Текст книги "Под опекой короля гномов (СИ)"

Автор книги: Елена Керасова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

*** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** ***

Мальчишка был откровенно расстроен, но старался этого не показывать. Он действительно вежливо спросил местного льера о лошадях и тот, одобрительно кивнув, сказал, что лошади нам найдутся. Верно, и в самом деле, от мальца ждали этого поступка...

Это меня неприятно удивило.

Это же мальчишка совсем, сирота, а от него требуют, чтобы он 'заботился' о встреченных чужаках? А если бы он встретил разбойников? Да с него вытрясли бы все, до последней монеты, а после прикопали за первым кустом!

Люди не перестанут меня удивлять и поражать своей узколобостью.

Хозяин башни (домом это язык не поворачивался обозвать) подозвал к себе одного из своих слуг и приказал отвести Рамаша на конюшню, показать ему лошадей. При этом никто не подумал, что и нам следовало отправиться с ним. Кушайте, что дают!

Но разозлиться я не успел. Стоило мальчишке покинуть трапезную со своим провожатым, как льер обратился к нам:

– Господа, я желал бы поговорить с вами. Без юного Ромаша.

Я насторожился. Ничем хорошим этот разговор не грозил. И, как оказалось, я был прав.

Льер пригласил меня и эльфа пройти в свой 'кабинет' – в комнату, где кроме стола с тремя массивными стульями-креслами, у одной стены стоял шкаф со свитками и аккуратными кирпичиками из кожи. В кабинете также была маленькая печка. На полу была разложена шкура медведя.

– Прошу вас, присаживайтесь, – предложил нам льер, указав ладонью на стулья, и сам занял третий стул за столом после нас.

– Что вы хотите от нас? – спросил я.

Да, возможно это грубо и поспешно, но пусть человек считает меня простым, как древко топора. Пусть недооценивает и сболтнет лишнего.

Льер успокаивающе поднял руки.

– Ничего, что уронит вашу честь, уважаемый. Не стану скрывать, я и вы оказались в затруднительном положении. Мы можем помочь друг другу.

– И как же? – спросил эльф с невозмутимым видом. Вот же ошметок Аркаша!

– Я рад, что именно вы вольно-невольно оказались с юным Ромашем. Ему грозит опасность.

– Какая? – тут же спросил я.

– Смертельная. Если кто-нибудь узнает, кто он на самом деле.

Та-а-к...

– И кто он? – спросил эльф.

– Он... позвольте я расскажу вам одну историю. Она связана с тем, кого вы знаете под именем Ива Ромаша. На свете был ребенок с этим именем, но он умер больше десяти лет назад. Да, именно так...

Мужчина встал, прошелся по комнате...

– Одиннадцать лет назад срок жизни Алесия Гордого подошел к своему концу. И встал вопрос, кто наследует ему. У Князя было двое детей – дочь и сын. Мирайя была первым ребенком Князя. Умная, красивая, добрая женщина, которая со всеми была равна и старалась соответствовать своему статусу юной Княгини. И был Витор, тот, кто ныне Князь. Тогда, одиннадцать лет назад, он позволял себе поступки не красящие его. Многие из льеров желали, чтобы власть в Аркаме была передана его сестре. Все знали об этом и Алесий стал думать о ней, как о своей наследнице, но, незадолго до его смерти, Мирайя, со своим мужем и ребенком, погибла. Их изломанная карета была найдена на дне глубокого оврага. Княгиню и ее мужа похоронили, а вот ребенка... его тела не нашли. Поэтому ныне власть в Аркаме принадлежит Витору...

– Причем здесь мальчишка? – грубо прервал я его рассказ.

– Я не верю в случайности. Мирайя умерла не своей смертью, а этот... ребенок... спустя две недели был подброшен ко двору льера Ромаша. Этот человек был моим хорошим знакомым. Он скрыл смерть своего родного ребенка и назвал его именем подкидыша по одной простой причине. Он был уверен, что это ребенок Мирайи. И его можно понять. В княжеской семье принято наносить детям на запястье княжеский знак. На запястье ребенка был страшный ожог и когда он зажил...

– Знак был еще виден? – догадался я.

– Именно так. Мы... вырезали его у ребенка.

Повисло молчание.

– Как вы понимаете, мы не могли иначе... Наше молчание было залогом жизни этого ребенка. Вот только у нас нет, и не было уверенности, что Витор не знает о нем. Его люди могли подбросить ребенка по его прямому распоряжению. Овин Ромаш был призван ко двору нового Князя, где его подробно расспросили, как он живет, как здоровье его жены и детей... особенно младшего ребенка. Овина отпустили домой, с пожеланием хорошо воспитать сыновей... после этого я решил, что будет безопаснее прекратить свои отношения с другом. Можете считать меня трусом, если желаете.

– Я вас понимаю, – угрюмо сказал я.

Нет, я понимал его! Рисковать своей семьей могут лишь те, у кого нет совести, а есть дурная голова и желание помахать кулаками во имя чести... своей чести.

Льер помолчал.

– Овин и сам оборвал все знакомства. Стал затворником. Однажды во мне взыграла совесть и я решил его навестить. В доме друга меня встретили двое мальчишек. Младшему было четыре, он уже умел читать и цитировал заветы из Кодекса, которому должен следовать каждый благородный. Овин сказал, что сделает все, чтобы воспитать его как должно... как...

– Как Князя, – закончил эльф.

Мужчина кивнул.

– Больше я Овина не видел... Знаете, я слышал тот разнос, что устроил вам Ив. Не сердитесь на него. Овин, верно, приучил его говорить со взрослыми, как с равными. Мальчик уверен, что имеет право на это.

– Девочка может стать наследницей? – спросил эльф.

Льер внимательно посмотрел на него.

– Да. Может.

– Ясно.

А мне ничего не ясно!

– Мальчишка знает, кто он?

– Не уверен.

– А рассказать ему все не хотите? – едко поинтересовался я.

– Если Овин не рассказал все ему, то у него были на это причины. Ему всего тринадцать лет. Он не противник Князю. Он не в том возрасте, чтобы уметь сдерживать свои истинные чувства и порывы. И это опасно для него. Смертельно опасно. Вы же все понимаете.

Тут ничего не скажешь. Что правда, то правда.

– Что вы хотите от нас? – спросил прямо.

– Я вижу, что мальчик не безразличен вам. И прошу вас... стать его телохранителями. Я заплачу. Вам же нужны деньги.

Ясно. Решил переложить свой долг перед мертвым другом на чужие плечи. Вот теперь я перестал тебя уважать, льер. Так мужчины не поступают. А ведь этот ершистый, крикливый мальчишка мог бы быть твоим Князем. А может он им еще и станет. Возьмет то, что принадлежит ему по рождению. Вот тогда льер, ты пожалеешь, что не был рядом с ним.

С такого как ты, деньги содрать можно без лишнего стыда.

– Значит, вы хотите, чтобы мы охраняли мальчишку? – спросил эльф.

– Да. И, если при дворе Князя, ему будет угрожать опасность... если возникнет тень опасности... Я не прошу вас рисковать жизнями ради него.

– Что-о-о?! – взвился я.

– Поймите же, уважаемый гном! Вы можете охранять его по дороге ко двору, но не во дворце самого Князя!

– Значит, мы должны отвести его на убой?! Как скотину!? – заорал я.

– Нет! Он же не убил его тогда! Поймите, у Князя лишь один сын! Ему нужен еще один наследник! Ветр лишь чудом не убил его сына, а если он вновь придет на нашу землю? Где уверенность, что сын Князя не умрет? Передать власть в чужие руки? Уж лучше тогда отдать венец Ив!

– Его. Просто. Убьют.

– А может и нет... Ив слишком мало лет, чтобы подымать льеров. Он не опасен. Кому служить – взрослому или ребенку? Спрятать его? Где? В каком месте? Князь пустит по его следу охотников, с приказом доставить его живым или мертвым. Тогда у него вовсе не останется шанса!

Я с трудом взял себя в руки.

– Я могу отвести его к гномам... – и только сказав это, понял, что предложение смешно.

– И кому он там нужен? – желчно спросил эльф.

–... или в другие земли, под рукой людей, – продолжил я.

– Тот же вопрос, уважаемый Гторхар, – вздохнул льер. – Нет, Ив придется выживать здесь, в Княжестве. Если Ив вырастет на чужой земле, то все предпочтут сына Князя. Он растет у всех на глазах. Его знают. Шансов тогда не будет.

– Понятно, – кивнул эльф. – Но почему вы решили сделать охраной нас?

– Вы чужеземцы. Вам нет резона желать смерти Ив. Наоборот. Сегодня утром вы могли заставить замолчать его. Поставить на место, но не стали этого делать. Значит, он вам по нраву.

– Может это и так, а может и нет, – протянул эльф, – но вы не сказали правду...

Льер, молча и обреченно, посмотрел на нас.

– Я не могу защитить Ив. У меня люди, семья, долг перед ними.

– А долг льера перед... Ив?

– Я сделал все, что мог...

– Нет, не сделали. И это предательство, – припечатал эльф.

Льер почернел лицом. Судорожно провел рукой по лицу.

– Да... тысячу раз да...

Сказать на это нечего. Мы молчали.

– Я дам вам денег...

– Нет. Не стоит... утруждаться. Обойдемся без вашего откупа, – прошипел эльф, вставая. – Мы и так будем защищать...

Он запнулся.

– Мальчика...

Льер выглядел хуже мертвеца. Я усмехнулся.

– Нет, пусть заплатит, – сказал я. – Кто не служит, тот платит.

Льер склонил голову...

... Мальчишка был расстроен, когда мы вернули ему деньги за лошадей, как только отъехали от тана на приличное расстояние. Но молча принял деньги и в последующие часы едва пару слов обронил. Его кислый вид мне скоро надоел.

– Чего расстроен? На нас обиделся?

Насупился, а потом бросил виноватый взгляд.

– Нет... я понимаю... Вы взрослые. Вам противна помощь... от ребенка.

– Тогда отчего такой кислый?

– Просто...

– Что?

– Ничего... – прошептал еле слышно. – Просто сон из головы не идет... а тут ваша ссора утром! И я... я вел себя отвратительно.

– Хорошо, что ты это понимаешь и признаешь, – одобрил эльф, – но ведь тебя больше сон беспокоит?

Мальчика тоскливо кивнул, чуть не плача.

– Я... мне приснилось... что родители умерли...

И отвернулся.

– Не берите в голову... – пробурчал.

Святое пламя... И какже бросить тебя, ребенок?

Глава 7

У каждого человека есть какая-то особенность. У каждого. У меня тоже она была – я не видела снов. Совсем не видела. Знаете, почему я в этом уверена? Мне никогда не снились кошмары. Я никогда не просыпалась в поту, с криком, с бешено бьющимся сердцем.

НИКОГДА.

По-моему это серьезное доказательство.

Я никогда не расстраивалась по этому поводу. Не сняться – и ладно. И поверьте, я была бы рада, если бы так оставалось и впредь. Но в ту ночь, в гостях у льера Вранга, я впервые увидела сон. Ужасно муторный, тягучий, как кисель, совершенно беззвучный и серый – не пугающий, но тошнотворный.

... Я четко знала, что я дома. Но не в нашей квартире на пятом этаже, а в башне-хорте, в которых живут все льеры Аркама. Я медленно спускалась по крутой лестнице хорта, в полной тишине и мне казалось, что я не иду, а плыву. Я четко видела деревянные стены, узкую лестницу и тонущие в темной серости ступени. Через целую вечность я достигла конца лестницы и оказалась в наполненном серым светом преддверии-холле. Прямо передо мной была дверь ведущая на улицу и я знала, что за ней увижу типичный двор льера – огороженный высокой стеной из бревен, со сторожевыми башенками и деревянными настилами-переходами меж ними, хозяйственные постройки и колодец посреди двора.

От дверей тянуло холодом. Очертания двери светились льдинистым светом и у меня было чувство, что если я выйду, то уже не вернусь. И я не вышла.

Справа были двери трапезной хорта, распахнутые настежь и оттуда на меня лился серый свет. Я вошла в трапезную и первое, что я увидела – это спины стоящих людей. Они были одеты в средневековые одежды и я с трудом узнала в них отца, маму, старшего брата-студента, живущего в другом городе и мою двоюродную сестру.

– ТЫ ОСТАЕШЬСЯ ОДНА...

Можно ли услышать то, что не было произнесено? Но я слышала, четко и ясно, каждое слово...

– НАС БОЛЬШЕ НЕТ...

А потом они сделали шаг вперед, вместе, синхронно, двигаясь как роботы, и растворились в воздухе... и я осталась совершенно одна в пустой трапезной хорта...

Из этого кошмара меня выдернул вопль гнома:

– ПОВТОРИ ЕЩЕ РАЗ!!!

Я не как не могла прийти в себя после приснившегося кошмара и только повторный вопль гнома за дверью комнаты привел меня в чувство.

Относительно.

Весь день я чувствовала себя ужасно. Голова болела, к горлу подкатывала тошнота, а тут еще гном и эльф то и дело бросаю на меня странные взгляды. Но мне, честно говоря, было не до них. Я все думала над этим сном, пытаясь в нем разобраться – и выводы, к которым я пришла, были ужасные. Мне приснилось, что моя семья умерла. Но ведь это же сон, просто сон...

Вещие сны только в сказках бывают!

Или снятся магам и пророкам, а я не то и не другое...

Глупость какая-то привиделась! Все с моей семьей нормально! Все живы и здоровы! Надо выкинуть всю эту муть из головы...

– Чего расстроен? На нас обиделся? – вдруг спросил Гторхар.

Что? Это он о чем? А, понятно... стыдно конечно, что тут говорить! Я устроила безобразную сцену. Они, конечно, тоже хороши, но я-то!

– Нет... я понимаю... Вы взрослые. Вам противна помощь... от ребенка, – пробормотала я виновато.

– Тогда отчего такой кислый? – проницательно спросил гном.

– Просто...

– Что?

– Ничего... – пробурчала еле слышно. – Просто сон из головы не идет... а тут ваша ссора утром! И я... я вел себя отвратительно.

– Хорошо, что ты это понимаешь и признаешь, – одобрил Лиэль, – но ведь тебя больше сон беспокоит?

Я уныло кивнула.

– Я... мне приснилось... что родители умерли...

И отвернулась от них. Не стоило мне говорить это! Кто меня за язык тянул?

– Не берите в голову... – проворчала с досадой.

Слава Хранителю, спутники ни как не прокомментировали мое признание. Дружно промолчали.

Весь день мы неспешно двигались по тракту. Пару раз останавливались ненадолго и вновь продолжали путь. И за весь день практически больше и не говорили. Я была не в том состоянии, Гторхар мрачно о чем-то думал, а эльф задумчиво посматривал то на меня, то на гнома. Так продолжалось до самого вечера. До очередного сорта мы не добрались – до него оставалось примерно даров шесть. Ни у кого не было ни настроения, ни желания ехать дальше. Темнело уже в конце концов, небо было чистым, земля уже была относительно сухой и вполне можно было переночевать под открытым небом. Что мы и сделали.

Я пыталась не думать о жутком сне в течении всего дня, но не особо получалось. Мне бы помедитировать в позе лотоса до стадии полного дзена, но увы! На лошади это травмоопасно. Ничего. Вот разобьем лагерь, все лягут спать, а я тихонько помедитирую, пока они спят. Честно признаюсь – моя 'медитация' не совсем медитация. Я просто сажусь, закрываю глаза и... представляю себя лисой. Рыжей, пушистой, маленькой, с узкой мордочкой лисой, которая сидит под солнышком и греется, закрыв глаза. Иногда я до того могла домедетироваться, что начинала чувствовать собственный хвост и уши! А все благодаря моему брату...

Он, будучи в моем возрасте, увлекся мистикой и магией. Мечта у него была – уметь перекидываться в могучего волка. Я, шестилетка, не могла спокойно смотреть, как он неподвижно сидит посреди комнаты, и теребила его, допытываясь, чего это он делает? Он объяснил, что если долго сидеть с закрытыми глазами и думать что ты волк, то ты можешь – раз! – и превратиться по волшебству в самого настоящего, всамделишного волка. Это меня, малявку, крайне озадачило. Братец – волк? Я критично посмотрела на брата и решила, что на волка он не похож. Скорее он похож на рыжего, наглого кота соседей, что как-то меня оцарапал.

Но идея уметь обращаться в зверя у меня осталась. Вскорости я посмотрела диснеевский мультфильм 'Лис и пес' и просто влюбилась в малыша-лисенка Тота.

– А я могу превратиться в лисенка? – спросила я брата.

– Можешь. Только отстань, а?!

С тех пор я и стала 'медитировать'... и научилась полностью растворяться в своей внутренней лисе.

Рано или поздно я должна была домедитироваться...

Вечером мы остановились, разбили лагерь, поели...

– Ив, нам надо поговорить, – решительно сказал Гторхар.

– О чем?

– О том, кто ты.

– Э-э-э... извини? – обалдела я. Он, наконец, понял, что я девочка?

– Видимо, ты и в самом деле не знаешь... – протянул Лиэль.

Я смерила их подозрительным взглядом.

– Что я не знаю?

Эти двое недругов переглянулись. Они уже начали переглядываться! Мне уже бояться или как?

– Льер Вранг рассказал нам одну историю...

– Да? – вяло спросила я, испытывая желание заныкаться куда-нибудь. Если Вранг рассказал, что Аркам это большой игрушечный полигон для стаи ненормальных, а я навешала им лапши на уши о том, что это настоящее государство... Выпорют или не выпорют? Вот в чем вопрос...

Может сказать им, что я девочка?

Хотя эльф по-моему в курсе...

Но если я права в своих подозрениях, то чего я не знаю?

– Он рассказал нам о сестре вашего правителя.

– Сестре? Какой еще сестре? – не поняла! В легенде Аркама не было ничего такого!

Через пару минут я растерянно переваривала историю льера Вранга, которую он рассказал эльфу и гному. Вот это да... ничего себе... Я потерянный наследник княжества! Ну, Князь... Ну, ты и сволочь! А меня предупредить? Вот что мне теперь делать, а?

– Слушайте... эта история... вы поймите... может он солгал вам!

Лиэль и гном с сочувствием посмотрели на меня.

– Боюсь, что нет, – сказал эльф.

– Он заплатил, – брякнул гном.

– Что сделал?! ЗАПЛАТИЛ ЗА МОЮ ГОЛОВУ?!

Двойной кивок.

Так... спокойно. Врядли бы тебе признались, что кто-то там заплатил за тебя, если бы хотели тебя того самого. Вдыхаем поглубже, успокаиваемся...

– И... и сколько же я стою?

– Достаточно дорого.

– Понятно.

– Я хочу, чтобы ты отправился со мной, – твердо сказал Гторхар. – К моему народу.

– Куда?! – обалдела я. Он что, серьезно? А ничего, что мы в моем мире? Да и вообще... никуда я не поеду! Кажется, гном что-то понял по моему лицу.

– Прежде чем сказать нет, подумай о том, что тебя здесь могут убить. Пойми – ты угроза для Князя и его сына...

– Гторхар, это похоже на бред! – не сдержалась я. – Посмотри на меня! Какая угроза? Да разве похоже, что во мне течет кровь князьев и королей?!

– Похоже, – 'обрадовал' меня Лиэль.

– И ты туда же?! – возмутилась я. – Благодарю покорно, но я не имею никакого отношения к Князю и его семье! Мой отец простой льер!

– Только ведешь себя отнюдь не так, – заметил невозмутимо Гторхар, спокойно пропустив мимо ушей все мои вопли.

– Что значит, не так? – насторожилась я.

– Слишком свободно. Иногда – властно. Будто имеешь право приказывать окружающим, – любезно просветили меня, а после Гторхар спросил:

– Твой... отец, позволял тебе кричать на себя?

Я смутилась. Стыдно, но был случай, когда я накричала на отца, также, как сегодня накричала на гнома и Лиэля. Отец обещал отдать брату свою машину, если брат сам поступит на бюджет в университете. Брат поступил, а отец машину отдавать передумал. Брат страшно обиделся, мама разозлилась на отца. Они неделю ругались из-за машины. У меня сил не было больше это терпеть и когда отец, исчерпав аргументы, спросил меня... я взорвалась. Накричала, заявила, что мужчина всегда держит слово, а после... я фактически приказала ему отдать машину брату... – Было, – спокойно отметил гном, поняв все. – А теперь послушай меня... я бы своего сына так кнутом поперек спины приласкал, что он у меня зарекся не только крик подымать, но и взглянуть косо при чужих не посмел. А тебе все крики спускали, так?

Я не хотя кивнула. Отец меня действительно ни разу пальцем не тронул. И тогда тоже... только две недели не говорил со мной. Как же стыдно...

– Смею предположить тебя жалели и оберегали. Ты подчас ведешь себя глупо и опрометчиво. Будто уверен, что тебе никто ничего не сделает. Вспомним хоть это утро. Ты понимаешь, что я мог бы одним ударом тебя зашибить?

У меня уши уже горели.

– Вот оттого я и верю, что ты ребенок той княжны. Овин Ромаш прекрасно знал, кого принял в дом. И знал, что однажды ты, мальчик, можешь надеть корону Князя, а значит, ты должен уметь приказывать и не сомневаться, отдавая их. Оттого и спускал тебе крики. Что тут скажешь, не ему было воспитывать ребенка твоего происхождения. Долго тебя придется перековывать...

Провалиться бы сквозь землю!

Как же сказать, что все совсем не так, как кажется?!

Я молчала. Я не знала, что сказать...

– Вот что... мальчик. Хочешь ты того или нет, но тебе придется это принять. Ты истинный наследник этих земель. И ты угроза для того, кто сейчас носит титул Князя. На его месте я бы не стал медлить. Ты – угроза власти и покоя этих земель. Объявись ты – начнется смута. Допустить этого ни один правитель не пожелает. То, что ты жив... удача и не более. Видно Князь ждал пока сын подрастет, чтобы быть уверенным, что он вырастет достаточно сильным и способным удержать власть. В противном случае передавать ему земли было глупостью. Убьют почти сразу. Поэтому ты – запаска. Вот только запаски иногда теряют смысл. И когда Князь решит так, тогда тебя просто убьют – тихо и незаметно. Ты меня понимаешь?

– Да...

– Хорошо. Я не могу оставить тебя. Ты ребенок – и не спорь! Тебе не справиться и не выжить одному. Оставь я тебя – я просто обреку тебя на смерть. Мне честь еще дорога. Поэтому ты идешь со мной к гномам. Я обещаю тебе защиту.

– Но... но...

– Хватит. Никаких но.

– Хм-м... обещаешь защиту? А что скажет король гномов? – вскользь поинтересовался эльф.

– Не беспокойся, эльф, – ожег его тяжелым взглядом Гторхар. – Я всегда держу слово.

– Ты говоришь за него? А ты безрассуден... или нагл.

– Меньше чем ты, эльф, – обронил гном.

– Гторхар, я... – начала я, собравшись с духом, и тут же смолкла под его взглядом.

– Ты. Идешь. Со. Мной.

Он сказал это так, что все возражения мигом улетучились из моей головы. Спорить с ним, себе дороже. Более того, я поняла, что он меня и силком в свои горы утащит. Кулаком по темечку, на плечо и в горы. К гномам на ПМЖ. Не хочу-у... а что делать? Один выход – бежать. Дождаться ночи, крепкого гномского храпа и тихонько уползти кустами... тут я вспомнила про эльфа. Представила, как он провожает насмешливым взглядом мою пятую точку, уползающую в кусты и сникла. Нет, не получиться. Да и Астра как же? Что же делать, а? Рассказать правду – что это все большая игра? Что большие, взрослые дяди решили поиграть в средневековье, что нет и не было никакого Аркама, Князя, погибшей княжны...

Угу.

Так мне и поверили!

Пришлось притвориться, что я смирилась с решением Гторхара. Утро вечера мудренее, авось что придумается али случиться...

А на следующий день я, с вершины высокого холма, увидела на горизонте вершины гор. Откуда у нас горы?! Нет у нас никаких гор! У нас тайга! Мамочки... это что же получается? Я в другом мире? Ладно, эльф и гном, но горы? Горы-то как могли появиться?! А что если... я все-таки попала, а? вместе с целым нашим игрушечным княжеством?

Гторхар решительно заставил нас сойти с тракта, чтобы по прямой быстрее достичь гор. Я даже не вякнула, переваривая мысль о другом мире. Эльф что-то сказал о том, что покинет нас, как только мы достигнем какой-то там реки. Мол к гномам ему нет резона идти. Можно подумать, мне есть! Я домой хочу! А как? Как, если я здесь, а они там? А эльф и гном мне не поверят. Они в легенду о княжне Мирайи верят. Я сама бы не поверила, скажи мне кто в родном городе, что прилетел с Альдебарана... или из другого мира к нам случайно провалился. Кто же в такое верит?!

Я была в полном унынии. Что делать-то...

Я попыталась еще раз заикнуться, что не верю в то, что я наследница какой-то там Мирайи, но... под взором гнома быстро смещалась. Раньше я нормально его воспринимала, но он резко изменился и стал... жестким, суровым и... и... сказать ему нет, или ослушаться было попросту страшно. И я покорно ехала вслед за ним.

На третий день, к вечеру, мы достигли предгорья. Утром меня ждал сюрприз. Проснулась я возмущенного вопля Лиэля, который ругался на Гторхара так, что я сразу проснулась. И не поверила своим глазам. Вокруг стояли полукругом с десяток... гномов. Бородатых, с топорами... и двое из них вязали Лиэля, заломив ему руки.

– Ив! – я ошарашено оглянулась на голос Гторхара. – Не пугайся. Все хорошо.

– Что происходит?!

– Не кричи.

– Пусть они отпустят Лиэля! Немедленно!

Гном сделал шаг и, схватив меня за шкирку, поднял в воздух и так встряхнул, что у меня зубы клацнули. Уй-и-и... кажется, у меня зуб раскрошился...

– Запомни. Раз и навсегда. Больше никакого крика. Никаких приказов. Иначе... познакомишься с плетью. Ясно?!

– Да, – с трудом выдавила я, струхнув. – Отпусти меня...

– Мальчик, ты опять приказываешь...

Я сглотнула. Как же неприятно и страшно, когда ты висишь в воздухе... и похоже про плеть не шутка.

– Нет, я... Прошу, отпусти меня.

– Уже лучше, – кивнул Гторхар и опустил меня на грешную землю. – Собирайся. Мы уходим.

– А Лиэль...

– Так надо. Все! Ни слова! Без вопросов.

Пришлось подчиниться.

Умный в гору не пойдет – умный гору обойдет.

Гномы сии мудрости не знали, а скажи им эту простую истину – не поймут.

Астру, и остальных лошадей, просто бросили на произвол судьбы. Чуть погодя я поняла, что тащить лошадей в горы смешно и глупо. Но все равно я была расстроена. Расстроена из-за Астры, зла из-за Лиэля, который связанный шел позади в окружении гномов. И, знаете, я имела полное право дуться на Гторхара! И прожигать его спину яростными взглядами. Благо, шли мы цепочкой. Я сразу за Гторхаром, потом косматый гном со шрамом через все лицо, потом Лиэль и остальные гномы. Последним шел светловолосый гном, совсем молодой, без бороды. Одетый хуже прочих и без всякого оружия. Но нагруженный вещами... которые раньше тащила Астра. Я хотела забрать часть, но... в общем Гторхар так посмотрел, что я не решилась подойти к нему.

Вообще я скоро осознала, что светловолосый здесь белая ворона, изгой, которого все презирают. Это выражалось во всем – взглядами, толчками, отрывистой руганью...

Мне даже стало его жаль. Ему явно хуже, чем Лиэлю. Ладно, Лиэль, который был чужим и к тому же эльфом, но этот же свой! Чего они в самом деле? За что они к нему так? Что он сделал такого ужасного...

Горы...

Что я могу сказать... горы – это ужас. У меня ноги отваливались к тому времени, когда небо потемнело и Гторхар, на своем языке, приказал всем остановиться. Похоже это был привал. О великий Хранитель... спасибо! Я рухнула у одного из камней, привалившись спиной к обломку скалы. Рядом, только чуть в стороне, рухнул на землю Лиэль. Гномы тоже неспешно расселись на небольшой площадке среди скал. Один из гномов вытащил из заплечного мешка тонкие лепешки и раздал всем. В том числе и нам с Лиэлем, а светловолосому лепешки не хватило. А может, про него специально забыли...

Как же мелочно и гадко!

Я даже разозлилась, несмотря на усталость.

Да что же это такое!

Изгой сел в тени выступа скалы-козырька, подальше от всех. Я с досадой посмотрела на лепешку. Есть у меня особенность – сильно устав есть не могу! Организм не принимает. Тошнит потом целые сутки...

Я вяло куснула лепешку и поняла – все равно не съем. Тошнит от одной только мысли о еды. Вот ведь... я есть не могу, а у меня эта лепешка. Которая, между прочим, очень напоминает по вкусу любимые коржики из песочного теста. А у того гнома лепешки нет, а есть ему наверно хочется. Как бы отдать ему эту лепешку...

Лиэль тихо шипел ругательства рядом, и тер запястья. Только растерев руки, он вяло вгрызся в выделенную лепешку.

Я задумчиво покосилась на Гторхара, который тихо говорил с одним из гномов. Я медленно встала, спрятав лепешку под свой плащ. Конечно, Гторхар тут же меня заметил.

– Куда?

Вот что сказать...

– За... камушек.

Гном смерил меня взглядом – я состроила невинный вид.

– Иди уж... одна нога там, другая здесь!

– Это как? Я на шпагате не могу...

Гторхар моргнул, осмысливая, что такое шпагат, а я поспешно пошла прочь... за камушек. А потом, под прикрытием других камушков, добралась до блондина.

– Эй! – позвала я, ныряя под козырек.

Я довольно хорошо вижу в темноте. Так что блондина я разглядела сразу. Лицо у него кстати приятное... будь я чуть постарше, и гномкой, может и влюбилась. Это мужчины блондинов не любят – соперники же... за женскую ласку... скалкой по лбу поздней ночью.

– Я тут... в общем вот, держи! – и я, смущенно улыбнувшись, протянула ему лепешку.

Он растерянно смотрел на меня, не двигаясь.

– И спасибо, что тащил все эти вещи. Мне действительно стыдно, что их так много.

Я, верно, целую минуту стояла протягивая ему эту лепешку. А потом он все же протянул руку и взял ее.

– Кхерке, – мягко, чуть приглушенно сказал он.

– Кхерке, – повторила я, кивнула с улыбкой.

– Ромаш! – позвал приглушенно голос Гторхара.

– Вот ведь черт! – ругнулась я и, с сожалением попрощавшись кивком с блондином, побрела назад.

У меня никогда не было друзей. Так, пара приятелей, детей друзей моих родителей. Тоесть общалась я с ними, а они со мной, вынуждено, а вот друзей... тех же одноклассников не было. Но в тот вечер у меня появился друг... который был гномом и был старше меня на тридцать лет.

И к тому же он был рабом.

Глава 8

Горы величественны и опасны. От них веет холодной, беспощадной силой. Здесь каждый миг ты должен быть собран и внимателен. Один неверный шаг, движение, вскрик – и смерть примет тебя в свои объятия.

В горах смерть ходит по пятам.

А иногда она смотрит на тебя в упор...

Идти по узкой горной тропке, на краю бездны, когда ледяное дыхание ветра, пробирает до костей, удовольствие не большое. Под ногами крошатся, осыпаются вниз мелкие камни и каждый раз ты замираешь, вцепившись всеми когтями в отвесную скалу за спиной. И тебя совершенно не успокаивает веревка, обмотанная вокруг пояса. Ненадежная это страховка...

Сглатывая комок в горле, осторожно двигаешься дальше. Понимаешь, что в следующий раз, из-за неверного шага и очередного ручейка камней устремившегося в объятия бездны, ты можешь спровоцировать обвал – тебя прошибает горячий пот. И каждый неверный шаг – полный досады взгляд Гторхара.

Но это ничего.

Когда оступился Лиэль, не сдержавший вскрика, ему заткнули рот кляпом.

Поэтому я отчаянно кусаю губы, и ступаю крайне осторожно, но в тоже время достаточно быстро, дабы не задерживать цепочку. Да и веревка не дает малодушно передвигаться черепашьим шагом. Иногда тропа обрывается и тогда, до боли в ногтях, ты перебираешься над бездной, нащупывая, иногда не глядя, щели и уступы. И вздыхаешь с облегчением, когда под ногами вновь ненадежная тропа.

Очередной обрыв тропы. Я отчаянно окидываю скалу взглядом. Метров десять... не один-два как ранее, а десять – огромное расстояние. Горло сдавливает от понимания, что могу не выдержать. А ведь надо, иначе никак. За спиной недовольное сопение обезображенного шрамом гнома. Судорожно вздыхаю и решительно цепляюсь за небольшой выступ.

Десять метров – целая жизнь и окровавленные пальцы. Последнее усилие и Гторхав, подцепив меня за шкирку, ставит рядом на небольшую площадку.

– Хорошо. Самое трудное позади, – гудит он, и я слабо улыбаюсь, чувствуя, как дрожат колени. Хорошо, если так.