Текст книги "Печать Крайчега (СИ)"

Автор книги: Елена Светличная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Печать Крайчега
Елена Светличная

Глава 1

Огонь в камине полыхал, словно в него влили добрую чашку масла. Иногда сквозь оранжевые язычки проскальзывал зеленоватый или даже голубой оттенок, но тут же переходил в яркий горячий желтый цвет.

По огромной комнате в ответ на игру пламени плясали тени, отбрасываемые богатой утонченной мебелью и двумя фигурами в дорогих праздничных нарядах. Женщина чуть старше пяти десятков выглядела великолепно для своего возраста. Удлиненное подтянутое лицо было покрыто мелкими морщинками, что только придавало ее лицу благородства. Умеренный макияж подчеркивал темные глаза женщины и линию губ, упрямую, но при этом расслабленную. Ее длинное в пол серое платье не было пышным и броским, но соответствовало празднованию.

Сельва сделала небольшой глоток терпкого вина и поставила бокал на столик. Кожаный диван немного скрипнул от этого легкого движения и ресницы женщины взлетели вверх, поднимая взор горящих глаз на мужчину. Тот, налюбовавшись пламенем, повернулся к гостье, окинув ее холодным презрительным взглядом, который отрабатывал не один год. Его плотное тело вскоре рисковало перейти в полноту, однако пока еще камзол облегал довольно подтянутую крепкую фигуру. Он был недурен, но Сельва всегда считала, что внутри он самый настоящий урод, а симпатичное лицо – это лишь ширма, великодушно подаренная природой.

– Так что вы решили, матушка? – Сельву перекосило при этих словах. Она ему такая же матушка, как мышь для удава. Ее слегка потрясывало от внутреннего волнения, но показывать это она не собиралась.

– Можешь не стараться, здесь все равно нет зрителей. Я уже сказала – нет. И это мой окончательный ответ.

– Но вы же понимаете, что скрывать от меня дочь вечность вам не под силу?

– Отчего же? Ты не можешь найти ее уже пять лет, не думаю, что со временем твои шансы повысятся. – Мужчина нервно выдохнул, и сердце Сельвы екнуло в неприятном предчувствии. Она то же чувствовала, когда ее упрямая дочь выходила замуж за этого мерзавца, но ее слов тогда никто не слушал.

– Я же нашел Вас. Что мне помешает через вас выйти на Луану?

– Можешь меня на части порезать, я не выдам ее адрес.

– Я надеюсь, вы еще не страдаете склерозом, и помните, что я – черный маг красного знака, и кое-что умею. – Сельва нервно хохотнула. В ответ на это взгляд мужчины стал еще более ненавидящим.

– Ох, дорогой, если бы ты что-то мог, то уже воспользовался бы этим. К тому же не забывай, что я тоже кое-что могу, мой прадед был чистокровным магом. – Пришла очередь мужчины холодно смеяться.

– Хорошо, если уж на то пошло, я предлагаю вам деньги, богатство, безбедную старость. То же получит моя дочь. Она будет расти в роскоши и достатке. Разве это так плохо?

– С тобой? Да, плохо. Не думай, что я не знаю, что ты сделал с собственной сестрой. Девочка разобьет вазу и за это получит гангрену? Нет уж… – Ее слова прервал громкий удар кулака об стол. Перекошенное в злобе лицо мужчины настолько покраснело, что, казалось, вот-вот пойдет носом кровь.

– Ведьма… – Он тяжело и часто дышал, словно только что пробежал марафон. Сельва подскочила с дивана с целью поскорее покинуть столь неприятную беседу, но будто оцепенела. Она почувствовала, что ее тело словно паутиной овевают сотни нитей. Она попробовала стряхнуть с себя неприятное ощущение, но ничего не видела, лишь ощущая, как затягиваются нити, впиваясь в кожу. Ее глаза расширились от ужаса, рот открылся, чтобы вымолвить хоть что-то: попросить пощады или проклясть, но ни один звук не вышел из передавленного горла. Маг смотрел на мучения женщины с нескрываемым удовольствием.

– Ты отныне проклята, ведьма. Когда ты умрешь, проклятье перейдет к твоим дочерям, а потом к их дочерям. Подумай, стоит ли это того? Проклятый род из-за гордости одной старухи? – Сельва не смогла ответить. Она металась в агонии на полу и не могла остановиться, пытаясь тактильно снизить боль от сотен противных нитей, проходивших сквозь кожу. Мужчина вышел из залы, оставив женщину извиваться в муках в полной тишине.

Сельве показалось, что прошла вечность, и она уже никогда не встанет, но боль резко куда-то исчезла. Эхом в груди отдавались отголоски боли, сердце стучало о ребра как безумное. Женщина пролежала на полу, не шевелясь еще какое-то время, словно не веря, что мучения закончились. Рискнув пошевелить рукой, и не почувствовав нового прилива боли, Сельва стала медленно подниматься на ноги. Она не чувствовала действия проклятья, но поспешила покинуть празднество – надо увезти внучку подальше и как можно скорей.

Глава 2

12 лет спустя

– Эй, а ну положи на место! Это для моей бабушки! – Бони, свесившись с ветки, хмуро смотрела в глаза Тарпу или Дирпу, она точно не помнила. Знала только, что этот парень всю деревню на уши поднимает каждую неделю, и достает всех своими разбоями. Как-то в детстве он получил от нее тумаков и больше не приставал, но теперь, по-видимому, вырос и решил попробовать еще раз.

– А что будет, если не положу? – Рослый, но худой как ветка парнишка шестнадцати лет держал корзинку с яблоками, всем своим видом показывая, что собирается с ней уйти.

– Не нарывайся, разбойник. – Бони нетерпеливо поправила вечно падающую на глаза прядь волос. Свои длинные темные волосы она заплетала в тугую косу, чтобы не мешали, но эта челка, наверное, никогда не отрастет. На овальном лице девушки огнем горели темно-серые глаза с тонкой чернеющей окаемкой по радужке. Чуть выступающая вперед нижняя часть лица девушки совместно с немного пухлыми губами делали выражение ее лица упрямым и воинственным, что вполне соответствовало характеру.

Свесившись с ветки на руках, Бони в один миг оказалась на земле, тут же поднимая одно из упавших яблок, чтобы затем от души залепить им в лоб хулигана. Тот, не ожидая столь быстрой расплаты за свои слова, поспешил отдать корзинку девушке и убраться подальше.

Бони подобрала упавшие яблоки и, взглянув на облачное небо, засобиралась домой. Не стоит оставлять бабушку надолго. Той сегодня стало лучше, но светлые промежутки быстро заканчивались, и болезнь приходила с новой силой. Бони всей душой любила бабушку, и сердце девушки часто переворачивалось в груди от беспокойства за нее. Кроме того, видеть день ото дня как страдает родной человек неимоверно тяжело.

– Бабушка, я дома! – Бони закрыла тяжелую деревянную дверь на засов, на всякий случай хлопнув по ней бедром, чтобы затвор плотно встал на свое место. Они жили в глухой деревне, и местные жители знали друг друга в лицо, но осторожность не помешает. Как-то раз в их дом пытался залезть какой-то незнакомец, тогда дворовый пес отгрыз тому часть икры, и на этом нападение закончилось. Но осадочек остался.

– Бони, девочка моя… – Сельва с постаревшим до неузнаваемости лицом шла тяжелым шагом на не сгибающихся ногах к внучке. Ее бледное изможденное постоянной болезнью лицо покрылось сетью глубоких морщин. Некогда горящие жизнью черные глаза стали небольшими щелками с едва заметной теплотой жизни. Бони едва сдержала слезы – ну за что бабушке вселенная послала такие страдания? Разве она плохой человек? Однако вместо слез девушка заставила себя улыбнуться, поцеловав старушку в щеку. Не стоит ко всем страданиям больного человека прибавлять еще и беспокойство.

– Я насобирала яблок, испеку утром пирог. – Сельва кивнула, едва ли услышав слова внучки. Бони нахмурилась, наблюдая необычную даже для больного человека серость кожи. Подхватив старушку под локти, она усадила ту в кресло, тут же укутав ее теплым пледом.

– Ты замерзла? Опять началось?

– Нет, милая. Тут другое. – Сельва прерывисто выдохнула, доставая из кармана халата помятый конверт. Бони с испугом взглянула на черную полоску в углу конверта – не к добру. Взяв письмо, девушка быстро пробежала глазами по строкам, не сразу поняв, о ком в нем говорилось. Перечитав, стала понимать смысл.

– Луана… это же моя мама? – Сельва медленно кивнула. Бони еще раз вчиталась в строки, нахмурив брови. – Я думала, что вы не общаетесь… Почему же она никогда не писала мне? Почему ни разу не приехала, если знала, где мы живем? – Теперь девушка не могла сдерживать слез, мокрой пеленой застелившие глаза.

– Все сложно, крошка. Но теперь, полагаю, мне придется рассказать тебе правду, хоть она и ужасна. Мы с твоей мамой пытались защитить тебя всеми силами, но их оказалось недостаточно. – Бони напряглась. Что такого ужасного могла рассказать бабушка? Что может быть еще хуже, чем известие о смерти матери? – Я не просто болею, крошка. Меня проклял твой отец двенадцать лет назад из-за того, что я отказалась отдать ему тебя и свою дочь Луану. Проклятье передается по женской линии со смертью носителя, и следующим на пути этой болезни была моя дочь, а потом и ты, милая. – Бони с расширенными от ужаса глазами смотрела на бабушку, не веря, что все это правда. Может, болезнь поразила больной мозг? – Поэтому я взяла тебя к себе и скрылась подальше от громкого мира, наложив печать пустоты, чтобы нас не нашел никто из магов внешнего мира. Луана искала способ снять проклятье и спасти тем самым себя и тебя от беды. Но теперь, как видишь, мы остались одни. – Старушка, не удержавшись, судорожно всхлипнула, но слез не было. Она давно уже не могла плакать.

– Но как? Почему… ОН был так жесток?

– Он плохой человек, Бони, вот и весь ответ. – Девушка уставилась на край полинялого ковра, узоры которого то и дело размывались из-за выступивших слез. Может она и не знала маму, но всегда надеялась увидеть ее, обнять… А родной отец оказался садистом, из-за которого самый родной на земле человек испытывал ужасные страдания. – Луана искала ответ, и ее смерть не случайна.

– Там написано, что это инфекция.

– Сейчас лекари излечивают любые инфекции, и стоит это всего пару монет. – Сельва недовольно нахмурилась. – Я почти уверена, что твою мать нашел и убил твой отец, крошка. Вряд ли он оставил попытки найти тебя. – Бони не знала, что ответить, что сказать. Она просто сидела в ногах старушки и теребила уголок пледа, носясь мыслями где-то далеко в большом городе, полном плохих людей.

– Так значит… Это не болезнь? Зачем ты мне врала так долго? Зачем столько страдала? Проклятье ведь можно снять! – Глаза Бони наполнились живой надеждой, но угрюмый взгляд старушки немного погасил ее энтузиазм.

– Я пыталась и не раз. Не один десяток лекарей и магов всех знаков осматривали меня. На мне глубокая печать черной магии, она сильна и жестока. Никто не может мне помочь. Но я не жалуюсь. Моя жизнь была не так плоха, и довольно долга. А вот тебе, моя детка, стоит опасаться. Я не хочу, чтобы ты страдала так, как я.

– Но если маги не смогли…

– Еще не все потеряно. Никто из чародеев не смог определить точно, что это за печать. Твоя мама пыталась это выяснить, но она не успела. Боюсь, крошка, тебе придется выяснить это, чтобы освободиться от проклятья. А я постараюсь жить как можно дольше, чтобы дать тебе время. – Бони, не выдержав, схватила бабушку в объятия, тихо глотая слезы, но прерывистое дыхание говорило само за себя. С усталой грустной улыбкой Сельва гладила внучку по спине, моля небеса дать ей время и сил.

Глава 3

Бони ехала на твердой задней части телеги, в сотый раз тихо вздыхая. Конечно, от тряски и бесконечной дороги она устала и у нее болела спина, не говоря уже об онемевших ногах, но вздыхала она по другой причине. У нее неспокойно было на душе из-за того, что пришлось оставить бабушку на попечение чужого человека. Хорошо, что дочь соседки согласилась помогать за небольшую плату, что они могли ей предложить.

Теперь Бони ехала в полную неизвестность и даже придумать не могла, что предпринять, чтобы отыскать нужную информацию. Если ее мать, живя в большом городе и имея некоторые связи, не смогла ничего узнать за двенадцать лет, то у Бони просто не было шансов!

Девушка вгрызлась зубами в чуть царапающийся ноготь, не заметив, как разгрызла его до крови. Палец начал ныть, но Бони продолжала откусывать кусочки ногтя, добиваясь абсолютной гладкости, которой достичь зубами было просто невозможно.

Возница что-то громко прокричал, и Бони вздрогнула, словно выходя из транса. Так как она прослушала, что тот сказал, решила осмотреться – на горизонте появились первые строения города. Сердце девушки заколотилось. Услышав характерный звук, она повернула голову в другую сторону, где в нескольких сотнях метров на большой скорости проходил груженный тяжелый поезд. Конечно, она могла воспользоваться остатками благ цивилизации, но там каждого пассажира фиксировали документально, а бабушка советовала не светить ей своим именем без надобности.

Город встретил деревенских торговцев светом включенных фонарей. Бони с удивлением и восхищением смотрела, как яркие лампы высоких столбов освещали улицы, мощенные камнем и плиткой. В больших городах оставалось электричество, но его вырабатывали настолько мало, что едва хватало на освещение и производственные нужды. Бони читала в книгах, что раньше у каждого жителя города были горы техники, плиты, лампы и даже телефоны, по которым они могли спокойно общаться, но открытие возможностей магии изменило мир до неузнаваемости. Правительство стало настолько зависимо от магов и одновременно с тем настолько уязвимо, что им пришлось жестко подминать под себя эту сферу деятельности. Для того чтобы опасные навыки не распространялись среди обычных людей, были упразднены технические блага, способные бесконтрольно передавать тонны запрещенной информации. Теперь телефоны древнего образца были доступны лишь высокопоставленным лицам и военным. Для использования радиотехники нужно было получать лицензию и разрешение, не говоря уже о телевидении. Абсолютная свобода сменилась тотальным строгим контролем деятельности. Маги превратились в элитную когорту, остальные же влачили среднюю или нищенскую жизнь, работая на производствах или частных хозяйствах.

Бони старалась поменьше осматриваться на улицах, чтобы не привлекать внимание комиссаров, однако найти адрес в незнакомом городе оказалось достаточно сложно. Ей пришлось спросить дорогу у нескольких прохожих прежде, чем она заметила темный потрескавшийся фасад трехэтажного заштукатуренного дома. Вход в здание был со двора, так что пришлось с усилием открывать скрипучие железные ворота. Во дворе стояла тишина, и Бони показалось, что на нее вот-вот налетит злая дворовая собака, но никого не было: ни собак, ни жильцов.

Бони поправила ремешок сумки, перекинутой через плечо, где лежали ее нехитрые пожитки. Основная ее ежедневная одежда была на ней: прямые темные брюки из мягкой ткани и светлая длинная кофта, напоминавшая толстовку и платье одновременно. Единственным недостатком такой кофты были длинные рукава, но Бони давно к ним привыкла. Многие девушки в городах и деревнях носили юбки до колен или в пол, сверху прикрываясь вариантом удлиненного приталенного женского камзола, но Бони не любила юбки. А вот покрой камзола ей нравился, но он обычно стоил дорого.

Порыскав в кармане, Бони достала ключ, переданный ей бабушкой, но тот оказался не нужен. Вставив его в замок, девушка почувствовала, как дверь тут же легко поддалась, чуть скрипнув. Осмотревшись вокруг и не заметив никакого движения в подъезде, Бони вошла в квартиру, от страха сжимая в кулаке ключ до боли. Приглушенный свет заходящего дня еще проникал в окна, создавая в комнатах легкий полумрак, от которого девушке захотелось убежать с воплем. Но вместо этого она медленно прошлась по просторной пустой квартире, не зная, на что конкретно обращать внимание. Бумаги, раскиданные в беспорядке на полу, явно говорили о том, что здесь уже прошлись с поисками, и ничего стоящего найти не получится.

Бони с грустью вздохнула, глядя на старый растрескавшийся деревянный пол и несколько таких же древних тумб. Деревянные рамы окон давно забыли, что такое краска, посерели и разбухли. Между запыленными стеклами лежали тельца мумифицированных мух. «До чего же мрачно» – решила девушка, собираясь покинуть пустую квартиру, но боковым зрением заметила движение и от неожиданности вскрикнула. Первым порывом было бежать без оглядки или защищаться, но на нее с таким же удивлением смотрела молодая женщина невысокого роста с темными, искусственно завитыми волосами. Лицо женщины было красиво, Бони не дала бы ей больше двадцати пяти лет. Та, придя в себя после первого шока, сделала небольшой шаг к девушке.

– Ты Бони, не так ли? – Брови девушки в удивлении поплыли вверх.

– Почему вы так решили?

– Лицо… Ты так похожа на маму, что я просто не могла ошибиться.

– Вы знали мою маму? – Сердце екнуло при упоминании матери, но Бони четко следовала советам мудрой бабушки: никогда не теряй бдительность, сначала хорошо думай, а потом делай, и будь осторожной – врагов больше, чем друзей. Она осторожно стала просматривать коридор за спиной незнакомки, возможно, та пришла не одна.

– Конечно. Она ведь моя мама, как мне ее не знать? – Бони перевела взгляд на девушку, замерев. Она все правильно расслышала?

– Мы говорим об одной женщине? Луане? – Девушка активно закивала, тут же опасливо озираясь по сторонам.

– Нам лучше уйти в безопасное место. Я все тебе расскажу позже. – Бони схватили цепкие горячие пальчики женщины, и потянули в сторону выхода. Подумав было отказаться, Бони решила, что все равно не имеет никаких хотя бы отдаленных представлений о дальнейших действиях, так что помощь не помешает. Особенно если выяснится, что у нее есть еще один родной человек в этом мире.

Безопасным местом оказалась квартира девушки в нескольких кварталах от дома матери. Бони мысленно пообещала себе спросить, почему та оказалась в это время в квартире матери, но по рассеянности забыла подготовленный вопрос через секунду. Ее отвлекли цветастые обои на стенах просторной трехкомнатной квартиры с вывешенными на разных уровнях масляными картинами. Бони посчитала отделку дома довольно устаревшей – никто уже не вешает картины на стенах, по крайней мере, в их деревне. Она будто в полусне шла за незнакомкой, мысленно подмечая какие-то неважные детали: у деревянного комода покосилась дверца, в углу над дверным косяком в густой паутине металась пойманная крупная моль, но длинноногая паучиха уже устремилась к несчастной жертве.

Женщина распахнула огромных размеров бельевой шкаф и отодвинула в сторону висевшие в нем наряды, освободив скрытую дверь. Бони с удивлением наблюдала – эта квартирка не так проста, как могло показаться на первый взгляд. «А у мамы не могло быть подобных хранилищ?» – пронеслось в голове Бони, когда ее слегка подтолкнули к лестнице и закрыли дверь шкафа изнутри.

За небольшой лестницей вниз открывалась маленькая комнатка, словно слепленная из бетона. Стены не были ничем покрыты – просто слой шершавого холодного раствора. У одной из дальних стен стоял старенький, обитый тканью диванчик.

Незнакомка тихо захлопнула внутреннюю дверь, показывая Бони на единственную мебель в комнате. Присев на один край дивана, Бони вопросительно уставилась на новую знакомую, ожидая ее рассказа.

– Я – Таша. Мама говорила, что у меня есть младшая сестренка, но не разрешала связываться с тобой.

– Сколько тебе лет? – Бони внимательно вглядывалась в лицо Таши. Темно-карие глаза чем-то напоминали бабушку.

– Двадцать пять. – Бони нахмурилась.

– Мама родила меня, когда ей было двадцать четыре, значит, ты у нее появилась…

– В шестнадцать. Это не лучший ее поступок в глазах бабушки. Мама говорила, что из-за этого меня так и не приняли в семью.

– Действительно, бабушка никогда не говорила, что у меня есть сестра. Но как же так? – Бони вовремя прикусила язык. Она подумала, что бабушка тогда бы не волновалась за ее участь, если бы знала, что следующей на очереди проклятья стоит нелюбимая ею внучка. Что-то не складывалось.

– Мама много лет пыталась найти противоядие к проклятью, потом подключилась и я, но все наши попытки разбивались о суровую реальность.

– Так ты знаешь о проклятии? – Таша утвердительно кивнула, и сердце девушки кольнула ревность. Мама боролась с этим миром с ней, а не с Бони, посчитав ее слишком слабой, возможно? Нахмурившись от этой мысли, Бони поймала взволнованный взгляд Таши и постаралась взять себя в руки. Не время проявлять слишком бурные эмоции.

– Мама побывала в пяти крупнейших магических гимназиях, посетила сотни библиотек, мы просмотрели тысячи книг, но не смогли найти ответа, к сожалению. Нашей последней надеждой была ГТМС, но мы не успели. – Таша осеклась, тихонько вытирая выступившие слезы. Взяв себя в руки, она грустно улыбнулась.

– ГТМС? Что это?

– Гимназия темных магических сил. Там учился когда-то твой отец, и мы решили, что в этом месте точно должен быть ответ.

– Как мама попадала в школы магии? Насколько я слышала, туда не пускают просто так.

– В одну из них мы смогли ее устроить студенткой. В остальных она работала уборщицей или библиотекарем, так как уже не подходила на роль юной студентки. – Бони не знала, что думать.

– Мама была такой храброй… Она не боялась, что ее поймают? – Таша активно помахала головой, ностальгично улыбаясь.

– Мама у нас бесстрашная, боевая, готовая отдать жизнь за своих детей. Была… Благодаря ей я выучилась в академии связи, и имею доступ к базам студентов и цифровым копиям документов. Я смогла сделать ей пропуск в некоторые закрытые библиотеки и гимназии.

– И тебе не страшно? Если тебя поймают, это годы тюрьмы.

– Это казнь, дорогая. – Бони в ужасе расширила глаза. На нее тяжелым грузом навалилось понимание всей серьезности происходящего. Шутки и сказки закончились, им на смену пришла суровая болезненная реальность. Следующая мысль немного приободрила Бони: получается, мама занималась активными поисками лекарства лишь последние пару лет, пока Таша не получила доступ к документам. А до того в ее силах было лишь консультироваться с магами-лекарями голубого знака и читать общедоступные книги в библиотеках. Естественно в них никогда не было и не будет подобной информации – эти знания хранились за семью печатями в стенах неприступных крепостей магических гимназий. Если не медлить и воплотить решение мамы в жизнь, то у Бони есть шанс успеть спасти бабушку, а заодно и себя с сестрой от страшной участи.

– Таша, ты можешь сделать мне пропуск в гимназию? – Та нахмурилась, внимательно смотря в серьезное лицо сестры.

– Могу, но кем? Это мужская гимназия. Для преподавателя ты слишком молода, даже для уборщицы не хватает еще трех лет.

– Я наложу макияж и буду выглядеть старше. – Таша тихо засмеялась.

– Это же магическая академия, при приеме на работу или учебу каждый проходит осмотр «ответственного». Эта должность дается не просто так – это человек с сильнейшей эмпатией и способностью сканировать личности. Он раскроет твой возраст в миг.

– Хм… А пол он тоже раскрыть может?

– Не поняла.

– Он может понять, что я девочка? – Таша задумалась.

– Насколько я знаю, проверяют возраст, чистоту силы и общий фон личности. Бывают мужчины с женственной натурой… Если он не будет с тобой часто контактировать, то нет, я не думаю, что тебя смогут раскрыть. – Глаза Таши загорелись огнем – она поняла, что предлагала Бони. – Ты вполне сможешь пройти осмотр, так как являешься магической полукровкой, а значит, фон силы у тебя будет присутствовать. – Таша в волнении вскочила с дивана, ломая пальцы и что-то просчитывая в голове. – На подготовку совсем нет времени и это плохо. Учеба начнется через три дня… – Таша кусала губу, придумывая способ быстро включить Бони в ряды студентов одного из самых элитных заведений страны. Бони же кусала губы, ожидая вердикта. Она пока не до конца верила, что осмелится на подобную авантюру, но ради бабушки была готова рискнуть собственной жизнью. Ее мама и бабушка были самыми отважными и сильными женщинами, которых Бони только знала, и девушка поклялась себе, что будет соответствовать им. Таша наконец решилась. Заперев тайную комнату, она сунула Бони одеяло и подушку, пообещав вернуться с новостями.