Текст книги "Разбитая гитара. Книга 3. Разлука"

Автор книги: Елена Мейсак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

1

Неторопливо откинув со лба белоснежную копну шелковистых волос и прижимая к груди слинг с мирно посапывающим ребенком, она горделиво приосанилась. В собор Святого Доминика сегодня было приглашено очень много людей, несколько сотен человек, не меньше. Едва уловимо касаясь ушей присутствующих, по рядам пробегал возбужденный шепот.И уже через мгновение, словно по мановению дирижерской палочки воцарилась тишина. Амира, так звали обладательницу белоснежной копны, медленно повернула голову вправо.

По красивой, вручную расшитой ковровой дорожке к алтарю, чеканя шаг, шел ее сын, Эстебан. Амира неслышно вздохнула. Это был день ее радости и печали одновременно. По другую сторону дорожки дожидался архиепископ. Сегодня из его рук сын должен будет принять корону и исполнить волю Господа, пройдя ритуал помазания на царство.

Она вздрогнула, словно бы на нее вылили ушат воды. Стоп! Какое еще царство? Это звучало дико. Такое чувство, будто на дворе царило средневековье, и сейчас из какой-нибудь подворотни выбежит Великий Инквизитор и заберет их всех от греха подальше.

Эстебан же совсем ребенок! Ему ведь нет еще и двадцати. Как он может стать монархом пусть в маленькой, пусть в тихой, но все же – стране?

Эти мысли ледяным вихрем проносились в голове Амиры, пока она молча стояла среди приглашенных гостей, наблюдая, как шаг ее мальчика, которого она еще совсем недавно вот так же держала, прижимая к груди, словно маленький теплый комочек, шаг ее мальчика замедлялся, гулким эхом начищенных до блеска сапог разрезая утро на лоскуты неповторимых мгновений.

Как же угораздило Массимо Оливера отправиться на тот свет так рано? Господи, нет, ну нет же, как не хочется давать свое согласие на венчание Эстебана с Кастанией, с этой уже почти что незнакомкой, страной, где она когда-то была так счастлива, но которая родной ей так и не стала.

Не могли бы его величество…Да нет, если могли бы, конечно, остались бы на троне. А теперь этот день, когда она должна отдать сына в мохнатые лапы монархии, появится на свет недоношенным.

Кастания до сих пор проводит ритуалы коронации, и уже через несколько минут архиепископ поделит их с сыном жизнь на до и после, когда обычный российский мальчик Сережа Скворцов, хотя…вы можете называть его просто Эстебан Оливера, этот мальчик пройдет сквозь зеркало времени и выйдет оттуда королем небольшой, прекрасной и очень гордой страны.

А затем группа приглашенных людей, в которую входила и она тоже, направится во дворец на бал, а может быть, и маскарад по случаю коронации.

На глаза Амиры навернулись слезы. По привычке она до боли закусила нижнюю губу. Ребенок в слинге сладко посапывал. Амира почувствовала, как ее муж Драган Кажич, сидевший рядом, взял ее руку и ободряюще сжал.

Эстебан преклонился на одно колено и в знак смирения и покорности перед Богом опустил голову. Сквозь пелену тумана Амира увидела, как тяжелый меч, отлитый из блестящей стали, лег на плечо ее мальчика, золотая корона торжественно надета на голову, а губы строчка за строчкой произносили клятвы верности стране, радушно принявшей его в свои объятия.

Ее сын в парадном мундире выглядел просто ослепительно. Но вот еще один короткий миг, и все закончилось. Сейчас они сядут в лимузин и поедут во дворец. Она отдала ребенка няне и покинула Собор Святого Доминика.

По традиции королевский кортеж должен объехать весь город, чтобы его могли поприветствовать местные жители, которые ждали этого дня с нетерпением и уже при выходе из Собора приветствовали нового короля радостными возгласами и мерцанием тысяч флажков.

Церемония коронации, как и ее свадьба когда-то, транслировалась телеканалами на тысячи больших мониторов и маленьких мониторчиков.

В восемь вечера Амира и Драган прибыли во дворец. Они немного опоздали из-за того, что ребенок внезапно раскапризничался, и ей снова пришлось взять дочку из рук няни, чтобы успокоить.

Но когда они прибыли во дворец, их снова приветствовал гул. Что-то в этом гуле показалось Амире странным, и по старой привычке ее нервы сделали стойку.

Взбудораженные, раскрасневшиеся лица людей не давали ей покоя. Что же их так беспокоило?

Она огляделась вокруг. В такой толпе трудно было разобраться, что к чему, но уже буквально через минуту к ней подошел начальник службы безопасности короля, Хуан-Антонио Гонсалес-Маркес.

– Извините, госпожа де Оливера. Мне…мне чрезвычайно неудобно обременять вас этим вопросом. Но вы…их величество приехали с вами?

Госпожа де Оливера! Это обращение резануло ей слух. Когда-то ее называли «ваше высочество», а Эстебан носил титул Инфанта Кастании. Годы отчеканили свой рисунок на листе их жизни, и со временем высочество стало ее раздражать, да и сына тоже.

Но у жизни на них были свои планы, и если ее желание исполнилось, и после замужества с Кажичем она утратила право на титул, сыну это, судя по всему, не угрожало.

Почему же сейчас ее так выводило из себя это обращение?

Секундой позже ее мозг молнией пронзила мысль: «Подождите! Он спрашивает, не с нами ли Эстебан? Что, черт побери, все это значит?»

Она судорожно повернула голову и стала оглядывать зал. Наточенным резцом своей фотографической памяти она вырезала присутствующих из толпы а затем возвращала обратно, к расставленным по краям зала круглым столикам с накрахмаленными до снежного хруста скатертями.

Где же Эстебан???

Происходящее переставало ей нравиться, плесенью старого грибка разъедая настроение.

Гонсалес-Маркес связался с начальником государственной службы безопасности, который тотчас же начал работу по розыску новоиспеченного короля.

Прошло уже три часа, три долгих, томительных часа, а ответа от спецслужб все не было. Напряжение словно бы сжало кислород вокруг в тугую пружину с множеством витков, готовую безжалостно разжаться в любой момент, больно ударив присутствующих кривизной реальности.

И наконец, пришел тот, кто должен был решить ее судьбу. И он решил.

Запинаясь буквально через слово, начальник службы государственной безопасности вымолвил: «Госпожа де Оливера, мы делаем все возможное. Мы также направили запросы во все полицейские участки страны. В настоящий момент мы делаем все, чтобы определить местонахождение его величества. Пожалуйста, не волнуйтесь. Мы работаем над этим».

Амира медленно, но верно оттеснила его от толпы и тихо, сквозь зубы пробубнила:

– А теперь я прошу вас сказать на доступном испанском языке, что, черт побери, все это значит?!

– Это значит, что ваш сын, его величество Эстебан де Оливера, пропал.

Голограмма ее взгляда бесконечно менялась. Колебательными движениями искрящиеся нотки взяли в руки скрипки и молча вышли из оркестра ее взгляда.

Следом за ними вышла радость, затем надежда, затем воодушевление. На их место, держа вместо смычков напильники, пришло сначала выражение удивления, потом недоумения, затем боли, гнева и наконец, глухого отчаяния.

Всю эту какофонию взглядов и калейдоскоп чувств полковник увидел лишь в считанные доли секунды. В другие считанные доли она, словно пантера, подскочила к нему, лицо к лицу, глаза в глаза, душа к душе.

– Что значит, пропал?! – еле слышно процедила она.

***

– Бога ради, Амира, сбавь скорость! Мы сейчас разобьемся! – Кажич не знал, каким богам ему молиться, чтобы к ней вернулся рассудок. Стрелка спидометра ползла к отметке сто восемьдесят километров в час.

Внутри у Кажича все тряслось, обрывалось и падало вниз. У него было дурное предчувствие. Если их прямо сейчас не схватит полиция, они гарантированно разобьются.

Они летели в аэропорт. Пятнадцать минут назад Амира схватила Кажича за руку, словно прошлогодний мешок с картошкой, и поволокла в машину. Выкинув из нее водителя, она села за руль и погнала машину, на ходу звоня кому-то, требуя привезти в аэропорт документы и улаживая детали полета, силой ее гнева прямо на глазах превращавшиеся в крупицы досадных формальностей.

На все вопросы она отвечала что-то невразумительное, говоря очень мало и ничего, по сути, не объясняя. Кажич никак не мог понять, зачем ей понадобилось лететь в Россию.

Почему нельзя было просто подождать в Кастании, пока служба госбезопасности во всем не разберется?

Да, странно, что молодой король слинял прямо после коронации, но кто в молодости не чудил? Кажич вспомнил, что вытворял в возрасте Эстебана. Да эти выходки заставили бы покраснеть любого грешника в аду.

Ну, мало ли, познакомился с девушкой, или у него уже была какая-нибудь на примете, решили они послать куда подальше весь этот балаган с придворными танцами, застольными речами и поздравлениями, балансирующими на лезвии зависти и пожеланий бесчисленных бед столь скоропостижно занявшему престол наследнику.

С момента пропажи Эстебана прошли всего сутки. Наверняка его найдут уже дня через два на квартире какой-нибудь профурсетки. И что в этом такого? Молодой же парень! Зачем нужно мчаться в Россию?

Предположим, Амира права, и офис партнеров ее бывшего работодателя – единственное место в мире, где находятся какие-то защищенные каналы связи, что им все это даст?

В голове Кажича медленно заваривалась противная, скользкая и чавкающая каша. И по мере того, как они приближались к аэропорту, каша густела, превращаясь в липкую, вязкую смолу.

Амира продолжала что-то рявкать в телефон. И это на такой-то скорости! Кажич и не заметил, что уже давно вцепился обеими руками в края кресла.

Тем временем они достигли аэропорта, куда личный помощник Амиры привез все необходимое для продолжения их адской поездки.

Пока они летели в Москву, Амира ввела Кажича в курс дела относительно своих планов, отчего у бывшего теперь рокера зашевелились на голове волосы.

– Амира, ты хоть понимаешь, во что ввязываешься?

– Драган, у меня плохое предчувствие. Очень. А когда дело касается таких предчувствий, я не склонна шутить. Что-то подобное я в этой жизни ощущала лишь однажды, после чего оказалась похороненной заживо. Я чувствую, что моего сына вновь похитили. Пока мы летим в офис, мне привезут все, что я им сказала. Сначала я просто проверю свои подозрения. И если они оправдаются, я сама буду спасать его.

– Каким образом ты собираешься выяснить это?

– Методом тыка, естественно. В Патонге нас учили этому. Если ничто не помогает, берешь палку и начинаешь тыкать во все, что попало. И сейчас палка нашептывает мне на оба уха сразу, что Эстебана уже давно нет в Кастании.

Кажичу не понравился этот юмор. Он явно выдавал сильную нервозность.

– Почему ты не хочешь подключить Интерпол? Или позвонить своему давнему знакомому, Сиддхартху? Зачем тебе нужно ввязываться в это самой? Ты хоть понимаешь, о чем ты говоришь? То, что ты собираешься сделать, противозаконно! А если тебя вычислят и отдадут под трибунал? Ты хоть думала о том, что у тебя кроме сына есть еще и дочь? Или то, что она не королевской крови, не дает ей права на выбор?

Глаза Амиры сузились в две щелки.

– Драган, пожалуйста, никогда не говори того, о чем впоследствии можешь пожалеть. Я чувствую, что речь идет о жизни Эстебана. К счастью, дочке сейчас ничто не угрожает. Ее жизнь в безопасности, ребенок находится в надежных руках. Мама за ней присмотрит. Несмотря на все ее недостатки, она не такая уж плохая бабушка. По крайней мере, Эстебана первые пять лет его жизни воспитывала именно она. То, что я собираюсь сделать, не просто противозаконно. И в случае, если меня вычислят, мне угрожает кое-что похуже, чем трибунал. Но пока у Сиддхартха, а тем более, Интерпола, руки дойдут до меня и моих проблем, пока они подготовят все, что нужно, мы потеряем драгоценное время, и Эстебана, возможно, уже нельзя будет спасти. И если бы смертельная опасность сейчас угрожала тебе, я бы ни секунды не колеблясь, бросилась тебе на помощь, даже рискуя своей жизнью. Как же ты можешь просить меня не думать о сыне?! Как ты можешь думать, что я брошу его на произвол судьбы, словно собаку? Да какая разница, королевской он крови или нет?

– Но почему ты думаешь, что ему угрожает смертельная опасность? Все это больше похоже на нервную горячку, уж извини. А точнее, на бред сумасшедшей.

– Потому что здесь, – она импульсивно ударила себя кулаком в грудь, – здесь бьется сердце матери. А сердце матери никогда не врет!

Сказав это, она замолчала и отвела взгляд. Но от Кажича не могло укрыться то, какая боль черным дымом заволокла ее глаза.

– Я лишь прошу тебя, Драган, об одном. Побудь со мной, пока все это не закончится. Мне очень нужна твоя поддержка сейчас. И никогда, никому и ни при каких обстоятельствах не рассказывай того, что ты вскоре увидишь.

Это были ее последние слова, после чего красиво очерченные губы не произнесли больше ни звука до тех самых пор, пока двое усталых миссионеров из Собора Святого Доминика не прибыли в небольшой офис на Остоженке.

2

В серверной комнате тихо жужжали десятки компьютеров. Оглядевшись вокруг и увидев, что все, что ей необходимо, приготовлено, Амира попросила остаться в помещении только Кажича и директора офиса, Николая Тихомирова.

– Кислота, паяльник, канифоль, карта здесь? Что значит, электронная карта? Нет, мне нужна только бумажная. Полноформатная карта мира в бумажном виде. Пошлите кого-нибудь в книжный магазин, благо он недалеко. Ну как можно было так подвести меня?! У нас каждая минута на счету, а вы хотите, чтобы я работала с электронной картой. Вы бы еще есть меня заставили через монитор!

С этими словами она сняла куртку и, пока несли карту, включила свой ноутбук, одновременно доставая из приготовленной для нее сумки толстый провод, наподобие того, что подключается к системному блоку.

Пристально поглядев на провод, она положила его рядом, а слева от себя поставила банку с серной кислотой, закрыв ее специальной крышкой с прорезью.

Затем она в течение получаса нажимала кнопки телефона и куда-то звонила. Наконец принесли карту. Движения Амиры были точными и слаженными, но по лицу было видно, что она сильно  нервничает.

Она разложила карту на столе и положила рядом фотографию Эстебана. Затем, наведя левую руку на карту и растопырив пальцы, она что-то бессвязно забормотала.

Перелистывая страницы одну за одной, она читала какие-то странные то ли мантры, то ли заклинания, Кажич не мог разобрать, что это было. Однако через час ее рука остановилась над местом, судя по всему, располагавшимся чуть правее Индостана.

– Есть ли здесь карта Патонга? Быстро! – рявкнула она.

Тихомиров оторопело помог ей найти его на карте. Амира дышала тяжело, на ее висках выступил пот.

– Есть! Драган, он в Патонге! – на его недоуменный взгляд она ответила, – не удивляйся. Нас еще и не тому учили. Впрочем, ты сейчас сам все увидишь. Сейчас я должна буду сделать звонок кое-кому из правительства одной из соседних стран; спутник, который я собираюсь угнать, принадлежит им. Не хватало еще спровоцировать международный конфликт.

– Делай, что хочешь, Амира, – голос Кажича звучал обреченно, – я лишь надеюсь, что ты отдаешь себе отчет о последствиях того, что сейчас собираешься предпринять.

– Прекрати уже, Драган! – Амира начинала злиться. – Ты думаешь, мне хочется всем этим заниматься? Или может быть, полагаешь, что у меня есть выбор? Я тебя сюда пригласила не для этого. Не для того, чтобы ты мне читал нотации и вставлял палки в колеса. Если Эстебан в Патонге, то он, скорее всего, находится в гарнизонах генерала Пратханга11
  Генерал Пратханг – главнокомандующий повстанческой армии, вышедшей из-под контроля правительства.


[Закрыть], а это значит, что отсчет его жизни идет на часы. Пратханг имеет зуб на наши подразделения, и очень большой. Вряд ли он когда-нибудь забудет, скольких его людей казнили за терроризм и разжигание  межнациональной вражды. И только представь, что ему в лапы попал не кто иной, как сын одной из самых ярых исполнительниц воли его врагов! Да к тому же, еще и король! Ты хоть себе представляешь, какого страху он напустит на мир, пристрелив его?!

 Кажич смотрел на нее недоверчивым взглядом. Кажется, у жены начинаются проблемы с головой. Явные или пока не совсем. Он был наслышан о том, что это часто происходило с людьми, служившими в Патонге, которые по каким-то причинам остались в живых.

Нервные перегрузки в этой чудесной стране были столь высоки, а цена жизни так низка, что некоторые, отслужив положенное, спивались, а отклонения той или иной степени присутствовали почти у каждого третьего отставного военного. А тут еще недавние роды. В общем, кажется, пришел черед беде стучаться и в их дом.

Однако он уже успел немного узнать спутницу своей жизни и видел в ее глазах, что мешать ей бесполезно. По крайней мере, сейчас. Поэтому вслух он произнес лишь:

– Но почему ты так уверена в этом?

– Давай не будем терять время, Драган. Мы сейчас сами все увидим. И дай-то бог, чтобы я ошибалась.

На столе серверной стояли четыре компьютера, которые она настроила на связь друг с другом. Четыре монитора показывали какую-то белиберду до тех пор, пока Амира резким движением не вытащила шнур из главного компьютера и не вставила другой, с широким черным набалдашником, соединившим компьютер с ее ноутбуком.

На мгновение картинки настольных мониторов моргнули, погасли, и вдруг на одном из них, том, что был правее всех, показалось изображение спутника. Видимо, того, о котором она говорила.

Введя какую-то комбинацию на ноутбуке, она нахмурилась. Ситуация ей явно не нравилась. Она подошла к зеленой доске, висевшей на стене и служившей информационной доской для компьютерщиков. Взяла лежавший рядом порядком истертый мел и принялась что-то чертить.

Постепенно на доске появились многоярусные ряды из корней, интегралов, логарифмов и еще какой-то дребедени, названия которой Кажич даже не знал.

Амира чертыхнулась. Вот эта кривая явно здесь не к месту. Да, ее сын быстро бы разобрался с такой ерундой. Но по иронии судьбы его-то здесь как раз и не было. Она продолжала чертить. Стирала начерченное и писала вновь. Часа через три внизу доски появился одиозный буквенно-цифровой набор символов, где-то, из сорока.

– Драган, это займет больше времени, чем я предполагала. Самое сложное сейчас – подобрать пароль контроллера к спутнику, остальные степени защиты будет пройти проще. На взлом спутника у меня будет всего три попытки. Это допустимый максимум, после чего наше местоположение будет локализовано, и чем это закончится, одному Богу известно. Но я знаю, что если ни я, то с этой задачей не справится уже никто, и через несколько дней мне придет по почте видео с отрубленной головой моего ребенка. Именно так Пратханг поступает с особенно угодными ему людьми.

Кажич перекрестился. Тихомиров молча стоял рядом, его лицо цвета пепла застыло, словно посмертная маска.

Она взяла паяльник и зеленовато-коричневую плату, на которой аккуратно припаивала какие-то микросхемы. Таких плат она сделала три. Потом она подключила к главному серверу прибор, напоминавший жесткий диск, открыла его и вставила плату внутрь.

На компьютере слева в черноте монитора высветилось красное поле, запросившее ввод пароля.

Амира ввела комбинацию с доски. Компьютер, истошно заорав, заморгал красным окном, выдавая ошибку ввода.

«Твою мать!» – выругалась Амира, вырвала плату из устройства и швырнула в банку. Кажич удрученно наблюдал, как ионы серной кислоты разлагают на атомы то, что еще секунду назад было сложным хакерским устройством. Так вот чему их там учат в Патонге. Кроме того, как укладывать пули в головы, разумеется.

По лицу Амиры было видно, что ей не до шуток. Она подошла к доске и продолжала вычерчивать какие-то безумные уравнения. Был уже поздний вечер, а она до сих пор не съела ни крошки. Тихомиров сходил в ресторан неподалеку и принес им всем ужин, но она к нему даже не притронулась.

Подбор второго пароля занял еще больше времени, и километровую комбинацию удалось получить только к утру. Кажич, прикорнувший на дешевых офисных стульях у стенки, выглядел помятым и злым. Амира же, судя по всему, не сомкнула глаз. Белки ее глаз налились кровью и стали бордовыми, словно у быка. Рядом валялась батарея пластиковых стаканчиков из-под кофе.

Наконец, часам к десяти утра одиозный код был готов. Но не успел Кажич и глазом моргнуть, как компьютер истошным воплем отверг сделанное ему предложение, следом за которым в банку с кислотой полетела вторая плата.

 Губы Амиры задрожали. Было видно, что сутки без еды, без сна и без отдыха не прошли для нее бесследно. Ее лицо было бледным, под глазами залегли черные тени. Губы ее беззвучно двигались, словно бы она горячо читала молитвы.

К вечеру она совсем выбилась из сил. И как назло, у нее осталась лишь одна попытка добраться до чертова спутника. Если и третий код не будет принят, их дела совсем плохи.

Кажич взглянул на наручные часы. Семь пятнадцать. В этот момент он услышал какое-то оживление со стороны мониторов. Через секунду последовал радостный вопль ликования, издаваемый Амирой. Код подошел!

От радости она набросилась на Кажича и порывисто расцеловала его. После чего достала из сумки небольшой футляр и подлетела к столу.

Она быстро открыла футляр, надела какие-то контактные линзы и приблизилась вплотную к камере ноутбука. Так, кажется, сканирование сетчатки пройдено.

Амира продолжала вводить все новые и новые пароли в появляющиеся на мониторе окна. Они были уже проще, и их подбором занимался специально обученный скрипт.

Устроившись поудобнее, она начала прописывать в ноутбуке команды. Было видно, что она очень торопилась, и Кажич догадывался, что времени у них осталось в обрез. Не удивительно, ведь она бьется над спутником уже почти двое суток!

Пару раз он выходил на улицу покурить. И хотя ради жены он уже давно бросил, сейчас ему было трудно совладать с собой. Тихомиров уехал домой, и он по-своему завидовал ему.

Так прошла еще одна бессонная ночь. Когда Кажич проснулся, он вновь обнаружил себя лежащим на жестких стульях, а на часах было уже одиннадцать.

Он подошел к Амире, которая в этот момент скорее напоминала чокнутого ученого, чем любимую женщину, и подумал: «А что, если она и вправду тронулась головой, и все, что она сейчас делает – не более, чем происки сумасшедшей? Ведь кроме ее так называемой интуиции и материнского сердца у них нет никаких доказательств того, что Эстебан находится в Патонге. А что, если и правда он сейчас забавляется с какой-нибудь девицей?»

Он вздохнул и подошел к мониторам.

И в этот момент глазам Кажича предстала интересная картина. Спутник, еще вчера «рожками» смотревший на него, сейчас явно развернулся!

Это заметила и Амира, вводившая на другой клавиатуре какие-то координаты. В этот момент изображение карты на одном из мониторов начало стремительно увеличиваться.

Сначала Кажич увидел Индостан. Затем карта сдвинулась чуть правее и еще больше увеличилась. Спутник повел их куда-то в горы. И тут у Кажича по спине побежал холодок. На мониторе появилось изображение военных баз!

Господи, помилуй. Ему стало страшно. С кем и с чем он сейчас имеет дело? Он женат на Амире чуть больше года, но, кажется, так совсем и не узнал ее.

В этот момент монитор показал им какой-то то ли склад, то ли амбар за высоким забором, с ограждением из колючей проволоки. И вдруг Амира вскрикнула и зажала рот рукой.

Следом за ней вскрикнул и Кажич. Возле амбара, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту, словно пыльный мешок на земле лежал Эстебан.

На нем был все тот же парадный мундир, в котором он еще несколько дней назад был на собственной коронации. Его лицо и руки были в синяках и ссадинах. Вокруг находились пятеро охранников в камуфляжной форме, на головах которых красовались черные маски с прорезью.

– Не похоже, чтобы его били. Думаю, транспортировка была не слишком аккуратной просто, – Амира говорила словно сама с собой.

В этот момент к ней, похоже, вернулось хладнокровие и железное самообладание. Она взяла мобильный телефон, вставила в него какую-то странную сим-карту и с кем-то связалась. После чего прислонила телефон к компьютеру и включила громкую связь.

– Да. Прямо сейчас. На базе сейчас обед, поэтому часть охраны разошлась, я это знаю. Нет. Командовать операцией буду сама.

Разговор шел на непали, и Кажич не понимал ни слова из сказанного. Еще на одном мониторе он увидел группу вооруженных до зубов людей, и ему не нужно было объяснять, что сейчас будет происходить.

Амира продолжала вбивать какие-то данные в ноутбук. Через несколько минут она стала отдавать короткие и четкие команды в трубку.

Из всего сказанного он понял только одно слово: газ.

Через несколько минут над ангаром появился какой-то объект, по виду напоминавший обычный воздушный шарик. «Видимо, радиоуправляемый», – подумал Кажич.

Достигнув ангара, шарик вдруг лопнул, издав негромкий хлопок. Еще какое-то время на мониторе ничего не происходило, но охранники вдруг один за одним начали зевать и оттягивать воротники у курток.

Эстебан открыл глаза. Казалось бы, он не понимал, что происходит. Дышать ему было явно трудно.

В этот момент Амира что-то опять гавкнула в трубку, и в считанные секунды через забор части полезли военные. На лицах у них были респираторы. Один из респираторов они бросили Эстебану, но потом увидели, что его руки крепко связаны. Черт!

Охранники пытались сопротивляться, но после действия шарика это было уже не так-то просто. Один за одним они получали удары иглами в шейную вену и укладывались штабелями. Амира увидела, как один из ее бойцов надел Эстебану респиратор и поднял на руки, явно собираясь вынести за пределы базы.

Слава Богу! Она с облегчением вздохнула. И в этот момент все вокруг погрузилось в липкий черный мрак.

***

– Где я? – она резко поднялась в кровати. Все вокруг плыло.

– Мы в «Национале», дорогая, – Кажич выглядел довольным, – от переутомления ты потеряла сознание, и я не нашел ничего лучше, чем привезти тебя сюда.

– Но как же мы могли покинуть офис?

– Посуди сама, ты трое суток не спала и не ела. Чего еще ты ожидала? Скажи спасибо, что мне еще комнату забронировали; когда я внес тебя сюда на руках, мне стоило немалых актерских способностей, чтобы доказать, что я несу сюда смертельно пьяную жену, а не выловленный в багажнике труп! И еще нужно было сделать так, чтобы тебя не узнали. Ну и задала ты мне работенку!

– Кажич, ты не понял! Спецоперация. Я не смогла ее завершить. Сколько сейчас времени? Где мой телефон?

И вдруг ее словно током ударило.

– Мы оставили мой ноутбук! И оооо, мы забыли изъять плату! Что же теперь будет?

За окном было темно, это значит, что она проспала целый день. Она встала и нервно схватила телефон. Странно, что за все это время на телефоне не было ни одного входящего звонка. Даже СМС никто не удосужился прислать.

Она быстро набрала номер командира подразделения, но телефон почему-то не отвечал. Не зная, что и думать, Амира подошла к своему сравнительно небольшому чемодану с вещами и достала оттуда черную водолазку и черные брюки. Надев все это, она набрала номер Тихомирова.

– Мне нужно кое-что сообщить вам. Нет, не по телефону. Сообщите мне ваш адрес, я к вам сейчас приеду.

Она стояла спиной к двери, обжигая взглядом красный кирпич Кремлевской стены вдалеке. Внутри у нее все медленно сжималось. Чугунный пресс давил ее сердце, превращая в кровавое месиво.

Ее била дрожь. Каким-то шестым чувством она уже знала, что скажет ей не захотевший телефонного общения гость. Он, в принципе, мог бы даже и не приходить.

Кровь медленно, но верно, уходила с ее лица, оставляя вместо него посмертную гипсовую маску с двумя черными колодцами посередине.

В дверь постучали.

Амира, словно в заевшей кинопленке, медленно поворачивалась к входящему. Колодцы засасывали в эпицентр адского смерча все вокруг. Ее вопросительный взгляд, обшарив воронку, скользнул выше и вонзился вошедшему прямо в переносицу.

Казалось, сегодняшним перевоплощениям не будет предела. Из полуголодного, заспанного хакера она вновь превратилась в высокомерную принцессу, повелительницу арктических льдов, обдававших адским холодом все вокруг.

– Вы можете говорить.

– Госпожа де Оливера…Не знаю даже, как и начать. Ваш сын…ваш сын…Эстебан Оливера…ваш сын был убит выстрелом в спину…мгновенная смерть…пуля попала в сердце…вчера вечером…– промямлил он, – этот конверт был подброшен сегодня утром к нам в офис. Он на ваше имя.