Текст книги "Альтер(СИ)"

Автор книги: Елена Колобовникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Леонид бросился в кусты и внимательно осмотрел их.

– Показалось. Пошли.

Несколько минут мы бежали по тротуару в полном молчании. Свет многочисленных фонарей отмечал наш путь. Мимо сновали автомобили

– Господи! Как холодно! Я не могу больше! Я не чувствую ног! Ай!

В мою голову прилетел камень, и голова взорвалась сиянием радужных огоньков, кружащихся перед моим внутренним взором в диком танце.

– Что за шутки? У солдат кончились патроны, и они забрасывают нас булыжниками?

Тишина.

– Уйдем с этой улицы.

– Ай!

В мою спину ударился камень. Подняв булыжник, я бросилась в кусты. Никого там не оказалось.

– Куда он мог деться?

Внезапно я осознала, что булыжник имеет структуру, не свойственную камню. Он был мягок и приятен на ощупь, словно был обернут бумагой или тканью. Бросив взгляд на камень, я убедилась, что мои нехитрые исчисления верны. Камень обернули бумагой. Я сорвала бумагу с камня и подошла к фонарю. Леонид поспешил за мной. Я прочла слова, написанные нервной и нетвердой рукой.

"Я помогу тебе избавиться от Радиста"

Леонид вздернул бровь.

– Что так....

Громкий визг тормозов заставил его взвизгнуть. Леонид отпрянул в сторону и очень вовремя. Белое жигули пролетело в метре от него и остановилось на тротуаре. Леонид вскочил на ноги.

– Что б ты подох, слепой кретин! Куда ты прешь? Это пешеходный переход! Иди сюда. Я тебе дорожный кодекс вобью в зад...

Вновь взревели шины, и белая копейка резко сдала назад. Леонид вскрикнул от страха. Автомобиль летел прямо на него.

– Стой! Идиот! Что я тебе сделал?!

В последние секунды Леонид отпрянул в сторону. Копейка остановилась в нескольких шагах от него и резко сдала назад. Леонида намеренно старались лишить жизни. Вентьевский крепко выругался.

– Хватит! Стой!

Леонид отпрыгнул в сторону. Автомобиль незнакомца пролетел в нескольких шагах от меня, и я заметила зеленые глаза человека, сидевшего за рулем. Глаза водителя мерцали во тьме парой зелено-золотых светлячков, освещаемых светом уличных фонарей. Я узнала эти глаза.

– Луи! Стой! – крикнула я.

Копейка остановилась в шаге от лежащего на земле Леонида. Леонид вздохнул от облегчения и упал на спину, закрыв глаза руками.

Испанец вышел из машины и осмотрел Леонида с отвращением. Парень продолжал лежать на спине.

– Он с тобой? – Испанец указал на Леонида.

– Да. Не трогай его.

– Не мое дело. Оставляй его здесь, и поехали прочь.

Леонид приподнялся и посмотрел на нас. Его глаза откровенно насмехались над нами. Поднявшись на ноги, тот направился к нам.

– Ах, привет Луи. Давно не виделись! – раздался за моей спиной приятный слуху голос. Этот голос не принадлежал Леониду.

Я обернулась, и мое тело пронзил ледяной холод, порожденный страхом. Неприятно заныло под сердцем. Передо мной стоял Радист.

– Поехали! – крикнул Луи и отворил заднюю дверь машины.

– Не так быстро, – проговорил Радист и захлопнул дверь. Луи взвизгнул от боли, поскольку Радист ударил его по пальцам руки. Радист смотрел на меня, плотоядно облизывая верхнюю губу, словно хотел съесть меня на ужин.

– А вот теперь нам надо бежать, Луи!

– То да, то нет! Вас не поймешь, женщины!

– Потом все объясню.

– Кеша, вызывай полицию немедленно!

Я посмотрела на Луи. Левая рука Луи держалась за левое ухо, словно он говорил в динамик, закрепленный на ухе.

Радист повернулся к нам спиной и смотрел куда-то вдаль. Проезжавшие мимо автомобили, громко рыча, неслись вдаль, устремившись в неведомую страну света уличных фонарей. Ярко пылавшими маяками, уличные фонари простирались от горизонта до горизонта, и, казалось, нет им конца. Где-то вдали раздался приглушенный звук. Это был гудок проезжавшего грузовика. Луи потянул меня за рукав, и мы быстро сели в автомобиль. Радист моментально пришел в себя и через секунду Луи уже трепетал в его руке, словно птенец в лапах хищной птицы. Вентьевский бросил на меня краткий взгляд, и я покорно вышла из машины.

Грузовик неумолимо приближался. Радист вновь повернулся к нам спиной. Он наслаждался ярким миганием автомобильных фар и игрой теней в ночном воздухе. Дернувшись, Луи склонился к моему уху и зашептал:

– Прямо под грузовик...

Мои глаза округлились от ужаса.

– Я не стану его толкать под колеса...

– Нет! – раздраженно буркнул Луи. – Мы сами пробежим прямо перед грузовиком.

Луи резко замолк, поймав на себе пронзительный взгляд Радиста.

– Интересно, о чем он думает? Он не спешит нас убивать.

Луи сморщился.

– Все очень просто. Нам уготована своя собственная смерть. Меня он убьет здесь, а ты нужна ему в Тасмании. Именно там он хочет лишить тебя жизни.

– Чего он тогда ждет?

– Только Бог знает.

– Грузовик!

– Готова?

Я кивнула.

– Беги!

Я и Луи бросились под колеса грузовика. Яркий свет фар ослеплял, и я зажмурилась. Белый свет застелил весь мой взор, и я не знала, что делать и куда бежать. В нос ударил запах бензина. Раздался пронзительный гудок и визг автомобильных покрышек, царапающих асфальт. Яркие, белые искры, вылетавшие из-под колес, отмечали тормозной путь.

Через секунду я смогла открыть глаза. Высекая лопнувшими покрышками искры, грузовик замедлял ход. Радист бежал в сторону, противоположную движению грузовика и временами, я могла видеть его фигуру. Длинный прицеп грузовика не давал ему возможности перебежать дорогу. Прогудел клаксон и я очнулась. Черный джип пролетел в шаге от меня. Луи уже стоял на обочине и отчаянно взывал ко мне. Через секунду я оказалась рядом с ним. Вслед за грузовиком, пролетел другой грузовик и остановился, перегородив дорогу Радисту. Радист не стал огибать грузовик. Тот скользнул прямо под ним и бросился в нашу сторону. Проезжавший мимо автомобиль заставил его отпрянуть. Он потерял несколько секунд времени. Луи бросился прямо на капот проезжавшего автомобиля. Не дожидаясь, когда водитель остановиться, я впрыгнула в автомобиль на ходу. Луи влетел в открытое окно. Водитель взвизгнул, едва в его нос уткнулся пистолет Луи. Не успев затормозить, автомобиль вновь развил скорость и скрылся.

Я перевела дух и посмотрела назад. Вентьевский встал посреди проезжей части, раскинув руки в сторону; правый рукав удачно закрывал протез. Громко взвизгнув шинами, водитель остановился. Насильно вытолкав старика из машины, Радист сел за руль и устремился за нами.

Луи вдавил пистолет в щеку водителя.

– Жми на газ!

Водитель покорно удвоил скорость.

– Пошел вон! – крикнул Луи и жестом приказал водителю пересесть на пассажирское сидение, не сбавляя скорости движения. В шаге прогудел клаксон автомобиля, и в мое лицо ударил свет фар. Я вскрикнула и прижалась к левой двери. Автомобиль пролетел мимо, едва не оцарапав правую дверь нашей машины. Луи развернул автомобиль и направился вниз по Пушкинской улице, затем повернул в сторону Парка победы. Пролетев по трамвайным путям, Луи удвоил скорость и направился прямо к автобусу. Я закрыла глаза, готовясь к неизбежной аварии, а когда вновь отворила их, не заметила автомобиля Радиста. Неподалеку, царапая покрышками асфальт, мчался автобус. Я расслышала крик перепуганной женщины. Луи обернулся, поискал глазами Радиста, но не заметил его зеленой иномарки. Немного сбавив скорость, тот въехал на тротуар. Праздно гуляющие прохожие чудом успевали отскочить в сторону, уступая дорогу. Вернувшись на проезжую часть, тот удвоил скорость и направился в сердце города; к центральной улице имени Горького. Неподалеку проехал автомобиль с выключенными фарами. Это насторожило меня, поскольку была ночь. Джип таился во тьме, словно невидимый паук на паутине. Луи не заметил его.

– За нами хвост!

– Где? – спросил Луи.

– Джип.

Луи внимательно осмотрел автомобиль и кивнул. Через секунду мотор яростно взвыл, и наша темная иномарка влетела на встречную полосу. Водитель испуганно пискнул на пассажирском сидении. Радист понял, что раскрыт и прятаться нет смысла. Поспешно включив фары, тот мгновенно сократил дистанцию. Луи яростно вопил, лихо выкручивая руль в стороны. Водитель испуганно кричал на пассажирском сидении. Только я сидела на заднем сидении, онемев от страха. Костяшки пальцев испанца побелели от злости и напряжения. Он отчаянно рисковал, проскакивая прямо перед автобусами и поездами. Мы лишились одного зеркала, и правый бок автомобиля был помят. Золотыми светлячками мимо меня пролетали искры золотых огней. Казалось, что я тону в золотом сиянии. Я знала, что виной немногочисленные автомобильные фары и бесконечная вереница фонарей и рекламных вывесок, озарявших ночь. На наше счастье, дороги были почти пустынны. Радист догнал нас. Разогнавшись как следует, тот протаранил нас сзади. Машина вильнула, и я ударилась головой о стекло. По стеклу пошла трещинка. В сантиметрах пролетел грузовик. Яростно вопя и выкручивая руль, Луи сумел выровнять автомобиль.

– Нам от него не скрыться! – закричала я. Луи кивнул.

– Дорога слишком пряма. Под капотом его джипа больше лошадей, чем у этого корыта. На прямой дороге он быстро настигнет нас!

– И что делать?

Луи резко крутанул руль, я вновь ударилась головой о стекло. Появилась сеть новых трещинок, и я почувствовала, как жидкость заливает лицо. Я потрогала горячую жидкость, стекавшую по виску, и обнаружила на пальцах кровь.

– Держись!

– За что?! – вскрикнула я. На заднем сидении данного автомобиля отсутствовали ремни безопасности.

Луи резко нажал на тормоз и я, не удержавшись, оказалась на переднем сидении, между Луи и перепуганным водителем. Черный джип стрелой пролетел мимо и растворился в ночном воздухе. Луи завел автомобиль и свернул на проселочную дорогу. Радист пропал, но ненадолго. Не прошло и нескольких минут, как дорогу нам перегородил черный джип. Крутанув руль, Луи съехал прямо в обрыв. Пробиваясь сквозь кусты и ямы, мы сумели вынырнуть на дорогу. Через несколько секунд свет фар ослепил меня. Радист был позади нас, и расстояние неумолимо сокращалось.

– Дьявол его побери! Он отстанет от нас или нет? – закричал Луи и прогудел в клаксон. Радист насмешливо откликнулся на мрачное приветствие и прогудел в ответ. Внезапно джип Радиста завилял на проселочной дороге, и перевернулся несколько раз подряд. Упав на крышу, тот прекратил движение. Неуправляемые колеса джипа отчаянно вращались. Луи даже не взглянул в его сторону. Тот удвоил скорость и вылетел на проезжую часть. Радиста я больше не видела.

Конец?

Я не верила, что с Вентьевским покончено навсегда. Несмотря на то, что я была единственным свидетелем чудовищной автомобильной аварии, женское чувство давало знать, что Радист еще покажет себя в недалеком будущем.

Луи имел несколько так называемых "хижин" – как он их сам называл – по всему городу. Это были квартиры и дома, о которых никто не знал. Луи переоборудовал квартиры для личных нужд. Дом, в котором мы остановились, имел только три комнаты крохотных размеров: ванная, кухня, спальня. Едва войдя в дом с улицы, мы попадали в кухню. Кухня вела еще в две комнаты. Все три комнаты, выглядели так, словно по ним прошел ураган. На полу спальни лежал разбитый монитор. Пол кухни хрустел под ногами, поскольку его покрывали листы многочисленных бумаг. Воздух провонял пылью и запахом протухшей воды. В спальне Луи стоял большой аквариум. Аквариум населяли забавные рыбки с серебряным брюшком и красной шапочкой на голове.

Вот уже на протяжении бесконечных часов Луи работал за компьютером. Он не посвящал меня в свои дела. Я сидела на кровати, уткнувшись пустым взглядом в аквариум. Несколько минут меня одолевала тошнота, но я терпела из последних сил. Гул в голове стал оглушающим, и я встала на ноги, желая спрятаться от Луи. Пол под ногами кружился с немыслимой скоростью, и я не видела, куда поставить ногу. Ударившись бедром о тумбу, я сморщилась от боли. Луи ничего не замечал, поскольку был погружен в работу. Я взяла курс на ванную, но не была уверена, что смогу дойти до нее без увечий. Я упала посреди кухни и несколько минут пролежала там с закрытыми глазами. Поднявшись на ноги, я вновь упала на колени и ползком добралась до ванной комнаты. Засунув голову под струю холодной воды, я закрыла глаза.

Я пришла в себя в руках Луи. Тот держал мою голову и смотрел в мои глаза. Позади меня лежала дверь. Луи выбил ее ногой, когда не сумел докричаться до меня. Оказывается, я потеряла сознание в столь странной позе. Сидя на коленях подле ванны и упираясь руками об ее края, я просидела более тридцати минут. Все это время мою голову заливала ледяная вода. Я открыла глаза и обнаружила, что Луи плачет.

– Я все сделал. Теперь ты свободна.

Я выдавила мучительную улыбку. Луи вновь спас мне жизнь. Он восстановил мою репутацию, повесив всех собак на Радиста. Я свободна. Как жаль, что мое время пришло.

– Оставь меня здесь, Луи, а сам уходи навсегда. Пусть этот дом будет моей могилой.

Луи закрыл глаза рукой и кивнул. Он знал, что мне не помочь. Я закрыла глаза, а когда вновь открыла их, уже не обнаружила Луи. Неподалеку мерцал экран мобильного телефона. Я посмотрела на экран и испуганно охнула. Прошло два дня.

Гул в голове стал оглушающим. Во рту чувствовался металлический вкус крови. Должно быть, я во сне прикусила собственный язык. Я открыла глаза, но ничего не увидела. Земля вращалась и уходила из-под ног. Потолок плясал перед глазами. Адская боль сдавила виски. Меня стошнило. С трудом доковыляв до окна, я отворила его. Несколько минут я смотрела вниз, любуясь луной и многочисленными прохожими. Наконец я решилась. Пора.

Я доковыляла до шкафа, цепляясь за спинки стульев. Распухнув шкаф, я вытащила собственный пистолет. Я берегла его для защиты от Радиста, но при данных обстоятельствах я не могла думать ни о чем другом, кроме как об исцелении или хотя бы о прекращении пыток. Я проверила патроны, сняла с предохранителя и зажмурилась, приставив пистолет к виску. По лбу заструился пот. Руки дрожали. Через несколько секунд я собралась с духом и чуть надавила на спусковой крючок. Резкий порыв ветра с шумом закрыл окно и я вздрогнула. Через секунду в дверь застучали. Я положила пистолет на тумбу и направилась к двери. Не пройдя и нескольких шагов, я потеряла сознание и с шумом упала на пол.

Мне приснился странный сон. Облачившись в черный плащ, я отчаянно продиралась сквозь ливень. Желая спастись от дождя, я натянула плащ поверх головы. Несмотря на усилия, я промокла до нитки и очень замерла. Тревожное чувство сжало мое сердце, но я не обернулась. Хотелось как можно быстрее добежать до теплого очага, где меня кто-то ждал, приготовив горячий час с сахаром. Черные тучи нависли так низко, что казалось, до них можно допрыгнуть. Где-то в стороне алел закат или восход. В воздухе повисло проклятие. Было темно, но ни один фонарь не работал. Я почувствовал странный запах. Так пахнет сожженная плоть. Длинные, острые когти царапали мне спину. Казалось, расправив огромные черные крылья и освещая землю сиянием своим алых глаз, за моей спиной кто-то летит. Оно уже совсем рядом и я чувствую его дыхание. Я встала посреди улицы и обернулась. Яркие глаза неизвестного чудовища ослепили меня. Резкий удар заставил меня отлететь в сторону. Я посмотрела в сторону и заметила подростка вытолкавшего меня из-под колес автобуса. Кровь. Реальная кровь сочилась из ноги. Не знаю, было ли это на самом деле, через несколько минут я нашла себя стоящей на коленях посреди лужи. Ветер разбивал о мое лицо ледяные капли. Словно грешник, позабывший слова молитвы, я стояла на коленях, безмолвно взирая стеклянными глазами в небеса, словно пыталась докричаться до Бога. Но Всевышний уже давно покинул меня. В последний раз, взглянув на небо, я испустила тяжкий вдох и упала лицом в лужу. Капли заливали мое лицо, но холодно не было. Краем глаза я заметила ботинки прямо перед моим носом.

Едва мои глаза распахнулись, я нашла себя в пивной. Как я сюда попала? Мимо сновали мужчины и старики с кружками, наполненные доверху пенным напитком. Лежала я на скамье. Едва мои глаза распахнулись, кто-то закричал:

– Очнулась!

Десятки глаз внимательно осмотрели меня.

– Может, стоит позвать врача? – спросил старик лет семидесяти. – Поначалу мы подумали, ты перебрала со спиртным. Только потом осознали, что дело нечисто.

Я осмотрела пивную стеклянным взором, поскольку была уверена в том, что это продолжение сна.

– Дай ей прийти в себя! Ты полежи немного. Мы нашли тебя подле бара. Ты стояла на коленях прямо посреди лужи. Неожиданно ты упала, и мы подхватили тебя и перенесли сюда.

– Это не сон? – спросила я себя. Моя одежда была мокрая и сильно болела нога. Неужели, все эти часы или дни я провела на ногах?

– Какое сегодня число?

– Восемнадцатое ноября.

Я вздохнула. Прошло всего несколько часов.

– Сходи к врачу. Не к добру все это.

Я встала на ноги под изумленный мужской возглас, раздавшийся одновременно из десяток глоток.

– Ты куда? Полежи до прихода скорой!

– Ложись!

– Не смей вставать!

Я не обратила на них внимания и вышла на улицу. Гул в голове не стих, но земля немного меньше уходила из-под ног и временами, я передвигалась по улице ползком, не обращая внимания на насмешки. Голова кружилась, и я частенько приземлялась на скамьи, чтобы перевести дух. Нужно пойти домой и закончить начатое. Надеюсь, пистолет лежит на месте и мне не придется его искать. У меня больше нет сил. Пусть все закончиться быстро.

Черный призрак стоял прямо у моего дома. Я старалась не смотреть в его сторону. Едва я подошла к дверям своего дома я заметила Радиста. Тот осмотрел меня и вежливо пропустил внутрь.

"Очередной мираж". Я была уверена, что это игра моего больного разума.

Подняться по лестнице стоило больших усилий. Добравшись до двери, я на несколько минут застыла на пороге. Дрожащие пальцы не повиновались, и я не могла открыть дверь. Справившись с непреодолимой задачей, я ввалилась в дом не уверенная, что успею доползти до спальни до того, как клыкастое существо с красными, как кровь глазами, утянет меня в ад. Добравшись до спальни, я упала на кровать, не в силах доползти до пистолета. Устроившись на кровати, я закрыла глаза, отдавшись на волю слабости. Тут же жаркая темнота полная оглушающих голосов и звуков растворила мое тело. Я воспарила в невесомости; боль утихла и я почувствовала, как медленно тону в густой смоле. Больше всего на свете мне хотелось остаться здесь навечно. Клыкастое существо протягивает свои руки в мою сторону, стараясь дотянуться. Я медленно погружалась в сон, от которого невозможно пробудиться.

Исповедь.

Несколько месяцев спустя.

Мое имя Роза Соломахина. Мне двадцать три года. Данную историю я написала от лица моей подруги и ангела-хранителя – странной девушки по имени Яна, да простит меня Бог. Я не была на ее похоронах, но знаю, что в этот момент шел дождь. Слышала, что труп – простите, с трудом сдерживаю слезы – обнаружили 20 ноября. Я знала об ее чувствах к Александру Новикову и заставила своего отца заплатить немалую сумму за возможность похоронить их вместе в одной могиле. Раз в неделю я навещала подругу, и часто встречала постороннего мужчину, стоявшего подле ее могилы. Едва я появлялась на горизонте, дух исчезал, оставив на земле букет красных и черных роз. Каждый день черный призрак в капюшоне приходил к могиле Яны и плакал. Я находила его платки, насквозь пропитанные слезами. Это был Альберт. Каждый день тот приносил красные розы для дочери и черные розы для ее любимого. Взирая на нехитрое переплетение красных и черных роз, увядавших со временем, мне становилась горько. Они мечтали о покое. Они обрели покой.

Кратко расскажу о ней. Как я поняла, ее чистая душа хранит какой-то грех. Ее руки насильно выпачкали в крови, и всю свою сознательную жизнь она мечтала хоть как-то сгладить свою вину. Именно поэтому она считала себя недостойной других людей; считала себя монстром. Раз я задала ей вопрос; я хотела знать, что так тревожит ее сердце. Внимательно выслушав, она отворачивалась от меня или уходила прочь. Несмотря на депрессию и меланхолию ее взгляд жег мою плоть и душу. Временами гнев, страсть и жажда жизни выливались через край и, казалось, что почва под ее ногами горит, а из глаз вырывается пламя. Она хотела показать мне, что смирилась с неизбежной смертью, но глаза выдавали ее истинные чувства, которые она прятала под маской меланхолии. Она любила жизнь.

Немного о себе. Родилась я в Московской области по адресу Мирная 7 и всю свою жизнь я провела в этом доме. Мой отец Валентин какое-то время был мэром нашего скромного поселка городского типа. Что мне еще сказать? Девять лет я училась в школе ?10. Училась хорошо. После окончания девятого класса год или два просидела дома, не заботясь о будущем. Кавалеры, вечеринки и спиртное заменили мне целый мир. Я богата. Очень богата. Отец никогда не отказывал мне в деньгах. Очень скоро я отбилась от рук. Стала пропадать непонятно где и просыпаться с тяжелой похмельной головой рядом с незнакомым парнем. Сжигающий мою душу стыд овладевал мной, каждый раз как я обнаруживала себя в чужой спальне.

Через год или два меня отправили в институт почти насильно. Я не желала становиться юристом, но отец был непреклонен. Несколько лет спустя я возвращалась домой из института, как мой взгляд уловил очертания странной человеческой фигуры. Это был мужчина, одетый в черные одежды. Черные волосы темными потеками грязи или засохшей крови струились по лицу. Мужчина посмотрел на меня и взмахнул рукой куда-то в сторону, словно призывал кого-то. Через секунды черный джип вылетел из-за угла. Двое мужчин затолкали меня на заднее сидение джипа. Мой рот заклеили скотчем. Я не знала, что в нескольких шагах от меня затаился невольный свидетель. Александр Новиков возвращался домой со службы. Теперь тот стоял, спрятавшись за углом какого-то гаража, и внимательно наблюдал за происходящим.

Через полчаса джип остановился, и я заметила вертолет. Однорукий мужчина погрузил меня в вертолет. Несколько часов спустя я оказалась в Тасмании. Я была смертельно напугана и не знала, что со мной будет в недалеком будущем. Однорукий мужчина помог мне сойти с вертолета, протянув руку. Я не подала ему руки и вышла из крылатой машины сама. Мужчина развел руку в сторону, сдаваясь. Скотч убрали, и я вдохнула побольше воздуха. Я задавала вопросы мужчине, на которые тот не обращал внимания. Обнаружив себя в странном городе, я стала вопить, прося помощи у прохожих мужчин. Те даже не смотрели в мою сторону, а если и смотрели, то в их улыбках и похотливых слюнях, капавших на бороды, можно было прочитать желание женской плоти. Очень скоро я поняла, что помощи ждать неоткуда. Меня ввели в большое здание персикового цвета. Несмотря на пыль, грязь, копоть внешних улиц Тасмании, главная улица и персиковое здание, в которое меня ввели, сверкали от чистоты и пахли свежестью. Горстка мужчин лет тридцати драили все вокруг и с интересом поглядывали на меня, когда я проходила мимо. Когда меня привели в самую заброшенную часть здания, краем глаза я заметила силуэт. Кто-то испуганно юркнул за угол, едва услышал наши шаги. Часть здания, в которое я попала, была не достроена и воняла пылью и жженой проводкой. Повсюду свисала паутина; осыпавшаяся штукатурка противно скрипела под ногами; над головой висели голые лампочки; оголенные провода искрили прямо на полу. Я вытянула шею и стала вглядываться за угол, желая понять, кто таиться за углом. В это же мгновение кто-то ударил меня по щеке, и я взвизгнула от неожиданности. Оправившись, я выглянула за угол, и мои глаза широко распахнулись. Неподалеку стояла девушка, возраст которой невозможно угадать. В ее синих глазах плескался страх и отчаяние, словно она смирилась со страшной участью. Ее кожа была бледна; даже имела нездоровый сероватый оттенок. Идеально прямой стан был слегка сгорблен и виной тому боль, пронзавшая все ее тело. Девушка была совсем свежа и юна, но взрослый, мудрый взгляд и несколько седых прядей в волосах делали его намного старше. Ей можно было дать и шестнадцать и тридцать лет сразу. Всего мгновение я смотрела на нее. Девушка тоже не отрывала от меня взгляда. Ее глаза широко раскрылись от удивления и неожиданности. Взгляд ее синих глаз сопровождал меня до самого поворота.

На долгие часы эта девушка заняла мои мысли. Я силилась понять враг она или нет. Несколько часов спустя она ворвалась в мою камеру. Едва увидев ее, я закричала и тем самым подвела ее. Я не могла знать, что девушка желает спасти мою душу.

Как я позже узнала, девушку звали Яна и ей уготована страшная судьба возглавить Тасманскую вершину. Дальше все известно. Не буду повторяться.

Скажу только, история еще не закончена. Имеется еще один персонаж, достойный внимания:

Радист.

Погоня.

Громкий вой сирены пронзал ночной воздух, а яркие всплески сине-красных огней прорезали тьму. Несколько полицейских автомобилей носились по кругу, словно потеряли кого-то и тщетно искали след беглеца. Прохожие останавливались в недоумении, но быстро забывали о происшествии. Внезапно громкий, механический голос прокричал в темноту:

– Вентьевский! Мы знаем, что вы спрятались тут. Немедленно выходите!

– Да не я вам нужен, недоумки! – прошипел Вентьевский сквозь зубы.

– Сдавайтесь, Вентьевский!

Несколько мгновений полицейский автомобиль кружился вокруг убежища Леонида, затем яростно взвыв двигателем, умчался прочь. В некотором удалении от укрытия Леонида вновь повторился бесстрастный голос:

– Вентьевский, мы знаем, что вы там!

"Хитрецы! Они не могли знать, что я тут. Старались взять меня на испуг!"

Леонид вдохнул больше воздуха в легкие, поскольку последние минуты едва мог дышать от волнения и страха. Автомобиль кружил в нескольких шагах от кустов, за которыми притаился Леонид и не давал парню спокойно дышать. Леонид считал, что его дыхание может быть услышано органами правопорядка и тогда все пропало. Леонид представил картину; Вентьевский, в окружении конвоиров, шествует в собственную камеру. Его руки закованы в наручники, а голова страдальчески опущена к груди. Едва мысль о заключении в тюрьму коснулась воображения Леонида, он расслышал дьявольский смех за своей спиной. Радист откровенно насмехался над ситуацией, которую сам же и создал. Выскочив из укрытия, Леонид побежал в неизвестность. Он не знал, куда бежит. Слепая вера вела его вперед. Вот уже несколько месяцев Леонид принадлежал только себе. Ярость раскалила его кровь до температуры расплавленного свинца. Это чувство заглушало даже ярость Радиста и заставило того спрятаться в недрах их общего мозга. Леонид не мог знать, что исцеляется.

Заметив рельсы, Леонид побежал им наперерез, позабыв об опасности. К счастью поезд был далеко и не мог затронуть Леонида. Взобравшись на рассыпающийся от времени перрон, Леонид встал на месте и проводил взглядом поезд.

"Папа.... Вот он лежит прямо посреди рельс. Чьи-то крепкие руки удерживают меня. Я страстно желаю прыгнуть под поезд к отцу и вытолкнуть его. Поздно. Отец слегка приподнимается, но распрямиться во весь рост не успевает. Я хочу закрыть глаза, но не могу этого сделать. Папа закричал, и его вопль заставил меня упасть в обморок. Несколько секунд я следил за отцом. Отец вытянул вперед обе руки, словно хотел смягчить удар поезда. Удар и отца нет. Я теряю сознание".

Леонид закрыл глаза руками и вскрикнул, смотря на голые рельсы. Он видел родного отца, погибшего так нелепо. Все эти годы Леонид не помнил всего этого. Данные воспоминания забрал его альтер – Радист. Сейчас Леонид помнил все: страх, запахи, звуки и лицо отца за мгновение до удара. Это было невозможно вынести. Вентьевский упал на колени и разрыдался. Неподалеку завопила сирена. Леонид бросился в сторону и затаился. Полицейский патруль пролетел по дороге в десятках метрах и скоро исчез.

Лёня не хотел вспоминать, но память восстанавливалась. Все, что когда-то знал Радист, сейчас тонкой струйкой просачивалось внутрь разума Лени. Леонид и Радист объединялись в одно целое. Он почувствовал себя намного мудрее, но это не радовало его, поскольку Лёня чувствовал, что не изгнал Радиста из своего тело. Все гораздо хуже. Он сам превращается в Радиста!

Леонид с тоской вспоминал высокую башню Franklinsystem и все ее приборы, несмотря на то, что не мог их видеть. Их видел Радист и теперь его дьявольская душа очерняет его плоть и чувства.

Прошло несколько часов. Леонид устал. Смертельно устал. Нужно где-то обогреться и уснуть. Вскрыв крохотную будку сторожа автомобильной парковки, стоявшей неподалеку, Леонид упал на старый диванчик в углу комнаты и тут же уснул. Ему снился страшный сон:

Малыш Леня решил посидеть на скамейке школы, когда его одноклассники пошли в столовую, есть несъедобную кашу, запивая ее несладким чаем. Леониду было семь или восемь лет. Некоторое время он смотрит перед собой, мечтая, как громкий крик заставил его вздрогнуть от страха.

– Вот он!

Это был Константин Рыжов. Главный хулиган школы.

– О чем мечтаешь, Лёнечка? – спросил тот неестественно вежливо.

– О собаке.

– О собаке! Собака это хорошо. Давай полай.

– Что?

– Леня, ты совсем глухой? Полай как собака.

– Я не хочу лаять.

– У тебя не спрашивают твоего мнения. Лай!

– Я же тебе сказал, идиот, что не хочу лаять! Сам лай! – заорал Леонид, заставив Константина попятиться.

– Что с тобой, Лёнечка? Простыл?

Константин немного присмирел.

– Нет. Хочу побыть один! Один! Без тебя! Ясно?

– Да, ясно, – проговорил Константин и попятился. Радист тихо вздохнул и закрыл глаза.

Через несколько минут начнутся занятия. Радист, неохотно встал со скамьи и прошел в класс. У двери класса его уже ждали. Трое парней окружили мальчика. Один пихнул его в бок ранцем.

– Вот он! Попался!

Радист нахмурился.

– Расступитесь. Дайте пройти.

– Не так быстро! Мы должны поговорить, – проговорил Константин. – Ребята! Вы слышали новость? Наш Лёня умеет лаять как собака. Просим! Полай нам!

– Пошел в задницу, недоносок. Еще слово и я заставлю лаять тебя самого!

Константин и его дружки расхохотались.

– Ты ослеп, мальчик? Нас трое!

– И все на одного! Храбрецы, ничего не скажешь! – усмехнулся Радист.

Константин подбежал к Леониду и ткнул его кулаком в грудь.

– Да за такие слова я готов убить тебя, малявка! Лай! Тогда мы оставим тебя в покое!

– Перефразирую предложение, не лишив его смыслового значения. Лай и лишь тогда я оставлю вас в покое!

– Дерзкий! Бейте его, парни. Ай!

Ловким движением единственной руки, Леонид зажал руку своего противника и вывернул ее. Мальчик взвизгнул и непроизвольно, развернулся задом к Радисту. Дав пинка Константину, Радист спокойно отодвинул испуганную двоицу в сторону и прошел в дверь класса.

Ни Лёня, ни сами обидчики не могли знать, что Радист уже начал развивать свое тело, которое уже через несколько лет превратится в мощный, смертоносный инструмент, не знающий сбоев.