Текст книги "Московия при Иване Грозном глазами иноземцев"
Автор книги: Элерт Крузе
Соавторы: Джильс Флетчер,Иоганн Таубе,Альберт Шлихтинг,Ричард Ченслер,Генрих Штаден
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Московия при Иване Грозном глазами иноземцев
Генрих Штаден
Записки немца-опричника о Московии [1]1
Печатается по изданию: Генрих Штаден. О Москве Ивана Грозного. М., Издательство М. и С. Сабашниковых, 1925.
[Закрыть]
Сергей Бахрушин [2]2
Бахрушин Сергей Владимирович (1882–1950) – историк, член-корреспондент АН СССР. Под его (совместно с М. А. Цявловским) редакцией выходила в издательстве М. и С. Сабашниковых серия «Записи прошлого», в которой были опубликованы «Записки» Г. Штадена. – Примеч. редактора.
[Закрыть]
Из предисловия к первому изданию «Записок» Генриха Штадена на русском языке
Вестфалец по происхождению, игрою судьбы заброшенный в Московию и записанный в опричнину, автор близко видел описываемые им явления и порядки, а автобиографическая форма, которую он придал своим запискам даже в той их части, которая посвящена описанию страны, делает их особенно ценными, вскрывая конкретно и безыскусно те мелкие детали повседневной жизни служилого человека XVI века, которые вряд ли возможно найти в каком-либо ином современном памятнике. Сочинение Штадена лишено литературной обработки, местами представляет собою ряд разрозненных отрывков, не всегда объединяемых какой-нибудь общей мыслью. Зато в этих отрывках необычайно рельефно выступают «дела и дни» русского помещика того времени, взаимные отношения опричнины и земщины – землевладельцев и крестьян, положение и быт иноземной колонии в Москве, торговая роль Поморья – словом, разнообразные стороны московской жизни в наиболее характерных ее проявлениях. Большою свежестью отличаются те чисто географические сведения о Московском государстве и особенно о его северных и северо-восточных окраинах, которые мы находим в этом сочинении.
Но материалом бытовым и географическим не ограничивается научное значение печатаемых записок. Бесхитростный рассказ Штадена дает нам богатый материал и для общего суждения о таком далеко не выясненном явлении в истории XVI века, как опричнина. Разбросанные по запискам отдельные намеки рисуют это учреждение в новом освещении. Из общего контекста разрозненных эпизодов и замечаний – общая картина опричнины выступает более конкретно, чем в других источниках, и ее история приобретает большую определенность.
Немецкий оригинал рукописи, издаваемый ныне в свет в русском переводе, хранится в Государственном архиве в Ганновере. Рукопись объемлет 188 страниц in folio и на первом листе имеет заголовок – «Moscowiter Land und Regierung Beschriben durch Henrichen v. Staden». Заголовок относится, впрочем, только к первой половине рукописи (л. 1–50). Другая половина ее распадается на три части и составляется из: 1) Проекта (Anschlag) военной оккупации Москвы (л. 50 об. – 66), 2) Прошения (Supplication) автора на имя Рудольфа II (л. 66 об. – 69) и 3) Автобиографии Генриха Штадена (л. 69 об. – 97).
Вся рукопись написана одной и той же рукой; в начале довольно тщательно, чем ближе к концу – тем менее аккуратно.
Список относится к XVI веку. Более точная его датировка невозможна без специального обследования рукописи.
Записки о Московии
Извлечения [3]3
Перевод с немецкого И. И. Полосина.
Полосин Иван Иванович (1891–1956) – историк, библиограф, доктор исторических наук.
[Закрыть]
Прошение императору Рудольфу II
Его римско-кесарскому величеству королю венгерскому и чешскому, нашему всемилостивейшему государю всеподданнейшее и всепокорнейшее прошение от меня, Генриха Штадена.
Всепресветлейший, вельможнейший, непобедимейший римский император, король венгерский и чешский, наш всемилостивейший государь!
Каким образом Русская земля до сих пор управлялась; как князья владели собственными уделами, вотчинами и поместьями; как вели они войну против крымского царя – извечного врага их государства; где они с ним обычно сходились; как далеко опустошил он их страну; как выжег он Москву и как неуклонно стремится к тому, чтобы присоединить к себе Русскую землю, а великого князя с обоими его сыновьями увести с собой в Крым и завладеть [великокняжеской] казной – в этом моем послании найдете, ваше римско-кесарское величество, письменное изложение этого. Еще сообщил я о том, как великий князь без пощады и сожаления убивал правителей своей собственной земли; и как все это было и как происходило. Как всемогущий Бог покарал страну чумой и голодом и как много еще других в ней бывало бед. Я имею в виду при этом намерение крымского царя [захватить Русскую землю] при помощи турецкого султана, казанских, астраханских и ногайских татар и князя Михаила из Черкасской земли. <…>
Милосердый Бог так часто и чудесно охранял меня в тех странах и – как это достоверно рассказано в моем послании – невредимым спас меня из рук русских, что, может быть, такова была Божья воля, чтобы я открыл это вашему римско-кесарскому величеству; как то теперь мною и написано, не мудрствуя, и вкратце, – по требованию и желанию вашего римско-кесарского величества. Но в услугу вашему римско-кесарскому величеству по вашему желанию я готов в случае необходимости представить более пространный устный или письменный доклад. <…>
А теперь, ваше римско-кесарское величество, я всенижайше прошу милостиво поднять и принять от меня это мое послание. Я писал его всем сердцем моим, и великую радость испытал я, когда Бог удостоил меня лицезреть ваше римско-кесарское величество. А больше ни о чем я и не забочусь! Душу свою я посвятил только Богу, а очи мои и сердце мое все время моей жизни устремлены на то, как бы послужить во славу вашего римско-кесарского величества, что вы и увидите наделе.
Покорнейшая моя просьба: оставить это мое послание при вашем римско-кесарском величестве, а мой проект хорошо обдумать и выполнить его, не упустив благоприятных обстоятельств. Но только – чтобы это мое описание не переписывалось и не стало общеизвестным! Причина: великий князь не жалеет денег, чтобы узнавать, что творится в иных королевствах и землях. И все это делается в глубокой тайне: наверное, у него есть связи при императорском, королевских и княжеских дворах через купцов, которые туда приезжают; он хорошо снабжает их деньгами для подкупа, чтобы предвидеть все [возможные] обстоятельства и предотвратить опасность.
Если он узнает об этом, он прикажет укрепить острогами и занять гарнизоном устья рек на описанном морском берегу. <…>
IIПлан обращения Московии в имперскую провинцию
Всепресветлейший, вельможнейший, непобедимейший римский император, король венгерский и чешский, наш всемилостивейший государь!
Ваше римско-кесарское величество усмотрите из этого моего послания, как сильно и жестоко – и не без основания – воюет крымский царь землю великого князя. Все прежние великие князья ежегодно давали крымскому царю определенную дань. А теперешний великий князь за несколько прошедших лет не давал своей обычной дани крымскому царю.
Ваше римско-кесарское величество усмотрите также, какие огромные убытки причинил крымский царь великому князю и его стране. И если великий князь правил бы еще сотню лет и даже более того – что, конечно, невозможно, – то и тогда он не мог бы преодолеть того разорения, какое крымский царь причинил Москве и Рязанской земле.
Ежегодно в течение всего лета великий князь должен держать своих воинских людей на реке Оке в 14 милях от Москвы.
Прежде войско великого князя выходило обычно навстречу крымскому царю за Великий Дон и Донец, до дикого поля, между Крымом и Рязанской землей. Рязанскую землю крымский царь опустошил; великий князь держит [там] по деревянным острогам или замкам лишь некоторое количество стрельцов. Все князья и бояре вместе с их крестьянами уведены из Рязанской земли в Крым в полон.
Крымский царь так жаждет захватить Русскую землю, что я не могу ни описать, ни рассказать того вашему римско-кесарскому величеству в полной мере. <…>
Что из этого произойдет и насколько это важно для всего христианства – это я представляю обдумать вашему римско-кесарскому величеству, ибо ваше римско-кесарское величество – глава всего христианского мира.
Чтобы все это предупредить; чтобы не повело это к посрамлению всемогущего Бога и Сына Его Иисуса Христа и Святого Духа, к умалению вашего римско-кесарского величества и погибели всего христианского мира; но – напротив – чтобы случилось все во славу и хвалу всемогущего Бога, вашему римско-кесарскому величеству к величайшей и высочайшей славе и богатству, а всему христианству, главой которого являетесь вы, ваше римско-кесарское величество, пошло это в пользу и назидание – я и представляю вашему римско-кесарскому величеству следующий совет и план.
Неизвестный путь или дорога водою и сушею на Москву<…> Итак, до этой страны, во-первых, можно плыть по морю из Испании, Франции, Германии, от Гамбурга, Эмдена, Бремена, из Голландии, Зеландии, Антверпена. Затем по реке Онеге и Двине по воде и по суше <…>. Также водой можно идти и дальше до Москвы: от Белоозера по реке Шексне, которая вытекает из Белоозера, этого стоячего озера, и впадает в большую реку Волгу. По реке Шексне нет городов или замков, но по дну забиты забои из бревен: на них ловится осетр, который идет из Каспийского моря и направляется к Белоозеру. Осетр этот поедается при дворе великого князя. Там, где река Шексна впадает в Волгу, лежит на мысу незащищенный посад по названию Устье; вверх по Волге [4]4
Правильнее – «по Мологе». – Здесь и далее, если не оговорено особо, примеч. переводчика И. И. Полосина.
[Закрыть]лежит еще один большой посад по названию Холопий, где круглый год бывал обычно торг; на нем встречались турки, персы, армяне, бухарцы, шемаханцы, кизильбаши, сибирцы, ногаи, черкасы, немецкие и польские торговые люди. Из 70 городов русские торговые люди были приписаны к этой ярмарке и должны были приходить к ней ежегодно. Здесь великий князь собирал из года в год большие таможенные доходы; теперь же этот посад совсем запустел. Далее водой можно дойти до города Углича; город совсем пуст. Далее лежит город Дмитров; и этот город также пуст. До сих пор можно плыть по воде. А там до Москвы остается еще 12 миль.
<…> Ростов – незащищенный юрод, а в нем монастырь. Когда крымский царь жег Москву, великий князь скрылся [именно] в этот монастырь, так как монахи отыскали в своих писаниях, что ни один неверный враг, который не верует во Христа, не придет на это место. Потом – на Ярославль; Ярославль – город и кремль деревянный, без артиллерии. Дальше лежит Переяславль Залесский: город и кремль достаточно запустели. Далее лежит Александрова слобода; срублена она так: стены сложены из бревен, врезанных одно в другое и доверху засыпанных землей. Снаружи поверх бревен во избежание пожара выложена стена толщиной в один кирпич – от земли до стрельниц. Здесь лежит много денег и добра, что награбил великий князь по городам: в Твери, в Торжке, Великом Новгороде и Пскове. Дальше лежит монастырь, наибогатейший монастырь по всей стране, по названию Троица. Дальше лежит город Москва. Она теперь отстроена так: ворота, как и цитадель, сделаны из бревен и снаружи вокруг обложены землей и дерном; между воротами проложен вал в три сажени ширины [5]5
Земляной вал, шедший при Иване Грозном по линии теперешних бульваров, составлял третью внешнюю линию укреплений Москвы; следующие линии составляли стены Китай-города и Кремля.
[Закрыть]. Перед валом снаружи рва нету. В городе живут только торговые люди, набранные из других городов; самые богатые противу их воли должны были пустить свои деньги в постройку домов и дворов. На восток течет река [Москва], впадающая в Оку; Ока впадает в Волгу; Волга – в Каспийское море. По другую сторону Яузы на Болванке живут все немецкие воинские люди, которыми великий князь пользуется против крымского царя.
На юге лежит выжженный Девичий монастырь. На западе – живут охотники и конюха. На севере – немецкие стрелки и русские стрельцы. В городе у речки Неглинной, бывшей пограничной черты между земщиной и опричниной, живет большая часть немецких торговых людей, которые были вывезены из городов Лифляндии.
Чтобы захватить, занять и удержать страну (великого князя] – достаточно [иметь] 200 кораблей, хорошо снабженных провиантом; 200 штук полевых орудий или железных мортир и 100 000 человек: так много надо не для борьбы с врагом, а для того, чтобы занять и удержать всю страну.
Для этого христианского предприятия вашему римско-кесарскому величеству датский король одолжит 100 кораблей, хорошо обеспеченных продовольствием и снаряжением. Причина: великий князь отобрал у него несколько замков и еще намеревается, как только заключит мир с Польшей, отобрать от него [то есть датского короля] всю Норвегию. И еще: с его братом, герцогом Магнусом, великий князь обошелся не по-христиански.
Другие 100 кораблей охотно одолжит вашему римско-кесарскому величеству Ганза, или поморские города.
Ваше римско-кесарское величество могли бы договориться и с принцем Оранским, чтобы он одолжил вашему римско-кесарскому величеству 100 кораблей на один рейс. А не то – те же 100 кораблей ваше римско-кесарское величество могли бы получить от Испании или Франции.
Вашему римско-кесарскому величеству Гамбург охотно одолжит на один рейс несколько кораблей. Город Бремен также сделает что-нибудь для этого [предприятия], равно как и город Любек.
Потребная для того первоначальная сумма равна 100 000 талерам. И воинские люди должны быть снаряжены так, что, когда они придут в страну [великого князя], они могли бы служить и в коннице. Это должны быть такие воинские люди, которые ничего не оставляли бы в христианском мире: ни кола, ни двора. Таких ведь много найдется в христианском мире. Я видел, что такое великое множество воинских людей побиралось, что с ними можно было бы взять и не одну страну. И если бы великий князь имел в своей стране всех побирох из военных, которые шатаются по христианскому миру – причем некоторые из них поворовывают, за что кое-кого и вешают, – то он захватил бы все окрестные страны, у которых нет государей и которые стоят пустыми, и овладел бы ими.
Необходимо еще несколько тяжелых пушек и мортир, чтобы разбивать ворота деревянных городов, а мортирами в случае надобности зажигать пожар в деревянных городах и монастырях.
Шкипера и лоцманы найдутся в Голландии, Зеландии, в Гамбурге и в Антверпене. В Голландии, в Бриле, есть шкипера и лоцманы; найдутся они и в Дордрехте. В Схидаме живет шкипер по имени Яков Гейне: он плавал в эти места несколько лет. В Антверпене живет шкипер по имени Иоганн Яков: он долгое время ездил к этим же местам. В Гамбурге живет некто по имени Симон Салинген, который давно знает все эти места: и Онега, и описанное Поморье ему хорошо известны. В Бергене, в Норвегии, живет Северин [и] Михаэль Фальке; они отыскали это место за 4 года до того, как я там был.
Они могут плыть на кораблях датского короля, которые вашему римско-кесарскому величеству король одолжит на один рейс. По моему предположению и мнению, гамбургцы также одолжат вашему римско-кесарскому величеству 100 кораблей, за что они получили бы право плавания в эти страны, ибо датский король не соглашается, чтобы гамбургцы впредь плавали бы в Исландию и норвежский Берген.
Ваше римско-кесарское величество должны выбрать одного из братьев вашего римско-кесарского величества в качестве государя, который взял бы эту страну и управлял бы ею.
Прежде всего он не должен быть суровым. И с бедными, и с богатыми должен беседовать охотно и каждому давать благожелательные аудиенции – [впрочем] до тех пор, пока страна не будет занята. При войске на первый раз должна быть по меньшей мере сотня проповедников: в укреплениях и городах, которые будут укреплены, они проповедовали бы слово Божие воинским людям. Таких [проповедников] достаточно можно найти по университетам.
И все это должно быть налажено в течение года, чтобы все было готово, когда решили бы отплыть из Германии, – Гамбурга, Бремена или Эмдена. [Отправляться следует] 1 апреля и плыть сначала к заливу и реке Коле в Лапландии.
Кола сама по себе защищена, ибо она лежит между двумя реками; одна вытекает из Ilmen Osorra [6]6
Может быть, в Имандра-озеро?
[Закрыть], другая из Нотозера и здесь у Колы впадает в Западное море. Колу можно взять и укрепить с отрядом в 800 человек, из них половина – мореходцы, другая половина – стрелки.
Затем должно занять и укрепить Кильдин-остров с отрядом в 500 человек, из которых половина – мореходцы.
Таким образом будет защищена и укреплена вся Лапландия на 100 миль в глубь материка и вдоль по берегу.
Далее с отрядом в 500 человек – половина мореходцев – следует занять Соловецкий монастырь.
Пленных, взятых с оружием в руках, надо увезти в империю на тех же кораблях.
Они должны быть закованы в кандалы и заключены по тюрьмам в замках и городах; их можно будет отпускать и на работу, но не иначе, как в железных кандалах, залитых у ног свинцом: за то, что наших пленных они продают турку.
Так следует держать их до тех пор, пока не будет взята вся земля. Что с ними будет после – это будет изложено ниже.
Здесь [в Соловецком монастыре] можно устроить складочный пункт.
Далее у Поморья на реке Двине лежат Холмогоры – незащищенный город. Сюда приезжают англичане. Холмогоры можно занять и укрепить с отрядом в 800 человек.
Затем отряд в 1000 человек должен занять и укрепить остров в устье реки Онеги – по названию Кий-остров или первое вверх по Онеге село Пречистое – в 1 миле от морского побережья. Для блокады Поморья половина воинских людей должна быть из мореходцев.
С захватом названных пунктов будет занято свыше 300 миль пути вдоль по морскому берегу и в глубь материка. В Поморье следует назначить комиссаров, которые следили бы за доставкой на кораблях различных товаров и в страну, и из страны и быстро доставляли бы в Каргополь на перевал все, что ни потребовалось бы военачальнику. Тогда ежегодно можно будет получать достаточные подкрепления из христианского мира. А великий князь ни откуда не получит подкреплений, разве только привлечет он к войне своих крестьян, у которых – не то что у крестьян христианских стран! – нет вооружения и которые ничего не знают о войне.
Дальше надо идти в стругах и лодьях или – если угодно – сушей. На реке Онеге будет Порог-Холм; река идет там порогами; до них доходит с моря семга за пресной водой. Этот Порог надо занять и укрепить с отрядом наполовину конным, наполовину пешим.
Убивать не надо никого, кроме тех, кого захватят с оружием в руках. Здесь живут только крестьяне и торговые люди; раньше в этих местах и войны-то никогда не бывало; никто не имеет здесь и оружия.
Отсюда до московского дворца – 300 миль пути.
К каждому укреплению необходимо приписывать крестьян и торговых людей – на 10 или 20 миль вокруг, – с тем чтобы они выплачивали жалованье воинским людям и доставляли бы все необходимое.
А начальные люди должны хорошо смотреть за тем, чтобы все укрепления были достаточно обеспечены хлебом, солью, мясом и рыбой.
У русских надо будет отобрать прежде всего их лучших лошадей, а затем все наличные струги и лодьи – маленькие корабли – и свезти их к укреплениям, чтобы при случае защитить их артиллерией.
Далее подходят к Турчасову, где впервые взвешивается соль, идущая с Поморья. Этот незащищенный город или посад надо занять и укрепить с отрядом в 1000 человек.
Отсюда быстро доходят до незащищенного города Каргополя – на высоком перевале. Пушки и все, что нужно для войны, можно везти с собой на кораблях до реки Онеги, по Онеге до Каргополя. В мирное время русские ходят обычно стругами от города Каргополя вниз по реке до Норвегии или Финмаркена и обратно вверх – в стругах же – до Каргополя. И в этот город надо назначить комиссара, который будет отпускать товары в Поморье и получать оттуда все, что потребует для войны военачальник. Этот город должен быть занят и укреплен отрядом в 3000 человек. До сих пор можно не бояться появления врага.
Далее следует идти под Вологду, где хранится казна. Если будет невозможно быстро захватить город, то пусть останется под ним одна треть воинских людей: они смогут взять и занять город, защитить все, что занято и укреплено, так, чтобы с тылу, с Поморья, русские не смогли взять обратно ни одного укрепления и чтобы проезд из страны и в страну для нас не был закрыт.
Надо распорядиться насчет казны, которая хранится там в каменных палатах: как бы поступить с нею так, чтобы из нее ничего не исчезло.
Монастыри и церкви должны быть закрыты. Города и деревни должны стать свободной добычей воинских людей. <…>
Белоозеро должно быть занято отрядом в 3000 человек, наполовину, как и обычно, конных, наполовину пеших.
Устье – посад, который лежит на мысу там, где река Шексна впадает в Волгу; его следует также укрепить: здесь сливаются течения трех рек и, укрепив это место, можно легко перехватить всякое движение вниз или вверх по Волге. Занимай его отрядом в 2000 человек! Отправляйся дальше и грабь Александрову слободу, заняв ее с отрядом в 2000 человек! За ней грабь Троицкий монастырь! Его занять надо отрядом в 1000 человек, наполовину пеших, наполовину конных.
Если подойдет враг, надо выступить в боевом порядке. Необходимо позаботиться и о том, как бы завести с русскими переговоры. Можно подослать к ним пленного, который завел бы с ними разговор на их языке и изложил бы им всю великую тиранию великого князя.
Наш военачальник должен говорить с ними [служилыми людьми] дружеским тоном и предложить каждому из них – прислать или принести грамоты на их поместья: если они выполнят это по доброй воле, то военачальник собственной рукой подпишет-де им их грамоты – тут же в их присутствии, и после будет их [всячески] охранять.
Когда русские узнают, что им предстоит долгая и упорная война, посредством которой великий князь только и сможет их защитить, и, с другой стороны, увидят, как благожелателен и дружественен к ним наш военачальник, то они не будут больше отклонять его предложений и сами же будут просить об их выполнении.
Ибо из этого моего послания ваше римско-кесарское величество усмотрите, в какой большой беде находится теперь Русская земля!
Так жестока и ужасна тирания великого князя, что к нему не чувствуют расположения ни духовные, ни миряне; ему враждебны все окрестные государи. Да, как язычники, так и христиане – и так, что и описать невозможно! <…>
Я твердо знаю, что кровопролитие будет излишне: войско великого князя не в состоянии более выдержать битву в открытом поле.
Потом следует занять Волок Ламский – в 15 милях от Москвы – с отрядом в 1000 человек. Волок Ламский – незащищенный город, запустел. В кремле же стоит каменная церковь; ее надо будет хорошо снабдить продовольствием и всяким воинским снаряжением.
В одной миле от него лежит Иосифов монастырь, богатый деньгами и добром. Его можно будет пограбить, а награбленное увезти в кремль.
Далее следует занять Звенигород; после взятия Казани он был отдан в кормление казанскому хану – царю Шигалею [7]7
Ошибка: Звенигород был дан в кормление не казанскому Шигалею, а астраханскому Дербыш-Али.
[Закрыть]. И город, и кремль стоят беззащитные; их должно занять отрядом в 2000 человек. Этот город лежит в 8 милях от Москвы.
Потом с отрядом в 1500 человек надо занять маленький город Коломну; далее – также с полутора тысячами – выжженный Девичий монастырь, расположенный в полумиле от Москвы. Потом – также с отрядом в 1500 человек – также выжженный увеселительный дворец Коломенское – в миле от Москвы на восток.
Затем надо обложить и занять с отрядом в 2000 человек Болвановку, где живут немецкие воинские люди. Потом с отрядом в 1500 человек [Стрелецкую слободу?], где живут немецкие и русские стрелки. Эти слободы находятся в 1/4 мили от Москвы. В них можно расположиться лагерем и кругом со всех сторон одновременно обложить город. Тогда никто не сможет ничего ни вывезти из Москвы, ни подвезти в Москву. И Москва может быть взята без единого выстрела.
Но всего этого – я полагаю – и не понадобится для осады. Когда русские увидят, что наше войско пребывает в стране и зиму, и лето, они поймут, что мы сумеем их защитить от великого князя. А великий князь тотчас же укроется, конечно, в какой-нибудь город. Но ясно, что в его стране нет ни одного укрепленного города. Все они мне хорошо известны. У монастырей большей частью – во всяком случае, у богатейших – [действительно] имеются каменные стены. Но города и остроги выстроены из бревен, закиданных затем землей. В центре государства все они [то есть остроги] упали и запустели. Великий князь приказывает охранять города и остроги лишь по границе – с Польшей, Лифляндией и Швецией, равно как с Казанью и Астраханью. О местах вышеописанных великий князь совершенно не помышляет. И все, кто только ни бывал на Москве или у великого князя из наших стран, их также не видали и о них не слыхали.
Как только великий князь засядет в каком-нибудь городе, его нужно тотчас же осадить. И когда русские увидят, что дело касается только великого князя, то [они же] его собственные русские, немедля окажут [нам] поддержку. Настоящие воеводы великого князя все перебиты.
Когда будет пойман великий князь, необходимо захватить его казну: вся она – из чистого золота и год от года умножалась стараниями прежде бывших князей; [захватить ее] со всеми великокняжескими коронами, скипетрами, одеяниями и своеобразными сокровищами, что собирали прежние великие князья, и с той великой казной, которую всеми правдами и неправдами собрал теперешний великий князь; [всю ее] захватить и вывезти в священную Римскую империю римского императора Рудольфа и сложить в его сокровищнице. Серебряные же деньги, артиллерию и все, что надо для войны, необходимо оставить на месте.
А великого князя вместе с его сыновьями, связанных, как пленников, необходимо увести в христианскую землю. Когда великий князь будет доставлен на ее границу, его необходимо встретить с конным отрядом в несколько тысяч всадников, а затем отправить его в горы, где Рейн или Эльба берут свое начало. Туда же тем временем надо свезти всех пленных из его страны и там в присутствии его и обоих его сыновей убить их так, чтобы они [то есть великий князь и его сыновья] видели все своими собственными глазами. Затем у трупов надо перевязать ноги около щиколоток и, взяв длинное бревно, насадить на него мертвецов так, чтобы на каждом бревне висело по 30, по 40, а то и по 50 трупов: одним словом столько, сколько могло бы удержать на воде одно бревно, чтобы вместе с трупами не пойти ко дну; бревна с трупами надо сбросить затем в реку и пустить вниз по течению. Пусть великий князь убедится, что никто не может надеяться на собственные силы и что все его просьбы и молитвы – лишь грех один! Великий князь будет тогда взывать к Богу через посредство [св.] Николая [8]8
Автор, как протестант, упоминает о св. Николае с иронией.
[Закрыть]и других усопших святых. А наши будут укрепляться этим и поучаться и скажут, что они-то и суть подлинные христиане, ибо они крепки своей верой в Бога Отца и Сына и Святого Духа; веру и надежду свою возлагают только на Иисуса Христа, Сына всемогущего Бога и Бога Духа Святого; в Него только верят, Его почитают, на Него надеются.
Великому князю и его сыновьям надо предоставить в империи подходящую область – в качестве графства. Туда его следует отвезти после того, как он посмотрит на вышеупомянутую казнь; там их надо держать под охраной, однако позволяя им в пределах графства свободно ездить, ходить или пребывать на месте. При них должны быть два или три проповедника, которые ежедневно учили бы их слову Божию. Отлично можно сличить и перетолмачить русское и наше Священное Писание, и великий князь убедится тогда, что истинно наше [писание], хотя он и думает, что он служит Богу праведно, ибо Бог помог ему взять Лифляндию.
В Русской земле не знают и не употребляют ни латинского, ни еврейского, ни греческого языков, ни митрополит, епископы, монахи или священники, ни князья или бояре, ни дьяки или подьячие. Все они пользуются только своим собственным языком. Однако и самый последний крестьянин так сведущ во всяких шельмовских штуках, что превзойдет и наших докторов-ученых, юристов во всяческих казусах и вывертах. Если кто-нибудь из наших всеученейших докторов попадет в Москву – придется ему учиться заново! <…>
Русскую землю, если угодно, чтобы лучше ею управлять, можно разделить на две или на три части, ибо она очень обширна: 600 миль в длину и столько же в ширину. Кто проедет от Колы из Лапландии до Астрахани к Каспийскому морю, тот узнает, что это так. Поезжай от Полоцка или Озерища из Польши до Пустоозера, где самоеды сходятся с русскими и торгуют салом и толокном, – найдешь то же самое.
Тотчас же по занятии Русской земли необходимо закрепить за служилыми людьми их поместья, с которых они служат и будут служить, если только это окажется нужным.
Правитель страны должен устроить проповедь слова Божия и для наших людей. Повсюду рядом с русскими церквами, из которых маленькие выстроены из дерева, необходимо поставить церкви по нашему закону – каменные или деревянные. В дальнейшем наши церкви останутся, а русские разрушатся. По моему расчету в Русской земле около 10 000 церквей стоят пустыми, может быть, даже и больше, но [во всяком случае] не меньше: в них русского богослужения не совершается. Несколько тысяч церквей [уже] сгнило.
Правитель страны не должен упускать из виду, как бы, подобрав людей, вновь заселить Рязанскую землю: область эта – ворота Русской земли и Москвы. Рязанская земля такая прекрасная страна, что подобной ей я и не видывал. Если крестьянин высевает 3–4 четверика, то ему еле-еле хватает сил, чтобы убрать урожай. Земля тучна. Весь навоз свозится к рекам: когда сходит снег и прибывает вода, то навоз весь сносится водой. В этой стране много лип, а в них пчел и меду. Одним словом: это – прекрасная страна. Большая часть дворов и острогов стоят [в ней] пустыми, остальные сожжены.
Затем правитель Русской земли может присоединить еще окрестные земли, у которых нет государей, и занять пустые земли. Но это должно сделать так, чтобы Священной Римской империи императору Рудольфу ежегодно высылалась бы со всех присоединенных земель особливая сумма денег. Тогда Священной Римской империи императору Рудольфу должны будут ежегодно выплачивать определенную сумму денег и король шведский, и датский король, равно как и королева английская и шотландская. Причина: Русская земля лежит далеко на северо-восток за Англией, а Испания – на юг от нее; коли королева не захочет платить, то ни России, ни Испании ей не видать и ничем от них не пользоваться.
Когда Русская земля вместе с окрестными странами, у которых нет государей и которые лежат пустыми, будет взята, тогда границы [империи] сойдутся с границами персидского шаха.
Тогда только турецкий султан увидит, как Бог Вседержитель ратует за тех, кто истинно верует в Сына Его – Иисуса Христа и надеется на Него всем сердцем своим.
Затем через окрестные страны можно будет пройти до Америки и [проникнуть] внутрь нее.
И, наконец, с помощью персидского шаха можно будет совсем легко справиться с турецким султаном.
