Текст книги "Мать-и-мачеха (СИ)"

Автор книги: Елена Соловьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Глава 33

– Мама!.. – На крыльцо выбежала взволнованная Павла. – Мы поедем за Кренделем, да? А где Глаша?..

Девочка заозиралась, а Владимир с сожалением убрал руку. Марья не отшатнулась от него, но посмотрела, кажется, с укором.

– Глаша собирается, она встретит нас у ворот, – произнес он. – Едем?

Всю дорогу до клиники и обратно Марья держалась от Владимира на расстоянии. Он буквально физически ощущал ту непробиваемую стену, что она возвела между ними. Ему было тяжело и горько. И он не знал, как поступить. Его жизнь, размеренная и расписанная на несколько лет вперед, сейчас летела под откос, как перекати-поле, подхваченная теплым ветром неожиданно нахлынувших чувств.

Девочки не замечали напряжения между их родителями. Они были так рады, что Кренделя разрешили забрать домой, что не могли думать ни о чем другом. Щенок, вернувший былую веселость, вилял хвостом и переходил из одних маленьких рук в другие. Он и Марью пытался лизнуть, но она сидела на переднем сиденье, никак не добраться.

По возвращении домой всех ждал сюрприз.

Возле ворот стояла Пэтси в коротком ярко-красном платье, выделявшемся кровавым пятном на фоне окружающей зелени. Она как будто специально оделась так, чтобы ее заметили издалека.

Марья едва заметно вздохнула.

Встречаться сейчас с роскошной невестой Владимира она меньше всего хотела. Но, стараясь быть вежливой, поздоровалась с ней и даже отметила, какое красивое у нее платье. Сама Марья была одета в длинную юбку и строгую блузку, застегнутую, несмотря на жару, на все пуговицы. Она как будто специально отгораживалась, боясь, что одно случайное прикосновение Владимира к обнаженной коже снова собьет с толку и взбудоражит в ней то, что она похоронила в себе с потерей мужа.

– Вы как раз к обеду, – необычайно весело прощебетала Пэтси.

Павла и Глаша обменялись удивленными взглядами, а последняя крепче прижала к себе Кренделя. Щенок тявкал и рвался из рук, рычал на Пэтси как-то слишком обвиняюще.

– Да, простите, нам пора. – Марья взяла дочь за руку, собираясь увести ее домой. – Приятного аппетита.

– О нет! – возразила Пэтси, преграждая ей путь. – Вы сегодня обедаете с нами. Володя, разве ты не передал мое приглашение?

Марья недоуменно похлопала глазами.

Идти в особняк сейчас? Снова сидеть за общим столом и невольно сравнивать себя с красавицей Пэтси. Нет, такого она пережить не могла.

– Отказы не принимаются! – все также бойко заявила Пэтси и взяла Марью под локоток. – Не обижайте меня, пожалуйста. Я старалась.

Показное дружелюбие поразило всех, включая Владимира. А Марья была слишком хорошо воспитана, чтобы жестко отказать, хотя и была близка к тому, чтобы поступить именно так. Как будто предчувствуя нечто неприятное, она ни в какую не хотела идти сегодня в особняк.

– А как же Крендель?.. – охнула Павла. – Его нельзя пока оставлять одного.

– И мы хотели прогуляться с ним по саду, – добавила Глаша.

– Давайте поступим так… – загадочно проговорила Пэтси и подмигнула обеим девочкам. – Вы пообедаете отдельно в домике, последите за вашим славным щеночком. А я закажу для вас пиццу. Идет?

Девочки были счастливы оказаться подальше от Пэтси и, разумеется, тотчас согласились. Что может быть лучше, чем пицца в компании подруги? К тому же без взрослых можно поговорить о своих секретах, поделиться сокровенными мыслями. Устроить небольшую вечеринку на троих: Глашу, Пашу и их дружка Кренделя.

– Пицца на обед?.. – засомневался Владимир.

– Ну, пожалуйста, папочка!.. – Глаша молитвенно сложила руки. – Только один раз. Обещаю, что на ужин я съем суп и второе, все, что предложите. А пока мы поедим вдвоем с Пашей.

– Одни, без присмотра? – Марья отчаянно пыталась найти веский довод, чтобы и самой не идти в особняк.

– Мы уже большие, – заметила Павла, отрезая эту неловкую попытку. – И будем вести себя хорошо. Очень-очень хорошо, правда.

Марье ничего не оставалось, как согласиться. Пэтси все так же поддерживала ее под локоток и завела ничего не значащую беседу о погоде. Владимир кинул ключи от авто охраннику и пошел вслед за женщинами, невольно сравнивая две таких разных фигуры. Пэтси, казавшаяся ему прежде необычайно стройной, сейчас выглядела прямо-таки исхудалой на фоне пышущей здоровьем Марьи. Неуклюжая походка его невесты казалась странной и неуместной. Кто же гуляет по дорожкам, усыпанным гравием, в босоножках на шпильках? Только Пэтси. А вот Марья ступала ровно, как будто плыла на своих маленьких туфлях-лодочках, и выглядела очень грациозной и женственной. А этот нежный запах ее волос… При дуновении ветерка он пробивался сквозь удушливо-сладкий парфюм Пэтси и заставлял ноздри широко раздуваться.

На обед подали лучшие ресторанные блюда: салаты, тунца в сливочном соусе, множество разнообразных закусок. И белое вино, от которого Марья отказалась.

– Простите, я не пью, – пробормотала она, отодвигая поданный бокал.

Сегодня на правах хозяйки Пэтси решила сама поухаживать за гостями. Она даже нацепила поверх короткого красного платья кружевной передник.

– Возьми мой бокал, – предложил Владимир. – Это мой любимый безалкогольный сидр. А я, пожалуй, сегодня выпью вина.

Пэтси напряженно и даже испуганно застыла. В ее планы не входило, чтобы Марья и Владимир поменялись бокалами. Однако это произошло.

Глава 34

Спустя полчаса Марья почувствовала странное томление во всем теле. Она будто сходила с ума. Даже прикосновение одежды стало казаться возбуждающим. Краска прихлынула к ее лицу, кровь бурлила и кипела, дыхание стало неровным, сбивчивым. Она попросила воды, чтобы хоть немного унять это жар. Но когда Владимир передал ей бокал, и их пальцы случайно соприкоснулись, ее словно током прошибло. Она вздрогнула, почувствовав, как вдоль поясницы словно прокатилась горячая змейка, туго охватила живот, свернулась в нем, вызвав одновременно приступ паники и волнения. Бокал в руке дрогнул, выпал и покатился по полу.

– Простите…

Не понимая, что на нее нашло, и ругая себя за неуклюжесть, Марья опустилась на корточки, чтобы поднять бокал.

Владимир опустился рядом с ней. Его сознание тоже помутилось, как будто он сильно напился. Перед глазами поплыла белесая пелена, и сквозь нее он вдруг рассмотрел Ларису, свою бывшую жену. Видение было таким отчетливым, что он не сдержал стона.

– Что с тобой? – Марья протянула руку, чтобы удержать покачнувшегося мужчину. – Тебе нехорошо?

Он отшатнулся от нее и плюхнулся на пятую точку. Неверяще протер глаза.

– Лариса?.. – позвал, всматриваясь в до боли знакомое лицо. – Ты… Ты здесь?

В то время как тело Марьи, вся ее женская сущность молила о прикосновении, об одном только жарком взгляде, душа застонала от разочарования. Она уже слышала, что отдаленно напоминает Владимиру его погибшую жену. Но вот такое демонстративное сравнение привело ее в смятение.

– Нет, я Марья, – прошептала она, едва шевеля губами. – Ты ошибся.

– Сынок?.. – позвал Семен Петрович. Он не столько увидел, сколько почувствовал, что за столом (точнее, под ним) творится нечто из ряда вон выходящее. Нагнулся и приподнял скатерть. – Что у вас там?

– Я всего лишь уронила бокал, – отозвалась Марья.

Кое-как поднялась и, все еще замирая от волнительного возбуждения, снова села за стол. Было больно и обидно, и эту досаду многократно усиливало чувство разочарования. Владимир видел в ней только отдаленную копию бывшей жены. И тот не случившийся поцелуй… Похоже, он предназначался совсем не ей, а Ларисе. Той женщине, которую Владимир по-прежнему любил.

– Почему ты позвал Ларису?.. – настороженно уточнил отец у сына.

– Просто вспомнил. – Это все, чем мог оправдать себя Владимир. – Простите, мне нужно прогуляться.

Он так резко поднялся из-за стола, что едва не перевернул его. Покачиваясь, направился к двери. Возле выхода ненадолго прислонился вспотевшим лбом к прохладной стене. Что он наделал? Как мог назвать Марью другим именем? И с чего это у него начались галлюцинации? Переработал или?..

Марья поерзала на месте, не зная, как вести себя дальше. Аппетит совершенно пропал. Но это к еде. Ее чувственный аппетит, пробудившийся так неожиданно, взывал, молил и доставлял невыносимые мучения. Хотелось выть от неудовлетворенности. Марья чувствовала себя кошкой на раскаленной крыше и всеми силами подавляла желание немедленно броситься вслед за Владимиром. Пусть считает ее кем угодно, хоть своей бывшей женой, хоть взбесившейся ведьмой. Лишь бы хоть недолго пробыть с ним рядом, еще раз прикоснуться к нему, пусть и мимолетно.

Вопреки собственным запретам, на глаза Марьи набежали слезы. Украдкой она промокнула уголки кончиками пальцев.

При этом Пэтси испытала мстительное удовлетворение.

Конечно, все пошло не по плану. Это Владимир должен был получить дозу возбуждающего. На него лекарство подействовало бы не так быстро и имело более сильный эффект. А вместо этого он получил дозу галлюциногена, предназначавшегося Марье. Эта тварь, эта заносчивая кухарка должна была предстать перед Владимиром в неприглядном свете. Посмотрел бы он, как быстро она напивается и как ужасно ведет себя в таком состоянии. Такая картинка не понравилась бы любому мужику. А если бы Марья еще и проявила агрессию – вот было бы славно. Идеальный образ, созданный в голове жениха Пэтси, мгновенно бы рассеялся. Он перестал бы считать Марью образцом любящей матери и идеальной жены. А после Пэтси увела бы его в спальню и позаботилась о том, чтобы он заделал ей ребенка. В таком состоянии Владимир не устоял бы перед ее очарованием. И точно забыл о предохранении.

Да, только так она, Пэтси, могла привязать Владимира к себе. И пусть не желала становиться матерью, ради собственной цели решилась на этот рискованный шаг. А заодно собиралась опорочить Марью. Но вот она сидит с расширившимися от возбуждения зрачками и тяжело дышит. О нет, не надо допускать ее в таком состоянии до Владимира, особенно после того, как он принял ее за свою бывшую жену.

– Пожалуй, мне тоже стоит выйти на воздух… – произнесла Марья. Обхватила собственное горло так, как будто мечтала придушить себя. Хоть как-то заглушить те порочные мысли,что роились сейчас у нее в голове.

– Конечно, прогуляйся, – одобрил Семен Петрович. – Отличная идея!

Пэтси так не считала. Она наблюдала за происходящим, сидя с прямой спиной и гордо вскинутой головой. Ее план не просто треснул, он разваливался по швам.

Глава 35

С благодарной улыбкой Марья поднялась из-за стола. Из своего странного самочувствия она не собиралась делать трагедии. К тому же у нее в мыслях не было пойти вслед за Владимиром. Напротив, Марья собиралась выйти подышать на открытый балкон.

Но Пэтси восприняла ее намерения по-своему.

– Нет! – взвизгнула она, испугав всех сидящих за столом. – Ты никуда не пойдешь!

Марья неверяще похлопала глазами. С недоумением посмотрела на Пэтси:

– Что такое? Мне… Остаться за столом?

– Нет! – на этот раз Пэтси не взвизгнула, она по-звериному рыкнула, продемонстрировав острые зубки. – Тебе уйти. Немедленно. Прямо сейчас.

Марья придержалась за край стола. Ее слегка пошатывало, сознание мутилось, а реальность путалась с фантазией. Она никак не могла взять в толк, отчего Пэтси вдруг на нее обрушилась.

– Сегодня точно все с ума посходили! – вступился Семен Петрович. С укором посмотрел на Пэтси. Он ее и прежде недолюбливал, а теперь был на нее откровенно зол. И все же постарался сохранить спокойствие хотя бы ради дорогих сердцу гостий. – Пэтси... Что с тобой такое? Ты сама пригласила Марью в гости, а теперь выгоняешь? Что за манеры?

Пэтси возмущенно фыркнула и дунула на светлый локон, выбившийся и прически.

– Немедленно извинись! – потребовал Семен Петрович. – Извинись и позволь Марье выйти подышать. Что в этом такого?!

– Я ни в чем не виновата, – провозгласила Пэтси, упрямо вскинув подбородок. – Разве вы все сами не видите, что происходит? Владимир сам не свой, когда видит ее. – Она обвиняюще кивнула в сторону Марьи, и та крепче вцепилась в край стола. – Марья слишком похожа на его бывшую жену. Это будит в нем неприятные воспоминания. Да, я пригласила Марью и хотела подружиться, но не думала, какой катастрофой это обернется. Ей стоит уйти. Прямо сейчас. Я достаточно терпелива и гостеприимна. Но всему есть предел! Я должна, обязана оградить Владимира от дурных воспоминаний.

– С каких это пор воспоминания о Ларисе стали дурными? – нахмурился Семен Петрович. – Мой сын очень любил маму Глаши. А то, что Марья на нее похожа… Разве это плохо?

Пэтси не ответила. Зато отсканировала Марью взглядом так, что та почувствовала себя так, будто с нее живьем сдирают кожу.

– Мне действительно лучше уйти, – пробормотала Марья. – Простите, я не хотела испортить семейный обед.

Ей хотелось не просто плакать, а упасть на стол и разреветься в голос. Ужасные обвинения Пэтси, помноженные на собственные выводы и странное самочувствие, доконали ее. Не осталось ни моральных, ни физических сил держаться на плаву и идти по жизни ровно, невзирая на все неприятности. Владимир… Конечно же, он видел в ней лишь отдаленную копию бывшей горячо любимой жены. Только поэтому и проявлял столько внимания. А она позволила себе глупый самообман, за что теперь и пришла горькая расплата. В словах Пэтси уловила правду, и от этого больно защемило сердце. Лучше держаться подальше от Владимира, чужого жениха, чужого мужчины.

– А как же десерт? – поинтересовался Семен Петрович. – Марья, ты ведь любишь сливочный крем и эклеры?

– Сегодня что-то не хочется, – отказалась она.

– Может быть, вызвать скорую? – забеспокоился Семен Петрович.

Он понимал, чувствовал, что в доме творится нечто неладное. Но даже предположить не мог, насколько все серьезно. Пэтси постаралась сделать этот обед ужасным для всех.

– Все в порядке. – Марья попробовала улыбнуться. – Мне нужно просто немного полежать. Только и всего. До свидания.

Попрощавшись, она покинула особняк. Вышла через черный ход, которым обычно пользовалась прислуга, и направилась в свой маленький домик.

Крендель встретил ее громким лаем и вилянием рыжего хвоста. Но даже он, неугомонный щенок, ощутил тот шквал тоски, который исходил от Марьи. Ощутил и притих. Глаша вывела его в сад, а сама помчалась домой, узнать, что произошло за обедом. Пусть девочка плохо видела, но она чувствовала: с Марьей что-то не так.

Павла тоже разволновалась. Она еще никогда не видела мать такой: расстроенной и подавленной. Жутко бледной, находящейся на грани обморока. Волнительное возбуждение Марьи сменилось болезненным разочарованием. Похмелье наступило слишком быстро. Она прилегла на кровать, а Павла присела рядом и гладила маму по голове.

– Глаша права, – решила девочка. – Пэтси ведьма. Уверена, это ее рук дело.

– Не говори так, – попросила Марья. – Она права. В чем-то права… Знаешь, Константин предложил мне снять квартиру недалеко от нового предприятия. Здесь, в небольшой кухне уже не сделать столько товара, поставки постоянно растут.

Павла уловила, к чему клонит мать, и нахмурилась.

– Снова переезжать? А как же Глаша?

– Вы сможете приезжать другу к другу в гости, – пообещала Марья, коснувшись лица дочери. – Я совсем не против вашего общения. Думаю, дед и отец Глаши тоже не будут против. А у нас, наконец-то, появится собственное жилье. Пусть пока и съемное. Я буду заниматься развитием продуктовой линейки, контролировать производство. Константин обещает, что наша продукция станет не просто новым брендом здорового питания, но и выйдет на международный рынок. Только представь, мы будем продавать за границу упакованный в пластик салат из мать-и-мачехи.

Марья радужно расписывала перспективы, которые пока казались сказочными. Но кто знает, в то, что ее продукцию будут покупать торговые сети, она тоже не сразу поверила. Но это случилось. Мысли о работе, о собственном предприятии отвлекали ее от другого. От мыслей о чужом женихе.

– Ты пойдешь в хорошую школу, – пообещала она дочери. – Мы сможем позволить себе новую одежду, любые книги, игрушки. Купим тебе сотовый, о котором ты так мечтала. У нас все будет хорошо, вот увидишь.

Глава 36

Пока Марья приходила в себя, пытаясь заглушить чувства работой, Владимир все еще пребывал в странном подавленном состоянии. На него навалилась сильнейшая усталость, как будто он не спал много ночей кряду. Вернувшись за стол и не обнаружив там Марьи, он отправился в спальню. Принял холодный душ, но мысли все еще путались, фантазия превалировала над реальностью. Как будто он был пьян или находился под действием наркотика. Пытаясь сконцентрироваться на реальности, он сел на кровать и крепко сжал голову руками. Как будто это могло прояснить сознание.

В таком виде его и застала Пэтси.

– Милый… – Она присела рядом и обняла за плечи. – Что с тобой? Ты плохо выглядишь…

– Я и чувствую себя так же, – признался он в ответ.

Сделал вялую попытку освободиться от захвата, но руки Пэтси, как два удава, крепко оплетали его. Удерживали на месте. А голос казался каким-то далеким, как будто доносился из другой вселенной.

– Отдохни. – Пэтси толкнула его на кровать, и он оказался на спине. – Давай, я помогу тебе раздеться. Ты немного поспишь, и все будет в порядке.

– Сейчас день, – засопротивлялся Владимир, удерживая брюки, которые Пэтси пыталась с него стянуть. – Прекрати, что ты делаешь!..

– Ухаживаю за тобой, – мурлыкнула она в ответ, ловко подцепляя пальчиками пряжку ремня. – Кто еще позаботится о тебе, если не твоя невеста? Спи, ни о чем не думая. Я буду рядом.

Владимир сам не понял, как отключился.

А когда очнулся, за окнами успело стемнеть. Полностью обнаженная Пэтси лежала рядом, закинув ногу ему на бедра. Ее ладони покоились на его груди. Простыни выглядели смятыми, как будто кто-то дрался в кровати. Или занимался сексом.

Нахмурившись, Владимир поднялся, чтобы снова пойти в душ. Сознание немного прояснилось, но он по-прежнему чувствовал себя странно. Еще и этот странный металлический привкус во рту. А, самое главное, он вообще не помнил, как оказался в постели.

– С добрым утром, милый! – Заметив его пробуждение, Пэтси улыбнулась и сладко потянулась, выгибаясь в спине.

– Сейчас вечер, – хмуро напомнил Владимир.

– Пусть так, какая разница?.. – Пэтси села в постели и призывно провела рукой по груди. – Спасибо тебе.

– За что? – Взгляд Владимира стал еще более напряженным.

– Ты разве не помнишь?.. – Пэтси нарочито невинно похлопала ресницами. – Мы с тобой жарко и самозабвенно любили друг друга. Прямо здесь, в этой постели. – Она провела рукой по смятой простыне. – Ты как всегда был горяч и страстен. Хочешь, повторим?

Владимир потряс головой. Она гудела, как колокол.

– Нечего повторять, – довольно грубо заметил он. – Что со мной было? Что-то не так с обедом… Где ты заказывала еду?

Пэтси раздраженно повела плечом.

– В ближайшем ресторане, там вполне прилично готовят. Но ты уходишь от темы, милый. – Она снова напустила на лицо приветливости и улыбнулась. – Как насчет продолжения?

– Не будет никакого продолжения! – сказал Владимир резче, чем собирался. Все произошедшее казалось ему не просто странным, но подозрительным. Что-то нехорошее творилось у него в доме. Прямо под носом. И Владимир был на девяносто девять процентов уверен, что виной тому Пэтси.

– То есть?.. – Она насторожилась. Подтянула покрывало и прикрыла наготу, заслоняясь, как будто щитом. Неужели Владимир заподозрил ее? А если он сейчас обратится в какую-нибудь клинику, решит сдать анализы? Вот черт!

– Пэтси, нам нужно расстаться. – Владимир произнес ту фразу, которую давно собирался. Несмотря на помутнение в голове,он был настроен решительно, как никогда.

– Что?.. – Пэтси охнула. На ее глаза навернулись притворные слезы. Она похлопала ресницами и отправила Владимиру полный обиды взгляд. – О чем ты говоришь? Расстаться?.. После всего, что между нами было?

Владимир крепко задумался. А что между ними было? Было ли что-то, кроме фальши? Разве они подходят друг другу? Пэтси волнует карьера певицы, деньги, наряды, тусовки. Она абсолютно не создана для семейной жизни. Ей не нравится особняк, не нравится жить в глуши, домашние застолья… И его дочь. А ведь он так хотел найти для Глаши любящую мать. Он видел, не мог не заметить, как тянется дочка к Марье. А она…

– Я договорился о туре для тебя, – сухо сообщил он. И, заметив довольное выражение на лице Пэтси, утвердился в своих выводах. – Несколько крупных городов, выгодный контракт. Тебе понравится. Выезд завтра утром.

– Ты поедешь со мной? – тут же вопросила Пэтси, и глаза ее алчно загорелись.

Владимир мысленно усмехнулся. Она спрашивает это потому, что будет скучать, или ради выгоды? Для концерта понадобятся костюмы, украшения, косметика. Ему совершенно не хотелось быть только щедрым кошельком. А в том, что Пэтси искренне полюбила его как мужчину, он сильно засомневался. Засомневался во многом после встречи с Марьей.

– Нет, не поеду, – отрезал он. – У меня здесь много дел.

Пэтси недовольно поджала губы. Хотела спросить, всерьез ли он говорил насчет расставания, но не решилась. В ее блондинистой голове созрел другой план. Она точно знала, как накрепко привязать к себе мужчину.

– А твой день рождения? – вспомнила она.

– До него еще целых три месяца, – напомнил Владимир. – Ты слишком рано начала подготовку.

Так же, как и к свадьбе, которая вряд ли состоится.

– Я так люблю тебя, – выдохнула Пэтси. Уловив настрой Владимира, как много раз до этого, попыталась притвориться той, кем никогда не являлась. – Буду ужасно скучать.

Но это уже не действовало…