Текст книги "Герцогиня оттон Грэйд"
Автор книги: Елена Звездная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Чувствуешь? – безразлично поинтересовался он.
Ответа его светлость не ждал. Лишь сильнее стиснул пальцы и холодно продолжил:
– Запомните это ощущение приближающейся смерти, леди оттон Грэйд, хорошо запомните. Потому что именно это ожидает вас в том случае, если у меня появятся хоть малейшие подозрения в вашей измене.
И герцог разжал ладонь.
Не удержавшись на ногах, я сползла вниз по стене, растирая шею и с хрипом делая первый вдох. Затем второй. Третий. Я не могла надышаться! По щекам хлынули слезы, все тело дрожало, руки тряслись… а лорд оттон Грэйд, возвышаясь надо мной суровой бесчеловечной скалой, совершенно спокойно взирал на мучения, упиваясь собственной властью.
– Уверен, – тон его был жесток, – вы усвоили этот урок. И более никогда не затронете тему личных гостей мужского пола. Поднимайтесь, ваша светлость.
А я не могла. При всем своем желании, подняться я была не в силах. Ни подняться, ни прекратить беззвучно плакать от страха, от несправедливости и от обвинения, какого я ни в коей мере не заслужила. Именно обвинение и заставило, взяв себя в руки, с трудом, но выговорить:
– «Личных гостей мужского пола»?! Неужели вы думаете, – я вытерла беспрестанно льющиеся слезы, – что я когда-либо совершила бы столь величайшую глупость, как измена, учитывая, что позор и ответственность за подобные действия лягут на моих детей?!
Слезы текли не останавливаясь, и за их пеленой я не могла видеть лица герцога, да, впрочем, и не желала.
– Вы – мерзавец! – голос сорвался, став хриплым шепотом. – Вы отвратительный, упивающийся своей силой, беспринципный мерзавец! Вы… – я задыхалась, – вы…
Казалось, эти слова лишили меня последних сил, и, закрыв лицо руками, я зарыдала в голос, не в силах ни сдержаться, ни гордо уйти. У меня не осталось сил сохранять достоинство, ни капли… У меня не осталось надежды на будущее… У меня ничего не осталось… Мне хотелось умереть, раствориться в пространстве, исчезнуть… все, что угодно, лишь бы не оставаться более герцогиней оттон Грэйд. Не могу… не в силах… не справлюсь…
– Ариэлла, – голос герцога прорвался сквозь мои рыдания, – Ари, поднимайтесь.
И я ощутила прикосновение его ладоней к моим плечам.
Судорожно всхлипнув, дернулась и, все так же закрывая лицо, потребовала:
– Не смейте ко мне прикасаться.
Лорд оттон Грэйд убрал руки.
Но остался рядом.
– Уйдите, – хриплым из-за сорванного горла шепотом попросила я, – просто уйдите.
Черный маг и не подумал выполнить мою просьбу. Нет, видеть его я не могла, в силу своего состояния, но присутствие ощущала отчетливо.
– Неужели у вас нет ни капли благородства… – не вопрос.
Я не спрашивала, я просто именно сейчас это осознала.
– Нет, Ари, – прозвучал холодный голос его светлости, – я мерзавец и не скрывал этого. А вы не в состоянии подняться самостоятельно, и потому будьте столь любезны…
– Не смейте меня трогать! – Я вскочила прежде, чем лорд оттон Грэйд попытался поднять меня на руки.
И не в силах оставаться, придерживаясь за стенку, я настолько быстро, насколько могла, доковыляла до дверей своих покоев, вошла, с грохотом закрыла створку и провернула ключ три раза, до упора, отсекая себя от присутствия ненавистного мне последнего представителя династии Грэйд.
И только оказавшись в одиночестве, позволила себе, упав на ковер, тихо заплакать, признавая свое полное поражение.
Спустя какое-то время услышала шум льющейся воды…
Судорожно всхлипывая, прислушалась и поняла, что звук доносится из открытой двери, ведущей… Не сразу поверила в это! Но вспомнив расположение комнат, осознала, что из моей гостиной дверь в стене ведет напрямую в покои герцога! Из его ванной, двери в которую как раз не существовало, по причине того что Грэйд ее выломал, и доносился звук! Приподнявшись, я потрясенно смотрела на дверной проем и…
– Я мог бы и иначе, – герцог в одних брюках и рубашке и совершенно без сапог бесшумно вошел в мою гостиную, – но полагаю, демонстрации моей силы на сегодня достаточно.
Сглотнув, сухо предупредила:
– Я запру эту дверь и выброшу ключ.
Устало покачав головой, черный маг демонстративно протянул руку в сторону входной двери, ведущей в коридор. Без всякого проворота ключа дверь бесшумно открылась. Затем так же тихо закрылась, и его светлость спросил:
– Еще угрозы имеются?
Тяжело дыша, осторожно отодвинулась в глубь гостиной, глядя на герцога и стремительно продумывая все пути отступления, потому что холодная решимость в черных глазах его светлости мне не понравилась вовсе.
– Вы пытаетесь убежать от меня? – насмешливо поинтересовался лорд оттон Грэйд. – Забавно, Ари, я считал вас умнее.
О, Пресвятой, прошу тебя… пожалуйста, только не это, не сейчас, не так, не…
– Понимаю, вы в состоянии аффекта, – спокойно произнес герцог. – Что ж, можете кричать и сопротивляться, если вам от этого будет легче. Но платье я посоветовал бы снять самостоятельно, впрочем, – на тонких губах появилась жестокая усмешка, – оно мне в любом случае не понравилось.
И не говоря более ни слова, лорд оттон Грэйд бесшумно приблизился ко мне, наклонился, взял за руку и – вместо ожидаемого мной рывка, – осторожно потянул на себя. Осторожно, пристально глядя мне в глаза и демонстрируя готовность в любой миг, при малейшей попытке сопротивления, перейти к куда более жестким и, несомненно, привычным ему действиям.
Но именно эта демонстративная бережность и позволила мне тихо выдохнуть:
– Прошу вас… нет.
Рывок!
В следующий миг я оказалась стоящей рядом с герцогом, который властно удерживал меня одной рукой, в то время как вторая с треском рвала пуговицы на платье. Но я больше не просила и не сопротивлялась, зажмурив глаза и сжав кулаки, я дрожала от страха и от отвращения, но просить – не буду. Не буду!
Герцог молча стянул платье с моих плеч, затем высвободил каждую руку и ткань моего первого взрослого наряда соскользнула к ногам. Лорд оттон Грэйд опустился вслед за ним и невзирая на мое полнейшее нежелание ему помочь, снял мою обувь. Затем сухие, обжигающе горячие ладони коснулись чулок, поднялись выше, приподнимая подол сорочки, распустили узел удерживающих лент и, едва касаясь кожи, стянули чулки вниз. Я закусила губы до крови.
Лорд оттон Грэйд поднялся. Несколько секунд ничего не происходило, и я уже собиралась открыть зажмуренные глаза, когда оказалась подхвачена герцогом. А затем, находясь в полном праве на подобные действия, его светлость понес меня в свои покои, как обычно совершенно игнорируя любые желания, кроме собственных.
Мне хотелось умереть. Просто умереть. Прямо сейчас, в этот самый миг перестать существовать раз и…
– Скажешь, если вода покажется прохладной, – тихо приказал герцог.
И не раздеваясь, как был в рубашке и брюках, опустился вместе со мной на руках прямо в воду. Вздрогнув, я распахнула глаза, испуганно глядя на лорда Грэйда.
– Топить не буду, – почему-то произнес он.
Вода сомкнулась, захлестывая до груди. Герцог же, более не говоря ни слова, усадил меня к себе на ноги и крепко сжал, предотвращая даже попытку вырваться. Я застыла, напряженная, противясь тому, что его светлость столь бесцеремонно прижал к своей груди и… и в ужасе ждала продолжения.
Но ничего не происходило.
Минута тянулась за минутой, время словно и вовсе остановилось, а лорд оттон Грэйд продолжал удерживать меня без всякой на то причины! Не предпринимая никаких действий. Не говоря ни слова. Лишь все так же крепко сжимая.
А затем тихо, словно сам с собой, герцог заговорил:
– Я не умею просить прощения. Ты и не простишь.
Пальцы его левой руки соскользнули на мою правую ладонь, поднялись выше, касаясь черных им же оставленных отметин. Я попыталась высвободить запястье, но герцог удержал, затем, преодолевая мое сопротивление, поднес к губам. Легкий поцелуй, почти неощутимый, и одно из пятен исчезло. Закрыв глаза, лорд оттон Грэйд так же молча и не позволяя мне вырваться прикоснулся ко второму черному пятнышку, на этот раз откровенно целуя кожу. Озноб прошелся по спине от этого прикосновения.
– Замерзла? Включить горячую воду? – взглянув на меня, вопросил его светлость.
– Отпустите… – дрогнувшим голосом попросила я.
Лорд оттон Грэйд улыбнулся и, пристально глядя мне в глаза, прижался губами к следующей отметине.
– Прекратите это, – нервно потребовала я.
Герцог отодвинул мою руку от своего лица, внимательно осмотрел запястье и спокойно возразил:
– Нет, еще один остался.
Но поцелуй на этот раз был быстрым, едва ощутимым, после чего, откинувшись на бортик ванны, лорд оттон Грэйд, вновь невзирая на мое сопротивление, привлек к себе, прижав мою голову к своему плечу и замер, удерживая.
Некоторое время я молчала, но не выдержав, зло поинтересовалась:
– И как долго вы, невзирая на мое сопротивление, будете удерживать меня в столь… неоднозначном положении?
Ладонь герцога успокаивающе погладила мои волосы, после чего его светлость совершенно спокойно ответил:
– Пока не расслабишься.
О, Пресвятой!
– Я не собираюсь… – начала было я.
Но лорд оттон Грэйд перебил насмешливым:
– Ты так думаешь, Ари? Напрасно. Твои мышцы дрожат от перенапряжения, еще немного, и сил к этому совершенно бесполезному сопротивлению уже не останется. Это физиология, Ариэлла, и на нее никоим образом не влияет тот факт, что я давно лишился твоего уважения, а с сегодняшнего дня стал тебе омерзителен.
Потрясенная услышанным, я затаила дыхание. Герцог же продолжил:
– И только после того, как ты расслабишься, я достану тебя из воды, вытру, переодену и уложу спать. Сам. Мне плевать на твое омерзение. И спать, леди оттон Грэйд, вы будете в моей постели. И есть вместе со мной, даже если вас от одной мысли о совместном приеме пищи выворачивает.
Я вдруг поняла, что меня действительно коробит сама мысль, что уже утром мне предстоит совместный завтрак с его светлостью!
– И я действительно сожалею, – вдруг гораздо тише, чем прежде, произнес герцог, – что применил к тебе те обозначения непримиримой позиции, к которым привык. Я более не оставлю на твоей коже ни единого следа собственной ярости.
Отвернувшись, я постаралась скрыть собственные эмоции по поводу произошедшего. Было горько, было обидно до слез и мерзко от всей ситуации. Где-то в замке залаяла собака, после в тишине послышалось завывание ветра за окном, и я невольно поежилась…
– Что ты знаешь о святом сплаве, Ари? – вдруг спросил его светлость.
Отвечать не хотелось. Несмотря на всю невежливость молчания, я все же… не смогла.
– Святой сплав, – герцог не стал заострять внимание на моем молчаливом протесте, – не является природным ископаемым, фактически он образовался в результате магического воздействия на серебряный рудник.
Напряженно замерла, внимательно слушая. Лорд оттон Грэйд, крепче обняв меня, продолжил:
– Самоубийство, Ари. Это было самоубийство моего предка, обернувшееся тем, что вся руда в шахте приобрела такие известные тебе свойства, как тусклое голубоватое свечение, способность отпугивать сильную и уничтожать слабую нечисть, влияние на воду в радиусе пяти шагов и уничтожение болезнетворных микробов в ней.
О свойствах святого сплава мне было известно, но о том, как он возник – нет. И я, затаив дыхание, внимала каждому слову герцога.
– Опыт пытались повторить, – продолжил его светлость, – здесь, в подвалах замка, воздействию подвергались золото, медь, бронза, платина, сплавы, драгоценные камни. Итог – масса причудливых явлений, но ничего подобного святому сплаву. Видимо, смерть и только смерть черного мага способна менять свойства материи.
Герцог замолчал, прикоснувшись губами к моему плечу. И даже через ткань я ощутила тепло его прикосновения, дернулась, пытаясь прекратить это. Вновь игнорируя мое сопротивление, лорд оттон Грэйд продолжил:
– К слову, святым сплав назвали храмовники, в Элетаре он изначально был магическим сплавом, или же грэйдовским.
Кощунственные слова. И кощунственная информация, ведь по официальной легенде Пресвятой освятил всю руду в шахте, отметив таким образом святое деяние старца Истарка, четверть века добывавшего руду для изготовления символа веры, что воздвиг на горе! И не удержавшись, я спросила:
– А кто такой старец Истарк?
Усмехнувшись, лорд оттон Грэйд произнес:
– Местный священник, прибывший вместе с рабочими в шахту и освидетельствовавший смерть моего предка. Именно священник и обратил внимание на изменившуюся серебряную руду.
И я поняла, что лишилась дара речи. Святой сплав… о Пресвятой!
– Теперь ты понимаешь, почему я никогда не отдам шахты храмовникам, – завершил лорд оттон Грэйд.
Промолчав, я попыталась отодвинуться вновь и услышала насмешливое:
– Нет, Ариэлла.
Мышцы уже подрагивали от перенапряжения, сказывалась и имевшая место истерика, и я понимала, что действительно слабею, но поддаваться – не хотелось. И тут ладонь его светлости мягко переместилась на мое колено.
– Лорд оттон Грэйд, я попросила бы вас… – начала чуть дрогнувшим голосом.
– Держать себя в руках? – язвительно поинтересовался маг.
– Это было бы чудесно! – Едва он сжал ладонь, выдохнула возмущенно.
– Простите, леди оттон Грэйд, держать себя в ручках я не в силах, – ладонь последнего представителя военной династии двинулась вниз по моей коже, – ведь я, если вы не заметили, держу вас.
Зажмурившись, я нервно потребовала:
– Прекратите!
– Настолько омерзителен? – Мне казалось, или герцог бравировал этим словом.
– Прошу вас… – почти простонала я.
Его светлость убрал ладонь с моей ноги, вернув руку на талию. В ванной вновь восторжествовало абсолютное безмолвие, я прикладывала все усилия, чтобы сидеть ровно, а лорд оттон Грэйд, используя преимущество в силе, прижимал меня к своему полуобнаженному телу. Молчаливая схватка, в которой у меня, и я отчетливо это понимала, не было ни шанса.
– Ты произнесла фразу, донельзя удивившую меня. Ари, – вдруг произнес герцог.
Я промолчала.
– Ты сказала следующее: «Неужели вы думаете, что я когда-либо совершила бы столь величайшую глупость, как измена, учитывая, что позор и ответственность за подобные действия лягут на моих детей?!». Почему?
Предприняла еще одну бесполезную попытку вырваться.
– Ответишь, и купание на этом будет завершено, – предложил сделку лорд оттон Грэйд.
Судорожно вздохнув, я прекратила сопротивление, села удобнее, на миг закрыла глаза, собираясь с силами, затем тихо ответила:
– В лицее Девы Эсмеры общались не только леди из уважаемых семей, но так же и те, что были признаны… незаконнорожденными. И их участь поистине ужасает, лорд оттон Грэйд. Расцветать, зная, что никогда не сможешь стать матерью, что выбор твой ограничен лишь двумя дорогами – монастырь или же приживалка при вздорной старой леди. Смотреть на девушек, мечтающих о балах и нарядах, и знать, что никогда не наденешь иного цвета, чем серый… Воистину, я никогда не пойму матерей, обрекающих собственных детей на подобное. Вот почему. Надеюсь, теперь, когда я ответила на ваш вопрос, вы сдержите слово и прекратите это насилие надо мной!
Его светлость тяжело вздохнул, но даже не пошевелился, лишь крепче меня обнял. А затем едва слышно произнес:
– Именно поэтому у меня нет бастардов.
Я вздрогнула и, не удержавшись, изумленно посмотрела на герцога. Лорд оттон Грэйд невесело усмехнулся и добавил:
– Никогда не мог понять мужчин, обрекающих собственное семя на жизнь, в которой детям предстоит быть лишь вторым сортом.
И больше не говоря ни слова, лорд оттон Грэйд подхватил меня на руки и резко поднялся, заполнив пространство шумом потекшей с нас воды. Затем уверенно перешагнул бортик ванной и бережно опустил меня. Едва не поскользнувшись, я потянулась за полотенцем, но была остановлена насмешливым:
– Ваша светлость, а вам не кажется, что следовало бы для начала снять с себя мокрое?
– Нет, – поспешно и не оборачиваясь, ответила я.
– Напрасно, – герцог положил ладони мне на плечи, – в мокром я вас в свою постель не положу. Раздевайтесь, Ариэлла.
Всяческой выдержке наступает конец!
Стремительно развернувшись, я вскинула подбородок, вынужденная практически запрокинуть голову, чтобы взглянуть его светлости в лицо, и холодно отчеканила:
– У меня мигрень!
И увидела, как в черных глазах последнего представителя династии Грэйд зажглось тусклое чуть голубоватое сияние, после на тонких губах расплылась пугающая улыбка, и его светлость произнес:
– Я учту это. Раздевайтесь, леди оттон Грэйд.
И глаза засияли ярче.
Сложив руки на груди, я заметила:
– У вас глаза… светятся.
Выражение лица герцога изменилось мгновенно. В следующее мгновение лорд оттон Грэйд метнулся к зеркалу. Секунду пристально смотрел на себя, затем стремительно развернулся ко мне.
– Переодевайся и жди меня в спальне! – Приказ не терпящим возражений тоном.
А затем мокрый, босой, в одних брюках его светлость вышел из ванной, после запер двери, ведущие в мои покои, вышел из собственных в коридор и также запер дверь.
Оставшись в одиночестве, я избавилась от мокрой сорочки, и за неимением другой одежды надела мужской банный халат. Затем вышла из ванной и вот тогда увидела сияние за окном. Странное, призрачное сияние.
И время словно замедлилось…
Очень медленно, как во сне я приблизилась к окну, как зачарованная вглядываясь в сияние… Рука невольно потянулась к замку, запирающему раму…
Щелчок…
Я вздрогнула, перевела непонимающий взгляд на собственную ладонь, едва не открывшую окно, затем на саму оконную раму… Защелкнула замок и ощутила холодок предчувствия, ознобом пробежавшийся по коже. Странно. Зачем мне потребовалось открывать окно, за которым, и мне это прекрасно известно, дует холодный горный ветер? Очень странно.
Вновь поглядев в окно, я разглядела герцога в таком же полуголом виде выскочившего во двор, метнувшихся к нему Грома и Урагана, сейчас светящихся столь же странным голубоватым светом, словно святой сплав при приближении нечисти… Лорд оттон Грэйд остановился посреди двора, в свете, льющемся из окон первого этажа, он был отчетливо виден. Начал оглядываться, что-то выискивая. Взвыли оба пса, подняв морды вверх. Вскинул голову герцог.
Посмотрела прямо перед собой и я…
Это был призрак!
Стремительно трансформировавшийся из сияния в человекоподобное состояние призрак! И не прошло трех секунд, как в воздухе перед окном зависла женщина с пересеченным шрамом лицом! И эта женщина была мне известна – леди эн-Аури! Всего секунду это была эн-Аури, но уже в следующее мгновение призрак стал неизвестной мне девушкой крайне миловидной наружности. И этот призрак шевелил губами. Я не желала слушать, но отчетливо расслышала:
«Возьми».
И призрак протянул мне руку. На раскрытой ладони, поблескивая капельками воды, лежал свежесрезанный цветок мальвы…
«Возьми!» – завывая, потребовал призрак.
Но я испытывала шок лишь до того момента, как увидела цветок мальвы. После весь страх испарился самым невероятным образом, и, с трудом сдерживая рвущиеся малоприличные выражения, я хмуро спросила:
– Зачем?
Сияние потустороннего создания поколебалось. Пресвятой, где мой страх? В любой иной ситуации я давно упала бы в спасительный обморок, но сейчас… страха не было.
– Леди эн-Аури, – мой голос дрожал от негодования, – если вы намерены приложить все усилия к тому чтобы заставить меня расторгнуть помолвку, вынуждена сообщить – это бесполезно. Лорд оттон Грэйд уже заключил со мной родовой брак.
Цветок мальвы выпал из призрачной руки. Я проследила за его падением вниз.
«Что?!» – потрясенно переспросило привидение.
И лицо призрака изменилось, вмиг став жутким, пугающим, искаженным ненавистью и мужским. Увеличиваясь в размерах, наливаясь тьмой, подсвечиваясь призрачной дымкой, оно вдруг понеслось на меня, в беззвучном крике раззявив пасть…
Порыв ветра за спиной, рывок, и я оказалась в объятиях герцога, который, стремительно отодвинув меня от окна, задернул штору, отрезая от ужасающего зрелища. У его светлости в безумном темпе билось сердце, тело было холодным, но я все равно даже не делала попытки отстраниться, зажмурившись и пытаясь забыть то, что только что увидела.
– Хорошо, все хорошо, – его ладонь успокаивающе погладила по спине, – не открыла окно, умница моя. Все хорошо.
Звук голоса лорда Грэйда позволил взять себя в руки, отстраниться, перестать дрожать от ужаса. Нервно оглянулась на окно, не выдержав, протянула ладонь, отдернула штору – никого. Там царила ночная темень и ничего более…
– Привидение? – дрожащим голосом спросила я.
– Черная магия, – сухо ответил герцог.
В следующее мгновение, не позволяя сомнениям изменить мое собственное решение, я развернулась, уверенно направилась в спальню последнего представителя династии Грэйд, остановилась перед огромной кроватью, определяя, с какой стороны спит его светлость. После решила, что он будет спать со стороны окон! И не снимая халата, я прошла к постели, забралась под одеяло, повернулась к окнам спиной и закрыла глаза, намереваясь спать! И спать здесь, потому как остаться ночью одной в условиях, когда в любой миг может напасть призрак, это вверх безрассудства. А еще мне было страшно. Безумно страшно.
Шаги его светлости я, к сожалению, слышала. И не открывая глаз, ощутила, когда он подошел и встал надо мной. Постоял некоторое время, затем произнес:
– На эту ночь я могу дать вам свою рубашку.
– Благодарю вас, мне вполне удобно, – ответила я, продолжая пытаться спать.
– Ари, – его светлость опустился на край кровати, пододвинув меня, – полагаю, вам станет лучше после глотка виски.
Открыла глаза. В руке, протянутой ко мне, лорд оттон Грэйд держал стакан, на четверть заполненный прозрачной коричневатой жидкостью.
– Станет легче, – заверил меня герцог.
Сев на постели, я взяла протянутое и махом выпила все, даже не сопротивляясь, не сразу сообразив, что такое «виски»! Горло опалило огнем! Слезы, совершенно неожиданные, теплыми ручейками заструились по лицу, дышать не выходило, я лишь могла как рыба, выброшенная на лед, хватать ртом воздух!
– Вода, – со спокойной улыбкой произнес лорд оттон Грэйд, протягивая второй, ранее не замеченный мной стакан, заполненный доверху.
Без церемоний я схватила его и начала жадно пить, пытаясь погасить пожар во рту, но вдруг ощутила, что в животе стало как-то странно и тепло, а голова почему-то кружится.
– Умница.
Его светлость мягко отобрал у меня стакан, поставил оба пустых стакана на прикроватный столик, достал откуда-то сухой носовой платок и с каким-то провокационным прищуром поинтересовался:
– Помочь?
Мои глаза застилали радужные слезы, и от этого казалось, что вся мрачная спальня вмиг преобразилась в волшебные чертоги, заполненные светом, бликами, сиянием…
– Ари, – голос герцога прозвучал так мягко, – как вы?
Я ощутила прикосновение шелковой ткани к лицу, и от этих прикосновений переставало быть мокро, а еще все вокруг так неожиданно закружилось…
– Там было всего два глотка, Ариэлла, – несколько укоризненно произнес лорд оттон Грэйд.
– А т-т-там б-был-ло п-п-привидение, – почему-то заплетающимся языком произнесла я.
– Да, – его светлость грустно улыбнулся, – к сожалению, было.
Я кивнула, и от этого движения упала на подушки и теперь смотрела на балдахин над головой. Балдахин переливался всеми цветами радуги и тоже начал кружиться, как на карусели. Но помимо удивительного явления, я вспомнила:
– У в-в-вас г-г-глаза свет-т-тились, – говорить было неимоверно трудно, – тусклым голубоватым сиянием, к-к-как… святой сплав.
Герцог почему-то не сказал на это ни слова. Поднялся, прошел к окну, некоторое время стоял, глядя вдаль, а я, повернувшись на бок, смотрела на него. Его светлость тоже кружился, как и все здесь. Я лежала, а все кружилось.
И вдруг лорд оттон Грэйд произнес:
– Проклятие исчезает.
Нахмурившись, попыталась приподняться и уточнить, что именно имеется в виду, но все закружилось сильнее, и я вновь упала на подушки. Герцог обернулся, странно посмотрел на меня, улыбнулся, вновь отвергался к окну. А у меня стали закрываться глаза, медленно, но неуклонно… Очень медленно, но весьма неуклонно…
Шорох приближающихся шагов, порыв ветра, едва одеяло было отброшено, и пояс халата был развязан. А все кружилось и кружилось, убаюкивая и укачивая. И когда холодок простыней сменил влажную грубую ткань халата, я лишь улыбнулась, поворачиваясь на бок и обнимая подушку. Судорожный вдох где-то совсем рядом, и вновь порыв ветра от укутавшего меня одеяла. И было так удобно, уютно, тепло и спокойно.
* * *
Моей ладони коснулось что-то мокрое.
– Гром, – послышался недовольный голос его светлости.
Мокрое прикасаться перестало.
Осторожный стук в дверь, и вновь раздраженный, но тихий голос герцога:
– Вон!
Стук спустя паузу повторился. Затем раздался скрип кресла, звук шагов, дверь открылась, и лорд оттон Грэйд вышел.
Очень медленно я открыла глаза и увидела сидящую рядом с кроватью гончую. Гром тут же потянулся, лизнул мою свесившуюся с постели руку, ткнул носом и вновь сел, выжидательно глядя.
На миг зажмурившись, я вновь открыла глаза – вся спальня была залита ярким дневным светом. Дневным! Ошеломленная этим открытием села на постели, ощутив странное головокружение и шум в ушах, а затем поняла страшное – на мне не было одежды!
На мне не присутствовало совершенно никакой одежды!
Ничего!
И как бы я ни пыталась вспомнить, что произошло ночью, моя память невероятным образом отказывалась сообщать что-либо, кроме последнего воспоминания о том, как лорд оттон Грэйд стоит у окна! Такого смятения, какое охватило меня, пожалуй, никогда ранее не доводилось испытывать. Это было гораздо ужаснее, чем вчерашнее нахождение в ванной его светлости.
Придерживая одеяло на груди, я стремительно огляделась, ища хоть какую-нибудь одежду, и к своему ужасу, увидела халат лишь на противоположном от меня конце спальни. Но подумать о том, как достичь вожделенного одеяния, времени мне не предоставили.
Тихий скрип открываемой двери, и, не сумевшая побороть смущение и даже взглянуть на вошедшего, услышала спокойное:
– Доброе утро, леди оттон Грэйд. Как вы себя чувствуете?
Я не нашла в себе силы ответить. Прижав к себе одеяло с такой силой, что сложно было дышать, я не могла даже поднять голову, чтобы встретиться взглядом с его светлостью, я…
– Рад, что вы проснулись, и мне не пришлось будить вас. – Тихие шаги в дальний конец спальни, после чего герцог направился ко мне. – Я просил бы вас поторопиться, Ариэлла. – Мужской банный халат укутал мои обнаженные плечи. – Вас ожидает завтрак в моем малоприятном для вас обществе, после я должен вернуться к армаде. Вам помочь подняться?
– Нет, благодарю вас, – еле слышно выдохнула я и поспешно вдела руки в рукава.
О, Пресвятой, стыд прожигал насквозь.
– К слову, – даже не делая попытки выйти из спальни, как полагалось благовоспитанному лорду, продолжил беседу его светлость, – если вас это беспокоит, должен сообщить, что консумации не произошло, соответственно было бы чудесно, если бы вы прекратили краснеть, леди оттон Грэйд. Право слово, мне кажется еще немного, и вы сгорите от смущения.
Головы я так и не подняла, но после слов герцога взглянула на собственную грудь, ту часть, что не была прикрыта одеялом во время моих неловких попыток одеться, и с ужасом осознала, что кожа действительно приобрела багровый оттенок.
– Ко всему прочему, Ариэлла, я позволял себе куда более нескромное поведение, но помнится, утром вы менее всего напоминали помидор.
У меня остановилось дыхание.
– Или быть может, – лорд оттон Грэйд склонился на до мной, отвел волосы с обнаженного, в силу необходимости надеть халат, плеча, и, касаясь моей кожи дыханием, добавил: – мне стоило бы вновь прикоснуться к вам гораздо ниже? А ваш румянец вовсе не свидетельство стыда, а проявление гнева по отношению ко мне, именно вследствие моего бездействия?
И на смену стыдливости действительно пришел вполне обоснованный гнев!
– Я была бы очень благодарна, – голос дрожал от возмущения, – если бы вы, лорд оттон Грэйд, вспомнили о правилах приличия и позволили бы мне привести себя в надлежащий вид без вашего присутствия!
Ощущение дыхания на моей коже сменилось прикосновением губ герцога, а следом я услышала издевательское:
– Родовой брак, леди оттон Грэйд, предполагает совместное проживание супругов в одних покоях.
Я замерла, его светлость, все так же касаясь губами моего плеча, продолжил:
– Совместное проживание включает в себя совместные купания, переодевания, прием пищи. Знаете, Ари, – губы герцога плавно переместились с плеча на шею, и он зашептал у самого моего уха, – я потратил несколько часов ночной бессонницы на более вдумчивое изучение правил и традиций родового брака. И должен признать, к рассвету идея получить вас в полное и абсолютное владение начала нравиться мне все больше и больше…
Лорд оттон Грэйд выпрямился и произнес уже холодно, в своей извечной насмешливой манере:
– Советую расстаться с ложной, навязанной вам церковным воспитанием скромностью, Ари. Поднимайтесь, я действительно располагаю крайне ограниченным количеством времени.
Я сжалась, не в силах даже пошевелиться. Все ужасы вчерашнего дня, унижение, страх, прямая угроза со стороны герцога, постыдное нахождение в ванной, появление призрака… Еще вчера я осознала, что у меня не хватит сил противостоять последнему представителю династии Грэйд, сегодня это нахлынуло со всей очевидностью.
– Поднимайтесь! – холодно потребовал герцог.
А затем, пройдя через спальню и подойдя к окну, его светлость продолжил:
– Вам запрещено выходить из замка даже во двор, как, впрочем, подниматься на башни и спускаться ниже наземного уровня. Говард и Уилард об этом осведомлены, у госпожи Вонгард отобраны ключи. Мой… – пауза и с явным недовольством, – наш замок в вашем полном распоряжении. Ремонт вечерней столовой на данный момент не представляется возможным, посему выберите комнату, которую сочтете наиболее приемлемой для вечерних трапез. Леди оттон Грэйд, мне вас лично поднять с постели?!
Вздрогнув и пользуясь тем, что его светлость не оборачивается, я неловко соскользнула на пол, встала, запахиваясь в халат. Обе гончие, а Ураган обнаружился за креслом, проследили за каждым моим движением.
– Гончие будут следить за нами неотступно, – произнес лорд оттон Грэйд.
Я не нашлась, что на это сказать. Каким образом можно было отдать подобный приказ животным, оставалось за гранью моего понимания. Как, впрочем, и все, высказанное герцогом.
– Вызвать камеристку? – несколько раздраженно поинтересовался герцог.
– Нет, благодарю вас, в лицее нас приучили одеваться самостоятельно, – достаточно резко ответила я и поспешила покинуть спальню его светлости.
Оба пса мгновенно двинулись со мной, не отстав и когда я вошла в собственные покои, где меня уже ожидали Гретхен и еще две горничные. Все женщины при моем появлении тут же склонились в реверансе, но я отчетливо понимала – прислуга видела все. Мой неподобающий вид, то, что я появилась из покоев герцога, и мужской халат также не остался без внимания.
