Текст книги "Деньги на бочку !"
Автор книги: Елена Нестерина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
– А как мы будем смотреть? – ахнула Редькина, представляя, каково было бы ей, если бы её мальчишки обыскивали.
– Да расслабься ты, Редькина! – выступила вперёд пострадавшая Даша Спиридонова. – Не пацаны, а я подойду и проверю все её карманы.
– Точно, Спиридонова, давай ты! – поддержал её Владик.
– И тебе не стыдно это будет делать? – из-за Витиной спины подала голос новенькая.
– А чего стыдного? Мне мои деньги нужны. – подбоченясь, ответила Даша. – Чего мне их мать, для тебя давала? Она их своим горбом зарабатывает...
– Так что может ты, и правда, сюда награбленное прятать прибежала! подхватил Мамед.
– Давай, покажи, что у тебя в карманах! – крикнул Владик.
– Быстро покажи!
– Покажи!
– Не покажу.
– Тогда мы сами посмотрим!
– Хорошо. – согласилась вдруг новенькая. Никто и не заметил, как с этого момента руководство процессом перешло в её руки. – Ищите! Кто начнёт? Вон лежит мой ранец. Могу перечислить, что там находится. И деньги в кожаном мешочке – мои. Могу назвать сумму. Но если, конечно, кто-то узнает в них свои и докажет это – дарю.
– Не надо. – Костик Шибай отбросил в сторону брезентовый ранец, в котором ничего обличающего новенькую не оказалось.
А на её пальто вообще карманов не было. Так что оставалось проверить карманы тех вещей, которые были на самой новенькой.
– Иди сюда, Спиридонова Даша. – скомандовала новенькая, выходя на открытое пространство и широко разводя руки в стороны. – Ищи.
При всеобщем молчании Даша, шмыгая носом, приблизилась к Балованцевой. Карманов на её курточке китайского лётчика оказалось очень много – на груди, на рукавах, возле пояса. Даша начала сверху. Класс, затаив дыхание, следил за её действиями. В лицо новенькой, которая стояла, плотно сжав губы, никто не мог смотреть.
Кроме Вити Рындина. Который готов был раскидать всех своих одноклассников в стороны, схватить новенькую девочку Арину на руки и унести прочь, чтобы закончить этот нелепый поиск.
...И Даша нашла. В маленьком кармане на поясе у новенькой лежали... десять евро Мамеда Батырова! При многочисленных свидетелях она достала их на свет божий.
– Твои? – поднимая вверх руку с зажатой в ней купюрой, торжественно спросила Даша.
– Мои! – обрадовался Мамед, но тут же осёкся.
Все молчали и смотрели на припёртую к стенке красивую, хорошо одетую новенькую.
– Вот она как промышляет! А я-то смотрю, она со всеми ребятами дискотеки танцует! Подманивает их к себе и карманы обчищает! Ловко! закричала Даша Спиридонова, которую за всю дискотеку никто из мальчиков танцевать не пригласил.
– А как она возле практикантки нашей тёрлась – вы не видели? – подала голос девочка Лена. – А у практикантки сумка такая дорогая, из крокодиловой кожи... Надо спросить у Светланы Юрьевны, ничего у неё не пропало, всего хватает?
Арина Балованцева только хотела сказать, чего именно не хватает Светлане Юрьевне. Но не успела. Потому что следующие слова потрясли её.
– А знаете, кто у неё папаша? – крикнула Даша Спиридонова. – Банкир! Я в журнале на последней странице специально посмотрела!
– Ну-у-у, тогда всё понятно, как твой папаша деньги зарабатывает! – с негодованием воскликнул Костя Шибай. – Был вором, стал банкиром! У воров всегда дети воры...
Договорить Костя не успел. Со всего размаху Арина влепила ему пощёчину.
Несколько секунд длилось оцепенение. И весь класс снова ринулся на новенькую.
– Тихо! Стоять. – отводя рукой в сторону вновь подскочившего её защищать Витю, новенькая вытянула вперёд другую руку и с презрением на лице заговорила. – Я не знаю, откуда у меня в кармане взялись эти деньги. Я их не брала. Мне не нужно чужого. А вот кто эти деньги у Батырова взял и мне подсунул – я узнаю. И очень не поздоровится тому человеку, кто решил подставить меня. Стыдно и подло быть вором. Стыдно обвинять, не имея доказательств. А тем более говорить гадости про тех людей, с которыми вы даже не знакомы. Я думала о вашем классе лучше. Вы мне все понравились. Но что-то вы на меня всё время косо смотрели, а мне этого совершенно не надо... Я уже в другой класс решила переводиться, раз с вами подружиться не получается. Но теперь я передумала. Останусь. До тех пор, пока не выясню правды.
– Правды, кто вор? – подал голос Антон Мыльченко, который до такой степени переживал происходящее, что ему казалось, будто он и есть Арина Балованцева – новенькая ученица, обвинённая в воровстве. Он так размечтался, что не замечал, как его оттеснили за пределы круга, которым была оцеплена новенькая.
– Да. – донёсся до Антоши твёрдый голос новенькой.
– И как ты, интересно, докажешь, что ты не воровка? – пискнула Зоя Редькина.
– Не знаю.
– Ага, а почему у нас всё пропадает – деньги, вещи, а у тебя ничего? ядовито поинтересовалась не раз обворованная Наташа Сорокваша, которая сейчас у себя в кармане плаща не обнаружила выданных родителями денег на автобус.
– А потому что я вам об этом просто не говорила. Так что вора я найду, из нашего класса он будет, или чужой. Вор уже может сейчас начать трепетать. А вы думайте про меня, что хотите. – заявила новенькая, резким движением подхватила с пола брошенный Костиком ранец, взяла пальто. Её стремительное движение рассекло толпу одноклассников. Никто не смог помешать ей покинуть спортзал.
Едва Арина Балованцева захлопнула дверь, с лестницы спустился Пётр Брониславович.
– Что такое, Балованцева? Что случилось? – сразу почувствовал неладное он.
– Всё нормально, Пётр Брониславович. – как можно спокойнее постаралась произнести Арина. – Я устала. Пойду домой. А ключ на матах, возле вещей лежит.
– А там кто, в спортзале? – Пётр Брониславович пристально посмотрел в лицо явно расстроенной девочки, которая изо всех сил скрывала своё расстройство. И это почти ей удавалось.
– Наши.
– А ты что? Куда? – в последний момент Пётр Брониславович поймал свою ученицу за руку. – Пойдём к ним.
– Нет, Пётр Брониславович. Спасибо. – заявила упрямая девочка, выдёргивая руку. – А вы один идите. Идите.
Второй раз за сегодняшний вечер Петра Брониславовича гнали от себя женщины. Чувство протеста охватило его.
– Что это ещё такое, Арина, – сказал Петр Брониславович решительно, я спрашиваю – что это ещё за такое "Идите, идите"... Ишь! Отставить командовать преподавателем.
– Я больше не буду. Правда.
– А... Тебя никто не обидел? – от Петра Брониславовича не укрылось, что голос гордой девочки чуть дрогнул. А Пётр Брониславович был очень чутким человеком.
– Меня никто не может обидеть. – услышал он твёрдый детский голос.
– Эк ты загнула... – крякнул Пётр Брониславович, но Арина уже удалялась прочь.
Войдя в спортзал, Пётр Брониславович увидел невероятно встревоженных учеников, которые яростно обсуждали что-то. Они пообещали, что закроют спортзал на ключ, а ключ повесят на стенд в учительской.
Классный руководитель не стал влезать в дела ребят, вздохнул и направился на свежий воздух. Он верил, что это поможет хоть чуть-чуть привести в порядок чувства...
Пётр Брониславович подошёл к школе с тыльной стороны, долго стоял и смотрел на неярко мерцающие окна актового зала, вздыхал, горестно взмахивал рукой. Ничего не менялось, и небо не падало Петру Брониславовичу на голову. Да, его сегодня обидели, но мир-то стоит на своём месте, не перевернулся мир. Для того чтобы разогнать тяжёлые тучи, наполнившие душу Петра Брониславовича, нужен был шквальный ветер, буря, ураган – любые, как можно более суровые климатические условия. Пётр Брониславович это чувствовал и желал изо всех сил. Вместо этого с неба полил дождь. Но и дождь вполне подходил.
Пётр Брониславович в последний раз посмотрел на окна школы, повернулся, подставил лицо дождю и ушёл гулять в ночь и непогоду.
А после окончания дискотеки уборщица тётя Паша вымела вместе с остальным мусором грязный и затоптанный кошелёк, срезанный у Даши Спиридоновой. Совершенно пустой. Выпотрошенный...
Глава VII
Одинокий воин
Арина Балованцева медленно шла под дождём. Только теперь всё то, что происходило в её новом классе, прояснилось для Арины. Кто-то действительно ворует деньги и разные вещи типа плеера. И все думают, что это делает именно она. Но Арина-то знала, что ничего подобного она не делала и не собиралась делать.
Новый класс встретил её не так весело и дружелюбно, как ей хотелось бы. Но это ничего – решила девочка. Не в её правилах было набиваться кому-то в друзья, поэтому она заняла самый стратегически удобный пост последнюю парту у окна, и оттуда рассматривала своих одноклассников. Какой-нибудь случай, считала Арина, обязательно её с кем-нибудь "подружит", так что до поры до времени нет смысла торопить события. Лучше сидеть тихонько и наблюдать.
И при этом при всём Арина ни разу не заметила, чтобы кто-то из её одноклассников что-то у кого-то воровал. Как она наблюдала, куда смотрела? А ведь деньги пропадали и у неё. Особенно было жалко весьма большую сумму, которую ей дали родители неделю назад. Денежки незамедлительно свистнули, едва Арина появилась на уроках, так что компакт-диск "Ману Чао" для неё накрылся. А Арина так давно о нём мечтала, наконец, увидела в самом лучшем музыкальном магазине города, но...
В тот день отчим Константин Александрович, который во время большой перемены приехал к школе на машине, узнал, что она в школе почему-то не обедает и отвёз Арину в "Колокольчик", где накупил ей кучу вкусной еды, завёрнутой в разноцветные бумажки. Арина не стала рассказывать ему о том, что у неё украли деньги – а то Константин Александрович пойдёт в школу разбираться, потеряет своё очень дорогое время. Диск она у отчима после попросит... Поскольку Константин Александрович торопился, то вместе с купленной провизией он быстро забросил Арину в школу, велел не грустить и умчался.
Арина устроилась на подоконнике и принялась трапезничать. И тут-то и попалась на глаза своим не менее расстроенным одноклассникам. У которых не было такого замечательного отчима, но тоже пропали деньги...
Но сегодняшнее происшествие! Арина даже представить себе не могла, как десять евро могли оказаться у неё в кармане. И ещё она не могла забыть слова своих одноклассников – что она вор и отчим у неё вор... Теперь остаётся только одно – найти того, кто таскает деньги, припереть его к стенке, чтобы все ученики седьмого "В" убедились в его виновности. И только тогда переводиться в другой класс. Или вообще в другую школу – пусть родители на машине возят...
Но ещё одно, не менее важное дело было сегодня у Арины. Именно из-за него она так спешно покинула дискотеку.
И Арина Балованцева отправилась к своему дедушке-химику, который жил в центре города. Ей нужно было попросить у него одну очень полезную вещь. Поливал дождь, долго не подъезжал троллейбус, но это не могло остановить одинокую девочку, которая вышла на тропу войны с ворами и негодяями.
После случая на дискотеке стал Пётр Брониславович тихим и задумчивым. Грустно свистел он в свой спортивный свисток, отдавая команды на уроках физкультуры, выбросил в урну все газеты с брачными объявлениями и с треском провалил классный час на тему "Мои комнатные растения", запланированный учебной частью.
И только Антон Мыльченко знал, как ему помочь. Благородный творческий порыв загнал Антона за письменный стол, и уже через несколько дней был готов поэтический сборник, который Антон и преподнёс Петру Брониславовичу, оставшись с ним наедине.
– Что это такое, Антоша? – спросил Пётр Брониславович, перелистывая маленькую книжечку, собранную из тетрадных листков и сшитую толстой чёрной ниткой.
– Это стихи, Пётр Брониславович. Стихотворный сборник моего собственного сочинения. Прочитайте.
– А зачем? – искренне удивился Пётр Брониславович.
– Ну... Искусство. Да вы прочитайте, там и содержание есть.
С этими словами Антоша зашуршал листками книжечки и ткнул пальцем в одну из страниц.
– Хм... Содержание. Очень интересно. – без особого энтузиазма произнёс Пётр Брониславович. – Так... "Стихи на случай меланхолии"... Ага. А это? Пане... гирик... Панегирик... Это чегой-то?
– Вы почитайте, почитайте... Это поможет вам, будьте уверены! Искусство лечит душевные раны. А если эпизод какой неприятный случится, вы сразу раз – и стих по этому случаю прочитаете. Душевно укрепитесь. Вот. А я удаляюсь... – с этими словами Антоша Мыльченко сорвался с места и был таков.
Пётр Брониславович посмотрел ему вслед, догонять не стал, и снова поднёс к глазам поэтический сборник, открытый на "Содержании". Там значилось:
Элегия на случай вселенской тоски Страница 3
Стихи на случай обиды от жестоких людей Страница 7
Ода взаимным чувствам Страница 11
Стихи о неразделённой любви (грустные) Страница 13
Стихи о неразделённой любви (предсмертные) Страница 15
Только Пётр Брониславович увидел стихи о неразделённой любви (предсмертные), так тут же книжицу и захлопнул. Прозвенел звонок. Нужно было идти начинать урок физкультуры в одиннадцатом классе. Пётр Брониславович положил сборник в бездонный карман своих спортивных штанов и постарался забыть обо всей поэзии.
...Лихо хлопнула практикантка Светлана Юрьевна модную сумку из крокодиловой кожи на заднее сиденье машины жениха. Жених в последний раз увозил её сегодня от подъезда порядком надоевшей школы. Он смотрел на Светлану Юрьевну и улыбался. Она улыбалась в ответ.
Никто из них не видел, как за их отъездом от школьного крыльца наблюдает из-за колонны девочка-семиклассница с красивыми пепельными волосами, постриженными в короткое "каре". Не до этого было. Светлана Юрьевна и её жених сидели в машине и кокетливо посматривали друг на друга.
И тут по салону машины пошёл такой зловонный туалетный запах, что глаза начало резать немилосердно. Жених, задыхаясь, тут же открыл все четыре окна. Стараясь не смотреть Светлане Юрьевне в лицо, жених бросал взгляды на неё в зеркало. Вдыхая через раз, практикантка, обидевшая Петра Брониславовича, пыталась доказать своему жениху, что она тут ни при чём, старалась отвлечь его как-то, краснела, бледнела.
Быстро её домчал жених до дома. Светлана Юрьевна поспешно вышла, добралась до своей квартиры и только там поняла всю правду. Среди тетрадок, книг и косметики нашла Светлана Юрьевна в своей модной сумке маленькую разорвавшуюся колбочку из тонкого-тонкого стекла. Стекло треснуло при ударе сумки о сиденье машины, а запах расползся.... Ученики седьмого "В" класса как-то очень долго крутились сегодня возле неё. В основном девочки. Прощались.
Жених, конечно, появился ещё несколько раз, не такой уж он был подлец, как хотелось о нём думать Светлане Юрьевне. Но дальше жениховства дело не пошло, а затем и вообще заглохло. А Светлана Юрьевна так хотела выйти замуж...
Арина Балованцева по-прежнему сидела на уроках за своей отдельной партой у окна. И если раньше она просто была всё время одна, то теперь тем более ей необходимо было одиночество. Она следила. И хотя до сих пор ей было непонятно, кого именно из одноклассников можно подозревать, наблюдение продолжалось. Склонив голову над книжкой, Арина из-под чёлки, которая падала на глаза и совсем скрывала их, смотрела за действиями учеников седьмого "В".
Не раз мама подбиралась к Арине с портняжными ножницами, собираясь отрезать чёлку, из-за которой зрение можно было испортить – девочка не позволяла маме уничтожить её средство маскировки. Мама и отчим даже к парикмахерской её как-то привезли, но Арина перед самыми дверями выскочила из машины и убежала.
"Растёт. – решили родители, глядя вслед стремительно удаляющейся дочке. – Модница."
А "модница" продолжала наблюдать за одноклассниками. С большим трудом, но ей всё же удалось выяснить, у кого и когда в классе пропадали деньги. Правда, стоило это Арине больших переживаний и нервов. Одноклассники шарахались от неё, как от прокажённой, и тут же принимались обшаривать свои карманы, едва новенькая подходила к кому-нибудь близко. Проверяли – не утащила ли она чего... Не надо объяснять, как обижало это Арину. Но она заставляла себя не обращать на это внимания. И работала. Выясняла.
Оказалось, что у самых безобидных ребят деньги пропадали чаще всего. У рассеянного поэта Антоши Мыльченко, которого дразнили Гуманоидом и постоянно смеялись и издевались над ним; у доверчивой девочки Зои Редькиной, с которой никто особенно не считался, и ещё у нескольких тихих девчонок.
– Витя, скажи, а у тебя что-нибудь пропало? – спросила Арина, когда Витя Рындин на перемене подошёл к её парте. – Деньги там, или ещё что-нибудь.
– Нет. – ответил Витя.
И задумался. Задумалась и Арина. А действительно, почему у него ничего никто не ворует?
– Наверно, потому что я... – начал Витя. – Со мной...
Смутился и не договорил, переведя разговор на другое:
– А что это у тебя за книжка? Можно, посмотрю?
Арина Балованцева всё время читала в школе на уроках книжки. Витя взял в руки ту, что сейчас лежала перед ней. На обложке был нарисован страшный индеец. "Токей Ито" – так называлась книжка, а имя автора было и вовсе непроизносимым.
– Любишь такие?
– Люблю. – ответила Арина. – Токей Ито – это индейский вождь племени дакота-оглала. Он остался один. Его племя отказалось от него. Он остался ему верен и долго один воевал за своё племя, которое новые американцы выгнали с их земли. И его люди выжили. Он простил их и увёл жить в далёкие канадские леса.
– А почему он такой страшный?
– Так нарисовали.
– Понятно... – Витя с почтением положил книжку на место.
Прозвенел звонок. Седьмой "В" ждала контрольная по биологии. Витя вернулся на своё место и во время контрольной смотрел на одинокую девочку, которая сидела под раскидистой пальмой. Свет из окна делал ещё более чётким её гордый профиль. Витя вспоминал про Аринину книжку и думал, что лучше бы на обложке этой книжки нарисовали её – красивую и невозмутимую, точно настоящий юный индейский вождь.
Глава VIII
Сыр-вампир
Пётр Брониславович совершенно забыл о пропавшем у его ученицы плеере. По-хорошему, нужно было и директору сообщить, и милиционера в школу вызвать, но Пётр Брониславович сначала думал, что сам вора обнаружит, а потом, что Наташа свой плеер ещё где-то потеряла. Потому что ну как это воровать у своих же? Не может такого быть, хорошие и порядочные у него в классе ребята... И Пётр Брониславович вернулся в пучину своей грусти и печали.
А Арина Балованцева не прекращала своего расследования. После конкурса "Что? Где? Когда?" между седьмыми классами, на котором она провела опрос у ребят из параллельных классов, ей стало понятно, что вор – всё-таки находится среди своих. Но ведь раньше-то, говорят, никогда никто ничего в этом седьмом "В" не воровал! Что же могло случиться? И кто же, всё-таки, кто, кто этим занимается?
Арина пыталась ловить вора на живца. Она специально клала денежные купюры в карманы так, чтобы они чуть-чуть высовывались и были видны. Бери не хочу. Но никто у неё ничего не крал. Хотя у Зои Редькиной, как удалось подслушать Арине, снова утащили десять рублей. Она плакала, рассказывая об этом подружке Даше Спиридоновой.
Даша косилась на Арину, это вскоре заметила бедняжка Редькина – и, сжав кулачки, хотела броситься на врага. Она была слабенькой и неловкой девочкой, а потому зацепилась за что-то и упала. Арина хотела её поднять, но Зоя со страшным воплем поползла прочь, вскочила на ноги и умчалась куда-то по коридору.
Даша, презрительно фыркнув, прошла мимо Арины и неспеша направилась вслед за Редькиной.
Арине было до слёз обидно. Но что тут сделаешь? Да и бедную Редькину было очень жалко.
А тем временем Сергей Никитич, учитель географии по кличке Сырник, вновь попытался быть очень строгим и компетентным. Он снова закрылся в кабинете, мстительно слушая, как в коридоре за дверью возмущаются ученики седьмого "В", лишённые на время своих вещей.
А они действительно тревожились за свои вещи, оставленные в кабинете географии. Но вновь повелись на удочку, позволили себя из кабинета выставить, сумки и рюкзаки бросили на парты, а сами вышли. Одна деловая новенькая стояла в коридоре со своим ранцем за плечами...
Едва начался урок, на котором дисциплины по-прежнему не было, Сергей Никитич озверел, гаркнул как можно громче, скомандовав всем подняться со стульев и продолжать урок стоя. Седьмой "В" сначала поднялся, постоял, но дисциплина от этого лучше не стала. Сергей Никитич заявил, что начинает опрос заданного на дом материала. Он называл чью-нибудь фамилию, тут же задавал вопрос – и садиться на стулья, а также заглядывать в учебники и тетради никому не позволял. Этот опрос тоже успеха не имел – никто из учеников ничего внятного ответить не смог. Учебно-воспитательная акция не удавалась.
Тогда Сырник применил свой излюбленный приём.
– Всем стоять! – крикнул он. – Кто пошевелится и скажет хоть слово тому ставлю "два" в журнал. И тому, кто сразу не ответит на мой вопрос, "два балла" в журнал тоже. Итак, Батыров...
Мамедка на вопрос не ответил. Получил "два". Спиридонова пошевелилась, и тоже получила два. Пробормотал что-то недовольный Костик Шибай – "два" в журнал не миновало и его. И вскоре все в классе получили по двойке, а некоторые даже авансом по второй и по третьей – в счёт будущих уроков.
Так и простоял весь класс до звонка. К концу урока Антоша Мыльченко пролепетал несколько бессвязных предложений – и в воспитательных целях, показывая свою лояльность и справедливость, Сергей Никитич нарисовал в журнале рядом с Антошиной сегодняшней двойкой тройку.
Похихикивая, довольный Сырник покинул класс.
– Вы можете меня ненавидеть, уважаемые двоечники, – сказала Арина, дождавшись, пока за Сырником захлопнется дверь, – но оставить это безнаказанным я не могу. Поэтому предлагаю операцию.
– Какую операцию? – услышав слова противной новенькой, осторожно спросили ребята.
– Акцию протеста. – ответила Арина. – Если, конечно, вам всё это понравилось, то можете не участвовать. Обещаю, что во время проведения акции я грабить вас не буду. Будьте только сами повнимательнее.
После её слов всем стало как-то неловко.
– Ну так что за акция-то? – чтобы избавить своих одноклассников от этой неловкости, крикнула добрая девочка Зоя Редькина.
– Давайте расскажу. – улыбнулась Арина. – Я пока весь урок стояла, как дура, кое-что придумала. Она будет называться "Сыр-вампир". Потому что он себя ведёт как натуральный вампир. Энергетический.
Ребята поверили ей. Они были всё-таки понятливые и сообразительные, а потому долго обсуждать детали будущей операции не пришлось.
Уходила Арина из школы одной из последних в классе. Вошла в раздевалку, сняла с вешалки пальто. И оторопела. Чья-то рука пробиралась к карману чёрной дутой куртки. Остальные вещи чуть колыхались. Было очевидным, что кто-то стоял по ту сторону длинной металлической вешалки. Раздался чуть слышный звон монет. Рука исчезла... И появилась возле кармана малинового пальто! Вот она юркнула туда, вылезла с ворохом конфетных фантиков. Фантики полетели вниз. Рука продолжила обыск.
Арина замерла. Ей было понятно, что кто-то лазает по карманам учеников, которые сидели сейчас на уроках второй смены. И выгребает то, что лежит в этих карманах.
Арина присела на корточки. На нижних крючках вешалки висели мешки со сменной обувью, так что даже ног воришки ей не было видно. Осторожно Арина просунула голову между куртками. Но тут с шумом упал на пол пластиковый пакет, громыхнули ботинки. Раздались лёгкие быстрые шаги – вор умчался из раздевалки. А Арину отделяла от выхода всё та же вешалка. Пока девочка её оббежала, неизвестного и след простыл.
"Кто это был? – думала Арина, обследуя коридор и лестницу. – Это наш вор или какой-то ещё? Почему я не схватила его за руку? Балда, выследить хотела, а надо было хватать! Ничего, я теперь покараулю и в раздевалке тоже..."
И всё-таки Арина была чрезвычайно довольна тем, что оказалась в этот момент в раздевалке и стала свидетелем карманной кражи. Дело в том, что она успела рассмотреть рукав той неизвестной личности, которая шарила в раздевалке по карманам. Теперь нужно было не забыть детали, которые Арина разглядела. И уже по ним попытаться восстановить одежду, в которую в этот день была одета воровская личность. Одежду-то можно, конечно, и сменить, но ещё хоть раз воришка в ней точно придёт ... Составлял же Шерлок Холмс и другие знаменитые сыщики картину преступления по одной-единственной улике, одному незначительному вещественному доказательству – пуговице какой-нибудь, обрывку письма или ошмётку грязи?..
А поиск сужался ровно наполовину. Потому что раньше Арина Балованцева не предполагала, кто этот вор – мальчик или девочка. А вот теперь знала.
Следующий урок географии в седьмом "В" должен был состояться через три дня, то есть в понедельник. И вот на большой перемене, когда все классы ринулись на обед в столовую, седьмой "В" быстро забежал в освобождённый только что старшеклассниками кабинет географии, дождавшись, когда Сырник тоже покинет помещение. И началось...
Арина Балованцева, как прирождённый руководитель, быстро и чётко отдавала команды. И одноклассники, забыв на время, что новенькую нужно остерегаться и прятать от неё свои деньги и другие материальные ценности, работали дружно и слаженно. Потому что больше никому не хотелось терпеть притеснения от Сырника.
В кабинете географии когда-то давно показывали учебные фильмы на кинопроекторе, для этого нужно было среди бела дня затемнение, а потому в кабинете на окнах висели чёрные шторы – тяжёлые и пыльные. С них-то и начали.
Шторы задвинули, включили лишь дальний ряд лампочек. Осеннее солнце не пробивалось сквозь закрытые шторы. Образовался таинственный и весьма зловещий полумрак.
"Сырник, веди себя прилично!" – быстро написали мелом на одной из штор.
"Сыр – вампир!" – было крупно выведено на другой. На третьей шторе изобразили скелета с косой, вида очень устрашающего.
Учительский стул был обильно посыпан мелом. На случай, если Сергей Никитич не захочет садиться на мел, недалеко от учительского стола скромно в уголке был приготовлен другой стул. В его матерчатое сиденье воткнули остриями верх штук восемь больших канцелярских кнопок размером с приличный гвоздик. Сядешь на такой стул, так уж сядешь...
Как только начался урок и Сергей Никитич с опаской появился перед классом, мгновенно был развёрнут большой бумажный транспарант.
"Требуем нормальные условия обучения!" – так было на нём написано.
"За справедливость в выставлении оценок!" – гласил плакат на длинной палке, которым потрясал Костя Шибай. Этот плакат он изготовил дома и собрал уже здесь, в школе.
Сергей Никитич в ужасе плюхнулся за свой учительский стол, не выпуская классного журнала из рук. Тут же над ним взметнулось белое облако. Сергей Никитич вскочил, отмахиваясь от зависшего в воздухе мела. В классе захохотали, но тихо.
– Сергей Никитич, обратите внимание на наши требования! – раздался голос Арины Балованцевой.
Но Сергей Никитич ни на что обращать внимание не собирался. Под прикрытием мелового облака, уже начавшего оседать, он поспешил выскочить из полутёмного кабинета, наполненного беснующимися монстрами. Его путь лежал к директору, который так и не отреагировал на предыдущую жалобу Сергея Никитича.
Но добежать до директорского кабинета ему не удалось. Пётр Брониславович, классный руководитель этих нахалов, двигался по направлению к Сергею Никитичу.
– Что такое, Сергей Никитич? – Пётр Брониславович в недоумении посмотрел на своего коллегу, перепачканного мелом.
– Усмирите своих... Своих... А я к директору. – только и смог пробормотать Сергей Никитич, чихнул и, как показалось Петру Брониславовичу, приставным шагом побежал по пустому коридору дальше.
Пётр Брониславович вошёл в кабинет географии. Большой пластмассовый пистолет в руках одного из учеников громко издавал звуки, один-в-один напоминающие вой автомобильной сигнализации. К тому же, весь класс оглушительно скандировал: "Долой! Долой! Географию долой!" и "Сыр-вампир!" Но все смолкли, увидев, что вместо Сырника появился на арене совсем не тот персонаж.
– Это что у вас тут? Что за скелет? И плакаты какие-то. – Пётр Брониславович оглядел кабинет. – Ага, и стул, как водится, мелом измазали. Это всё старо. И никакого разнообразия.
С этими словами Пётр Брониславович подошёл к "подарочному" стулу с кнопками, скромно притаившемуся в углу, взял его за спинку и поставил возле доски, намереваясь на него присесть.
– Нет, не садитесь! – вскрикнула Арина Балованцева.
А Витя Рындин вскочил и в долю секунды оказался возле Петра Брониславовича.
– Почему? – Пётр Брониславович отпустил стул, который уже начал молча тянуть у него из рук Витя.
– Потому что это – разнообразие... – скромно отупив глаза, проговорил Костик Шибай.
Пётр Брониславович потрогал ладонью стул, ощутил "разнообразие" и погрозил всему классу пальцем.
– Ну, давайте, рассказывайте, что тут случилось?
Раздался нестройный хор голосов.
– Ясно, надо разбираться. – сказал Пётр Брониславович участникам акции, но "разбирался" недолго.
– Понимаете... – начала Арина Балованцева.
– Чего ж тут не понять-то, – выслушав краткие требования, сформулированные Ариной, сказал классный руководитель восставших, – всё я понял. Только базар ваш прекратите.
– Ничего это не базар, а цивилизованная акция, проведённая в лучших демократических традициях, – обиделась Арина.
Пётр Брониславович с интересом посмотрел на Арину, покачал головой.
– Да, Балованцева... – протянул он задумчиво. – Ишь ты, подишь ты... А я-то хуже про тебя раньше думал. Ну, думал, каприза какая к нам в класс попала. Отдельная просторная парта... А ты нет. Ты молодец. Тебя бы в армию!
– Скажете тоже – в армию. – произнёс вдруг молчаливый Витя Рындин.
– Да, в армию. – с явным уважением в голосе подтвердил свои слова Пётр Брониславович. – Ты там себя точно проявишь...
– Спасибо. – Арина улыбнулась самой довольной улыбкой. – Я и правда, может, хотела бы в армию.
– О-о! – раздались голоса.
– Да. Только обязательно в космические войска, и желательно в миротворческие. Ведь будут же такие, правда?
Пётр Брониславович и весь седьмой "В" только погрузились в мечты о том, какой будет космическая миротворческая армия, но тут раздался звон пейджера, зажатого в руке Петра Брониславовича. Это был вызов к директору.
– Вы за нас заступитесь? – вытянув шею, попросила Зоя Редькина, и даже самый суровый сатрап обязательно смягчил бы свой гнев, глядя в её трогательные глазки.
Пётр Брониславович на всякий случай ещё раз погрозил всем пальцем и вышел вон. Подходя к двери директорского кабинета, он увидел, что Сергей Никитич как раз выходит оттуда, на ходу отряхиваясь. В два прыжка Пётр Брониславович очутился рядом с ним.
– Ну, что у тебя там с моими, Серёг... – начал было он, но Сергей Никитич, которого в кабинете директора сейчас явно пожалели (и это придало ему сил), взвился чуть ли не до потолка.
