Текст книги "Возьми меня на поруки (СИ)"
Автор книги: Елена Трифоненко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Возьми меня на поруки
Елена Трифоненко
1
Ровно в четыре часа, как и договаривались, я пришла к подруге. Открыл мне ее муж Антон, открыл и сразу уставился на меня как на партизана, вызвавшегося броситься с гранатой под танк.
– Ты прямо как часы, Ксюша, – Антон украдкой смахнул со лба испарину и нервно сглотнул. – Я боялся, ты передумаешь.
– С чего это вдруг? – я отодвинула мужчину в сторону и протиснулась в квартиру. – Где мои любимые птенчики?
– Подожди! – Антон оббежал меня и преградил путь из прихожей. – Сначала проведем ряд тестов.
– Каких тестов?
Он тотчас же сгреб со столика небольшой фонарик и навис надо мной:
– Открой рот.
– Зачем?
– Так надо!
– Антон, у вас все в порядке?
– Открой рот и высунь язык! – строго приказал муж подруги, и хоть я не понимала, смысл этого действия, все равно подчинилась.
– А-а-а!
– Отлично! – обрадовался Антон, посветив мне в рот фонариком. – Горло не красное.
– А какое же оно? Зеленое?
Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, я сделала смешную рожицу, но муж подруги ее проигнорировал. Он с крайне серьезным видом приложил два пальца к моей шее. Я слегка вздрогнула, но отодвинуться побоялась.
– Пульс в норме! – весело констатировал Антон и выудил откуда-то тонометр. – Теперь померяем давление. Садись на пуф и вытяни руку.
Обреченно вздохнув, я села и вытянула даже две руки:
– Может, объяснишь, что все это значит?
– Разговаривать нельзя! – буркнул Антон, натягивая на мою правую руку манжету. – И постарайся расслабиться.
– Ага, расслабишься тут с вами… – пробормотала я и тут же прикусила язык, встретив рассерженный взгляд.
Тонометр тихо загудел, накачивая в манжету воздух.
– Сто десять на семьдесят, – встревожено отметил Антон, когда на дисплее появились заветные циферки. – Низковато.
– Нормально! – заверила я. – У меня давление всегда такое.
– Может, все же выпьешь кофе?
– О! От приличного эспрессо я никогда не откажусь, – мои губы изобразили вежливую улыбку. – Может, все же объяснишь, что все это было?
Но Антон не ответил, убежал на кухню.
В прихожую вплыла Алина – моя лучшая и, чего уж скрывать, самая любимая подруга.
– Привет, Ксю. Отлично выглядишь!
У меня невольно вырвался смешок. Если уж кто и выглядел отлично, то точно не я. К подруге я явилась в растянутой майке и спортивных штанах. Жили мы с Алиной на одной лестничной клетке, а если идти недалеко – зачем наряжаться? Я торопливо поправила кривой пучок на голове и покосилась на подругу.
Алина, как обычно, напоминала девушку с обложки. Короткое синее платье подчеркивало ее умопомрачительные ноги, а высокая прическа открывала не менее умопомрачительную шею. Мне даже на минутку стало стыдно за себя. Вот есть же девушки! Все успевают: и двойню растить, и за собой ухаживать. А я тут до парикмахерской третий месяц дойти не могу.
Подруга неторопливо оглядела себя в зеркале, после чего с кошачьей грацией впорхнула в туфли на десятисантиметровом каблуке, накинула легкий пиджак. Я, как мать-наседка, заботливо отряхнула с ее подола белую нитку. Алина вдруг заметила лежащую у зеркала инструкцию и с удивлением зачитала ее мне:
– Кашу приготовь рисовую, пюре открой яблочное. Но сразу как проснутся, не корми, дай девчонкам нагулять аппетит. Воду наливай в поильник только из чайника. Не забывай присыпку…
– Вот! – Антон явился из кухни с полулитровой кружкой кофе. – Пей.
– Прямо все? – испугалась я.
– Конечно! – для пущей убедительности он сурово пошевелил бровями.
– Ребят, вы сегодня прям какие-то странные, – пробубнила я, но содержимое бокала в себя таки втиснула.
Чудовищные морщины, залегшие на лбу Антона с моим приходом, медленно разгладились.
– Теперь мои дети в надежных руках, – сказал он, забирая у меня кружку. – Теперь я могу быть спокоен.
– Ну кого ты обманываешь? – ухмыльнулась Алина. – Все равно ты будешь названивать Ксюше каждые двадцать минут.
Подруга поправила цепочку на шее, а потом посмотрела на меня:
– Ксю, не принимай его закидоны близко к сердцу. Дело не в тебе. Дело в том, что кое-кто у нас слишком нервный.
В этот момент из детской донеслось кряхтение. Алинка дернулась, чтобы бежать к своим девочкам, но я ее остановила:
– Все в порядке. Я о них позабочусь. Отправляйтесь уже в кино, пока не опоздали.
На лице Антона отразилась мучительная дилемма. Сегодняшний выход в свет он обещал жене еще три недели назад, но с необходимостью доверить своих детей чужим людям так и не примирился.
– Все будет хорошо! – заверила я и быстрей юркнула в детскую, пока кряхтение не переросло в стихийное бедствие.
Сашуля еще спала, а Даша таращилась из кроватки как совенок.
– Привет! – улыбнулась я и взяла девочку на руки. – Как дела?
Малышка доверчиво прижалась ко мне и что-то пролопотала.
– Давай дадим сестренке еще немного поспать, а сами погуляем, – серьезно предложила я, выуживая из кровати крохотного плюшевого зайца.
Неожиданно сзади, прямо как в фильме ужасов, раздался сдавленный шепот:
– Я забыла тебе кое-что сказать!
Я даже слегка подпрыгнула, сантиметров на тридцать. А когда обернулась, автоматически изобразила вредную училку:
– Алина, почему ты все еще здесь?
– Должен заехать Глеб! – прошептала подруга, внимательно изучая мое лицо.
– Куда заехать? – не поняла я.
– Сюда. В половине восьмого. Мы еще не успеем вернуться, так что тебе придется самой напоить его чаем.
Внутри меня все обмерло. Глеб – это двоюродный брат Алины и моя эротическая мечта по совместительству. Мечта, сбыться которой совершенно не грозит.
– Просто он хотел заехать к нам по дороге с работы, – поспешила пояснить подруга. – Чего ему мотаться по пробкам туда-сюда, да? Пусть подождет нас тут. Поиграет с двойняшками.
– Конечно, – кивнула я, изо всех сил стараясь не покраснеть.
– Можете брать все, что найдете в холодильнике: конфеты, пирожные, печенье с вареньем, борщ, – протараторила Алинка и, поцеловав Дашу в висок, быстро вышла.
А я секунд на десять прислонилась к стене, чтобы прийти в себя. Меньше всего на свете я хотела когда-либо еще встретиться с братом своей подруги.
2
Познакомились мы с Глебом довольно давно. На Алинином дне рождения. Парень мне сразу понравился, вот только он был с девушкой. С красивой такой блондинкой. Впрочем, на следующий день варенья сестры Глеб привел уже брюнетку, но тоже красивую. Потом было подряд две рыженьких, после – снова блондинка (новая, даже краше первой), и лишь в том году на день рожденья сестры Глеб пришел один. И вдруг позвал меня танцевать.
Лучше бы я не ходила! Лучше бы меня накануне сразила какая-нибудь дифтерия со скарлатиной. Дело в том, что как только Глеб обнял меня за талию и притянул к себе, мой организм вдруг чокнулся. Голова у меня закружилась, сердце задергалось в миксе из аритмии и тахикардии, а спина покрылась гусиной кожей. Нет, я и раньше влюблялась, но такого, чтобы сразу захотелось сорвать с бедного парня одежду и оттащить его к дивану, со мной не случалось.
Тот танец я дотанцевала в полуобмороке, а потом сразу ушла домой, сославшись на то, что голова разболелась. Вообще я подумала, что это какая-то ошибка, и за влечение мой мозг принял пузырьки шампанского в крови и усталость. Но наша очередная встреча с Глебом показала, что я жестоко ошибалась.
В следующий раз мы пересеклись на рождественских посиделках у Алины. Пока Антон развлекал двойняшек и нескольких друзей, я с подругой делала салат с крабовыми палочками. И бутерброды. И, кажется, жаркое. В прихожей тренькнул звонок, но мы с подругой, о чем-то оживленно болтая, не обратили на него внимания, а уже через минуту в кухню ввалился Глеб в костюме Деда Мороза:
– С Новым годом, девочки! А хорошо ли вы вели себя в прошлом году? Не мешали ли белое с красным? Не ели ли после шести? Не загрызали ли стрессы шоколадкой?
Мы с Алинкой переглянулись и синхронно замычали что-то в свое оправдание. Глеб ухмыльнулся и проворно выудил из мешка два красивейших ежедневника:
– Ладно-ладно, на этот раз прощаю. Но в новом году тщательно протоколируйте свои шалости, дабы дедушке не пришлось мучиться, высчитывая коэффициент вашей примерности.
Он деловито раздал свои подарки, а еще каждую из нас чмокнул в щеку. Вот на дежурном чмоке мне и стало ясно, что в прошлый раз не померещилось. Ноги у меня моментально стали ватными, а кровь забурлила, как вода в джакузи. Но самое страшное то, что мне просто до жути, невзирая на колючую дедовскую бороду, захотелось впиться в манящие губы Глеба долгим и жадным поцелуем. Я даже сделала пару шагов назад, чтобы вдруг не поддаться нездоровому импульсу. К счастью, брат подруги ничего не заметил и тут же убежал поздравлять других гостей.
Потом было тихое неторопливое застолье, лишь изредка перемежаемое сменой подгузников, были всякие разговоры обо всем и не о чем. Алинка, садистка такая, словно назло, усадила Глеба рядом со мной. Время от времени наши колени соприкасались, и сердце мое пыталось закатиться под солнечное сплетение, а перед глазами все плыло.
– Чего это ты так раскраснелась? – вдруг спросила подруга, и все присутствующие уставились на меня как на медицинском консилиуме. – Ты случайно не заболеваешь?
Антон аж подпрыгнул:
– Алиночка, быстрей принеси Ксюше маску, пока она нас тут всех не закашляла.
– Чего? Ты не в себе, любимый? – проворковала Алина, подхватывая на руки подползшую к ней Сашулю. – Как Ксюха будет есть в этой твоей маске? Глазами?
Ее муж заметно занервничал:
– Не знаю. Пусть как-нибудь аккуратно ложку подсовывает.
– Я не заболеваю! – воскликнула я, ужасно смущаясь, но Антон решительно поднялся из-за стола и с грозным видом убежал на кухню.
– Да уж! Щеки как алое знамя. И глазки как-то странно горят, – продолжила сокрушаться Алина, прикладывая ладонь к моему лбу. – Хотя вроде не горячая…
– Вот! – Антон вбежал обратно в комнату со здоровым тюбиком оксолиновой мази и пакетом ватных палочек. – Немедленно все мажемся, пока не подхватили инфекцию.
Гости одобрительно зашумели, а муж подруги начал пихать оксолинку в ноздри попавшейся под руку Дашки. Малышке это не понравилось, и она попыталась цапнуть папку за палец.
– Ай! – взвизгнул Антон, чуть не выронив дочь на пол.
– Дай мне! – Глеб подхватил племянницу и забрал у зятя мазь.
Каких-то пару секунд – и он уже смазал одну детскую носопырку и деловито перешел к другой. Я невольно залюбовалась его уверенными движениями и в этот момент, кажется, окончательно и бесповоротно влюбилась в Глеба.
Ажиотаж по поводу моего нездоровья медленно сошел на нет, прожорливые гости догрызли салат и жаркое, и Алина решила подавать чай. Сидеть рядом с Глебом было настолько мучительно, что, само собой, я вызвалась помогать хозяйке.
Первым делом стала собирать посуду и относить в кухню. Это занятие помогло успокоиться. У меня даже дыхание выровнялось. А потом в один из рейдов по маршруту «Мойка-Стол» я врезалась в Глеба на пороге гостиной. Он, конечно, как честный человек, сгреб меня в объятья, дабы я кеглей не отлетела в косяк. И все! Меня затопило горячим по самую крышечку.
– Извини, – шепнул Глеб таким приятным голосом, что мурашки выступили даже у меня на ушах. – Совсем не смотрю, куда пру.
– Это ты меня извини, – пробормотала я, инстинктивно прижимаясь к парню еще сильней.
Он слегка смутился, чуть отодвинулся, а потом спросил:
– Ксюш, а ты не могла бы дать мне свой телефон?
Я чуть не завизжала от счастья. Оказывается, я ему тоже нравлюсь. Ну надо же! Тем не менее мне удалось скрыть эмоции и ответить ему довольно спокойно:
– Конечно. Записывай: восемь, девятьсот тридцать восемь…
Он расплылся в улыбке:
– Нет-нет, ты не поняла. Мне нужен не номер, а твой мобильник. Мой разрядился, а мне нужно срочно написать одному приятелю по «Вотсапу». Алинка сказала, от тебя можно. У нее самой просто даже мобильного интернета нет.
Ах, как мне стало неловко за свои глупые надежды! Даже вежливой улыбки не удалось выдавить. Я молча сунула Глебу своей телефон и весь оставшийся вечер старалась не встречаться с парнем даже взглядом.
3
Меньше всего на свете мне хотелось навязываться какому-то бабнику. Вот только вычеркнуть его из мыслей совершенно не получалось. Стоило только вечером лечь в постель и закрыть глаза, как память вытаскивала из сундука портрет Глеба и заботливо протирала тряпочкой. Брат подруги был чертовски хорош собой. Его синие, как весеннее небо, глаза в мечтах смотрели на меня призывно и многообещающе. А уж губы и подавно сводили с ума.
Иногда фантазия у меня окончательно разыгрывалась, и я представляла, как медленно-медленно расстегиваю на Глебе рубашку, а потом, стянув ее, скольжу губами по мужской груди.
В феврале я поняла, что так дальше продолжаться не может. Надо что-то делать! Надо найти себе кого-нибудь для здоровья. Мне двадцать два: пора уже как-то вливаться в мир чувственных удовольствий. Понятно, что абы с кем не хочется. Но ждать большой и чистой любви, кажется, больше не стоит. Дэдлайн пройден. Кто знает, может еще через годик ожидания мне уже не только брат подруги покажется привлекательным, но и наш сосед дядя Петя. В восьмидесятые последний, кстати, слыл еще тем бабником.
И все бы ничего, вот только мужчину искать было совершенно негде. Работаю я в колледже, социальным педагогом. Коллектив у нас преимущественно семейный, а крутить романы со своими студентами для меня – фу и гадость-гадость. Ночные клубы меня не прельщают, в библиотеке одни старички, а в транспорте искать себе пару – смешно.
В общем, просчитав варианты, я собрала в кулак всю свою решимость и зарегистрировалась на сайте знакомств. И получила за неделю четырнадцать фотографий мужских причиндалов. Прямо целая коллекция вышла. Разных цветов и размеров. В анкете я, кстати, не писала, что мне нужен любовник, дабы вытравить из головы мысли о синеглазом красавце. Наоборот, наврала, что ищу только серьезные отношения и надеюсь на семью. Но прибило к моему берегу исключительно причиндалы. Хм, с чего бы это?
Вначале я еще храбрилась, изображала перед собой олимпийское спокойствие, но потом у меня даже аппетит испортился. Да и как ему было не испортиться, если теперь, садясь за стол, я обязательно вспоминала чей-нибудь э… отросток?
В день Святого Валентина, когда все вокруг целовались и обменивались открытками-сердечками, у меня даже случилась маленькая беззвучная истерика. Я удалилась из знакомств и решила во что бы то ни стало охмурить кого-нибудь в реале. И случай подвернулся.
Студент нашего колледжа попытался слямзить из чужого подъезда чужой велосипед. А так как парень этот был сиротой, меня вместе с ним вызвали в полицию в качестве его законного представителя.
Следователь нам попался обаятельный. Высокий, плечистый и без обручального кольца. Пока он ответственно заполнял какие-то бумаги, а мой студент пытался слиться с местностью, я изо всех сил строила глазки всем присутствующим в кабинете мужчинам в форме. Их было трое. Один точно пал жертвой моего обаяния и даже догадался угостить меня чаем.
Наконец наш следак оторвался от компьютера и оглядел меня с ног до головы:
– Давай начнем с тебя. Назови свои имя и фамилию.
– Зачем вы спрашиваете? У вас же есть ксерокопия моего паспорта, – удивилась я.
– Продиктуй, пожалуйста, мне так удобней.
– Хорошо, – я закинула ногу на ногу, стараясь принять позу пообольстительней. – Ксения Елочкина.
– Сколько тебе полных лет?
– Двадцать два.
– Семейное положение?
Я облизнула губы и приосанилась:
– Не замужем.
Мне показалось, это прозвучало сексуально и многообещающе, но следователь почему-то посмотрел на меня с сочувствием:
– А чего таким грустным голосом отвечаешь? Не берет никто?
Нормально! Я даже захотела сказать ему какую-нибудь гадость, но вместо этого почему-то глупо захихикала:
– Ну что вы! Мне еще рано замуж, я же совсем маленькая…
– Не переживай ты так, – вклинился в нашу беседу тот полицейский, что угощал меня чаем. – Рано или поздно найдешь себе кого-нибудь. Гарантирую!
– Ага, – поддакнули ему двое других. – Ты, главное, не отчаивайся. Мужчины разных женщин любят, и на тебя охотник найдется…
У меня даже в глазах потемнело. На что, блин, они намекают? На то, что я так себе девочка, на любителя?
В общем, не знаю, как мне удалось высидеть до конца тот допрос. Впрочем, усидчивости мне не занимать, отличное тому подтверждение – золотая медаль в школе и пятерочный диплом в универе. Мне бы к этой усидчивости еще умения не влюбляться в неподходящих парней, вот бы я зажила! Но вот чего нет, того нет. Я еще в школе умудрялась симпатизировать исключительно тем, кому до меня не было дела, а уж в студенческие годы, похоже, довела способность неудачно влюбляться до совершенства.
4
К марту месяцу нервы у меня были на пределе. Глеб снился мне почти каждую ночь. И вел он себя просто возмутительно нагло и раскованно. Не говоря ни слова, брат подруги вламывался в мою спальню и принимался срывать с меня одежду. Сначала в сторону летела моя пижама (с зайчиками), потом на пол отправлялись мои носки (с лисятами), а после к вороху белья добавлялись трусики (с ромашками). И хоть на эпизоде с трусиками меня обычно будил будильник, все равно было ужасно неудобно. Я даже раскошелилась на дорогое кружевное белье, чтобы по ночам не приходилось за себя краснеть, но мозг все равно продолжал крутить мне версию сна с ромашками и зайчиками.
Когда мы снова встретились с Глебом на посиделках у Алины, я явно была немножко не в себе от весеннего авитаминоза. В ушах бухало, язык заплетался. При взгляде на Глеба меня бросало то в жар, то в холод. В надежде справиться с неловкостью я выпила целых два бокала вина, хотя обычно мне и половины одного хватало за глаза. От красного полусухого все стало только хуже: захотелось нервно хохотать, пошло шутить и пересказывать всем присутствующим случаи с работы. Я с трудом держала себя в руках.
Постепенно скорость поедания гостями вкусняшек снизилась до критической, и Алина поспешила запустить развлекательную программу: включила музыку и достала настолки. И мне вдруг до чертиков захотелось оказаться в объятьях Глеба. Ощутить на талии его руки. Я отчего-то ужасно расхрабрилась, подошла к нему и довольно грубо хлопнула парня по плечу:
– Потанцуем? Не?
Он слегка удивился, но отказываться не стал.
– Только на девочек не наступите, – предупредила заботливая мать Алина, показав на дочерей, посасывающих в углу гостиной одну сушку на двоих.
– Хорошо, – кивнула я и повисла на Глебе, будто сорвавшийся альпинист на скале.
– Кажется, кому-то лучше больше не наливать, – пробормотал парень моей мечты, поглядывая на меня с усмешкой.
– О нет! – поспешила заверить я. – Я в норме. Могу даже четырехзначные числа перемножать. Вот спроси у меня что-нибудь, спроси!
Он чуть нахмурился, а потом выпалил:
– Какой город является столицей Австралии?
– Что? – я даже ногу подвернула от неожиданности.
– Ты просила что-нибудь спросить…
– Да нет, ты не понял. Я просила предложить мне два числа, я их перемножу, и ты увидишь, что у меня ни в одном глазу.
– Что-то мне сейчас не до математики, – пробормотал брат подруги, поглядывая на меня со странным выражением.
От него так чудесно пахло, что голова у меня окончательно перестала соображать. И почему-то вспомнилось, что сегодня мама уехала с ночевкой к подруге, и квартира у меня совершенно свободна. Вот только как заманить туда Глеба?
Тот, кстати, вдруг поднял руку и заботливо убрал с моего лица очень кстати выбившуюся из прически прядь. Мною моментально завладел вихрь удовольствия. Отчаянно захотелось продолжения банкета.
– Тебе весело? – спросила я, решив, что мне нечего терять.
Он посмотрел по сторонам и чуть сморщился:
– Да не особо.
– А хочешь, пойдем ко мне?
– Зачем? – его глаза так округлились, словно я предложила ему косяк и поохотиться на краснокнижных зверей.
– Выпьем кофе, – промямлила я, ощущая, как тело деревенеет от нешуточного такого волнения. – С печеньками.
– Нет, извини, – поспешно ответил он, отведя взгляд. – Я лучше домой поеду. У меня завтра важная деловая встреча…
Он выпустил меня из объятий и тут же пошел со всеми прощаться. А пьяная дура по имени Ксюша (ну то есть я) еще полчаса делала вид, что все нормально, дабы никто ничего не заподозрил. И только очутившись дома, я разревелась.
