Текст книги "Право на счастье (СИ)"

Автор книги: Елена Звездная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Анраш!

Волк примчался к ней, словно ждал зова все это время, но едва Алиссин обняла зверя, как услышала:

– Тебе разрешили покинуть постель, но никак не выйти в сад!

Фрейлины разом вздрогнули и сделали несколько испуганных шагов назад. Аллеса они опасались всегда, но после случившегося это был уже какой-то другой, панический страх.

– Братец, – почесывая волка за ухом, Алиссин вскинула голову и улыбнулась, заметив его взгляд, – с каких пор ты у нас столь обеспокоен моим самочувствием.

Король Лассарана плавно подошел к ней, обхватив предплечье заставил встать, а затем подхватил на руки и молча понес обратно ко дворцу.

– Аллес, – королева невольно поежилась, глядя на его холодное, почти бесстрастное лицо. – Аллес, что с тобой? Где тот робкий и влюбленный в меня юноша, что был так нежен и мил.

Ледяной взгляд прекрасных голубых глаз и не менее ледяной тон:

– Я вырос, Алиссин. Стал мужчиной.

– Ну как ты стал мужчиной я никогда не забуду, и это произошло давно, – кокетливо поддела она.

– Я не был мужчиной, – с невероятной злобой произнес Аллес, заставив ее вздрогнуть. – Я был слабым юнцом, не способным предотвратить твой брак с этим ничтожеством!

– Аллес, – испуганно выдохнула королева.

– Хватит, – он без труда взбежал по лестницам, даже не изменив дыхания, несмотря на свою ношу.

Королева Шарратаса молча ожидала, пока брат, игнорируя вытянувшиеся лица придворных и страж внесет ее в королевские покои, но едва он, уложив ее на постель, запер двери, Алиссин не выдержала:

– Что происходит?! – требовательно вопросила молодая женщина.

Он медленно подошел к ней, опустился на постель и осторожно, словно касался чего-то столь хрупкого и бесценного, взял ее ножку. С тем же трепетом и заботой, Аллес снял одну туфельку, затем и вторую, уложив обе ножки на свои колени. Алессин продолжала молча наблюдать за ним, позволяя ответить на поставленный вопрос.

– Помнишь, в Лассаране, в охотничьем домике? – он начал ласково поглаживать ее ножки. – Ты и Генри, вы напились, и ты заснула прямо за столом.

– Мне было двенадцать, – вспомнила Алиссин.

– Это произошло в ту ночь, – ровным безэмоциональным голосом произнес прекрасный ангел, – я… и Генри.

– Их столько было, этих попоек и этих домиком, мы весело проводили юность.

– Но не в тот вечер.

– Нет! – Алиссин резко поднялась, стоя на коленях на постели, обняла брата, – нет, он не мог узнать! Нет, Аллес, мы были осторожны! Нет!

Ледяной, словно каменный Аллес спокойно повторил:

– Это произошло в ту ночь. Он требовал и настаивал, я отказался. Он видел нас, нас с тобой.

Алиссин удивленно смотрела на него.

– И тогда Генри позвал своих друзей… – голос короля Лассарана дрогнул.

– Мне было все равно, что будет со мной, Лис. Действительно все равно, пока Ранаверн не начал расстегивать твою рубашку!

С некоторым удивлением, Алиссин отметила, как напряглось его тело при этих словах.

– Генри был уже пьян и ничего не соображал, ты спала, я остался один против всех! – и все тем же спокойным голосом. – Я победил.

– То есть ты обманул меня, рассказав, что брат приставал к тебе!

– Тогда, без тебя я бы не сумел справиться.

– Шикарно! – Алиссин села, скрестила руки. – То есть только что, я узнала, что отправила старшего брата в преисподнюю по ложному обвинению!

– Прекрати, мы все равно сделали бы это, мне нужен был трон Лассарана! Кивнув, королева Шарратаса задала главный вопрос:

– Что ты пытаешься мне сказать?

Аллес поднялся, рывком снял камзол, столь же быстро, через голову стянул рубашку. Затем скинул сапоги и направился к возлюбленной. Алиссин наблюдала за ним молча, с удивлением отметив что почему-то прежних чувств уже не испытывает и это не осталось незамеченным.

– Ты любишь ее? – вопросил Аллес, опрокидывая королеву на простыни.

– Наверное, – она спокойно проследила за тем, как ловкие пальцы расшнуровывают ее корсет.

– Больше чем меня? – он завершил с тесемочками и теперь развязывал шейный платок.

– Это что-то другое, – тихо ответила Алиссин, – что-то чистое и светлое, что делает меня лучше.

– Ты любишь ее? – несколько жестко повторил он вопрос.

– Да, – Алиссин брата никогда не боялась, ни первого, ни второго.

– Хорошо, – он осторожно опустился сверху, придавив ее к постели, – тогда нас будет трое, ты, я и Катарина.

Увернувшись от требовательных губ, Алиссин чуть насмешливо поинтересовалась:

– Откуда столько уверенности, любимый?

Он не ответил, приникая к ее устам, требовательно целуя шею и плечи, Аллес словно брал свое, то, что у него отняли и то, что он с таким трудом вернул.

Лишь когда схлынула страсть, Алиссин прижалась к его телу, устроила голову на плече и, водя пальчиком по мускулистой груди, задумчиво произнесла:

– Ты изменился.

– Тебя это пугает? – он ласково поглаживал шелковую кожу.

– Если быть откровенной, то да.

– С каких это пор гордую лассаранскую львицу что-то пугает? Пожав плечами, Алиссин грустно ответила:

– Вероятно, я тоже изменилась, Аллес.

– Я вижу.

– Ты не доволен этим?

Повернувшись на бок и подперев голову рукой, Аллес пристально смотрел на нее. Смотрел долго почти не мигая.

– Ты похож на ангела, – Алиссин протянула руку, коснулась мягких золотых кудрей, провела по щеке, обрисовала губы. – Вот только глаза… злые!

– Вероятно, это происходит потому, что я зол!

– И почему же ты зол? – опрокинув его, королева забралась сверху, ни секунды не стесняясь наготы, и потребовала ответа: – Ну же!

На красиво очерченных губах промелькнула грустная улыбка и вместо ответа, король Лассарана произнес:

– Знаешь, моя ошибка в том, что я никогда не думал о возможности потерять тебя…

Алиссин молча ждала продолжения.

– Мне казалось, – его руки легли на ее полную после недавних родов грудь, – что необходимость прятаться и скрывать наши чувства, лишь временная.

– Но милый…

– Помолчи. И вот когда я стоял и смотрел, как проклятая карета увозит тебя в другую страну, в постель к другому мужчине, от которого ты будешь вынуждена рожать ублюдков…

– Аллес!

– Я сказал – заткнись! И вот тогда, сестричка, я осознал, что, несмотря на единую кровь, я не имею на тебя никаких прав!

Нахмурившись, Алиссин смотрела на брата и никак не могла понять к чему этот разговор. Аллес улыбнулся, сел, обняв ее и удержав на себе, и прошептал, касаясь ее губ:

– Ты даже не представляешь, что чувствовал я по ночам! Зная, что в это самое время ты отдаешься другому! Что другой касается твоей пленительной груди, целует эти сладкие губы, видит тебя обнаженной и бесстыдной! Ведь ты моя, Алиссин! Моя по праву рождения! Моя! Вся! И ты должна быть со мной, не урывками и скрываясь ото всех, а как моя жена, как мать моих детей!

– У-у-у. – Алиссин не скрыла издевательских ноток. – Ты, братец, забыл о такой ма-а-аленькой детали, как наше с тобой кровное родство!

Она улыбнулась… но улыбка померкла под его пристальным, немигающим взглядом и в теплоту их объятий ледяным змеем закрался страх.

– Аллес, – девушка обняла его лицо, – Аллес, это невозможно, понимаешь? Мы брат и сестра, родные, рожденные одной матерью и от одного отца! Ни одна религия не позволит подобного!

– Значит к демонам религию, Лис, мы станем основателями новой религии.

– Это кровосмешение! – воскликнула королева.

– Рождение новой династии и сохранение чистоты крови.

– Нет, Аллес, – она попыталась встать, но он не позволил, – я потеряю Шарратас.

Резкий злой смех и спокойное:

– Шарратас, Лассаран и Ратасс – мы объединим три государства, Лис. Ты и я, мы станем основателями новой династии, династии Драконов. Как в древние времена! Мы возродим Империю Драконов!

– Скажи мне, что это шутка, – напряженно попросила Алиссин. Его молчание стало ответом.

– Мой ответ «нет»! – уверенно произнесла королева.

– Ты получишь Катарину, – Аллес улыбнулся, – ты получишь власть. Устало покачав головой, она вдруг вспомнила:

– А как же мои дети?

– Ублюдки Дариана?

Стремительно поднявшись, Алиссин набросила халат, и уже не скрывая гнева, воскликнула:

– Но это мои дети! Мои, понимаешь?

Аллес так же поднялся, спокойно подошел к сестре, стальными пальцами сжал ее подборок и прошипел:

– Своими ты назовешь наших детей, сестричка! Наших! Тех, в ком будет течь чистая кровь Аррагартов!

* * *

Она стояла у окна и отстраненно наблюдала за творившимся среди волн хаосе. Наступила осень, холодная, сырая, наполненная штормами.

– Та-а-ак, чтобы тебе еще интересного рассказать, – задумчиво произнес Ян. – А, есть кое-что, – он достал письмо из стопки корреспонденции, – новости из Шарратаса.

Кати отвернулась от окна, присела на подоконник и улыбнулась, заметив, как на нее смотрит император. Он часто приезжал вот так по вечерам, чтобы провести с ней тихий, уютный и домашний вечер. И тогда они оба отдыхали… от всего.

– Новости из Шарратаса это заманчиво, – Кати даже кивнула, демонстрируя как это замечательно, – но вы, мой возлюбленный супруг, отчаянно избегаете даже упоминаний о событиях на западе Ратасса.

Ян наклонился и погладил верного Харана. Говорить с ней о восстании ему не хотелось.

– Мне рассказал Анеро, – Кати оттолкнулась от подоконника, подошла к императору, грациозным и привычным жестом села на его колени, нежно обняла лицо ладонями. – Ваш наследник и названный сын поднял восстание?

Кивнув, Ян добавил:

– Лассаран! Понимаешь?

– Не совсем, – ответила Катарина.

– У Хилайора поддержка короля Лассарана, Аллеса Доброго, он же Аллес Сверкающий, он же…

– Брат Алиссин, – дополнила Кати. – Но неужели одна лишь поддержка короля, позволяет вашему наследнику захватывать город за городом, крепость за крепостью?

– Нет, душа моя, – Хассиян чуть подался вперед, ласково прикоснулся к ее губам и лишь после поведал, – Аллес оказал не только поддержку – во главе якобы «народного» войска стоят военачальники лассарана, лассаранские же солдаты являются костяком в каждом из отрядов.

Катарина нахмурилась.

– Поговаривают, что король Дариан болен, – вернулся к прежнему разговору Хассиян. – Народ благодарит небеса за то, что у королевства есть наследник. Кстати, никогда не догадаешься как его имя.

«Ранамир, – вспомнила Кати».

– Его назвали в честь скоропостижно скончавшегося короля. Мило, не правда ли?

«Еитара счастлива».

– Это хорошее имя, – Катарина поднялась, протянула ему руку. – Идемте, нас ждет ужин.

Ян посмотрел на маленький круглый животик остановившейся рядом с ним супруги, и не удержавшись потянул Кати на себя, а едва она приблизилась, ласково поцеловал ныне самую выдающуюся часть ее тела.

– Ого, – он прижался щекой к ее животику, – там кто-то дерется.

– Интересно кто бы это мог быть? – Катарина рассмеялась.

– Даже не знаю, – поддержал он ее игру. – А вы никого не ждете, уважаемая?

– Жду, с нетерпением.

– И кого же?

– Дитя, мой император. И есть даже предположение, что вашего! – она рассмеялась.

– Только предположение? – Ян поднял голову, и хитро улыбнулся. – Милая, наверное, ты забыла, как мы его зачали… Надо будет напомнить.

Кати рассмеялась и потянула его за собой в столовую. Она улыбалась ровно до тех пор, пока встретившаяся им на пути служанка, не указала на свой рукав. И Катарина замерла, а затем, виновато взглянув на встревожившегося вслед за ней императора, вымолвила:

– Я… догоню вас.

И почти побежала в собственную комнату, игнорируя возмущенный возглас Яна.

Придерживая живот, Катарина догнала служанку и вырвала послание из ее дрожащих рук. Торопливо вернулась в комнату, зажгла свечи, разорвала печать и вчиталась:

«Катарина, любовь моя, воистину Пресветлый воздает по заслугам. Было время, когда я, ослепленная страстью, желала лишь успокоения в твоих объятиях, а сейчас… Мой брат одержим любовью, Кати! Одержим любовью ко мне, мой ангел. И я впервые не ведаю, что делать… Ты и мои дети, вот самое ценное, что есть у меня. И мне страшно, Катарина, мне действительно страшно… Но это еще не все, Аллес одержим идеей объединить страны и возродить Империю Драконов, ту, что была разрушена тысячелетия назад, а ты…»

– Да, это уже серьезно, – услышав голос Хассияна над головой, Катарина испуганно выронила письмо.

Император поднял его, забрал вернулся в кресло у камина. Там, в свете ярко горящих дров, он дочитал написанное, а затем одним плавным жестом выбросил бумагу в огонь.

– Зачем? – воскликнула Катарина. – Я не дочитала!

– Тебе и не стоит, – Хассиян смотрел, как огонь пожирает бумагу. – Мальчишка решил поиграть в дракона… Мальчишка заигрался!

– Ян… – Кати не узнавала супруга.

– Твоя коронация состоится через два дня! – резко произнес император. – Мы слишком долго тянули с этим. Завтра же я отрекусь от Хилайора как от сына и наследника! Хватит! Мне было жаль племянника, но мне не жаль марионетку Лассаранского ублюдка!

Катарина невольно обняла живот, в священном ужасе глядя на супруга и любимого. Жестокий, расчетливый, взбешенный! Именно таким он был сейчас и именно такой Хассиян вдруг испугал ее…

– Кати? – он заметил и ее страх, и ее смятение. Встал, подошел, опустился на колени и обнял ее, прижавшись щекой к округлому животику. – Катарина, я просто зол. Очень.

– Знаете, мне кажется в данной ситуации, злость совершенно бессмысленна, – отозвалась девушка, – нужно просто думать о том, что мы можем предпринять и…

Он улыбнулся, и привычно поцеловал ее округлый животик.

– Я разберусь, – еще один нежный поцелуй, – доверься мне. Все будет хорошо.

Кати молча кивнула.

– Любовь моя, – он поднялся, нежно поцеловал ее и прошептал, – поверь, все будет хорошо.

* * *

Алиссин постукивала пальцами по крышке резного стола из светлого ленирского дерева и ее голубые глаза темнели по мере доклада герцога Ларише. Впрочем причиной гнева было совершенно не это, а клочок бумаги в гневе изодранный по-мужски сильными пальцами… Слишком неожиданным оказалось для нее, получить послание не от милой сердцу Катарины, а от ее… супруга.

– Моя королева? – герцог заметил ее состояние.

– Продолжайте! – прошипела Алиссин.

– Сторонники Дариана в данный момент захватили три крупных порта королевства, и как вы знаете, крепости Дакарны и Питера практически неприступны и…

Дверь распахнулась. Увидев входящего короля Лассарана, герцог Ларише низко склонился, Аллес на его приветствие ответил едва заметным полукивком, после чего прошел к сестре и совершенно беспардонным образом, уселся на стол. Недоуменно и вместе с тем неодобрительно вздернув бровь, королева проследила за его передвижениями.

– Что-то случилось, дорогой брат? – язвительно вопросила она. В ответ усмешка и кивок на Ниара:

– Один из твоих?!

– Доверенный, – прошипела Алиссин все более раздраженная по поводу поведения брата.

Да, за время ее вынужденного лежания в постели он сумел не только взять ситуацию под контроль, но и упрочить положение королевы, однако теперь… Алиссин считала Шарратас своим королевством, и перехватывание братом вожжей управления ей более чем не нравилось.

– Герцог, – королева величественно поднялась, – мы продолжим позже.

Ларише низко поклонился своей прекрасной повелительнице, с удивлением отмечая, что что-то в поведении королевских особ его насторожило. Но лишь покинув королевские покои и остановившись на лестнице, Ниар вдруг понял что именно – взгляд. Тот взгляд, с которым король Лассарана смотрел на свою родную сестру.

– Воистину мои мысли кощунственны, – пробормотал герцог, спускаясь по ступеням.

* * *

Меж тем в кабинете королевы назревал скандал.

– Ты не вправе вести себя подобным образом! – начала Алиссин. – Идея о возрождении королевства Айшеран это мило, забавно, наивно и даже интригующе, но твое присутствие в моей государственной действительности совершенно неприемлемо!

Аллес с хитрой усмешкой, откровенно любовался разгневанной сестрой. Красивая, сильная, в облаке сияющих золотых волос, что сегодня были лишь присобраны и золотистыми кудрями спускались на ее плечи, спину, грудь… Грудь волновала его особенно, столь пленительно приподнятая корсетом, приоткрытая значительным декольте багрового платья… Да и ее губы, порозовевшие от гнева, казались двумя лепестками роз…

– Хочу тебя, – обрек он мысли в слова, – здесь и сейчас.

И плавно поднявшись, стремительно захватил ее в плен объятий.

Вот только возмущенная и разгневанная Алиссин к любовным утехам была не расположена.

– Я вызвала тебя не для этого! Убери руки! – прошипела королева. – И вовсе держи себя в руках, братец, иначе придется сильно пожалеть!

Она привыкла к тому, что услышав подобный тон и Аллес и Генри мгновенно подчинялись ее требованиям, но не сейчас. Аллес услышав ее угрозу лишь сверкнул белоснежными зубами, а в следующую секунду она оказалась прижата лицом к столу, руки ее он держал за спиной одной ладонью, в то время как вторая нагло задирала юбки.

– Аллес, – королева дернулась, пытаясь вырваться, но брат был сильнее, и пришлось вернуться к угрозам. – Только посмей, Аллес!

Треск рвущегося нижнего белья и он вошел в нее, весьма болезненно и грубо.

– Я посмел, – прошептал король Лассарана, совершая первое движение.

– Дерьмо вонючее! – Алиссин снова дернулась, и вновь он был сильнее, как сильнее становились и его быстрые движения.

– О, да, продолжай, – он все так же шептал, – ты знаешь, меня это возбуждает.

– Даже так? – взбешенная львица перестала вырываться, и подалась навстречу его толчкам, – сильно возбуждает?

Впрочем, вопрос был излишним, силу его желания она и ощущала и испытывала, вот только:

– Ты забыл, кого пытаешься взять силой, Аллес! – прошипела королева и нанесла удар каблуком по его колену.

Король взвыл, отшатнулся и с трудом удержался на ногах.

Алиссин мгновенно опустила подол платья и стремительно развернулась к брату, взбешенная и злая.

– Так значит «посмел»?! – едва ли не зарычала она. – А ты не забыл, с кем посмел поступить подобным образом?!

Аллес, все еще потирающий больную ногу, усмехнулся, выпрямился и поинтересовался:

– Это ты сообщила Хассияну о моих планах?!

И злость королевы Шарратаса испарилась мгновенно. Сообщила она не императору Ратасса, а его нежной супруге, но прочел именно он.

– Допустим, – медленно ответила Алиссин.

Пройдя в ее кресло, Аллес вольготно устроился и задал следующий вопрос:

– Зачем?

Едва заметно пожав плечами, королева ответила:

– Скажем так, информация не предназначалась для черноглазого ублюдка.

Усмехнувшись, Аллес откинул волосы привычным движением и произнес:

– Скажем так, кое-кто принял меры. Мой тайный козырь, а именно бежавший наследник Ратасса принц Хилайор объявлен незаконнорожденным ублюдком! В империи распространены слухи о том, что мальчишка сын блудливой императрицы и… конюха.

Алиссин потрясенно слушала невероятные по сути новости.

– И все бы ничего, но… – он пробарабанил пальцами по подлокотнику, – но сама императрица погибла столь невероятной смертью, что дело сие сочли карой Пресветлого!

На сей раз, королева подавила улыбку, стараясь выглядеть серьезной.

– Мне не нравится твоя реакция! – раздраженно заметил король Лассарана.

– Продолжай, – безмятежно отозвалась Алиссин.

– Восстание было подавлено, – На лице Аллеса прошла судорога, – ну что ж… будем действовать иначе.

– А зачем? – королева Шарратаса хитро улыбнулась, подошла к брату, и, склонившись к нему, язвительно добавила. – Нас ожидают сегодня в полночь, Аллес, обоих!

Брат удивленно взглянул на нее и полюбопытствовал:

– Кто и где?

– Посланник императора Ратасса… сегодня, в полночь, в храме пресветлого!

Удивлению короля Лассарана не было предела. Задумавшись, он мрачно произнес:

– Невероятно!

– О чем и речь, – Алиссин усмехнулась, – о чем и речь!

– Ты не идешь! – он решительно поднялся. – Все поняла?

– С тобой спорить бесполезно? – мрачно поинтересовалась королева.

– Несомненно!

* * *

Здесь было душно и сумрачно. Неприятно пахло лекарствами и хотелось подбежать к окнам, распахнуть их впуская ночную прохладу… Хотелось многого, но королева Шарратаса продолжала стоять, молча взирая на супруга.

Дариан спал. Безмятежно улыбаясь во сне и время от времени начиная бормотать имя той единственной, что всегда любил…

– Вы здесь впервые? – низкий, чуть хриплый голос заставил Алиссин вздрогнуть.

Обернувшись, она с удивлением увидела темноволосого мужчину, сидящего в кресле у погасшего камина. Неожиданного визитера она не ждала, тем более не ожидала встретить его в покоях больного короля.

– Кто вы? – напряженно спросила Алиссин.

Мужчина неопределенно махнул рукой и в то же мгновение в камине загорелся огонь… синий, яркий, почти ослепительный. Глаза заболели нестерпимо, но поспешно утерев слезы, Алиссин вгляделась в странного посетителя. Длинноногий, а значит, несомненно, высок; широкие плечи, сильные руки с широкими ладонями, темные волосы коротко острижены, но одна прядь, что вероятно спускалась по позвоночнику, перекинута на плечо. У мужчины было открытое, уверенное лицо человека знающего себе цену, чуть насмешливая улыбка на по-мужски твердых губах и черные, немного раскосые глаза, со столь проницательным взглядом.

С тяжелым вздохом, Алиссин прошла, села в кресло напротив незнакомца и весьма недовольным тоном, произнесла:

– Смею предположить, что с этими глазами, грудью и тем как эта грудь умеет любить, я знакома. Опосредованно, но все же.

– Да, Мой Белокурый Демон, вы, несомненно, правы, – император Ратасса вежливо улыбнулся собеседнице.

Алиссин горько усмехнулась, и, несмотря на злость, была вынуждена признать:

– Что ж, Катарина избрала лучшего из всего вашего мужского племени. Одобряю.

– Польщен, – иронично ответил Хассиян.

Меньшее, чего в эту минуту желала Алиссин, так это проткнуть его шпагой, но… она была слишком умна, чтобы не понимать очевидного – слухи о правящей династии Ратасса оказались правдой.

– Мои послания доставляют голубиной почтой, – медленно, словно взвешивая каждое слово, произнесла Алиссин, – последнее было от вас. Приплыть столь быстро вы не могли, следовательно… Дракон?

Последнее слово она вымолвила с трудом.

На губах повелителя Ратасса играла все та же загадочная, чуть насмешливая, и малоинформативная улыбка. Он не собирался отвечать на ее вопрос.

– Ваше величество, – и даже это Ян произнес с насмешкой, – я буду достаточно краток. Первое, я готов оказать вам поддержку, и могу дать слово, что восстания сторонников Дариана будут прекращены.

Алиссин невольно бросила взгляд на постель, где спал супруг, и вопрос о том, кто организовал восстания отпал сам собой, ибо Дариан в этом состоянии на подобное был неспособен.

– Это была контрмера, – сознался Ян.

Скрипнув зубами, Алиссин была вынуждена принять и это, и тот факт, что вероятно финансовое снабжение повстанцев было так же делом рук императора.

– У меня вопрос, – любопытство было одним из немногих женских качеств, которыми обладала ее величество, – по преданиям драконы не могут быть правителями!

– Это не вопрос, – Хассиян снисходительно улыбался, – это суждение, основанное на недоказуемых фактах существования драконов.

И снова ей пришлось лишь сдерживать растущее раздражение.

– Я готова выслушать ваше условие, нашего взаимовыгодного сотрудничества, – вежливо произнесла Алиссин.

– Шарратас и Лассаран разные королевства, – спокойно произнес Ян. – Вы это понимаете?

Сглотнув, Алиссин откинулась на спинку кресла и пристально вгляделась в собеседника. С одной стороны идея Аллеса ей импонировала, опять же приятным подарком стала бы Кати, но с другой… Королева Шарратаса желала править единолично. И сейчас, когда ее положение все еще оставалось шатким, обзаводиться столь могущественными врагами было бы глупо.

– Несомненно, я понимаю, что это разные государства, – медленно произнесла Алиссин, – однако… я желала бы иметь гарантии, как вы, несомненно, должны понимать.

– Мое слово, – спокойно ответил Ян, – и договора, которые будут заключены в ближайшее время.

– Ортанон и сопредельные острова остаются территориальными владениями Ратасса? – догадалась королева.

– Это даже не обсуждается. Как вам известно, данные территории являются наследием моей дорогой супруги.

Отточенные ногти впились в подлокотники, но это было единственным проявлением злости, а на лице Алиссин маской подчеркнутой вежливости застыла радушная улыбка.

– И все же, – королева Шарратаса предприняла последнюю попытку узнать ответ на интересующие ее вопросы, – как получилось, что… вы… Вы за столько лет, не выдали себя. Неужели драконы действительно существуют?

Откинув голову, Хассиян громко рассмеялся. Смех его казался вызовом, и в то же время он искренне наслаждался ситуацией.

– Алиссин, – отсмеявшись, произнес император, – согласитесь, вы рады видеть меня и, несомненно, рады подчиниться моим требованиям, ведь это означает избавление от излишне деятельного брата и любовника.

На сей раз полное непонимание изобразила королева Шарратаса.

– Забавно, – он склонил голову к плечу. – Знаете, Алиссин, я никогда не думал, что случайности не случайны. Но вот рядом со мной оказывается девушка, которой, по сути, пришлось пережить ад. Казалось бы, что в этом судьбоносного? Но так вышло, что другая женщина, та единственная, что была посвящена моим братом в тайну рода, решилась избавиться от супруга, напоив тем единственным ядом, что был способен меня убить. И вот оно невероятное – казалось бы случайная встреча с Катариной, стала спасением моей жизни.

– Я так рада за вас, – язвительно произнесла Алиссин.

Усмешка скользнула по его губам, и чуть подавшись вперед, Ян прошептал:

– А ведь вы рады, Алиссин.

Тяжело вздохнув, она нехотя призналась:

– Я очень рада за Катарину. Я рада, что она ждет ребенка, а Кати будет хорошей матерью… жаль, она не воспитает моих детей. Я рада за нее… не за вас! А что касается случайностей… Возможно, вы правы, но у меня иной взгляд на жизнь. Я – вершитель своей судьбы.

– И к чему же вы пришли? – насмешливо поинтересовался Ян.

– Я? – Алиссин скрестила руки на груди. – Я – глава одного из сильнейших государств побережья! Достойный итог, не правда ли?

– Возможно. Если сумеете удержать.

– Сумею!

Хассиян плавно поднялся с кресла, прошел к постели спящего Дариана, мрачно посмотрел на короля и негромко произнес:

– Когда-то он тоже был убежден, что владеет всем, о чем мечтал.

– На что вы пытаетесь намекнуть? – Алиссин продолжала сидеть, не желая проявить уважение к гостю.

– Ваш брат, – Ян развернулся, – сегодня вас покинет.

Королева побледнела.

– Полагаю, рабство у степных племен будет для него достаточным уроком, – продолжил император.

Алиссин медленно поднялась, пристально вглядываясь в несомненно сильного и слишком опасного противника, и, несмотря на ярость, все же спросила:

– Он… будет там один?

– Мой названный сын составит ему компанию. Жаль, в это чудесное путешествие вместе с ним не отправится ваш супруг, но… даже такой Дариан является единственным гарантом вашего правления.

Алиссин промолчала. Затем усмехнулась, причем насмехалась она скорее над собой, да и вопрос задала, ни к кому не обращаясь:

– Интересно, а Кати подозревает о вашей истинной сущности? – рассмеялась и добавила. – Знаете, она всегда говорила что я и Дариан звери, но в итоге стала женой истинного зверя!

Ян медленно подошел к ней, наклонился, упираясь руками в подлокотники ее кресла, и завораживающе прошептал:

– Не зверь – дракон. И пробудить дракона в носителе крови, дано не каждой женщине, Алиссин. Но когда это происходит, в небе загорается новая звезда, а на земле рождается новый дракон. Это все, что я могу вам сказать, но вы очень умная женщина и остальное сумеете понять, не так.

Выпрямившись, он иронично склонил голову в знак почтения и направился к двери. Там, словно вспомнив что-то важное, обернулся и на прощание произнес:

– Ваш супруг, Алиссин, должен покинуть этот мир через четыре месяца. Не раньше. Это мой вам предпоследний совет.

– А последний?

– Забудьте о Катарине.

* * *

Катарина спала, обнимая животик, когда услышала, как скрипнула дверь, через мгновение обнаженный мужчина скользнул в ее постель, прижался, нежно поцеловал, и блаженно зарылся носом в ее волосы.

– Обожаю твой запах, – прошептал Ян. Повернувшись, она обняла его и сонно пробормотала:

– А ты… почему-то пахнешь морем… и ветром… и чем-то еще.

Этот запах Катарине был смутно знаком, и почему-то вызывал тревогу и… ревность.

– И любовью, к тебе, – прошептал он, нежно целуя податливые губы.

– Что с восстанием? И… когда ты вернулся и…

– Спи, – еще один нежный поцелуй, – все хорошо, я же обещал. Просто спи.

Но засыпая, Катарина вдруг вспомнила этот запах!