Текст книги "Мать-и-мачеха (СИ)"
Автор книги: Елена Соловьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Глава 37
Пэтси пришлось уехать.
Но она была бы не она, если напоследок не подгадила. Пока Владимир отлучился по делам, она чуть ли не пулей, забыв о сборах, рванула к Марье. Пэтси так спешила, что не обращала внимания на комья земли, прилипавшие к туфлям. И на то, что пробежалась по клумбе, помяв нежные цветы колокольчиков. Даже Крендель, встретивший нежданную гостью громким неодобрительным лаем, не стал преградой.
– Пошел вон! – приказала Пэтси, попытавшись пнуть щенка.
Марья вышла на крыльцо как раз в тот момент, когда запыхавшаяся, красная Пэтси выбежала из ближайших зарослей. Она с ненавистью прихлопнула бабочку, посмевшую сесть на лицо. Но приветливо улыбнулась, увидев главную жертву.
– Марья!.. – провозгласила Пэтси, спеша навстречу и распахивая объятия, как будто случайно встретила лучшую подругу. – Как я рада, что застала тебя дома!
Марья удивилась, но не подала вида. Машинально сложила на груди руки, как будто отгораживаясь от Пэтси.
– Ты что-то хотела? – поинтересовалась в ответ.
Само присутствие Пэтси было ей неприятно. А учитывая то, как она вчера настойчиво выгоняла ее из особняка, тем более.
– Извиниться, – выдохнула Пэтси. Приложила руку к бешено бьющемуся сердцу. Мысленно сожалея, что приходиться любезничать с этой “кухаркой”, едва уловимым жестом промокнула кончиками пальцев лоб. – Вчера я нагрубила тебе.
Она хотела добавить “прости”, но губы, не привыкшие к подобным фразам, не послушались.
– Сама не знаю, что на меня нашло, – добавила Пэтси. Хитро прищурилась. – Хотя нет, знаю. Это все гормоны.
– Гормоны? – переспросила Марья, непонимающе поморгав.
– Именно! – Пэтси сверкнула глазами. – Ты же понимаешь, сама мама...
И Пэтси красноречиво провела ладонью по плоскому животу. Ее черная душа ликовала. Судя по выражению ужаса на лице Марьи, она точно поняла, о чем речь. Поняла и осознала. Теперь-то “кухарка” не посмеет вешаться на ее мужчину. Конечно же, Марья слишком порядочная, до зубовного скрежета. Она не уведет Владимира, а у Пэтси появится шанс вернуть его расположение.
– Ты беременна?.. – прошептала Марья, преодолев первое изумление. – Поздравляю! Это так здорово...
Марье хотелось разрыдаться, упасть на землю, впиться в нее пальцами, изливая свое горе. Но она не могла себе этого позволить. Надо оставаться сильной. Ради Павлы, ради себя. Она же знала, что Пэтси невеста Владимира. И, конечно же, догадывалась, что он вовсе не монах. Он сам говорил, что всегда мечтал о большой дружной семье.
Так почему сейчас так больно?..
Марье хотелось искренне порадоваться за Владимира. За Глашу, у которой вскоре появится братик или сестренка. Она, честно, хотела, но не смогла.
– Спасибо, – насмешливо бросила Пэтси. Приложила палец к губам и, подмигнув, добавила: – Только Владимир ещё не знает, так что пусть разговор останется между нами. Сделаю ему сюрприз на день рождения.
Все что смогла Мария, это кивнуть.
Не попрощавшись, так же предательски шустро, как появилась, Пэтси вернулась в особняк. Ее распирала гордость за собственную находчивость. Пусть все пошло совсем не по плану, это даже к лучшему. Зачем беременеть на самом деле, если можно притвориться? А потом, к примеру, сказать, что произошел выкидыш. Еще лучше будет, если сделать Владимира виноватым. О, после такого, он ее точно не оставит. Не посмеет.
Моральная сторона вопроса Пэтси не интересовала. Она ни на секунду не задумалась о том, сколько боли причинит Владимиру. Только ее собственное счастье бралось в расчет.
К тому времени, как вернулся Владимир, Пэтси была готова к отъезду. Она сделала все, чтобы привязать жениха. Заставить одуматься. И даже не возражала, что в аэропорт ее повезет такси, а не сам Владимир.
– Люблю тебя!.. – Она помахала ему на прощанье ручкой и отправила воздушный поцелуй. – Позвоню сразу, как доберусь. Не скучай!
Владимир, вообще-то, и не собирался.
Он сказал Пэтси о расставании и был уверен, что она поняла. Но, кажется, бывшая невеста не хотела понимать одну простую истину: она не нужна Владимиру. Он передумал не только жениться, но и вообще встречаться. В качестве извинений, он, конечно же, поможет ей с карьерой. Но на этом точка.
– Как я рада, что она уехала!..
Из ближайших к главному входу в особняк кустов выбралась широко улыбающаяся Глаша. Следом за ней появилась и ее подружка Павла. У обеих в волосах запутались сухие листья. Платья девочек были измяты и испачканы, как будто они ползали по земле.
Впрочем, так и было.
Прячась, девочки наблюдали за отъездом Пэтси. Делали это тайком, чтобы не попасться ей на глаза. Глаша до последнего не верила, что Пэтси, наконец-то, свалила. Она обязана была убедиться в этом. А так как зрение часто подводило ее, она взяла в помощницы Павлу. Та, конечно же, с радостью ввязалась в игру в разведчиц.
– Вот вы где! – Владимир ласково улыбнулся обеим девочкам. – Значит, мне не показалось перешептывание за спиной.
Глаша потупилась, скрывая радостную улыбку. Пэтси действительно уехала. Какое облегчение.
– Павла, а твоя мама дома? – спросил Владимир у подруги дочери.
– Да, готовит новую порцию салатов. Скоро приедет Константин. – Сказав это, Паша поморщилась, как будто съела лимон. То, что коллега по бизнесу пытается ухлестывать за Марьей, не укрылось от ее взгляда. – Она сегодня какая-то грустная… Я видела слезы на ее глазах. Но она так и не рассказала мне почему. И как-то подозрительно легко отпустила гулять, хотя я обещала помочь ей…
Павла стыдливо поджала губы. Она очень хотела помочь матери. Но и не поддержать подругу в такой ответственный момент не могла.
– Навещу ее, – решительно заявил Владимир.
Он чувствовал себя виноватым. Но даже представить не мог, что именно так сильно расстроило Марью. Знал бы, не подпустил Пэтси к Марье на пушечной выстрел. А так…
Глава 38
Уезжая, Пэтси помахала ручкой не только Владимиру, но и Марье. Как назло, та подошла к воротам, чтобы поговорить с одним из садовников.
– Марья!.. – Владимир тоже заметил ее и поспешил навстречу. После отъезда Пэтси он испытывал огромное облегчение. Как будто камень с души упал. – Как я рад, что ты здесь.
– Привет, – вежливо поздоровалась она и прикусила нижнюю губу, которая вдруг начала отчаянно дрожать.
Нет, она не должна. Ни за что не должна показать, как сильно расстроена. Владимир хороший, надежный мужчина, он заслужил хорошую семью. И любимую женщину – пусть своенравную, но красивую. Как Пэтси. А она, Марья должна отойти в сторонку и не путаться под ногами.
– Насчет прошлого дня, – начал нелегкий разговор Владимир.
Марья украдкой вздохнула. Ей вдруг подумалось, что сейчас он признается в том, что никогда не испытывал к ней никаких чувств. Она лишь отдаленно похожа на его первую супругу, только и всего. Интерес Владимира наверняка обоснован только этим.
Но сам он имел другое мнение на этот счет.
– Прости, – выдохнул он, с надеждой заглядывая в волшебные зеленые глаза, пленившие его крепкими сетями. – Я слишком устал, к тому же немного выпил.
– Тебе… Вам не за что извиняться, Владимир Семенович, – проговорила Марья, отводя взгляд.
Ей срочно нужно уйти. Или она не выдержит, не справится. Не просто даст слабину, но расколется и разлетится на сотню осколков. Слезы так и жгли глаза, предательски выдавая настоящие чувства. Как же трудно и больно притворяться равнодушной, когда сбивается дыхание, а сердце замирает в груди.
Ее поведение насторожило Владимира. И эта отстраненность Марьи. Он хотел коснуться ее руки, но она отпрянула, как будто ошпаренная пучком крапивы.
– Понимаю, тебе неприятно, что я назвал тебя чужим именем. Ты действительно похожа на Ларису, но…
– Все в порядке, – прервала его объяснения Марья. – Вам не за что извиняться.
– Мы, вроде бы, перешли на «ты», – напомнил Владимир.
Марья шумно вздохнула. Свежий воздух проник в легкие, но вместо облегчения обжег болью разочарования.
– Думаю, это было лишним. – Голос ее, обычно звонкий и бодрый, как журчание горной реки, теперь вдруг стал сухим и скованным. Как будто поток жизненных сил иссяк, а вместе с ним ушел и тот свет, что неожиданно и так ненадолго наполнил ее душу. – Владимир… – Она замешкалась, собираясь сказать главное. – Завтра мы с Павлой переезжаем. Мы очень благодарны вам и вашему отцу за помощь, но…
– Что?! – Владимир все же взял ее за руку. Нежно стиснул маленькую ладошку в своей, боясь отпустить. – Почему уезжаете? Разве вам здесь плохо?
Не плохо, а ужасающе хорошо. Марья слишком быстро привязалась к этому человеку. Слишком поспешно влюбилась в чужого мужчину. И это непростительно. Она всегда жила правильно, беспокоилась о чувствах других, порой забывая о себе. Но сейчас не могла ничего поделать с нахлынувшими эмоциями.
Только не разрыдаться. Только не это…
– Мы и так слишком долго пользовались вашим гостеприимством, – проговорила она после некоторой заминки. – Пора отправляться в самостоятельное плавание.
Она не Владимира убеждала в правильности этого поступка, а, скорее, себя саму. Говорила о том, что квартира находится недалеко от школы, и Павле будет удобно добираться. О том, что сама сможет наблюдать за новым производством. И вообще, как будто все прекрасно…
Тогда отчего эта глухая боль в груди?
– Я понимаю, – произнес Владимир, чувствуя себя так, как будто ему только что подрезали крылья. – Для тебя и дочери так действительно будет лучше.
Выходит, Марья не интересовалась им самим? И теперь, когда у него нет невесты, он не сможет начать новые отношения? Или стоит попытаться?
– Марья, я… – Чуть ли не впервые в жизни решительный и предприимчивый Владимир не мог подобрать нужных слов. – Я надеюсь, ваш переезд не будет значить полный разрыв отношений.
– Конечно, нет, – поспешно заверила Марья. – Мы с вашим отцом теперь партнеры. А Павла крепко сдружилась с Глашей. Я была бы рада, если они чаще виделись.
– Я тоже! – обрадовано воскликнул Владимир. Ему таки удалось найти точку соприкосновения. То, что может послужить предлогом для продолжения общения. А там… Он найдет способ завоевать эту восхитительную во всех отношениях женщину. – Не будете возражать, если мы с Глашей навестим вас? Или вы приезжайте к нам, в любое время.
Марья нервно сглотнула. И как ей выдержать все это? Если Владимир будет сам привозить Глашу, им так или иначе придется видеться. И тогда у нее точно не получится его забыть. Как ни старайся…
– Лучше вы к нам, – робко проговорила она. Любезность снова взяла верх над здравым смыслом. Или это тайные желания победили холодный рассудок? – Мы обязательно пригласим вас, как только обустроимся на новом месте.
«Пригласим Глафиру… Надо было сказать, пригласим Глафиру в гости».
Марья невольно покраснела,поняв, что сболтнула лишнего. Вместо того чтобы отдалиться от Владимира, дала себе ложную надежду на новую встречу.
Они стояли рядом и не знали, что делать дальше. Сказать что-то еще? Или молча уйти в строну? Пойти каждый своей дорогой или, черт возьми, наплевать на предрассудки и высказать все,что накипело на душе.
– Мне пора, – охнула Марья, поняв, что еще секунда, и она окончательно привяжется к Владимиру. Прильнет к нему как пчелка к меду, и уже не сможет выбраться из липких и сладких сетей. – Нужно собирать вещи.
– Да, конечно, иди, – неохотно согласился Владимир.
– Не могу. Вы… ты держишь мою руку.
Глава 39
После трогательного прощанья Марья и Павла покинули усадьбу Вяземских и поселились в небольшой, но уютной квартире. Здесь было все для удобства: современная мебель, техника, душевая кабина, уголок для Кренделя. Вот только, прогуливаясь по городскому парку с питомцем, Павла вспоминала роскошный сад и, конечно же, подружку для игр Глашу. А Марья, несмотря на множество дел и забот, все чаще украдкой вздыхала. Как и обещал, Константин вовсю продвигал бизнес. Теперь о салатах Марьи знал не только ее родной город, но и столица. Предприятие работало на полную мощность и набирало обороты. Кто бы мог подумать, что вроде бы простенькие рецепты особо придутся по вкусу даже капризным столичным приверженцам правильного питания.
У Марьи появился фирменный знак – женские ладони, которые держат ярко-желтый цветок мать-и-мачехи. Новый бренд быстро завоевал доверие. Теперь именно эти продукты искали покупатели на магазинных полках, с удовольствием пробовали новые вкусы. Марья больше не готовила сама, но обучала своих сотрудников мастерству.
В семье появились деньги. Такие внушительные суммы, которые прежде не снились матери и дочери. Теперь они могли позволить себе хорошую одежду, прогулки по торговым центаврам, путешествия.
И все же чего-то не хватало.
Павла часами болтала по телефону со своей подружкой Глашей. Но это не заменяло девочкам живого общения. А Марья… Она часто разговаривала с Семеном Петровичем, но в основном о делах. Они обсуждали бизнес, изредка говорили о девочках. Семен Петрович молчал о сыне, а Марья не решалась спросить. И все же, помня об обещании, она пригласила Вяземских в гости.
– О, мы с удовольствием навестим вас завтра! – пообещал Семен Петрович. – Всем своим небольшим семейством. Не знаю, сможет ли Владимир… Но я спрошу. К какому времени лучше подъехать?
Марья подавила разочарованный стон. И тут же отругала себя за глупость. С чего она решила, что Владимир непременно приедет? Неужели вообразила, будто он помнит про какую-то соседку, пусть и похожую на его бывшую жену. Она, Марья, лишь копия, несравнимая с оригиналом. Это было глупо и недальновидно с ее стороны.
Тем же вечером, договорившись о встрече, Марья отправилась в салон красоты. Давно надо было взяться за себя. Обновить прическу, сделать чистку лица и питательную маску. Теперь она – лицо фирмы и должна выглядеть соответственно. Долой косынки и простенькие домашние платья. Благодаря вмешательству Владимира отпала нужда опасаться Порогова. Теперь у них с дочерью совсем другая жизнь. Константин договорился об интервью, первом в жизни Марьи, и она ужасно перед этим нервничала. Но все же не оно стало настоящей причиной преображений.
– Я хочу перекрасить волосы, – заявила она мастеру.
Тот с сожалением пропустил между пальцами золотисто-рыжую прядь.
– А еще мне хочется избавиться от этих ужасных веснушек, – продолжила Марья и наморщила нос.
Решение казалось ей правильным. Не хотела она, не могла видеть свое отражение в зеркале и не вспоминать о том, что Владимира тянуло к ней лишь из-за схожести с Ларисой. Полностью сменить имидж – то, что нужно.
Так ведь?..
Несмотря на расстройство, мастера выполнили заказ клиентки. Теперь Марья стала жгучей брюнеткой с красивой стрижкой каре. Лицо ее стало чуть бледнее. Веснушки не пропали совсем, но стали не так заметны. К тому же за последние дни из-за постоянной спешки Марья часто пропускала обеды. Она сильно похудела. Нет, ее фигурка песочные часы не потеряла округлости, и все же стала выглядеть несколько иначе.
– Мама, что ты с собой сделала?! – охнула Павла, впервые увидев мать в новом образе. – Ты сама на себя непохожа…
Марья безрадостно улыбнулась. Для нее было важнее, что она перестала быть похожей на Ларису. Теперь, даже случайно встретив Марью на улице, Владимир не примет ее за бывшую жену. Скорее всего, просто пройдет мимо. Но это лучше, чем примет ее за кого-то другого.
– Тебе не нравится? – Марья выглядела расстроенной.
– Нет, нет, что ты! – поспешно возразила Павла. – Тебе очень идет. Просто непривычно…
Павла еще раз осмотрела мать с головы до ног и улыбнулась. Немного неискренне. Рыжие волосы нравились девочке. И она привыкла к Марье именно в таком образе, тихой скромницы. Теперь же она больше напоминала женщину с обложки журнала. Совершенно чужую, незнакомую.
– Спасибо, мой воробышек.
Марья притянула Павлу к себе и крепко обняла. Девочка тут же расслабилась. Плевать, какая у матери прическа и какой цвет волос. Главное, что они любят друг друга. Марья по-прежнему ее мама, родная и знакомая. Незаменимая. Ее руки все такие же нежные и ласковые. И голос… Голос остался прежним.
– Глаша, правда, приедет завтра? – в сотый раз переспросила Павла, вскинув голову и заглядывая матери в глаза. – Ровно в шесть вечера?
С тех пор, как девочка узнала о приезде подруги, ни о чем другом она уже не могла и думать. Даже изменения во внешности матери не волновали ее так сильно, как предстоящая встреча. Они с Глашей не виделись всего несколько недель, а как будто прошла целая вечность. Удивительно, как быстро и сильно они привязались друг к другу. Вот бы им ходить в одну школу. А лучше жить вместе, как раньше, когда Павла и Марья занимали домик управляющего в усадьбе Вяземских.
Ах, эти детские мечты…
– Обязательно приедет, – отозвалась Марья. – Семен Петрович свое слово держит. Всегда. А теперь легкий ужин и крепкий сон. Как насчет салата из мокрицы и моркови?
Павла пожала плечами. На самом деле ей было не до еды, уж слишком сильно она соскучилась по Глаше. Марья и сама не представляла, как сможет уснуть. Этой ночью мысли о Владимире, наверняка, будут терзать сильнее обычного.
Глава 40
На следующий день возле подъезда остановился черный тонированный внедорожник. Марья, наблюдавшая из окна, приложила руку к бешено бьющемуся сердцу. За рулем сидел Семен Петрович. Рядом с ним – Глаша. Стоило девочке выйти, и Павла отчаянно замахала ей руками и закричала:
– Приве-е-ет!
Крендель, которого не пустили на подоконник, поддержал маленькую хозяйку безудержным веселым лаем.
– Осторожнее, пожалуйста, – попросила Марья, придерживая дочь. – Вывалишься. Глаша никуда не денется, видишь, они уже поднимаются к нам.
Марья подавила горестный вздох. Владимир не приехал вместе с отцом и дочерью. Может быть, не смог? Или попросту не захотел.
«Достаточно! – отругала себя Марья. – Нечего было мечтать, тогда теперь не было бы так мучительно больно. А ты что думала? Что приедет Владимир и признается в любви? Что за глупость!»
Натянув на лицо радушную улыбку, она открыла дверь. Нет, Марья была очень и очень рада и Семену Петровичу, и Глафире. Но все же…
Девочки едва выдержали ужин, за которым постоянно переглядывались, точно маленькие заговорщицы. Даже от сладкого отказались, убежали в детскую, вот как им не терпелось поделиться секретами.
Марья и Семен Петрович обсуждали дела. Намечали планы на будущее. Далеко идущее, кстати, будущее. Семен Петрович отметил преображение Марьи. Похвалил прическу, хотя и заметил, что любит все натуральное, естественное. А еще он не мог не обратить внимания на подозрительную молчаливость Марьи. То, как она украдкой вздыхает и опускает взгляд. Ее определенно что-то терзало.
– Дела сердечные? – спросил Семен Петрович, мягко улыбаясь.
– Что, простите?.. – Марья приложила ладони к внезапно вспыхнувшим щекам. – О чем это вы?
– О тебе, душенька. Несмотря на солидный возраст, я отлично помню, как выглядят влюбленные женщины. Влюбленные и глубоко несчастные. Твой «принц» не отвечает взаимностью?
Отпираться было глупо. Семен Петрович так тонко чувствовал настроение Марьи, что наверняка понял бы, соври она о своем состоянии.
– Кажется, именно так.
Марья отвела взгляд.
– Не могу представить того глупца, который откажется от такой умницы и красавицы, как ты, Марья. Кто хоть такой, скажешь? Я с ним знаком?
Щеки Марьи запылали ярче.
Семен Петрович как никто знал собственного сына. Но Марья скорее проглотила бы собственный язык, чем призналась, в кого влюблена. Она до сих пор испытывала стыд. И пусть не пыталась увести Владимира у Пэтси, в мыслях всегда была с ним. Ничто: ни работа, ни развлечения не могли заставить ее забыться. Как заевшая пластинка, в ее сознании постоянно играла одна и та же мелодия. Мелодия любви и разлуки.
– Простите, мне не хочется говорить об этом.
Семен Петрович понимающе кивнул и сменил тему разговора. Однако когда мимолетом упомянул о своем сыне, заметил, как Марья затаила дыхание. Неужели? Выходит, она…
– Как поживает Владимир? – все же решилась спросить Марья.
Хотела добавить «почему он не приехал», но замолчала на полуслове.
Семен Петрович сам все понял. Ох, как же он был зол на сына за то, что тот вовремя не избавился от этой Пэтси. Говорил же ему, что эта дамочка всю жизнь испортит. И Владимиру, и Глафире.
Марья – другое дело. О такой невестке Семен Петрович мог только мечтать. Больше того, принимая ее на работу, он надеялся, что сын обратит внимание на достойную женщину. Так и вышло. Но появление Пэтси,да еще и объявление о скорой свадьбе спутало все планы. Семену Петровичу впервой было примерять на себя роль сводницы, и он считал, что справился не лучшим образом. Так хотел бы что-то поменять, но как?..
– Он срочно уехал из города, – нахмурившись,признался Семен Петрович. Умолчал о том, кто и куда его вызвал. – Если бы Володя был дома, то непременно приехал вместе с нами. В следующий раз обязательно явится лично. Я уверен. Если ты, Марья, конечно же, пригласишь нас еще раз.
– С радостью, – улыбнулась она.
Ее разговор с Семеном Петровичем вернулся в прежнее безопасное русло. О работе Марья могла разговаривать долго и охотно. В отличие от собственных чувств, тут у нее все было под контролем.
Павла и Глаша, оставшись наедине, все никак не могли наговориться. Они болтали и болтали,смеясь и перебивая друг друга. Прошло всего пятнадцать дней, а они как будто не виделись целую вечность. Глаша не могла нарадоваться, что Пэтси уехала из особняка. И все же слегка грустила из-за того, что ее отцу пришлось отлучиться.
– Надеюсь, он не к ней поехал, не к этой ведьме, – заметила девочка, почесывая за ухом разместившегося у нее на коленях Кренделя. – Я не переживу, если они помирятся.
– Ты ведь помнишь о нашей клятве? – Павла задорно подмигнула подруге. – Если вернется, мы найдем способ их рассорить. В прошлый раз не получилось. Но в следующий будем умнее.
– А твоя мама как? – поинтересовалась Глаша в свою очередь. – Она так изменилась. Нет, она и раньше была очень хорошенькой… Но сейчас от нее глаз не оторвать. Хотя, знаешь, рыжие волосы шли ей больше.
– Мне тоже так кажется, – покивала Павла. – Но я не сказала ей, боялась обидеть. Знаешь… – Девочка недовольно нахмурилась. – Мне не нравится этот Константин. Кажется, он пытается ухлестывать за мамой. Она сама этого не замечает, но я-то вижу.
– Так в чем проблема? – хмыкнула Глаша. – Пока мы вместе, давай придумаем способ от него избавиться. Вот скажи, чтобы твоя мама не простила никогда и никому?
