Текст книги "Черный замок"

Автор книги: Елена Тыртышникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Глава 9
Встречи, или О пользе точности и пунктуальности

– Эй, смотри, куда прёшь! – Романда пнули в плечо с такой силой и злостью, что юноша развернулся флюгером на полный круг и удержался на ногах лишь в силу элементарного отсутствия пространства для падения и иных манёвров в окружающей толпе.

– Бзо! Колдун недоделанный!

– Развели, понимаешь, моду людей честных пугать, из воздуха на головы прыгать!

– Извините, – затравлено пискнул «возмутитель» спокойствия и заработал очередной тумак в без того болезную после тренировок спину.

Вместо площади перед главным входом в здание Магической гильдии или, на худой конец, Чаровника Романд материализовался точно посреди толчеи Привратного Рынка. Вечно бурлящий страстями, кипящий эмоциями, сдобренный жульничеством и воровством и подслащённый радостью удачных покупок котёл. Под ним – негаснущее пламя жажды лёгкой наживы и надежды на дешевизну без последствий.

Здесь торговали всем – от репы до изумрудов и могущественных волшебных артефактов (часто поддельных, но попадались и настоящие), продавцы выставляли чёрную муку в огромных мешках и заморские специи в малюсеньких резных шкатулках. С одинаковым усердием на Рынке кричали друг на друга нищие, порядочные крестьяне и горожане, прославленные рыцари, величественные маги. Встречались среди торгующихся и члены высших благородных семей. Поговаривали, что однажды сам император сюда заглянул, инкогнито, разумеется.

Рынок не умолкал ни днём, ни ночью, не исчезал ни в полуденный зной Сенозорника, ни в холод зимних полуночей. Утверждали, что на Привратном можно приобрести всё. А если что-то не найдётся, то этого не отыщешь и во всём Мире, по крайней мере, в этом. Конечно, глупое хвастовство, но основания под ним имелись… Однако Романду было не до истории столичной достопримечательности.

– Ты куда встал, скотина?! Кто заплатит за мой первосортный товар?!

Шестым, но вряд ли связанным с магией чувством юноша понял, что обращаются к нему. Под каблуком противно заскрипело и, кажется, пискнуло. Это что же он придавил?

– Не наклоняйся, – шепнул на ухо знакомый голос и следом грозно добавил. – Ты как разговариваешь с пресветлым Романдом, смерд?!

Кто сильнее испугался окрика – жулик или упомянутый «пресветлый», – трудно сказать с уверенностью. По крайней мере, первый счёл за лучшее слинять в неизвестном направлении, а второй нисколько не сопротивлялся, когда Марго тащил его, словно тюк с зерном, прочь из толпы. Но стоило юноше и стражнику выбраться на более-менее свободный от людей пятачок, как Романд очнулся и заорал на капитана, присоединяя свой голос к общей какофонии.

– Что сие значит, Марго?!

– Всего лишь то, что тебя хотели приложить по голове чем-то увесистым и обчистить, Романд, – флегматично ответствовал воин с заботливостью, достойной Литы, расправляя шуршевый плащ и наводя прочую красоту на подопечном. – И лежал бы ты весь такой магический в одних подштанниках и рубахе да ковриком для ног грубых служил. Хорошо, если тебя в острог бы отволокли, а ведь и впрямь затоптать могут!

– Цепь с гильдейским кристаллом снять не получится, Змею Зелешей не посмеют, – презрительно скривился юноша. – На посох и меч позариться побоятся, а суму мою не всякий магистр в руки без спросу взять отважится! И ты прекрасно понял, о чём я тебя спрашиваю!

Романд раздражённо передёрнул плечами и зашагал прочь от Привратного Рынка, ко входу в Ремесленку. Двигался юный маг, сердито печатая размашистый шаг, зло вдавливая каблук в камни мостовой.

– Скажи спасибо, что это вообще Главель! – буркнул, задыхаясь, Марго. Стражнику не сразу удалось догнать юнца – уж очень поразился, глянув на Романда со стороны. Вылитый отец: даже походка папкина, не говоря о лице, фигуре и манерах заносчивых.

– Спасибо, – «поблагодарил» маг, и у проплывавшей мимо лавчонки прямо на головы брызнувшим во все стороны клиентам рухнула вывеска – огромный сапог с загнутым по катайской моде носком и несуразной рыцарской шпорой на пятке.

Хозяин, выскочив на улицу, собрался было отколошматить пакостливого колдунишку, но натолкнулся на бешеный взгляд зелёных глаз и быстро отказался от идеи немедленной расправы над чароплётом, а недвусмысленное поглаживание серебряного жезла и вовсе лишило сапожника пыла и задора. Мастер только и смог, что погрозить здоровенным кулаком в спину высокородному (а какому иначе?) юнцу.

– Если бы мы воспользовались новым амулетом, то, возможно, уже дома были!

– Ладно, не горячись! Один час роли не играет, – фыркнул Марго. – И когда ты ещё по Главели погуляешь?

– Я вчера весь день гулял! Сегодня мне не хочется!

Мимо просвистел, изрыгая пламя, дракончик-флюгер, за ним, чинно кудахча, выводок разноцветных леденцов-петушков на палочке.

– Романд! Смотри, что ты натворил! – не на шутку обеспокоился капитан. – Держи себя в руках! Или хочешь вновь повстречать Ловцов Чар?!

Упоминание страшной гончей команды мгновенно отрезвило юного чародея. Быть снова затравленным, сидеть в тюрьме, терпеть злые насмешки охраны (Когда им ещё удастся поиздеваться над герцогским сынком и неслабым магом? Плевали они, что именно этот юнец фактически спас им жизни!) – нет, Романд в повторении не нуждался. Первый урок оказался слишком уж доходчиво изложен.

– Извините, – юноша обратился к ближайшему из пострадавших лавочников. – Я заплачу за ущерб.

– Идите-ка вы отсюда, пресветлый, в… Гильдию, – отмахнулась от предложения толстушка-хозяйка. Из-за шубы и пухового платка женщина походила на огромного мехового колобка. – Я как-нибудь сама разберусь!

– Извините. Я не хотел. Я случайно, – понурился Романд и побрёл прочь.

* * *

Позвеним мечами, други, —

Чем, скажите, не концерт?

Тренькнут арфой наши луки,

Ставя правильный акцент!

Мы предателя скрутили —

Вон, в петле даёт концерт.

Знамя в полк мы возвратили…

Чем не правильный акцент?

Песню принёс очередной порыв ветра. Два голоса старательно, что выдавало немалую степень опьянения их обладателей, выводили немудрёные слова. Один – высокий, мягкий, мелодичный. Как-то сразу понималось, что он принадлежит чистокровному эльфу. Другой – грубый, пропитой, с чуть уловимым подскрипом, но неожиданно глубокий и даже приятный. Заслышав странный дуэт, Марго резко остановился, и Романд, к тому времени прочно обосновавшийся позади капитана, затормозил носом куда-то между лопаток воина.

– Что случилось? – подивился юноша, проверяя на целостность немаловажную часть лица. Та оказалась в первоначальной форме и без кровяных подтёков, поэтому маг кинул взгляд по сторонам.

Они находились в начале пустынного Посольского проспекта, и до Школы им ещё идти и идти.

– Почему мы остановились? – вновь попытался Романд, но ответа, как и на предыдущий вопрос, не дождался. Тогда юноша догадался выглянуть из-за плеча стражника вперёд.

Картина, которая открывалась глазам, была достойна занесения в анналы истории, великие чудеса Мира и в список самых красочных галлюцинаций озера Грёз. Навстречу замершим безмолвными изваяниями людям, пошатываясь, брела не очень трезвая парочка: двое мужчин, крепко обнявшись для пущего равновесия, вышагивали по замысловатой зигзагообразной траектории, пытались пуститься в пляс, размахивали бутылями и горланили песню.

Мы сдаваться не умеем —

Мы покажем им концерт!

Пусть их много – мы смелее.

Вот он, правильный акцент!

Всё бы ничего – пьяниц средь бела дня и в Королевском районе встретишь, не удивишься, но данная парочка оказалась особенной, неповторимой. Тонкий и хрупкий с толстым и громадным – классическое, пожалуй, сочетание, но… Тонкий и хрупкий, он же – гибкий как малый лук, изящный словно молодое деревце и просто красивый. Высокий, статный, привлекающий, самый эльфийский из всех когда-либо виденных Романдом эльфов. В нежно-зелёном лесном плаще и легкомысленной вязанной шапочке с помпонами в виде колокольчиков, эльф буквально висел на мощном, закованном в сталь с головы до пят грозном полутролле.

– Вы ли это, братцы? – подал голос Марго, когда стало ясно, что парочка, отскочив от ближайшей стены, врежется точно в стражника… или в Романда, что вероятнее.

– Ой ли! – воскликнул полутролль и тряхнул эльфа. – Клякса, смотри! Кажись, это Маргариточка наша!

– Он, цветочек, – икнул остроухий и с готовностью перекочевал на шею капитана. – Сколько листьев сменили Великие Древа! Пойдём, выпьем!

– Нет, спасибо, Клякса, – попытался отцепить от себя эльфа Марго, однако проще отколупать присосавшегося лесного клеща. – Что вы здесь поделываете, братцы?

– Молодёжь местную мечемахательству обучаем, – прогудел полутролль. – А за встречу всё-таки глотнуть надобно!

– Братцы, вам и без того хватит!

Парочка вдруг одновременно затрясла головами, и через миг на стражника укоризненно взирали абсолютно трезвые глаза.

– Ох, можешь ты всё испоганить, начальственная твоя морда, Марго! – прозвенел досадливо эльф. – Нам с Камнем, чтобы напиться, императорских винных подвалов не хватит!

– Прости, Клякса. Забыл – со стороны бы вы себя увидели! – повинился капитан.

– Забыл он, – по-драконьи фыркнул полутролль. – Маргаритка! Ты никогда ничего не забываешь – это я хорошо помню! А с друзьями за встречу пить положено!

– Ребята, я честно не могу! – вздохнул Марго. – У меня важные дела. И я не один.

Тут-то вся компания соизволила обратить внимание на переминавшегося с ноги на ногу Романда. Юноше ни общаться, ни красоваться не хотелось, как и торчать посреди Посольского проспекта – день уже отмерил половину, скоро появятся местные жители, а это не случайные прохожие Ремесленки. Признают бывшего Зелеша за один мимолётный взгляд!

– Ой! Что это такое смазливенькое? – обрадовался эльф и ухватил тонкими пальцами подбородок юноши. – Маргариточка, ты опять связался с волшебными мальчиками… Или это твоё?

– Упаси меня боги! – хихикнул стражник. – Помните Кера?

– Молнезада, что ли? – нахмурился Камень (Романд сдавленно кашлянул). – Как же его забудешь? При каждом «концерте» вспоминаем! Эх, такой бы капитан из него вышел – жаль, что сбежал от нас мальчишка! – полутролль внимательно всмотрелся в юного мага. – Это, что же, его сокровище? Не похож!

– Естественно, не похож, – хмыкнул Марго. – Это его зять.

– У Кера дочь?

– Да. Красавица! А этот… – стражник лишь удручённо вздохнул. Мол, не доглядели, что девка выбирает – вот теперь и возимся. Романд сердито надулся. – И ты красавец. Успокойся, дитятко.

– Я спокоен. Но мне в Гильдию надо!

– Ой-ой-ой, какой голосок… воркующий! – обрадовался эльф и попытался вновь завладеть подбородком юноши, но не успел – Романд испуганно попятился. – Фу-ты! Маргариточка, кажется, он этим сказкам про нас верит!

– Честно признаться, – хмыкнули в один голос человек и полутролль. – Со стороны и мне верится.

– Тьфу на вас да с королевской морды, – несколько странно ругнулся Клякса. – Но выпить надо!.. – эльф поднял руки, останавливая возражения. – Всего одну кружку – за встречу! Договоримся, где соберёмся без малолетних – и всё. К тому же, идти недалеко.

Полутролль согласно кивнул и указал кулаком себе за спину, на закрытые ворота. Высокие, как и немалой протяжённости забор, украшенные по катайской моде и выкрашенные в зелёный цвет, в тон плащу Кляксы. Сверху красовалась огромная вывеска в форме отчего-то красного (таких в природе не существует) дракона, на боку которого золотом сияла надпись.

Школа Меча Гирелингеля Непопадающего и Делица Невыносливого.

– Ну, у вас и имена, братцы! – прыснул Марго.

– Ага, – пробурчал под нос Романд. – Мы вас безумно рады видеть, но вы не задерживайтесь и проходите мимо.

Внутренние строения не проглядывались, однако теперь слух уловил крики, звон, шлепки и удары – всё то, в чём опытный человек определит школу единоборств и что юноша не любил с детства, а его окружение эти чувства поддерживало. Отец не дал в руки меч, так как собирался, что выяснилось почти три года назад, отправить «дорогого» сына в Уединение. Старшие братья не желали возиться – сказывалась громадная разница в возрасте, у Имлунда и Феллона и то была меньше. В Магической гильдии боевые искусства как обязательный предмет (да и необязательный тоже) не предусматривались.

– Кто бы говорил, Маргариточка? – фыркнул нисколько не обиженный эльф. – Сам-то своего имени стесняешься.

– А вы на стены вывешиваете, чтобы людей пугать, – не остался в долгу стражник. – Что нам с мальчиком делать? Его поить нельзя. Категорически! Он вчера умудрился надраться одной кружечкой пива.

– Вот и не будем, – усмехнулся полутролль Делиц. – У мальчика на поясе меч висит… Что-то в этом мече… знакомое… не пойму. Неважно. Главное: раз мальчик с тобой рядом топает, а ты клинок не отнимаешь, то меч у ребёночка по праву. Пока старшие разговоры вести будут, пусть посидит в зале, на мастеров меча посмотрит – полезно.

– Ладно. Вы, братцы, и мёртвого уболтаете! – отмахнулся Марго. – Но недолго! Мы действительно спешим!

– Мы обещали, – развёл руками Гирелингель-Клякса и подкупающе улыбнулся.

– Это-то меня и настораживает!

– Но?!! – попытался встрять Романд.

– Ты хочешь, чтобы мои друзья на меня обиделись?

– Нет, Марго, – честно признался юноша. – Но я не хочу, чтобы меня исключили из Гильдии.

– Это всего на пять минут, – убедительно у Марго не получилось. – Мы поговорим, а ты просто посидишь, по сторонам посмотришь… и ничего не будешь трогать!

Романд сдался. К собратьям по дару и ремеслу юношу тоже не тянуло. И, судя по погасшему кристаллу, молодой чародей уже успел безнадёжно опоздать – теперь в самом деле лишний час роли не играл.

Зал, в котором оставили Романда с очередным строгим напутствием молчать и ни к чему не прикасаться, оказался увеличенной копией тренировочного зала Чёрного замка. Ничего особенного и выдающегося: в одном углу плетёные циновки, уже порядком истрепавшиеся по краям, в другом – три истукана, крутящиеся брёвна с поперечными палками-выступами разной длины для отрабатывания ударов. По периметру: лестницы, канаты, снаряды-тренажёры и стойки с ученическим оружием. Под потолком система верёвочных «мостков». Глядя на них, Романд внутренне похолодел – ничего подобного в Чёрном замке юноша не встречал, но почему-то его не покидала уверенность, что и эта пытка не за Орлиными горами.

Однако, самый важный элемент в обстановке зала отсутствовал. Кроме киснувшего на лавочке Романда никого внутри не наблюдалось.

– И где же мастера, взирая на которых, я должен возгореться «великим искусством» ?

Пустота не ответила. Юноша не настаивал, искать тоже никого не собирался, поэтому вытянул усталые ноги и облокотился на лестницу за спиной. Закрыл глаза и…

– А ты мог бы сидеть не на проходе?!

Романд отреагировал на окрик вполне естественно: испуганно дёрнулся, отчего ноги съехали в сторону и… пришлись, судя по ощущениям, по чьим-то коленным чашечкам. Несчастный обладатель оных упал на юношу, тот прогнулся, инстинктивно махнул руками для равновесия, чем его и нарушил, но от падения спасли пристроившаяся под тощим задом лавочка и треснувшая от удара лестница. Обладатель коленных чашечек скатился с глухим стоном-стуком на пол, освобождая от себя Романда. Юноша вскочил и открыл глаза, огляделся.

Это был не скоротечный кошмар. У злополучной лестницы отломились три палочки-ступеньки, а в ногах скорчился парень лет четырнадцати-шестнадцати.

– Я случайно! – сообщил Романд и протянул руку. Ею благодарно воспользовались, затем юноша ощутил краткую радость полёта. Спина на этот раз не очень-то и возмущалась – привыкла, наверное.

– Теперь мы квиты, – роли поменялись, местный парень помог подняться Романду. – Ты новенький?

Подмастерье мага, потирая ушибленные части тела, с интересом посмотрел на «собеседника», очевидно ученика меча или, чем Тьма не шутит, оруженосца или рыцаря. Странный парень, даже забавный: тощий, впрочем, рядом с Романдом боец казался упитанным, жилистый, не высокий, но и не маленький, с широкими плечами. Этакий ходячий треугольничек, что подчёркивалось странной одеждой: длинным, до пят, лазоревым халатом с туго затянутым на талии салатовым с золотой вышивкой поясом. Лицо у парня оказалось тоже не стандартным: смуглое, с крючковатым носом, большими карими глазами и тонкой ниточкой рта. И по облачению, и по внешности вряд ли катаец.

– Насмотрелся, – хмыкнул боец. – Я не совсем человек – гоблины в роду часто встречались.

– А, – Романд глупо приоткрыл рот. – А я думал, что здесь всё катайское.

– Малыш, – усмехнулся собеседник. – Если на заборе нарисован дракон, крыша загнута краями кверху, а в прихожей положен коврик с пионом, это ничего не значит. Тем более, когда Учителя Школы эльф и полутролль, а Директор – бывший вольник. Так ты – новенький?

– Вот уж! – возмутился юноша. – Чтобы таким шутом, как ты ходить?!

Боец расхохотался в голос, от дикого восторга на грани изумления он даже согнулся пополам.

– Знаешь, мальчик, вообще-то ты меня оскорбил, и я должен тебя, по крайней мере, выпороть. За отличное воспитание! – потомок гоблинов хищно улыбнулся – вылитый коршун, чему способствовала оригинальная форма носа. – Ладно. Я прекрасно понимаю, что с твоей точки зрения я цирковой артист, не более. С моей, кстати, ты тоже.

– Ты не местный, – догадался-таки Романд.

– Верно. Меня сюда из моей Школы с письмом прислали, вот ответа от Директора дожидаюсь, – боец протянул правую руку (маговское приветствие – традиция, пришедшая, как и многое другое, вместе с переселенцами из иных Миров), чародей с готовностью её пожал. – Горша. А ты?

– Романд.

– Эге, высокородный?.. Я о себе рассказал, теперь – твоя очередь, длинноногий. Ты-то чего здесь делаешь, если не учиться собрался?

– Со знакомым пришёл, – Романд не видел смысла что-либо скрывать, тем более что вопрос был резонным и Горша как в некотором роде представитель хозяев имел право на ответ. – Он дружков встретил, а мне от него велено ни на шаг… Бзо! Телохранитель хренов!!

– Что?! Телохранитель?! – лицо парня неприязненно перекосилось, он с явственным отвращением отшатнулся от Романда, вытер правую руку о халат. – Барышня. И я с тобой разговаривал!

– Я не барышня! – мгновенно обиделся чародей. – Что плохого в телохранителях?!

– Подстилка! – вместо объяснений почти плюнул Горша.

Оскорблённый до глубины души, причём непонятно за что, Романд размахнулся, и звон пощёчины разлетелся по залу, отразился от стен, размножился… Или это произошло только в ушах да воображении двух мальчишек?

– Как ты посмел?! – взревел боец, и его кулак молнией двинулся прямо в нос мага.

Романд инстинктивно присел и чудом сумел уклониться, затем бездумно поднял руку и заблокировал, остановил сразу два удара. Ответил. И поражённо застыл. Те самые упражнения! Занудная муштра, фактически издевательства Керлика и Марго вдруг оказались полезны! Они превратились в рефлекс! Он, Романд, неумеха научился драться! По-настоящему, по-мужски! Нет, не драться – биться, бороться! И это юноше нравилось!

– Врун! – завопил Горша.

Очередной удар маг естественно пропустил. И следующий. Один, два. Пять. В какой-то момент Романд обнаружил себя вновь лежащим на спине, а гоблинский парень заносил над головой палку. Откуда? Зачем? Да, что он ему сделал?! Неважно, потом думать – сейчас ему череп проломят!.. Однако никакие блоки не вспоминались, но руки сами поднялись ладонями вверх. Палка разлетелась в щепу от соприкосновения с воздушным щитом.

– Колдун?!

– Точно! – рявкнул Романд и толкнул щит от себя. Горша отлетел к стене, упал, но живенько вскочил и метнул под ноги «собеседнику» очередную ступеньку от очередной пострадавшей лестницы. Молодой чародей попытался перескочить деревяшку, но болезненно получил по кости и упал, теряя необходимую для магии концентрацию. Впрочем, юношу такой поворот событий нисколько не расстроил: Романд кувыркнулся и со всего приобретённого ускорения ткнулся головой в живот обидчику. В результате маг и боец сцепились в тугой ком и заколошматили друг друга кулаками… Поединок резко превратился в мальчишечью драку. Жестокую, но всего лишь драку.

* * *

«Эльфийский снег» засиял в хрупких, вычурных бокалах главельского хрусталя. Гулумская Гильдия стеклодувов не зря славилась на весь Мир мастерством и искусностью своих членов.

– Красота, – оценил Марго как вид, так и вкус. – Как ты не боишься держать их прямо в Школе?

– В наших комнатах никто не смеет устраивать драки, – прогудел польщённый полутролль. – Мы Учителя! И в этом имеются кое-какие преимущества.

– Точно!

– Да, Маргариточка, – Делиц осторожно отставил свой бокал. – Но мы подстраховались: храним их в заговоренном ящике.

Помещение наполнили мелодичный звон и вздохи восхищения.

– С каких это пор, Маргариточка, ты стал разбираться в посуде? – подождав, когда опустевшие бокалы снова заполнятся, поинтересовался эльф.

– Ты, Клякса, как был язвой, так и остался! – хмыкнул стражник. – Кер помешан на всяческих чашках, тарелках и супницах. У него этого барахла целый шкаф! Под таким влиянием волей-неволей даже разные сорта глины различать научишься. А чувство прекрасного, между прочим, и мне доступно! – И стекло зазвенело, будто песнь сирен. – У меня, кстати, встречный вопрос. Как это двух самых вольников из вольников угораздило осесть и не где-нибудь, а в Главели? Не просто кем-то, а главными в уважаемой Школе… Ведь не за красивые голоса вам позволили организоваться на Посольском проспекте.

– Это заслуга Ледышки, он у нас Директор. А мы – Учителя!

– Ледышки? – нахмурился Марго. – Это что-то новенькое. Он после меня в Отряд вступил?

– После, – кивнул Гирелингель. – И не в «Кукушки». Смешной он паренёк был. Тогда мы его Ледышкой прозвали за безразличие к бабам: двадцать лет пацану и ноль внимания. Надолго среди вольников он не задержался – всего три года… Впрочем, целых три года – такие как он или Молнезад созданы повелевать Миром, а не месить грязь под командованием вечно пьяных капитанов. Мы пробовали отговорить Ледышку, но… Никого не спрашивают, кем ты был до вольников, и его тоже. Парень сбежал не за деньгами и приключениями – от семьи. Его женили в двенадцать лет, в семнадцать у него родился второй ребёнок, а третий в двадцать – уже нет. Жена не разродилась… Его обвинили в гибели супруги. А он просто-напросто пытался стать примерным мужем. И всё.

– Случается. Если бы сам не слышал, не поверил! – поддержал полутролль. – Естественно, когда-нибудь совесть у такого-то проснулась бы! Понял, что нехорошо поступает, и вернулся домой к детям да родителям.

– А вы?

– А мы… – Камень тяжело вздохнул. – В Вольных Отрядах в основном люди. Вы приходите и так быстро уходите, а мы… мы остаёмся. Мы устали, но всё же боролись, пробовали доказать себе, не другим, что ошибаемся, что наше место среди вольников.

– Бросили «Кукушек», ушли к «Шутам», добрались до «Голодных Волков» … Собственно, там с Ледышкой и познакомились. Потом были «Безумные Гиены» … И всё! Мы решили: хватит! – эльф в недоумении глянул на бокал тонкого стекла в своих изящных длинных пальцах. – Впрочем, война не ушла от нас.

– Последняя? – догадался Марго… он-то её пересидел в Чёрном замке.

– Она само собой, – отмахнулся Клякса. – Нет, мы подались в Главель аккурат в восстание против императора. Бойцы вроде нас в стороне не остались бы – не смогли, не удержались. И неожиданно объявился Ледышка… В общем, втянул. А потом строго нам говорит, будто старше нас на сотню-другую лет, а не наоборот. Мол, пора, братцы! Уму-разуму молодёжь учить, опыт передавать. Хватить по кабакам пьянствовать… Мы согласились.

– И рады тому, – Камень вдруг неожиданно заметил, что в руках у него посудина, а в той вино, – выпил одним гигантским глотком. – Самим бы трудно пришлось, а под началом Ледышки хорошо. Хоть он и аристократ аристократом, морда надменная, славный он парень… Герцог Зелеш. Слышал наверняка?

– Кто?! – очнулся Марго. – Имлунд Зелеш?!

– Он самый. Ты чего переполошился?

Но капитан не слушал: сметая со своего пути всех и всё, он кинулся к оставленному без присмотра Романду. И опоздал.

* * *

Имлунд искренне любил свою Школу. Пожалуй, именно она помогала смириться с необходимостью оставаться в Главели.

Разбирать счета, думать, как сделать Школу самоокупаемой, смотреть на юных, полных надежд учеников. Принимать интересные и новые решения: в Гулуме к боевым искусствам не допускались женщины (кроме, магинь, разумеется – им попробуй что-либо запретить!), а Имлунд дозволил, впустил в Школу девушку. Потом вторую. Теперь их в Школе десять. Старшая (первая) – рыцарь империи и при этом жена и мать.

Разразился скандал: трубочист подрался с младшим бароном, учеником Школы, и вышел победителем. Оказалось, мальчишке платить было нечем, но к Директору или Учителям он идти не осмелился, тогда и придумал подглядывать в окна да щели в заборах. Барон застукал, началась потасовка – результат известен. Имлунд принял мальчишку в Школу и постарался сделать так, чтобы бедняки не боялись приходить к воротам… Впрочем, центром, как Магическая гильдия, Школа пока не стала. Чересчур громкое имя у её Директора…

Герцог нутром чуял, что смерти ему не избежать, ощущал, как она приближается. Пятьдесят лет, конечно, не возраст при доступной магии, но это – время, когда уже прекрасно понимаешь, что вечной жизни нет. Даже эльфы умирают.

Конец близок, а Имлунд, положивший себя на процветание империи, не мог оставить Школу, своё детище, на произвол судьбы. Он умрёт, но и после должен быть порядок. Ёорундо казался неплохим кандидатом в преемники – если научится прислушиваться к Учителям.

Сегодня Школа ни радости, ни отдыха не принесла. Какая-то апатия навалилась на Имлунда. Весна? Предчувствия? Усталость? Ничего не хотелось. Думать. Делать. Не думать. Не делать. Разницы нет. Всё равно. Но долг… Въелось в герцога это слово, вросло. Один раз он изменил долгу – больше никогда. Долг привёл к ученикам и заставил работать. Ёорундо помогал.

Прислал письмо из Западной Гоблинской Школы магистр Вах-хо Загадочный. Прибыл для разбирательств граф Нулиш – благодаря его задиристому младшему сынку в Школе фактически содержались трое учеников, но из-за такой малости терпеть его дурацкие выходки и далее Учителя (а Имлунд в данном случае полагался на их суждения) считали нецелесообразным. Кое-что по мелочи…

– Отец. Мне слышится?

Имлунд оторвался от бумаг и недоумённо посмотрел на Ёорундо, затем перевёл взгляд на притихшего Нулиша. Герцог нахмурился.

– Нет. Или у нас обоих что-то не в порядке с головой и слухом.

Со стороны тренировочных залов неслись… крики «давай!», «так его!», «задавака гоблинский!», «магово отродье!», «колдун недобитый!» и далее в том же духе. Драка, вне всяких сомнений. И собрала она немалое количество зрителей.

– Граф! Если это ваше сокровище устроило, то сегодня же он отправится домой, к мамкиной юбке! – взревел Имлунд и вылетел прочь из кабинета, чуть не зашибив дверью Нулиша-младшего. Тот в обнимку с ведром и мокрой тряпкой упорно полз на шум. – Холо! Хочешь попасть в карцер?!

– Нет, Директор! – пискнуло чадо и сигануло, расплескав воду по коридору, прочь.

– Мой сын моет полы?! – возмутился во весь голос Нулиш-старший. – Я за ЭТО плачу?!

– Скажите спасибо, что он именно моет полы, граф! Следовательно, не он зачинщик драки и сегодня домой не отправится!

* * *

Они ворвались в зал одновременно: Марго впереди, эльф и полутролль позади в одну дверь и герцог Зелеш с сыном в другую. По периметру стояли младшие ученики, попадались, к сожалению, и старшие. Они восторженно кричали, советовали и подбадривали, но ни лезть в драку, ни разнимать сцепившихся в тугой ком мальчишек не пытались. Да и как их разнять, если они похожи на творожный колобок в масле: то один покажется бок, то другой? Мелькнёт серое, сверкнёт лазоревое…

– Прекратить! – взревел Делиц.

– Остановиться! Разойтись! – не отставал Гирелингель. Марго помнил, что если эльф так разоряется, то жди беды – полетят головы… или, наверное, заработают розги, в данном случае.

Напор Учителей будто отрубил у всех голоса. Десятки лиц залились краской стыда, кто-то потупился, пряча глаза. Но худшее ждало их впереди – они заметили Директора. Одно дело учитель… и даже Учитель – выпорет, нотацию прочтёт, загонит до седьмого пота, что к демонам в гости запросишься! И другое – взбешённый Директор. Его опозорили – пусть здесь только свои. Оно и хуже, что только свои – никаких поблажек, ни толики снисхождения.

– Кому говорят?!

Но ком в центре зала не распался. Напряжёно сопя, пыхтя и издавая иные несколько странноватые звуки, дерущиеся врезались в Имлунда. В следующий миг драчуны и герцог растворились в воздухе, за ними – Ёорундо, видимо затянутый в воронку от портала перемещения.

* * *

Мощный удар сбил Имлунда с ног, но далеко герцог не улетел, ощутив под задом нечто гладкое, твёрдое и тёплое, откровенно напоминающее камень на солнцепёке. На другую сторону столкновение тоже неплохо подействовало: ком распался на две части – лазоревую и серую. Обе вскочили.

– Горша Разумный, – хмыкнул герцог. – Вам не стыдно? Опозорили Учителя! Он-то о вас хорошо думал и отзывался! – отчитав потомка гоблинов, Имлунд перевёл взгляд на второго участника драки и остолбенел. Романда он ожидал увидеть в последнюю очередь. Точнее – вовсе не ожидал.

Подросший… Возмужавший, округлившийся на жёниных харчах, но всё тот же мальчишка. Встрёпанный, себе на уме и испуганный. Стоит, казалось бы, сейчас в новую драку кинется, но плечо вперёд выставил, отгораживаясь, и руки по-девичьи прижал к груди. Что-то прячет… гильдейский кулон, вроде бы. И всё те же голубые глазищи. Те, которые шестнадцать лет назад спасли Романду жизнь.

Имлунд скривился. На следующий день после так и несостоявшегося убийства герцог узнал, что у… сына красивые зелёные, почти изумрудные глаза – в роду Зелеш у них имелся явный приоритет. Но для Имлунда у Романда они всегда обращались в материнские: голубые, сверкающие далёкими звёздами, притягательные, испуганные и вопрошающие. По одной этой особенности легко было догадаться, что это не простой ребёнок, а нечто уникальное, удивительное… Но Имлунд не желал разбираться, и вот он снова видит этот взгляд, эти странные глаза. И отчего-то рад, что режущая зелень так и не появилась для него… отца, бросившего, предавшего сына.

– Итак, мне хотелось бы услышать ваши объяснения. В чём причина драки? – что бы ни творилось внутри, голос оставался ровным и ледяным, знакомым, привычным. Наверное, оттого Романд вздрогнул, но вместе с тем и расслабился, уронил руки.

Змейка. Змея Зелешей! Вот оно что! Юноша недоумённо огляделся и…

– А где это мы?

– Вообще-то из нас ты маг, – хмыкнул досадливо Имлунд. – Вот ты и объясни нам, где мы!