Текст книги "Альтер(СИ)"

Автор книги: Елена Колобовникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Annotation

Став невольным свидетелем страшной смерти отца, Леонид Вентьевский стал страдать раздвоением личности. Мечтая о власти и деньгах его "второе я" альтер-Радист перешел на сторону бандитской группировки "Тасмания". Желая стать лидером Тасманской организации, Радист просчитался.У главаря Тасманской организации – Альберта была дочь – милая девочка Яна.Увидев в скромной девочке настоящего воина, Альберт решил передать власть над группой ей.Девочка не желала становиться Тасманским наследником и та противилась воле отца. Радист решил устранить соперницу, но воля его хозяина Леонида удерживала Радиста. Так началась война двух разумов за одну плоть в результате которой прольется немало крови

Колобовникова Елена Витальевна

Глава 1.

Колобовникова Елена Витальевна

Альтер

Альтер

Часть 1

Яна.

В сердце Сибири.

В сентябре 1991 года произошло немыслимое событие, перевернувшее с ног на голову весь Тасманский город. Начались схватки у единственной женщины, принадлежавшей тасманской империи. Все знали, что женщина принадлежала Альберту, основателю тасманского города и не трудно догадаться, кто отец ребенка. Он держал девушку для личных утех. Несколько дней подряд мужчины обсуждали между собой кто родиться. Все понимали, что в случае рождения девочки, малышка обречена на смерть. Начались продолжительные схватки. Спустя сутки я впервые увидела мир. Мой отец принял мое появление как страшное предзнаменование, и первым его порывом была жестокая месть матери и ее плоду. Я не имела возможности запомнить те события, происходящие в момент моего рождения, но я многое слышала из уст других людей, поскольку мое появление на свет было событием немыслимым и неприятным. Общество «Тасмания» на многие десятки лет отказались от проникновения в их ряды женщин. Исключение представляла собой моя мать Жанна – «падшая» уличная дешёвка, продавшая свое тело моему отцу – наемному убийце и основателю группы «Тасмания». Жанну девять лет держали под замком и кормили отбросами, словно собаку.

Известие о беременности Жанны, вывело Альберта из себя. Он держал женщину для собственных сексуальных утех. Он не желал становиться отцом, но мысль о новом наследнике успокоила его нрав. Несмотря на бешенство, он мечтал о сыне, которому он передаст правление группой.

Наступил сентябрь 1991 года. В тесной, пыльной, бетонной коробке находились три человека. Черный омут ночного неба, сочившийся из окон, и отсутствие какого-либо освещения не могли скрыть пыли, вонь потеющих тел, и бахромы бесконечных верениц паутины. Из мебели только шаткий деревянный табурет с отломанной спинкой и небольшой столик, покрытый старым, посеревшим от пыли полотенцем. На этом столе лежала женщина, готовая в любую секунду породить новую жизнь. Рядом с ней стоял мужчина лет сорока. Его лицо олицетворяло безразличие и отвращение к происходящему. Его спутанные, сальные волосы имели рыжеватый оттенок и видимое равнодушие к расческе. Его имя Альберт. Со стороны могло показаться, что кроме этих двоих в комнате никого нет. Но это было не так. В далеком, пыльном углу стоял Юпитер – слуга Альберта.

Юпитер, чьи родители в прямом смысле, слезли с пальмы, имел кожу цвета перезрелой сливы. Это был очень толстый, добродушный тридцати двух летный африканец. Более шести лет Юп неотступно следовал за своим хозяином и выполнял его поручения словно верная собака. Это было не так. Юп безумно боялся Альберта и так же яростно ненавидел его в душе. Теперь он стоял в темном углу, и в его руках было чистое полотенце.

– Будет мальчишка, осыплю золотом. Будет девчонка тебе не жить! – прорычал Альберт. – Мне нужен новый наследник. Я не вынесу позора, если ты подаришь мне дочь. Я убью ее, потом доберусь до тебя!

Женщина хотела заплакать, но резкая схватка прервала обильные слезы.

Подбежал Юпитер. Он не был знаком с азами акушерства, но он желал помочь несчастной. Юп взял женщину за руку и прижал ее к своей груди. Женщина вновь завопила во всю мощь глотки. Нежно поглаживая ее по руке, Юп начал петь песню на неизвестном никому языке.

Прошло несколько часов, прежде чем Жанна породила малыша. Едва малыш пал в руки Юпа, тот осмотрел его и с неожиданной скоростью и проворством закрыл его руками, словно хотел спрятать.

– Кто?

Юп молчал.

– Кто?!

– Девочка, – дрожащим голосом проговорил он. – Не нужно...

– Сучья девка! Зачем мне она нужна?! Отдай ее мне!

Юп хотел возразить, но вопль Жанны прервал ход его мысли.

– Еще один! – вскрикнул он.

Прошло полчаса, прежде чем Жанна породила второго малыша.

Все это время Юп держал первенца, но едва все кончилось, он ловко прижал девочку подмышкой и взял второго малыша.

– Кто? Очередная сучка?

– Близняшка. Это девочка. Они уродились близнецами, – промямлил Юп.

– Путь все равно один!

Альберт быстрее пули выхватил одного малыша из рук Юпитера и поразил ее ножом. Жанна все это время была без сознания. Заметив кровь, Юпитер вскрикнул и поспешно закрыл глаза второй девочке.

– Отдай мне вторую!

– Нет! – неожиданно громко и властно вскрикнул Юп. – Она теперь моя! Не отдам!

Альберт силой отобрал девочку и взглянул на нее. Юп бросился на него с нехарактерной для него силой и свирепостью. Завязалась небольшая потасовка. Альберт быстро усмирил толстяка.

– Она необыкновенно красива! – вскрикнул Юп. – Отдай ее мне!

Несколько минут Альберт пристально смотрел на девочку, буквально пожирая ее своим взглядом.

– Глаза мои, – проговорил он. – Такие же синие и колючие, словно воды океана. Столь же непредсказуемы. Ярки как пламя. Я дам ей жизнь. Расти ее поодаль от меня. Со временем я передам ей свое дело. Если не оправдает надежд, я убью ее. Я дам ей жизнь, но я не должен ее видеть. НИКОГДА!

Часть 1.

Глава 1.

Быт.

Золотой луч, рожденный ярким светом возрождающегося солнца, осветил крохотное оконце. Луч новой жизни осветил лик Божьей матери, набросанный углем на потолке. Это творение Юпитера. Желая спасти меня, тот написал лик святой девы над моей кроватью. Творение изрядно истерлось, и трудно было догадаться, что изображено на стене, поскольку Юп был скверным художником, но этот лик был для меня нечто большим, чем узор нечетких линий. Это была моя икона, коей я молилась каждую ночь, едва моя голова касалась подушки. Юпитер дал мне имя Яна, но никто этого не знал. Моим именем стал мой позывной «ноль два» или «второй номер». Семнадцать лет я прожила в крохотной комнате пять на четыре метра со своим отцом Юпитером. Я обожаю этого пугливого мужчину. Несмотря на ужас моего положения, он подарил мне детство. Очень часто своими толстыми, короткими пальцами тот сшивал мне новые корявые платьица непременно большие на три размера. Несмотря на это, я обожала, эти наряды и гордилась ими. Каждый раз, когда я увлекалась какой-нибудь игрой и пачкала наряды, Юпитеру пришлось успокаивать меня и утешать. Для меня каждый наряд был подобен святыне кою нельзя пятнать. Все время мы проводили вместе, не расставаясь не на секунду. Мы гуляли, пели, танцевали и резвились. Папа Юп – главный мужчина в моей жизни пусть и не родной по крови.

Едва лучи солнца касались земли, я уже была на ногах. Пританцовывая и напевая, я прыгала к кровати Юпитера и легонько шлепала его ладошками. Юпитер просыпался тяжело, с тяжким стоном тяжелораненого страдальца, насильно возвращаемого к жизни. Я давала ему поспать несколько минут и повторяла попытки разбудить его. Он тяжко пробуждался и еще несколько минут ходил с закрытыми глазами, постанывая на ходу, словно живой мертвец. После завтрака мы отправлялись на прогулку. Мы бегали по зеленой травке. Юпитер любил напевать песенки, и я громко хихикая, кружилась в такт мелодии. Мы пропадали на улице до самого вечера. Обедали и ужинали усевшись в траве в самой заброшенной части Тасмании. В месте в коем никто никогда не был и место густо заросло деревьями и травой.

Идиллия продолжалась до семи лет. Именно в этом возрасте отец начал свои беспощадные тренировки. Каждый божий день он тренировал меня до первой крови, не щадя и морально насилуя мой природный мягкий характер. Он заставлял меня бегать до изнеможения, отжиматься до упада и растягиваться до боли. Мышцы болели, связки рвались как гнилые нитки. Каждый день я плакалась в плечо Юпитера. Тот говорил, что я должна держаться изо всех сил. Но с какой целью объяснить не смог.

Он, конечно, знал, зачем отец так поступал со мной, но упорно молчал. Альберт проверял мою стойкость и волю. Так продолжалось до семнадцати лет.

Я упорно переносила тренировки и изуверства. Привыкла. Но я не могла поверить в то, что данный человек мой отец. Я разговаривала с ним только в случае крайней необходимости и то сквозь зубы, и, не сдерживая бурлящего в крови гнева.

Альберт же, как не странно, пытался подружиться со мной. Часто я ловило его улыбку, адресованную мне. Эта улыбка пугала меня. Так могут улыбаться только особи дьявольского происхождения или кровожадные изверги. Никто, ничего не знал о нем. Даже я. Только одно я знала о нем точно. Он дьявольски умен и силен. Ему принадлежат все агенты ФБР, ФСБ, полиция, судьи, политики и т.д. и даже Богу не удастся сломить его.

Альберту уже немного за шестьдесят лет. Он уже стар, но очень крепок и вынослив для своего возраста. Его тело по-прежнему бугрилось стальными мышцами, а острый взгляд, казалось, разгорелся еще ярче. Он ничего не имел, но это ему было не нужно. Единственное, что он желал это иметь во мне союзника, но эта мечта была несбыточна. Я шарахалась от него в сторону и при возможности пряталась.

Я стала бояться себя, старалась очистить свою гнилую душу от поселившейся в ней ярости и глупого, но беспощадного гнева. Мужчины группы смирились с тем, что в их владениях живет девушка, но мое поведение веселило их. Я не такая как они, но этого им не объяснишь. Мне безумно хотелось крушить и уничтожать все вокруг, и эти чувства отравляли мое сердце. Из-за этого разногласия я замкнулась в себе, и отказывалась говорить с кем бы то ни было, (исключение Иннокентий и Юпитер). Словно улитка, я прятала свои истинные чувства под прочным панцирем. Я не надеялась бежать, но и мне не хотелось жить. Словно лист я вяло кружилась по течению, не предпринимая никаких попыток вернуть себя к жизни. Иногда ледяное безразличие уступало место внезапному и неудержимому гневу.

Больше всего я ненавидела отца. Я знала, с какой целью он тренирует меня, но он не мог знать, что растя преемника, он растит и своего палача.

С самого утра после зарядки и скудного завтрака я ждала отца. Я выбирала самые потаенные и необитаемые места группы, но Альберт неизведанным чутьем находил меня и гнал на тренировку. Мне страшно не хотелось идти и мою голову посещали страшные мысли с пугающей регулярностью "Не убить ли родного отца?".

Мне нравился только бег. Тасмания за годы моего взросления, отстроилась и увеличилась в несколько сотен раз. Появился небольшой парк на окраине моего города. Там никого никогда не было. Каждый день, несколько часов подряд, под бдительным наблюдением я бегала по парку, отрабатывая минимальный километраж в десять километров. Несмотря на мертвую серость бетонных стен, парк процветал и жил. Часто попадались зайки и белочки. Он шумел, пел и шелестел листьями и этот шум напоминал мне биение живого сердца, отстукивающее ритм в неживой плоти. После бега я тяжко вваливалась в душ, с трудом переставляя ноги.

После обеда отец находил меня, и мы направлялись на крышу группы Franklinsystem. Это гигантская, каменная башня принадлежащая Радисту. Взобравшись на крышу гигантской башни, отец давал мне винтовку. Прямо под башней находилось огромное поле, огороженное колючей решеткой и невысоким забором. Там было множество мишеней. Это были соломенные чучела, напоминающие человека. Некоторые чучела фиксировались на передвижной механизм и по команде Альберта, человек в башне Радиста запускал механизм. Тогда мишени приходили в хаотичное движение. Некоторые "люди" стояли или сидели на открытых местах. По ним было не сложно попасть, но некоторые прятались и скрывались в кустах, таились в кронах деревьев или выглядывали из-за стволов деревьев. Расположение мишеней менялось регулярно.

Лишь вечером мне удавалось отдохнуть. Этот час я посвящала Юпитеру. Мы просто сидели у окна или прогуливались по парку.

Каждый новый день дарил мне новые испытания. Я вставала с постели, едва луч солнца касался серых бетонных стен группы. Для чего я это делала? Я хотела остаться одной. Молча пройтись по двору и коридорам группы, насладиться тишиной и уединением, пока отец не нашел меня. Мне хотелось послушать шорохи и звуки просыпающейся природы. Совсем неподалеку находился лес, и громкие трели птиц успокаивали меня. Высокий забор скрывал медленно пробуждающееся солнце. Это расстраивало. Но, несмотря на это, я садилась на траву у самого забора и вслушивалась в звуки жизни. Я любовалась свободой, столь близкой, что можно коснуться ее кончиками пальцев, но и столь недосягаемой.

Была у меня еще одна тайна. Об этой тайне не знал никто, даже дядя Юпитер и Иннокентий – мой лучший друг. В пятнадцать лет у меня диагностировали менингиому. Химик Луи Ия лично диагностировал у меня рак. Неоперабельная опухоль, медленно развивающаяся в мозгу, отмеряла мои последние годы жизни.

Страшно ли было мне? Я не знаю. Я смирилась с мыслью, что только восемнадцать – двадцать лет мне отмерено нечистыми силами, и совсем скоро я не увижу солнца.

Май 2006 года. Мне уже семнадцать лет. Моя жизнь продолжается в крохотной комнатке с божьим ликом, начертанным на потолке черной краской (уголек истерся и побелел). Сама же я круто переменилась и этим немало пугала Юпитера. Я была двойником своего отца. Тот же выразительный, ледяной взгляд кровожадного хищника и то же выражение лица. Мои волосы почернели и из рыжих окрасились в темно-каштановый оттенок. Волосы коротко остригли насильно. Женской одежды в Тасмании не было. Мужские джинсы, темная мужская футболка, кроссовки (тоже мужские) на два размера больше положенного, вот и весь мой гардероб. Я не имела чувств, я не умела просить пощады. Давящие и пульсирующие головные боли неотрывно сопровождали меня повсюду, порой заглушаемые звуками дня. Хотелось кричать от боли и беспомощно плакать. Что еще остается делать?

Тасмания представляла собой город, огороженный колючей проволокой и высокими заборами. В данном городе обитали только мужчины. Данная замкнутая община отказалась от женщин и тысячи мужчин изнывали от тоски по мягкому, округлому телу женщины. Женщина все же была и не трудно догадаться кто именно. Он посягательств мою девичью честь спасало мое звание или статус, как у нас принято говорить.

В этот день, в июле 2006 года, отец обнаружил меня в парке. Еще издали я услышала его шаги. Я немного удивилась, заметив Радиста.

Радист (позывной ноль один ноль) доверенное лицо моего отца и один из самых важных персонажей в данной истории. Его убежищем является высокая, напоминающее копье, башня Franklinsystem.

Едва Радисту исполнилось двадцать шесть, его заметил Альберт – основатель группы Тасмания. Внимание Альберта привлек список компьютерных преступлений, совершенных Радистом. За несколько дней Радист увеличил свой капитал с нуля до полутра миллионов рублей. С помощью своего программиста Фрэнка, чье имя и по сей день носит башня, он сумел выйти на Радиста. Получив приглашение в Тасманскую группу, Радист в ту же секунду направился туда. Вертолет Альберта уже ждал его подле двери. Несколько месяцев спустя Альберт узнал, что в теле Леонида живут две души. Леонид Вентьевский по прозвищу Радист болен раздвоением личности.

Едва Радист ступил на вершину огромной башни Franklinsystem, его сердце затрепетало. Сотни тысяч приборов и десятки экранов манили его к себе. Под экранами мигали тысячи различных кнопок и рычагов. Радист попал в свой личный компьютерный Рай, и этот Рай располагался под самыми звездами. Вся Тасманская группа как на ладони. Он один парит в вышине, словно Бог. Не прошло и недели, как несчастный Фрэнк (программист группы Тасмания) упился спиртного и свалился в открытое окно башни Franklinsystem. Тело страдальца пролетело более сорока пяти метров, прежде чем упасть на асфальт. Удивительно то, что башня не имела окон. Кто-то с усилием вынул пуленепробиваемое стекло и вышвырнул в отверстие пьяное тело Фрэнка. Так Радист обрел свою мечту. Компьютерная башня, парящая в облаках, принадлежит только ему. Ему! Самому мудрому и самому могущественному человеку в группе. В его единственной руке самые лучшие компьютеры мира и деньги, а значит, скоро он получит и власть над самой Тасманией.

Благодаря преступным махинациям и шантажам, группа богатела и разрасталась. Радист мечтал заполучить все многочисленные миллиарды группы, но его планам не суждено было сбыться. Тасманская группа имела лаборанта-мальчишку. Испанскому мальчишке по имени Луи Ия было всего тринадцать лет в момент прибытия Радиста в Тасманию, но его интеллект, несмотря на возраст, поражал воображение ученых. Уже в возрасте пятнадцати лет Луи спокойно взламывал все компьютеры Радиста, заставляя его помучиться, исправляя систему. Несмотря на сверхъестественный интеллект Радиста, он был ничтожен по сравнению с интеллектом ребенка. Прошли годы. Радист так и не сумел заполучить Тасманию, и виной тому подросток!

Я люто ненавидела Радиста. Это был высокий, невероятно мощно сложенный мужчина лет тридцати. Имел дикие черные глаза и неряшливые волосы, закрывающие и затылок, и лицо по само адамово яблоко. Так, что невозможно было видеть его жуткие глаза. Одевался исключительно в черную, просторную одежду удачно скрывающие отсутствие одной руки. Никогда не мылся. Из-под черного правого рукава его не по размеру большого плаща можно была заметить протез цвета слоновой кости. Радист имел тайну, о коей мало кто знал. Он был болен шизофренией и в минуты болезни беспричинный, яростный гнев заглушал отголоски его разума, превращая Вентьевского в безжалостного убийцу. В минуты обострения "заболевания" Радист частенько терял над собой контроль, и его дальнейшие поступки могли испугать самого дьявола. Это заболевание касалось только самого Радиста. Леонид, хозяин плоти, этим недугом не страдал.

Словно, черный немой призрак, Радист покружил рядом, словно не мог обнаружить. Я следила за ним краем глаза. Скоро меня разозлила эта игра.

– Что тебе нужно?

Радист резко встал, словно услышал голос, зовущий его из преисподней. Немного постоял, лишь потом посмотрел на меня. Его крайняя медлительность паука медленно-медленно подползающего к жертве, погибающей в его сетях, дала Радисту репутацию духа или призрака. Со стороны казалось, что он слегка заторможен, но я отлично знала, что в этом увечном теле скрывается отлично тренированный боец. Его ноги вполне могли пробить стену.

Мне было стыдно признаться даже самой себе – я боюсь Радиста. Это был непредсказуемый, злобный демон, а не человеческое существо.

– Искал тебя долго, – проговорил он. – Иннокентий сказал, что ты тут.

Опять пауза. Долгая и сводящая с ума. Я не выдержала.

– Говори, зачем пришел или проваливай!

Радист повертел головой, словно жалея меня. Вместо ответа тот сел подле меня и медленно повернулся в мою сторону. Его взгляд вперился в мою душу. Мой рот мгновенно пересох. Вылитый паук или нечистый!

– Дело, – говорил Радист всегда очень кратко. – Отец зовет.

– Тренироваться? Что на этот раз?

Радист замолчал и посмотрел на небо.

– Самое время жить. Шесть утра.

Опять взгляд в мою сторону. Я, в ответ, уставилась в его дикие, черные, безумные глаза, укрытые длинной челкой. Радист улыбнулся.

– Стрельба.

– Опять? В манекены?

– В живые...

Радист вновь улыбнулся.

– Как это понимать?!

Вентьевский неспешно вытащил фото, посмотрел на него сам и протянул мне.

На фото был изображен парень лет двадцати шести. Красиво сложен, светловолос. Едва взглянув на фото, я поняла, что парня пасли. Парень просто шел по своим делам, не замечая преследователя, стоявшего в нескольких шагах от него.

"Красивый" Подумала я.

– Александр.

Минуту я растерянно рассматривала фото, Радист же внимательно наблюдал за мной из-за своей невероятно длинной челки. Он улыбался, высекая глазами странные ледяные искры.

– Что он сделал? Чем заслужил приговор?

Радист запрокинул голову и глубоко и с наслаждением вздохнул.

– Больно любопытен.

Я всегда отличалась сообразительностью и мгновенно поняла, что имеет в виду Радист. Парень узнал о нашем существовании и глупо "копал" под нас, желая раскрыть нашу тайну общественности.

Александр.

Свидетель преступления.

– Последнее, что я запомнил – рука. Я запомнил тату. Это был паук, я уверен в этом. У всех тату было на правой руке. У него же оно было на кисти левой.

– Сколько ему лет?

– Точно не скажу. Выглядит моложаво. Имел протез на правой руке.

Мужчина в судейской мантии мгновенно сереет лицом. Его губы сжимаются и превращаются в тиски.

– Я вынужден отказать.

– Как!? Вы не смеете отказать мне! Я подал иск на нашу "доблестную" полицию, поскольку те отказались принять заявление! Я планирую его победить! Была похищена девушка. Я видел, как ее насильно волокли к машине!

– Мы тоже вынуждены вам отказать. Мало улик.

– Мало!? Я все видел! Их было трое и у всех было одинаковое тату. Один из них, самый молодой, имел протез вместо правой руки цвета слоновой кости и волосы изрядной длины покрывали его лицо словно маска! Этого мало?

– Судебный процесс подошел к концу!

Судья ударил молоточком, и все встали со своих мест.

– Как так!? Дело рук бандитов! Я уверен. У них был большой, черный джип...

– Заткнитесь, Новиков! Уходите обратно в участок.

Александр озверел. Из его рта полетели капельки слюны.

– Происходит нечто страшное!..

– Будет еще хуже, гражданин Новиков. Еще слово и вы будете пускать слюни в вашем родном обезьяннике. Успокойтесь и идите домой.

Александр большим усилием воли проглотил ругательство.

Все покинули зал заседания. Александр вышел из зала суда и быстрым шагом направился к машине.

Он еще не подошел к машине, как внутренне чутье забило тревогу. Александр встал на месте.

"Что происходит?"

Поколебавшись несколько мгновений, Александр решил оставить старые Жигули и пройтись пешком.

– До участка полтора часа хода. Ничего страшного. В моем возрасте это даже полезно.

Не прошло и часа, как Александр добрался до участка. Едва зайдя на порог, он заметил своего напарника.

– Привет, гы!

Изо рта Степана вырвался фонтан крошек.

– Привет.

– Как пвоцесс? – поинтересовался Степан, набив рок булкой. – Выйгвал дево?

– Нет. Мне отказали. Недостаточно улик.

– Как такое вовмовно? Улик волее чем востаточно!

– Прекрати жевать эту чертову булку! Я не понимаю тебя.

Степан с усилием проглотил булку. Затем запил ее содержимым фляжки.

– Что это за вонючая дрянь?

Степан с гордостью преподнёс свой напиток.

– Только попробуй! Мой новый рецепт. Медицинский спирт разбавляешь водой и добавляешь томатный сок...

– Из ума выжил?!

– Нет! – Улыбнулся Степан. – Уже после первой в голове светлеет!

– Псих! Давай ее сюда.

Степан охотно протянул фляжку.

– Решил взбодриться?

Александр живо опрокинул содержимое фляжки и через секунду его сдавил жуткий кашель и удушье.

– Какая гадость!

– Знаю. Но после второй или третьей это не так заметно. Скажи, бодрит.

– Пошел к черту. Ты меня своей отравой едва не отправил к праотцам!

– Кричи, зануда! – Улыбнулся Степан. – По второй?

– У меня к тебе дело. Проходил ли по делу мужчина лет тридцати? Вместо правой руки – протез. На левой руке тату с изображением паука.

– Не припоминаю такого.

– Может он есть в наших сводках?

– Может.

– Поищешь?

– С чего это?

– Степан. Я тут слышал, ты злоупотребляешь спиртным на службе...

– Злыдень! Ладно.

Степан уселся за компьютер. Александр подошел к телефону.

– Эвакуатор? Пожалуйста, перегоните белое жигули с центральной улицы подле здания суда к полицейскому участку. Спасибо.

Степан уставился на него с интересом.

– Так ты не на машине?

– Решил пройтись.

– Можно ли взять у тебя машину послезавтра?

– Бери. Взамен найди мне информацию о человеке с изувеченной рукой.

– Будет сделано!

Александр сел на диван и закрыл глаза. Степан оживленно набирал на клавиатуре какой-то длинный текст, напевая себе под нос.

– Есть такой!

Не прошло и мгновения, как Александр уже стоял подле него.

– Кто он?

– Не имени, ни адреса. Ничего. В одной из сводок я узнал, что некий однорукий мужчина с татуировкой паука на руке бросился на охранника ресторана и сломал ему челюсть. Внимание! Ногой! Очень профессионально. Его хотели арестовать, но парень скрылся.

– Что за заведение?

– Маргарита. Это кафе...

– Я знаю, где оно. Жди меня.

Тасмания.

Межличностный диалог различных душ в одной плоти.

Альберт неспешно вышел из главного центра управления и спокойно направился в неизвестность. Головная боль слегка сдавила его виски, и тот решил развеяться на свежем воздухе. Взяв в руку сигарету, тот лениво затянулся. Вечернее небо уже угасило яркие языки пламенного заката и вот-вот наступит ночь. Луны еще не было, но появилась одинокая звезда. Во дворе Тасмании никто не появился, поскольку все были заняты делом.

– Тихо. Как хорошо дома.

– Мать твою! Ублюдок! Убью! Убью! – закричал голос и из надвигающейся тьмы вылетел человек. Тот, плотно обхватив рукой и протезом голову, вихрем летел по двору. Альберт без труда узнал Радиста. Казалось, что однорукий гладиатор увидел привидение. Его лицо побледнело, по лбу струился пот. Радист резко встал и посмотрел на Альберта черными как Ад глазами. Его черные сальные волосы по-прежнему стекали по его лицу словно потеки ртути. Альберт посмотрел на Радиста и вздрогнул. Губы Радиста неожиданно стали пухлыми, глаза удивленно расширились и приобрели слегка испуганное выражение. Словно тот не мог понять, куда попал. Невероятно тонкий и прямой стан Леонида сгорбился и ссутулился. Меньше чем за секунду Радист изменился до неузнаваемости. Из властного тирана тот превратился в испуганного молодого человека двадцати четырех лет.

Радист посмотрел на Альберта и проговорил чуждым Радисту голосом. Радист имел низкий, бархатный тембр; его речь казалась слегка заторможенной и хорошо продуманной. Голос Леонида был пронзителен и робок.

– Вы меня не видели, – закричал Радист на удивление писклявым голоском. – Оставьте меня! Оставьте!

– Не собираюсь я тебя трогать, – проговорил Альберт закуривая. – Добро пожаловать, Леонид. Уже более двух лет как я тебя не видел.

– Чертов Радист. Как я его ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! – пропищал Леня и яростно стиснул зубы. Альберт усмехнулся. Своей яростной гримасой Радист напоминал дьявола. Ярость Леонида больше походила на отчаяние.

– Отдай мое тело, ублюдок! – Заорал Леонид в пустоту, и тем самым напугал Альберта. – Отдай!

– Нет! Нет! – закричал Леонид, писклявым и тонким голосом.

– Что нет? – не понял Альберт. – Ты с кем разговариваешь?

Леонид не смотрел на него. Его глаза остекленели. Через секунду брови Леонида сдвинулись, и грозный мужской вопль вновь заставил Альберта содрогнуться.

– Как ты вырвался?! Я не давал тебе воли!

Леонид вновь обрел сознание и, стиснув на груди руки, стал пятиться назад.

– Я устал воевать с тобой! Я убью тебя!

– Что я тебе сделал?! – взвыл Альберт. – Отвечай, Леонид! Радист! Что происходит?

– Я вижу, твоя воля крепчает, – усмехнулся Радист. – Ты научился подавлять мою волю. Знай, твоя воля всего лишь паразитный орган в моих мозгах! Я удалю тебя из своего мозга!

– Это ты паразитный орган! Ты всего лишь болезнь. Тебя нет!

Альберт осмотрелся. Он начал привыкать к странному зрелищу. Человек по имени Леонид Вентьевский ходил по двору и разговаривал сам с собой различными голосами. Его движения и манеры постоянно менялись. Временами он казался испуганным подростком, временами властным и разъяренным мужчиной средних лет.

– Я есть, и я буду всегда! Ты ничтожество! Ущербное чмо. Я возвышу наше тело над людской общественностью. В моей власти будет все, а ты заставишь наше имя погрузнуть в пучине неизвестности! – Альберт узнал своего программиста.

– Зато я останусь человеком! Оставь меня, Радист!

– Радист! Приятель! Ты тут? – крикнул Альберт. Поникшие плечи Леонида распрямились, а черные глаза засверкали от радости и восхищения. Радист был счастлив знать, что его узнали.

– Да, сэр! Я в этой чертовой дыре! Освободите меня, сэр!

– Я отомщу тебе! – Плечи Радиста поникли, и Альберт узнал Леню.

– Ха! И что ты мне сделаешь? Заплачешь?

Леонид ясно расслышал смех своего второго я.

– Я придумаю!

– Одно ты позабыл, мой друг! Мы делим одно тело! В случае моей гибели, погибнешь и ты. Ты готов встретить смерть?

Леонид промолчал.

– Готов пожертвовать своей жалкой жизнью и спустить меня в глубины Ада? Куда мы отправимся вместе. Как одно целое!

Леонид закрыл глаза.

– Ты плачешь? Жалкое зрелище.

– Отстань от меня, Радист. Ты же болезнь! Дай мне жить как все!

– Э, нет! Это ты моя болезнь. Твоя воля настырнее паразита вгрызается в мою плоть, и я не упущу случая избавиться от тебя!

– Что он тебе говорит? Радист, ты слышишь меня? Ты забыл, что сегодня должны привезти новое оборудование, которое ты обязан лично принять? Меня не интересует, что ты сидишь неизвестно где. У тебя есть обязанности.

– Да, сэр! – Альтер вновь занял тело Леонида, оттеснив хозяина куда-то вглубь.

– Радист! Радист! Немедленно вылезай! Я должен поговорить с тобой!

– О нет! Нет! Не зовите его! – закричал Леонид, в отчаянии закрывая руками лицо.

– Радист! Хватит спать!

– Умоляю. Не зовите его!

Леонид схватился рукой и протезом за голову и закричал, чувствуя, как чуждое ему сознание скребется изнутри, просясь наружу.

– Я иду к вам, сэр! – крикнул Радист.

– Радист! Ты меня слышишь? – крикнул Альберт и вздрогнул от неожиданной перемены. Лицо Леонида мгновенно исказила яростная гримаса. Его губы сузились и стали напоминать открытую рану, а глаза заполыхали всеми огнями Ада. Распрямив плечи, тот, казалось, увеличил свой рост. Вскрикивая от отчаяния и страха, Леонид мгновенно растворился в недрах их общего мозга, уступив место Радисту. Посмотрев в сторону Альберта, Радист улыбнулся.

– Я скучал по вас, сэр.

Кафе «Маргарита»

– Вам известен тот мужчина?

– Я немного знал его, – ответил хозяин заведения, потягивая пиво из трубочки.

Александр заерзал на стуле.

– По второй? За мой счет.

Александр отодвинул кружку и покачал головой.

– Знал?

– Его звали Леонид. Леонид Вентьевский. Погиб три года назад. Летом 2003. Авиакатастрофа.

– Вентьевский погиб в 2003 году, я вас правильно понял?

– Все верно.