Текст книги "4 Мужа Для Землянки (СИ)"
Автор книги: Елена Золотарева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
Воспоминания о развлечениях прошлой ночи замелькали перед моими глазами, придавая сил и ускорения, чтобы поскорее расправиться с благоверными муженьками, учинившими мне вечер плотских наслаждений, при этом, обломав романтическое свидание.
Запрыгнув в первое попавшееся платье, я пулей промчалась в холл, растолкав своих усатых нянек.
– Под ногами болтаетесь! Толку от вас!
Вот где вчера они шлялись, можно узнать? Может, и не случилось бы всего этого!
Хотя, ну, если подумать, что такого произошло? Ну окружили, ну раздели, ну сделали приятно. Я же только в плюсе! Тем более, что они мне, вроде как, мужья. Имеют право.
Вот только неприятный осадочек все же остался. Не с ними я хотела провести этот вечер.
И самое обидное, что мой мистер «Океан» не начистил уши этим выскочкам, и вообще, ни слова не сказал. Словно перед ним сидела не женщина, приглашенная им же на свидание, но затраханная другими, а какая-то … табуретка! Да лучше б он меня шлюхой обозвал, чем молча сделал вид, что ему все равно. Равнодушие ведь хуже оскорбления?
И вот, почти дойдя до столовой, запыхавшись и немного покрывшись испариной, я поняла, почему злюсь. Они использовали принуждение, загипнотизировали, лишили воли, разума, не важно, как это назвать, главное, что сделали это, наперекор моим желаниям и чувствам! А я такого отношения к себе не потерплю!
За широким накрытым столом сидело семейство Ани: сама хозяйка, как почтенная матрона, в окружении четырех мужей и троих сыновей. На другом конце сидел мой наилюбимейший муж, второй в очереди на полный доступ к моему телу – Сид.
Эта сволочь лениво намазывала масло на круассан, сидя при этом как член британского королевского семейства: такой весь красивый, подтянутый, благородный.
Вот ты и попался!
– Доброе утро! – бросила я, и быстрым шагом пересекла столовую, чтобы попасть в кухонное помещение.
– Доброе! Дорогая, что ты будешь на завтрак? – крикнул в след муженек.
– Яичницу! – гаркнула я, скрываясь за дверью.
Открыв все ящики, осмотрев все закутки и полочки, я так и не смогла найти то, что искала.
Чертовы технологии! Приличной сковородки в доме нет!
Контейнеры, миски, вазы, плошки…все есть! Кроме сковороды.
– Аня! – я влетела в столовую, нарушая тихое чавканье детворы, – у тебя есть сковорода? Чугунная желательно.
Аня похлопала глазами и взглянула на одного из своих мужей. Самый старший, с усами, тронутыми сединой, он как раз доедал последний кусочек омлета прямо из сковородки.
Вот, что значит русская женщина! Лорда! Звездного, мать его, лорда научила есть прямо со сковородки! Чудо, а не женщина!
– Можно? – я дождалась пока он слегка отклонится назад, чтобы я смогла забрать его «блюдо», и улыбнулась, чувствуя увесистую добычу в правой руке.
То, что надо! Тяжелая! И где только она ее достала? У этих инопланетных одно стекло и пластик.
Улыбнувшись своей самой сногсшибательной улыбкой и сверкнув глазами, обещающими жестокую расправу, я медленно зашагала к Сиду.
– Ну, кошак драный, ты попался!
Сид поперхнулся и отложил круассан, не сводя с меня глаз.
Я вспомнила, как в каком-то фильме бандит перебрасывал нож из руки в руку, тем самым запугивая жертву. Зачем я решила повторить этот трюк со сковородой не знаю, наверное, хотела больше спецэффектов. В общем, не удержала я ее, и мое шоу получило шикарное звуковое сопровождение.
Пока я ловила гремящую сковороду, дети заливисто хохотали, готовые смотреть дальше.
– Это у вас на планете забава такая, мужей сковородками бить? – так преспокойненько спросил усатый, словно соли попросил передать.
– Вот видишь, не одна я такая. В следующий раз не жалуйся, – улыбнулась ему Аня.
А я, наконец, подняла эту предательницу и продолжила настигать жертву.
Жертва тоже оказалась не промах, и уже обошла стол с другой стороны, чтобы оказаться подальше от меня.
– Детка, давай поговорим! Зачем сразу скандалить? – Сид с трудом сдерживался, чтобы не засмеяться, что бесило меня еще сильнее. Неужели он думает, что я шучу?
– Иди сюда, Казанова чертов! – и замахнулась.
Зря. Потому что под тяжестью этой гадской чугунной утвари, в моем запястье что-то щелкнуло, и стало невыносимо больно.
– Лисенок, отдай мне это, – Туат появился из-за спины, отнимая сковороду, – она же тяжелая. Взяла бы что полегче. Хочешь, подам нож? Метнешь в него, сразу легче станет.
Эта сволочь, так же как и его братец, с трудом сдерживался, чтоб не заржать.
Ну гад! Уж до тебя-то я точно доберусь!
И резко развернувшись, двинула ему коленом!
Туат согнулся пополам, держась за пах, и корчась от боли. Сид все же прыснул со смеха. А Аниных мужчин перекосило так, словно лимона съели.
– Хочешь нож дам? Отрежешь, сразу легче станет! – своим взглядом я вернула Туату его же сарказм.
Темные брови хмуро съехались к переносице, а в карих глазах я увидела…
О нет!
Я, опрокинутая через спинку кресла вниз лицом, получаю свое наказание от Туата, вбивающегося в меня сзади.
– Ну, лисичка, держись! – прорычал Туат.
17. Верните меня в морозилку!
– Ну, лисичка, держись! – прорычал Туат.
Опрокинув стул, будто это сможет задержать мужчину от погони за мной, я дала деру под радостные визги мальчишек. Вот только болели они не за меня, а за Туата.
– Лови ее! Лови! – и стали подталкивать его, чтобы он, наконец, побежал.
– Так не честно! Мы должны дать ей шанс!
Ах, какая милость с его стороны! Тем временем я уже смылась из столовой и надеялась, что его джентльменства хватит еще секунд на тридцать, чтобы я наверняка успела добежать до своей комнаты.
А еще, я очень надеялась, что на этот раз Туат будет один, без брата. Конечно, судя по то му, как тот держал приборы за завтраком, не царское это дело бегать за яйцеклетками, но кто его знает! Сид вообще самый странный: то душка, веселый и в доску свой, то серьезный как судья при зачитывании приговора, то злой как черт.
– Почему вы бежите? Что стряслось? —куратор выглянул из приоткрытой двери, ведущей к бассейну.
Вот тебя еще не хватало!
– Вы же можете оступиться! Подвернете ногу.
Он причитал как бабушка над внуком-пухляшом, который, о горе, не осилил пятый пирожок с повидлом.
Но где-то в глубине души я даже обрадовалась ему. Что, если я пожалуюсь на близнецов? По идее, куратор должен выполнять обязанности и тещи, и свекрови, следя за миром и порядком в семье.
Решено! Пусть сегодня побудет тещей нерадивым мужьям и отчитает их.
– Куратор Олд! – после пробежки говорить было трудно, но или сейчас, или эти двое опять зажмут меня в каком-нибудь углу, – я хотела бы вам пожаловаться.
– На что же? – его лицо вытянулось, как будто та же бабуля увидела, что ее внук все же ест пятый пирожок, но приготовленный другой бабушкой.
– Сид и Туат. Они…
– Вот ты где, женушка моя драгоценная! – поняв, чем дело пахнет, и чем ему может грозить наша игра в догонялки, Туат решил сыграть в любящего мужа.
– Что у вас произошло? – Олд стал топтаться на месте, словно желал поскорее отправиться по своим делам, а я его только задерживала.
Туат обнял меня одной рукой, продолжая сиять ярче медного таза, а сам пялился на мою грудь, которая бурно вздымалась после бега.
– У нас все в порядке! – промурлыкал этот гад, специально задевая дыханием мое ухо и наблюдая за тем, как миллион мурашек образуются на моей коже.
Я фыркнула, сбрасывая его руку с плеча.
– Эти двое, – я кивнула на Туата, но было ясно, что имела я в виду и его братца, – совершенно не уважают меня! А я, между прочим, им жена!
Туат поджал губы, сложил руки на груди, подперев подбородок пальцем, и с видом профессора принялся слушать. Вот клоун!
– И в чем же проявляется их неуважение, моя гэйтана?
Куратор завел меня в отдельное помещение, предусмотрительно закрыв двери перед самым носом моего муженька, потащившегося за нами.
Так тебе!
И в самый ответственный момент я не нашла, что сказать. Я даже не представляла, как можно сформулировать то, что произошло вчера, и как выставить это в таком свете, чтобы меня не сделали крайней, как мужчины это любят. Это же в их репертуаре: она надела короткую юбку, виляла бедрами, у нее слишком аппетитная грудь, она мне улыбнулась – это все она! А я здесь не при чем!
Говорить о запланированном свидании с Оушеном тоже не имело смысла. Он так вяло отреагировал на увиденное, что, скорее всего, ему было действительно плевать на меня. А предложение встретиться ночью было всего лишь попыткой наладить отношения. Это я, дура, размечталась о свидании! Слава богу, никто об этом не знал, и я не выгляжу посмешищем ни в чьих глазах.
– Они применяют ко мне магию! – ну не говорить же куратору, что они насильно довели меня до оргазма! Представляю, как бы он катался по полу от смеха.
Олд иронично улыбнулся.
– О какой магии вы говорите?
– Они заставляют делать меня то, что я делать не хочу! Соблазняют! И принуждают!
Олд опустил голову, пряча легкую улыбку.
– Они хотят понравится вам, Ариэль, только и всего.
– Интересные способы расположить девушку! Но, знаете, у нас было принято по-другому.
– Вы же сами не подпускаете их. Наказали на месяц, не желаете видеть никого. Что им остается? Хотя бы так, но они урвали свой кусочек счастья…
Ну вот! А я, что говорила! Шерше ля фам, ёлки. Вот и сделали меня виноватой.
– Я накажу их. Они не смогут применять к вам, как вы говорите, магию. Но отстранять их, считаю, не за что. Это все? – и направился к двери, давая понять, что разговор окончен.
– Нет, не все! Верните меня в морозилку!
Слова вылетели сами, и я испугалась не меньше куратора.
Я отвернулась от него, пряча побелевшее лицо. Что я только что ляпнула? Я же не хочу снова лежать десятки лет в ожидании очередной партии му…– жей.
– У вас печати, мы не сможем выдать вас замуж еще раз.
– Значит, заморозьте навсегда, – знаю, что дура, но идти до последнего – мое кредо.
– Нет! – отрезал Олд и, открыв двери, замер, чтобы добавить, – и в ваших интересах все же найти общий язык с мужьями.
Давно я не чувствовала себя связанной по рукам и ногам. Но делать-то нечего. Придется перевоспитывать.
– Рам! – заорала я, что было мочи, и любимый нянь тут же нарисовался.
– Возвращаемся домой. Ужин в восемь, собери всех. Будем искать общий язык с мужьями. И еще…пусть придут в галстуках. У нас будет особенный ужин.
18. Фамильный перстень.
– Возвращаемся домой. Ужин в восемь, собери всех. Будем искать общий язык с мужьями. И еще…пусть придут в галстуках. У нас будет особенный ужин.
Что я буду делать с тремя здоровенными мужиками я не знала. Но то, что делать что-то нужно, было ясно как белый день. Иначе, наша лодка семейного счастья как «Титаник» пойдет ко дну. Капитаном я себя не чувствовала, но спасти хотелось всех. И, если мужчины упертые и самоуверенные и пойдут как ослики только за морковкой, что ж, придется им эту морковку показать.
Устроим идеальный семейный ужин, чтобы они знали, какими могут быть наши вечера, поговорим, узнаем друг друга. Кажется, это должно сработать лучше, чем пять минут в темной комнате. Хотя, у нас действительно было время поближе познакомиться, но из-за скандалов и наказаний мы его упустили. Значит будем наверстывать!
Первым делом я попросила Каима подготовить для меня наряд. Обязательно элегантный без единого намека на эротику.
Потом спустилась к повару, и мы вместе приготовили ужин. Конечно, я бы легко справилась с этим и сама, не просто же так я была хозяйкой ресторана, но на кухне было столько необычных для меня прибамбасов и страшного оборудования, что мне казалось, стоит нажать кнопку, и я запущу в космос ракету.
Однако, с шефом мы поладили, и договорились, что теперь каждый вечер я буду готовить своим мужчинам ужин. А еще, как бы между прочим, рассказала повару, что я люблю на завтрак яйцо всмятку и сырники со смородиновым джемом, чтобы моим муженькам было проще меня «удивить».
Без пяти минут восемь я встречала мужей у дверей столовой, чтобы потом всем вместе отправиться за стол.
Сид появился первым. Как обычно, без зрителей, он был сама серьезность.
Он сдержанно, хоть и искренне, улыбнулся, словно за улыбку ему полагалась смертная казнь.
– Глядя на тебя, я забыл все слова!
Надо же! Мы даже умеем говорить комплименты!
Но то, что он сделал дальше, заставило позабыть родную речь теперь меня.
Из внутреннего кармана он достал черную бархатную коробочку. Похоже, не одна я жду от этого вечера перемен в лучшую сторону.
– На Марилоне это не принято, но я помню, что у вас на Земле должно быть так.
Он говорил тихо, почти не дышал, и неловко открывал коробочку своими длинными ухоженными пальцами. Неужели все же существует то, что заставило его волноваться и выбило из колеи?
Холодная ладонь коснулась моей, и он надел на мой палец кольцо, а потом нежно коснулся губами моей руки.
В своей прошлой жизни я ни в чем не нуждалась, и в шкатулочках имелись бриллианты, которым позавидовали бы многие рублевские жены. Но то, что сейчас сверкало на моем пальце заставило ахнуть даже меня.
Обрамленный неизвестным мне черным блестящим металлом, на моем пальце сиял огромный камень размером с перепелиное яйцо. Его грани отражали свет, украшая стены и потолок искристыми солнечными зайчиками, ослепляя своей яркостью. Он был чист и прозрачен, точно вода, а еще от него исходила какая-то неведомая мне энергия, окутывая теплым и ласкающим кожу облачком.
Пока я соображала, что сказать, Сид наслаждался моей реакцией.
– Это фамильный перстень. Анурит добывают только на нашей планете, и лицензия есть лишь у моей семьи. Ты единственная женщина, которая его достойна.
– Почему?
Я совершенно не напрашивалась на комплимент, просто мне было не понятно, почему именно я? Ведь у него наверняка есть другие, более близкие женщины: мать, сестры…
– Потому что ты продолжишь мой род, а этот камень – его символ. Судьба нашей фамилии в твоих руках. Вся планета в твоих руках.
Я не узнавала его. Серьезный, искренний, без капли пошлости и сарказма…Это вообще Сид?
– Посвящаешь в семейный клан? – в дверях лифта появился его брат.
Трепет от момента сменился легким недоумением. Туат шел по светлому полу холла, разбавляя его бледность сиянием карих глаз и … красным костюмом, надетым на голое тело.
В мое время в Москве чего только не носили, но, чтобы вот так…к жене или на свидание…
По мере его приближения я все четче могла различить волоски на груди, спускающиеся соблазнительной дорожкой по рельефному животу прямо туда, где обычно должен находиться пояс брюк. Но пояс был значительно ниже. Катастрофически низко. Как говорила моя бабушка, не оставляя простора для воображения…
– Лисичка…– и ароматный розовый бутон возник перед моими глазами, – это, конечно, не символ семейства…
Я приняла розу, и очень была рада тому, что теперь я смогу рассматривать ее лепестки, а не бессовестно пялиться на его пах.
– Галстук ветром сдуло? – взъерошив и без того растрепанные волосы брата, Сид, наконец, расслабился.
– Ничего не сдуло. Вот! – и достал из кармана пиджака свернутый спиралью галстук, – а можно без?
Озорные глаза мальчишки буквально умоляли меня сказать «да». Но сделаешь раз поблажку…опять на шею сядут.
– Нет!
Туат завязывал его с таким лицом, словно это была удавка, а не деталь мужского гардероба. А я тем временем поглядывала на часы.
Ровно восемь. Не хватает еще одного.
– Идем? – подставляя руки с обеих сторон, братья приготовились сопроводить меня к ужину.
– Мы должны дождаться Оушена, – я ждала, что он во-вот покажется.
– Совсем забыл, – Сид легко шлепнул себя по лбу, изображая огорчение, – его не будет. Просил прощения.
Так и не дождавшись, что я возьму их под руки, они сами взяли мои ладони, чтобы увести, как будто ничего такого не произошло. Но для меня эта новость стала может не ударом, но костью в горле точно.
Оушен не захотел прийти. И даже не предупредил меня лично. Не написал сообщение на коммуникатор. Не передал с кем-то из слуг.
Почему? За что? Зачем?
Я должна выяснить. Может быть это чья-то игра, а любителей позабавиться у нас тут аж двое, а может, действительно его желание.
Я стала вспоминать по минутам сегодняшний день. Возможно, он делал какие-то намеки, а я не заметила.
С утра Оушен не пришел на завтрак. Во время полета он постоянно говорил с пилотами, но, кажется, они что-то обсуждали. По возвращении его тут же поймали помощники с докладами.
Наверное, он просто занят, поэтому не пришел к ужину.
А если нет? Если он действительно не хочет меня видеть?
Я освободила руки из цепких пальцев мужчин.
– Дайте мне три минуты.
И скоро я уже стояла у двери моего мистера «Океана».
19. Вчера ты была громче.
Хоть это Оушен проигнорировал мое приглашение, и я, как разъяренная жена, могла бы открыть дверь ногой, предъявляя претензию, я все равно стояла, виновато опустив глаза и не решаясь постучать. Пальцы который раз застывали в сантиметре от двери.
Мне было стыдно. За вчерашнее.
Я могла бесконечно долго оправдываться, даже перед собой, пытаться свалить вину на братьев, обвиняя их в применении гипноза, магии и еще неизвестно чего, но сама я не оказала ни малейшего сопротивления. Могла же закричать? Могла сказать, что жду Оушена? Могла просто попросить не трогать меня? Я не сделала для этого ни-че-го!
– Дверь открыта, – из комнаты послышался голос хозяина.
Мое сердце встрепенулось. Откуда он узнал?
Я поискала глазами камеры, но ни одной не нашла. Неужели почувствовал?
Черт! В душе стало еще гаже, потому что в таком случае, он знает, что я не первую минуту мнусь у его двери, боясь постучать.
Я набрала побольше воздуха и сделала решительный шаг.
Большая гостиная, окна занавешены тяжелыми шторами, основной свет потушен, горит лишь невысокий торшер возле кресла, освещающий мощного мужчину, удобно расположившегося прямо на полу, с планшетом в руках.
– Привет, – получилось так тихо, что вряд ли кто-то смог бы расслышать.
– Вчера ты была громче… – равнодушно ответил он.
Значит все-таки вчерашнее происшествие причина. Хотя, он прав. Вчера я действительно не сдерживала себя, выпуская на волю свои эмоции.
Но мог бы всечь этим двоим за свою женщину? Мог же? Так что у меня тоже есть полное право обижаться!
Но я решила налаживать отношения, поэтому стоит попридержать язык и не язвить. Иначе, все поскандалят еще больше. Тяжело конечно, мне это дастся. Промолчать там, где надо, не мой конек, но надо постараться.
– Почему ты не спустился к ужину?
Оушен, наконец, посмотрел в мою сторону, задержав взгляд на моем лице на пару секунд.
В полумраке комнаты его глаза были темными, почти черными, и от так любимого мною синего, ласкающего своими водами океана не осталось ничего. Сейчас это был шторм, девятый вал, водоворот, в общем, все, чего стоит опасаться человеку, оказавшемуся один на один со стихией.
Я с трудом сглотнула, потому что во рту пересохло до боли.
– Зачем? Там будет кому тебя развлечь, – он равнодушно ответил и снова уставился в планшет.
Мое сердце вырывалось из груди, а на глаза так и просились слезы. Мои попытки сдержать их обращались в боль за грудиной.
Вот же дурак!
Он единственный, кто мне искренне нравится без всякой там магии, только от его прикосновений, обычных, без всяких пошлых намеков, я готова растечься лужей, а он говорит такое!
– Я хотела, чтобы ты присоединился к нам, – слова давались с трудом – словно меня душили удавкой.
– Я не любитель групповых игр, – он ответил даже, не отвлекаясь от перелистывания страниц в планшете, – думал, что и ты тоже.
Вот же демон! Мастер самообладания! Уверена, что внутри него все кипит.
Думал он! А о чем он думал, когда соглашался быть одним из четырех мужей?
Я тоже думала, что групповушка не для меня! Но так получилось…сама не знаю, как…Хочется свалить все на братьев, но понимаю, что моя вина здесь тоже есть.
Меня потряхивало от злости и язык пекло от невысказанных слов. Но надо потерпеть, сдержаться, иначе, все станет только хуже.
– Просто ужин…я приготовила…
– Я не голоден, благодарю.
– Тогда просто, побудь с нами, – зачем-то я подошла поближе к нему, и руки так и просились лечь на его широкие плечи, – со мной…
– Оказалось, тебе и без меня хорошо. Кажется, тебя заждались.
За секунду мой гнев разлился по телу, обдавая жаром каждую клеточку, но слезы смогли его потушить. Обида победила.
Так больно. Так плохо. Так горько.
Я сделала первый шаг. Но он даже не захотел поговорить. Только язвительные издевки. Значит вот как я ему нужна…
Что ж! Не в моих правилах напрашиваться. Я сделала все, что могла.
Не произнося больше ни слова, я вышла из комнаты, чтобы вернуться вниз.
Мне нужно было время, чтобы прийти в себя, успокоиться, и убрать с глаз следы слез, поэтому, я решила не пользоваться лифтом, а пройти пешком.
И спустившись пару пролетов я услышала шаги. Его шаги!
Улыбка сама поползла по лицу. Он бежит за мной! Ко мне! Значит, одумался! Понял, что я приходила не просто так!
Я деловито продолжила спуск, как будто мне все равно, пусть не думает, что я рада его прозрению.
– Я могу тебя попросить? – ничуть не запыхавшись, он остановился позади меня и осторожно дотронулся до моего плеча.
Ну что, сделала я тебя? Какого лешего выделывался?
Теперь я надела маску пофигизма и обернулась.
– Мне нужно на мою планету. Есть дела, которые без меня не решат. Если ты не против…
Я возьму тебя с собой? Мы уедем вместе? И там будем только вдвоем, да? Ведь именно это ты скажешь сейчас?
Кажется, щенячий восторг буквально брызгал из моих счастливых глаз, пока он не продолжил.
– Я вернусь к своему времени, а до тех пор не буду смущать тебя своим присутствием.
Если бы челюсть могла отвалиться, моя бы уже валялась на полу. Я впервые в жизни не знала, что ответить. Внутри все кипело, вот только ни слова в моем потоке гнева нельзя было разобрать. Поэтому, я просто решила уйти.
И лишь, пройдя еще десяток ступеней, немного пришла в себя.
– Я тебя не держу, – получилось скомкано и тихо, но уверена, он услышал.
20. Начало положено.
Стоит ли говорить о моем настроении, которое упало ниже плинтуса? Меня послали! Не буквально, конечно, но смысл тот же.
К своему времени он приедет! Облагодетельствует меня, несчастную!
А я-то думала, что он не такой как остальные: обходительный, спокойный, надежный. А тут, на тебе! Разобиделся на то, что остальные мужья, имеющие на меня такие же права, как и он, немножечко его опередили.
Расторопнее надо быть! Тоже мне, обиженка!
– Ну что, мальчики! Приступим?
Нарисовав улыбку, я обняла сразу двоих, правда больше по-дружески, нежели любовно, но их и это удивило.
Если неправильно поймут, ну и пусть. Мне терять нечего! Зато время хорошо проведу. Как говорят умные люди, если не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней!
Обслужить за ужином нас взялся сам шеф. Стоило лишь поставить блюда на стол, как мои мужья изменились в лицах.
– У вас разрешение на отлов рыбы? – Сид чуть ли не со слезами взглянул на повара, в его лице было столько обиды, горя, будто перед ним лежал его любимый хомяк, запеченный под сливочным соусом.
– Ваша гэйтана пожелала, не мог ей отказать, – оправдался тот.
Кажется, происходит что-то неладное.
Сид уставился на меня, требуя объяснений. Только я не понимала, что конкретно я должна объяснить.
– Ты не ешь рыбу? – ну а что еще?
– Я ем рыбу. Но на Земле запрещено убивать животных, если на то нет особого разрешения. Мы нарушим численность популяции.
– Брось, Сид! Никто и слова не скажет! – Туат наклонился к тарелке и вдохнул аромат, – божественно!
Ну хоть кто-то адекватный. А то странно получается, мужчина и не хочет рыбу.
Пока мы слушали лекцию о том, что наша халатность и так сгубила Землю, а мы, варвары, снова посмели влезть в природу, мы с Туатом, переглядываясь, уже заканчивали свой ужин.
– Я не стану принимать участие в этом истреблении! – Сид недовольно бросил салфетку на стол, и попросил забрать его тарелку с нетронутой рыбой.
– А, если я скажу, что эту рыбу приготовила я сама, ты съешь кусочек?
Сид изменился в лице.
Чего удивляться? Вообще-то, у меня ресторан когда-то был. Сама меню разрабатывала, между прочим.
Тем временем Туат, не медля, прибрал к себе его еду, и с насмешкой стал поглощать вторую порцию.
– Это меняет дело! Верни тарелку! – Сид потянулся за ней, за что получил по рукам от брата.
– Занудам не положено! – вложив в рот кусочек побольше, Туат довольно откинулся на стуле.
Может, предложить ему порцию Оушена? Хотя нет, подавится еще.
– Почему ты сразу не сказала, что готовила ужин сама?
– А вдруг, ты сказал бы, что такой гадости не ел никогда? Моя тонкая душевная организация не вынесла бы такого оскорбления.
– И ты бы снова взялась за сковородку? – Сид легонько и неловко сжал мои пальцы, так, как делают влюбленные только-только начинающие свою историю, а у меня внутри что-то сжалось, щекотно и волнительно.
Что значит этот жест? Что вообще с ним сегодня? Кольцо подарил, комплиментами осыпал, теперь вот это…Где тот твердый, напористый Сид, каким он был наедине со мной, или в той злосчастной беседке?
– Лучше уж сковородка, чем коленка! Поверь мне! – хмыкнул Туат, немного морщась.
Видимо, надолго ему запомнится мой экспромт. Жаль пацана. Но, нечего лезть под горячую руку разъяренной женщине! Сам виноват!
Ну, и если эта тема всплыла сама, то грех не выяснить все прямо сейчас.
– Я хотела бы хотела поговорить о вчерашнем.
– Можешь не благодарить! – улыбнулся Туат, а я машинально оглядела стол на предмет, чего б тяжелого запустить в этого наглеца.
– Я и не собиралась. Так что, зачехли свой меч-кладенец и расслабься. Физическое удовлетворение не равно удовлетворению психологическому.
– Можно теперь для тех, кто не понял, повторить еще раз? – Туат изо всех сил изображал заинтересованность в разговоре, вот только ехидная ухмылочка выдавала его с потрохами.
– Да, пожалуйста! Еще раз это повторится, при первом удобном случае сделаю из вас евнухов! Надеюсь, не надо объяснить, кто это?
Я говорила мило и с улыбкой, тем временем, остервенело кромсая спаржу на своей тарелке. Судя по тому, как мои благоверные нервно сглатывали, кажется, это возымело нужное действие.
– Ну и раз все всё поняли, предлагаю приступить к десерту!
– Я надеюсь, не гоголь-моголь? – Туат подмигнул, а Сид продолжал сидеть с каменным лицом.
– Надейся! – улыбнулась я и встала из-за стола.
Самое время перейти к осуществлению плана. Поможет ли это, или только усугубит я не знала. Но то, что я просто обязана была предпринять попытку сблизиться с ними, не было сомнений.
– Говорят, что в браке главное – это доверие. Которого у нас с вами нет.
– Я тебе доверяю! Ты – женщина слова! Сказала яичница, значит яичница! – заерничал Туат. Сид же опять молчал, и его безмолвие начинало настораживать.
– Я хочу, чтобы мы научились доверять друг другу. Поэтому, сейчас я завяжу вам глаза и остаток ужина вы проведете, не видя ничего.
– Мы и так не видим ничего! – Туат осмотрел мое закрытое платье.
Я встала позади этого неугомонного шута, опустила руки на плечи и тихо-тихо, касаясь губами виска, попросила не волноваться.
Пока мои руки скользили по ткани красного пиджака по направлению к карману, где Туат хранил свернутый галстук, кожа на шее покрылась мурашками, волоски на его груди приподнялись и маленькие темные соски заострились.
Черт! Как хочется их прикусить и поиграть с ними языком…Но не сегодня.
Нырнув в карман, я нащупала кончик галстука и медленно, двумя пальчиками, потянула его.
– Послушай, я тебе доверяю! Давай обойдемся без этого? – его рука, испещренная чуть вздутыми венками, сжала мою ладонь.
– Я не доверяю тебе! – и освободив руку, все же завязала галстук на его глаза.
Сид пристально наблюдал за нами, и когда пришла его очередь, нервно улыбнулся и покашлял.
– Эй, уберите со стола колющие предметы, будьте добры! – шутя крикнул Туат, прося помощи у прислуги.
Но шутя ли?
Я обошла Сида так же, сзади. Так же опустила ладони на его плечи. И мне казалось, что он должен был быть готов к этому, ведь все то же самое я минутой ранее проделала с его братом, но нет. Он не дышал. И, кажется, я слышала, как стучит его сердце.
– Твой брат сводит меня с ума, демонстрируя на дне своих глаз непристойности с моим участием…А что делаешь ты, чтобы я сошла с ума от желания? – я потерлась щекой о его гладко выбритый подбородок, и глубоко вдохнула благородный аромат туалетной воды.
Его губы приоткрылись, и Сид повернулся, чтобы поймать мои.
– Эй, вы чем там заняты? Так не честно! – возмутился Туат.
Пользуясь моментом, я ускользнула и набросила галстук на глаза второго брата.
– Заткнись! Я так же, как и ты сижу и ни черта не вижу!
Такие смешные, растерянные, недовольные и явно ожидающие чего-то от меня…
Взяв за руку Туата, я помогла ему выйти из-за стола и усадила его диванчик в гостиной. Когда я вернулась за Сидом, он был явно недоволен одиночеством, но не сказал ни слова.
Я отвела его к брату, посадила их рядом, а сама встала между ними, поглаживая их волосы.
– Пообещайте, что сегодня вы не станете применять ко мне магию, – мои пальцы зарывались в мягкий шелк волос, и мне казалось, что я сама вызываю дьявола, который лишит меня самообладания рядом с этими мужчинами.
– Магия? Скорее физика, психология и немного опыта, – ответил Сид, запрокидывая голову назад от удовольствия.
– А фильмы в зрачках Туата? Это тоже физика?
– Разве ты не любила физику? – Туат поймал мою руку и спустил ее к своей щеке.
– Я не люблю то, чего не понимаю. Расскажи, как ты это делаешь!
Я погладила колючую щетину и спустилась к ключице.
– Сид, если ты отдал ей фамильное кольцо, думаю, я могу хотя бы посвятить ее в тайны нашей семьи.
Сиду, кажется, уже было все равно. Он рвано дышал, ныряя лицом в мою ладонь, целовал мои пальцы, когда они скользили по его губам, и придерживал мою ногу за щиколотку.
Я же чувствовала, что, наверное, была не права на счет магии.
Двое нереально красивых и притягательных мужчин сидели передо мной, оба с завязанными глазами, и полным непониманием происходящего, и я понимала, что хочу их сама. Просто хочу! На меня не действуют ничьи чары. Ни один из них не принуждает меня к чему-либо, а мое тело наливается желанием повторить вчерашнюю ночь.
– В общем, у нас это семейное. Я унаследовал от матери такую способность. Мозг проецирует образы на хрусталик. Не могу объяснить, как. Если тебе действительно интересно, могу связаться с нужными людьми и тебе подробно расскажут.
– Я никогда о таком не слышала. Почему у обычных людей такого не бывает.
– Мы не обычные люди…
Туат сказал и замер, точно ляпнул лишнего. Но потом расслабился и продолжил.
– Наши гены позволяют жить вечно, мы не восприимчивы к радиации, температуре, некоторым болезням. На нас не действует алкоголь и наркотики, но и лекарства тоже бессильны, хотя и необходимости в них нет. Для Марилона это в порядке вещей. Все жители так или иначе устойчивы к внешним воздействиям. Только поэтому у них получается выжить на умирающей планете.
