Текст книги "Если бы мы были птицами (СИ)"

Автор книги: Елена Вейла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Гермиона недоверчиво моргнула несколько раз:

– Нет… Ты с ума сошёл? Я же трогала его, даже целовала! Его видел Матиас!

– Какой Матиас? – Гарри в шоке отклонился на спинку стула. – Гермиона… Ты…

– Гарри, я не сумасшедшая! – это становилось похоже на театр абсурда и выбивало из колеи. – Гарри!

– Нет, я так и не думаю, – быстро проговорил он, но его глаза не умели врать – друг, скорее всего, решил, что у неё уже галлюцинации и видения.

Это было до боли неприятно!

– Я же вижу, Гарри! Я без легилименции вижу, что ты не веришь мне! – воскликнула Грейнджер в сердцах.

– Гермиона, – он опустил взгляд в пол. – Эта информация была в «Ежедневном пророке». Я не знаю, что и сказать… Но Малфой… Там был его некролог.

Гермиона зажмурилась. Этого не может быть. Не может. Драко Малфой не умер. Она не настолько свихнулась, чтобы общаться с умершими людьми… Нет…

– Гарри, я целовала его, – пробормотал она. – А он целовал меня, мы обнимались, разговаривали, пили вместе чай.

– Это невозможно! – покачал головой Поттер.

И это очень задело её. До глубины души. Лучший друг, самый родной человек, почти брат не верил ей.

– Знаешь… Я пошла! – Гермиона вскочила с места и бросилась к выходу из комнаты свиданий.

– Подожди, у нас есть ещё полчаса! – попросил друг умоляющим голосом, но она действительно обиделась и не могла больше его видеть.

Сегодня уж точно.

– Пока, Гарри, и передавай привет жене и её брату!

– У неё много братьев!

– Самому голодному!

***

Грейнджер была зла. Драко заметил это ещё на ужине. Она съела свои сосиски с макаронами и ушла в комнату, бросая на него такие убийственные взгляды, что казалось, всё вокруг него воспламенится.

А ночью взбешённая ведьма ворвалась в палату и больно ткнула пальцем ему в живот. Малфой даже не успел никак ей помешать. Только охнул и согнулся.

– Ты… Больная? Что ты делаешь? – возмущённо зашипел он, выпрямляясь и потирая место удара – её палец был острым как карандаш.

Грейнджер стояла рядом, глядя на него снизу вверх и яростно дыша носом.

– Почему Гарри говорит, что ты умер? – сердито воскликнула она.

Малфой удивлённо поднял брови:

– Умер? Это что-то новенькое!

– И всё-таки? Почему?

– Потому что, твой Поттер идиот, – хмыкнул Драко.

Грейнджер дико злилась на него и продолжала напирать:

– Он не идиот! Скажи мне, Малфой, ты умер? Ты привидение? Ты плотный дух?

Это было уже смешно. Драко хотелось громко расхохотаться Грейнджер в лицо или дёрнуть за её лохмы, чтобы она поняла, что он жив и на тот свет не собирается.

– Ты, чёрт возьми, совсем уже? Хотя, что я… Ты ведь и правда… – проговорил он, качая головой.

– Почему я чувствую тебя! – она снова ударила его по тому же месту, а потом погладила его грудь ладошками и следом ущипнула за щеку.

– Ну что, видишь, я не привидение! – Драко сжал кулаки, терпя из последних сил её болезненные экзекуции. – Я предпочитаю не бить женщин, но если ты не прекратишь шпынять меня, отвечу так, что мало не покажется!

Она даже не обратила внимания на его угрозу и расстроенно произнесла:

– Тогда что за чертовщина творится? Гарри подумал, что я всё уже, безвозвратно съехала с катушек, когда сказала, что ты жив и что я с тобой целовалась.

Драко поднял брови. Что? Она вот так прямо сказала об этом Поттеру? Он закрыл глаза, и его начал разбирать смех. Нет, это было невозможно сдерживать. Малфой схватился рукой за лицо и принялся тихо хохотать, представив, что испытал её шрамированный дружок, услышав такое.

– Что ты ржёшь как кентавр на выгуле? – Гермиона снова хлопнула его по плечу, раздражаясь ещё сильнее. – Это совсем не смешно!

– Ахаха! Грейнджер, чёрт побери! – он уселся на кровать и, уронив лицо в подушку, продолжил смеяться.

– Ты просто… идиот… – обиженно бросила ведьма, но не ушла.

Села рядом, дожидаясь, пока Драко придёт в себя.

– Ух… Давно так не веселился… – Малфой выпрямился и провозгласил: – Грейнджер, ты, конечно, то ещё чудо!

Он подумал, что с этой девчонкой точно не соскучишься. А ещё немного пожалел, что не общался с ней раньше, в школе.

– Ох, как мило, спасибо за комплимент, – сердито съёрничала Гермиона. – Что происходит, ты мне объяснишь? Почему в «Пророке» твой некролог?

– Объяснил бы, но я и сам не знаю, – уже спокойнее ответил Драко. – Возможно, кто-то что-то не так понял. «Ежедневный пророк» не всегда пишет правду. Такое уже бывало. Я не привидение и не труп, как ты могла убедиться.

Он погладил её по колену, чтобы доказать, что существует, и заодно пощупать её стройные ножки. Гермиона сердито сбросила его руку и вскочила с кровати. Она задумчиво дёргала себя за волосы, шагая из одного угла комнаты в другой.

– Когда выйдешь из клиники, твоим вторым заданием будет зайти к Гарри и доказать, что ты жив, – решила она, остановившись напротив Драко.

Но тот не согласился исполнять её прихоти и отрицательно покачал головой:

– Знаешь, я хочу жить и дальше. Поэтому никуда не пойду.

– Малфой! Но он думает…

– Он убьёт меня, ведь мы… целовались, – с ухмылкой произнёс Драко, понизив голос.

– Ты меня бесишь! – зло прошипела Гермиона.

А через пять минут они уже сидели на чердаке и пили чай с конфетами.

В этот вечер они обошлись разговорами о лечении в клинике. Драко понял, что для Грейнджер это больной вопрос. Она долго возмущалась тому, что психиатрия в магическом мире осталась в каменном веке и что лечить всех одинаковыми зельями – ужасная глупость. Драко был согласен с ней. В зельях был только один плюс: они временно успокаивали хороводы печальных мыслей в голове – на совсем короткое время. В итоге они с Грейнджер пришли к выводу, что все пациенты, которые встретились им на терапевтических уроках рисования, на прогулке в зимнем саду, в столовой или бродили по коридорам клиники – все они останутся в Мунго надолго.

– Я уж точно… – грустно проговорила Гермиона, и Драко понял, что она пытается его разжалобить.

– Жалко тебя… Но что поделать, такая твоя судьба, – наигранно-равнодушно хмыкнул он.

– Драко! – Грейнджер нахмурилась и снова ударила его по животу, и он, угрожающе зарычав, схватил её за руки.

– Я же говорил, не смей меня бить! – Малфой потянул её к себе.

– Ой, прости! – она захихикала, потому что он откровенно нацелился отомстить ей, и они оба понимали, как.

– Нет уж, ты меня достала, и я успокою тебя своим методом! – Малфой резко прижал хрупкое тело ведьмы к своему и набросился с поцелуями на её полураскрытый рот.

Гермиона ответила ему с таким отчаянным стоном, словно заждалась, когда он уже сделает это. Было приятно изучать её мягкие тёплые губы и податливый язык, ласкать её грудь под кофтой. Она и сама жадно трогала его, будто хотела запомнить каждую мышцу на теле. Драко показалось, что они целовались совсем недолго, хотелось ещё и ещё, но Матиас постучал три раза, безжалостно прекращая их приятное занятие…

***

На следующий день Гермиона встретила его уже на терапевтическом рисовании акварелью. Они сидели в разных углах комнаты и кидали друг на друга заинтересованные взгляды.

По окончании «терапии» Локонс устроил шумную склоку с медсестрой, убеждая её, что его мазня стоит тысячи галлеонов и что он ничего ей не отдаст. Несколько пациентов занервничали и начали завывать, неадекватно реагируя на скандал. Прибежали медсёстры. Грейнджер хихикала, наблюдая за этим шоу, и не сразу услышала, что Драко, воспользовавшись шумихой, позвал её, чтобы показать свой рисунок. Оказывается, он нарисовал Гермиону в профиль, и причём очень похоже. Она изумлённо похлопала ресницами и, пока никто не обращал на них внимания, быстро набросала на новом листе что-то похожее на оленя и показала это Малфою, намекая, что это он.

А потом рассмеялась, когда блондин сердито прищурился и покачал головой.

– Я убью тебя! – прошептал Драко одними губами и ухмыльнулся, потому что она совсем не боялась его и показала язык.

Ночью они снова встретились. Гермиона наслаждалась этими короткими, полусонными, тихими встречами, зная, что скоро всё кончится. Что Драко скоро уйдёт и забудет о ней. И самое удивительное: чем больше времени они проводили вместе, тем больше он нравился ей. Гермиона потихоньку привыкала к его манере общения, к его шуточкам и саркастичным замечаниям. Он мог быть разным: и грубым, и нежным, и разговорчивым, и умеющим выслушать. А ещё Малфой отлично целовался и всегда так крепко обнимал. Это заставляло Гермиону забывать обо всех печальных мыслях, что так часто и жестоко терзали её разум.

Малфой, как ни странно, оказался лучшим лекарством от её безумия. Гермиона поняла это утром в Рождество. Она проснулась и долго разглядывала потолок, чувствуя внутри себя необычное умиротворение.

Она желала лишь одного – находиться рядом с ним. Но Драко был нормальным, а она…

***

В рождественскую ночь Драко так же, как и обычно, ждал Грейнджер у себя. Он сидел на кровати и крутил в пальцах обручальное кольцо, которое осталось у него от матери. Гладкое белое золото и надпись внутри на тонком ободке – «Моя любовь к тебе вечна!» Кольцо не смогли снять, потому что оно было слишком маленьким и туго сидело на мизинце, но сегодня утром оно спокойно соскользнуло ему в ладонь, и сейчас Малфой гладил его, вспоминая маму.

Он нечасто думал о ней в последние дни, всё его время было заполнено думами о Грейнджер и общением с целителями. Но мама незримо всегда была рядом, в его сердце. Нарцисса Малфой являлась примером идеальной женщины – самая красивая и достойная из всех, кого Драко знал. Он обожал свою мать. Он помнил всё, каждую её седую прядь, тёплый взгляд серо-голубых глаз и любящие объятия. Она была единственной, кто верил в него, несмотря ни на что. Единственной, кто знал о нём всё.

– Малфой… – прерывая его меланхоличные размышления и воспоминания о матери, в комнату ввалилась Гермиона: она пробежала два шага и, споткнувшись о свои же ноги, повалилась прямо на Драко.

Он чуть не выронил колечко, но успел подхватить неуклюжую экс-гриффиндорку:

– Падающая звезда под Рождество, это хороший знак! – усмехнулся Малфой, утыкаясь в её ароматную кудрявую макушку.

Гермиона хихикнула и уселась на его коленях удобнее. Она торжественно произнесла «Та-дам!» и вытащила из-под кофты небольшую мягкую игрушку в виде белого зайца.

– Смотри, что мне Гарри подарил на Рождество!

Драко с недовольным лицом сжал всей ладонью слишком умильную морду игрушки, и она запищала какую-то дурацкую песенку.

– Правда он милый?

– Нет.

– Я назвала его Малфой. – Гермиона следила за его реакцией, сдерживая улыбку. – Хорошее имя, согласись?

– Грейнджер… – Драко предупреждающе сузил глаза. – Совсем не хорошее!

– Но он так похож на тебя! – она обняла своего дурацкого зайца, весело смеясь, и Драко почему-то тоже стало смешно: Гермиона была похожа на ребёнка, получившего подарок от маггловского Санты.

Он покачал головой и закатил глаза:

– Мерлин, Грейнджер, ты назвала подарок от Поттера моим именем. Тебе не кажется это странным?

Она задумалась, а потом вдруг выдала:

– Вы оба мне очень дороги. Очень. – Грейнджер взглянула на него большими глазами, в которых светилось какое-то чувство по отношению к нему, которое Малфой никогда бы не посмел даже представить.

В этот момент в его душе что-то перевернулось, но Драко лишь сглотнул комок и усмехнулся:

– Ага, конечно, Грейнджер, не сходи с ума… Мы сегодня идём есть рождественские пироги или тут и просидим всю ночь?

Драко вообще-то был не против остаться в своей комнате и, возможно, чуть позже оказаться в своей кровати вместе с ней. Вот только Грейнджер не горела таким желанием, она нахмурилась и, хлопнув Малфоя по плечу, спрыгнула с его коленей:

– Ты мне сейчас напоминаешь одного знакомого, который любит поесть!

– Только не говори, что это Уизли! Я тебя придушу.

Они без приключений добрались до чердака и уже там, доедая кусок ароматного кекса с цукатами и запивая тем самым «ностальгическим» чаем, Малфой спросил:

– Почему я ни разу не слышал о твоём рыжем парне? Вы вроде собирались того… жениться, – он поиграл бровями, а Гермиона сжала губы и отвернулась к окну.

Драко решил, что, наверное, это больная тема, и хотел перевести разговор в другое, более безопасное русло, но Грейнджер, всё так же глядя на замёрзшее стекло, заговорила:

– Рон не выдержал моих приступов. И мы расстались. У него и самого в семье всё было плохо после смерти брата… Я переехала к Гарри и…

– Он просто кинул тебя, – неумолимо резюмировал Драко. – Всё ясно.

Грейнджер опустила голову и стала разглядывать рисунки на старом ковре, повторяя их пальцем:

– Я не виню его. И ты не смей. В нашей жизни не всегда всё так, как правильно. Я это поняла и смирилась… Ты тоже скоро уйдёшь из моей жизни и… – она закусила губу, а потом улыбнулась. – Это хорошо для тебя. А для Рона было хорошо не видеть меня в таком ужасном состоянии…

Драко снова захотелось спросить о том, что же такое произошло с ней, отчего она стала впадать в безумство, но Гермиона взглянула на него, умоляюще сложив брови «домиком», и попросила:

– Давай не будем об этом. Прошу тебя. Сегодня праздник, который я очень люблю!

– Я молчу! – он хмыкнул и опёрся спиной о стену.

– Лучше давай представим, что ты был влюблён в меня в Хогвартсе! – её глаза загорелись, а Драко хмыкнул, не желая представлять такие странные вещи. – Я почему-то подумала, что такое могло бы случиться…

– Грейнджер, это невозможно, ты не в моём вкусе!

– А кто же в твоём? – она села напротив него, сложив ноги по-турецки. – Зелёные глаза, нос, как у бульдожки, чёрные волосы и такой голос, словно лягушки квакают в болоте?

– Нет! – он приподнял бровь и закатил глаза. – Пэнси довольно симпатичная, зря ты так…

– А-а, не Паркинсон… Хм… Тогда твоя бледная копия, светлые волосики до пояса, голубые прозрачные глаза и такая тоненькая, что, кажется, рассыплется, если задеть мизинцем?

Драко прыснул, Грейнджер довольно точно описывала девчонок, которые обычно крутились вокруг него в школе:

– Нет, не Астория…

– Так-так, – кудрявая бестия постучала пальчиком по своей нижней губе, задумчиво оглядывая его. – Неужели ты любитель полненьких с рыжими волосами и постоянно красными щеками?

– Булстроуд? Ну ты ляпнула, – Драко поморщился и, хитро прищурившись, предложил: – А давай представим, что это ты была в меня влюблена? Как тебе такой вариант? Или в твоём вкусе только рыжие обжоры и очкастые уродцы?

И хотя Малфой никогда в Хогвартсе и не думал о ней в таком ключе, в этот миг ему показалось, что это было бы не так уж и плохо. Встречаться с Гермионой Грейнджер. Ему на самом деле всегда нравились тёмненькие девушки, небольшого роста, с пышными волосами и глазами, горящими дерзким огнём, который он называл огнём жизни. Сейчас он видел этот огонёк в глазах Гермионы. Да, он был приправлен каплей безумия, но в ком его нет? Особенно после войны.

Грейнджер весело рассмеялась:

– Ой, да, урыл! Но они мои друзья и вовсе не уродцы! И для девушек, если ты не знал, главное не цвет волос и красота мужчины! Главное – сильное плечо и забота, а ещё уважение…

– Да что ты говоришь? – Драко скорчил недоверчивую гримасу. – То есть ты из тех девушек, кто влюбится даже в тролля, если он принесёт тебе чашку чая?

– Да, даже в тролля… Или на худой конец, в тебя… Если ты… – она не успела ничего сказать, потому что Малфой сердито ругнулся и дёрнул её за ногу, заставляя упасть спиной на ковёр.

– Даже в меня? – возмущённо прорычал он, нависая над ней. – Ах ты… курица! Да я лучшее, что могла предложить тебе судьба!

– Индюк! – она раскраснелась и отталкивала его ладошками, а её глаза засверкали золотыми огоньками предвкушения. – Мне кажется, судьба слишком жестока ко мне, раз я сейчас тут с тобой!

Она тихо смеялась, кусая губу.

– Мелкая стерва! – он оглядывал её хитрое личико и коварно ухмыльнулся. – Я сейчас с тобой такое сделаю…

Драко потянулся к ней, чтобы наконец прекратить все разговоры и поцеловать, но вдруг из столовой раздались тихие звуки рождественской мелодии и смех медсестёр. Гермиона изумлённо подняла брови.

– Кажется, у них начался праздник… Наши принцессы, я уверена, сегодня хорошо напьются, – хихикнула она.– Так, подожди! Я сейчас! – она вдруг ловко, как змейка, вывернулась из его хватки и бросилась бегом в темноту чердака: послышалась возня, и Гермиона крикнула: – Закрой глаза! Только по-честному! Это сюрприз!

Драко, усмехнувшись, уселся, скрестив ноги, и прикрыл веки. Прошло какое-то время, он устало вздохнул. Что эта сумасшедшая придумала?

Он уже хотел открыть глаза и кинуть в темноту какую-нибудь шутку про женское понимание слов «Я сейчас!», как расслышал тихие шаги и шуршание.

– Я всё, – торжественно произнесла Грейнджер.

Малфой открыл глаза и поднялся с пола, чтобы рассмотреть её. Он не смог сказать и слова от восхищения.

Гермиона стояла перед ним, завернувшись в искристый старый тюль, который тянулся за ней светло-серым палантином. Сквозь рисунок полупрозрачной ткани сверкало её обнажённое тело. Маленькие розовые ореолы, треугольник тёмных волос между длинных голых ног. Драко облизал губы и только и смог, что выдавить из себя:

– Хм… Вау…

– С Рождеством! – Гермиона, радостно улыбаясь, протянула руки, чтобы обнять его. – Теперь я в праздничном наряде и готова к торжеству… Здорово, да?

Он выдохнул и приобнял её.

– С Рождеством, Гермиона… – Драко погладил её по волосам и осторожно поцеловал в щеку. – Подожди…

Ему тоже пришла в голову дикая идея. Малфой бросился в другую сторону и поднял с пола белую простыню, которая, видимо, раньше закрывала диван от пыли. Накинул её на плечи, словно мантию, и, улыбаясь, важно прошёл к Гермионе, похожей сейчас на какую-то очень красивую птицу с длинным белым хвостом. Грейнджер прикрыла рот ладошкой, сдерживая смех.

– Ты такой… – она развела руки в стороны и низко склонилась перед ним, приветствуя. – Ваше величество!

Драко гордо приподнял подбородок и ответил ей со всей важностью, на которую только был способен:

– Леди Гермиона, рад видеть вас в моём дворце, – Грейнджер хихикнула, а он продолжил: – Буду счастлив, если не откажете своему повелителю и потанцуете со мной первый танец на этом чудесном рождественском балу, – он протянул ей руку.

Гермиона восхищённо открыла рот, и он заметил, что она часто дышит и волнуется. Словно всё, что происходит, не фантазия, а самая настоящая реальность.

– С большим удовольствием, милорд Малфой, – она нежно коснулась его ладони, и Драко вновь прижал ведьму к себе.

Они медленно закружились по ковру, лежащему перед слуховым окном. Ткани закручивались вокруг, но они не замечали этого, вальсируя под тихую рождественскую мелодию. Драко гладил голые плечи прекрасной ведьмы, смотрел в сверкающие от счастья карие глаза и думал, что происходящее похоже на сон. Он танцует на чердаке клиники Святого Мунго с полуголой сумасшедшей Гермионой Грейнджер и хочет, чтобы это не заканчивалось. Драко чувствовал себя совершенно безумным, и ему это нравилось. Ему хотелось быть с ней здесь и сейчас.

Вдруг Гермиона остановила их танец.

– Поцелуй меня… – прошептала она, погружая свои тонкие пальцы в его волосы. – Я знаю, ты хочешь этого… Я тоже хочу.

Малфой понимал, что она говорила не только о поцелуях. Она говорила о большем. Он ласково погладил её щеку, чувствуя, что дрожит от возбуждения.

– Ты очень красивая… Похожа на белого лебедя… – Драко наклонился к ней. – И я, наверное, сойду с ума, если… Если поцелую тебя…

Она приоткрыла губы и потянулась к нему навстречу.

– Да, пожалуйста… Драко, давай вместе сойдём с ума…

Он прижал Грейнджер к себе и жадно впился в её розовые губы.

О да…

Это было то самое ощущение, от которого у него кружилась голова. Целовать её было сродни прикосновению к крыльям бабочки… Нежная, маленькая, мягкая… Он не мог больше сдерживать себя и, приподняв ведьму над полом, целовал, пошатываясь, как пьяный. Гермиона застонала, жадно прижимаясь, держась за его плечи, гуляя пальцами в его волосах.

– Я так хочу прикасаться к тебе! – шептала она, сдергивая с него фальшивую мантию, а потом и пижамную рубашку.

Но перчатки не давали ей получить своё в полной мере. Она чуть не плакала, хватаясь за него, как за спасательный круг. Сжимая его плечи и спину.

– Чёртовы, чёртовы перчатки! – расстроенно восклицала она.

– Я буду трогать тебя за нас двоих! – Драко уложил Гермиону на ковёр, распутав от старого тюля.

И он позволил себе касаться её везде, где ему хотелось. Губами, пальцами, языком. Сходя с ума от вкуса, от вида, от искренности плавящейся под ним ведьмы.

– Гермиона… – тихо шептал Малфой её имя, целуя твёрдые вершинки красивой груди, желая слышать, как Грейнджер поскуливает от наслаждения. – Мне нравится, какая ты горячая…

Драко не замечал её шрамов, он видел перед собой очень красивую девушку и восхищался её отзывчивостью. Гермиона отвечала ему таким же восхищением, оглаживая его руками в перчатках и отчаянно целуя и кусая. Она с наслаждением посасывала кожу на его шее и гладила член через ткань штанов, заставляя Драко несдержанно стонать и шипеть. Он скользнул рукой между её бёдер, и Грейнджер ахнула, когда он уверенно и мягко задвигал пальцами по её нежным влажным складочкам.

– О, Мерлин, Драко… – прошептала она, прижимаясь к нему.

Он снова напал на её губы, не давая ей и минуты покоя. Она извивалась, подавалась навстречу его руке.

– Я хочу тебя… – шепнула Гермиона, отрываясь от его рта, вся раскрасневшаяся и разгорячённая его поцелуями и ласками.

Она толкнула его ладошкой, намекая, чтобы он перевернулся на спину. И Драко послушно лёг на ковёр. Гермиона стянула штаны с его бёдер. Облизнула губы, разглядывая его полностью обнажённого. У Малфоя челюсти свело от возбуждения и от её голодного взгляда. Она пересела выше по его телу, погладила его крепкую грудь без единого волоска и с еле заметными полосками шрамов от Сектумсемпры. Поцеловала его соски, лизнула кожу на прессе.

– Мерлин… Ты и правда грёбаный идеал… – хрипло прошептала она и вдруг медленно опустилась на его член.

Драко откинул голову назад, шумно выдыхая через нос. Его пронзила такая волна эйфории, что он уже не слышал ничего, вся кровь устремилась к месту их соединения. А когда она начала двигаться, поднимаясь вверх и вниз, он, словно в полусне, следил, как прыгает её грудь, и трогал, щупал, скользил ладонями по девичьему телу. Она была невероятно бархатной, тёплой, упругой.

Он давно ни с кем не был, и всё, что происходило, опьяняло его не хуже огневиски. Он и не заметил, как в пылу сексуального сумасшествия перевернул Грейнджер на спину и принялся всё жёстче и быстрее вколачиваться в её горячее тело, хватая губами и облизывая её соски, держа за волосы.

Она почти плакала и при этом выглядела ошеломительно прекрасной. Гермиона цеплялась за него, вскрикивая и пытаясь целовать его плечи, его руку.

Драко на миг остановился, боясь, что причиняет ей боль, но ведьма только выше подняла ноги, обхватывая его за пояс и разрешая войти ещё глубже. Она умоляюще захныкала:

– Не надо меня жалеть, я не сломаюсь! Продолжай… Ещё… Драко… Мне нужно ещё… Сильнее…

– Чёрт, Грейнджер… – он ещё теснее прижался к ней, и его движения стали более хаотичными и дикими.

Он бездумно целовал её лицо, губы, чувствуя, как приближается его разрядка. Она содрогнулась под ним, и он понял, что Грейнджер поймала свою волну. Её глаза закатились от удовольствия, а рот открылся в немом вскрике. Это было потрясающее зрелище. Её жаркое лоно стало невыносимо узким, и Драко тут же последовал за ней, чувствуя, что взлетел так высоко, что его сердце зашлось в яростном ритме. А потом склонился к её груди, пытаясь отдышаться.

– Это было… – пробормотал он, целуя Гермиону в бешено бьющуюся жилку на тонкой шее.

– Крышесносно, – выдохнула она за него.

– И охренительно… – добавил Драко, сжимая её в своих руках.

– Да… – она хрипло рассмеялась.

Её маленькие ладони успокаивающе гладили его спину, и Малфой подумал, что всё ещё лежит на ней, придавливая к ковру и, наверное, не давая ей вздохнуть. Он хотел скатиться в сторону, но Гермиона удержала его и прошептала во влажные от пота волосы:

– Не уходи, полежи так ещё… – Малфой чувствовал, как её длинные ресницы щекочут щеку. – Помнишь, о чём я просила тебя неделю назад? – он кивнул. – Я передумала, Драко… Не надо меня спасать.

Комментарий к Часть 3

Ой, даже не знаю, что и сказать…

Надеюсь дописать эту историю к Новому году) если нет, то с наступающим вас!!! 🎁🎅 Всем желаю чтобы мечты сбывались, здоровья и денежек, и конечно же любви! ✨✨✨

И всем, кто ждёт “Телохранителя” – он пока на паузе, но пишется) после птичек сразу же продолжим расследование)

Спасибо, Алиса💋💋💋

========== Часть 4 ==========

Комментарий к Часть 4

С Наступающим!

Решила я сделать вам подарок и закончить эту историю до Нового года)

Спасибо за ваше внимание, лайки и отзывы💖!

– Что с тобой, Гермиона? Ты нервничаешь?

– Нет.

– Ты слишком молчалива. Вижу, что ты плакала.

– Отпустите меня. Пожалуйста. Прошу вас. Дайте мне выйти отсюда…

– Нет, я не имею права. Твоё самочувствие оставляет желать лучшего. Мистер Поттер очень просил помочь тебе. И ты будешь продолжать лечение, пока твоё состояние не улучшится…

– Я здорова. Я, мать вашу, здорова!!! Я хочу выйти отсюда! В чем я виновата, кому я мешаю?

– Лилия… Мэри… Дайте девочке лекарство. Гермиона, ты в первую очередь опасна для себя!

– Нет, не надо! Миссис Скримджер, не надо, прошу вас! Дайте мне уйти!

– Мой брат пожертвовал собой ради тебя и Гарри Поттера. Если ты сама себя уничтожишь, то его смерть окажется насмешкой над тем, во что он верил и за что боролся. Я могу держать тебя здесь хоть всю жизнь. До выздоровления. Ты выйдешь нормальной, понятно, девочка?

– Вы не лечите меня! Вы… Вы… Ненавижу… Ненавижу…

– Тебе поможет только одно средство. Ты знаешь его, Гермиона.

– Знаю, что это мой последний вариант… Но… А как же мама и папа? И Драко…

***

Гермиона считала солнечных зайчиков на потолке и поглядывала на свою ладонь. На безымянном пальце на чёрной коже ненавистных перчаток сверкало тоненькое колечко.

Его подарок.

Она вспоминала ночь перед Рождеством, когда оттолкнула Драко Малфоя.

Гермиона бросилась одеваться, как только он перекатился с неё на ковёр. Драко сел рядом и натянул штаны, непонимающе разглядывая её:

– Я что-то не могу понять? Тебе было так хорошо, что ты решила остаться тут навечно? Я окончательно свёл тебя с ума?

Грейнджер дёргано покачала головой. Она бросила на него быстрый взгляд и отвернулась, потому что на его лице застыла тревога. Малфой беспокоился за неё, и это приводило Гермиону в замешательство.

– Да, ты точно специалист по части сведения с ума, – рассмеялась она, стараясь быть естественной, но в душе у неё творилось что-то ужасное, знакомое мерзкое чувство начинало поглощать её разум. – Дело не в тебе, Драко… Точно не в тебе… Я решила, что ты мне не поможешь…

Он застёгивал рубашку и, недовольно искривив губы, пробормотал:

– Подожди… Я хочу тебе помочь. Я уже настроился…

Гермиона сжала кулаки:

– Малфой, ты слышишь меня? – воскликнула она. – Мне уже не надо! То, что сейчас произошло, ничего не меняет!

– Не меняет? Хорошо. Ладно, пусть так… – он сжал челюсти.

Она повернулась к нему спиной и отошла к окну.

Гермиона врала. Это меняло всё. То, как Драко отчаянно целовал её, его нежность вкупе с грубой лаской, прикосновения и слова, он сам – всё это было слишком для неё. Слишком прекрасно. Она не должна была так сильно увлекаться Малфоем. Она хотела лишь попользоваться им, уговорить помочь совершить побег и, да – Гермиона хотела переспать с ним. И всё.

Но не желать большего… Не желать свободы и его.

Она не может этого желать, потому что действительно больна…

– Что не так? – услышала Гермиона недовольный голос Драко за спиной. – Грейнджер. Объясни, что происходит.

– Ничего.

– Гермиона… Поговори со мной. Я знаю, что ты очень хочешь отсюда выйти… Я могу попытаться помочь… – Она почувствовала тёплую ладонь на плече и резко смахнула её.

– Ты можешь отвалить от меня?! Можешь не трогать? – она обернулась и возмущённо ударила Малфоя, не глядя, куда наносит удар.

Драко схватился за забинтованную руку и закусил губу, сдерживая болезненный стон. Гермиона ахнула. Она задрожала от ужаса, заметив, что сквозь бинты просачиваются капли крови.

– О мой Мерлин, прости! Прости! – Гермиона протянула ладошку, чтобы загладить свою вину, и так же резко одёрнула её. – Я не хотела… Драко, прости…

– Успокойся… – он покачал головой. – Забей на это… Через два дня меня направят в отделение помощи от тёмных проклятий, и всё заживёт.

– У тебя кровь… Это я виновата! – на её глаза навернулись слёзы, и Гермиона закрыла лицо ладонями. – Я причиняю людям одни неприятности! Я не хочу так больше… Я не хочу…

– Грейнджер, ну что ты опять за своё? – он раздражённо вздохнул. – Ты же можешь быть адекватной. Возьми себя в руки… Хотя нет… Руки прочь от себя!

Она заметила, что лихорадочно трёт свою шею в попытке прекратить зуд. Кажется, новый приступ неумолимо накрывал её.

– Драко. Я остаюсь здесь. Тут моё место. – Она бросилась в темноту чердака, чтобы Малфой не видел, как её корёжит от желания рвать себя на части.

– Гермиона, скажи, что случилось? – крикнул он ей вслед: она слышала преследующие её шаги. – Объясни, в чём дело!

Грейнджер бросилась в самый тёмный угол, запнулась обо что-то и упала, больно ударившись бедром и локтем об пол. Слёзы с новой силой полились по её щекам. Она громко всхлипнула, понимая, что Драко идёт за ней. Упрямец.

– Грейнджер… Гермиона… – он шагал осторожнее неё и остановился, задев её ногой.

– Просто не надо меня спасать. Не надо! Забудь меня… Оставь… – шептала Гермиона, обнимая себя за колени.

– Я и не собирался спасать тебя, – проговорил он и, усевшись рядом, на ощупь нашёл её руки. – Я же не герой. Думал, схожу поговорю с твоим дружком Поттером, чтобы убедить, что тебе здесь точно не помогут.

Она закрывалась от него, пыталась отползти, отталкивала.

– Нет! Нет, хватит! – её голос срывался на рыдания. – Не надо говорить с Гарри! Я не хочу, чтобы ты спасал меня, больше не хочу! Не приходи больше и не приноси палочку! Просто исчезни! Будь счастлив и всё такое! Живи, как жил, а я так не могу. После Нового года мне сотрут память, совсем. Я буду человеком без прошлого. И я забуду тебя! Забуду всё, и то… То, что было между нами.

– В смысле сотрут память? – Драко придвинулся ближе, и в полумраке она увидела его серые обеспокоенные глаза и нахмуренные брови.

Она должна была прекратить то, что ломало её, то, что выворачивало наизнанку. То, что превращало её в истязающее себя чудовище. Гермиона должна была что-то сделать, чтобы забыть всё, что с ней произошло.

– Да, я соглашусь на это. Только так я стану нормальной. По словам Скримджер. – Грейнджер уткнулась носом в свои ноги.