Текст книги "Сшивающая (СИ)"

Автор книги: Элеонора Лазарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Сшивающая

Глава 1. Знакомство (он, она, они)

«Свиданья час и боль разлуки,

Готов делить с тобой всегда,

Давай пожмем друг другу руки

И в дальний путь на долгие года"

(Из песни)

Дождик не переставал и его холодные мелкие капли, казалось, висели в воздухе, забираясь в глаза, носы и под одежду. По булыжной улице бежала толстая крыса, старательно обходя лужицы, будто не хотела замочить свои оголенные красные от холода, лапы. Подбежала к коробке, что приткнулась в углу около торца дома, рядом с чанами для отходов и, поднырнув под край ее, принюхалась. Там вкусно пахло хлебом и жаренным мясом. Она решительно нырнула туда и тут же была выброшена толчком ноги, обутой в деревянную туфлю. С визгом, перевернувшись в воздухе, она шлепнулась на спину, и вскоре встав на все четыре лапы, бросилась бежать прочь. Вслед ей неслась ругань и свист. Через время все успокоилось, и было слышно, как по широкой стороне картонного ящика стучат уже крупные капли осеннего дождя.

Вдруг совсем рядом между коробкой и крайним чаном, что стоял ближе к задней стене тупика между домами, раздалось шипение, сверкнула молния и образовалась огненная щель, через которую вышел человек в черном мундире с ребенком на руках. Оглядев внимательно место и прислушавшись к чему-то, он сбросил недвижимое тело в угол между чаном и коробкой. Оно глухо ударилось о булыжники и застыло в согнутой позе. Оглянувшись и прислушавшись еще раз, мужчина в черном, отряхнул ладони.

– Хорошо. Никого нет и это мне на руку.

Он хмыкнул и круто развернувшись, впрыгнул в светящуюся щель портала. Та схлопнулась, и вновь стало тихо.

Но он был не прав. Из-под края картонки, за ним наблюдали два зеленых внимательных глаза. Они принадлежали маленькой худой девочке. Она выждала паузу и, выглянув еще раз, осмотрела территорию. Не найдя ничего опасного для себя, отодвинула коробку и медленно подошла к телу. Это был мальчик подросток, чуть старше нее. Казалось, что он спал. Глаза были закрыты. Она осторожно толкнула его ногой. Никакого ответа.

– Какого черта, – тихо прошептала она и толкнула его еще раз.

В это самое мгновение почувствовала, что падает, так как была схвачена рукой.

– Ах, ты! – вскрикнула она.

– Тс-с-с! – услышала звук и увидела, как вместе с рукой, что держит ее за лодыжку, приподнимается тело и садится. Перед ней оказывается очень близко мальчишеское лицо с округлившимися глазами и пальцем около рта.

– Что ты так орешь? – прохрипел он, – Я сделал тебе больно?

– Ты меня напугал, – взвизгнула она.

– Тише, ты, дура! – опять прошипел он и, притянув к себе девчушку зажал ее рот своей рукой.

Она попыталась выкрутиться и, поняв его силу, укусила за ладонь.

Ойкнув, он упустил ее и она, мгновенно вскочив, с силой ударила его кулаком в нос. Он ухнул и согнулся в поясе. Она отбежала в сторону, но осталась на месте, будто поняв, что перегнула в своем ударе.

Мальчик застонал, потом откинул голову назад и зажал рукой переносицу. По его губам стекала кровь. Девочка достала из кармана несвежую тряпицу и протянула его.

– На, возьми, – сказала она.

Тот открыл глаза и, взяв тряпку, принялся вытирать свой нос и подбородок. Она присела перед ним.

– Больно?

Тот кивнул.

– Прости. Я не со зла. Не надо меня было так хватать.

Мальчик молчал и только смотрел, прижав тряпицу к носу и рту. Потом сплюнул сгусток крови в сторону.

– Тебя как зовут? – спросил он.

– Ния. Это кратко. А так, мама звала Есения.

– Красиво. Меня Рик. Полное имя Рикард. И у меня нет никого. Я сирота. А вот теперь еще и здесь, – и он огляделся. В его глазах было море отчаяния и тоски.

– Я видела, как тебя вынес какой-то мужчина из огненной щели и бросил в этот угол, как мешок с отбросами. И это же читалось на его ужасном лице.

– Ты запомнила его лицо? – оживился мальчик, – Можешь описать?

– Это как? Описать? – удивилась она.

– Ну, рассказать о его внешности, как одет, какое лицо?

Девочка прикрыла глаза, будто вспоминая.

– Высокий, худой, в черном камзоле и черных сапогах, с длинными белыми волосами в косе сзади, черные глаза и злые ужас какие, – закончила она и посмотрела на Рика. Тот помолчал, будто вспоминая кого-то. Потом чмокнул губами и, прикрыв глаза, помотал головой.

– А что-то уж очень особенное, было в нем или на нем? – с отчаянием в голосе спросил у Нии.

Та медленно покачала головой. Потом шлепнула себя по губам.

– Я запомнила его голос. Понимаешь, если я еще раз услышу, что непременно узнаю. У меня хороший слух, – похвасталась, поднимаясь.

Рик тоже поднялся.

– Было бы неплохо, – хмуро протянул он, – Но когда он будет такой шанс. И будет ли. Ты где живешь? У тебя есть мама? Дом? Жилище?

– Нет. Я, как и ты сирота. Мама умерла, а отца убили, и я его плохо помню. И дома у меня нет. Уже почти год я живу на чердаке, как после похорон мамы меня выгнала хозяйка, где мы снимали жилье. У меня есть приятель, такой же сирота, только младше меня на два года. Вот здесь, – она показала на чаны, – Мы находим остатки пищи и едим. По городку собираем по утрам бутылки и сдаем их в харчевню, за что нас там кормят и дают ненужные вещи и одежду. Если хочешь, то можешь пожить с нами. Только, я думаю, что тебе не понравится наше жилище. Уж больно ты богато одет.

Она оглядела его. Перед ней стоял подросток в дорогом бархатном камзоле с белой рубашкой и в темных кожаных лосинах, только босой. И ему было холодно. Это видно по согнутой спине, обхваченной руками за плечи. Она помедлила.

– Давай за мной. Пошли, если хочешь.

Тот кивнул, соглашаясь. Ния подхватила сумку с земли, перекинула ее через плечо. Вздохнула.

– Как же ты без обувки-то?

Тот пожал плечами, переминаясь с ноги на ногу.

– Ладно. Здесь недалеко идти. Там что-нибудь придумаем.

И махнув ему рукой пошла вперед. Мальчик споро двинулся за ней. Через некоторое время она завернула за угол дома и, толкнув неприметную дверь в торце его, начала быстро подниматься по ступенькам полутемного подъезда. Сильно пахло мышами и мочой. Деревянные ступени скрипели под их ногами. И вот уже Ния открывала двери в чердачное помещение, где было тепло и пахло плесенью и пылью. Навстречу им подскочил маленький мальчик.

– Ния! – взволнованно вскрикнул он, – Кто с тобой?

– Тоби, не волнуйся! Это друг, – прижала к себе того за плечики.

– Тоби это Рик. Он тоже сирота и без дома. Теперь он будет жить с нами. Ты же не будешь против?

Тот кивнул, но все еще с осторожностью присматривался к пришедшему подростку.

– Располагайся, где хочешь, – кивнула Рику девочка, – У нас здесь достаточно места. Вот тебе пока матрац, потом что-нибудь придумаем.

И она сняла один тюфяк со своей стопки, что лежали в углу, рядом с низеньким столом, на котором стоял большой металлический кувшин и исходил паром.

– А вот и чай, – пропела она, – Ты молодец, Тоби. Я тоже принесла немного еды. Это сладкие булочки. Аж, четыре штуки. Как ты любишь, с вареньем. Рик, садись с нами. Будем пить чай и греться.

Мальчик пожал плечами и присел на полуразвалившийся мягкий стул без спинки. Взял из рук Нии кружку с густым чаем. Горячий напиток грел ладони и горло. И уже через некоторое время он согрелся и начал оглядывать помещение и своих новых друзей.

Перед ним сидели девочка подросток лет десяти и худенький мальчик лет семи, который сосредоточенно ел подсохшие и слегка мятые булочки и потягивал горячий чай. Был Тоби худ и одет с чужого плеча. Одежда была ему велика, личико и светлые волосы давно не знали ни бани, ни гребня. Васильковые глаза смотрели настороженно и внимательно. У Нии было более опрятное платье до щиколоток и поверх него темный фартук, на манер подавальщиц в харчевнях с несколькими карманами. Густые светло-русые волосы заплетены в тугую косу. Тонкие черты лица выдавали в ней аристократическую кровь. И только голые ноги, обутые в деревянные сандалии и обломанные ногти на покрасневших руках, напоминали о непростой жизни. Но большие зеленые глаза и пристальный взрослый взгляд, говорили о сильной воле и твердом характере этой девочки.

– Расскажи о себе, – сказала она через непродолжительное молчание, – Кто ты и почему тебя так выбросили?

Рикард задумался. Потом вздохнул и начал говорить.

– Мое имя Рикард Бельвиори мне четырнадцать лет и я бастард Его Величества короля Сигизмона Второго. Вчера стал Наследником трона, так как мой отец усыновил меня, признав, поклявшись на своей крови в храме Святого Себастьяна. Моя мать была фрейлиной ее императорского Величества королевы-матери. Она и король любили друг друга, как рассказывали потом и, узнав об этом мезальянсе, ее срочно выдали замуж за бедного лорда и сослали в дальнюю провинцию, где я и родился. Этот мужчина принял меня и дал свое имя. Мама умерла родами, и я ее совершенно не знал. Мой отчим был на редкость душевным человеком и воспитывал меня, как и положено своим наследником, и я до вчерашнего дня был уверен, что являюсь таковым. Меня учили всем премудростям для моего возраста. У меня было отличное детство, и до позавчерашнего дня я не знал о странностях взрослой жизни.

Рикард попросил еще налить ему чая и покатал горячую кружку между ладонями. Прихлебнул и продолжил.

– Третьего дня к нашим воротам подъехала черная карета без опознавательных гербов, и через час меня срочно вызвал к себе в кабинет мой отчим, оторвав от занятий с учителем фехования. Я как был, в мокрой от пота сорочке со своей шпагой вошел и увидел, что рядом со стулом моего отчима в кресле сидит беловолосый мужчина в черной одежде и внимательно смотрит на меня. Я, даже, поежился под его взглядом. Поздоровался. Отчим представил своего гостя. Им был Главный Советник Тайной канцелярии Его Величества короля Сигизмона Второго Тут я совсем опешил и немного испугался. Как же! Его именем пугали маленьких детей! Он был хорошо известен всему королевству как Бешеный пес Его Величества. Но что ему надо было от нас? От меня? И тут я узнал всю правду о моей маме, о короле, об их отношениях, о моем рождении и призыве теперь моего родного отца во дворец. Оказалось, что его официальная жена не может родить и даже иметь детей, а развестись нет позволения Госсовета, так их брак был политическим. Этим могли быть подорваны отношения с сопредельным государством. Подходят сроки и необходим наследник, который должен быть обучен всем премудростям будущей королевской власти. Королева-мать, все еще имеющая власть в Госсовете, убедила их в признании королем меня своим сыном и Наследником. И вот вчера состоялось оглашение после окропления нашей кровью фамильного камня-артефакта, который признал меня членом этой семьи. Потом было представление придворным и гостям праздника-бала в мою честь.

Рикард прихлебнул из кружки и замолчал.

– И что было дальше? – тихо спросил Тоби.

– А потом я устал, и меня отвели в мои покои, где я выпил приготовленное молоко с корицей на ночь и начал снимать обувь. И все. Голова закружилась, и я очнулся уже от толчка Нии.

– Но нашего короля зовут Алюксендар Четвертый. Может быть, ты что-то путаешь? – спросила удивленно Ния.

Рикард медленно поднял на нее глаза.

– А как называется эта страна? – тихо спросил он.

– Серия. Мы серийцы.

– Выходит, я в другой мире? – взволнованно спросил Рик, – Может быть, даже и другая планета? Как зовут эту землю, Ния. Ты знаешь?

– Эта планета Кредо. А как твоя называлась? – удивилась она.

– Вот это я попал! – воскликнул Ричард, – Где же я? Моя планета Зея.

Все замолчали, уставившись друг на друга. Рик медленно поставил кружку на стол и поднялся.

– Если вы не возражаете, – тихо сказал он, – я прилягу. Очень много событий. Очень болит голова. Я устал.

– Да-да! – воскликнула Ния, – Конечно, иди и ложись.

Рикард кивнул им головой и, опустив плечи, прошел в угол, где ему приготовила постель Ния. Рухнул ничком и затих.

Дети переглянулись.

– Ты тоже ложись, – тихо сказала Ния мальчугану, – Я все уберу. Завтра рано вставать.

Тоби кивнул и пошел в свой уголок. После быстрой уборки, Ния прихватила старый потертый плед и подошла к Рикарду. Укрыв его, присела рядом.

– Ты не огорчайся так уж сильно, – сказала она, погладив его по руке, – Мы тебе поможем, если надо. А пока примыкай к нам. Уж как-нибудь выживем.

Рикард повернулся на спину и, схватив ее руку, поцеловал пальцы. Она с испугом выдернула их.

– Ну что ты, что ты, – взволнованно прошептала она, – зачем так-то? Я не привыкла к таким нежностям.

– Это просто спасибо и все, – также тихо прошептал Рик, – Ты меня спасла. Я никогда этого не забуду.

Он держал ее за руку и вглядывался в ее встревоженные взрослые глаза.

Глава 2. Дорога (она)

Она стояла у окна и смотрела вниз на старую карету, запряженную такой же старой лошадью. Вокруг нее суетились две женщины в монашеской одежонке, и кучер, что подправлял упряжь и похлопывал животное по крупу. Сегодня она покидала этот пансион для обедневших дворянок, которые содержались за счет благотворительности и незначительных средств храмов Святого Себастьяна.

Прошло десять лет с тех самых пор, когда ее привез сюда, потерявшую память, девочку подростка, местный маг и определил «именем короля», на учебу и содержание. Здесь она семь лет училась и еще три года работала преподавателем музыки для пансионерок младших классов. Она учила их игре на скрипке и сольфеджио, умению петь по нотам.

Ее звали Тинесия Вадсбург или просто Тина. Это имя дал ей тот самый маг, что привел худенькую девочку с упрямыми глазами. Она отличалась спокойным нравом, но при этом была сильна характером. Никто и никогда не слышал от нее ни слова жалости, ни сетования, ни слез. Она как будто сжала свою прошлую жизнь в маленький кулак и замерла в ожидании дальнейших шагов своей участи.

Уже через год, благодаря теплым отношениям монашек и учителей, а особенно настоятельнице и учительнице музыки, Тина отошла душой, и улыбка заиграла на ее бледном личике, и смех заискрился в ее больших черных, с поволокой, глазах. За доброе и щедрое сердце и стремление к справедливости, ее полюбили все и работники и девочки. А потом и ее ученицы, которые просто боготворили свою скрипачку Тину и заслушивались ее импровизациями на скрипке. Тонкий музыкальный слух и отличная память, помогали и в учебе и в работе. А еще она была страстной шахматисткой и любила читать. Небольшая библиотека пансиона была ею почти вся перечитана и Тина половину своего скромного заработка тратила на выписку из столицы книг почтой. Даже сама настоятельница приходила к ней за новинками литературы, что получала музыкантша. А уж какие шахматные баталии были между ней и пастором Невидом из местного храма, когда он на пару дней приезжал в пансион! Они специально садились в зале на подиуме, и помощница настоятельницы выписывала ходы мелом на черной доске, за спиной сидящих друг напротив друга их Тины и пастора. Конечно, девочки болели за свою учительницу. И она частенько побеждала, на что пастор улыбался и целовал ей руку, убеждая, что в следующий раз он возьмет реванш.

И вот сегодня она покидала сей приют спокойствия и стабильности. В свой двадцать один год, год совершеннолетия и самостоятельности, выезжает в столицу по приглашению королевы-матери занять место младшего библиотекаря-архивариуса во дворце, по рекомендации того же мага, что и определил девочку, не дав ей погибнуть в своем сиротстве.

Прихватив футляр со скрипкой и баул с личными вещами, Тина окинула взглядом свою комнату, в которой провела последние три года, вздохнула и, накинув капюшон теплого плаща, вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Она спустилась с этажа в прихожую и увидела там, ждущих ее, милых сердцу, настоятельницу, учителей и воспитателей. Обняв всех по очереди и выслушав наказы, смахнула слезу.

– Что-то ее ждет? А здесь остается почти семья. И она их никогда не забудет.

Вышла к ожидавшему ее кучеру и перед тем, как взобраться в карету, оглянулась на окна трехэтажного особняка с обшарпанными стенами и давно не крашеной крышей. В окнах стояли группки учениц махали ей руками и слали воздушные поцелуи. Она махнула им в последний раз, громко вздохнула и подала мужчине руку. Быстро закрыв за ней дверцу, кучер вскочил на козлы и гикнул лошади. Та фыркнула и взяла старт. Карета выехала за ворота и еще долго ей смотрели вслед две монашки и молились за молодую леди, леди Тинесию Вадсбург.

Лошадь резво бежала по укатанной дороге, разбрызгивая лужи, куда попадали копыта, в накопившуюся в выемках воду. Было мокро и холодно. Тина долго с тоской смотрела на проносящийся мимо нее ландшафт. И осень с дождями была не только снаружи, но и в душе этой черноглазой девушки с тонкими аристократичными чертами лица.

– Ах, если бы не приглашение самой матушки королевы, она бы ни за что не покинула свой пансионат, где все было знакомо и привычно, где тебя любили и уважали и даже прислушивались. Особенно после того, как она нашла денежный сундучок настоятельницы, когда тот пропал прямо из ее опочивальни. А там все содержание пансиона!

Было много слез, опросов местным полицейским чиновником и даже приглашали мага, но найти вора, а тем более деньги, так и не смогли. И только Тина, применив свои наблюдения и логику, смогла определить и вскоре доказать, что вором была новая помощница повара, и найденный в ее комнате сундучок с целым содержимым был тому доказательством. Ее уволили и даже выслали на общественные работы на три года, когда она созналась на суде в своем поступке. А Тину все поздравляли, и даже сам главный полицмейстер жал ей руку и звал к себе на работу. Она, смеясь, отказывалась, ссылаясь на свой несовершеннолетний возраст и их практически мужскую компанию, ибо не следует юной леди, появляться часто среди чиновников мужчин.

И вот сейчас она едет в новую жизнь.

– Что ее там ждет?

Карета катилась по мокрой дороге уже три часа. Сумерки сгущались. И вот показался постоялый двор, первый на ее пути. И еще они только в начале его. Долгих трое суток, придется трястись в пансионской карете. Лишь бы выдержали колеса и лошадка, а так ничего, она потерпит, хотя холод и мокрота уже заползли в коробку, где куталась в теплую накидку молодая девушка.

Сегодня первая остановка. Кучер Митир, что служил при пансионате уже более двадцати лет, вывел из кареты Тину и, бросив служке вожжи, повел ее за собой. В зале было тепло и пахло жареным мясом и пивом. Заказав для молодой леди комнату с теплой постелью и ужином в номер, Митир, проводил ее, а сам, проверив состояние кареты и уход с кормежкой своей лошадки, заказал много мясного рагу с овощами и пива.

Утром они вновь отправились в путь. Уже потеплело, дождь прекратился, выглянуло солнце и даже на душе посветлело. Кучер Митир что-то напевал сидя на козлах. Тина приоткрыла окно, и свежий ветерок захолодил ее лицо и руки.

– Еще два дня и мы на месте, – думала она, оглядывая открывшиеся просторы полей, холмов и перелесков, окутанных багряно-золотистым флером поздней осени. В ее голове рождалась мелодия, и она поспешила к нотным листам записать ускользающую музыку осени.

И вот последний постоялый двор. Уже завтра они въедут в столицу, где она должна предстать перед взором своей работодательницы королевы-матери. Тину это немного напрягало, и пропал даже аппетит, хотя она ужасно проголодалась, а от подноса с ужином, что стоял на ее столе в съемной комнате, тянуло свежим хлебом и овощным рагу. Она поковырялась в нем, съев немного, выпила кружку теплого молока с медом и краюхой свежеиспеченного хлеба. Постучавшись, зашла служанка и забрала поднос, пожелав леди доброго сна. Тина откинула покрывало, вытащила уже остывшие бутылки с водой, что согревали ее постель, и уже собралась раздеться, как услышала громкие крики и бег по коридору. Выглянула за дверь. Там метались люди с испуганными лицами.

– Что случилось? – выкрикнула она в лицо одной из служанок, что стучала в двери.

– Пожар, леди! Пожар! Все выходите на улицу!

Тина заскочила в комнату, схватила свой баул и футляр со скрипкой, накинула плащ, и побежала вместе со всеми по коридору на выход. В дверях на лестницу в зал уже скопилось много испуганных женщин, мужчин и детей. Они толпились и давились. А внизу из кухни в столовую катил волнами черный дым с едким запахом. Тина остановила мечущуюся испуганно служанку.

– Стой! Есть еще выход?

Та ошалело глядела на нее, не понимая вопроса. Тина встряхнула ее за плечи.

– Ты слышишь меня? Есть еще какой-то выход из этого коридора?

Служанка кивнула, наконец, сообразив, что эта леди от нее хочет.

– Где? Показывай, – и толкнула ее в спину.

Служанка побежала и Тина за ней. Она вывела девушку в другом повороте на глухую дверь.

– Она закрыта, – вскрикнула служанка, – если только выбить. Но мы не сможем сами.

Тина приостановилась. Потом махнула ей рукой, мол стой тут, и бросилась обратно.

– Мужчины! – закричала она, вбегая в коридор в котором стояла толпа.

– Я нашла выход, – закричала вновь, – Но дверь надо выбить. Она закрыта. Давайте за мной, – и замахала рукой, поворачиваясь бежать.

Несколько мужчин бросились за ней, и вскоре вся толпа перетекала в служебный коридор, за дверями которого была долгожданная свобода. А дым уже медленно вползал в коридоры второго этажа. Дети первыми начали кашлять и задыхаться.

– Выбивайте дверь, – крикнула Тина остановившимся мужчинам, – Женщины разбирайте полотенца и вот кувшины с водой. Мочите их и прикладывайте ко рту. Дышать только через них, – командовала она и ей молча подчинялись.

Навалившись на двери, которая открывалась наружу, мужчины выбили ее из косяка вместе с коробкой и покатились по лестнице вниз на улицу. Свежий воздух ворвался в коридор и все разом закричали и побежали к выходу.

– Не бегите, – неслось им в след, – упадете и поранитесь!

Но толпа не слушала. И вновь образовалась давка и крики. Наконец она рассосалась и Тина, подхватив свои вещи, спустилась вниз, где ее уже поджидал кучер с испуганными глазами. Схватив за руку, он суетливо оглядывал ее и спрашивал, не жалуется ли она на что-то, не поранилась ли, на что Тина отмахивалась и успокаивала охавшего мужчину.

К ней подошел высокий в богатом камзоле человек.

– Разрешите представиться, леди. Граф Георг Четтерфилд. Хочу поблагодарить Вас за наше спасение от лица моей семьи жены и сына, – и показал в сторону, где на бочке, покрытой мешковиной, сидела худенькая женщина с испуганными глазами, а рядом невысокий подросток лет одиннадцати. Они ей кивнули в поклоне благодарности.

– Леди Тинесия Вадсбург, – присела она перед графом.

– Леди Тинесия, – продолжил он, – Вы столь же мужественны, как и прекрасны. Моя шпага всегда к Вашим услугам за наше спасение.

Он кивнул и поцеловал протянутую Тиной руку.

– Вы сейчас куда?

Тина пожала плечами.

– Уже скоро ночь. Думаю, что придется искать новое пристанище. Здесь, видимо, не скоро все расставят на места.

– Я хочу предложить Вам ночлег у моего приятеля местного мага, – продолжил граф, – Мы вначале отказались, дабы не стеснять и не мешать его ученым опытам, но сейчас другое дело. Думаю, что он будет только рад нам помочь. Зовите своего кучера, и пусть правит за нашей каретой.

Через час наши путешественники сидели перед камином в креслах в пледах и шерстяных накидках, и граф рассказывал своему другу о местном происшествии и их неожиданном знакомстве.

Тина рассматривала моложавого мужчину в наброшенном на плечи камзоле, с бокалом горячего винного напитка в руках. Он был невысокого роста, черноволос с внимательными черными глазами. Слушая своего друга, катал между ладонями бокал и время от времени бросал взгляды на Тину. Она сидела, уставившись на огонь, и как будто не слушала разговор мужчин. Жена графа не осталась в гостиной и, сославшись на тревожную усталость, ушла вместе с мальчиком в отведенную им гостевую комнату. Тина уже была представлена хозяину, и его быстрые взгляды несколько смущали ее.

– А вы леди Тинесия, куда в столице? – спросил маг Арин.

– Мне во дворец, – и она вновь пересказала свое приглашение.

– А скрипка? Ваша? – и он показал на лежавший на столике, футляр.

– Да, моя, – ответила она.

– Очень бы хотелось услышать что-то в вашем исполнении, – усмехнулся маг, поклонившись.

– Может быть, когда-нибудь, – улыбнулась ему Тина.

– Я там бываю иногда, когда нас собирает придворный маг на собрание. Могу ли вас там навестить? – спросил Арин, вглядываясь в лицо девушки.

– Конечно. Я была бы рада. И вас, граф, мне тоже было бы приятно видеть. А сейчас, если вы не против, я бы хотела отдохнуть.

Она встала, мужчины тоже. Кивком головы попрощались и вновь опустились в свои кресла.

Тина прошла в отведенную ей комнату, которую показала служанка. Она была небольшой с мягкой постелью и умывальней. Переодевшись и умывшись, прошла к своей кровати и присела на нее. Перед ней светлело окно. Тина встала и подошла к нему. Выглянула наружу. Там расстилался лес, куда глядят глаза. Приоткрыв створку, вдохнула свежий холодный воздух, который пах прелой осенней листвой. Она даже зажмурилась от удовольствия. И тут услышала, как под окном захрустели листья под чьими-то тяжелыми шагами. Шли двое и разговаривали вполголоса. Тина услышала только отрывок их диалога. Это был хозяин маг и кто-то еще, но не граф.

– ….он этого не может знать! – шипел зло противный голос.

– …но, мы-то знаем. И что теперь будет? Мне не нравится, что его дружок копает, – ответил маг, – Думаю, что возникнут проблемы…

Голоса уходили, и было невозможно услышать дальнейший разговор.

– Где я слышала тот противный голос? – вдруг подумала Тина.

Пожав плечами, зевнула.

– Может быть, как-то вспомню, если еще раз услышу. Пора спать.