Текст книги "Младший сын Робин Гуда (СИ)"
Автор книги: Елена Чернышева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
Глава 3. Робин-младший выходит на сцену
Джошуа уехал, оставив вещи чужестранцев: большую трубу непонятного назначения в твердом кожаном чехле, большой мешок с книгами и маленький тючок с одеждой.
Дик по три раза на день молился о выздоровлении чужестранцев. Иногда, правда, он задумывался о том, не грех ли это – молиться за иноверцев?! Но отметал все сомнения и вставал среди ночи, на полуночную молитву.
И, видимо, молитвы его оказались угодны Богу, потому что старик и девочка выздоравливали очень быстро. Даже быстрее, чем того ожидала леди Мэрион.
Девочка поднялась с постели первой, но почти не появлялась в общем зале. Она все время сидела возле старика, тихонько беседуя с ним на непонятном языке. Или читала толстенные книги, открывавшиеся задом наперед.
Пока чужестранцы хворали, Дик не удержался от соблазна заглянуть в эти книги. И, разумеется, ничего не понял, потому что книги были написаны закорючками – закорючками разного типа, по-видимому, на разных языках – и испещрены непонятными рисунками и схемами. Рисунки особенно испугали Дика. Неужели же старик действительно чернокнижник?! Тогда душа его спутницы в опасности…
Потом старик поправился и тоже начал спускаться в общий зал. По-английски он говорил с легкостью. Будто прожил в Англии всю жизнь. Имени своего он не сказал. Представился Астрологом – ученым, изучающим движение звезд.
Робин Гуд, будучи уверен в том, что звездный купол неподвижно стоит над землей и все звезды испокон веков торчат каждая на своем предопределенном Господом месте, насторожился было – не ересь ли?!
Но старик, как только метель утихла и наступили ясные морозные дни, отправил Эндрю, сына поварихи, в Ноттингемское аббатство к отцу Бенджамену с письмом. И через два дня Эндрю вернулся с двумя письмами от аббата: с ответом на письмо Астролога и с благодарственным посланием к сэру Робину из Локсли, в котором аббат подтверждал все сказанное стариком. Тогда Робин Гуд успокоился и даже подружился с Астрологом – с интересом слушал его рассказы, хотя не верил ни единому слову.
Девочку звали Малика.
У нее были необыкновенные глаза – громадные, бархатные и такие темные, что трудно было различить зрачок. Когда Дик увидел ее глаза, он влюбился в нее еще сильнее. А когда поговорил с ней – понял, что пропал и всю оставшуюся жизнь будет служить только одной Прекрасной Даме: персиянке Малике!
По-английски она говорила плохо. Зато по-французски – очень хорошо, потому что они полтора года прожили во Франции. Французский язык Дик понимал – благодаря урокам отца Бартоломью – и потому мог запросто беседовать с Маликой и даже переводить что-то из сказанного ею сестренкам. Не все, конечно, потому что многое оказалось совершенно невероятным и явно не для детских ушей! Например, то, что Старый Астролог был вовсе не дедушкой Малики, а – по законам далекой Персии – ее законным мужем!
Малика родилась в далеком городе Тегеране. Даже для нее Астролог был чужестранцем. Она не знала, где его родина. А в Тегеране он был проездом, гостил у ее родителей. С плоской крыши их дома наблюдал движение звезд. И Малика тоже заинтересовалась звездами и его наукой. Астролог счел Малику способной ученицей и… выкупил ее у родителей себе в жены. Потому что просто взять к себе ее ученицей по законам ее страны Астролог не мог. Малике было тогда всего-навсего десять лет. И три года с тех пор они странствовали: у Астролога были друзья по всему свету. Старик относился к Малике, как к родной внучке, и даже говорил, что она может считать себя свободной и, если когда-нибудь захочет и встретит подходящего человека, может выйти замуж. Но Малика не захочет! Нет, никогда! Для нее превыше всего – наука!
Малика была очень серьезной девочкой. И это несказанно огорчало Дика!
А еще Малика была очень доброй и щедрой.
Мэри вела себя по отношению к ней с нескрываемой враждебностью, но Малика, заметив, каким отчаянным взглядом Мэри пожирает ее колечки и жемчужное ожерелье, сняла их с себя и подарила ей!
Гордая Мэри не желала принимать подарка. И чуть не расплакалась от того, что из-за дурацкой гордости приходилось отказываться от столь вожделенных предметов! Но Малика просто сняла с себя жемчуг и с мягкой улыбкой надела на нее. А затем – отдала ей два колечка, с бирюзой и с сапфиром. А остальные, маленькие, с мелкими камешками или вообще без камешков – раздала младшим сестренкам Дика. Хватило на всех, благо, по персидскому обычаю, Малика носила по два-три кольца на одном пальце.
Себе Малика оставила серьги и браслеты. Потому что в Персии без серег и браслетов на людях появляются только нищие, а она не могла так опозорить своего благодетеля. И еще она оставила себе розовую ленту, расшитую жемчугом – потому что очень эту ленту любила.
Бертрис, нянька, хотела было отнять у девочек подарки и вернуть обратно чужестранке… Или хотя бы спрятать, пока девочки не войдут в возраст, чтобы без опасности для своей бессмертной души носить украшения! Но малышки закатили ужасающий рев. А Мэри, спасая обретенный жемчуг, забралась на чердак самой высокой башни и не хотела спускаться, пока Робин Гуд своей отцовской волей не разрешил им всем оставить украшения себе. Бертрис делала вид, что сердится, но все-таки этот поступок Малики расположил ее сердце к маленькой чужестранке.
С тех пор Мэри очень привязалась к Малике, и они вдвоем с Диком старались всячески развлекать гостью. А в погожие дни даже седлали своих пони и возили Малику кататься по зимнему лесу и к реке. Малика не умела самостоятельно ездить на лошади, и потому Дик брал ее к себе на седло. Теперь он мог молиться только о том, чтобы гости как можно дольше пробыли в замке!
Между тем, в начале декабря пришел срок появиться на свет долгожданному младшему сыну Робин Гуда. Мальчик родился слабенький, но такой голосистый, что многоопытная Бертрис определила ему долгий срок жизни, «ежели только в каком походе голову не сложит». Изо всех десяти детей леди Мэрион он оказался самым невероятно-рыжим, прямо-таки красноволосым.
В замок приехали отец Бартольмью – крестить младенца. И Маленький Джон с братом Туком – праздновать. Маленький Джон в подарок новорожденному обещал самого лучшего жеребенка – как только тот научится сидеть в седле. А брат Тук привез десять бочек эля.
Все время с самого часа рождения маленького Робина Астролог провел в башне замка. Смотрел на звезды в свою трубу. Потом что-то считал и писал. А когда крестильные торжества немного улеглись, чужеземный гость тоже сделал свой подарок новорожденному – подарок неожиданный и непонятный. Он принес леди Мэрион гороскоп ее младшего сына.
– Твой сын, о Высокочтимейшая, родился под знаком Стрельца, – сообщил Астролог. – Стрелец – один из трех знаков огненной стихии, а значит, душа твоего сына всегда будет подобна пламени. Взгляни, высокочтимая, вот изображение Небесного стрельца… Мифологический кентавр, получеловек-полулошадь, означает физическую мощь мира животных, соединенную с силой человека – силой ума и души. А лук в его руках со стрелой, нацеленной в небо – это символ устремленности в будущее и вызова обыденности.
– Господи, что за ужасы! – не выдержала Бертрис, сидевшая с вязанием у постели леди Мэрион. – Не то человек, не то скотина… И при чем тут наш славный рыженький мальчик?! Не слушайте его, моя леди, не слушайте! Глупости это все!
– Кентавр, человеколошадь – это только аллегория, – терпеливо разъяснял Астролог. – Рожденные под знаком Стрельца всегда верят в лучшее, всегда честны в своих чувствах, намерениях и словах… Даже слишком честны. Это порой их губит, потому что слово Стрельца – как стрела: поражает противника прямо в сердце. А если противник силен и влиятелен, да еще и злопамятен… А Стрелец может ранить словом безо всякого умысла, просто из привычки говорить правду!
– Так что же теперь, учить его лгать?! – снова не вы держала Бертрис.
– Не лгать, а быть осторожным со словами, – улыбнулся Астролог. – Не всякому и не всегда приятно видеть истину такой, какая она есть. А ведь это один из талантов Стрельца: видеть вещи и явления словно бы насквозь… И честно говорить об этом! А ко всему прочему – еще и доверчивы: они сами не лгут и не понимают, как могут лгать другие! Дети-Стрельцы непоседливы, неосторожны, а так же – очень общительны и любопытны, они вмешиваются во все и везде пытаются добиться справедливости. Но самое главное… Вслушайтесь, сударыня! Самое главное то, что люди, рожденные под созвездием Небесного Стрельца, до самой глубокой старости верят в чудеса, и, благодаря их вере и благословенному покровительству планеты Юпитер, рядом с ними действительно происходят чудеса!
– Нет, ни за что не поверю, что все это на звездах написано! Я вот сколько раз на небо смотрела – ничего такого не увидела! Никаких Стрельцов! – возмутилась Бертрис.
– Это наука. Сложная, древняя, таинственная наука. Я изучал ее всю свою жизнь, но и по сей день знаю еще слишком мало, – кротко ответил Астролог.
– От Сатаны такая наука! – рьяно крестясь, бормотала Бертрис. – Вряд ли Господь позволяет людям столько о себе заранее знать! И сомневаюсь я, чтобы аббат Ноттингемский и впрямь такою чертовщиной интересовался!
– Перестань, Бертрис, – мягко перебила няньку леди Мэрион. – Благодарю вас за подарок. Я еще раз перечитаю этот… этот… гороскоп, так? Этот гороскоп. Но основное я уже поняла. И очень благодарна вам за заботу о будущем моего Робина.
Старик низко поклонился и вышел из покоев леди Мэрион.
Робин Гуд давно уже дожидался за дверью, когда же Астролог закончит беседу с его женой. И как только Астролог вышел, Робин Гуд ворвался в комнату и схватил со стола свиток с гороскопом:
– О чем он с тобой говорил так долго?
– Чертовщину какую-то предсказывал Маленькому Робину! Обзывал его помесью человека с конем, который по звездам стреляет! Хорошо, если порчи какой не будет от этой его болтовни! – взорвалась Бертрис.
– Перестань, Бертрис. Наш гость сделал подарок Робину. Составил гороскоп рождения. Это – наука, которой он занимается: читать по звездам о судьбах людей. Я не все поняла… Только то, что Робин наш будет непоседой, невоздержанным на язык. Что он будет верить в чудеса и вокруг него будут все время чудеса происходить. А еще он родился под знаком Небесного Стрельца.
– Стрельца? Ну, это понятно: сын вольного стрелка из Шервудского леса тоже должен быть стрелком! А что до непоседы и до того, что на язык не воздержан…
– …так и в этом он – весь в отца! И понятно, отчего вокруг него все время чудеса твориться будут! Вокруг тебя тоже все время творились чудеса! И уж непоседливее тебя я не знала людей! – рассмеялась леди Мэрион.
– Ничего. Пусть непоседа! А то Дик больно смирный! – благодушно ворчал Робин Гуд, вынимая младшего сына из колыбели. – Ишь ты! Стрелок! Тоже мне, наука… Тут большого ума не надо, чтобы предсказать, что сын стрелка тоже стрелком будет!
Старая Бертрис сверкала на хозяина сердитым взглядом, но не осмеливалась снова поносить ученого.
А леди Мэрион любовалась мужем со снисходительной улыбкой.
Через неделю чужеземные гости покинули замок.
Дик едва не плакал, расставаясь с Маликой, а в душе клялся ей в вечной верности.
Вскоре после их отъезда в замок пришло письмо: Астролог снова благодарил за гостеприимство. А заодно и сообщал, что они с Маликой благополучно прибыли в Ноттингем и поселились в выделенном для них маленьком домике недалеко от аббатства. Он звал в гости, и Дик не преминул воспользоваться его приглашением. Потом он стал ездить в Ноттингем все чаще и чаще.
Глава 4. Злой рыцарь и добрый шериф
Прошло семь лет.
И с каждым годом правильность гороскопа, составленного Астрологом, находила все больше подтверждений в чертах характера и поведения Маленького Робина. Не только леди Мэрион, неоднократно втайне от всех перечитывавшая свиток бумаг, на которых Астролог на латыни записал гороскоп ее сына, но даже недоверчивая старая Бертрис и сам Робин Гуд, с которым леди Мэрион пару раз все-таки решалась поговорить о предсказаниях старика, прониклись к Астрологу глубочайшим почтением.
Маленький Робин действительно причинял окружающим очень много хлопот своей неумеренной – и порой неуместной – отвагой и любовью к приключениям. Он был просто невозможным проказником и непоседой. Он дня не мог прожить, чтобы не учинить чего-нибудь эдакого… Чтобы не сунуть свой курносый, осыпанный крупными темными золотыми веснушками носик всюду, куда только можно! А еще чаще он совал свой нос куда нельзя, потому что любопытство было такой же неотъемлемой частью его натуры, как и любовь к приключениям. До всего-то на свете ему было дело, и он во все вмешивался – причем всегда из самых лучших побуждений, ибо был, в общем-то, добрым мальчиком! Действительно добрым! Он старался всех помирить, всех осчастливить, всем помочь… Другое дело – что из этого получалось.
А уж невероятная правдивость Маленького Робина вошла в легенду и порой имела просто-таки катастрофические последствия! И все равно – а может быть, по этой самой причине – Маленький Робин был любимцем всей семьи и всех слуг, и даже всех соседей. А уж Робин Гуд просто боготворил своего младшего отпрыска, неумеренно восхищался всем в нем – от оттопыренных ушей и ярких кудряшек до невероятной отваги и честности, доставлявшей всем столько хлопот! И прощал ему многие проступки, какие он у старших детей, возможно, и не оставил бы безнаказанными. Старая Бертрис не раз ворчала, что таким попустительством они вконец избалуют его, испортят и погубят душу ребенка… Но – ворчать-то она ворчала, но первая свирепой коршуницей бросалась защищать своего младшего воспитанника.
Кроме того, Маленький Робин уже в семь лет был едва ли не лучшим стрелком во всей Англии. Хотя, конечно, пока ему было под силу стрелять только из легкого охотничьего лука – а тяжелый боевой он не мог бы согнуть, даже навалившись на него всем телом. Но, как бы там ни было, меткость Маленького Робина была едва ли не легендарнее его убийственной правдивости. О нем говорили, что он может «с пятидесяти шагов попасть в глаз белке». Но, разумеется, это была метафора, то есть – сравнение, и правильнее было бы сказать что он мог бы попасть белке в глаз с пятидесяти шагов… Но ни за что на свете не стал бы этого делать.
Ведь с белками Маленький Робин дружил. У него было много близких знакомцев среди лесных белок. Он делился с ними орехами и даже леденцами, которых белки, понятно, нигде в лесу добыть не могли.
Робин и сам был ловкий, как белка, умел взобраться и на самую высокую сосну, и по самому гладкому столбу на ярмарке, и по крепостной стене, цепляясь за почти незаметные выступы.
И чудеса… Предсказанные старым Астрологом чудеса тоже случались, хотя и не так уж часто.
Лучшим другом Маленького Робина был его старший брат – Дик, Ричард из Локсли.
Дику исполнилось двадцать два. Он был красивым парнем – рослым, широкоплечим. И даже веснушки его не портили. А уж как мечом да дубинкой владел – подстать Маленькому Джону. Если бы король Ричард находился сейчас в Англии – без сомнения, он принял бы Дика в число своих избранных рыцарей. Но и на своем месте, в Локсли, Дик тоже был хорош и при деле: в хозяйстве получше отца разбирался. В общем, завидный жених! Любой из соседей-землевладельцев мечтал бы видеть Дика своим зятем. Да и многие девушки бледнели, краснели при виде славного рыжеволосого Ричарда из Локсли, а по ночам в подушку плакали. Да и родители только и мечтали о том, чтобы привел в дом молодую жену!
А сам Дик мечтал только о Малике.
Ей было двадцать лет. Уже очень взрослая девушка. А по тем временам – и вовсе старая дева. Только она была так хороша собой, что мало кто, при виде ее, не застывал завороженно. И уж подавно даже самые злые сплетницы не могли бы сказать, что Малика одинока из-за того, что никто замуж не берет! Сватались к ней многие. И таны, и рыцари. Никого не смущало то, что Малика – чужестранка, не христианка даже. Для женщины ведь это не так важно! Примет крещение, обвенчается, как положено… Главное то, чтобы красива была да любима мужем! Один из претендентов на руку и сердце Малики – рыцарь, тан, влиятельный, богатый – совсем извел ее своими преследованиями. Он чередовал признания в любви – с мольбами, а мольбы – с угрозами. На все был готов, лишь бы привести женой в свой дом! Дик когда об этом услышал – зубами заскрежетал… Кто посмел угрожать его возлюбленной и его другу Астрологу?! Но Малика имени не назвала… Тем более, что дружба старого настоятеля, аббата Бенджамена, была для нее и для ее учителя хорошей защитой от всех зол.
Так вот, многие сватались к Малике. Но всем им она отказала. Как и семь лет назад, Малика твердо стояла на том, что замуж не пойдет, а всю жизнь посвятит служению учителю и его науке.
Дик отчаялся уже хоть когда-нибудь завоевать сердце Малики. И все равно продолжал бывать у них в маленьком домике – как друг. Хорошо ему там было. И мечталось хорошо… О том, как славно могли бы жить они с Маликой, если бы она все-таки согласилась покинуть Астролога и вышла бы за него, за Дика, замуж!
Еще к Астрологу в гости ходил, и очень интересовался его наукой (равно как и красотою несравненной Малики) племянник настоятеля, брат Адалард – здоровенный монах, похожий, по мнению Дика, на брата Тука в ранней юности. Адалард, конечно, тоже был для него в некотором роде соперником. Но жениться на Малике Адалард не мог, потому что принадлежал святой церкви. А потому между ним и Диком наблюдалось бдительное перемирие. В конце концов, их объединяла забота о спокойствии и благополучии Малики и старого ученого. И хотя бы по этой причине им не стоило ссориться.
Между тем, и Мэри, старшей из восьми дочерей Робин Гуда, уже исполнилось девятнадцать лет – тоже совсем взрослая девушка, уже года четыре как следовало бы замужем быть! Сватались к ней, при ее красоте и хорошем приданом, уже многие рыцари и таны – а она все не торопилась, все перебирала женихов… А попросту – не хотела! Не нравился ей никто. Ей нравилось – скакать по полям на взмыленном жеребце, охотиться вместе с отцом на лис и на оленей. Замуж выйдешь – придется хозяйством заняться, дома сидеть, детей кормить да воспитывать… Эти занятия казались Мэри скучными.
И Робин Гуд долго не находил в себе сил неволить Мэри.
Но время шло, уже следующие дочки – Мэйден, Эйден, Элис и Эдит – вошли в возраст невест. Да и малышки – Роберта, Ровена и Ида – подрастали. А младшим сестрам прежде старшей замуж идти – не положено. И пришлось ему ставить Мэри перед выбором: или в монастырь идти, или срочно искать жениха. Причем не абы какого, а чтобы был достоин стать зятем Робин Гуда.
В монастырь Мэри не хотелось.
И стала она ездить с отцом и братом на турниры, с сестрами – на балы в соседские замки. Искать себе жениха. И нашла по сердцу! Сэр Брайан де Менетрие. Победитель множества турниров. Один из лучших танцоров. Один из самых изящных кавалеров. Чернокудрый и синеглазый красавец, богатый землевладелец и – новый шериф Ноттингемский!
Тут уже взбунтовался отец, питавший застарелую неприязнь к служителям закона. Робин Гуд считал их всех негодяями и ворами, грабящими трудовой народ. Он еще очень хорошо помнил, как, во времена его молодости, позапрошлый шериф Ноттингемский держал в своем замке и принуждал к насильственному браку его возлюбленную леди Мэрион! Нет, не поставят шерифом порядочного человека и доброго воина… А непорядочному он дочь не отдаст!
Сколько ни плакала Мэри, сколько ни скандалила и ни топала ногами, сколько ни падала в обмороки – ничего не помогло. Отец был тверд в своем решении. Одно дело – то, что Дик хочет жениться на чужеземке непонятного происхождения! Он – мужчина, он вправе решать! Тем более, что девушка так хороша собой, что любой голову потеряет. Да и нрава скромного, и в поведении ничего предосудительного никто не замечал – относительно этого Робин Гуд нарочно интересовался. Худшим проступком Малики, по мнению ноттингемских сплетников, было то, что она никогда не ходила в церковь. Но в церковь и многие англичане ходить забывали. А за Маликой это заметили лишь потому, что она – чужеземка, а еще потому, что больше и обвинить-то красивую девушку было не в чем! В общем, Робин Гуд был готов принять персиянку под свой кров в качестве невестки. А вот относительно шерифа был непреклонен! Все шерифы – негодяи! И Мэри он негодяю не отдаст!
Сам молодой шериф явился к Робин Гуду просить руки Мэри – и получил решительный отказ. Да что там – отказ! Был изгнан с позором.
Мэри пыталась сбежать к своему возлюбленному Брайану де Менетрие, но была схвачена и посажена под замок.
Разгневанный отец заявил, что сам найдет для нее достойного жениха.
И нашел.
Барон Элевтер фрон де Марч – богатый тан-землевладелец и, вместе с тем, славный рыцарь. Несмотря на молодость, он успел прославиться своими подвигами во французской земле. То, что хмур, молчалив да неулыбчив – так незачем достойному мужчине быть весельчаком и болтуном. То, что лицо изуродовано шрамом – так это только к чести его! Значит, не повернулся спиной к врагу, в лицо удар принял. То, что Мэри он противней черта… Так отцу-то виднее, кто достоин руки его дочери!
Приехал отец Бартоломьюю. Тяжело вздыхая, обручил плачущую Мэри с угрюмым бароном фрон де Марчем. Свадьбу положили сыграть через месяц.
Понятно, что Маленький Робин опечалился, видя своих старших брата и сестру такими несчастными.
Мэри целые дни напролет рыдала у себя в комнате.
Дик, возвращаясь из Ноттингема, по многу дней пребывал в меланхолии. Много молился. Читал жития святых. И даже заводил с Маленьким Робином беседы о том, что он, Маленький Робин, возможно, останется единственным наследником поместья, если старший брат, то есть – сам Дик, изберет духовную стезю и уйдет в монастырь.
Нельзя сказать, чтобы Маленький Робин имел что-нибудь против священников и монахов, но все они были такие скучные!
Робин просто вообразить себе не мог, как это красивый рыжий Дик будет проводить целые дни в тесной келье, посвящая себя размышлениям о тщете всего сущего, а так же – посту и молитве. Нет, это было просто недопустимо!
А Мэри? Красивая рыжая Мэри? Разве она не заслуживает счастья? А ведь противный Элевтер фрон де Марч счастья ей дать не может – это Маленький Робин знал наверняка! И дело не только в том, что Мэри не любит его… Маленький Робин был совершенно уверен, что Элевтер фрон де Марч – нехороший человек! Злой! Он жестоко обращался с животными – с лошадью, на которой ездил, с собаками, которые его сопровождали… Он был груб со слугами.
Маленький Робин достаточно долго наблюдал за ним. Он даже добрался до замка барона фрон де Марча, вскарабкался по стене и следил. Он видел, как барон фрон де Марч бил хлыстом служанку! Женщину!!! Он бил женщину!!! А еще называется рыцарь! А потом – он приказал утопить всех до единого щенков своей охотничьей собаки, потому что нашел их недостаточно породистыми! А когда несчастная мать бросилась защищать их – Элевтер фрон де Марч пнул ее ногой в живот! Маленький Робин рыдал, глядя на все происходящее в замке фрон де Марча кошмарном месте, рядом с этим кошмарным человеком! И как только отец может быть таким слепым?!
А с другой стороны – Брайан де Менетрие, такой славный малый! Ну и что, что он – шериф? В конце концов, шерифы, должно быть, тоже бывают разные! Тот, позапрошлый шериф был негодяй, чернокнижник и взяточник. А нынешнего шерифа все хвалят за справедливость и милосердие. И он любит Мэри, действительно любит! Он не отказался от нее, он все время посылал ей письма, букетики и даже маленькие подарки – вроде книжек и всяких забавных заморских безделушек, предназначенных для увеселения взора тоскующей в заточении девицы. Передавал он их через Маленького Робина, а самому Робину давал замечательные леденцы на палочке. Но не это главное, леденцы мог бы давать и мерзавец… Хотя барон фрон де Марч никогда не привозил ему леденцов, а Мэри он обычно дарил куски материи на платье, шелк для вышивания и прочие скучные вещи. Главное, что Брайан по-настоящему добрый!
Он проезжал по мосту, когда Маленький Робин, горько плача, пытался выволочь из тины мешок со слепыми щенятами, брошенными туда по приказу барона фрон де Марча. Конечно, Робину это было не под силу. А Брайан де Менетрие, узнав, в чем дело, спрыгнул с моста – не пожалел своих нарядных охотничьих сапог из золотистой замши, не пожалел голубого бархатного камзола! Он вытащил из тины и мешок, и Маленького Робина. Потом, на берегу, вынул из мешка щенков. Один, к сожалению, умер. Брайан вырыл ему могилку и похоронил, завернув в свой обшитый кружевами носовой платок, как в саван. Остальных он вытер краем своего синего плаща, вычистил им забитые тиной ротики. Потом засунул всех семерых за что пазуху и сказал, что прикажет позаботиться о них. И что Маленький Робин может их навещать, когда захочет! И один раз Маленький Робин действительно решился навестить щенят – и с радостью увидел, что собачье семейство воссоединилось! Семеро уцелевших беспородных щенят упоенно сосали свою породистую маму, которую Брайан де Менетрие попросту выкупил у Элевтера фрон де Марча.
Барон фрон де Марч, разумеется, не мог не уступить шерифу Ноттингемскому в такой мелочи, как продажа приглянувшейся тому собаки…
И такому замечательному человеку их отец, Робин Гуд, отказал!
Маленький Робин решил исправить эту несправедливость.
Если уж Дик и Мэри не могут самостоятельно позаботиться о себе, то он, Маленький Робин, сумеет о них позаботиться! Уж он-то устроит их судьбы наилучшим образом!
