Текст книги "Уикенд, или 72 часа страсти (СИ)"

Автор книги: Елена Воронина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Звонок завершился, и пискнуло сообщение, которое я хладнокровно проигнорировала.

Позднее приехал Витя, мы поужинали, поболтали ещё про жизнь, я показала ему сообщения Андрея, и он снова высказался, что я слишком сурово обхожусь с бывшим мужем. А ближе к полуночи друг отвез меня на вокзал. Мой поезд был в час ночи, поэтому мы и там ещё посидели в кафе. Прощаясь, я обняла Вита и поцеловала в щеку.

– Рада была повидаться, после стольких лет, это как глоток свежего воздуха.

– Я уже скучаю по тебе, мегера.

– Я тоже, но пора возвращаться домой.

– Ты поговори всё-таки с парнем, вдруг всё так, как я тебе и сказал?

– Обещаю, как только смогу его видеть, поговорю.

Уже сидя в поезде, я написала прощальное сообщение Сане, пообещав, что поговорю с Андреем. И сидя в купе, в полном одиночестве, я открыла последнее сообщение от Волжанского:

«Я не знаю, где ты, но надеюсь – с тобой всё хорошо. Я буду ждать твоего возвращения, когда бы ты ни вернулась. Знаю, что обидел тебя, но я всё могу объяснить. Пожалуйста, поверь мне»

Всхлип вырвался из горла. Я упала на постель и, уткнувшись в подушку, разрыдалась.

Когда закончатся все эти пороги в наших отношениях? Я так надеялась, что в этот раз он стал другим, не таким легкомысленным, стал взрослым парнем. Но нарвалась опять на подростка, которому хоть и тридцать с хвостом лет, всё равно мозгов не хватает.

Я даже не заметила, как уснула, и в этот раз ни одно сновидение меня не посетило.

Поезд приехал в девять утра, так что у меня ещё было предостаточно времени, чтобы собраться с мыслями и подготовиться к разговору с Андреем.

Такси довезло почти до подъезда, и дальше оставалось пройти только метров двадцать. Но возле самого подъезда на лавочке сидела эта шлюшка.

– Что тебе здесь надо? – я даже не пыталась быть любезной.

– Жду тебя, – ответила Кристина, поднимаясь с лавочки.

– Повторяю, что надо?

– Я хочу, чтобы ты уяснила, не лезь к Андрею. Он будет со мной!

– Девочка, у тебя вроде муж есть…

Моя реплика вызвала совершенно необъяснимую реакцию.

– Андрей мой! – закричала девушка, наступая на меня со скрюченными пальцами.

– Пусть он сам мне об этом скажет, а сейчас, – я толкнула её плечом, – уйди с дороги!

– Мы любим друг друга, глупая гусыня! – закричала Кристина.

– На здоровье! – она меня стала злить тем, что вместо того, чтобы отстать, вошла следом в подъезд.

– Он с тобой только из жалости, – продолжала рассказывать Кристина, пока я ждала лифт. – Пожалел больную, и воспользовался моментом пожить отдельно от родителей.

– Слушай, – лифт приехал, я вошла в него, но перекрыла дорогу Волжанской, – если тебе хочется, забирай его себе, что ты мне тут высказываешь?

– Он не может оставить тебя, потому что жалеет, поэтому я и хочу, чтобы ты отстала от него.

– Я и не приставала. Можешь забирать себе обоих Волжанских, и устраивать оргии с близнецами.

Двери лифта закрылись, так и не дав Кристине ответить. Я же обессилено прислонилась к стене кабины, чувствуя, как у меня трясутся руки. Попав домой, я бросила сумку прямо в коридоре, а сама прошла в кухню, чтобы выпить хотя бы воды и успокоить бешено бьющееся сердце.

Прошло около пяти минут, прежде чем я смогла сделать глубокий вдох.

Какую бы ахинею не несла эта чокнутая девка, в одном она оказалась права. Андрей не мог сам уйти. Чтобы отвлечься от неприятного эпизода, прошагала в спальню, где распаковала свою сумку, и приготовила себе наряд завтра на работу. После сходила в душ, и как это обычно у меня бывает, отрубилась только опустив голову на подушку.

“Всё-таки эти поездки выматывают.”

Меня разбудило ощущение что на меня смотрят. Открыв глаза, я увидела Андрея, сидящего в углу в кресле.

– Где ты была?

“Лена, помни, что ты обещала” – напомнила я себе, когда так и хотелось ответить, чтобы он валил отсюда.

– Я ездила в Питер.

– Это я знаю, но ты должна была вернуться вчера.

– Я тебе ничего не должна! – взвилась я, несмотря на все уговоры сохранять спокойствие. – Ты грязный мерзавец!

– Я надеялся, что ты не такая наивная дура, чтобы поверить, что я мог переспать с женой брата!

– Так же, как когда-то переспал с девушкой брата? – ехидно поинтересовалась я.

Волжанский покраснел, прекрасно понимая о ком я говорю.

– Ты – это другое.

– Не вижу никакой разницы. Кстати, а дата тоже выбрана отлично. Может у вас с Костей такая традиция – устраивать подмену на День Святого Валентина?

– Лена, ты не даешь мне шанса объяснить.

– Я вся внимание.

Усевшись на кровати, я уставилась на него. Андрей поёрзал в кресле, и потом посмотрел в глаза.

– Я люблю тебя.

– Пф-ф-ф.

– И в эту субботу, я тоже приготовил тебе подарок.

– Да, я получило его в полном объёме.

Мне было невыносимо видеть его, потому что каждый раз взглянув на Андрея, я видела его в постели с Кристиной.

– Ты дашь мне договорить?!

– Конечно, – поднявшись с кровати, я завязала пояс халата и направилась в ванную.

– Лена, дай мне договорить.

– Я и не мешаю тебе.

– Я ждал тебя, когда явилась Кристина. Она плакала и рассказывала, что Костя собрался с ней разводиться.

– И ты решил утешить её? – не смогла сдержаться от язвительности.

– Лена!

– Молчу.

– Я только пытался успокоить её и выпроводить до твоего прихода. Налил нам виски, но эта маленькая дрянь налила мне снотворное в стакан.

– Ах, ты бедняжка! – прорычала я разворачиваясь всем телом к нему. – Маленького глупого мальчика использовали.

– Я нашел ампулу утром.

– Да наплевать мне, что ты нашел, я верю своим глазам. И я видела, как ты утешал бедную Кристину. Кстати, – я снова отвернулась от мужчины, чтобы не видеть его глаз, – Кристина тебя не встретила в подъезде?

– Нет, – его тон заставил оглянуться. – А почему ты подумала, что она может… – Андрей не договорил. – Так она караулит возле дома?

– Я думаю – она тебя ждала.

– А я всю голову сломал, как она узнала, куда явиться, чтобы устроить эту подставу.

– Андрей, избавь меня от этой лжи.

– Я не вру тебе, глупая! Я тебя люблю, – с каждым словом он подходил всё ближе, пока не оказался рядом, так что я чувствовала его тепло. – И я хочу жениться на тебе.

Андрей полез в карман и достал оттуда кольцо.

– Я собирался сделать это в пятницу, но можно и сейчас.

– Андрей… – я совершенно не знала, как объяснить ему, что не могу, да и не хочу наступать на те же грабли снова.

– Просто скажи «Да».

– Я… – глаза защипало от непролитых слёз. – Я не могу принять твоё предложение.

Эти слова я еле выдавила из себя.

– Не можешь… – тупо повторил он.

– Нет, мне было хорошо с тобой, и меня устраивало то, как мы жили. Но замуж… я не хочу повторять ту же ошибку, тем более, что нет никакого резона жениться.

– Нет резона? – мне не понравилось выражение его лица. – Нет резона…

– Нет, – я отступала, пока не уперлась спиной в стиральную машину.

Он подошел в плотную, обхватил талию, и прижал к себе.

Чёрт! Я скучала по нему. По этому сосредоточенному взгляду, потемневшему от страсти лицу.

Но когда он притянул к себе, давая четко почувствовать своё возбуждение, я поняла, что ничего не измениться.

– Андрей…

– Молчи! – он уже развязал пояс и начал стаскивать мои трусики.

– Я не хочу, Волжанский! – я уперлась в его плечи, но мужчина не только не остановился, он приник к губам в требовательном поцелуе.

Обхватил ягодицы и подсадил на стиральную машинку. Поцелуй всё длился и длился, пока я не начала коротко и неглубоко дышать, чувствуя, как в голове нарастает шум возбуждения.

– Это ничего не изменит, – последнее, что смогла проговорить я, пока не потеряла совсем способность мыслить.

Мужчина ласкал пальцами, пока моё тело не начало извиваться, требуя освобождения. Андрей потянул за волосы, откидывая мою голову назад, причиняя боль. Он был жестоким, намеренно грубым, но сейчас меня это завело даже больше, чем все предыдущие разы. А может всё дело в принятом решении…

Мужчина дернул мои бедра на себя, входя на всю длину, так что я вскрикнула от неожиданности. Но он даже не притормозил, врываясь с каждым разом всё резче и резче, пока меня не затопила горячая волна оргазма. Вцепившись в его плечи, я выгнулась, встречая мощные толчки. Андрей захрипел, достигнув кульминации, а потом отстранился лишая меня тепла.

Медленно сползая со стиральной машинки, я запахнула халат, пытаясь трясущимися руками завязать пояс.

– Это ничего не изменило, – проговорила я.

– Что? – он непонимающе уставился на меня.

– Я сказала – то, что сейчас было, не изменило ничего.

– А что надо мне сделать, чтобы ты поверила мне?

– Ничего, – усталость накатила на меня. Захотелось побыстрее покончить с этим неприятным моментом. – Я верю, что ты не изменял, но это сейчас.

– Тогда в чем дело?! – вскричал мужчина, запуская пальцы в свои коротко-стриженные волосы. – Что не так?

– Я не хочу постоянно думать, сам ты изменил или тебя подставили. Если такой малолетней девчонке, как Кристина, удалось провести тебя, то где гарантия, что вместо снотворного она подсыплет тебе виагру?

– Лена, что за надуманные причины?

– Ничего не надуманные, – я умылась, пытаясь охладить до сих пор горящее лицо. – Я долго думала об этом, и говорю тебе сейчас вполне серьёзно и откровенно, что не хочу так жить. Поэтому моё решение остается прежним. Я хочу, чтобы ты ушел и оставил меня одну.

– Ты не серьёзно…

– Андрей, – я подошла к нему вплотную, погладила по колючей щеке. – Посмотри мне в глаза и поверь, я не смогу жить с тобой, постоянно мучаясь и разрываясь между «верить или не верить». Милый мой, – я прижала пальцы, когда он уже хотел возразить, – мы ведь уже это проходили, и закончилось всё ужасно. Я не хочу сейчас так же заканчивать. Я хочу позвонить тебе и встретиться в кафе, поговорить обо всём, и не ругаться из-за ревности.

– А ты жестокая стерва, – проговорил мужчина, и мне стало не по себе от горечи в его словах. – То есть, ты желаешь просто использовать меня? Если вдруг тебе захочется перепихнуться, я должен буду по первому зову явиться?

– Нет, Андрей, – но он меня перебил.

– В таком случае ты ошиблась жилеткой, дорогая! Всё, значит всё!

– Прости меня, – прошептала я. – Я не хотела тебя задеть.

– Но задела! Ты думаешь только о себе и своих нуждах! Ты боишься довериться, боишься, что я вдруг могу причинить тебе боль, что могу так легко изменить.

– Да боюсь! – его нападки вывели меня из состояния жалости. – Боюсь, что ты не под воздействием препарата, а на самом деле можешь переспать с другой женщиной. Тем более, насколько я поняла, эта Кристина обхаживает тебя уже давно. Кто знает, сколько ты ещё сможешь сопротивляться?

– Я знаю! – крикнул мужчина.

– А я не знаю, и не желаю каждый день мучиться неизвестностью!

– Трусиха!

Он развернулся и выскочил из ванной комнаты, а позже я услышала, как с грохотом захлопнулась дверь. На меня накатила такая слабость, что ноги попросту перестали держать, и я опустилась на пол, прислонившись спиной к стиральной машинке.

Я сама разрушила то, что могло у нас быть. Намерено жестоко обрубила все его надежды, все мечты, отгородившись от любой попытки создания отношений. Я хотела плакать, но глаза оставались сухими. И эти невыплаканные слёзы душили меня, мешая вздохнуть.

Просидев на полу до тех пор, пока не занемели ноги, я решила, что пришла пора наконец приходить в себя. Хватит жалеть себя, хватит прятаться в квартире как устрица в раковине, пора вернуться к той жизни, которая у меня была ранее.

Приняв решение координально изменить свою жизнь, я поднялась на ноги, ухватившись за полочку, когда по ногам пошли колики онемения. Но даже это не остановило меня. Еле переставляя ноги, я добралась до спальни, где лежал мой телефон.

– Маринка привет.

– Аленушка, я так рада тебя слышать! Где ты пропадала?

– Да в бездне самосожаления по всей видимости. Как насчет встретиться на этой неделе?

– Да без проблем. В пятницу?

– Отлично!

Положив трубку, я вздохнула полной грудью, чувствуя, как расправляются плечи.

Так начался у меня новый период в жизни, до отказа заполненный работой и увеселениями, которые забросила выйдя замуж за Волжанского теперь уже шесть лет назад. Я нарабатывала себе клиентуру, решив, что хватит работать на чужого дядю, и пора начинать своё собственное дело.

В итоге, к июню я собрала приличную клиентскую базу. И к середине лета просто уволилась с надоевшей работы, но прежде чем открывать своё дело, решила отдохнуть. А может быть, на меня повлияла реклама какого-то фильма, где показались такие знакомые и почти родные места в Италии. Она манила к себе, звала приехать, и оттянуться по полной. К тому же у меня намечалась компания в поездке, значит я была не одна. И семнадцатого июля я и Марина вылетели из Москвы в Рим, предварительно я созвонилась с Луиджи, узнала, что домик его пустует и веселый и лысоватый итальянец легко сдаст мне его снова.

«Viva l’Italia!»

Глава 22

В этот раз Италия встретила нас дождем. Я бы даже сказала: ливнем. Но ни дождь, ни палящее солнце не могли произвести на меня такого впечатления, как Бари. Только попав в этот город, я вновь почувствовала, что мне не хватает кислорода. Что я задыхаюсь, как тогда зимой, перед Новым годом. Он мне мерещился повсюду, за каждым поворотом, за каждым деревом и памятником. Пришлось даже остановиться, потому что я не в силах была ехать дальше. Маринка не возражала, и пока я, согнувшись, хватала ртом воздух, подруга фотографировала достопримечательности. И надо же было мне остановиться возле того самого ресторанчика. Они только начали выставлять столики на летней веранде, а меня просто затрясло от воспоминаний, до того мучительно сладких, что хотелось сесть прямо на асфальт и реветь в три ручья. Наверное, я мазохистка, раз решила приехать именно сюда. Надо было лететь в Палермо, или на Мальту, да куда угодно, кроме Апульи.

Но не-е-ет, ведь именно этого я и хочу.

Мучиться и чувствовать снова и снова эту разрывающую сердце боль. Знать, что больше никогда в жизни не повторится подобное, и продолжать воскрешать в памяти мельчайшие детали нашего сумасшедшего уикенда. Уикенда, навсегда изменившего мою жизнь.

– Ты как? – Марина отвлеклась от своего занятия, заметив только сейчас, как меня корежит.

– Жить буду, – буркнула в ответ, стараясь не смотреть на ресторанчик и возвышающееся за ним здание музея искусств. – Ты закончила фотосессию? Можем ехать? Надо ещё заселиться, а туда добираться целый час, или того больше, если встанем в пробку.

– Ты давно не трахалась? Чего такая недовольная? Посмотри, здесь красота невероятная. Все эти улочки, домики, а какое море здесь? Ты посмотри...

– Марин, да видела я его уже... море, как море...

Ну и что, что год назад я была такой же сумасшедшей.

Через сорок минут мы были в Монополи. Я помнила эту дорогу и этот забор ёлочкой, и дом, который скрывался в тени, где прошли самые болезненные и счастливые часы в моей жизни. Луиджи встречал нас на подъезде к дому.

– Чао, белла! – веселый пухлый итальянец встретил меня, как родную, обнимая и расцеловывая в щеки.

– Луиджи, как твои дела? Как Федерика? А Пьеро и Франческа?

Он пустился в долгие восторги и хвастовство о своих подросших детях и выдал мне новость.

– А теперь у нас есть еще маленький Леонардо.

– Поздравляю! – я тоже расцеловала его в щеки.

– Я стал отцом в марте этого года. Представляешь, мы съездили на озеро Гарда, пока сдавали тебе дом, и так вышло, что там сделали Лео.

Мне стало не по себе от его откровений, ведь я тоже могла родить ребеночка. А то и двух к этому времени. Но, ни любовника, ни ребенка от него не осталось. Только пустота, которую с каждой минутой пребывания в том доме заполняла боль. Запахи, звуки – всё это было связано с ним. Но не нужно ему, как оказалось. Итальянец заметил мой тоскливый взгляд и засуетился, собираясь покинуть коттедж, и уже садясь в свой старенький, но, как он сам говорил, любимый фиат. Луиджи остановился, хлопнул себя по лбу и выдал мне информацию, сбивающую с ног.

– Да, кстати, ты забыла номер телефона на тумбочке, когда уезжала в прошлый раз. Не знаю, зачем, но я его сохранил. Он лежит в кухне, в левом ящике стола.

Мне стало нечем дышать. Мало того, что каждый уголок в этом доме напоминал мне о Дэвиде, так ещё и номер телефона. Тот самый, который год назад я так хотела найти, и в то же время не хотела. Целый год убеждала сама себя, что этот мимолетный и молниеносный роман ничего не значил для меня. Но каждое место в этом чудном городе, каждый угол дома, даже соленый запах моря, врывающийся через распахнутые двери, напоминал мне о гулящем британце. И то, что он не искал меня потом, а просто развлекся, и, вернувшись домой, назначил дату свадьбы, ещё сильнее ранило.

Я поняла, что не могу здесь находиться. Ни минуты не могу. В этом доме даже дышать невозможно, не то, что жить.

– Луиджи? – я догнала итальянца возле фиата. – Извини, но я не могу просто здесь остаться. Если ты не обидишься, я тебе заплачу за несколько дней аренды, но не останусь, тем более, что мы хотели посмотреть Альберобелло.

– Лена? – у подруги был слегка растерянный вид.

– Не волнуйся, там полно потрясающих отелей, к тому же жить в шаговой доступности куда лучше, чем тратить бензин на дорогу.

– Но мы собирались поселиться у моря...

– Марин, я не могу..

– Неужели всё настолько серьёзно?

– Даже больше.

– Ну, если так, то поехали, – она вернулась в дом и забрала чемодан, который раньше уже занесла.

Мне было ужасно неудобно перед Луи, но душевное спокойствие дороже, и я пойму, если он не захочет больше сдавать мне свой коттедж. Хотя место, и правда, восхитительное.

– Scusi*, – пробормотала я, чувствуя, что испортила настроение жизнерадостному итальянцу. – Надеюсь, это не испортит наших отношений, Луиджи?

– Нет, белла, всё отлично, просто мне жаль такую красавицу, которая страдает.

– Со мной всё в порядке, просто я не готова так сразу оказаться в этом доме.

– Мои двери всегда открыты для тебя, Елена. Если захочешь приехать, только позвони.

– Договорились, – я обняла его, позволяя расцеловать себя.

После этого Луиджи сел в свою машину, а мы с Маринкой погрузились в арендованный автомобиль и направились на запад от Монополи. И ещё через полчаса оказались в Альберобелло. Тут тоже были воспоминания, но не такие яркие, что ли...

Одна ночь в городке, где я почти ничего не запомнила, кроме сумасшедшего секса в отеле Трулло. Пока ехали, дождь закончился, и серые крыши домиков осветило полуденное солнце. Стали видны на крышах загадочные символы, которые никто из местных не объясняет. Есть и были, а что значат, не так и важно уже.

– Ленка... – Марина Васильевна, раскрыв от восхищения глаза, рассматривала чудный городок, точнее, его центральную часть.

– Вот такой городок, правда, я была здесь всего лишь раз, и то ночью и быстро.

Так быстро, что воспоминаний на всю жизнь хватит.

– Здесь потрясающе, – продолжала восхищаться подруга.

– Да, только море далековато, – пошутила я, наблюдая, как Марина начала щелкать фотоаппаратом.

– Да зачем оно, море, когда тут такая красота?

– Но ты же хотела на море...

– Хотела, но теперь хочу остаться здесь.

– Вот и хорошо, – я направилась к дому с табличкой «Отель». – Недели же нам хватит? А вторую проведем у моря.

– Я вообще не хочу отсюда уезжать.

Как и я. Всё это время, с момента приземления самолета в Бари, у меня было ощущение, что я правильно сделала, вернувшись.

Отель нашли быстро, недорогой и милый, с внутренним двориком и без крыши трулло. Все памятники ЮНЕСКО были по баснословным ценам. Одна ночь в том отеле, где мы были с Дэвидом, стоит семьсот евро. Мы с Маринкой не рассчитывали потратить почти весь бюджет на одну ночь в отеле Альберобелло, поэтому, покинув историческую часть, нашли небольшой отель всего за двести пятьдесят евро.

– Что ты хочешь посмотреть сначала? – спросила я, распаковывая чемодан и доставая оттуда белый сарафан. И хотя я его стирала уже несколько раз, мне казалось, он так и сохранил запах моря и секса. Но он мне так нравился, что даже сладко-горькие воспоминания не могли отвратить меня от этого наряда.

– Я хочу сначала увидеть базилику Космы и Николы, церковь Сан Антонио, потом – монументальное кладбище и кованый железный крест, а после можно и по магазинам, и загулять в ресторане Трулло Д'Оро.

– Ничего себе, – присвистнула я, откладывая босоножки в сторону. – Тогда никаких каблуков. Тут сплошная брусчатка... Марин, а ты точно уверена, что мы всё это успеем?

– Ну, не всё сегодня, у нас же есть неделя целая.

– Тогда ладно, – я снова потянулась к белым босоножкам.

Неделя пролетела, как одно мгновение. Мы облазили всё, что можно было найти в Альберобелло, и даже умудрились съездить в замок, за город.

Потрясающая красота этого удивительного городка скрасила мои острые воспоминания об Италии и прошлом посещении Апульи. Мне даже удавалось ненадолго забыть о прошлогоднем уикенде. Может, потому, что итальянцы и итальянки заряжали своим позитивом, так что к концу недели я сама чувствовала, что снова начинаю жить спустя эти ужасные полгода. Нет, даже больше, но раньше меня развлекал Андрей, не позволяя скатиться в депрессию. Андрей. Я впервые вспомнила о бывшем муже спустя пять дней отпуска, когда заметила пропущенный вызов на телефоне.

Он звонил узнать, как я. Со мной все было отлично, но говорить ему об этом казалось не очень уместным.

В этот раз наше расставание прошло совсем мирно и гладко, не было пьяных приходов, оскорблений и прочего, но были полные тоски карие глаза, которые разрывали мне сердце. Однако я просто не могла повторить то, что было, с теми же последствиями и моей болью. И хотя я поверила, что Кристина сама подстроила всё, но просто не могла забыть картину, стоящую перед глазами. Андрей, обнаженный, в объятиях другой, и что самое ужасное – это опять был день Святого Валентина.

И пусть он помог, я любила его... по-своему, но любила. Это теперь я знала, что моя любовь к Андрею была лишь слабой тенью того, что во мне может гореть. Чертов британец показал достаточно наглядно, что любовь может причинить такую невыносимую боль, и рана до сих пор кровоточила. Сколько бы я себя не уговаривала и не корила, забыть голубые глаза мне не удалось. Ни тогда, ни тем более сейчас, где даже запах цветов в саду напоминает мне о Дейве. Но теперь эти воспоминания не жгли, а просто вызывали тупую боль где-то в центре груди. Где-то глубоко, куда заглянуть не всегда хватало времени. Да и не хотелось портить такое отличное времяпровождение. Южное солнце Италии, голубое небо и поющие птицы в апельсиновых деревьях.

Солнечная неделя подходила к концу, но чем ближе было время отлета, тем сильнее всё моё существо сопротивлялось этому.

Мне не хотелось улетать, не хотелось так быстро расставаться с этой страной, с её жаркой погодой, с её невероятными улочками, с морем, в конце концов. Но Марина не могла остаться, у неё заканчивался законный отпуск, и это я, сама себе хозяйка, могла позволить отдыхать столько, сколько душа пожелает. А где я чувствовала себя более-менее безопасно в одиночестве? Верно, у Луиджи Ди Мартино.

Поэтому, проводив Марину на самолет, я сразу из аэропорта набрала номер итальянца.

– Чао, Луиджи!

– Чао, чао, Лена.

– Я тут подумала, что слишком рано мне покидать вашу страну...

– Это верно, белла.

– Так вот, если твой домик свободен, не вернёмся ли мы к разговору об аренде? Скажем, недели на три?

На том конце повисла тишина.

– Алло, Луиджи?

– Да-да, я здесь, просто не ожидал, что ты назовешь такой срок.

– Так он занят?

– Нет-нет, дом свободен до конца августа.

– Так ты мне сдашь его? – меня немного нервировало, что итальянец сомневается.

– Белла, тебе я сдам его даже вполовину дешевле, чем кому-то стороннему.

– Ох, Луиджи! Спасибо. Большое спасибо! А то я ведь уже подумывала всё-таки взять билет в Москву.

– Лена, приезжай, когда тебе будет удобно, ключ я оставлю у соседа, и предупрежу его, что ты приедешь жить в моем доме.

– Спасибо, я прямо сейчас и приеду из аэропорта.

Возвращаясь в Монополи, я напевала песни, махала прогуливающимся итальянцам, которые свистели мне. Настроение внезапно взлетело в высоту, и я даже не так остро среагировала на дом по адресу Контрада Капитоло, 62, который встретил меня своей гостеприимной прохладой.

Так начался мой самый безмятежный отпуск, который только мог быть. Я созванивалась с Андреем, разговаривала с ним, но возвращаться не хотела, как и не хотела, чтобы он прилетал в Апулью. Наоборот, мне было восхитительно вообще без мужчин. Я спала, сколько хотела, читала романы на берегу или просто смотрела на море. И тут однажды, когда я гуляла по берегу, мне попалась пятидесятицентовая монетка. Медный кружочек сверкнул на солнце, словно приветствовал меня. Я улыбнулась, и не стала трогать, может быть, удача улыбнется мне, и я ещё раз прилечу сюда.

Спустя несколько недель моего пребывания, когда спать уже не хотелось, а бродить по дому стало скучно, я стала всё чаще возвращаться мыслями в прошлое.

И вдруг поняла, что я жду его. Жду британца здесь, на краю моря, словно Ассоль. Но время шло, а ничего не менялось, и так закончились все дни моего отдыха. Он не приехал, да и с чего ему приезжать? Там у него невеста, а может, уже жена, и не знает он, что я в Монополи. В этот вечер я гуляла по пляжу, снова прощаясь с морем, монетки бросать не стала, ведь волшебство не происходит дважды. Потом опустилась на песок, вспоминая, как в то последнее утро мы встречали рассвет здесь же, как Дейв не хотел кидать монетки, говоря, что это ерунда, и он не верит, а ещё говорил, что если захочет, то обязательно приедет.

Значит, не захотел, иначе Луиджи бы мне сказал. Однако выбор стоял теперь – платить второй месяц за аренду или улетать. И пусть это было почти задаром, только коммунальные платежи и пять сотен евро в месяц, но ещё надо чем-то питаться, да и по возвращении в Москву я не могла остаться без денег. Во второй раз решиться уехать отсюда оказалось ещё сложнее. Я сидела на берегу до тех пор, пока солнечный диск не скрылся за горизонтом, завершая свою работу по осветлению Италии. Подобрав свои босоножки, я медленно побрела к дому.

Всё было так же, как и последние несколько дней.

Открыв дверь, я вскрикнула, когда на кресле различила темную и такую до боли знакомую фигуру.

Этого не может быть.

Это наваждение!

Сон!

Мираж, вызванный воспоминанием!

– Долго же ты гуляешь, Лена…

______

*Извини

Глава 23

Первое ощущение, я снова сплю и брежу. Потрясла головой и ущипнула себя незаметно за руку, но он не исчез. Дэвид сделал ещё один шаг навстречу, заставляя меня машинально отступить. Растерянность и шок сделали мою реакцию заторможенной, и я на себя смотрела, будто со стороны.

Сколько раз я представляла эту встречу, сколько раз я мечтала увидеть его и высказать всё что думаю, но сейчас словно онемела.

Целый год, сначала ждала, потом злилась, потом ненавидела и в конце просто скучала по этому голубоглазому негодяю. Даже сквозь боль, скучала, может быть именно по этой причине вернулась сюда, когда Маринка улетела в Москву, на подсознании я ждала. Ждала его, несмотря на голос разума, который твердил, что это нереально. Что он никогда больше не появится в моей жизни, оставаясь только лицом с рекламы. И вот я смотрю не на плакат, а в реальные глаза, которые остаются для меня непроницаемые. Что за чувства скрываются за этой маской полного равнодушия, о чем он думал, явившись сюда, словно ничего не было.

– Ты даже не поздороваешься со мной? – его голос, как гипноз, для моей нервной системы, словно лишая меня воли, делая слабой.

– Привет, – автоматически сказала я, пытаясь сделать ещё шаг от него, увеличить расстояние и понять, что мне это не снится.

В голове шумело, словно я оказалась на пирсе во время прилива, и не могла даже слышать свои мысли, но когда мужчина протянул руку в попытке погладить по щеке, у меня словно включился резервный источник питания.

Одной быстрой картинкой пролетели воспоминания прошлого лета, начиная с утренней прогулки по просыпающемуся Бари, с последующими событиями, и заканчивая журналом «Гламур». Он. Она. Свадьба и дети.

Моя пощечина оказалась для англичанина шоком, я увидела это по распахнувшимся глазам.

– Заскучал? – мой голос сделался хриплым от волнения.

– Что с тобой, Лена? – его притворное непонимание только подлило масла в огонь моего бешенства.

– Со мной? Со мной всё в порядке, – в его грудь полетело первое, что попалось мне под руку. Это были босоножки. – У меня всё отлично было, пока ты не появился в моей жизни!

– Да что на тебя нашло! – он хмурился, отступая в этот раз от меня.

– Ты явился, вот, что нашло! – в голову Дейва полетела маленькая ваза с местными цветами, но англичанин увернулся от снаряда, что заставило меня втянуть воздух сквозь стиснутые зубы.

– Лена…

– Какого черта, ты явился сюда?! – в этот раз я запустила в мужчину подушку с кресла, а за ней ещё одну, он закрывался, но я попадала. – Снова решил пощекотать нервы себе?

– Я не понимаю…

– А я тебе сейчас объясню, – он прятался за диваном, обходя его по кругу, и я сначала продвигалась тоже по кругу. – Ты развлечься решил в прошлом году, и вот подвернулась такая дурочка, как я… – фарфоровая статуэтка разбилась в десяти сантиметрах от головы британца. – Заодно скрасил своё скучное пребывание в этом Богом забытом месте! – Я схватила светильник возле дивана и замахнулась им, выдернув розетку с корнем.

– С ума сошла, русская?! – он пригнулся и лампа пролетела над головой.

– Сошла! – больше ничего не нашлось, и я забравшись с ногами на диван перегнулась через спинку, стукнув его по плечам. – Сошла, что поверила твоим россказням!

– Да о чем ты вообще?! – он поднялся, перехватив мои руки, сжимая крепко, но не больно. – Объясни толком, что на тебя нашло.

– Ненавижу! – шипела в бессильных попытках вырваться, пока мужчина обходил диван. – Мерзавец! Лживый ублюдок!

– Успокойся! – рявкнул он так, что я застыла на мгновение, хлопая глазами на него.

Но моё замешательство длилось не долго, и не успел он обойти диван и отпустить мои кисти, как я вновь набросилась на него, стуча по плечам, груди и рукам, выкрикивая ругательства и слова ненависти, пока не оказалась заваленной на диван и прижатой к мягкой обивке.

– Объясни, с чего ты так озверела? – прошипел он, приближая своё лицо к моему, так что я чувствовала его дыхание и дурманящий запах одеколона, который вновь порабощал мою волю.

“Может быть, это его туалетная вода с феромонами?” – мелькнула мысль, но была быстро отвергнута, как нецелесообразная. Скорее он сам источник этих самых феромонов, иначе все бы, кто душился D&G, был бы обвешан девками.

Я извивалась под ним, стараясь скинуть с себя мужчину, пока не почувствовала явное доказательство, что он хочет секса. Это подействовало, как ушат холодной воды на меня. Секс со мной, как попытка скоротать время, поэтому перестав вырываться замерла под ним, и глядя прямо в его кобальтовые глаза прошипела: