Текст книги "Tomorrow (СИ)"
Автор книги: Елена Холодная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
– Я поняла, поняла, – подняла руки вверх я. – С тобой никакой мамы не надо.
– Ты просто еще мою маму не видела, – хихикнула «сестренка».
Меня со всеми почестями усадили за столик режиссера, нагло спихнув его оттуда. По мановению руки Юми тут же возникли два парнишки – один держал пакет с чизбургером и картошкой-фри, а другой большой стакан с чаем.
– Извини, что фаст-фуд, но лучшего ничего не было. Нам нужен этот район, а здесь нет приличных кафе, только забегаловки, – сокрушенно покачала головой девушка. – Но для «убийства букашки» подойдет.
– Заморить червячка, – поправила я.
– А, ну да, – покраснела она. – Иногда я путаю.
– Не страшно, – прожевав, ответила я. Оказывается, я жутко проголодалась.
На следующую сцену я буквально выползала. Солнышко на небе вышло из-за тучи, разукрасив все веселыми красками. Даже жизнь показалась чуть ярче. Внутри все мурчало, хотелось развалиться прямо на асфальте, нацепить солнечные очки и подставлять бока под «медленную обжарку» светилом. Хоть оно и не припекало по-летнему, но все равно было так хорошо. Я жмурилась, улыбалась, да и вообще вела себя как объевшаяся сметаны кошка, под дружное хихиканье со стороны Хикару и Юми.
– Элисс, в таком настроении ты просто воплощение кавая, – прошептала подруга мне перед съемками, показав большой палец.
По сценарию я должна была быстро уходить от него, а он поймать меня за руку, развернуть к ближайшему дереву и страстно поцеловать. С пробегом все вышло отлично, а вот поцелуй застопорился.
– Айш… – начинал Хикару, останавливался и тут же просил передышки. На пятом дубле уже не выдержала я и подошла узнать, в чем дело. В ответ на мой вопрос мужчина ожесточенно зажестикулировал, что-то быстро говоря по-японски. Юми, притащенная мной в качестве переводчика, сначала улыбалась, а потом когда монолог Хикару достиг точки кипения совсем рассмеялась.
– Он говорит, что когда он хочет тебя поцеловать, ты делаешь такие круглые глаза,
– перевела одну из фраз девушка. – Будто он не человек, а привидение.
– Очень смешно, – скорчила рожицу я.
– А то, – она показала мне в сторону режиссера, – а ему как смешно, аж плакать хочется.
Даже по его виду и жестам было понятно, что «колобок» поносил нас с Хикару на чем свет стоит. Фанатки бунтовали за оградой, а я вдруг рассмеялась всему этому. Ругающемуся режиссеру, озадаченному Хикару, не понимающей Юми. Все мое существо вдруг охватила такая эйфория, такое желание что-то делать, что я ухватила «сестренку» за запястье и тряся его со всей силой сказала:
– Я хочу это сделать!!!
– Ты меня пугаешь! – сглотнула девушка. – Может, сбавишь свою радость? А то от тебя такой люди шарахаться начнут!
– Ты же хотела, чтобы мы все сделали? Так, у меня открылось второе дыхание. ХИКАРУ! Пойдем надерем задницу этим фанаткам, шоб они все слюной захлебнулись от зависти!
Юми посмотрела на меня совершенно офигевшими квадратными глазами и видимо перевела последнюю фразу певцу. Тот разглядывал меня минуту, а потом захохотал, ухватил за руку и потянул в сторону деревьев.
Уже прокричали следующий дубль, отсчитали от трех. Хикару выдернул меня с дорожки, как положено по сценарию, прижал к дереву.
– Кими о аштерю, 28– буквально выдохнул он мне в лицо, а потом поцеловал. Нежно-нежно, едва касаясь губ.
Как и обещала Юми, после съемок сценки мы поехали обедать в ресторанчик в центре. Перед этим мне позвонил Мамору и во всех подробностях расспросил меня, чем мы с его сестрой занимаюсь. Я, конечно, все рассказала. Все, что надо было ему знать. Умолчав про обморок и поцелуй с Хикару. А то точно бы по мобильному сцену ревности устроил. Мои съемки в клипе жених воспринял на удивление спокойно.
– Только не перенапрягайся! Если устала, просто скажи об этом Юми. Она увезет тебя домой, доснимаете завтра. Не волнуйся по этому поводу. Обычно клипы снимаются по два-три дня. Это просто везение, что три четверти уже снято, – прочитал мне нотацию Мамору.
Наверное, он и в самом деле за меня волновался, раз так разошелся, давая мне указания. Но в ресторане я почти моментально забыла разговор, болтая с Хикару по-английски, вдвоем с Юми обучая его русскому, да так что вскоре Хикару мог уже поздороваться и спросить как пройти к памятнику Ленина. Правда сильнейший акцент превращал фамилию вождя в «РенинА», но это было еще ничего. Я твердо сказла, что кому нужно тот поймет.
– А почему именно к памятнику Ленина? – задала вопрос Юми. – Почему не к любому другому?
– Не знаю, – пожала плечиками я. – Наверное, потому, что этот памятник есть везде. Я имею в виду в любом городе России.
– Аа, – протянула девушка, кивая.
Мы смеялись, ели и даже Юми не сдержалась и в ответ на очередную шуточку Хикару запустила в него горошиной с вилки. Так началась великая война за вилки и зеленый горошек, в результате которой Хикару таки упал со стула под наш дружный смех.
Поначалу я считала, что звезды это угрюмые, вечно занятые люди, однако парень напротив меня казался самым обыкновенным, без крылышек или нимба над головой. После съемок он переоделся в джемпер с горлом и джинсы и если бы не его лицо, напечатанное тут и там на билбордах, то ничем бы не отличался от таких же прохожих. Он смеялся, шутил, пулялся горошком – в общем, вел себя как обыкновенный счастливый человек.
Последняя сцена должна была снова проходить в доме. Как и в первой сцене, свет погасили, оставив гореть лишь свечи. Я должна была сидеть на полу, потом подняться навстречу певцу, станцевать с ним вальс… Следом нас дожна была застукать его мать, оторвать меня от «горячо любимого». Далее шла мелкая потасовка, в результате которой, Хикару заявлял на меня права и в конце мы должны были стоять обнявшись.
Последняя сцена вообще ввела всех в аут. Режиссер что-то кричал, я не понимала не слова, но вот прозвучали первые аккорды песни. И все исчезло, остались лишь его руки, его взгляд, его голос. Тело двигалось отдельно от разума. Я заметила проблеск удивления в глазах певца. Но он подал виду, словно так все и должно быть. В конце концов, это начало даже забавлять и я не удивилась, когда в конце, где музыка уже пошла на спад, мужчина поцеловал меня. Очнувшись, я ощутила его губы, заморгала и тут же меня взяли за руки и стали оттаскивать от него. Он пытался удержать меня, но ладонь выскользнула и повисла плетью. Знакомое ощущение на губах. Я вырвалась, Хикару продолжал петь, стоя на коленях, подбежала, рухнула рядом, обняв актера. Прозвучали последние аккорды и все стихло. Прошло мгновение, еще одно и вот зал потряс шквал аплодисментов.
– Hikaru-kun. Aliss-chan. It's perfect. This song… This dance…Aliss-chan, you're beatiful. 28
Я встала, нервно оглядываясь. Песня настолько захватила меня, что сейчас я не очень понимала где я. И лишь когда ко мне подлетела Юми со слезами на глазах, наконец, осознала, что кажется в первый раз сыграла.
– Меня покажут по телику! – захихикала я.
На следующее утро…
– Ты такая неуклюжая, – рассмеялся Мамору, когда я в очередной раз за завтраком уронила нож. Вилка уже побывала на полу.
– Извини, – покраснела я. – Сама не знаю что со мной.
– Может просто беременность? Когда тебе назначил Шиндо? – Мамору отвлекся от тарелки с салатом.
– В субботу. Мамору, а можно мне сменить врача?
– А чем тебя не устраивает Шиндо? Семья Изуми отличные доктора, – удивился Накамура.
– Шиндо твой друг. И если на то пошло мне нужна гинеколог-женщина, – я зажмурилась и почувствовала что заливаюсь краской.
– Хорошо, будет тебе женщина, – я приоткрыла один глаз, увидев ухмыляющегося парня. Он еще и смеяться изволит. Гад.
Однако высказать мне ничего не дал крик Юми. Девушка буквально слетела с лестницы и, рявкнув на Мамору, включила телевизор. На экране высветилась фотография нашего поцелуя с Мамору, которая сменилась поцелуем с Хикару. Диктор что-то продолжал говорить, и чем дольше она рассказывала, тем бледнее становился парень.
– Почему ты не сказала, что в клипе был поцелуй? – прошипел он.
– Мори! – тут же вступилась за меня Юми. – Ты сам не раз и не два целовал девушек для клипов. Что в этом такого? Элисс была актрисой. Ты знаешь все эти риски.
– Но она не девушка для клипов, она моя невеста! – Мамору ударил кулаком по столу.
– Это накладывает определенные обязательства.
– Мамору Накамура! – вдруг прогрохотал незнакомый голос. – Немедленно извинись перед девушкой за свое неподобающее поведение!
Мы медленно обернулись на голос и я увидела двух человек. Стройную золотоволосую женщину в шубе, небольшой шляпке и очках, рядом с высоким черноволосым мужчиной в темном пальто.
– Ма! Па! – севшим голосом произнес Мамору.
Глава 8. Дела семейные
Где-то мечтой просыпаюсь,
С неба на камни срываюсь,
Руки твои отпуская
Падаю, но поднимаюсь.
Гости из Будущего «Ты где-то»
Мамору.
Мужчина был зол. Просто невероятно зол. С утра ему сообщили такую приятную новость, что в Осаку они едут только через месяц, как раз на Рождество, а не через два дня, плюс ещё после Нового года они могут слетать в Москву на единственный концерт. Один из клубов, специализирующихся на азиатской тематике, пригласил их и Хикару Шинджи выступить на его подмостках. Ему было страшно брать с собой Элисс, и в тоже время он понимал, что не брать её нельзя – она обидится, как только узнает о его решении, и он вновь окажется у стартовой черты к её сердцу. В отчаянии, не зная, что делать, он смахнул с тумбочки около кровати вазочку с ирисами и та, упав, разбилась, оставив на полу небольшую лужу. От звона Элисс, спавшая на другой стороне кровати, потянулась и открыла глаза. Они еще не «спали» вместе в полном смысле этого слова. Мужчина старался побороть свои позывы овладеть ей и пока удачно с этим справлялся. Прошло всего ничего с их приезда в Токио из больницы – почти неделя, и он по совету Шиндо еще не решался дотрагиваться до неё, чтобы не покачнуть её душевное равновесие.
– Беременные женщины после перенесенного стресса очень ранимы, и одно твое неверное действие или неправильный поступок могут привезти к катастрофическим последствиям, – вспомнил он слова друга.
– Что-то случилось, Мори? – сонно пролепетала невеста, протирая ладонью глаза. Эта забавная привычка снимать дрему, просто умиляла его.
– Ничего, Кими. Просто нервы, – он наклонился, поцеловав любимую в лоб. – Спи. Я уберу сам и распоряжусь о завтраке.
– Я встану, – попыталась кивнуть она головой. – Дай мне пять минут. А лучше десять…
Она зевнула, вновь откидываясь на подушку, и закрыла глаза, мгновением спустя счастливо засопев и натянув на нос одеяло.
– Спи, – Мамору погладил любимую по рассыпавшимся по подушке светлым волосам. – Еще рано.
В ответ на это Элисс пробормотала в полусне что-то про хрустального рыцаря, и мужчина улыбнулся. Его Кими еще такой ребенок. Наверняка ей хочется принца на белом коне. Пришедшая в голову мысль захватила его. Не сегодня, завтра, должна была состояться фотосессия «ВВ» в сценических образах из последней дорамы, в которой они участвовали.
– Саратори-сан, – накинув халат и спустившись вниз, Мамору позвонил директору. – Доброе утро! Вы, кажется, искали девушку на роль Прекрасной Дамы? Нет, Юми не сможет. Я знаю, что Шигеру-чан не сможет и что у неё сессия. Да-да, я знаю, что наши мамы подруги, но ничем не могу помочь. Зато у меня есть почти идентичная копия Шигеру-чан. Ну, не совсем. Хотя внешне они довольно таки похожи (оооочень издалека – добавил он мысленно), да она блондинка. Русская. Хорошо. Отлично. Я привезу её на съемки, – он хлопнул слайдером. – Yahoo!
Мужчина зашел по пути на кухню, одобрив меню, и направился будить Кими, одновременно думая, о том, какая она будет в сказочном платье или платье от кутюр с блестками. И как будет отличаться от Шигеру. Шигеру, или, как звала её тетя Люда, Цветочек, была избалованной, изнеженной до такой степени девчонкой, что при малейшем упреке со стороны кого-либо она начинала рыдать, буквально захлебываясь слезами у всех на глазах, чем просто бесила Мамору на съемочной площадке. Не то, что Элисс или его сестрица. Обе боевые, безрассудные, отважные. Они не шли ни в какое сравнение с великовозрастной трусихой, бегающей от неприятностей, как мышь от кота. Слишком женственная, слишком труслива, слишком капризна. Этих «слишком» было так много, что человек, получше узнав её, буквально тонул под ними.
Он зашел в комнату, как раз вспоминая очередной скандал из-за сломанного ногтя Шигеру на площадке и передергивая плечами от неприятного видения. Хотя словно в насмешку к столь противному характеру девушке Бог подарил просто ангельскую внешность. Светлые волосы, карие огромные глаза, розовые губы, белые ровные зубы. Идеальная невинность. Девственна, словно первый снег. Мамору усмехнулся. Эта «девственница» готова была прыгнуть в кровать к любому, кто предложит ей очередную дорогую штучку. Замужество её при этом ни капли не волновало. Сначала ребята пытались вправить мозги девушке, но Шигеру была неумолима в своих утверждениях. С течением времени они просто плюнули на эти замашки и закрывали глаза, когда она приходила на съемку растрепанная, с кругами под глазами от бессонной ночи, и гримеру срочно приходилось приводить её в надлежащий «агнцевый» вид.
Мамору подошел к окну и резко раздернул шторы. В комнату хлынул солнечный свет, лучи зайцами скользнули по личику Кими, заставив ту сморщиться и зарыться поглубже в одеяло.
– Кими вставай, вставай моя радость, – прошептал он.
– Еще немножечко, пожалуйста. Я видела такой сон. Такой красивый сон, Мори, – Мамору убрал волосы у девушки со лба и улыбнулся.
– И что ты видела? Не хочешь поделиться?
– Как будто мы с тобой бежали по пляжу. По такому белому-белому песку. А рядом было море. Оно билось о берег. И вся отмель была в белой пене, в таких белых барашках. Я чувствовала, как к ногам ластится вода, а пена тает с тихим шипением на руках. Потом мы вместе бежали по краю воды и брызгались, – девушка приподнялась на локтях, глаза её горели. – В конце концов, ты повалил меня на песок…
Мамору увидел, как Кими залилась краской, но свет из глаз сделался еще ярче.
– И? – он позволил себе небольшую вольность, наклонившись и медленно целуя её в шею. Нашел языком бьющуюся под кожей жилку и прикоснулся к ней губами, ощутив пульсацию. Он даже не заметил, как девушка наклонилась к нему и обняла певца за шею, продолжая сидеть, но уже с закрытыми глазами.
– Я не знаю, – пошелестел тихий голос. – Ты разбудил меня.
– Извини, если бы я знал, то не стал бы прерывать такой прекрасный сон, – он оторвался от её шеи, его выдержка была на исходе и только боль от сжатых в кулак пальцев кое-как вернула ему чувство реальности. – Но если ты встала, можем спуститься вниз и позавтракать. А еще я могу отнести тебя вниз на руках, если ты хочешь.
– Чтобы вместе навернулись с лестницы? Я не хочу, чтобы мы сломали шеи. Моя еще слишком мне дорога, – отшутилась девушка.
– А моя нет? – нахмурился Мамору, отодвигаясь, чтобы Кими могла встать.
– Твоя тем более, – Элисс оттолкнула его и босиком в одной полупрозрачной ночной сорочке пошлепала к ванной. Маленькие ножки, тонкие ручки, белое облачко волос, достигающих лопаток, эта сорочка с белым пухом по краям и на тонких лямочках. Элисс в этот момент была такая уютная, такая домашняя, словно всю жизнь провела в этом огромном особняке.
В ванной зашумела вода, и мужчина улыбнулся. Когда-нибудь, он точно это знал, они вместе будут заходить в душ, и он будет целовать каждый миллиметр её мокрого от воды тела, намыливать её спину, а потом смывать пену, мыть её волосы, поражаясь их длине и цвету. А потом так же медленно любить её, и вместе они будут вырываться за пределы Вселенной, чтобы где-то в неизвестности рассыпаться миллионом ярких осколков.
– Мори, ты вше шделал с ешой? Я не хошу фтобы меня тофнило.
Мужчина отвлекся от фантазии, разглядывая свое собственное чудо. В полотенце, со ртом, окруженным пеной от пасты и зажатой между зубов щеткой. Какая же она бывает смешная!
– Я еще вчера обговорил это с поварами. На завтрак подадут только легкие фрукты и стакан молока для тебя. Надеюсь, малышу понравится экзотический салат.
– Я тоше на это нафеюсь, – кивнула Кими, захлопывая дверь.
Она спустилась, когда он уже читал утренние газеты. Отложив желтую прессу на «сладкое», Мамору с каким мазохистским удовольствием просматривал новости биржи, отмечая, что акции компании пошли быстро вверх. Он не представлял, чем вызван такой скачок.
– Привет, – она остановилась сзади него, положив руки на его плечи, и коснулась губами его волос. От неё пахло розмарином. – Что интересного пишут?
– Ничего такого. Ты прекрасна, – она не была прекрасна, Кими была завораживающа в этом розовом сарафане и с волосами, перевязанными белой атласной лентой. Словно видение из лета.
– Тебе, правда, нравится? – Элисс для пущего эффекта обернулась вокруг своей оси, заставив Мамору задержать дыхание, а низ его живота предательски заныть. – Я купила его вчера на какой-то распродаже. Ты представляешь, за клип мне дали три тысячи долларов. Оказывается это огромные деньги.
– Не такие уж и большие. У тебя на карточке в несколько тысяч раз больше. Неужели ты так рада такой мелочи? – певец постарался сосредоточиться на газете, но взгляд словно магнитом тянуло в верх.
– Это. Не. Мелочь, – Элисс сзади обняла его, скрестив руки у него на груди. – Эти деньги я заработала сама. Понимаешь? Са-ма! Знаешь, у меня складывается ощущение, что я не привыкла сидеть, сложа руки. Мне нужно чем-то заниматься, что-то делать.
– Ты моя пчелка, – усмехнулся Мамору, захватив её руку и усаживая к себе на колени. Ладно, тогда наши планы на сегодня: во-первых, надо съездить в университет. Мне сдать отчет, а тебе устроиться туда. Во-вторых, в середине дня, когда у тебя закончатся занятия, у меня есть для тебя небольшой сюрприз. Тебе понравится.
– Но как я смогу учиться? – надулась девушка. – Я же не знаю японского. И ты меня никуда не пускаешь.
– Ну, вчера ты снялась в клипе. Тебе мало? – усмехнулся Мамору. – Погоди. Все уладится, и ты сможешь выходить на улицу. А пока есть такой человек, как переводчик и до того дня, когда ты будешь свободно общаться на японском, он будет сопровождать тебя везде.
– Прямо-таки везде? – нахмурилась Элисс. – Что мне даже будет нельзя узнать самой ну… к примеру, где туалет?
– Так и быть, – вдохнул жених, – я напишу тебе список необходимых выражений. Но остальное должен переводить Реске.
– Реске? Так зовут переводчика?
– Да, и не смей смеяться. Это обыкновенное имя – щелкнул мужчина по носу Элисс. – А его значение посмотри в словаре.
– А что означает твое? Мамору… Красивое, – вздохнула девушка. – Наверное что-то тоже красивое. Бога, например, какого-нибудь?
– Ну, это ты, конечно, преувеличила, – рассмеялся он. – Моё имя переводится как «защитник».
Девушка покачнулась от последней его фразы и сжала голову руками, видимо пытаясь снять головокружение. А он тут же вспыхнул от того, что вообще-то на столике стоит салат с молоком, а он её держит голодную. Мысленно отругав себя за такое, мужчина осторожно посадил её на стул рядом, заправив выбившийся из-под ленты локон, за ухо.
– Кими, с тобой все в порядке?
– Все хорошо, – девушка попыталась улыбнуться, но вышло у неё это из рук плохо. – Просто небольшое головокружение. Надо поесть и все пройдет.
– Уверена? – он присел около неё на корточки, сжав её руки своими.
– Да, – кивнула Элисс.
Но стоило Мамору сесть на свое место, как Кими неожиданно уронила вилку. Девушка хотела было поднять её, но горничная её опередила, тут же заменив прибор.
– Извини, – тихо прошептала девушка. – Я нечаянно.
– Родная, – Мамору сжал руку девушки, лежащую на столе, – я не сержусь. Не стоит извиняться. Если ты плохо себя чувствуешь, то мы можем подняться наверх, и ты поешь там.
– Я же сказала, что все отлично, – фыркнула девушка. – Я беременная, а не больная, и тем более не инвалид, – и в этот момент, помимо вилки, со стола свалился нож, как бы подтверждая слова Кими.
– Ты такая неуклюжая
Мужчине оставалось только вздохнуть. Он никак не мог привыкнуть, что Элисс нельзя все время оберегать, иначе она начинает злиться и творить всякие глупости. Вот вчера он оставил дома, а в итоге они поцеловались на глазах у всех. Мамору мысленно улыбнулся. Элисс никогда не станет скучной, и он не сможет разлюбить её. Они еще поговорили насчет осмотра Элисс у врача, и та сразу же потребовала себе врача-женщину, вызвав недоуменный взгляд певца. А чем её Шиндо не устраивает? Он представил Кими с животиком и умилился.
Между тем, не успел он, как следует пофантазировать на эту тему, как наверху раздался шум, а потом по ступенькам буквально слетела его старшая сестричка. Юми всегда была слишком шумной, даже в детстве мама говорила, что она родилась с моторчиком в одном месте, ну или с иголкой, с какой стороны на это посмотреть. Между тем, сестренка бросилась к телевизору и, схватив из-под носа у Мамору пульт, переключила на канал новостей.
– А теперь новости шоу-бизнеса, – вещал диктор. – В Токио еще не было столь загадочной личности, как вчерашняя девушка, взбаламутившая сразу несколько поп-идолов. В первый раз девушку увидели в аэропорту вместе с известным певцом и лидером группы «ВВ» Мамору Накамурой, на следующий день эта же девушка, как уверяют достоверные источники, была замечена около офиса группы вместе с сестрой мистера Накамуры, моделью Тиффани. Судя по записям с мобильных телефонов фанатов, незнакомка и певец состоят в очень близких отношениях. Как видите, – на экране и вправду появилась картинка их поцелуя с Элисс, – ни девушка, ни поп-идол, не стесняются показывать свои чувства на людях. Так же видно, что незнакомка знакома и с остальными членами поп-группы. Мы выяснили, что причиной чувств скорее всего является ребенок, которого ждет девушка.
Мамору позеленел от злости. Как они узнали? Кто им проболтался об этом? Пристукнуть бы этого доброжелателя. Хорошо хоть Алиса не понимает о чем идет речь. Парень представил себе размер закаченного скандала на телевидении и содрогнулся. Видимо в Японии не только «желтая» пресса процветает, но еще и «желтые» новости по ТВ.
– Но и это не остановило девушку, – продолжал вещать телевизор. – Спустя несколько часов её увидели на съемках клипа еще одного поп-идола Хикару Шинджи, где она играла одну из главных ролей. Клип был просто перенасыщен поцелуями, но и это не смутило незнакомку. Девушка с легкостью вошла в роль, а потом вся троица около часа просидела в одном из самых дорогих ресторанов Токио.
В конце показали отрывки из клипа, и Мамору еле сдерживался, чтобы не разломать этот чертов телевизор на части. Как Юми посмела притащить Элисс к Хикару? Он же бабник! Притом такой, что его исправит только могила. Когда-то они все были друзьями, до тех пор, пока Хикару не стал увиваться за его старшей сестрой, которая в ответ на ухаживания, стреляла глазками и косилась на дверь в её комнату. Тогда Мамору разозлился и высказал все другу. И вот теперь он видит, как этот самый бабник целует его невесту.
Мамору был готов пристрелить наглеца на месте, но явно заинтересованный взгляд сестры с непонимающим от Элисс охладили его пыл получше ведра с ледяной водой. Но не остудили эмоций, бушующих внутри, подобно пожару:
– Почему ты не сказала, что в клипе был поцелуй? – поинтересовался он, попутно замечая, как отшатнулась от него явно напуганная Кими.
Актер хотел извиниться, но не успел. Юми налетела на него, словно ястреб, отчитывая, что он тоже снимался в клипах и тоже целовал девушек. Да, он целовал! Но это он. Он не бабник, он любит только одну Элисс, а не все юбки, встречающиеся ему на дороге.
– Но, она не просто девушка для клипа. Она моя невеста! – наконец нашелся Мамору, что ответить разгневанной сестрице. – Это накладывает определенные обязательства.
Но он не успел выпустить и половины плескавшейся внутри злобы, как на него словно вылился ушат холодной воды.
– Мамору Накамура! – прогремел знакомый голос над ухом. – Немедленно извинись перед девушкой за свое неподобающее поведение!
* * *
Явление родителей Мамору стало для меня не то чтобы шоком, но и совсем неожидаемым событием. Жених сразу как – то сдулся, стал меньше и незаметней под суровыми взглядами матери и отца. Однако стоило лишь Ирине-сан посмотреть на меня, как её глаза наполнились теплотой.
– Бедная девочка! – тихо проговорила она. – Совсем тебя наш сын измучил. Какая худенькая, тростиночка-тростиночкой. Пойдем, дорогая, нам нужно поговорить.
Ирина Олеговна оказалась доброй и чуткой женщиной. Увидев наш поцелуй на экране, она сразу поняла, что её сын влюбился, а уж если показал свои чувства даже репортерам, то девушка в его объятиях никто иная, как её будущая невестка. Поэтому она, схватив в охапку мужа, сразу же вылетела из Окинавы в Токио.
Мы просидели, болтая около часа. За это время я узнала, что Мамору в детстве побывал в России, что его любимое место в мире это Париж, что она хочет, чтобы на медовый месяц мы поехали в Новую Каледонию – группу островов, зовущихся французским раем, и что самое большое лакомство для Мори – это банановое мороженое с шоколадом и дала ему попробовать его в первый раз Юми.
Ирина-сан была действительно Матерью. Мамой с большой буквы "М". Она обняла меня, сказала, чтобы я никого и ничего не боялась и, отдав несколько распоряжений слугам, помогла мне собраться для посещения Университета. Перерыв весь мой гардероб, который после нескольких походов Юми по магазинам без меня, обогатился рядом платьев, несколькими строгими костюмами, целой полкой шляпок, двадцатью парами различной обуви и конечно же ящиком нижнего, очень дорогого, белья. Но мне больше всего из этого нравился светло-розовый комплект – полупрозрачный и с красивыми вышитыми розами, распускающимися по спине маечки, проходящий под грудью и уходящий на трусики. Когда я стояла неподвижно, создавалось впечатления, что я словно обвита этим великолепием. В этот же раз будущая свекровь выбрала для меня платье светло-синего оттенка строгого покроя, черные высокие сапоги со стразами и венчало это великолепие, а вернее разбавляло эту нарочитую строгость, белая широкополая шляпка с большим бантом сзади. Волосы решили распустить и «отгладить» их «утюжком». Ирина-сан сама нанесла мне легкий макияж и сунула в руки белый
клатч с изящным замочком. Потом поцокала языком, повертела меня, словно куклу, и качнула головой в знак того, что я готова. И вправду стоило мне посмотреться в зеркало, как из его глубин я увидела совсем другую девушку. Немного строгую, но с озорными голубыми глазами, которые прекрасно оттеняло платье, осиной талией и с улыбкой до ушей.
– Вот такая ты мне больше нравишься! – шепнула мне Ирина. – Не обращай внимания на Мамору. Он иногда может вспылить и накричать, но это просто такой у него характер. Так что пропускай мимо ушей. Я уже вижу, что ты замечательная девушка. Ты знаешь, что глаза – зеркало души? Так вот девушка с такими яркими и лучистыми глазами просто не может быть с черной душой.
Она снова обняла меня, не как свекровь невестку, а как мать обнимает дочь, и подтолкнула к выходу.
На улицу я вышла под изумленные взгляды и сдержанные аплодисменты со стороны Юми.
– Вот так! Правильно, Элисс! Покажи этим СМИ, что вы не просто встречаетесь с Мамору, а что вы самая настоящая пара, – прошептала мне сестренка, а потом громко крикнула, – Элисс файто!
Мамору стоял около черного кабриолета с закрытой крышей и о чем-то разговаривал с отцом. Лицо его можно с трудом назвать недовольным, скорее оно было усталым с примесью раздражения. Однако стоило ему увидеть меня, как лицо его разгладилось, вновь появилась улыбка. Да и не только у него. Будущий свекр тоже с одобрением взирал на мое преображение. Один из слуг хотел было открыть мне дверь, однако его опередил Мори.
– Ты просто великолепна! – выдохнул он.
– Спасибо, – я кивнула головой, заливаясь краской от комплимента.
Как только мы выехали, Мамору убрал одну руку с руля, накрыв мою ладонь своей и сплел наши пальцы.
– Извини! – пробормотал он. – Я сегодня сорвался. Никогда не видел тебя с другим, поэтому и получилось. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы спокойно переносить такие вещи.
Я наклонилась к нему и поцеловала, оставив легкий след от помады на его щеке, который тут же вытерла найденным в клатче платком.
– Я знаю! Поэтому не сержусь.
– Точно? – с удивлением спросил Мамору, оборачиваясь ко мне.
– Совершенно точно.
В ответ на это мужчина поднес мою руку к своим губам и поцеловал пальчики.
– Ты даже не представляешь, как я жду, не дождусь того дня, когда ты будешь только моей.
– Поверь, представляю, – я откинулась на спинку кресла, обозревая проносящийся рядом город. Академия находилась на другом конце города, как объяснила мне Ирина, и теперь нам предстояло прокатиться через весь Токио.
– Я тоже жду не дождусь, когда будет наша свадьба. Кстати, а как же венчание и так далее…
– Скорее всего его не будет, понимаешь… А, Бог с ним с этим венчанием… После того как в паспорте появится штамп, ты будешь моей. Только моей. Моя девочка, моя Элисс, мой спустившийся с Небес невинный ангел.
– Не такой уж и невинный, – ухмыльнулась я, выразительно оглядывая свой живот. К моему огромному разочарованию округляться он не спешил.
– В тебе растет наш ребенок. Поверь для меня на данный момент ты самое чистое и самое любимое существо на свете.
Я улыбнулась снова. Эти его слова поселили необычную теплоту в сердце, согревая меня изнутри. Я наклонилась к нему вновь и положила голову на его плечо, предварительно сняв мешающую шляпку.
В Академию мы приехали абсолютно пьяные… от любви. Всю дорогу Мамору не отпускал мою руку, и по этой «ниточке» мы оба ощущали, что из каждого течет по направлению к другому поток нежности и счастья. Эти эмоции были чистые, свежие и до того пьянящие, что всю дорогу мы проулыбались куда-то вперед, как два идиота. Однако стоило нам въехать за ажурные кованые ворота, как открывшийся перед нами пейзаж немного привел меня в чувство. Везде были деревья, фонтаны, резные скамейки тут и там, вечно зеленые ели и огромный замок изо льда. Все было настолько завораживающим, настолько необыкновенным, что у меня перехватило дыхание.
