Текст книги "Любовь под зонтом"
Автор книги: Елена Третьякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Елена Третьякова
Любовь под зонтом
Капля дождя
– Ну, Мак, ну скажи, – уже с час Серый нудил об одном и том же,– ну не наша же это работа: стоять на КПП и пропуска сверять! Ну блин, пусть курсантиков на это ставят. Нас сюда прислали на переквалификацию! На переобучение, в конце концов! Хотя чему они нас! НАС! могут обучить?! Ну чего ты молчишь? Тебя это что, не парит?!– размахивая руками в и без того узкой коморке, напарник занимал собой все пространство. Если бы не проливной дождь, я бы лучше постоял на улице. Даже жалко, что не курю.
Сергей Богданов, позывной Грей, по-моему, распалял себя намеренно, желая зацепить меня и вывести из равновесия. Тема с дежурством была не нова, не вызывала у меня никакого дискомфорта, ибо в эту субботу утром делать мне было совершенно нечего. Унизительным для себя проверку пропусков и багажников въезжающих на территорию академии машин я тоже не считал. А вот тот факт, что поставили нас с Серым в одно дежурство, виделся мне показательным. Нас, или отдельно меня, проверяют. Хотят столкнуть лбами. Понимает ли это Грей? Судя по всему – нет.
Как снайпер он хорош, но не более. Не хватает ему концентрации и внутреннего спокойствия. Слишком импульсивен, чтобы стать ассом. Нет в нем быстроты аналитического мышления, не потянет он быть главным в «тройке». Но вот амбиций и гонора– хватило бы на двоих, а то и троих. По головам пойдёт. Не доверял я ему, закрывая операцию в четверке в S***. Спину свою ему бы не подставил. Но Михаил, командир «четверки», пользовался уважением у Сереги, сработался с ним, когда тот ещё «сверчком» служил. Один командир и мог удержать нашего снайпера от дурного поступка и направить амбиции в нужное русло.
(Примечание: «Сверчок», «Сверхсрочник», «Контрактник» – военнослужащий, оставшийся служить в армии по контракту после прохождения срочной службы)
После того, как Михаил был комиссован по состоянию здоровья, а Глок валяется в военном госпитале с ранением вот уже второй месяц, нашу «четверку» реорганизовали. Перекинули нас на перепрофилирование в академию, где из таких вот остаточных звеньев или новичков формируют новые подразделения: «тройки» или «пятерки».
Количество вояк в группе зависит от поставленных задач. В «пятёрку» обычно входят: снайпер, сапёр, аналитик, он же программист, переводчик и медик. Такие группы забрасываются на службу на длительный срок и за границу, по этой причине особенно важно иметь переводчика. У «пятерок» обычно масштабные операции и цели глобальнее, чем у тех же «троек», к примеру.
«Тройка» выполняет более узконаправленные задачи. Но при необходимости хорошо отлаженная «тройка» может временно быть расширена медиком или переводчиком.
Специализация каждого звена группы вовсе не означает, что снайпер только стреляет, а переводчик – работает с населением. Все звенья группы отличные бойцы, стрелки и подрывники, просто в своем направлении они более умелые. Аналитики плюсом умеют виртуозно пользоваться техникой. Ну а командиры – это просто универсальные солдаты, которые должны уметь все.
Я хочу попасть в «тройку» и желательно командиром. У меня и своих амбиций хватает, и знаний, и навыков. А вот служить под командованием Грея, если так карта ляжет, не буду. Не верю ему, не доверяю. С гнильцой человек, батя таких называет «говнюками». А батя на буровой многое повидал, разного насмотрелся, в людях разбирается отлично.
Не выдержав нытья Серого, накинул плащ, натянул капюшон и вышел под дождь. Летний дождь – явление для Питера обыденное. Наверное, каждый второй житель носит с собой зонтик постоянно. Вон даже по радио объявили, что сегодня -18 июля, день прогулок под дождем. Чего только не придумают, чтоб отпраздновать.
Потоптался на ступеньках и уже собирался войти внутрь, как увидел на ступеньках основного здания академии женский силуэт, замерший в нерешительности. Видимо, кто-то из преподавателей. И судя по тому, что она не спешит по парковке, обходя лужи, зонта у неё сегодня нет. А льет как из ведра, хоть и не холодно, но вымокнет вмиг, как только выскочит из-под козырька.
Возвращаюсь в коморку, прихватываю свой зонт и бросаю на ходу Серому:
– Я до машины и обратно.
Выхожу на улицу и пересекаю плац, девушка так и стоит под козырьком. Ждёт, когда дождь закончится? Или просто никуда не спешит? Подходя ближе, узнаю в тонком силуэте внештатного психолога из академии. Именно она нас тестирует последние дни. И с ее подачи, скорее всего, будут приниматься решения по формированию групп.
– Татьяна Анатольевна, вас до машины довести или вы на автобусе? – обращаюсь к девушке, поравнявшись со ступенями, и раскрываю зонт. – Разрешите проведу.
– Спасибо, – она быстро ныряет под зонт, – мне на парковку, вон к тому красному Матизу. Зонт дома оставила. И как на зло дождь.
Нести зонт удобно, потому что Татьяна ниже меня и худенькая, даже не нужно ей прижиматься плечом к моему мокрому плащу. Машинка оказалась старенькая, на вид бодрая, не битая, но все равно производила впечатление ненадёжного транспорта. Наклейка на заднем стекле и детское автокресло говорили о том, что у женщины есть маленький ребенок. А так и не скажешь, внешне молоденькая, только глаза уставшие. Хотя в наше время кто идет с работы весёлым и отдохнувшим? Только тот, кто не идёт с работы вовсе.
Дождавшись, когда Татьяна сядет в машину, вернулся на КПП, принял пропуск, открыл ворота подъехавшей машине, кивнул и пожелал счастливого пути автоледи.
Интересно, а с кем в субботу ребенок остался, если Татьяну Анатольевну вызвали на работу? И кольца обручального на пальце нет…
«Не о том думаешь, Саня, не о том», – одернул себя и вернулся в помещение. Ещё час дежурства и можно завалиться в спортзал, размяться, встать с кем-нибудь в спарринг.
– Что, Мак, решил сделать карьеру через койку?– как только я переступил порог, спросил Грей, раскачиваясь на стуле и гнусно улыбаясь. – Конечно, тебе бабы никогда не отказывают. В чем секрет, не поделишься?
Я снял плащ, стряхнул с него воду на пороге и повесил на крючок, раздумывая, а отвечать ли вообще. Но всё-таки ответил, проходя к столу и отсматривая мониторы:
– Секрет в том, Серый, что я ко всем женщинам отношусь с уважением и почтением. Меня так батя воспитал. И они отвечают мне взаимностью. А ты к ним относишься как к бабам, соответственно на твоём жизненном пути попадаются одни…бабы.
– Ну конеееечно, – гаденько улыбаясь, пропел напарник, -и морда твоя симпотная, и бэха твоя новая тут не причем, и зарплата с кучей нулей никому не нужна, только на одном уважении и выезжаешь. Ага-ага! Но в этот раз ничего тебе, Мак, не обломиться. Нашу Стечкину сам Игнат имеет. Твои нули против его не взлетают.
– Ты, Серый, хуже бабы деревенской, что на завалинке сидит и весь день семки лускает. Ты неделю в академии, а уже знаешь все сплетни, все самые грязные подробности. Зачем тебе чужие проблемы? Для чего ты все это собираешь и вынюхиваешь?
– Чтобы быть в курсе происходящего. Держать, так сказать, руку на пульсе.
– Да на каком пульсе, Серый?! Ты просто бултыхаешься по уши в чужом дерьме!
Выпад Серого я ожидал и успел перехватить руку напарника, целящегося мне в живот. От рывка Грей слетел со стула, чем я и воспользовался: заломил руку и, прицельно ударив ботинком под колено, заставил рухнуть на пол. Надавил коленом в спину, наклонился ниже и произнес:
– Ты, Серега, или учись спокойно узнавать о себе правду, или выгребай из этого дерьма. Хочешь помахать кулаками, приходи в спортзал. И нервишки подлечи, совсем расшатались. Валерьяночки попей, чаек с мятой.
Я, конечно, откровенно издевался и напарник это понимал, но лёжа мордой в пол, ничего мне сделать не мог. То, что он припомнит, я не сомневался, злопамятный гаденыш. И управы на его никакой нет, Михей уже не авторитет. Хотя стоит к командиру съездить, поговорить, может что и подскажет дельное относительно Грея. Он с Серым не одну операцию прикрывал. Это я с ними только два года служу, а они побольше вместе будут.
Встал на ноги, протянул руку, помогая подняться Серому. Глаза какие-то нехорошие у него, чересчур блестящие, и концентрация слабенькая.
– Слышь, Грей, а ты сам себе никаких лекарств не прописал? Уж больно ты нервный. Во вторник начало зачетов по стрельбе. Ты вообще не в форме.
– Да, пошел ты! Заботливый нашёлся, – напарник схватил пачку сигарет со стола и без зонта сиганул под дождь курить.
Вообще не мое дело, и Серый не тот человек, за которого буду переживать, но в памяти сделал зарубку, что стоит к нему присмотреться. И на стрельбах особенно внимательно. В моих интересах, чтоб он нормативы завалил и в формировании групп на август не участвовал. Но и в интересах Грея скинуть меня, а он, если сможет это сделать, раздумывать не станет.
В двенадцать, сменившись, всё-таки отправился в зал. Перед этим созвонился с Михеем и договорился о встрече на воскресенье. Суббота оставалась по-прежнему свободной, почему бы не провести ее в зале с пользой. К счастью, в раздевалке оказался Могол.
Интересный парень 26 лет из нового набора был по национальности тувинцем с экзотическим именем Монгуш Оргу Кызыл-оол. Ещё в учебке получил прозвище Монгол, которое потом причудливо трансформировалось в позывной Могол. Среднего роста и гибкий, плавкий как жидкий металл, владел какими-то оригинальными навыками ведения рукопашного боя. Оказалось, что он из семьи потомственных шаманов. Но для обрядов его не приняли духи, потому что мать русская. Вот дед– шаман и занимался с парнем чем-то вроде боевых искусств со смесью йоги и философских наставлений. Смесь для восприятия среднестатистическим русским умом вышла ядрёная, но Могол показывал высокий уровень боевой подготовки, подтверждая, что шаманская методика его деда работает отлично.
Я присматривал его в свою «тройку», хоть и подтверждения того, что меня назначат командиром ещё не было, но плох тот солдат, что не мечтает стать генералом.
Мне нравился Могол не только отличными показателями в зачётной таблице, но и молчаливостью и вдумчивостью. Если он открывал рот, чтобы что-то сказать, то говорил четко и по делу. Действия его тоже не расходились со словами! К тому же специализация Могола – подрывник. Опыт – существенный, попав служить срочную службу в Ч*, девять лет специализации в горячих точках. В противовес своему спокойствию он обожал громкие и эффектные взрывы и как он сам говорил «изящные схемы» в устранении крупных объектов.
На спарринге я с Моголом ещё не сталкивался, наблюдал со стороны, замечая и запоминая особенности, слабые места в защите и фишки нападения. Сам я себя не считал отличным бойцом, моя задача была думать головой, просчитывать варианты и быстро принимать решения, от которых порой зависит не только успех операции, но и жизни людей. Тем не менее защитить себя и, если так сложиться, то и раненного товарища, я должен. Поэтому на занятиях рукопашкой я тоже не был в отстающих, но все равно мне ближе было использование предметов в бою – я отлично метал нож, неплохо пользовался стилетом и при необходимости мог и зонт применить для защиты и нападения.
Переодевшись и схватив беспалые перчатки с крючка на стене, подхожу к рингу. Могол тоже только пришел в зал, выхватываю его взглядом и, махнув головой в сторону ринга, приглашаю к бою. Он кивает и берет свои перчатки – приглашение принято. В спаррингах я больше предпочитаю тактику защиты, чем нападения. Но и у Могола тот же посыл, насколько я успел заметить на тренировках. Кто кого переглядит, тут не прокатит, придется раскрываться, но не с начала.
Могол становиться напротив меня и, ударяя по моим перчаткам, даёт отмашку к бою. Рывком отдергивая руки, ухожу в оборону – мне интересно, как себя поведет соперник. Но вместо удара он резко уходит вниз, намереваясь подцепить меня под колено и скинуть на упругий пол ринга. Соскальзываю с траектории его удара в последний момент и, пружиня, перекатываюсь в противоположный угол, подрываюсь на ноги.
Кружим, примеряясь и прицеливаясь друг к другу. Он наверняка ко мне присматривался во время тренировок, как и все бойцы здесь. Вокруг ринга встают заинтересованные ребята, но пока все молча наблюдают за боем.
С реакцией у Могола все отлично, он уже рядом. Блокирую несколько точных быстрых ударов, а он, видимо, решил, что брать меня измором нет смысла, надо наступать сразу. Слежу за его размеренным, тренированным дыханием. Угадав момент, когда на выдохе последует удар, разворачиваю торс так, чтобы его кулак пролетел дальше, втягивая по инерции тело за собой. Подножка…Но заваливаясь, Могол успевает попасть мне пяткой под коленку, и мы синхронно падаем на пружинистый пол. Подскакивает одновременно и довольно скалимся.
Прыжок вперёд, согнув в колене, Могол выбрасывает ногу, отклоняя корпус назад. Стопа по дуге летит мне в ухо. Тело реагирует на инстинктах. Хотя мозг и допускает, что соперник применил обманный прием, но контрприем…присаживаясь, перехватывая ногу и фиксируя на плече. Резкий рывок вверх, и по моим расчетам Могол должен упасть головой вниз. Но он, извернувшись как кошка, согнув ногу в колене вокруг моей шеи, утягивает меня за собой на пол. Падаю на руку и пытаюсь откатиться, но крепкий захват коленом не даёт. А Могол тем временем, сгруппировавшись и спружиня в прессе, перекатывается, высвобождая ногу. Секунда на то, чтобы откатиться, и пара – на то, чтобы занять вертикальное положение, но моя максимальная скорость движения все же ниже, чем у Могола. Плавно метнувшись в мою сторону, так что мой глаз и не смог толком уловить движение, соперник оказался за моей спиной, беря меня за шею в захват и приставляя пальцы-пистолеты к моему виску.
Красиво… Даже не стыдно проиграть. А вот переговорить с Моголом стоит, прозондировать почву насчёт его дальнейших планов.
Капля будней
Понедельник выдался нервным, дерганным и каким-то заполошенным. Беготня, разговоры, приказы «сходи туда, возьми то». Все на нервах, понимают, что эта неделя решающая. Со следующего понедельника начнут формировать группы. Серый затих, то ли резко поумнел, то ли затаился, что вероятнее. Завтра в тире посмотрю на нашего снайпера. Потом в среду прицельная стрельба на местности, четверг спарринги. Пятница – задания на командную работу.
По результатам сдачи нормативов и психологических рекомендаций сформируют предварительные группы. Две недели даются на притирку, выработку алгоритма работы, подчинения, выяснения слабых и сильных сторон каждого звена. А вот потом начинается самое интересное: учебные задачи, от выполнения которых зависит будет ли группа в первоначальном составе, сохранит ли свое место командир или звенья опять раскидают и начинать тасовать по-новому.
Самые шумные – это сдача нормативов у подрывников, самые зрелищные – снайперы. Рукопашный бой, тир, медподготовка, технический минимум для всех направлений проводят совместно.
Присутствовать на сдаче спец дисциплин другим специалистам не возбраняется. Оно и понятно, все ребята должны знать, на что годны другие, чтобы понимать пределы возможностей и, исходя из этого, сотрудничать в группах.
В этом году погода на неделе отличная, и поприсутствовать на сдаче у снайперов одно удовольствие. Первые два дня – проведение контртеррористической операции. Каждому снайперу, работающему в паре, выдаётся по 30 боеприпасов на полдня операции. В зависимости от команд используется разное положение стрельбы: стоя, лёжа, с использованием различных укрытий. Снайперы связаны радиосвязью и согласовывают свою стрельбу самостоятельно в рамках задания.
Каждый день стрельба ведется 10-ю выстрелами по 3 силуэтным целям, расположенным на дальностях 100, 200 и 300 метров. Силуэтная мишень дополняется зачернением зоны поражения условного места глазницы противника. Засчитываются попадания только в эту зону. Потому что именно попадание в глаз гарантирует мгновенную смерть объекта, что в свою очередь не приведет к рикошету пули, как в случае с попаданием в лоб, рефлекторному нажатию на курок, если объект держит заложника.
В первый день снайперы ведут огонь только по одиночным целям. Во второй день первые пять выстрелов производятся по двойной цели (например, террорист наполовину закрыт заложником). Вторая серия из пяти выстрелов производится по групповой цели (террорист частично закрыт двумя заложниками). Ввиду того, что засчитываются попадания только в зачерненную зону головы, необходимо вести огонь только в ту часть этой зоны, которая не закрыта головой заложника.
К тому же меняется положение снайпера: первый и второй выстрелы производятся из-за стенки; третий и четвертый – с крыши; пятый и шестой – из-за угла здания; седьмой и восьмой – из окна; и так далее. Эти положения используются для стрельбы по каждой цели на каждой дальности.
Норматив считается невыполненным, если снайпер допустил 7 и более промахов каждый день или поразил мишень «заложник» в любой из дней.
Грей показал неплохой результат: всего 4 ошибки за два дня. Присмотрелся к Юле – Юрлову Денису Константиновичу. Позывной Юла явно от искажения фамилии, потому что заподозрить в этом двухметровом хладнокровном питоне живость детской игрушки трудно. Он стал первым в таблице всего с двумя промахами.
Следующие дни – стрельба по движущимся мишеням и статичным при смене положения самого снайпера. Тут Серый тоже показал отличный результат и остался в пятерке лидеров, Юла закрепился на втором. А первым в зачётной таблице стал паренёк с позывным Кузя. Но я все же решил переговорить с Юрловым, заинтересовал он меня своим спокойствием.
Я в воскресенье переговорил с Михеем по поводу Серого, много интересного узнал. Да и время с бывшим командиром и его женой провел отлично.
– Здравствуй, Мак, – Михаил встретил меня возле ворот.
– Здорово!
– Загоняй машину и проходи к нам. Тамара ждёт, стол накрыла.
– Отлично.
Я загнал машину под навес и прошел сразу в Мишину часть дома.
– Сашенька, привет. Мой руки и садись. Хорошо, что ты заранее предупредил, я чебуреков нажарила и борщ сварила, – жена Михаила Тамара встречала меня в прихожей.
Невысокого роста полненькая жена Михаила сколько помню лет нашего знакомства всегда сидела на диетах и старалась похудеть. Хотя полнота ей удивительно шла. Обаятельная, деятельная и похожа на сдобную булку. Я невольно улыбнулся, потому что не улыбнуться в ответ этой доброй женщине не возможно.
– Ребенка куда дели? – усаживаясь за стол, поинтересовался.– Замуж ещё не выдали?
– На юг отправили, она сессию на отлично сдала, заслужила отдых.
– Ой, Сашенька, нынче молодёжь не спешит семью заводить, – Тома хлопочет на кухне, выставляя на стол блюдо в жирными, ароматными, сочащимися маслом чебуреками.
– Ну кому ты рассказываешь? Парню уже 32 стукнуло, а у него ни котенка, ни ребенка, – Михей хохотнул, накидывая мне в тарелку горячих, ароматных чебуреков и подвигая поближе пиалу с соусом.
– А куда мне котенок? А с ребенком попозже что-нибудь решу.
– Решит он, решала. Ты с ночёвкой?
– Угу, надо проветрить дом, да и вообще, хоть иногда наведываться.
– Сашенька, ты не переживай, я проветриваю и пыль вытираю, в доме порядок.
– Я перед тобой, Тамара, в неоплатном долгу. Сами-то чего на юг не махнули? Море, солнце, красота…
– Жарко, не хочу, – Михей с удовольствием откусил половину чебурека и с наслаждением принялся жевать.
– В сентябре полетим, – пока мы жевали, принялась рассказывать Тома, – виноград пойдет уже, вина напьемся. Подруга моя ездила в том году в гастрономический тур по маленьким винодельням Крыма. Ей очень понравилось, говорит, как в Италии. Я записала самые интересные места, с Мишей обязательно съездим. Море ещё теплое, плавать будем, – мечтательно вздохнула Тамара.
– Мне что-нибудь привезите, – чувствую, что больше чебуреки не влезут, но от жадности готов съесть ещё с десяток. – Вкуснота, Тома, но больше не лезет.
– Ой, Сашенька, а ещё чай со сладким пирогом. Нести? Миш, ты будешь?
– Буду, только перекурю. Пойдем, Мак, во двор, компанию мне составишь.
Усевшись на скамейку в небольшой беседке на улице, Миша прикурил и затянулся. Я с наслаждением развалился на лавке и вытянул ноги. Тишина, ветра нет, солнышко, выходной. Думать ни о чем не хочется.
– Что ты хотел о Сером узнать? Чудит он?
– Не то, чтобы чудит, но в своем репертуаре. Насобирал сплетен про всех, считает, что владеет информацией! Да и не это главное, – я задумался. Если отделить свою неприязнь к Грею, то реально меня настораживает только его нервозность. – Дерганный он, нервный. Я бы предположил, что на веществах каких-то. Вчера сцепились немного, так он даже блок не успел поставить.
Михей затянулся, обдумывая ситуацию. Он всегда отличался вдумчивостью и слов на ветер не бросал. Я с ним побывал в двух точках и отработал немало операций под его командованием. Последняя оказалась единственная неудачная – ранение Глока. Хотя были у меня кое-какие мысли по поводу достоверности информации, которую предоставил штаб. Уж очень ловко нас вычислили и, что интереснее: замяли разбирательство, успокоились уходом Михея на заслуженный отдых, на который он и так собирался. О чем были проинформированы все в штабе.
– Я Сергея знаю ещё по срочной службе. Можно сказать зелёным ко мне попал. Ты знаешь, почему он Грей?
– Ну, по имени, Сергей-Серый-Грей, – выдал самый очевидный ответ, хотя уже понимал, что если бы все было так просто, Михей бы не спрашивал.
– Неее, – командир ухмыльнулся, последний раз затянулся и потушил окурок в пепельнице, стоявшей на перилах беседки. – Он в роте изначально был Хамелеоном. Потому что повадился стучать начальству. Как раз месяца через два после призыва в части была проверка, вот Серый подсуетился, собрал грязи и пошел выслуживаться перед особистом (примечание: в данном случае имеется в виду проверяющий особого отдела. Особистами их называют люди старше 40 лет, молодежь использует сленговый термин фэйс или фсбэшник). Ребята в роте узнали об этом довольно быстро и наставили Сергея на путь истинный.
Ты же знаешь, я против рукоприкладства. Но в целом ребята были в своем праве. Я вообще считаю, что помимо физической подготовки и состояния здоровья в военкомате должны учитывать моральные качества. Не все молодые люди могут служить. На моей памяти таких негодных было немало. И их ломали чаще, чем делали из них мужиков, – Миша махнул рукой и скривился.
– А Серёга детдомовский. Стучать и доносить, закрепиться у кормушки и найти авторитета, которому прислуживаться, это рабочая схема. Он так выжил в детдоме. А детдом сам понимаешь – не курорт. Тебе повезло: у тебя батя и Софья. А он выживал, как умел. А потом он вообще прибился к столовке, там была такая разбитная дама, молодых солдатиков страсть как любила! Вот она и пригрела Грея. Ему кличку и сменили с хамелеона. Вроде ни черный, ни белый, серенький. По моему мнению стучать он не перестал, но делал это тонко, не попадался. Потом остался он сверхсрочником служить. Нареканий не было на него.
По стрельбе отличником был. Оказалось, что в детдоме физрук был спортсмен, биатлонист, к тому же заядлый охотник, белку в глаз бил, вот и научил ребят стрелять. Потом кто талантливее протащил в спортивную школу на биатлон, тренировал и натаскивал. Сам понимаешь, особо таланта у Серого не было, чтоб чемпионом олимпийским стать. Но медальки были, разряд получил.
А потом, когда начались перетасовки в части, Серёга сам ко мне подошёл и попросился со мной в академию. Так и сказал: «Что меня на гражданке ждёт? Или в киллеры податься, или ювелирку охранять?». Я брать не хотел, но начальство надавило. Начальник части пробил место в Хабаровске в школе снайперов. Через год учебы Серый должен был ко мне в академию вернуться. По здоровью проходил, к тому же не кормилец в семье, не единственный ребенок, не женат, детей нет. Со всех сторон отличный кандидат, обучить и в бой.
Вот я семь ребят сам отобрал, а Серого забрал в нагрузку. Он по закону стаи считал меня вожаком, слушался, учился отлично. Мы даже сработались. Он иногда, – Михаил хмыкнул, – подкидывал информацию из категории слухов. Но я уже был осведомлен, направляясь к начальству на ковер. Я его во все операции с собой и брал.
Так что неплохой он парень, говнистый слегка. Так то по стечению жизненных обстоятельств. Мутный – это да. Что надумал в своей голове, порой не поймёшь.
Я не убеждаю тебя брать его к себе в тройку. Боже упаси! Вы не сработаетесь. Ты слишком правильный и принципиальный. Но если сможешь помочь ему чем-то, не проходи мимо.
А про вещества даже не знаю. Раньше не замечал, но всякое может быть.
Тут в беседку, держа на весу поднос с заварочный чайником и чашками, пришла Тома.
– Ну что ты тащишь тяжесть, я бы сейчас помог, – подскочил Миша.
– Да что тут тяжёлого? Мне приятно за вами поухаживать. Но если так уж хочешь помочь, то пойдем, пирог принесешь и сахар.
Они ушли в дом, а я задумался. Тамара настоящая жена военного, промотала с мужем полстраны по гарнизонам и академиям. Достоверно она не знала, в каких операциях Миша участвовал, но наверняка догадывалась. И ждала, и надеялась, что вернется живой. А это тяжело. Но она молодец, дождалась, не сломалась, ещё и дочь воспитала.
Но служба – это вторая причина почему я не завел до сих пор семью. Жениться и оставить женщину, за которую взял ответственность, одну, а если с ребенком…Тем более всегда есть шанс, что не вернусь или вернусь с ранением. Это несправедливо по отношению к жене. А я за честность, поэтому жены у меня и нет.
