если вы будете оставаться в этой части улицы.
Девина заколебалась.
– Разумеется, вы никак не могли знать, – продолжил Чарлз, – что приличные женщины здесь не ходят.
Лай Хуа, шедшая позади них, тихо произнесла что-то вроде «ага», подтверждая слова доктора. Девина бросила взгляд на свою явно потрясенную служанку.
– Вы, должно быть, шутите, Чарлз.
– Я говорю абсолютно серьезно, Девина. – Тут к нему снова вернулось чувство юмора, и он покачал головой: – Бедный Барт! Выйдя из салуна, он, должно быть, решил, что вы ожидаете его, и подумал, что попал прямо в рай. – Я не ожидала его!
– Думаю, он решил, что ожидаете. Нет, вам определенно нужно пожалеть беднягу, Девина. Представьте только, как он был разочарован!
– Пожалеть! Да он оскорбил меня!
Девина остановилась и несколько мгновений смотрела на Чарлза, пока до нее наконец не дошла комичность ситуации. О Боже, неужели это произошло с ней? Широкая улыбка Чарлза была настолько доброй, что Девина рассмеялась. Чарлз тоже рассмеялся. Смущение и напряженность Девины тут же испарились.
Насмеявшись, Девина повернулась к Лай Хуа:
– Я прошу прощения, Лай Хуа. Мне жаль, что я не выслушала твоих объяснений. Обещаю, что больше никогда не совершу столь глупой ошибки. И я сама все объясню отцу… если он узнает о случившемся.
– О, можете быть уверены, Девина, что он услышит об этом. Спектакль был слишком хорош, чтобы о нем не рассказать.
– Вы так полагаете? – расстроенно спросила Девина.
– Несомненно.
– О Боже!
Чарлз с тревогой посмотрел, на нее:
– Если вы боитесь, что ваш отец рассердится, я буду рад…
– Я знаю своего отца. – Девина глубоко вздохнула и вновь попыталась улыбнуться. – Чарлз, я действительно искренне признательна за вашу помощь, но прошу: больше ни слова об этом.
Его лицо вдруг снова осветилось улыбкой, и Чарлз кивнул:
– В таком случае, раз вы настаиваете на посещении конторы «Уэллс – Фарго», позвольте проводить вас туда. Мне было бы гораздо спокойнее…
Девина сменила гнев на милость.
– Вообще-то теперь, когда я разобралась в ситуации, мне тоже было бы гораздо спокойнее, Чарлз. Я была бы рада, если бы выпроводили меня, Чарлз, хотя и в любом случае намерена поговорить с Джоном Генри Томасом.
– Я в этом не сомневаюсь.
Выйдя через некоторое время из конторы «Уэллс – Фарго», Девина вновь приняла предложенную Чарлзом руку. Она была явно разочарована итогом разговора в конторе. Какое-то время Девина шла молча, потом наконец произнесла:
– Это была совершенно напрасная трата времени.
– Мне очень жаль, Девина. Поверьте, Джон Генри не имеет ни малейшего понятия о том, кто ограбил почтовый дилижанс.
– Я была так уверена, что он сможет вспомнить что-нибудь о том человеке и поможет установить его личность.
Чарлз со странной напряженностью взглянул на Девину:
– А вы, Девина?
– Я?
– Ведь именно вы оказались ближе всех к тому человеку. Вы его описали в полицейском участке, но было ли в нем что-нибудь особенное, что выделяло бы его или вызвало какие-то ассоциации? Что вам запомнилось в нем больше всего? – Темные глаза Чарлза изучающе смотрели на нее, и Девина почувствовала, что бледнеет. Что она помнит о том мужчине? Она помнит все: звучавшую в его голосе угрозу, силу его рук, твердую как скала грудь, прижатую к ее спине, приятное дыхание у своей щеки. Но более всего она помнила его глаза, загадочный взгляд.
– Девина?
Вернувшись к действительности, Девина попыталась улыбнуться:
– Что я помню больше всего? Он был грязен. От него пахло виски и дорожной пылью. Его одежда была старой и потрепанной; создавалось впечатление, что он всего лишь опустившийся пьяница. Позднее я поняла, что это совсем не так, Чарлз. Все это была игра, но этот маскарад был очень умелым, так что я не могу рассказать вам, как он выглядит на самом деле. У него была густая неухоженная борода и длинные волосы, заворачивавшиеся под воротник рубашки. Шляпу он натянул так низко на лоб, что я не смогла бы рассмотреть его лицо, даже если бы и захотела. Я могу сказать вам лишь то, что уже говорила другим раньше: он высок, у него темные волосы и глаза, и сильный, очень сильный. Когда он схватил меня, мне показалось, что его руки из стали. Он вытащил меня из дилижанса без малейших усилий. И был безжалостным. Я… я не сомневаюсь, что он убил бы меня, если бы я ослушалась.
Девина тут же пожалела, что позволила страху взять верх над собой, когда увидела, как напряженность в глазах Чарлза Картера сменилась тревогой. Удивляясь, как ей раньше могло показаться, что глаза Чарлза похожи на те – неотступно преследующие ее, она коротко рассмеялась:
– От меня не больше толку, чем от Джона Генри, да? – Улыбнувшись, Чарлз благоразумно переменил тему:
– Итак, похоже, что все самое плохое в Тумбстоне вы уже видели, Девина. Думаю, что пора бы вам познакомиться с более цивилизованными сторонами здешней жизни. Если у вас нет других планов, я хотел бы пригласить вас на ленч.
Девина удивилась: почему-то ей было жаль отказывать ему. Она покачала головой:
– Мне очень жаль, Чарлз, но на ленч меня пригласил отец – в ресторан «Канкан», ровно в полдень. Чарлз взглянул на часы:
– В таком случае нам нужно поторопиться. Если мне не изменяет память, Харви Дейл не любит, когда его заставляют ждать.
Удивившись, что время так быстро пролетело, Девина последовала за Чарлзом. Через несколько минут у двери ресторана она повернулась к Чарлзу:
– Я действительно искренне сожалею, что не могу принять сегодня ваше приглашение. Мне очень приятно быть в вашем обществе, Чарлз. —
– Настолько приятно, что вы согласитесь пойти со мной завтра вечером…
– В «Шиффелин-холл» на спектакль? – Девина рассмеялась. – С удовольствием.
Девина вспомнила улыбку Чарлза, когда шла через заполненный посетителями ресторан к столику отца. Она с удивлением поняла, что ей нравится Чарлз Картер. Безмерно нравится.
Стоя в дверях, Чарлз провожал взглядом стройную, соблазнительную фигуру Девины, шедшей между столиками. Он улыбнулся помахавшему ему рукой Харви Дейлу и вышел.
Чарлз был огорчен. Он надеялся, что Девина расскажет ему более подробно о грабителях, похитивших деньги, что она вспомнит какие-то подробности о вожаке грабителей.
Расстроенный, Чарлз глубоко вздохнул. По крайней мере сегодняшнее утро кое в чем оказалось полезным. Он встретится завтра вечером с Девиной. Это был верный шаг. Девина Дейл заинтриговала его с того самого момента, как он увидел ее на пороге своего кабинета. Их неожиданная встреча сегодня лишь усилила этот интерес. Девина Дейл, красивая молодая женщина, с каждой встречей интересовала его все больше и больше.
Сосредоточенно глядя перед собой, Чарлз ускорил шаг. Ему определенно нравилось общество Девины, и он полагал, что и она испытывает то же чувство. Более тесное общение с ней будет выгодным во многих отношениях.
Аптека Хадсона была всего в нескольких шагах от него, когда Чарлз вновь посмотрел на часы. Старая Мэгги Уитмор скоро придет в его кабинет, рассчитывая получить свои порошки. Она не доверяла аптекарю и брала лекарство только из рук самого Чарлза. Но такая небольшая уступка эксцентричности Мэгги его не обременяла. Сейчас у него оставалось время лишь на то, чтобы получить лекарство и вернуться к себе.
