Текст книги "4 Мужа Для Землянки (СИ)"

Автор книги: Елена Золотарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Что ж, занятный вечерок предстоит.

Но, учитывая, что мы с Оушеном, вроде как в ссоре…буду делать вид, что мне плевать.

– А на Фаресе принято собирать всех бывших за одним столом? – премило улыбнувшись, я взглянула на мужа.

Оушен, кажется, был готов придушить нас обеих.

– Что ты, дочка! Просто отец пообещал отцу Кики заботиться о ней как о родной дочери, – поторопилась ответить мама.

Кики? Эка я в яблочко попала! Ну точно, Кикимора!

– Только родные дочери не предают семью…– пробурчала себе под нос Аква.

Да что же у них тут произошло?

Бывшая жена одного из четырех моих мужей сидит со мной за одним столом, и ей явно не рады. Только вот и прогнать не могут.

Оушен недоволен происходящим и с трудом сдерживается, чтобы не разогнать этот наш «милый семейный ужин» ко всем чертям – вон как вилка согнулась в пальцах.

Папаша получает удовольствие от происходящего. Эдакий эмоциональный вампир – вокруг него гром и молнии, а ему – просто красиво!

Матушка желает всеми способами угодить мне, даже вон бывшую невестку затыкает по чем зря. Видимо, хочет наследников поскорее, а Кикимора на это, как выяснилось, не способна.

Сестра же вообще готова удушить Кики за какую-то провинность, а меня уложить поскорее в постель к братцу.

Какие милые люди!

– Завтра состоится первое слушание по твоему делу, Ариэль. Очень хотелось бы знать, что ты думаешь об этом.

Я от неожиданности даже ложку выронила.

Неужели так быстро? Но какая разница Фаресу?

– А что! Давай, расскажи нам, как круто трахаться с четырьмя мужиками! – Кики ткнула меня в бок локтем, истерически посмеиваясь.

– Это у нас только ты можешь изменять мужу! – чуть ли не плюнула мама.

– Потому что его дома не было месяцами! – Кики театрально залилась слезами, и швырнув приборы на стол, выбежала из столовой.

Все только проводили ее взглядом, не произнося ни слова. Видимо, подобные выходки не редкость. Да и Фарес – главный мужчина в доме, сидел спокойно и совершенно не реагировал на бывшую невестку. Точно она была лишь декорацией к вечеру.

Зато теперь, наконец, мне стала понятна такая реакция Оушена на мои отношения с близнецами. Однажды он уже окунулся в измену…

Вот только не я была инициатором создания гарема для себя.

– Я спрашиваю только потому, что у меня есть право голоса и я смогу повлиять на ход дела. И…если тебе есть что сказать… – Фарес сверлил меня хитрыми глазами.

В висках застучало. Вот он шанс, вернуть все назад. Избавиться от обязательств, навешанных на меня неизвестно кем и непонятно зачем.

Я посмотрела на Оушена, ковыряющегося в своей тарелке. На первый взгляд он был спокоен, но я чувствовала, что внутри него бушует ураган.

– Оушен сказал, что тебя заставили подписать договор обманным путем. И мы даже начали рассмотрение этого дела, но внезапно возникло другое.

– Ты действительно хотел помочь мне? – я боязливо коснулась руки Оушена, чтобы он наконец взглянул на меня.

– Да. Но кажется, не стоило лезть не в свое дело.

Да черт тебя раздери!

Долго он будет мне припоминать тот вечер?

Сердце встрепенулось, разнося адреналин по венам.

– Знаете, я действительно была не в курсе обязательств, которые на меня возложили при подписании контракта. Но поняв, что изменить что-либо я не в силах, я решила попробовать подстроиться под предложенные обстоятельства. Я очень надеялась, что мои мужчины станут с уважением относиться ко мне, но каждый из них проявил себя не самым лучшим образом, пытаясь перетянуть одеяло на себя. Ни один не захотел смириться с тем, что я принадлежу еще троим другим. Некоторые даже попытались выставить меня виноватой. Только вот в чем? В том, что просто хотела жить дальше, а не оплакивать свою несостоявшуюся жизнь?

Я говорила это глядя в синие глаза Оушена, надеясь, что он понимает, кому адресованы мои слова. Но он, если и понимал, то виду не подал. Ни один мускул на его лице не дрогнул.

– Ариэль, я так и не услышал ответа на свой вопрос. Хочешь ли ты отмены договора? – Фарес снова привлек мое внимание.

Мама, сидящая напротив, застыла в ожидании моего ответа, а ее пальцы дрожали от напряжения. Аква, кажется, гипнотизировала меня глазами, чтобы я ответила «нет», а вот Оушен снова изображал черный гранитный утес, которому все эти брызги бушующего моря были по колено.

Ну и пошел ты! Я себя хоть и через двести лет нашла, но не на помойке!

– Да. Я хочу расторгнуть контракт.

39. Кто-то просто должен быть счастлив.

– Отец, прошу, сделай все возможное, чтобы Ариэль освободили от обязательств, – Оушен сказал это, даже не взглянув на меня, промокнул губы салфеткой и встал, – я прошу прощения, вспомнил, что у меня есть нерешенное дело. Мамуль, спасибо за ужин, было очень вкусно.

Фарес откинулся на спинку стула, наблюдая за сыном, а мама подскочила и понеслась вслед за ним.

– Знаешь, я думала, что… хотя бы тебе он дорог! – глаза Аквы покраснели, и, пытаясь скрыть наворачивающиеся слезы, девушка вышла вслед за матерью.

Ох, какие нежные! Всего лишь сказала правду. Или эти лорды привыкли, что все перед ними расстилаются и лебезят? Простите, местным этикетам не учена. Привыкла говорить то, что думаю.

– Надеюсь, ты составишь мне компанию? Ненавижу есть в одиночестве!

Фарес тепло улыбнулся, слегка разрядив напряженную атмосферу. Видимо, почувствовал, что я тоже на низком старте. Но теперь пришлось остаться.

– С удовольствием!

Мы продолжили ужин, разговаривая о всякой ерунде, но все же все темы, в конце концов, сводились к проблемам наших планет, и соответственно «детям будущего» и моему участию в программе.

– Так это вы отправляли Норда и Оушена смотреть на меня, пока я лежала в капсуле?

Фарес длинными сухими пальцами элегантно взял щипцы для сахара и положил пару кусочков в чашечку. Потом подумал, и добавил еще один. Казалось, он медлит, чтобы оттянуть ответ.

– Хотел, чтобы мальчики свыклись с мыслью, что они не будут единственными в твоей жизни. Но помогло не сильно. Я даже горд тем, что мой сын не смирился с этим. И, как только появилась возможность, решил сделать все возможное для того, чтобы избавить тебя от обязательств. Но ты решила по-другому. Это ваши дела, я не стану лезть в них.

Я растерянно сделала глоток обжигающего чая. Ведь действительно, Оушен повел себя по отношению ко мне особенно. С трепетом, желанием позаботиться…Не делал пошлых комплиментов, и не ловил меня в закоулках, чтобы затискать и влезть под юбку. Даже после ссоры, когда мы полетели в Австралию, первым сделал шаг, предложив попробовать сначала. А я…Бесстыже растаяла в глазах Туата и в руках Сида.

Жалею ли я об этом? Нет. Нисколечко. Все же я отлично провела время. И, если бы Сид не оказался такой сволочью, возможно, я продолжила бы наслаждаться сексом втроем. И, поскольку, никаких чувств я к близнецам не испытывала, весь этот секс был…сродни тому, как посмотреть порно. Не более. Только ради удовольствия.

Но к Оушену я чувствовала нечто другое. Особенное. Мне хотелось именно его внимания, именно его защиты… Мне хотелось видеть его глаза и вдыхать аромат его кожи. Прижиматься к его телу и чувствовать биение его сердца. И это признак нездорового чувства, которое люди называли любовью.

Может быть боязнь признаться себе в этом бросала меня в объятья близнецов? Чтобы я забылась, отвлеклась, не заболела и не стала инвалидом с отшибленными мозгами, как и все влюбленные?

– Пока Фарес не превратился в умирающую планету, я правил им, не считаясь ни с чьим мнением. Меня заботило лишь благополучие граждан и одобрение правителя трех галактик. Я заставил сына жениться на дочери своего погибшего друга – Кики, потому что этот брак был политически и экономически выгоден нам, и он не посмел мне возразить, такова уж участь правителей. Но все-таки, в чем-то я оказался не прав, если боги решили послать на нас кару: сделать женщин бесплодными, лишить возможности продлить род.

Я молчала, ловя каждое слово этого мужчины, впитывала его эмоции, грустный взгляд, печальную полуулыбку и тяжелые вздохи обреченности.

– Появилась ты… Я обрадовался, как дитя и приказал сыну принять участие в программе, ведь продолжить свой древний род – его обязанность, а с женщинами Фареса это никак невозможно. Сначала они рожали только девочек, и то редко, а потом и вовсе стали бесплодны. Последнее дитя, рожденное на нашей планете – Аква, моя родная дочь. Оушен развелся с Кики, и стал ждать твоего пробуждения.

Фарес налил себе еще чаю, и взяв чашку с блюдцем, подошел к открытому окну, за которым в кромешной тьме шумело море.

– Знаешь, после того, как он впервые увидел тебя, все разговоры были только об этом. Много лет каждый день он летал на станцию, где находилась ты и проводил рядом хотя бы несколько минут. Он скопировал все записи, которые были в распоряжении кураторов программы, и смотрел на тебя, смотрел, смотрел. Я понимал, что эта привязанность не приведет ни к чему хорошему, и как только выяснилось, что Норд подходит тебе и станет четвертым из твоих мужей, я заставил сына брать мальчишку с собой. Чтобы потом Оушену не было так больно.

Фарес снова взялся за заварочный чайник, но передумал, отставив его подальше от себя.

– В моих интересах не прерывать твоего участия в программе. Но за последние годы я многое понял. Не каждый должен приносить себя в жертву, как это делал я. Кто-то просто должен быть счастлив.

По-отечески улыбнувшись и легонько проведя ладонью по моим волосам, словно я была любимой дочкой, отец Оушена попрощался со мной.

И что теперь мне делать со всей этой информацией? И вообще, что это было? Пиар сына с целью окончательно не лишиться возможности стать дедушкой, или радость от того, что нашлись свободные уши? А может, он действительно желает счастья и сыну, и мне?

Не замечая ничего вокруг себя, я вышла из столовой и побрела в свою комнату. Не хочу сейчас ни о чем думать. Нужно выспаться. А там, будь что будет.

Я ритмично вышагивала по пустынным коридорам, прислушиваясь к тому, как мои шаги эхом отражались от каменных стен. Караульные позади меня шли, не издавая ни звука, словно и не было их. Я шла все быстрее и старалась гнать от себя мысли о «детях будущего», о своей невезучести и о том, чем может закончиться слушание по моему делу. Но их место настойчиво занимал синий пронзительный взгляд.

40. Моя комната рядом...

Не расстилая постели, я упала на кровать и закрыла глаза. Повторяя про себя мантру «Пошел ты к черту, мистер Океан! Не хочу думать о тебе! Не хочу видеть перед собой твои глаза!», сама не заметила, как уснула.

– Моя…Моя любовь…Моя Ариэль…Только моя…

Бархатный низкий голос щекотал ушко, обдавая теплом, а крепкая ладонь перебирала волосы.

– Я ни за что не дам им забрать тебя! Мы будем вместе! Запомни, ты – моя…

Сид ласкал мою кожу, обводя губы, скользя по скулам. Его губы накрывали мои веки, нос терся о виски и вдыхал аромат моих волос.

Я наслаждалась его прикосновениями, таяла и дрожала от желания, чтобы его руки спустились ниже, бесстыже залезли в самые укромные местечки и подарили ни с чем не сравнимое наслаждение.

Но все же что-то в глубине груди занудно ныло. Кажется, Сид опасен…И, наверное, мне не стоит радоваться его присутствию…Но это же всего лишь сон…

– Хочу тебя! – мое тело само подалось навстречу к нему, чтобы побудить его к активным действиям, но в тот же момент прогремел взрыв такой мощности, что Сида откинуло от меня и он тут же исчез, а в мою кожу вонзились сотни мелких, как рыбьи зубы, иголок.

С жадным вдохом я подорвалась на кровати, не понимая, что только что со мной произошло.

Полутемная комната, тишина, все вещи на местах.

Фух…Приснилось…

Я протерла глаза, еще раз осмотрела комнату, чтобы точно убедиться в том, что я одна, ибо сон был уж очень правдоподобным. Но еще правдоподобнее было ощущение того, что я сижу на кактусе. И это ощущение почему-то не проходило вместе со сном.

Я поднялась с кровати – ничего особенного: ни кактуса, ни аюрведических иголок, обычное покрывало, шитое золотыми нитками.

Какого черта тогда моя задница горит так, будто ее от души отходили аппликатором Кузнецова? Да и не только она. Все тело покалывает…

И только заметив тусклое мерцание чешуек, до меня, наконец, дошло, что это мой свадебный наряд создает антицеллюлитный эффект. Вот дура! Легла спать в пайетках, или как их, эти чешуйки назвать!

Желая поскорее избавиться от костюма, я попыталась его снять, но он словно прирос к моей коже. Тогда, я стала просовывать палец в месте, где заканчивался рукав – и опять ничего.

«Надоест ходить в нем, моя комната рядом»… – слова Оушена эхом прозвучали в голове.

Ах ты ж…

И мама туда же! Сводня старая! Чтоб вас всех…дождем намочило!

Точно! Надо его намочить!

Я побежала в ванную, подставляя руку под воду, но жидкость крупными каплями стекала в раковину, а костюм даже не промок. Чертовы технологии!

И что делать? Идти к нему, умолять, чтобы помог снять костюм?

Еще чего! Не дождутся!

Я, словно за мной наблюдали, демонстративно вернулась в кровать, легла и укрылась.

Еще я не ходила и не упрашивала, чтобы меня мужчины раздевали! Ага! Вот разогналась уже!

Но запала моего хватило ненадолго. Потому что хоть зуд и прошел, но случилась другая беда. Чисто физиологическая…

Знала бы, что так будет, не пила бы с папочкой столько чая. А он, подлец, как знал, то и дело подливал мне в чашку кипятка. Вот же семейка!

Лежать я больше не могла, и чтобы хоть как-то потянуть время, а может и придумать, как самой избавиться от этих чешуек-прилипал, стала ходит по комнате. Ну как ходить…пританцовывая…

К сожалению, это не помогало. Моя гордость и упертость начинали тихонько подсказывать, что ничего страшного не случится, если я все-таки попрошу своего же мужа, снять с себя этот костюм. А вот, если я описаюсь…вот это будет неприятность.

Так и быть! Не сидеть же мне в нем вечно!

Я пулей вылетела за дверь, и, снося караульных, врезалась в двери Оушена, которые действительно были рядом.

– Открывай! – сама испугавшись своего истошного крика, я подумала, что не стоило бы так напрягаться, иначе это создает излишнее давление на мочевой пузырь.

Оушен открыл почти сразу. Неужели меня ждал?

– Сними с меня эту штуку! Быстро! – я прыгала на месте, тряся руками и подвывая.

– Как невежливо, Ариэль…– он намеренно растягивает звуки? Издевается?

– Не испытывай мое терпение! Оно на исходе! – пританцовывая, я пыталась сдержаться и не опозориться прямо перед ним и своей охраной.

– Проходи…– почти смеясь, Оушен пригласил войти.

– Не тяни! Давай скорее!

Оушен, сверкая глазами, еле сдерживаясь от смеха, подошел и коснулся моего запястья. Чешуйки тут же растворились, даря коже приятное ощущение.

– Начни не отсюда! – сквозь зубы прошипела я.

– Да…никогда бы не подумал, что буду снимать обрядовый костюм при таких обстоятельствах…– Оушен облизал меня своим синим взглядом и подошел вплотную, – так откуда начать?

Вот гад! Смешно ему!

Совсем обезумев, я прижалась к нему всем телом, чтобы этот чертов костюм исчез весь, но не вышло. Да и нечто твердое, упирающееся в мой живот совершенно заставило меня забыть о своей проблеме.

Я тяжело сглотнула и сделала шаг назад. Почему мне так неловко? Мне же не пятнадцать, а это не первый член, гордо возвещающий о своем желании меня как женщины.

– Сделай уже что-нибудь…– простонала я, и кажется, была готова даже заплакать.

Оушен коснулся моей талии, и распластав пальцы скользнул к ягодицам. Мою кожу ласкало теплым весенним ветром, и тут же обдавало жаром, исходящим от мужских ладоней.

Оушен тяжело дышал, смотря на то, как под его пальцами исчезают бирюзовые чешуйки, обнажая мой живот, бедра, попку, а я совершенно отвлеклась от своей беды, наслаждаясь томным взглядом мужчины, что был так близко.

– Кажется, этого пока достаточно! – пряча взгляд в сторону, Оушен убрал руки, и указал на нужную мне дверь.

Боже! Это лучшее, что могло случиться со мной за последние двести лет! Я почти плакала от счастья! Никогда бы не подумала, что такое обыденное и простое действие может дарить столько кайфа. Аллилуйя! Я, наконец, сделала это!

Вот только теперь надо снять оставшиеся частички костюма, от которого осталось боди и чулки. Черт! Я выгляжу еще сексуальнее!

Зато, теперь настало мое время поглумиться над тобой, мистер Океан! Ну, держись, милый!

 41. Ты – моя пара.

Освежив лицо под струей холодной воды, я еще раз осмотрела себя в зеркале.

Боже мой! Ну нельзя же быть такой шикарной! Особенно в этом недостриптизерском костюме. Точнее, в том, что от него осталось. Чешуя, плотно прилипшая к моей груди, кажется обладала эффектом пуш-ап, ну или просто отлично поддерживала сестричек в выгодном положении. Сейчас это смотрелось так, будто я надела болеро с длинным рукавом, но с супер-откровенным декольте. На животе же остались лишь одинокие чешуйки, оставшиеся после прикосновения Оушена. Они ярко вспыхивали в свете свечей, привлекая внимание к моей обнаженной коже. Бедра были усыпаны бирюзовым блеском более густо, и чем ниже, тем больше все эти остатки свадебного наряда походили на чулки.

Что ж, весьма супер-секси-хат! Вроде бы одета, но все стратегически важные места, которые должны быть прикрыты хотя бы бикини, оголены и призывно поблескивают. Кстати! Где мои трусы будущего для «этих» дней? Я же точно надевала их под наряд…Неужели, они растворились вместе с чешуей? Благо, из меня не льет, как из грозовой тучи, и у меня есть пара минут, чтобы добраться до своей спальни, не оставляя красных следов.

– Ты в порядке? – голос из-за двери отвлек меня от созерцания своей неотразимой офигенности.

Я набрала побольше воздуха, чтобы не стушеваться и скрыться из комнаты мелкими перебежками, а гордо продефилировать по его спальне походкой от бедра, заодно вызывая обильное слюнотечение у мистера «Синие глаза», пока его руки будут касаться меня, чтобы окончательно раздеть.

Конечно, можно сейчас уйти в свою комнату, надеть эти чертовы трусы, замотаться в столь любимый фаресками балахон и вернуться к Оушену для раздевания завтра. Но…мы же не ищем легких путей! Пусть помучается, праведник чертов! Тем более, что ему точно ничего не светит в «дни тишины».

Динамо! Динамо! – скандируя сама себе, я с высоко поднятым носом отворила дверь.

Два синих глубочайших озера тут же окутали меня своими теплыми волнами. И я в миг растеряла весь свой боевой настрой.

Ну почему этот мужчина так действует на меня? Уверена, что дело даже не в том, что он красивый, как супер-модель с обложки после изрядной порции фотошопа и мужественный, как герой боевика, которому дорисовали мышцы на компьютере. Ну разве бывали у мужчин с Земли такие четкие, крепкие подбородки? Бывали, конечно, если их филерами предварительно подрихтовали. Разве видела я хоть раз людей с такими синими глазами, а не линзами? А тело?

Я пробежалась глазами по обнаженным рукам Оушена. Сильные, рельефные, с чуть заметными венами. Длинные пальцы с красивыми ногтями, словно это бизнесмен, посещающий мастера маникюра раз в десять дней, а не воин, превращающийся в орудие смерти.

Я тяжело сглотнула, с трудом отрывая глаза от красивых рук, но тут же мой взгляд наткнулся на мужскую грудь, частично скрытую под свободной майкой. Полные, выпирающие мышцы, загорелая кожа, украшенная порослью волос, соски, едва заметно выпирающие сквозь ткань и теплый запах…запах мужчины.

Мои колени ослабли, и я была готова начать молиться всем богам, лишь бы он отступил в сторону, и я позорно ретировалась. Удрала, убежала, и черт с ней, с этой чешуей. Пусть хоть прирастет!

– Выпусти меня, – вышло невнятно.

Боже мой! Куда исчез мой голос?

– Нет!

От твердого решительного голоса я вздрогнула, но и моргнуть не успела, как оказалась в горячих объятьях тех самых рук, которые рассматривала секундами ранее.

Они обжигали меня своими нежными прикосновениями, и плавили мою кожу. Мистер Океан прижимал меня к себе настолько крепко, что мне казалось, я уже растворилась в нем, в его аромате, под его горячим дыханием.

Да, динамщица из меня так себе…

Голова шла кругом, тело становилось ватным и казалось, что вместо крови по венам течет лава. Нежные пальцы гладили мои плечи, ласкали спину, спускаясь вниз, решительным захватом обжигали бедра, и возвращались к груди, нежно сминая ее в ладонях. Внизу живота становилось невыносимо жарко и пусто…

Прохладная стена на контрасте с горячим телом мужчины показалась глыбой льда, и я еще крепче прижалась к Оушену.

– Кажется, все…– с трудом отрываясь от моих губ, он сделал шаг назад.

Как все? Что все?

Оушен уставился в темноту за окном, а я, почувствовав холод, опустила глаза.

Абсолютно голая, без единой чешуйки, я стояла, трясясь от холода. Или от неудовлетворенного желания…

До сих пор не понимая, почему все закончилось, я не могла подобрать слов, которые смогли бы выразить мое недоумение.

Довольно заметный бугор в штанах Оушена явно возвещал о том, что ему тоже нравилось то, чем мы занимались только что, но почему он остановился?

– Накинь вот это. Замерзнешь, – вскользь глядя на меня, он снял с кресла накидку и подал мне.

Я почему-то стояла, как каменная статуя, не в силах пошевелиться.

– Или ты хочешь и перед охраной ходить в таком виде? – его бровь взлетела вверх, а губы сжались в узкую полоску, – или тебе нравится, когда на тебя глазеют? Хотя…что я спрашиваю? Конечно нравится! Но еще большее наслаждение тебе доставляют взгляды множества мужчин…Я прав? Два лучше, чем один…Верно?

К щекам тут же прилила кровь, заставляя лицо покраснеть. Такого развития событий я ну никак не ожидала.

Меня снова только что ткнули носом в мои отношения. С мужьями. И, главное, кто? Один из них же.

– Вот же угораздило меня! – мой нервный громкий смех заполнил тихую спальню, – ты обвиняешь меня в блуде, но сам же пожираешь меня глазами! Что же ты пялишься на падшую женщину?

– На тебе была надета часть меня, частичка моей плоти. Конечно мое тело тянуло к тебе, пока на тебе был…

– То есть, на обнаженную меня тебе плевать?

Оушен шумно вдохнул, отходя в другую часть спальни.

Хотелось броситься на эту груду мышц и вцепиться в его волосы. Но еще больше хотелось плакать.

– Как представлю, что вытворяли с тобой близнецы…– прорычал он себе под нос. Но я услышала.

Вот оно что. Опять.

– Какие мы нежные! А то, что твоя любовница, сидит со мной за одним столом – это нормально?

За секунду он снова оказался рядом, точно коршун, раскрыв свои крылья надо мной.

От неожиданности я ахнула и даже прикрыла рот ладошкой.

На этот раз крылья были темно-синего цвета, но все так же играли с пламенем свечи, отражая их своими чешуйками. Они кутали меня в кокон и приятно щекотали кожу, заставляя мои соски неприлично торчать, почти касаясь тела Оушена. Которое, к этому моменту уже полностью состояло из чешуи.

– Вот это…– крылья резко сжали меня, наталкивая на мощное тело своего хозяина, – защищает только тебя…признает только в тебе свою частичку. Поэтому, и костюм ты сама не смогла снять. Ты – моя пара. Понимаешь?

Я зажмурилась, пытаясь переварить все услышанное. И нет. Я не понимала. Ни-че-го!

– Каково, думаешь, мне знать, что моя женщина спит с другими? А я ничего не могу с этим сделать, потому что закон таков?

Голос Оушена пробирал до дрожи. Еще никогда я не видела его таким серьезным и…отчаянным.

– Ну да. Легко обвинять в этом беспомощную женщину.

– Ты могла не соглашаться хотя бы на секс с двумя! – огромные крылья распахнулись, освобождая меня, но сметая все, что попалось на их пути.

Невыносимый звон бьющегося стекла, грохот ломающейся мебели больно ударили по ушам, и я невольно вжалась в стену, закрывая уши.

– Тебя мои крылья не обидят, не волнуйся, – рыкнул он.

И как только все затихло, я приоткрыла глаза, но ничего не увидела, потому что снова находилась в коконе из этих чешуек.

– Ты псих! – заорала я, что было сил.

– Ты сделала меня таким!

– Ах вот оно что! Сними сейчас же с меня эту дрянь, и проваливай! – я попыталась раздвинуть крылья, но тщетно. Они были прочными, как железные щиты.

– Вообще-то, это ты в моей комнате, но тебе я разрешаю остаться! – через едва заметную щелочку я заметила усмешку.

Я затопала ногами, зарычала и зафыркала, напоминая сама себе взбешенную кошку, и крылья тотчас же упали на пол.

Даже не пытаясь их переступить , я наступала на чешую, лежащую у моих ног, и  разочек пнула ее ногой, после чего крылья стали тускнеть и терять цвет.

– Надеюсь, завтра все это закончится! Правитель примет решение на счет меня, и мне больше не придется изображать счастливую семейную жизнь в вашем дурдоме!

Я резко распахнула дверь, от чего она с грохотом ударилась о стену, и кинув ядовитый взгляд на мужа, вышла из его спальни. Голая. И мне все равно, что подумают караульные! Главное, что этот демон с синим взглядом сдохнет от ревности!

42. На хрена козе баян?

Как только я перешагнула порог комнаты Оушена, он рявкнул какую-то команду, и караульные в миг отвернулись к стене. Поэтому, побесить муженька отвисшими челюстями моей охраны не удалось. Предусмотрительный, гад!

Да и ладно. На сегодня ему и так достаточно. Ишь, как разнервничался, аж крылья выпустил. Павлин! Хотя, нет. У павлинов – хвост.

Хвост! Вот идиотка!

У Туата хвост искала, а крыльев Оушена не заметила.

Вот и компашка же подобралась…знатная! Экстраординарная, я бы даже сказала!

Я встала под струи прохладной воды, чтобы унять вулкан, который разбудил внутри меня Оушен своими прикосновениями. Но ни холодная вода, ни безжалостное трение жесткой мочалки не справлялись. Стоило мне сделать вдох, как я отчетливо чувствовала его теплый аромат. И ноги слабели от желания уткнуться носом в его грудь и дышать, дышать, дышать…

«Моя пара»… «Моя женщина»…

Голос Оушена звучал в моей голове так реально, что казалось, он стоит за моей спиной. И это добавляло мурашек к и без того раздраженной холодом коже.

Нет! Не могу больше! Надо отвлечься.

Я открыла кран с горячей водой и тут же испытала нечто похожее на эйфорию. Сегодня прямо вечер открытий. Когда бы я еще узнала, сколько радости могут приносить повседневные действия?

Теплая вода ласково обнимала кожу, усмиряя мириады мурашек, а лопающиеся пузырьки пены ее щекотали, стекая белыми облачками. Я, наконец, спокойно и глубоко вдохнула, откидывая голову назад.

Хорошо…А может стать еще лучше, и я смогу спокойно уснуть, не думая о его руках…

Мои пальцы скользнули по животу, растягивая длинную каплю молочка для душа. Один только вид перламутровой жидкости на моей груди разогнал сердце еще сильнее. Интересно, какой ОН в тот момент, когда его наслаждение достигло предела? Что он делает? Молчит, прикрыв глаза от удовольствия, или стонет, крепко сжимая свой пульсирующий член?

Я прислонилась к стене, чтобы не потерять равновесие, потому что от мыслей голова шла кругом. А мысли были все о нем…

О том, как его губы посасывали мои…Как пальцы сжимали мою грудь, а Оушен при этом задерживал дыхание, и после отчаянно пытался сдержать свою страсть. Как он набирал полные легкие аромата моих волос, словно хотел оставить его внутри себя…

Я коснулась плечом щеки, наслаждаясь мягкими прикосновениями воздушной пены, прогнулась в пояснице, и руки сами заскользили по бедрам, стремясь вверх.

Всегда считала самоудовлетворение признаком ненужности, ведь, если у тебя есть мужчина, для чего тебе этим заниматься самой? Как говорила моя бабуля: «На хрена козе баян?» Но сейчас мне было плевать! Мне это было жизненно необходимо!

– Наконец, на тебе нет этой дряни! – голос Сида прозвучал так реалистично, что я раскрыла глаза, ожидая увидеть его перед собой.

Но его не было…

Кажется, это паранойя…

– Как же я соскучился!

Невидимая тяжесть вжала меня в шероховатую каменную стену душевой, и крепко зафиксировала мой подбородок.

Что со мной? Неужели, вода настолько горячая, что у меня начались галлюцинации?

Я попыталась вдохнуть, но что-то не заметное глазу, но явно ощутимое кожей, мешало шелохнуться.

–Моя!

От знакомого хриплого голоса все внутри заледенело. Как такое возможно? Я брежу…Я точно сошла с ума…

– Неужели, ты думала, что я вот так просто откажусь от тебя…Ариэль…Моя Ариэль…Моя жена…

Нужно всего-то сделать шаг…маленький шаг…это просто какой-то нервный паралич, потому что я много волновалась. Или спать пора…Да что угодно! Только не настоящий Сид!

Я собрала всю свою волю и попыталась вырваться из невидимого плена, но не сдвинулась ни на миллиметр.

– Как мне не хватало твоей влажной щелочки…

Пальцы Сида нагло скользнули внутрь меня, утопая в смазке. Я отчетливо ощущала их медленные движения внутри меня. Вот только удовольствия теперь они не приносили. Лишь страх. Первобытный, животный, древний, как мир…

– …этого запаха на моем лице.

Его пальцы тут же оказались у моего лица, размазывая соки по губам.

– Ммм, – Сид утробно заурчал и впился в мои губы, слизывая все, что на них было.

Боже мой! Кто-нибудь, помогите!

Но я не смогла произнести ни звука. Я словно онемела.

– Неужели ты настолько возбуждена из-за него? Знаешь, я, наверное, все же убью Оушена, чтобы во Вселенной не осталось ни одного мужчины, который смог вызвать в тебе желание…– прорычал Сид и его зубы вонзились в шею.

От неожиданной боли, я беззвучно вскрикнула, и по-прежнему была неподвижной. А невидимый Сид подхватил мою ногу, чтобы открыть доступ к тому, чего он так желал, и не медля ни секунды, резким толчком вошел в меня, заполняя до предела.

– Неужели тебе не нравится? – не останавливаясь, он продолжал вбиваться в меня настолько яростно, что кожа на лопатках стиралась от трения о каменную стену, – я могу заставить тебя стонать от наслаждения! Ты будешь кричать, молить меня трахать тебя еще и еще!

Я же лишь молилась, чтобы этот урод поскорее кончил и исчез в преисподнюю.

– Расслабься! Мы же не делаем ничего плохого!

Ладони жестко сжали мою талию и рывком развернули меня лицом к стене.

– Сама виновата! Придется напомнить тебе, как ты любишь секс со мной!

Внутри моей головы разорвалась атомная бомба. Я видела вспышку, я чувствовала ударную волну, и все это буквально снесло всю боль, не оставляя от нее и следа. Лишь желание отдаваться тому, кто так дико, по-звериному трахает меня сзади.

Я кончала раз за разом, но даже, теряя сознание, мысленно умоляла Сида продолжать, и успокоилась лишь тогда, когда почувствовала его обжигающую сперму на своей спине.

– Я приду завтра…

Намотав волосы на кулак, он потянул мою голову назад, заставляя смотреть в пустое пространство за своей спиной.

– … ты будешь ждать меня, моя девочка?

И в мгновение, с мерзким и холодным, насквозь пронизывающим ветром, все исчезло.

Обессиленная, я сползла на мокрый пол душевой кабинки и распласталась, закрывая глаза от капель воды, летящих сверху.