Текст книги "Суровые вампирьи будни"

Автор книги: Елена Картур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

10.

Антон.

Это очень неприятно – чувствовать себя круглым идиотом. Особенно когда понимаешь, что сам же во всем виноват. Только сначала я во всем винил Макса – черт бы побрал его кошачью натуру и неуемное любопытство! – и Тэй, конечно, но когда поостыл немного, понял, каких глупостей наделал. Не в том даже дело: кто реально в чем виноват, а просто не стоило так горячиться. Не знаю, что на меня нашло. Впрочем, сам себя не обманешь, знаю на самом деле. Тут не только в усталости дело и раненной руке. Просто первое, что я почувствовал, вывалившись из того злополучного портала – это ее удовольствие. И все прочие сопутствующие впечатления девушки, которую целует симпатичный ей парень, а их было немало. Те еще ощущения, мало того, что ревность вспыхнула с невероятной силой, но мне еще было и банально противно, я – то не девушка. Потому и разозлился. Можно сказать, впал в ярость. Так себе оправдание, ага. Но я, в общем, и не оправдываюсь.

Только вот как теперь с Тэй мириться? Она может и простит, добрая. Но ведь для этого надо сначала извиниться, как следует. А как? Она же меня теперь и близко не подпустит после всего случившегося, я бы точно на ее месте не подпустил, да еще и постарался избавиться от такого начальника на мою голову. И Макс при случае ей в этом поможет, стоит только сунуться. Зараза, не ожидал от него такой подлянки!

Я сидел на берегу и уныло размышлял, что теперь с этим делать. Как же отвык чувствовать себя настолько беспомощным. Лорд, ну да. Привык, что сила всегда со мной, мол, круче всех. Забыл – каково без нее. Макс мне об этом хорошо напомнил, скрутил, как котенка. Настроение было – пойти и утопиться. Ненавижу море.

Я вдруг понял, что эта вздорная девчонка нужна мне не только как инструмент для победы. До сих пор не замечал в ней ничего особенного, просто привык, что она всегда рядом, что чувствую ее. А тут прозрел, ага. Очень вовремя, ничего не скажешь. Чего стоило понять это раньше, и ничего бы не случилось. Или случилось бы?

Все эти размышления только прибавляли уныния. Лучше бы мы поссорились по-настоящему, отношения повыясняли. Тогда был бы хоть шанс ее уговорить. Уж постарался бы. И извинился, как следует, и все объяснил. Только ерунда это все, потому что сижу я тут один и глупые мысли в голове туда-сюда ворочаю. Впрочем, уже не один, Мэй пришел, потоптался рядом неуверенно.

– Что случилось? – спрашиваю хмуро. Даже понадеялся, что это Тэй его прислала с весточкой, сама разговаривать не хочет, так что через посредника. Это уже лучше, чем ничего, есть надежда.

– Я ушел, – так же хмуро ответил Фикус, тут же угробив все мои надежды.

Я уставился на пацана в полном недоумении. Неужели она и его прогнала? Одно дело я, предположим и в самом деле виноват… ладно не предположим – виноват. Но зеленый-то при чем? Или это Тэй решила порвать с прошлым раз и навсегда? Надо было спросить, но я не стал. Какая теперь, в сущности, разница?

Мэй не стал стоять над душой, за что я ему был искренне благодарен. Без него погано.

Сижу, унынию предаюсь, что делать дальше не знаю. Пойти, что ли попробовать поговорить по-хорошему? Ну, получу от Макса опять по физиономии, подумаешь беда. Я уже и так понял, что без силы клана немного стою, очень он мне это наглядно продемонстрировал, еще и объяснить под конец не поленился. Не убьет же, зато может во второй раз, что и получится.

Я уже почти решил именно так и поступить, но все откладывал момент, когда нужно было встать и идти. И вдруг неприятная пустота внутри, образовавшаяся после Максова щита взорвалась, вернув кучу ощущений, к которым я, оказывается, привык, несмотря на массу неудобств, ими доставляемую.

Я даже голову повернул не сразу, не решался какое-то время, не знаю уж почему. Но таки повернулся, и тут же, не задумываясь, вскочил на ноги, шагнул к ней, пока не успела убежать. Когда Тэй от меня отшатнулась, я едва зубами не заскрипел от досады. Идиот, кретин плюшевый! Ну почему моя злость не могла принять какие-нибудь другие формы? Накричал бы, поскандалил, и то лучше было бы.

Стоим, смотрим друг на друга, не найдя что сказать. Знаю, что должен извиниться, но это оказалось не так просто. Пришлось сделать немалое усилие, чтобы выдавить из себя нужные слова. Несколько минут после этого она меня пристально разглядывала, а потом спросила чуть сердито:

– Что у тебя с рукой?

– Серебро в рану попало, – ответил я, машинально прикасаясь к дергающему неприятной болью запястью.

Опять молчим, оба нервничаем, и это ощущается почти физически. Дурацкая ситуация, просто слов нет. Оба не знаем, что говорить, и уступать первым, признаваясь в своей растерянности, никто не хочет. Она ведь тоже гордая. А уж я – то!… Лорд, ага, не положено мне уступать. Ну что, Лорд, наигрался со своей властью?

– Послушай… – слова из себя приходится выдавливать через силу, словно ком в горле застрял. Потому что одно дело самому знать, что круглый дурак, а совсем другое – признаваться в этом вслух. – Я понимаю, что был неправ…

– Не прав? – протянула Тэй насмешливо. – Теперь это так называется?

– Хорошо, я виноват. Считаешь, у меня не было повода?

– Считаю, не было! – сердито ответила она. У тебя даже права не было на это свинство! Или думаешь, раз я твой птенец, то можно мной помыкать, как вещью? Ты как собака на сене: самому не надо, но и другому не отдам! А мне что делать прикажешь, ждать, когда ты соизволишь обратить на меня внимание? Сколько ждать, пару веков? – вдруг она резко отвернулась, закусив губу. Я понял: старается удержать слезы.

А я стоял столбом и даже утешить не мог, сейчас ведь только прикоснись, убежит – не вернешь. И кто меня опять за язык тянул? Снова гордость взыграла. Засунуть бы эту гордость… чувствую, мы так еще долго мириться будем, если вообще помиримся, не детишки в детском саду все же. Все гораздо серьезней.

– Знаешь, я, когда сюда шла, телефонную будку увидела… – вдруг очень тихо и как-то устало заговорила Тэй. – Увидела и подумала: а что если вот сейчас взять и позвонить самой себе? Той, которая еще не попала под злополучную сосульку, ведь по всему выходит, что мы в прошлое попали. Позвонить, предупредить, уговорить не ходить в тот день никуда. Ведь чего проще, уж самой себе придумала бы, что можно убедительное сказать. И всего этого не было бы. Никогда.

Мне от этого "никогда" выругаться захотелось, громко и зло. Очень уж оно неприятно звучало, решительно и как-то устало одновременно. Даже не по себе стало.

– И почему ты этого не сделала?

– Испугалась, наверное. Подумала, что меня нынешней, тогда, наверное, тоже не станет. И получается, я бы с тобой никогда не встретилась, с Мэем, Дилой. Конечно, я об этом и не знала бы, так что и жалеть не о чем, но вот испугалась почему-то. Оказывается, я не так сильно скучаю по прежней жизни, чтобы терять все, что имею сейчас.

Я печенкой почуял, что вот сейчас нужно ее обнять и попросить прощения по-настоящему. Кто там из нас виноват – дело десятое, разберемся потом, а сейчас просто нужно быть рядом. И я обнял, опасаясь, что оттолкнет, и в то же время зная, что она этого не сделает. Тэй вздрогнула в первый момент, но я только прижал крепче.

– Прости, солнышко, клянусь, больше этого никогда не повторится. Я не хотел тебя обидеть, – надо же и ничего сложного, оказывается, и язык не отвалился. Но вдруг нестерпимо захотелось ее поцеловать. Только сейчас дошло, что я ведь этого никогда не делал, обидно даже, другие мою леат целуют, а как будто чужой. Я бы, может, и поцеловал, но боюсь, сейчас за это могу только по зубам схлопотать, да еще и снова извиняться придется. Поэтому ограничился только тем, что по голове погладил.

– Ну, будем считать, что поверила, – пробормотала она, уткнувшись мне в грудь носом. – Не будешь ревновать меня к каждому столбу, хоть тебе самому я и даром не нужна. Не будешь отдавать такие подлые приказы. А чем докажешь, что в самом деле не будешь?

В этот раз я скрипнул зубами вполне отчетливо. Ну, вот что с этим делать, клясться ей, что больше никогда? Так уже, можно сказать, поклялся. Но могу и повторить, сам-то я уверен в том, что больше этого не повторится, и не только потому, что я не хочу ссориться с ней снова, но и по вполне объективным причинам. Я успел понять и прочувствовать свою ошибку на собственной шкуре, только в тот момент этого даже не осознал, но зато потом вспомнил все ощущения и сильно пожалел, что Макс мне не дал мне по морде до того, как такая идиотская мысль вообще в голову пришла. Но Тэй в такие объяснения поверит?

– А без доказательств? – уточняю на всякий случай. – Просто на слово поверить? Ты ведь чувствуешь сейчас, что я тебе не вру. Я раскаиваюсь, что поступил так, настолько по-свински, и не хочу этого повторять.

– А если ты свое слово не сдержишь? Сейчас так думаешь, а потом будет по-другому.

Я вздохнул. Ну и бредовая же ситуация! Стоим на берегу моря в обнимку и торгуемся. Ночь вокруг, романтика, блин. И Макс приперся. Когда только успел подкрасться незаметно?

– Антон, ты бестолочь, неужели не видишь, что девушку интересует, в чем конкретно ты раскаиваешься: в том, что поссорился с ней или в том, что воспользовался своей властью при выяснении личных отношений. Ответь ей на этот вопрос, и миритесь уже, наконец, надоело вас ждать.

– Тебя не спросили! – тут же огрызнулся я.

– Я тебе, между прочим, помогаю, – меланхолично напомнил Максим.

– Спасибо, помог уже, – начал злиться я.

– Мальчики, заткнитесь, – негромко попросила Тэй. – Достали. А ты не увиливай, Макс правильно сказал. Меня именно это и интересует.

Я поморщился, но все-таки ответил:

– Я раскаиваюсь в том, что воспользовался своей власть, тем более что в здравом уме такие вещи стараюсь не делать, даже с теми вампирами, которые меня порядком достают, но в тот момент я почти ничего не соображал. Я не оправдываюсь, просто объясняю. – Подумал и честно добавил: – В том, что вспылил тогда – совсем не раскаиваюсь. Если честно, и сейчас ревную.

– Очень зря, – сказала Тэй гораздо спокойней, чем я ожидал. – У нас с Максимом ничего, кроме того поцелуя, и не было. Я, если честно, и не собиралась ничего другого. Макс, извини, пожалуйста, я понимаю теперь, что сама спровоцировала эту ситуацию. У меня есть не очень хорошая привычка смотреть на красивых людей с этаким вожделением, но вовсе не в том смысле, какой все понимают. Просто я, как художник, не в состоянии пройти мимо необычного типажа. Портреты – это моя страсть. И ведь уже не раз так влипала.

– Да я уже понял, – он закурил и задумчиво выпустил струйку дыма в воздух. – Только это ничего бы не изменило, ты мне все равно нравишься. Может, уже уйдем отсюда? Я так понимаю, вечер вопросов и ответов еще не закончен?

– Только начался, – решительно отрубила Тэй. – Никакого примирения – пока я не выясню все, что меня интересует. А вы мне расскажете. И советую не пытаться увильнуть. Это обоих касается.

С пляжа мы все-таки ушли. Макс задумчиво дымил сигаретой и даже мне предложил. Я посмотрел на него с подозрением.

– Издеваешься? Это только на тебя человеческие наркотики не действуют. А со мной знаешь, что будет после твоих сигарет?

– Так вот почему мне запах показался знакомым! – потрясенно пробормотала Тэй. – А я все думала… Ну ты псих, а если милиция?!

– Не такой уж я сумасшедший, – пожал плечами Максим. Как я видел, ему было очень весело. – Небольшие маскирующие чары – и никаких проблем.

Мы вернулись к тому же дому, у которого я встретил Макса с Тэй, поднялись в квартиру. И только обнаружив там хозяйничающего с чайником и заварником Фикуса, вспомнил, что в процессе выяснения отношений зеленого упустил из виду. Ну совершенно не до него мне было, да, в общем, и сейчас как-то не до него. Потому как я сильно подозреваю, какие именно вопросы мне будет задавать Тэй. И честно говоря, понятия не имею, как на них отвечать, чтобы она не захотела меня убить на месте или хотя бы не прогнала снова.

– Вы уже помирились? Совсем? – невинно поинтересовался Мэй. – А я чай заварил, как Максим велел.

– Еще нет, – ответила Тэй упрямо, – вот сейчас мне Антон на пару вопросов ответит, и я подумаю.

– Ну, вы тут поговорите, чай попейте, а мы пойдем себе мороженого купим, – заявил Макс. То, что на улице вообще-то ночь уже, он благополучно проигнорировал, но вот за то, что оставил нас наедине, ему отдельное спасибо. Деликатный, блин, сначала влез, куда не надо, теперь исправляет. Лучше бы не трогал чужую девушку и все.

Мы опять остались вдвоем, и я смотрел на Тэй, гадая, что она скажет, хотя гадать особо не нужно было, и так понятно.

– Мне кажется, нам давно пора выяснить отношения, – сказала она, словно в ответ на мои мысли, – мне эта неопределенность надоела, тебе может и все равно, а хочу нормальной личной жизни.

– С чего ты решила, что мне все равно? – попытался, возразить я.

– По твоему поведению выводы сделала. И вообще не увиливай, я твердо решила сегодня выяснить отношения, пока не закончу, ты от меня никуда не денешься. Понятно?

Я молча кивнул. Чего ж тут непонятного? Сейчас меня выпотрошат до самых печенок. Промолчать и не ответить нельзя, обидится. А если отвечу на все вопросы честно, она меня, чего доброго, просто прибьет. А может оно и к лучшему? Раз уж начали ссориться, так пусть все в один день, в крайнем случае, еще раз извинюсь, от меня не убудет. Одним разом больше, одним меньше, уже и не существенно.

Тэй тем временем налила в кружки чай, села напротив меня и о чем-то задумалась. Я ждал, когда она, наконец, оформит свои вопросы, и готовился на них отвечать.

– Ну, значит так, во-первых, давай разберемся. До сих пор ты старательно игнорировал все мои попытки сблизиться, причем так старательно, что мне это уже надоело, честно говоря. Кто из нас мужчина? Я сделала вывод, что в этом качестве тебе не нужна. А сегодня ты мне вдруг устраиваешь безобразную сцену ревности. Объяснения будут? Потому что у меня по этому поводу два предположения: либо ты все это время притворялся – непонятно зачем, – либо тебя просто жаба задушила, мол, как же так, другому достанется, а я в пролете. И не ври, пожалуйста, я ведь почувствую, хуже будет.

– Где-то посредине, – немного подумав, честно ответил я. – В смысле, ты мне как девушка и раньше нравилась, только я тебя все время как ребенка воспринимал, ждал, когда подрастешь. Ну и дошло вдруг сегодня, что не такая уж ты и маленькая.

– Антон… – угрожающе протянула она. – Я ведь предупреждала: не ври. Если я тебе и в самом деле раньше и нравилась, неужели нельзя было дать это понять, хоть как-то? Объяснить, в конце концов? Извини, но в таком случае твое поведение выглядит как настоящее издевательство.

– У меня были причины… – я замолчал и вдруг подумал, почему мне всегда так сложно говорить ей важные вещи, и почему, когда я таки решаюсь их сказать, ожидаемых ужасов не случается? Мы не ссоримся, меня не пытаются прибить на месте. Зато когда пытаюсь смолчать, якобы из лучших побуждений, потом оказываюсь в дурацкой ситуации. – Ты мне действительно нравишься, я бы даже сказал: больше чем нравишься. Но у меня были причины, по которым я не мог дать тебе понять это. Помнишь, в замке некроманта я использовал свое обаяние на полную мощность?

– Еще бы – на всю жизнь запомнила!

– Вот именно, ты, может быть, не знаешь, но вампирье обаяние вызывает сильное привыкание, и чем сильней первое воздействие, тем глубже привыкание. Это наркотик, причем очень сильный. Ты тогда попала под очень мощное воздействие, и оно усугублялось моим постоянным присутствием. Вспомни: возможно, после того как мы расстались, тебе было неуютно, не так весело и легко, как раньше?

Тэй как-то задумчиво и слегка растерянно кивнула. Длинные уши, словно бы помимо воли хозяйки, выглядывали из-под волос, чутко и нервно подрагивая острыми кончиками.

– Все равно не пойму в чем связь? – наконец сказала она, обдумав информации. – То есть я понимаю, конечно, что, возможно, мои чувства к тебе – это результат действия обаяния. Ну и что? Чувствовать по-другому я все равно не стану. Хотя конечно знать, что все это не по-настоящему, неприятно.

– В том-то и дело что станешь, – осторожно сказал я. – Примерно через год у птенца вырабатывается иммунитет к обаянию своего Старшего. Более того: это как маятник, чем сильней воздействие, тем больше обратная реакция, так что в конце этого срока вполне вероятно, ты будешь меня люто ненавидеть.

Она несколько минут ошарашенно молчала, переваривая информацию. Недопитый и наполовину чай так и остывал на столе, на улице давно перевалило за полночь. Тихо щелкнула входная дверь, видимо вернулись Макс с зеленым, но в кухню, где мы сидели, они не вошли. И хорошо.

– Знаешь, – вдруг сказала Тэй, – я бы на твоем месте воспользовалась ситуацией, пока время есть. Во всяком случае, сильно жалею, что ты только сейчас об этом сказал.

– Чтобы ты потом меня обвинила, что именно "воспользовался ситуацией"?

– Ну, во-первых, надо было сразу сказать, а во-вторых, какая разница, что будет потом? В крайнем случае, разругались-разбежались. А может и не случится ничего.

– Боюсь с "разругались-разбежались" уже не выйдет, в смысле, первое вполне вероятно, а второе никак. – Я допил остывший чай и понял, что смертельно хочу кофе, а еще, как ни странно, спать. Вампир, ага. Ну, практически жаворонок. Кофе у Макса нашёлся, хороший, свежемолотый. – На тебя сварить?

– Вари, я тоже спать хочу. Или тебя просто так сильно чувствую, что-то моя эмпатия опять не ко времени проснулась. И давай объясняй, что там у нас снова не так.

– У нас вообще все не так, – отозвался я, разливая по чашкам свежесваренный кофе. Надо же, а вполне ничего получилось. Учитывая, что я уже лет пятнадцать этого не делал. – Я перед отъездом из цитадели в старых хрониках порылся, тех, где рассказывается про леат. Оказывается, такие все же есть, просто я раньше искал невнимательно, сама понимаешь, повода особого не было. И кое-что о нашей связи вычитал. Оказалось, все не так просто, как мне думалось раньше, связь леат'эр конечно является единением душ, но только на первом этапе. На самом деле со временем она трансформируется во что-то вроде брачных уз. И, как ты понимаешь, это вовсе не формальность, а нечто сложное и завязанное на магии.

Тэй вдруг подавилась кофе и судорожно закашлялась.

– Так я же тогда мальчишкой была, какие… брачные узы?!

– Вот именно, и если бы не стала моей леат, а просто вампиром, так бы и осталась мальчишкой. Но наша связь изменила тебя лучшим образом. Теоретически, если я все правильно понял, со временем наша связь трансформируется так, что мы станем практически одним целым в разных телах, полное единение как физическое, так и духовное.

– А любовь при этом предусматривается? – очень хмуро спросила Тэй.

– Думаю, при этом предусматривается что-то гораздо более сильное и глубокое. По крайней мере, это то, что я понял из прочитанного.

– Антон, ты сейчас подумал, что сказал? – почти с угрозой спросила она.

– Я об этом уже давно думаю, с того момента как все это вычитал.

– Не о том думал! – уже совсем сердито сказала Тэй. – Неужели не понятно: либо я тебя буду ненавидеть, как ты того опасаешься, либо мы будем одним целым. И как думаешь, что вероятней, если другие леат'эр до нас друг дружку в своей счастливой семейной жизни не поубивали? А вот за то, что ты промолчал о "брачных узах", тебя убить мало!

Я, в который уже раз за сегодняшний день, почувствовал себя идиотом, и это меня уже ничуть не удивило. А моя дражайшая супруга поставила пустую кружку на стол и от всей души съездила мне по уху. Лучше бы я промолчал…

11.

Анастасия.

– Какой облом, надо полагать мне теперь ничего не светит? – насмешливо поинтересовался Максим, появляясь в дверях кухни. – Я-то надеялся, что после того как вы помиритесь, смогу за тобой поухаживать. Вдруг я лучше этого наглого вампира, он же эгоист махровый.

– Да иди ты к черту! – тут же рассердилась я. Эта его манера шутить над серьезными вещами меня вечно с толку сбивает. – Сам-то лучше? Вы меня ребята достали дальше некуда, тоже мне нашли переходящий приз!

Высказавшись по этому поводу, я сердито ушла из кухни, пусть эти горячие парни между собой теперь отношения выясняют, а мне надоело. Во мне до сих пор кипело множество эмоций, и я не знала, как с ними разобраться. Антон сегодня словно решил меня ошарашивать до упора. Я все не могла понять, как на него реагировать, с одной стороны, обида не прошла, и мне совершенно не хотелось к нему приближаться, а с другой – когда Антон меня обнял, я почти мгновенно растаяла и была просто не в состоянии о чем-то думать. Так он ведь на этом не остановился и дальше продолжил меня ошарашивать. Я-то уже успела увериться в том, что не интересую его совершенно, и редкий флирт для Антона всего лишь ничего не значащее развлечение, а тут, оказывается… Не знаешь, что и думать я, честно говоря, когда узнала, что все дело в обаянии, просто растерялась в первый момент. Наверное, потому что всегда подозревала что-то такое, но думать об этом упорно не хотела. Вроде как, ничего не знаю, значит – этого и нет. Самообман, конечно, и не самый разумный, однако любовь, вообще такое странное чувство, никакой логике не поддается совершенно. Но что я знаю точно: потраченного зря времени мне было жаль до слез. Антон, конечно, молодец, что не воспользовался ситуацией, благородно поступил, кто ж спорит. Но уж лучше бы воспользовался, в самом деле. Не знаю, что там будет потом, а сейчас я бы была счастлива, хоть недолго. Хотя, может, потом и пожалела бы, но до "потом" мне сейчас как-то дела нет, потому как от всего происходящего просто тошно.

Новость о том, что меня еще оказывается, и как бы замуж выдали, не спросив, уже просто разозлила. Даже то, что счастливым супругом оказался Антон, не радовало совершенно. За это он по уху в очередной раз и получил. А нечего было молчать, конспиратор недобитый! Можно подумать, эта новость хоть что-то изменит. Лучше бы головой подумал, как проблемы с обаянием и его так называемое "единение души и тела" сочетаться могут, потому как, я думаю, одно другое напрочь исключать должно. Эгоист чертов, только о себе и думает, даже сейчас!

А тут еще и Макс со своими шуточками. До меня как-то далеко не сразу дошло, что это его благородство, на самом деле, не очень хорошо выглядит. Это же получается, если бы Антона вовремя не принесло, Максим бы со мной недельку поразвлекся, а потом вернул законному владельцу? Хотя кто бы ему дал еще. Но все равно зараза. Обаятельна кошачья морда.

Я кипела и злилась до тех пор, пока не наткнулась на уныло сидящего в гостиной Мэя. Про него, как всегда, все забыли, и бедный зелененький опять остался один, точнее в компании Шрека, единственного, кто не покинул любимого хозяина. Вот уж кому на самом деле плохо, а мы тут все просто дурью маемся.

Странная штука – моя совесть, именно сейчас она проснулась по-настоящему, и мне стало стыдно. За то, что я забыла о Мэе, за то, что думала о своих проблемах и даже не поговорила с ним как следует. А ведь ему нелегко пришлось, раз он стал деревом. И только успел вернуться в нормальное состояние, как оказался никому не нужен. Какие же мы все эгоисты!

– Все в порядке? – спросил Мэй, подняв на меня голову. И вот что странно, ни обиды, ни укора в голосе. Кажется, ему даже в голову не пришло, что на нас всех можно обидеться.

– Относительно, – вздохнула я. – По-крайней мере, я уже не так обижаюсь на Антона и на Оотолор с вами, конечно же, вернусь. Так что не переживай, все действительно будет в порядке.

– Это хорошо, – кивнул Мэй и вдруг как-то совсем грустно признался: – Мне домой хочется.

– В смысле на Оотолор? – не сразу поняла я. – Так уже скоро, наверное.

– Нет, в Заповедный Лес. Я очень скучаю.

Я не нашлась, что на это ответить. Мы оба понимали: вернуться Мэю будет не просто. Хотя бы потому, что он не сможет сделать этого без меня, а я… как бы мне не хотелось посмотреть на эльфийский Заповедный Лес, вряд ли в ближайшее время это станет реально. Странно, но я вдруг подумала, что даже понятия не имею, по кому скучает мой названный братец, ведь по эльфийским меркам он еще ребенок, несмотря на свои восемнадцать. У него должны быть не только предполагаемые родственники, но и вполне конкретные родители. Ей богу, я почувствовала себя полной скотиной, когда поняла, что за месяцы нашего знакомства просто не подумала поинтересоваться этим важным для него вопросом. Все-таки я бесчувственная эгоистка. Но раз уж вспомнила, следует исправить упущение прямо сейчас.

Конечно же, родители у Мэя были, как у всех нормальных людей и вообще живых существ. Мама и папа, наверное, они его даже любили, раз уж решили завести ребенка. Учитывая, какое для эльфов это эпохальное событие. Папа у него, оказывается, целитель, учился у самого князя, а мама – мастер Жизни. То есть специалист по магически выращиваемым и измененным растениям. Он еще многое рассказал мне о своей семье, а я еще раз убедилась в своем глубоком эгоизме, потому что в какой-то момент просто уснула, привалившись к плечу Мэя. А он, конечно, опять не обиделся, продолжая что-то рассказывать. Потом кто-то – в полусне я даже не поняла Антон или Макс – поднял меня на руки и отнес в постель. Какие все заботливые, надо же. Но мысль эта проскочила на краю сознания, потому что окончательно я уснула, кажется, еще до того как меня донесли до постели. А может, мне вообще все это приснилось. День выдался очень насыщенным.

Наутро мне было объявлено, что мы отправляемся на Оотолор, вот прямо сегодня. От такого заявления я, честно говоря, слегка опешила, особенно учитывая, что исходило оно от подозрительно чем-то довольного Максима, а Антон при этом, наоборот, выглядел не слишком счастливым. Что они такое задумали вчера, интересно?

В общем, я тут же настроилась на длительное путешествие и связанные с этим проблемы. Насколько я помню: портал в другой мир находится где-то в тайге, Антон как-то упоминал. Не знаю уж, где эта тайга, но отсюда явно очень далеко. Но, как оказалось, с выводами я сильно поспешила, ехать нам никуда не придется, прямо отсюда переместимся, Максим, выяснилось, это умеет.

– Серьезно? – удивилась я. – И каким это образом?

– А каким образом вас раскидало по разным местам? – вопросом на вопрос ответил он. – Вовсе не обязательно лезть в эту арку, чтобы куда-то переместиться. Во всяком случае, если умеешь притягивать портал к себе. Не самое простое занятие, конечно, но, по-моему, проще сделать так, чем тащить такое количество народу чуть ли не через всю страну.

– Ага, – озадачилась я. Вопрос о том, как мы будем добираться до портала, отпал – возникли другие. – А Дила тоже так умеет?

– Нет, вот она как раз не умеет. Для этого надо иметь специальный артефакт, своего рода примитивный пульт управления. На Земле он остался в единственном экземпляре, я его на себя настроил. – Максим продемонстрировал всем заинтересованным лицам широкий браслет из непонятного светлого металла, с вставкой из опала, чем-то напоминающей экран. Если бы браслет не походил на украшение, я бы сказала, что это какой-то прибор, вроде часов или наручного компьютера. Впрочем, возможно, именно компьютером он и являлся.

Только я опять кое-чего не поняла, Антон, помнится, утверждал, что порталы создавали некие древние умники с Оотолора еще те, что жили там до катастрофы. Ну, предположим, они могли открыть портал из своего мира в наш, им вообще какая разница куда? А артефакты кто создавал? Максим на мой вопрос загадочно ухмыльнулся, но отвечать не стал. Зараза!

В общем, подготовка к отбытию заняла на удивление мало времени. Мы просто собрали свои немногочисленные вещи и столпились в самой большой комнате, ожидая, когда Максим нашаманит нам прямую дорогу в другой мир.

– После того как мы перейдем, мне нужно будет отдохнуть примерно сутки. Так что учитывайте сразу, что мы задержимся там, куда попадем на некоторое время, – предупредил он. – Определить куда нас вынесет можно очень приблизительно, то есть наверняка на Северный континент, и есть вероятность, что недалеко от Нашона, а остальное узнаем на месте.

Закончив свою речь, он пару минут повозился со своим браслетом, после чего, я даже удивиться не успела, как почувствовала, что меня затягивает гигантский пылесос. Ощущение было уже знакомое, потому не слишком напугало. Я только успела машинально схватить за руку Мэя, чтобы не потерялся ненароком. Почему-то именно о нем я волновалась больше всего.

Посадка у нас выдалась мягкой, а все потому, что мы свалились кому-то на голову. Я это, правда, не сразу поняла, но когда падаешь на что-то живое, и это живое под твоим весом изощренно матерится, тут поневоле догадаешься. Впрочем, про мат это я предположила, потому как ни слова не поняла. Странно. Пока я барахталась, пытаясь разобраться в своих и чужих конечностях, невольно определила, что свалилась на какого-то тощего длинноволосого парня. На ощупь.

– Стоять, кровосос! – вдруг напряженно заявил чей-то голос.

– Обязательно, – ядовито отозвался Антон, – сразу, как ты с меня слезешь, ушастый.

Упс, кажется, попали! Я этого Максима прибью за такую доставку. Кстати, легок на помине.

– Тебе помочь подняться, или воспользуешься случаем и продолжишь щупать этого эльфа? – поинтересовался он, присаживаясь рядом на корточки.

– Да чего там щупать? – небрежно отозвалась я. – Вот князь, это да, выдающийся мужчина, особенно без одежды. А на эту немочь бледную даже смотреть грустно, не говоря уж о том, чтобы щупать.

Прижатый мною эльф перестал возиться и мучительно покраснел. Ой, впечатлительный какой! Интересно, что бедолагу так смутило, упоминание голого князя или мое невысокое мнение о его косточках?

– Не двигайся, кровосос, а то хуже будет! – внезапно вскрикнул уже слышанный мною голос. Надо бы посмотреть, что там происходит.

– Не ори, придурок, – сердито огрызнулся Антон, но действительно не двигался. И правильно делал, между прочим. Потому что эльф сидел верхом на нем и держал у горла длинный нож. Рука у ушастого при этом слегка подрагивала. Совсем он, похоже, молодой.

– Помоги-ка мне встать, – нахально потребовала я у Максима.

– Пойдешь справедливость восстанавливать? – усмехнулся он, но с эльфа снял меня незамедлительно и очень аккуратно. Сам эльф, кстати, и не возражал, только как-то нервно косился на своего товарища. А тот уже и не рад был тому, что взял в плен вампира. С одной стороны, тому деваться было некуда с ножом у горла: дернется нервный ушастый и все, а с другой – эльф прекрасно понимал, что в относительной безопасности только пока этот самый нож у горла держит. И ведь помочь никто не может, приятель тоже не в лучшем положении.