Текст книги "Tomorrow (СИ)"
Автор книги: Елена Холодная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
– Извини, я Элисс, – незнакомка, теперь Лика поняла это, ведь у матери ни за что не может быть таких глаз, наклонила голову и тонкая прядка упала ей на глаза и вдруг она совершенно необычным жестом, подхватив кончик пряди, заправила её за ухо. Совсем так же как делала Алиса. В голове у неё все смешалось. Она словно видела в одном человеке одноклассницу и еще одну девушку, совершенно незнакомую, а оттого пугающую.
– Мы с тобой учились в одном классе, – вдруг не с того, ни с сего выпалила Лика.
– Да? – брови Элисс взлетели в верх. – Мори…
Ей показалось, или голос этой «невесты» дрогнул?
– Извините нас, девушка. Но Элисс никогда не училась с вами в классе. Она учится в закрытой Академии, и я лично знаю каждого ученика их группы.
– О, – только и могла протянуть обескураженная Лика, отрезвленная словами Накамуры, а она поняла, что это и был тот самый мега крутой певец с группой. – Извините, я ошиблась.
– Ничего, – пожал плечами рыженький. – С каждым бывает.
И все-таки в голове у Литки никак не укладывалось, как Алиса и НЕАлиса могут сочетаться в одном человеке. Такие похожие повадки, но совершенно другой взгляд на жизнь. Складывалось ощущение, что личность одноклассницы стерли «ластиком», написав на чистом листке совсем другие качества.
* * *
Я подглядывала за Мамору из-за неплотно прикрытой двери. Он что-то тихо обсуждал с Шиндо, рассевшись на полу в гостиной. Тему разговора я так и не расслышала, но не сомневалась, что причиной тому была я и наверное та странная девушка, подошедшая к нам, когда мы обедали. Наконец, устав наблюдать за парнями я подошла к окну. За стеклом все больше сгущались сумерки. Где-то внизу начинали зажигаться фонари. Осака как и Токио никогда не спала. Если первый был столицей как таковой, то Осака славилась символом «торговли» в Японии. Здесь не было «трехярусного» движения, зато существовали тихие улочки и маленькие парки. Я уже не говорю про маленькие статуи. Я одернула шелковый халатик, подол которого был выше на две ладони колена, и покупку которого я хотела сделать ответным сюрпризом для жениха. Он был черный с большими красными цветами. К нему я выбрала такой же алый веер. Продавец как-то странно посмотрел на меня, но ничего не сказал, лишь завернул быстро покупки и сделал солидную скидку… И вот теперь из-за этого долгого разговора, а сидела я в комнате уже часа полтора как, я не могла продемонстрировать
такую чудную вещь Мори. К горлу постепенно подкатывала обида и гнев. Он там общается, а я сиди здесь? Я хотела было встать, как совершенно неожиданно наткнулась на чью-то грудь.
– Я думал, ты уже спишь, – Мамору провел рукой по моим распущенным волосам. – А ты ждала меня.
Дыхание защекотало ухо, и я медленно начала таять в его руках. Мысли обо всем остальном просто вылетали из головы, стоило ему только коснуться меня.
– А ты знаешь, что сочетание красного и черного обычно приписывают женщинам якудза? – он осторожно развязывал пояс халатика, наклонившись надо мной, раскинувшейся на мягкой кровати.
– А, вот почему продавец сделал мне скидку, – задыхаясь от его ласк, прошептала я.
Когда он в первый раз показал мне, что такое ночь с ним, с ванной из шампанского, это было до того феерично, до того необычно, что те воспоминания состояли словно из ярких осколков.
В следующие разы было точно так же, мы одновременно взмывали к облакам, а потом засыпали, плотно обнявшись, словно маленькие дети. В кольце его рук мне было так тепло и уютно, что я сразу же отключалась. Однако сегодня, он не дал мне заснуть после наших занятий любовью, и, закутав в одеяло, словно ребенка, стал укачивать сам.
– Милая, я хотел бы, чтобы вы начали проводить занятия с Шиндо. Он поможет тебе вспомнить, все что случилось. Я знаю, что иногда тебя мучают кошмары, – он приложил ладонь к моим губам, давая понять, чтобы я не задавала вопросов. – Не спрашивай, одно то, как ты спихиваешь меня с кровати, стараясь быть еще ближе, говорит мне о многом. Притом я замечаю твои искусанные губы утром. Тебе очень страшно в тех снах, Кими, я прав?
Я постаралась скрыть полыхающее лицо у него на груди, но он не дал, и мне пришлось смиренно кивнуть.
– Я очень хочу, – продолжал жених, – чтобы Шиндо сумел разбудить твою уснувшую память, поэтому завтра у тебя первый сеанс гипноза с ним.
– Гипноза? – переспросила я. – А причем тут гипноз?
– Шиндо считает, что это лучший и безболезненный вариант восстановления твоей памяти.
– Хорошо. А во сколько он придет?
– Завтра. Ближе к полудню. Так что мы успеем выспаться, а домой ты полетишь может быть уже с чем-то новым.
– Новым?
– Я имею в виду воспоминания, глупышка. Может быть, ты что-то вспомнишь, и тогда все войдет в норму.
– Я верю тебе, – я закрыла глаза, полностью отдаваясь этому мерному покачиванию, и не заметила, как уснула.
Шиндо Изуми. На следующий день.
Мужчина сидел на своей кровати и в задумчивости играл с йо-йо. Это всегда его успокаивало, но в этот раз даже любимая игрушка не помогла. Вчера они, не повышая голоса, крупно поссорились с Мамору из-за Эллис. Надо бы привыкнуть звать её Арису, но и этого мужчина не мог себе позволить. Как была она той хрупкой девушкой-виденьем из России, так и оставалась. Он всю ночь пытался разобраться в своих чувствах. Нет, о ревности и любви речи не шло, скорей это была тревога старшего брата за младшую сестренку. Он не любил делиться своими чувствами и эмоциями, но в присутствии девушки не мог скрывать их. Элисс была словно фарфоровая кукла. Он вспомнил, как в первый же день после выписки, они собрались в поместье Мамору и увидели её в розовом платье и в такого же цвета парике, около глаз у неё были наклеены стразы, а на ногах красовались легкие малиновые балетки.
– Ну, похожа я на куклу наследника? – рассмеялась тогда девушка, оборачиваясь вокруг своей оси.
– Похожа, – теперь пробормотал он. – Очень похожа.
Шиндо был против вмешательства гипнозом, но друг уговорил его не только провести сеанс, но и по возможности закрыть старые воспоминания, заменив их яркими и новыми. Врач, а по совместительству и певец, считал это совершенно неприемлемым. Нельзя просто так заменить одну память на другую без последствий. Ведь старые воспоминания вообще могут никогда не выйти наружу, а могут и одновременно всплыть в память, вызвав тем самым глубокий шок и кому. Но Мамору хотел рискнуть, придерживаясь мысли, что кто не рискует, тот не пьет шампанского. Еще бы вспомнил, что риск – дело благородное. Но рисковал не друг, а маленькая девчонка, вынашивающая его ребенка.
– Вот же садист! – в ярости Шиндо кинул йо-йо о стену и тот упал на пол с глухим стуком.
Но теперь путей к отступлению не было. Мамору перекрыл их одной единственной фразой:
– Арису видит кошмары и в них она пытается что-то сделать с собой. Я несколько раз ловил её у окна.
Что же такое видела в том мире бедная девочка, что ей хотелось покончить с собой? Или она просто страдает приступами лунатизма? Но обычно лунатики не выбрасываются в окно, целенаправленно следуя к зияющей за ним пропасти.
Мужчина немного подумал и решил выйти развеяться, а заодно и приобрести кое-что для сеанса. Ему надо было погрузить Алису в глубокий сон, затем пробудить её воспоминания, ну а следом затереть их другими картинками, убрав самые глубины.
Придя около одиннадцати в номер, Шиндо кинул парик и очки на кровать и запустил пятерню во взмокшие волосы. Как было не странно, но голова под париком жутко чесалась, хоть и была зима. В последнее время фанаты их просто атаковали, и он только диву давался, как Элисс и Мамору могут не обращать на них внимания? Складывалось ощущение, что кроме друг друга они вообще никого не видят. И эта странная девушка в ресторане…
– Нет, нет, нет, – он потряс головой под душем, разбрызгивая капли на стенки кабинки. – Это лишь совпадение!
Однако блондинка не шла у него из головы. Что же мог скрывать друг от Элисс? По крайней мере, чтобы это не было, он узнает сегодня.
Будильник зазвонил ровно без пятнадцати двенадцать. Мужчина отложил листы с описанием сценок, придуманных Мамору, чтобы заполнить память Элисс, и, накинув жилет, подошел к зеркалу. Оттуда на него уставился жилистый высокий парень с рыжеватыми волосами, собранными в хвост, одетый в черную рубашку, белый жилет и белые же брюки. Он хотел было нацепить бабочку, однако плюнул и просто расстегнул пуговицу у ворота. Так будет естественней.
Спустившись на два этажа, он два раза позвонил в дверь. Ему открыла Элисс светло-зеленом хлопчатобумажном сарафане на тонких лямках. По низу шла кокетливая сборка.
– Коннитива, – поздоровался он, проходя. – А где Мамору?
– Котя ушел несколько минут назад, сказал, что тебе нужен покой и тишина, а с ним вряд ли это получится. Пойдем, присядем что ли? В ногах правды нет.
Шиндо все это напоминало какой-то сюрреалистический сон. Он осторожно усадил Элисс на диван, и сам сел напротив неё.
– Элисс, – он постарался сделать голос твердым, но неожиданно взыгравшая совесть при виде этих доверчивых синих глаз, сделала это почти невозможным. Однако Шиндо огромным усилием воли заглушил этот недовольный голос подсознания и продолжил. – Ты должна полностью довериться мне. Ты поняла? Расслабься.
Он начал все как обычно, но сердце сжималось от осознания того, что этот сеанс изменит жизнь этой девушки навсегда. И вот Шиндо осторожно положил её на заранее приготовленную подушку.
– Элисс, где ты?
– Я? – девушка пожевала на катке. – Вообще-то я Алиса. Я на катке. Холодно. Какой красивый…
– Кого ты увидела?
– Парня. Высокого. Темноволосого. Красивого. Я замужем за ним. Это Лекс. Он кружит меня, как в первый раз.
Замужем? Что друг вообще натворил? Откуда сорвал Элисс?
– А где вы познакомились?
– Тут же. Нас свела Диана. Он был таким загадочным…
– Алиса, а какие твои самые плохие воспоминания?
Чем больше задавал вопрос Шиндо, тем больше чувствовал, как волосы на затылке вставали дыбом. Погони, перестрелки, похищения. Прошлая жизнь Элисс напоминала один непрекращающийся боевик. Как она могла там жить, когда все постоянно висело на волоске? В голову неожиданно закралась мысль, что может быть Мамору сделал правильно и увез её из этой сумасшедшей России. Он все больше и больше ужасался, но Элисс продолжала свой рассказ. Она держалась в этой среде из-за двух причин: первой любви и дочери. Правда не родной. Оказывается, Элисс уже теряла память, но не надолго. Когда рассказ прекратился, и страсти в душе улеглись, он начал свою ювелирную работу. Чтобы заменить воспоминания, надо было использовать либо окружение уже из старого воспоминания, либо создавать новое с нуля. Это напоминало работу писателя, он рассказывал Элисс то, что она должна была принять за собственные воспоминания. Одна его ошибка… Шиндо не хотел об этом думать, психика после сеансов такого гипноза очень не устойчива и девушка вполне могла сойти с ума, если бы всплыло старое воспоминание, и оно никак не могло совместиться с
нарисованным им.
Через два часа все было закончено. Шиндо был измотан донельзя. Но результат стоил таких усилий. Два полностью новых прорисованных воспоминания, с объяснением всего, что она знала и умела. Вчера Мамору звонил в Токио и вытряс из этого шалопая Акиры, чем они занимались с Элисс в его отсутствие. Оказывается, эта девчонка хранила в себе много секретов, в том числе и умением мастерски водить мотоцикл. Шиндо уже понял откуда эта тяга к экстриму, да и рассказ об аварии внушил ему, что Элисс родилась минимум в рубашке, а в самом деле в бронежилете, раз смогла выдержать такой удар, но не только не сломать ни единой косточки, но и не потерять ребенка. Фантастика!
В конце сеанса он усыпил её. Самый лучший вариант для выхода из транса это вот так проснуться в объятиях любимого человека.
Он набрал вызов, когда уже захлопнул дверь, оставив Элисс спать на диванчике, свернувшись в клубочек. Объяснил ситуацию и результаты.
– Это просто великолепно! – в ответ заголосил друг. – Я неподалеку! Сейчас примчусь.
Шиндо хмыкнул и нажал «отбой». С приходом Элисс в их жизнь, вторая круто поменялась, и вдруг они все почувствовали, что ничего важнее кроме этой хрупкой девушки и её ребенка сейчас нет. Она действовала на них хуже гипнотизера.
Шиндо стоило только дойти до кровати, и лишь его голова коснулась подушки, он не заметил, как уснул, подумав прежде, что хорошо бы было подремать часика два. Сказывалось моральное истощение.
* * *
Это так хорошо просыпаться раз за разом в руках у любимого. Стоп! А что Мамору здесь делает? Последнее что я помнила, это легкое головокружение от начала сеанса с Шиндо. Остальное было словно в тумане.
– Добрый вечер, солнышко! – Мамору погладил меня по голове, словно маленького ребенка. – Как спалось?
– Вечер? – дошло до меня. – Уже вечер? Сколько я проспала? У меня чемодан не готов и вообще вещи по комнате раскиданы.
– Пять с половиной часов. До самолета еще два. Шиндо сказал, что это вполне нормально уснуть после гипноза. А чемодан я уже собрал, так что тебе не о чем беспокоиться, – он слегка подул на мой висок, отчего по всему телу прошла волна сладкой дрожи.
Я хотела встать, но тут же уцепилась за плечо жениха. Меня пошатывало. Я с испугом взглянула на любимого.
– Это нормально в твоем состоянии. Посиди и все придет в норму, а я пока принесу тебе ужин.
Принесу ужин… Если это можно назвать принесу. Мамору вкатил в комнату огромную тележку всякой снеди, проводил меня за столик и красиво расставил там все блюда, зажег две свечки и поставил кувшин с соком.
– Мори, – я с горечью посмотрела на него, – я ничего не вспомнила. Не надо было. Все пошло крахом.
Аэропорт.
– Я вернулся – Мамору сзади обнял меня за талию, целуя в макушку. – Как ты? Получше?
– Все в порядке родной, – я обернулась к нему. – Но все равно я чувствую себя виноватой, словно не оправдала ваших ожиданий…
Мамору снова пошел к друзьям, оставив меня рассматривать люд за окном. Но неожиданно в голове мелькнула странная парочка, высокая женщина и довольно низенький мужчина. Голова взорвалась болью и, стремясь уменьшить её, я прислонилась лицом к стеклу. В голове вспыхивали картинки. Аэропорт, крики, нотации. Стук колесиков чемодана по эскалатору. Горечь слез. Сорвавшийся фиолетовый платок, зацепившийся за ветку дерева и словно флаг, шевелящийся на ветке. Рождественская ночь. Каток. Карие глаза напротив, мягкие руки, нежный голос.
– Мы будем вместе, верь мне.
А потом снова бег, рыдания на скамейке в парке, вспоротые вены, красные капли падают на белый пол ванной. Последнее стало для меня самым большим ударом. Я открыла глаза, увидев перепуганного Шиндо, потряхивавшего меня за плечи. Он что-то говорил, а я не понимала.
– Элисс! Элисс! – наконец дошло до меня. – Ответь нам!
Зрение кое как сфокусировалось, и я заметила застывших Мамору и Такеру.
– Мори, я вспомнила! – на глаза навернулись слезы и жених пододвинув друга обнял меня.
– Что ты вспомнила, Кими?
– Наше знакомство. Родителей. То, как они запрещали нам встречаться, так как были конкурентами. То как я пыталась убить себя…
– Это все в прошлом, милая. Все в прошлом, – утешал меня жених. – Теперь родители очень дружны. А о помолвке знает вся Япония. Ты так напугала нас, сбежав два года назад. Я искал тебя по всему свету. Ты просто не представляешь, как я изнервничался, когда тебя нигде не находил. По чистой случайности встретил в России, ну и, – он посмотрел мне на живот, – сама понимаешь. Я думал тогда, что никогда тебя не увижу.
Я положила голову ему на плечо, представляя как он переживал, когда я убежала из Японии. Современные Ромео и Джульетта, сказка которых закончилась свадьбой. Вернее закончится… Две враждующие семьи объединились раньше смерти влюбленных.
Весь полет мы держались за руки, после таких воспоминаний мне не на минуту не хотелось отпускать его. Молоденькая стюардесса, видя наши умильные рожицы, даже предложила нам специальный коктейль, который назывался «Святой Валентин». Мультипликаторы наверняка бы нарисовали в этот момент кучу сердечек и толстого Амура, порхающего вокруг нас, но я лишь чувствовала прохладный бриз внизу живота, оттого, что мой милый был рядом.
* * *
Токио нас встретило толпой фанатов около входа. Но ждали они явно не нас, зато, увидев кого-то, шедшего впереди, взревели и начали бурно аплодировать. Я мельком рассмотрела черную куртку и серый капюшон. Спина мне показалась подозрительно знакомой, и стоило её обладателю лишь обернуться, как я узнала.
– Хикару-кун! – парень обернулся и тоже помахал мне. Это не прошло незамеченным в среде фанатов и прессы. Камеры и лица тут же обратились на нас, и мне послышалось, как Мамору тяжело вздохнул. Жених хотел пройти без лишней огласки. Но спасовать перед журналистами было не в его стиле, он высоко поднял голову, улыбнулся, приобнял меня за талию и кивнул Хикару в ответ на приветствие. Тот послал мне удивленный взгляд, я пожала плечами. Мол, а чего он ожидал? Мамору искал меня по всему свету, и я нашлась через целых два года. Конечно же я буду с любимым. Мы не стали надолго останавливаться, я лишь знаками показала, чтобы он мне перезвонил.
Через полтора часа.
Я входила в дом с опаской. НО родители Мамору уже уехали, а на холодильнике висела записка от Юми, что раньше завтрашнего утра ждать её не имело смысла.
– Мы одни, – жених усадил меня на стол в кухне, и я мгновенно стала выше его, по-дестки мотая ногами в воздухе. – Если хочешь, можем куда-нибудь сходить.
Мори полез в холодильник и через несколько секунд в микроволновке разогревались кусочки индейки. А жених присел на стул, уткнувшись головой мне в живот. Я начала перебирать его волосы.
– Моя невеста, – прошептал он, проводя одной рукой по животу через ткань, а другой обнимая меня за талию. – Ты так похожа на ангела. Я никогда не отпущу тебя и не брошу.
Я замерла, но поднял лицо Мамору руками, наклонилась и медленно выдохнула в его губы:
– Я без тебя ничто.
Все вечера с любимым напоминали мне розовую сказку. Она была такой невероятной и такой сладкой, что я таяла в его руках, становилась лужицей на полу от его поцелуев, разлеталась стаей лебедей, стоило ему прижать меня к себе. Вот и сегодня мы кормили друг друга индейкой, Мамору расчесывал мне волосы, пропуская их между пальцами, смешно дул в висок, а потом целовал. И стоило закрыть жалюзи, как весь мир исчезал, оставались только мы, и я понимала, что есть на свете огромное бесконечное счастье.
Мамору. День Х. 18 00
Мужчина постучался в комнату невесты. Прошло несколько минут, прежде чем дверь распахнулась. Из – за неё выглянула Юми, и взяв Мамору за руку, втянула его внутрь. Первое, что он увидел, была спина Арису, там и тут перехваченная тонкими золотыми шнурами, вниз спускалась шикарная юбка – невероятная смесь, шелка, шифона, все от нежно зеленого до салатового оттенков. Она обернулась, и сердце вновь пропустило удар. Складывалось ощущение, что она вышла из сказки. Локоны, в которых прятались лилии, лиф сделанный в виде этого же цветка, лепестки распускались у неё на груди, сияя бриллиантами и изумрудами. Ярко-подведенные глаза, лицо усыпанное блестками… Все венчала маленькая диадема, выглядывающая из центра прически. Королева фей сейчас стояла напротив него. Рядом с ней он казался бледным в своем молочном фраке, но не жалел… Именно она должна была сиять сегодня, и они это сделали.
Он подошел к ней, и Арису улыбнулась, положив руку на его локоть. Её глаза лучились нежностью и любовью. Внизу зазвучала прекрасная музыка, стоило им начать спускаться с лестницы. Мамору увидел, как плакала его мама, как улыбалась семья Накахара, с которой Арису поладила после приезда в Токио. Он успел предупредить приемных родителей о той истории, которую он придумал. И вот сейчас они спускались по ступеням, а их души парили где-то выше, ведь он и Арису стали еще на шаг ближе к своему счастью.
Глава 11. Чужая невеста
Ты теперь чужая невеста,
Девчонка из соседнего подъезда,
Мимо проходишь, не замечаешь,
На вопросы мои не отвечаешь…
Челси. «Чужая невеста»
Лекс.
Мужчина сидел у окна в гостинице, курил и смотрел на спящую на кровати дочь. Он в первый раз затянулся с похорон. Где-то вдалеке в матовом сумраке шумела Москва. Это приносило ему успокоение. Вдали от проблем Нижнего, от друзей, своим видом напоминающих об Алисе, вдали от её могилы, вдали от своих вопросов и мрачных раздумий. Работа, работа, работа. Только в ней его спасение. Он стряхнул пепел, с грустью наблюдая, как серые хлопья уносит ветер. Ему одновременно хотелось верить в предсказание старой цыганки, но реальность была жестока, и в ней не было любимой. Лекс бросил окурок в пепельницу и протер рукой глаза. Он сам не замечал, как уставился в одну точку – горящее окно в здании напротив. Интересно, что там делают люди? Может быть, там живет семья? Муж, жена и сын. Муж приходит с работы, жена встречает его обедом и рассказывает об успехах сына в школе, добавляя ему еды за рассказом, а может быть там все по-другому, сын – бандит и пакостник, муж занимается рукоприкладством, а жена робкая и тихая женщина. А если он ошибается, и там живут студенты, наверняка они устраивают шумные пирушки, а потом
все это перерастает в оргию, или там доживает свои дни престарелая пара, дедушка обязательно смотрит футбол, а бабушка вяжет носки внукам, сидя в кресле-качалке и считая петли.
– Папа! – Настя подняла белокурую головку с подушку, заставив мужчину обернуться.
– Спи, кукленок! Спи, лапушка! – отец поправил одеяло на девочке и лег рядом, тихонько похлопывая дочку по спине, как всегда делала Алиса.
– Пап, а мы завтра пойдем куда-нибудь? – пробормотала сонно Настя.
– Пойдем, солнышко. Пойдем. А теперь спи.
Хотя Настя и не была настоящей её дочерью, но до безумия напоминала Алису. Поведением, характером. Девочка с первого взгляда невзлюбила пытавшуюся подружиться с ней Леру, а уж его будущего партнера Марину Соколову, вообще не подпускала близко ни к себе, ни к нему. И всегда, стоило к нему подойти женщине, он видел в её глазенках такой большой укор, что чувствовал себя, по меньшей мере, предателем. Завтра намечался выходной и с утра он планировал пойти с Настеной в зоопарк, накупить ей воздушных шаров, сладкой ваты и обще задобрить её всеми мыслимыми способами, да и немыслимыми тоже. Потому как вечером ему надо было идти с Мариной на концерт японских звезд. В Москву приезжал Хикару Шинджи. Именно под одну из его песен они танцевали свой первый танец с Алисой. И ему хотелось вспомнить те ощущения, поэтому он и приобрел такие дорогие билеты. Марина не особо любила попсу, но сходить в клуб согласилась. Оказывается её дочь большая фанатка второй приезжающей группы «Плохиши», или как-то так.
Чтобы не думать об Алисе, он снова подошел к окну, чтобы закурить, но нечаянно его взгляд упал на то окно. Свет в нем мигнул и погас. Желание курить почему-то сразу пропало. Он снял рубашку, бросил на стул брюки и завалился спать. Но и во сне была Алиса, она сидела на подоконнике в одной белой рубашке, наброшенной на голое тело. В её руках была большая кисточка, наподобие той, какой смахивают пыль, и она в раздумье водила ей по разноцветному стеклу. На мгновение стекло становилось чистым, а потом опять окрашивалось. Алекс окликнул её, но любимая не слышала, увлеченная своим занятием. Он подошел поближе и ужаснулся. Теми красками на стекле были нарисованы их совместные воспоминания…
Лика. День помолвки Арису Накахара и Мамору Накамура.
Лика подхватила Виталика под руку и потащила по направлению к столу. Они попали на такой прием в первый раз. Вит налаживал связи в Токио и неожиданно где-то достал два приглашения на чью-то помолвку. Мамору Накамура и Арису Накахара. Те самые, которых она видела в ресторане. Её до сих пор не оставляло то жуткое ощущение, будто бы она смотрела на покойника. Но до стола они не успели дойти, заиграло фортепиано, и все взгляды устремились на лестницу. Лика тоже обернулась и замерла. Вниз спускались виновники торжества. Певец в светлом фраке, с забранными в хвост волосами и красавица-невеста в пышном бело-зеленом платье. Большой «колокол» юбки оттенял белизну лифа и подчеркивал талию девушки. Мда уж, если она беременна, то ей недолго осталось носить такие платья. Когда влюбленные сошли с лестницы, папарацци, которых в кои то веки пустили на прием, тут же начали фотографировать улыбающуюся пару, и парень даже поцеловал несколько раз девушку в ответ на приветственные выкрики, фотоаппараты тут же втянули в себя эти сцены.
Лика разглядывала Арису все пристальней. Поворот головы, характерные жесты, а когда она подошла поближе и та нечаянно откинула волосы, то Лику словно поразила молния. На шее был виден небольшой шрам в виде тонкой линии. Она вспомнила школу, точно такой же шрам был и у Алисы. Она его тщательно маскировала и никому не хотела о нем говорить. Лика лишь на похоронах узнала, что это след от избиения бывшими одноклассниками. Но вот все теории рухнули в пыль. К Арису подошла немолодая пара, и та поклонилась им:
– Ока-сан! Ото-сан!
Как могли быть у Алисы другие родители? Нет, это совершенно другая девушка, просто до самой последней черточки похожая на одноклассницу. Фотографы и тут успели, возле семьи Накахара опять засверкали вспышки, потом присоединились и родители Накамуры. Зазвучали вопросы. Арису отвечала односложно, почти без акцента. Или молчала, предоставляя право сказать жениху. Дальше пара здоровалась с гостями, не обделили вниманием и их.
– О, вы та девушка, которая подходила к нам в ресторане в Осаке? – прощебетала Арису, улыбаясь почему-то Виталию. Тот млел от её внимания.
– Да.
– Вы нашли свою одноклассницу? – невеста наклонила головку, и волосы красивой волной упали на одно из плеч. В такой позе она была похожа на маленькую птичку, прислушивающуюся к чему-то.
– Нет. Извините, что побеспокоила вас тогда.
– Ничего страшного. Я всегда рада новым знакомствам.
От того холода, что был тогда, не осталось и следа. Теперь перед Ликой стояло теплое, не в меру улыбчивое создание, прямо таки светящееся оптимизмом.
– Извините, но нам нужно идти, – жених, видя, что Арису настроена на длительную беседу, увел её от них.
– Ты видела, какая красавица? – Вит провожал глазами пару. – Повезло же парню.
– Ты хоть бы глаза разул, – фыркнула девушка. – Или у тебя память, когда юбку видишь, не срабатывает.
– Ты о чем? – парень по-совиному захлопал глазами.
– О том же самом, – выдохнула Лика. – Тебе она никого не напоминает?
– Ну… если ты обиделась на то, что она красивая, то ты тоже ничего. А если честно мне она никого не напоминает. Да и кого должна? Она жила и выросла в Японии.
– Это Алиса, болван! Думаешь, почему я искала одноклассницу в том ресторане.
– Дурочка! – усмехнулся парень. – Алиса была серой мышкой и умерла почти три месяца назад. Деточка, не путай мягкое со сладким.
– Сам дурак, – высказалась взбешенная Лика. – И я тебе докажу это.
Как доказывать свою правоту она даже понятия не имела, однако упертости ей было не занимать. Остаток вечера прошел гладко, пару раз на сцене выступила вся группа «ВВ», а в самом конце, под нежную мелодию невеста спела свою первую песню. Грустные стихи о потерянной любви в исполнении Арису были чем-то большим, чем просто рифмованными словами, она пела, переживая вместе с главной героиней, страдая, волнуясь, плача вместе с ней.
– In the ado of days
We lost one another
I would to pray
So we jointed The Mother
Последнее слово юная певица выдохнула еле слышно в микрофон, и зал взорвался аплодисментами. На сцену вышел Накамура, обнял смущенную невесту и во всеуслышание объявил, что с этой песней они вместе поедут в Москву. Именно в столице России состоится дебют певицы Арису.
Через две недели. Три часа до отлета.
– Так непривычно вновь возвращаться туда, куда я сбежала, – я погладила Мори по щеке, – мне будет все напоминать о побеге. О том, как ты страдал из-за меня. Я очень не хочу туда возвращаться, но…
– Глупыш, – Мори сжал мою ладонь, – если не хочешь можешь не ехать.
– Но я не могу оставить тебя одного, ты же прекрасно помнишь, что было в Осаке. Притом я хочу выступить с тобой в Москве. Лучше с тобой в Москве, чем здесь без тебя.
– Ну-ка соберись, нечего плакать, – Мамору вытер выступившие слезы. – Тебе не идет, когда ты вот такая, сопливая и красная.
– Утешил, – всхлипнула я, но уже улыбаясь.
– А что ты хотела? – Мори неожиданно опрокинул меня на кровать, прижав руки за головой к матрасу. В карих глазах затаился смех.
– Ну, что-нибудь такое, – я пожевала губу, – необычное.
– Необычное? – Мамору перекатился, так что в итоге я уселась на него, но мужчина все рано держал мои руки у него на груди. – Хм, иногда ты просишь такое, что совершенно не приходит мне в голову. Хотя…
Жених осторожно снял меня с себя и усадил напротив.
– Скажи мне, какую бы ты хотела свадьбу? Может такую, чтобы писали все таблоиды или маленькую и скромную, чтобы были одни родственники? Какую ты хочешь?
– Я? – я задумалась. – Наверное, ту, какую хочешь ты.
– Тогда ты не будешь возражать, если я все организую по своему вкусу?
– Нет, родной, – я убрала свесившие пряди ему за ухо и погладила по щеке.
Москва. Тринадцать часов спустя.
По трапу мы спускали вшестером. Мальчишки, я, Хикару и увязавшийся за нами Акира.
Во время полета я придумала такую забавную вещь, но пока не хотела ни с кем ею делиться. Сразу же защелкали вспышки фотокамер – пресса уже встречала нас. Посыпались вопросы, которые заставили нас затормозить. Мальчишки хотели бы задвинуть меня за спины, но предприимчивый менеджер, наоборот, выдвинул меня вперед, так что мне пришлось уцепиться за Мамору.
– Думаю, нам стоит ответить, иначе эти русские нас не пропустят, – фыркнул Акира, за что схлопотал у меня по рукам. Дальше было не дотянуться.
– А ну-ка оба успокойтесь, – тут же шикнул на нас Хикару. – И сделайте серьезные лица. Акира это не серьезное лицо. Это тоже. И попроще, попроще. Элисс тебе придется отвечать. Попробуй не шокировать их знанием русского.
