Текст книги "Герой на подработке. Без царя в голове (СИ)"

Автор книги: Елена Тихомирова

Хватит уже изображать из себя громилу-наёмника! Хватит жить Элдри среди убийц и воров!

…Только сначала нужно отблагодарить Данрада.

– Хорошо. Исчезнем и уйдём вместе, Шершень.

– Я не Шершень, я Элдри. Разве ты забыл?

– Будешь и дальше на Малую отзываться, может, и забуду, – улыбнулся я ей.

Глава 12

– Значится, сука, так, – сверяясь с картой, сказал Данрад. – Какой-то козёл тупо заштриховал всё дальше на север и посчитал, что он не мудило.

– Наверное, он не знал, что там, а место на бумаге осталось, – предположил я, но вмиг осёкся под взглядом главаря.

– Хлебало закрой, – на всякий случай добавил он и продолжил. – Так что плясать будем от того, что недалеко от нас какая-то поселуха помечена. Не знаю, деревня это или город.

– Застава, скорее всего, – озвучил мнение Браст.

– Скорее всего, – а вот ему-то Данрад не стал рот затыкать. – В любом случае, двинем мы туда. По самой границе идти – только смерть искать, а со стороны Диграстана нам, ядрёна вошь, всё одно капец. Борзоту они не оценят. И потому остаётся попробовать сунуться вглубь да и только.

– Ничего, что там нас тоже с удовольствием прирежут?

– Мать твою, Матёрый. Мы вообще-то отряд независимых наёмников. Нам как-то похер, кто нас нанимает, – указывая пальцем на флаг, разъяснил вожак и с весёлой усмешкой оглядел оставшихся соратников. – Будем придерживаться этого мнения, так ещё и бабла в этом Беспределе поднимем. Так что, если кто возжелает силой помериться, то морду бить аккуратно. Понятно вам?! Нам уважуху заслужить надо, а не трупы плодить!

Возражать никто не стал. Стая основательно потеряла в численности, но девять конных всё равно были слишком большой компанией, чтобы незаметно пытаться проскользнуть по чужой территории. Поэтому тайком мы сделали немногим более одного перегона. А затем Данрад дал знак остановиться, ловко забрался на дерево и, поглядев в подзорную трубу, через некоторое время сообщил:

– Там начинается открытое место, и за ним виден частокол. Так что направление выбрано верно, – после этих слов он сложил трубу и, ловко спрыгнув вниз, взялся за новые указания. – Вы сидите здесь, а мы проедем немного по кругу. Лучше будет подъехать к дикарям с востока.

– А кто это «мы»?

Догадайтесь, кто такой принципиальный зануда, чтобы о таком спрашивать?

– Я и ты, – спокойно ответил мне Данрад. – На разведку.

Мой боевой дух тут же упал до каких-то отрицательных значений.

– Можно я с вами? – меж тем спросила Элдри, заставив вожака разъяснить ей элементарное:

– Голову включи. Неизвестно, как нас примут.

Голову она, видимо, включила, раз не стала настаивать. Однако губы всё равно надула, а потому я подмигнул ей и сказал:

– За ребятами должен кто-то присматривать. И с этом только ты справишься.

– А я в свою очередь за ней присмотрю, – успокоил меня Браст, кладя руку Элдри на плечо. – Не станешь от меня убегать, а, Малая?

– Нет, Матёрый. Конечно, нет.

* * *

Выезжать на поле было не то, что боязно, а до ужаса страшно. У меня словно все мышцы сковало, хотя я и поставил от стрел защищающий купол. Очень прочный и качественный. Возможно, не надо было в своё время слушать жуткие истории о дикарях Северного Беспредела. Эти рассказы, пробирающие до глубины души, были такими же, как и о Стае – жестокими и кровавыми. И все они проносились в моей голове, пока я ехал вперёд. Но выбора не имелось. Мы должны были понять, стоит рассчитывать хотя бы на подобие гостеприимства или же нет.

Наше появление не осталось незамеченным. Со стороны стен стало заметно настороженное оживление, но навстречу вальяжно рассевшемуся в седле Данраду никто выезжать не спешил.

– Глянь-ка на них своими ясными глазками, – едва слышно шепнул мне главарь.

Я послушно оторвал взгляд от копыт Опала и воззрился наверх, хотя делать этого никак не хотел. Как гласил один из практических советов – не стоит смотреть в глаза дикому зверю. Больше шансов избежать агрессии. И, наверное, в этом имелась своя мудрость. На мостках за частоколом стояли все как один светловолосые голубоглазые бородачи с крайне хищными лицами. Их космы были длинными и стянутыми либо в хвосты, либо заплетёнными в косы. В руках они держали копья и луки. И…

Треклятье! Моё поведение привлекло их внимание.

– Этот сын Неба, – донёсся до меня чей-то приглушённый разговор.

– Глаза наши, но сам он черён, как ночь. Он не сын Неба.

Мы доехали до частокола и, давая вдоволь на нас налюбоваться, неторопливо проехали ещё чуток, чтобы, в конце концов, остановиться у ворот.

– Вы из здешних кланов, воины? – начал свою громкую речь местный глава.

– Нет, – не менее зычно ответил Данрад. – Меня зовут Драконоборцем, и я сам по себе. Надо мной нет хозяина.

– А этот что молчит?

А мне страшно и завидно! У меня вот и Хозяева есть, и вот это гора мяса, считающаяся вожаком Стаи, мной верховодит! Каждый бедным мной командует, как только хочет!

Сволочи!

– Молчать любит, – ответил за меня Данрад и приветливо улыбнулся.

…Вот мог же он, когда хотел, человеком выглядеть!

– Зачем Диграстан вас сюда направил?

– Я не имею дел с этой страной.

– Лжёшь.

– Не лгу. Но как ты проверишь?

– Вряд ли он лжёт. Я знаю, кто они, – сказал кто-то весьма знакомым голосом, но закрытый шлем не давал разглядеть лицо. – Этот светловолосый известен как Данрад-Холща или Данрад-Драконоборец. За ним тянется долгий кровавый след. Это его люди убили советника Вцалбукута. А этот парнишка вообще спалил половину Йорраха! Не стоит злить их.

Неужто и правда полгорода сгорело? Я же только со всех сторон свинарники поджёг, желая хоть так устроить захоронение для Сороки. Там же вроде и дома отдалённо стояли. Как огонь перекинулся?

Пока я ужасался новому фрагменту своей биографии, на стенах заставы шёл глубокий мыслительный процесс. Наконец, и мне стало понятно, что тишина затянулась. И единовременно с этим глава поселения снова подал голос:

– А у этого немого имя есть?

– Есть, – продолжал говорить за меня Данрад. – Он Морьяр-Странник.

– Тогда вы оба можете въехать в город и разделить с нами трапезу. После неё и поговорим, – сказал глава и пошутил. – Хотя бы с тобой, а не с молчуном!

За частоколом раздался хохот. Вожак Стаи спокойно дождался, когда он утихнет, и тогда произнёс:

– Дело-то хорошее вы предложили. Вот только там в лесу осталось ещё несколько моих людей. Они ждут от меня вестей.

– Сколько их?

– Семеро.

– Въезжайте. Я отправлю к ним человека дать знать, что до полудня вы вернётесь.

А что, если не вернётся этот гонец?!

Я покосился на Данрада, но тот и сам был не дурак.

– Лучше пусть это сделает тот, кого они знают, – главарь положил руку мне на плечо, но человек в шлеме с эмоциональным восторгом, позволившим мне наконец-то узнать его, произнёс:

– Тогда я поеду!

– А кто ты такой? – требовательно вопросил вожак Стаи, и Арнео снял с себя железную кастрюлю.

* * *

Несмотря на то, что остальные наши расположились возле костра на краю поляны, Элдри бог-бард привёз с собой.

Последний раз Арнео мы видели с год назад, уникальным образом снова столкнувшись на тракте. Он тогда повернул коня и поехал с нами в обратную сторону, возвестив, что зря некая Брульда страдала, что он де не вернётся. Неудивительно, что девочка соскучилась по его обществу. Времени прошло много с тех пор. И сейчас она, одетая в купленное накануне зелёное платье, весело подпрыгивала возле Арнео и что-то задорно щебетала, совсем не обращая внимания на взгляды варваров. Хотя они не особо-то враждебными и были. Светлые волосы девочки как нельзя лучше подходили родине северян-варваров. Рядом с хранителем мира, выдающим себя за местного скальда, она вообще больше напоминала его дочь, нежели мою.

… И от их общего сходства да совместного веселья меня передёргивало.

– У нас воины берут в походы мальчиков. Учат их так сражаться, – заметил местный глава, назвавшийся конунгом Льёгваром, и жадно отрезал ножом кусок мяса от бараньей жирной ноги. – Никто в здравом уме не потащил бы за собой девицу.

– Она дочь одного из них, а мать у неё умерла рано. Никуда больше не денешь, – ответил за меня Арнео, присаживаясь по правую руку от Льёгвара.

Элдри меж тем крайне нагло втиснулась на лавку между мной и главарём. И наглость заключалась не в том, что никакие женщины за столом не сидели. Сидели ещё как! Просто пододвигать своей задницей Данрада лично я бы не стал ни в жизнь.

– Других светловолосых в твоём отряде я не увидел. Твоя? – беззастенчиво поинтересовался конунг у нашего вожака, сравнив его волосы с цветом волос Элдри.

Челюсть у Данрада перестала пережёвывать. Он с грозным недоумением посмотрел на девочку так, как если бы впервые видел её, а та, поглядев ему прямо в глаза, открыто улыбнулась.

– Его, – самостоятельно предоставляя нам больше места на лавке (то есть отодвигаясь), ткнул в меня пальцем Данрад.

– Потому любому мужчине и нужен дом. Тогда его сердце познаёт верность, а женщины остаются женщинами, – сказал Льёгвар, и внимающие ему согласно закивали головами.

Трапеза чем-то походила на пиршество градоправителя во Вцалбукуте, но была куда более скромной и суровой. Смех слышался нечасто, да и выпивки было совсем немного. В кувшинах стояли большей частью отвары трав, свойств которых я не ведал. Растительность холодного Северного Беспредела отличалась от растительности Амейриса, Старкании и Ингшварда. Может, я когда-то и читал что-то о ней, но за ненадобностью подзабыл. Основательно. Когда же все насытились, женщины и почти все воины (язык не поворачивался называть их селянами) покинули огромный дом, предварительно сдвинув длинные столы и лавки к стенам. Внутри осталось, помимо меня и Данрада, семеро.

– Итак, ты назвал себя свободным человеком, Данрад-Драконоборец, – произнёс Льёгвар, оставаясь сидеть на высоком стуле. Судя по тому, что все остальные сидения были убранными скамейками, эту мебель можно было считать и троном. – Что же ты намерен делать в наших землях?

– Пройти по ним к другим.

– И где они?

– Не знаю. Но они далеки от Диграстана.

– Он и его люди выглядят хорошими воинами. И могут принести нам удачу, – сказал кто-то.

– Может и так. Послушай меня, Драконоборец. Скоро наступит осень – время набегов. Но в этот год под предводительством конунга Гретхорна оно станет временем завоеваний. Кто‑то, как червь, копается в земле. А кто-то топчет червей. Присоединяйся к нам, и ты добудешь славу и деньги. Мы займём города червей, отберём у них их зерно, скот и монеты. Но монеты нам не нужны. Их ты сможешь взять себе.

– Война, канеш, самое-то времечко, чтобы стать богачом и героем, – улыбаясь один уголком рта, сообщил Данрад и вдруг резко посерьёзнел. – Но героем да богачом становится не всякий, могил куда‑как больше. Мне людей за деньги или славу не вернуть к жизни.

– Все храбрые павшие живут в песнях.

– Он не согласится, – уверенно вставил своё слово Арнео. – Его Стая – это клан скитальцев. И их численность уменьшилась вдвое. Он ищет не драки, а путь для отхода. Когда стены дома слабы – их укрепляют.

– Но рядом с нами только Диграстан, скальд. Быть может, ты видишь, куда Драконоборец ведёт своих людей, но я нет. Глубже на север есть ещё много наших городов. Но за ними вечный белый хлад.

– Куда вы направляетесь, Морьяр? – пристально посмотрел на меня хранитель мира и через несколько секунд тишины прикрикнул. – Давай уже не молчи! Я знаю, что ты то ещё трепло.

– К Совиному утёсу.

– Это последняя неделя судоходства по Ледяному океану, – решил втолковать прописную истину бог, как если бы мы не слышали её уже сотню раз от Адмирала Джейка. – Течения меняют свой ход. Ни один капитан, ни за какие деньги уже не согласится переправить вас в Старканию.

– По ту сторону Ледяного океана есть ещё и берега Юрвенлэнда, – осторожно намекнул я.

– Что-что?! – изумился он и протёр ладонью по лицу, стараясь успокоиться. – Мальчик мой, я молчу про то, что вы встретите на том берегу. Сам представить можешь. Но даже если вы и скрадёте какой бриг, то за то время, что потратите на дорогу, воды основательно скуёт льдом! Даже с опытными мореходами эта дорога чистой воды самоубийство. А, повторюсь, сумасшедших брать вас на борт не найдётся!

– Мы подумывали о том, что неплохо будет неторопливо доехать до Совиного утёса, чтобы потом перейти океан пешком по льду.

Не только Арнео посмотрел на меня как на полного идиота.

– Мы? – всё же едко осведомился Данрад. – Когда это «мы» о таком подумывали?

– Не знаю. Мне это только что в голову пришло.

– Я тебе за такие мысли язык когда-нибудь отрежу, сукин ты сын! Потому что «мы» думали, где на севере перекантоваться до весенней поры!

– Так вот отчего этот парень такой молчаливый, – вмиг понял конунг Льёгвар.

Арнео согласно кивнул и спросил у него:

– Могу я посоветовать им иной путь? Дорога к Совиному утёсу в любое время года безумие. Их там сразу с башен перестреляют.

– Иной путь? Ты видишь его? – удивился глава. – Тогда я и сам хочу о нём услышать! Говори, скальд.

Но хранитель этого мира не был бы собой, если бы не провёл пальцами по лютне и не запел:

 
Необъятны просторы твои, Мать Снегов.
Кружат вихрем метели Отца Кузнеца.
Но от дома и родной слободы
Ушёл молодец по тропе без конца.
 
 
Где ж то око, зрящее через льды,
То, что вечность прятала не всегда?
 
 
Не учуяв чужой беды, замела-замела пурга.
 
 
И издал он последний стон –
Только ветер хрипел в унисон.
Над главою сомкнулся склон.
И открылись Врата Изригтон.
 

Звук монотонной мелодии прекратился. В глазах северян появилась задумчивость. Видимо, им песнь показалась и мелодичной, и красивой, и понятной, а, может быть даже, и знакомой… Я же ничего не понял! И Данрад, судя по всему, тоже. Он, забыв про вежливость, язвительно поинтересовался:

– Это всех магов вынуждают давать обет говорить как можно образнее и туманнее, что ли?

– У границы белого хлада есть древнее место, именуемое Вратами Изригтон, – пояснил Льёгвар. – Люди туда не ходят, если совсем не дураки. Оттуда редко кто возвращается.

– До Ночи Бездны такие врата позволяли перемещаться по всему миру. От одних врат к другим, – решил-таки прилюдно раскрыть древние секреты Арнео. – Но они теперь повсеместно разрушены. Кроме этих остались только ещё два таких строения. Одно в песках пустыни Найниб, а другое поглощено водами одного из озёр Шрай-Хана.

– В пустыне Найниб нет ничего живого, – напомнил я о том, что температура там во всех трактатах описывалась как запредельная. – И чем лучше оказаться под водой шрай-ханского озера, а не Ледяного океана?

– Водичка потеплее? – предположил с усмешкой Арнео и продолжил уже куда-как серьёзнее. – Врата сейчас нестабильны, работают хаотично а, когда срабатывают, ведут чаще всего в пустыню. Но ты маг, который сможет разобраться да выбрать, куда перемещаться. И, скажу прямо, я бы посоветовал воды Шрай-Хана. Тамошние врата всего-то на глубине десяти метров. Нужно только заранее набрать воздуха в лёгкие и не растеряться.

– Нет, – на корню пресёк мой энтузиазм главарь (а идея с Вратами Изригтона мне уже очень и очень нравилась!). – Я хочу выслушать твоё предложение, конунг Льёгвар. Отчего ты уверен в победе? Убеди меня в ней, и я, и мои люди встанут в ряды вашего клана.

* * *

Помимо того, что очевидно явным стал факт, что тратить время впустую Морьяр-Странник совсем не любит, за два месяца жизни в городке северян почти ничего не произошло. Но если всё же говорить обо мне, то я узнал и сделал многое. Перечень начинался с новых приёмов владения мечом, а кончался зарисовкой тридцати одного изображения с головных повязок, по которым можно было распознать тот или иной клан беспредельщиков. Даже развёрнутые пояснения к каждому рисунку приписал. Хоть энциклопедию издавай! Ещё я выучил с десятка два северных примет, отныне сам прекрасно пересказывал биографию основных богов этого края и даже в собственных стихах. Я поухаживал и расстался с одной кокеткой, выдумал рецепт пяти новых зелий (правда, так и не опробовал их ни на ком) и даже, увлечённый хитрой механикой местного станка, попробовал ткать на нём под насмешки женщин.

В общем, вы, наверное, поняли – заняться мне было нечем.

Увы, но кроме изучения любой ерунды я не придумал ничего интересного. В этом тоскливом селении даже детей называли однообразно. Все три новорождённых мальчика получили одно и тоже имя – Ербойль.

А вот Данрада скука ни капельки не затронула. Не зря я начал писать именно с того, что изучил новые приёмы. Главарь, увидев ритуал посвящения мальчиков в мужи, задумчиво почесал бороду и решил с нас тоже три кожи содрать для повышения выносливости. Разве что Элдри не трогал. Но ей всё равно от меня доставалось. Пусть я и предпочитал быть один, но принципиально не любил страдать в одиночку. Местные на наши тренировки сначала с усмешкой косились, но затем сами предложили дружеские кулачные бои и поединки на оружии.

Арнео трижды куда-то уходил на несколько дней, но возвращался. Он регулярно пел вечерами. Иногда провоцировал и меня подпевать ему. На провокации я не особо поддавался, и всё же, когда Элдри настаивала, деваться было некуда. Однако, в отличие от неё, я всё равно не стремился бывать в обществе хранителя мира, хотя мы действительно часто играли в настольные игры, в большинстве своём в этом мире никак не известные. Причина моего отторжения была проста. Дело в том, что Арнео, увидев во мне достойного слушателя, с энтузиазмом рассказывал все новости междумирья, что он только узнавал, а я так и не осмеливался сказать ему, чтобы он заткнулся. И терпел, хотя для меня это выглядело также, как если бы великосветский вельможа делился самыми свежими и сочными сплетнями королевского двора с сосланным в глубинку свергнутым монархом.

Так прошли два месяца. Стая сидела на одном месте, ибо ждала конунга конунгов Гретхорна, которого я мысленно прозвал Завоевателем. Самого его мне, правда, увидеть довелось только издалека. Но воины и кланы, стекающиеся к городу Льёгвара, вдруг стали приходить десятками и даже сотнями. Похоже назревала действительно масштабная бойня. Варвары севера желали новых земель. Земель плодородных. Их стало слишком много, чтобы скудная родина смогла прокормить все рты.

…Если лазутчики Диграстана ещё не знали о готовящемся, то эта страна потеряла бы не менее половины своего населения и все северные земли.

– Надо было Драконоборцу соглашаться на моё предложение идти к Вратам Изригтона, – с грустью вздохнул как-то Арнео за нашей игрой. – Не сможешь переубедить его?

– Нет. Победно прошагать прямиком до Старкании… В этом же весь Холща!

– Не будет победы, Морьяр, – шепнул он мне. – Бери Элдри и уходи к Вратам. Я даже могу немного вас проводить.

– Может, победы и не будет, – пожал я плечами, – но такая армия не сможет не войти также глубоко, как стилет в тело. И этого Стае будет достаточно. Холща очень хороший стратег, и не дело мне бросать его сейчас. Мы вихрем пронесёмся на юг и продолжим свой путь.

– Очень хороший стратег? Лучше тебя? – ехидно произнёс бог. – Откуда в тебе родились такие признания, мальчик мой? С чего бы это тебе, самому тебе, кого-то там не бросать, если иное удобнее?!

– Я не мальчик и не твой! Сколько можно твердить?

– Хоть в чём-то ты остался прежним, волосатая образина, – усмехнулся Арнео, намекая на мои длинные волосы, собранные в хвост. – Но лучше бы ты не менялся так быстро. Во всяком случае, ты выбрал не самое лучшее место и время для проявления верности и…

Он замолк, потому что к нам подошли. Мужчин заинтересовали карты, но, понаблюдав немного за игрой, они разочарованные ушли. Тогда Арнео, глянув им вослед, вдруг сдался, хотя выигрывал, и сказал:

– Я не могу допустить, чтобы Диграстан пал… Клянусь всем на свете! Я бы сам поддержал Гретхорна, выбери он иное время! Время или место. Но назревает серьёзный союз, в котором граф Ян Веррил играет ключевую роль. Если он утратит своё положение или станет вынужден поднимать из праха хозяйство, то всё развалится на корню!

– Что за союз?

– Союз против Ордена и Амейриса… Можешь так на меня не смотреть. Да-да, я понимаю, во что ввязываюсь, а потому действую чужими руками. И эти руки станут осадным щитом супротив твоего жалкого стилета.

– Чужими руками? Ты уверен, что Тьма примет такое оправдание?

– Чем дальше, тем больше мне становится всё равно. Уж слишком эта наглая Тьма желает управлять мною. Да и ты бы только видел, во что Орден превратил мой славный Амейрис!

– Я прекрасно могу себе это представить и, поверь, тоже крайне недоволен.

– Сложно поверить.

– Я не сдержал клятву одной женщине похоронить её прах, где она хотела. Ей довелось умереть где-то за год до Восстания Мертвецов, и тогда я совсем не думал, что оказывается надо было взять с собой её кости. Так что всё. Вряд ли её тело настолько разложилось, чтобы его не подняли. Теперь мне и не выполнить обязательств перед ней.

– Я знал её? Она была захоронена на погосте?

– Скорее всего, не знал. И да. Она лежала в могиле на кладбище.

– Что же. Видимо, тогда ты прав. Да и клятва дело серьёзное, – он вздохнул и с хитринкой посмотрел на меня. – Но порой ведь стоит забыть да и забить, даже будь нечто важнее некуда? Что ещё, если поделать ничего нельзя?

– Да? Тогда сам-то чего интригами занялся?

– Хм. Ничего не буду отвечать.

– Уже ответил. Не на всё можно забить. И далеко не всё можно забыть, – на мои слова Арнео молча развёл руками. Я же неторопливо собрал карты в колоду и сказал. – Пока клятва не исполнена, эта женщина не оставляет в покое мои мысли.

– Как её всё-таки звали?

– Ванесса.

– Тогда ради останков Ванессы бери Элдри и уходи.

– Нет.

Наверное, стоило внимательнее слушать, что мне так настойчиво советуют. Но я не хотел никого слушать. И ничего не услышал. Во мне бойким ключом била вера в способности Данрада выбирать лучший путь. Мне нравилось не принимать решения самому. А слушая рассказы северян, я всё более уверялся в мощи конунга конунгов. И пусть мне уже доводилось видеть, что такое война (причём, не как могущественному Предвестнику, а как самому обычному человеку), во мне всё равно горела исконная мужская тяга снискать лавры победителя.

О, как же ошибался Арнео! Не так уж я и изменился, если снова сделал так, как мне было удобнее, и не обратил внимания на его мудрый совет!

– Хочешь совет?

Я уже покинул междумирье, а потому мои в меру короткие волосы затрепали не потоки силы, а самый настоящий ветер. Сухой. Жаркий. Ядовитый. Обычный человек не смог бы прожить и секунды в этом негостеприимном мире, но маги сами решали, где им бывать.

– Так хочешь или нет?

– Хо-оче-ешь.

Ох! Не голос, а металлический скрежет, растягивающий гласные так же, как смычок ездит по лезвию ручной пилы!

– Либо принимай другой облик, либо прекращай эту ерунду. Ты выбрала образ не для того измерения.

Энергия, которая к моему приходу опробовала трансформацию в нечто живое, но двумерное, прекратила гротескные попытки это делать. Её тело, больше похожее на чёрную жвачку, перестало растекаться и собралось снова в плотный сияющий пучок. Во всяком случае, для моего энергетического зрения это выглядело так. Обычное же зрение пришло в норму, рябить до обморочного состояния в глазах перестало.

…Ну, не приспособлены человеческие глаза зреть на нечто живое и не той размерности!

«Кто ты?» – почувствовал я импульс от энергии, который можно было трактовать, как такой вот вопрос.

Разговаривать ощущениями меня не прельщало ни капельки. Но до способа более удобной беседы с «живым воздухом» нужно было ещё додуматься.

«Пойдём со мной. Я помогу тебе принять правильный облик», – мысленно предложил я.

«Я буду творить! Я занята!» – донёсся высокомерный ответ.

– Чего ты там творить надумала? Здесь опасно! – фраза вслух была глупостью, но энергия уловила моё настроение.

«Хорошее место. Легко творить».

– Твори тогда. Посмотрим! – усмехнулся я от бреда, царящего вокруг меня.

Для полноты картины безумства не хватало только записи свои продолжить!

…И я достал бумагу и чернила.

Всегда любил себя за лёгкую безрассудность.