Текст книги "4 Мужа Для Землянки (СИ)"
Автор книги: Елена Золотарева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
– Ваши травмы не настолько опасны, чтобы посещать центр реабилитации. Вам лучше не покидать комнату.
Вот и заперли. Еще и цербера на цепь посадили, чтобы не сбежала.
И что делать теперь? Ждать принца? Или поискать отравленную кость для этого пса Рама?
Пока я, корчась от боли после болтанки в гравитсе, пыталась принять удобное положение на кровати, Рам поспешно зашторил окна.
– Вам нужно поспать! – он поправил мою подушку, и не дожидаясь, пока я подползу к изголовью, сам уложил меня, да еще и накрыл почти с головой.
– Я не хочу спать! – возмутилась я, сбрасывая одеяло.
– Не вынуждайте меня принять меры.
Эта сволочь изменилась в лице. Ни капли уважения, желания угодить и любезности. Ярость, жесткость, злоба.
Вот это перемены…
– Спать, так спать, – я сделала вид, что подчинилась, и натянула одеяло обратно.
Пока я носа не показывала из своего тряпочного укрытия, Рам стоял у двери, впечатав в нее свое ухо. Черт! Мне вообще-то тоже интересно, как там мальчики выясняют, чьей женой теперь я буду! Бессовестные! Хотя бы видеотрансляцию с места событий вели.
Судя по тому, что Рам так и не отлипал от двери, и, кажется, вообще забыл о моем существовании, я решила действовать.
Ну вообще, по правде сказать, это была не я. Это была какая-то сумасшедшая, спрятавшаяся внутрь меня, потому что разве станет нормальная женщина, вспомнив сцену из фильма, шарить глазам по комнате в поисках чего-нибудь потяжелее, чтобы потом садануть этой фиговиной по темечку мужику? Конечно же да!
Решив, что перед смертью не надышишься, я сначала бесшумно села, и убедившись, что Рам не слышит, взяла со столика рядом с кроватью увесистый графин и мелкими шажками направилась к нему.
Коня на скаку…
Шаг.
И в избу горящую, если надо…
Еще пара шагов.
За Родину!
Шаг.
Русские не сдаются!
– Уррраааа!
Ошарашенный неадекватным визгом за спиной, Рам обернулся, и я успела выплеснуть в его лицо воду. И в ту же секунду, ей богу, сама не знаю как, треснула о его лысую башку тот самый графин.
Он раскололся вдребезги, и единственное, что напоминало о том, что он когда-то был, хрустальная ручка с обломками стекла, зажатая в моих пальцах.
Рам пару секунд смотрел на меня бесцветным взглядом, и пока я судорожно соображала, что мне делать дальше, решил эту проблему сам. Просто сполз по стеночке на пол, и удобненько так улегся прямо на осколки.
Вот и умничка!
Теперь я грела уши у двери, но было слишком тихо. Чересчур. Пойду-ка проверю.
Повертев в пальцах «розочку» точно это кастет бандита, я открыла дверь и вышла.
– Сколько я зарезал, сколько перерезал…
Да, дорогая. Стоило всего разочек грохнуть человека, так тебя потянуло на тюремную романтику…
– Сколько душ невинных загубил…
Тьфу! Прекрати сейчас же! Тут серьезное дело! Операция по спасению…то ли меня, то ли моего третьего мужа, пока не понятно, а тебе все бы песни петь!
Но тяжелые уверенные шаги где-то совсем близко подействовали лучше уговоров. Я не то что заткнулась. Я язык проглотила и перестала дышать.
Бежать бессмысленно. Да и я не знаю, кто там. Но узнаю прямо сейчас…
Из-за угла непрозрачной стены, точно в замедленной съемке, показался черный ботинок, затем нога, облаченная в сине-серую штанину, и мне хватило даже этого, чтобы понять, что вот-вот передо мной предстанет не Сид.
Я бросилась навстречу своему спасителю с такой скоростью, что буквально врезалась в большое твердое тело. Обхватив мощную шею Оушена, я повисла на нем, точно обезьянка, и стала радостно целовать его щеки, бормоча себе под нос, как я рада, что он приехал за мной.
За мной!!!
34. Отдай ее мне!
Оушен перехватил мою руку с осколками графина и, как-то сухо взглянув, оторвал от себя и поставил на пол.
– Собери самые необходимые вещи. Я должен увезти тебя отсюда, пока суд будет разбираться с нашей ситуацией.
Слова «наша ситуация», «я должен увезти тебя» были безусловно приятны, но от тона, которым они были сказаны, так и веяло холодом. А где же «я скучал», «зря я бросил тебя здесь», «это моя вина»? Где?
Или он продолжает играть в обиду и ждет извинений? Ненавижу все эти манипуляции!
– Мало времени, – нетерпеливо буркнул Оушен и его глаза смотрели куда угодно, только не на меня.
Вот и что делать? Обидеться и послать его куда подальше? Или засунуть свою гордость поглубже и забить?
– Она останется со мной! – жуткий вопль Сида откуда-то сверху подействовал как гипноз.
Я застыла на месте, боясь пошевелиться, и только видела, как Оушен за мгновение прикрыл меня собой, а его тело в секунду покрылось чешуей, делая его еще крупнее.
За мощной спиной не было видно ничего, а когда не видно, вроде и не страшно! Поэтому, я стала пытаться выглянуть, чтобы подсмотреть, что вообще происходит.
– Стоять! – рявкнул Оушен, даже не глядя на меня.
Ну нельзя же так с женщиной! Его командный тон обидел сильнее, чем вой разъяренного вепря, то есть Сида, напугал.
– Не ори на меня! – я ударила его в спину, в ушах зазвенело, а мой кулак свело от боли, потому что передо мной был не человек, а какой-то железный дровосек, – Черт! Как больно!
– Ты сейчас отойдешь от нее, и все останутся живы, – словно из преисподней, голос Сида зазвучал метрах в пяти от нас.
Я даже забыла про ноющую от боли руку. Только теперь я начала понимать в полной мере, что происходит нечто ужасное.
– Я направлен правительством Конфедерации, и заберу Ариэль с собой, хочешь ты этого или нет. Это приказ Герда.
– Вот видишь, детка, он всего лишь выполняет чей-то приказ…Ты не нужна ему…НЕ! НУЖНА!
Сид говорил надменно, смеясь, пытаясь достучаться до моего самолюбия. И, надо сказать, у него это получилось.
Теперь ясно, почему Оушен так холоден. Забрать меня – всего лишь приказ.
– Отпусти брата, придурок! Ты свою жизнь не ценишь, не порти ее другим…– Оушен, точно пытался заговорить Сида, а тем временем, из его спины вырастало что-то похожее на крылья и тянулось ко мне.
Это было жутко, страшно и красиво одновременно! Чешуя переливалась на свету, еле слышно шелестела и подрагивала, создавая вокруг меня сияющий сине-зеленый кокон.
Как только крылья коснулись моей кожи, я вздрогнула от необычных ощущений. Я была уверена, что они такие же жесткие и ледяные, как спина Оушена, покрытая той же чешуей, но они были нежными как атлас, и теплыми, как пуховое одеяльце.
– Отдай мне ее, и я отпущу Туата!
Когда я научусь не отвлекаться по пустякам? Обняли, и я уже поплыла, а там человек в опасности.
Я пыталась отодвинуть краешек чешуек, но на каждую мою попытку они отвечали только тем, что сжимались сильнее, оставляя все меньше свободы.
Эти волшебные крылья закрывали меня от опасности, повисшей надо мной, но не могли отгородить меня от напряжения, которое витало в воздухе.
Неужели Сид взял в заложники Туата?
Из-за меня брат может убить брата. И я бы не поверила в это, если бы не видела, что один раз Сид уже не пожалел своего близнеца.
– Не рой себе могилу. Прекрати немедленно! – Оушен был спокоен, но чешуйки на спине так и продолжали топорщиться, наводя страху. Казалось, стоит лишь прикоснуться к ним, как они, точно лезвия, пронзят кожу.
– Ариэль, милая! – этому монстру, похоже, было плевать на предупреждения Оушена, – разве ты хочешь, чтобы из-за тебя пострадал Туат? Тебе нужно просто выйти ко мне, ведь я твой муж.
Я бы так и продолжила прятаться за чужой спиной, но странный хруст и жалобный стон Туата, пробирающий до мурашек, подействовал как таблетка храбрости.
Я не смогу жить, зная, что из-за меня пострадал человек. Лучше я. Я и так чужая в этом мире, и чем скорее, я попаду в лапы чудовища, тем скорее мои мучения закончатся.
– Оушен, выпусти меня, – я осторожно коснулась его спины, пригладив ледяные чешуйки, которые тут же снова вздыбились.
– С ума сошла, девочка?
– Нет, я серьезно…– мой голос дрожал, ведь я понимала, на что себя обрекаю…
Пронзительный свист, больно ударил по ушам, и тут же превратился в грохот битого стекла. Взрывы и стекло, взрывы и стекло…Казалось, что это шумовая пытка длится целую вечность…
Я машинально закрыла голову руками, хотя крылья не оставляли ни щелочки, сквозь которую смогли бы проникнуть осколки. И когда все вокруг меня затихло, я, наконец, вдохнула и открыла глаза.
Израненные крылья висели на моих плечах, истекая кровью. Вот только их хозяин исчез. От него не осталось ничего. Лишь синие чешуйки, залитые алой кровью.
Я тяжело сглотнула и коснулась их краем пальца. Ледяные. Твердые. Безжизненные.
Неужели произошло то, что я думаю? Но ведь этого не может быть! Оушен не может умереть! Не может!
Я опустилась на колени, и боль от пронзающих мою кожу стеклянных крошек была ничем по сравнению с тем, как болело мое сердце, видя мертвые крылья. Крылья того, кто защитил меня, но сам истек кровью и исчез.
Я прижимала их к себе, ревела навзрыд, жадно хватая воздух, и проклинала тот день, когда моя нога перешагнула порог клиники «Дети будущего».
Вокруг меня суетились люди, роботы, за периметром сферы, которая стала больше похожа на блин, парили гравитсы и соляры, и ими было заполнено все небо.
– Лисичка! – хриплый стон позади меня, оборвал мои стенания.
Туат! Неужели хотя бы он жив?
Я обернулась и увидела капсулу с синей жидкостью, в которой лежал Туат, прижимая ладонь к прозрачной стенке. Его голова за пару секунд скрылась в растворе, и больше он не произнес ни слова.
Его увезли так быстро, что я даже не успела встать с колен, чтобы проводить его. И даже не поняла, в последний путь, или в реабилитационный центр.
– Не думал, что он действительно так дорог тебе, – голос Оушена рядом со мной подействовал как холодный душ.
Жив?
Я подняла глаза на мужчину, который как скала возвышался надо мной. Живой, невредимый…Но как же крылья?
Я посмотрела на свои колени, из которых торчали мелкие кусочки стекол, а вокруг меня искрилась уже почти прозрачная чешуя…
– Его подлатают и будете жить долго и счастливо, если суд решит, что твои права были нарушены. А сейчас нет времени, – и протянул ладонь, чтобы помочь мне встать.
Что он несет? Какие долго и счастливо?
Я так и сидела, всматриваясь в его глаза, пытаясь поймать в них шутливую искорку или хоть немного тепла. Но нет. Оушен был серьезен.
35. Любовь здесь ни при чем...
Рука Оушена крепко сжимала мою ладонь. Мне казалось, что он был невероятно зол на меня, потому что то, с какой силой он сдавливал костяшки моих пальцев, намекало именно на это.
Он ступал широкими шагами, даже не думая подстраиваться под меня, и мне приходилось иногда переходить на бег, чтобы мне не оторвало руку. Казалось, если я упаду, он потащит меня по полу и даже не оглянется.
А раньше на руках носил…
В сопровождении вооруженной охраны, тела которых тоже были покрыты чешуей, мы вошли в летательный аппарат, раза в два больший, чем гравитс. Кажется, его называли соляром.
Оушен взглядом указал, куда мне нужно сесть, а сам вышел.
Ни словом меня ни удостоил. Ни взглядом. Вот она космическая любовь!
«Я ходил на тебя смотреть, пока ты спала», «давай попробуем еще раз»…
Тьфу! Такой же гад, как и все остальные! А я, дура, все в глаза ему заглядывала, спасителя своего ждала.
Ничему меня жизнь не учит. Ни-че-му.
Пока я в полном одиночестве сидела в кабине летающей штуковины, сквозь ее синеватые окна было видно, как все те же чешуйчатые, в шлемах и с оружием, прикрепленным к поясу, выводили, держа за руки куратора. Следом, прихрамывая, шел Сид. Правда, к нему не прикасались, но и места для маневра этому психу не оставляли.
И как я жива осталась, проведя с ним две недели?
Как вообще этот продажный куратор меня не порезал на кусочки, чтобы удовлетворить каждого желающего? А с виду приличные люди.
Вот тебе и процветающее общество. Мудрые старшие братья. Разумные существа…А по сути, те же жалкие людишки, которые не в состоянии справиться с ревностью, жаждой власти и желанием прогнуть всех вокруг под себя любимого.
– Лучше закрыть глаза, – равнодушный тон Оушена заполнил небольшое пространство, обдавая холодом, – соляры перемещаются слишком быстро, с непривычки может закружиться голова.
– Благодарю за заботу, – огрызнулась я.
– Не за что, – ответил мой муж, даже не взглянув.
Да и муж ли теперь?
– Куда мы летим?
– На мою планету, для начала.
– Зачем?
– Пока твое дело будет рассматриваться, ты остаешься моей женой. И защищать тебя входит в мои обязанности. Как только судьи и правитель примут решение, как компенсировать все неудобства, которые были доставлены тебе, ты будешь свободна. Я отвезу тебя туда, где ты захочешь жить.
– Одна?
– К тому моменту ты не будешь связана контрактом. Его аннулируют. Но разрешат ли тебе связывать жизнь с одним из братьев, я не знаю.
– Да с чего ты взял? – я не выдержала и повысила голос. Ну надо же быть таким упертым!
Оушен многозначительно взглянул на символы близнецов, светящиеся на моем запястье. Почти поблекшие, но все же слегка отличающиеся по цвету от двух неактивных.
В его взгляде было столько осуждения. Я почувствовала себя блудной девкой, продающей свои услуги на трассе. И вспомнив то, каким ублюдком оказался Сид, да и братец недалеко от него ушел, самой стало тошно. От себя. От того, что закрывала глаза на эту вакханалию, на тот разврат, что мы творили в общей постели, где должны были быть только двое.
Я закрыла лицо руками, в надежде скрыть пылающие щеки. Сама виновата. Сама позволила. Ведь могла же отказаться.
Почти час мы летели в полной тишине. Только еле слышный писк приборов и переговоры в наушниках Оушена.
Возможность побывать в космосе, на другой планете, меня совершенно не волновала. Никакой эйфории от того, что я та редкая счастливица с Земли, которой удалось побывать не только на орбите, но и в глубоком космосе.
В голове крутилась лишь одна мысль: правду ли сказал Сид о том, что у Оушена другая женщина. И не просто женщина. Любимая.
С другой стороны, меня это вообще не должно волновать. Сейчас весь этот гадюшник из недомужей разгонят и дадут мне свободу. Надеюсь. Подарят в качестве моральной компенсации бунгало где-нибудь на Бали, и буду я медитировать на закат до конца дней своих. Только меня это не радует. Почему-то.
А может, опять заморозят…И проснусь я в новом серпентарии из мудаков.
– И как твоя любовь отнесется к тому, что ты притащишь в ваш дом новую женщину? – голос дрожал от желания заплакать, но я сдерживалась до боли в горле.
– Любовь здесь ни при чем. Я обязан гарантировать тебе безопасность, пока суд не решит, что с тобой делать. Это все.
Вот как…
Я сглотнула горечь и сжала губы, чтобы не начать всхлипывать от обиды, которая уже раздирала мою грудную клетку.
Любовь здесь ни при чем.
– Странно, – Оушен мельком кинул синий взгляд и снова отвернулся, – ты говорила, что попала в программу по ошибке, но быстро приняла наши условия. Более того, согласилась на игры близнецов, продолжая строить из себя святость и невинность. А теперь тебе интересно, как моя женщина отнесется к тебе? Это что, тоже проявление благодетели? Или узнаешь, на счет того, согласна ли она с тем, что ты к нам присоединишься?
– Ты что несешь? – все, что он говорил было обидно. Но только потому, что во многом он был прав. – Они манипулировали мной! В тот вечер я ждала тебя! Я не хотела, чтобы так вышло!
Мое лицо было мокрым от слез, и сил сдерживаться больше не было.
Оушен коснулся моей ладони. По руке побежал ток, а в животе вспорхнули бабочки. Неужели он понял, поверил?
– В тот вечер возможно было именно так. Но потом…– он перевернул ладонь и сжал ее так, чтобы символы были сверху, – на тебе кольцо Сида. На тебя не могли действовать ничьи взгляды. Не оправдывайся.
Оушен небрежно выпустил мою руку, будто это была какая-то мерзость, и снова уставился на приборную панель.
– Ты знал, на что шел. Разве нет? Разве ты не давал свое согласие, зная, что будешь не единственным?
– Я видел перед собой растерянную девушку, которая попала в отвратительную ситуацию, из которой и выхода-то нет. Когда я понял, что тебя обманом заставили подписать договор, я попытался изменить закон. Говорил с правителем, с его сестрой, добился того, что они решили заняться твоей проблемой. Ведь это несправедливо, заставлять человека делать то, чего он не хочет. Но ты дала заднюю. И я не понимаю, как можно говорить одно, а делать ровно противоположное. Ты продолжала изображать из себя обманутую и несчастную, в то время, как страдать даже и не собиралась.
– Нет! – захлебываясь, прокричала я.
– А как, по-твоему, все это выглядело со стороны? – взгляд синих глаз захлестнул презрением, точно ледяной волной.
Но самым отвратительным было осознание того, что Оушен действительно прав.
36. Выбесить мужика – святое дело!
Остаток пути мы провели молча, и я смогла уснуть, утомленная долгим монотонным покачиванием. Проснулась я уже на Фаресе, в замке моего лорда.
– Мы на месте, – Оушен положил на мои колени что-то похожее на браслет, – надень. Это поможет понимать наш язык.
Я протерла глаза и молча продела руку в медный обруч.
– У тебя будет своя комната и охрана. Пока правитель разбирается с твоим делом, ты под моей защитой. Надеюсь, обойдемся без глупостей типа побега. Тем более, что бежать особо некуда.
Я выглянула сквозь панорамное окно соляра. Мы стояли на самой высокой башне замка, окруженного со всех сторон бескрайним синим морем. Оно было таким спокойным, неподвижным, что казалось безопасным и ласковым.
Даже проспав несколько часов полета, меня все равно продолжало тянуть в сон. Казалось, что я выключусь прямо на ходу. Ноги были ватными и подкашивались. И я тихонечко надеялась, что мистер Океан возьмет меня на руки и отнесет куда нужно. Однако, Оушен будто не замечал моего состояния.
– Акклиматизация. Не волнуйся, скоро пройдет, – буркнул он, не глядя.
Значит, все же заметил, что я еле перебираю ногами.
А дальше я уже ничего не помнила. Видимо, все же уснула.
—Так вот, как выглядит женщина из-за которой случился переполох в трех галактиках! – в отражении зеркала ванной, где я умывалась после сна, появилась юная девушка.
– До тебя только Аврора удостаивалась такого количества внимания. Кстати, она тоже была землянкой. Ответь, вас этому с детства учат? Делать из сильных независимых мужчин идиотов на коротком поводке? Понятно, почему ваша планета вымерла. Если из мужчины делать тряпку, рано или поздно он перестанет выполнять свои функции, заложенные в него самим Создателем.
Я промокнула лицо нежнейшим полотенцем, которое толи впиталось в мою кожу, делая ее бархатной, то ли испарилось.
– Что же, в таком случае, натворили вы, женщины Фареса, если детей вашим сильным и независимым можем родить только мы, землянки?
Девушка прищурилась и сложила руки на груди.
– А знаешь, ты мне нравишься! Именно такая жена и нужна моему брату.
– О, нет! В жену я уже наигралась по горло! И вообще, ты кто такая?
– Аква, сестра твоего мужа.
Как же я сама не догадалась! Эти глаза просто кричат об их родстве с Оушеном. Оушен, Аква…Ариэль…
Я прыснула со смеху и долго не могла остановить свою истерику. Вот так шутка судьбы. Нарочно не придумаешь…Интересно, когда мама решала назвать меня в четь диснеевской русалочки, ей не приходило в голову, что моим мужем станет сам Океан?
– Что смешного? – девушка стояла неподвижно, наблюдая за моей истерикой.
– Да так…Знаешь, у судьбы отличное чувство юмора. Но не в нашем случае.
Пытаясь отвлечься, я открыла дверцы шкафа, чтобы найти другую одежду.
– Я не понимаю тебя.
– И не надо.
– Вообще, я хотела познакомиться со своей новой родственницей поближе.
– О, дорогуша, не стоит. Через пару дней меня отправят на Землю, а твой братец сможет спокойно продолжать отношения со своей девушкой. Так что не утруждайся налаживанием отношений с неудавшимися родственниками.
Аква выпучила свои синие глаза и озадаченно моргнула.
– И как я сам не догадался, что ты уже здесь, моя маленькая любопытная сестренка! – в дверном проеме показался мистер Океан.
Он быстро пересек комнату и обнял сестру. Только вот маленькой она никак не выглядела. Такая же высокая, и крупная как брат, но это совсем не делало ее грубой или похожей на мужчину. Рядом с ним она выглядела мягкой, нежной, плавной…Аква.
– Вы же придете на ужин вместе? – она подняла свои глаза на него и в них было столько надежды.
Интересно, с чего бы это?
–Ариэль, должно быть устала после перелета.
Ах вот как. Устала значит. Выходит, на ужин со своей семьей он вести меня не хочет.
– Мне кажется, она выглядит вполне отдохнувшей! – не унималась девушка, за что была награждена строгим взглядом брата, – Ариэль сказала, что через пару дней улетает…Я не понимаю, почему так быстро?
Оушен, сжав челюсти, вдохнул, и взяв под локоть сестру, выпроводил ее из моей комнаты.
– Помоги маме с ужином, она как раз искала тебя, – и закрыл за ней дверь.
Лучше бы он ушел вместе с ней. Но он остался.
Тишина между нами создавала напряжение, и казалось, что громкий стук моего сердца эхом отражается от стен.
– Извини. Она всегда была очень любопытной и любила влезть не в свое дело.
Я лишь кивнула, принимая извинения. Вообще, было что-то в этой девушке необычное, располагающее…И, не смотря на ее претензии, с которых началась наша беседа, я на нее не злилась.
– Если хочешь, ты можешь спуститься на ужин с моей семьей.
– Не хочу ставить тебя в неловкое положение, – а себя в первую очередь. Мало ли, кто вхож в их семью. Может и его «любимая» будет ковырять омлет радом со мной на этом семейном ужине.
– Когда правитель решит, что будет со мной дальше?
– Так не терпится отделаться от меня? – Оушен тяжелыми шагами подошел ближе.
– Не терпится освободить место для твоей девушки! Не люблю сидеть на чужом стуле! – я скрестила руки на груди и отвернулась. Еще не хватало, чтобы он заметил мои порозовевшие от гнева щеки.
Но даже спиной я почувствовала его довольную ухмылку.
– Что смешного? – обернулась я.
Оушен действительно улыбался, а глаза сверкали задорными искрами.
– То, как ты ревнуешь.
Кровь в мгновенье вскипела, и я еле сдержалась, чтобы не кинуться на него с кулаками.
– Не смешнее тебя! – вот еще! Размечтался, что ревную!
Оушен насупился.
– У меня, хотя бы, повод есть. А вот ты…– он резко замолчал, сжимая челюсти.
Ну давай! Расскажи мне опять, какая я бесстыжая!
– Так ты спустишься к ужину? – резкая смена темы далась ему с трудом. Его желваки играли, а пальцы сжимались в крепкие кулаки.
Надо отдать ему должное: сдерживаться он умеет. А вот мне интересно, где та точка кипения, после которой, он выскажет мне все, что наболело?
– Познакомиться с твоей любовью? – я ехидно улыбнулась, ожидая его реакции.
Оушен смерил меня гневным взглядом, шумно выдохнул, и резко развернувшись, вышел из моей спальни.
Кажется, мы близки к ста градусам!
А на ужин, пожалуй, все-таки спущусь! Выбесить мужика – святое дело. Потом и спится слаще!
37. Четверых ей мало...
К ужину я готовилась с особой тщательностью: мало ли, с кем придется познакомиться, а я должна быть лучше каждой, кто придет посмотреть на инопланетную обезьянку.
Кстати, хорошая идея. Фото с землянкой на память за местную валюту. На хлеб хватит. Ну а что? Мало ли, чего их правитель придумает на счет меня. Может, он такой же неадекват, как и Сид. А у меня план «А» уже готов.
С местными примочками для волос я разобралась без труда. Среди многочисленных скляночек в холодильном шкафу нашла косметику, благо браслет действительно помог свободно ориентироваться в надписях на фаресовском языке. А вот с одеждой возникли проблемы.
Все было либо в стиле монашки на выгуле, либо чешуйчатые комбинезоны, до неприличия подчеркивающие все крутые изгибы моего тела.
И что мне надеть?
Я вспомнила, во что была одета Аква. Бесформенный балахон зеленовато-желтого цвета. Но она высокая, на ней, как на модели, это смотрелось неплохо.
Если же я надену такую же тунику, я стану похожа на квадратную тумбочку. С сиськами. Нет уж! Лучше стиль русалки-стриптизерши.
Тем более, если на ужине будут мужчины помимо Оушена, это заставит его понервничать, а это и есть цель моего визита. Ведь так же?
Конечно да! Я иду туда только для того, чтобы вывести муженька. А не потому, что мне хочется увидеть его, или интересно посмотреть на его «любовь». Совершенно не интересно!
Я с трудом натянула костюм, переливающийся бирюзой и отметила сходство с чешуей Оушена. Только моя была ненастоящая…то есть росла не из кожи, как у него.
Покрутившись перед зеркалом в полный рост, я еще раз убедилась в своей неотразимости: чешуя, как латекс, обтягивала мое тело, подчеркивая каждый изгиб. за такую попку не грех и войну развязать!
Тряхнув гривой, я вышла из спальни и наткнулась на охранников, караулящих дверь.
Они смущенно опустили глаза, а один даже прикрыл их рукой.
Затаенное дыхание мужчин, охраняющих мою дверь, их попытки не глазеть на мою фигуру подтвердили правильность выбора. Отличный костюм! Как раз, то что надо, чтобы взбудоражить все гормоны внутри этого Северного – Ледовитого. Посмотрим, сколько в тебе целомудрия и праведности!
– Где проходит ужин?
– Возможно, вам лучше связаться с лордом Оушеном, – не глядя на меня, ответил один из караульных.
– Не стоит. Проводите меня.
Охранники согласно кивнули и повели меня по просторным коридорам замка.
Внезапно, в пустынных широких холлах потемнело. Это было похоже на то, что кто-то просто выключил свет.
– Не волнуйтесь, гэйтана. На Фаресе смена дня и ночи происходит внезапно.
– И освещение не предусмотрено? – находиться в кромешной тьме с двумя незнакомыми мужчинами было неуютно.
Но тут же по полу побежали белые световые дорожки, дающие достаточно света, чтобы продолжать идти. Я с облегчением выдохнула. Слава богу, не придется добираться наощупь!
– Поэтому, во время, близкое к смене суток, вам не следует покидать свои покои. Во избежание неприятностей.
Это уж точно. Оказаться в совершенно чужом месте с выключенным светом, пусть и на пару секунд, не самое лучшее, что может со мной случиться.
И пока я любовалась, как при каждом шаге чешуйки моего супер-секси костюма бликовали под лампами, я почувствовала на себе будоражащий кровь взгляд.
Пронзающий насквозь, посылающий волны жара и тут же обдающий холодом, заставляющий мириады мурашек просыпаться под кожей, а сердце замедляться.
– Добро пожаловать на Фарес, Ариэль!
Низкий, мягкий голос мужчины, шедшего мне навстречу, звучал как шелест ветра. Хотелось, чтобы он не умолкал, и говорил, говорил, говорил…А его глубокие глаза, похожие на водоворот, обещали утянуть на дно Марианской впадины. И было в нем нечто страшное, но привлекательное. Запретное и от того еще более желанное.
– Лорд Фарес. Кажется, на вашей планете я приходился бы вам свекром, – мужчина не стал дожидаться, пока я отомру, и сам взял мою ладонь для поцелуя.
Я с трудом выдавила улыбку, потому что от этого прикосновения чешуйки костюма больно впились в кожу.
– Вот вы где! Мою невестку кажется, уже видели все, кроме меня! – из огромного проема, завешенного водной стеной, точно водопадом, вышла милая женщина, причем, абсолютно сухая.
Но стоило ей остановить свой взгляд на мне, как ее лицо побледнело и ее «ох» эхом отразился от стен.
Что? Не слишком хороша для ее деточки? Или невесток без рыбьего хвоста не воспринимают всерьез?
Пока я соображала, что ответить «маме», она уже бежала ко мне, снимая на ходу с себя одну из накидок.
– Ты, что, деточка! В таком виде нельзя ходить перед мужчинами! – и зло зыркнув на мужа, набросила голубую ткань на мои плечи.
– Четверых ей мало, решила пятым обзавестись? – разводя водопад руками, в холл вышла молодая женщина стервозной наружности.
Так-так-так! Вечер обещает быть забавным!
– Опять ты! И кто тебя только пустил? – фыркнула «мама», закрывая меня своим телом.
– Неужели, я должна спрашивать разрешения, чтобы прийти на ужин в свой собственный дом? Мамочка…
И «мамочка» было сказано с таким ехидством, что казалось, у этой сучки изо рта вот-вот полезут гадюки.
– Мам, куда вы все подевались? – сперва послышался голос Оушена, а следом и он появился, проходя через все тот же водопад.
Выряжаться в русалку и идти на семейный ужин стоило хотя бы ради того, чтобы видеть, как сжались эти мощные челюсти. Ох, что будет!
Я пока не совсем понимала, кто и кем кому приходится, но то, что будет жарко было ясно по напряженным лицам.
Глаза Оушена испепеляли красотку, обвинившую меня в желании разжиться еще одним мужем, она же сканировала меня насквозь, видимо, пытаясь найти недостатки в моей внешности, матушка краснела и бледнела, поглядывая на нас всех, и только лорд Фарес ухоженной рукой с массивными перстнями на длинных пальцах пытался скрыть улыбку.
Тяжело сглотнув, Оушен сделал шаг в мою сторону и протянул руку.
– Рад, что ты пришла…
Ну надо же! Какие перемены!
38. Какие милые люди!
Взгляд Оушена, то и дело соскальзывал вдоль запахнутого на моей груди куска ткани, а его мама шла рядом и придерживала полы, чтобы не разлетались. Не дай бог, кто такую красоту увидит…Но, кажется, больше она переживала не за абстрактного «кого-то», а за вполне конкретного Фареса – своего мужа.
Кстати, это его назвали в честь планеты, или наоборот?
– Ты надела свадебный наряд…– на ухо пояснил мой супруг, – в нем можно появляться только перед мужем.
Так вот почему мама так резко отреагировала! А папа все же бессовестно пялился на чужую невесту. Мужики они и на другой планете кобели.
– Какого черта он тогда оказался в моем шкафу? Мне никто не объяснил, что можно надеть, а что нет. Среди тряпья и рыбьего хвоста пришлось выбрать ЭТО!
– ЭТО – наряд для первой брачной ночи. Наверное, мама подсуетилась. Кстати, снять с тебя его сможет только мужчина, чья энергия заключена в этом костюме, – он приподнял брови, словно был совершенно ни при чем.
– Давай обойдемся без сказок.
– Как хочешь. Надоест ходить в нем-моя комната рядом, – довольно хмыкнул муженек.
Какого звездопада он стал таким милым? От его перемен в настроении у меня психоз скоро начнется.
Все это время непонятная девица, не стесняясь, пялилась на меня. И, когда мы стали рассаживаться на места за столом, она ловко вклинилась между мной и Оушеном.
– Насколько я знаю, еще два дня ты не имеешь права ни на одного из мужчин! – ехидно улыбнулась стерва.
Мне же стало не до улыбок: не очень-то приятно, когда все окружающие в курсе твоего цикла.
– Тебя-то каким боком это касается? – огрызнулась Аква.
– Переживаю за мужа.
В столовой повисла тишина. Звон посуды прекратился, и даже стулья перестали ерзать по полу.
Оушен прикрыл глаза, набираясь терпения, а вот свекровь откровенно оскалилась.
– Бывшего мужа!
В глазах мамы было столько ярости, что, если бы бывшая невестка сидела рядом, наверное, та ткнула ее лицом в зеленое пюре, которое только что подали слуги. Знатная кикимора из нее бы вышла!
