Текст книги "Жена напоказ 2 (СИ)"
Автор книги: Елена Счастная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Закрепил застёжку и встретился Мариэттой взглядом. Она кончиками пальцев коснулась ожерелья, провела вдоль ряда камней к шее.
– Спасибо! Оно прекрасно. Что бы за вашим подарком ни крылось на самом деле.
– Вы просто потрясающе красивы, – проговорил Ренельд.
“А представь, какой она будет на свадьбе, – довольно хмыкнул Лабьет. – И отчего я не человек? Ты уже давно катился бы прочь от Конфетки”.
– Хорошо, что ты не человек.
Ренельд медленно убрал с плеча Мари мягкий локон. Костяшками пальцев провёл вверх по её шее – до мочки ушка – и дальше, по линии упрямого, чуть вздёрнутого подбородка. Мари поймала его запястье, останавливая.
– Не нужно, – проговорила тихо, но твёрдо. – Вы как будто не слышите меня! Всё это…
– Я слышу вас. А ещё я слышу себя. И этот голос очень сложно заставить замолчать.
Ренельд склонился к скуле графини и коснулся её губами. Осторожно приобнял за талию, ощущая, как взволнованно она дышит, как чуть приподнимает плечи в напряжённом ожидании того, что будет дальше. Словно ей вдруг стало зябко. Её аура почти не ощущалась, надёжно скованная преградой целого ряда вайлетов. Но эта тишина была обманчивой. Пальцы графини сжимались на запястьи Ренельда всё сильнее. Но наконец Мари отрывисто вдохнула и чуть повернула голову, позволяя спуститься к её чуть приоткрытым губам.
Ренельд выждал мгновение, прежде накрыть их своими. Мягко придержал за подбородок, не давая ей отвернуться. Мари словно задумалась, что же ей делать дальше. Он даже ощутил, как внутренне она трепыхнулась, точно попала в ловушку собственных желаний и его упорства. Её локоток упёрся Ренельду в живот – сейчас оттолкнёт, фыркнет, словно лиса, и сбежит...
Но графиня вдруг слегка откинула голову, осторожно размыкая губы. Бархатно-мягкие, тёплые – они оставались неподвижными, не отвечали на едва сдерживаемый напор Ренельда. Но даже сейчас так головокружительно было чувствовать её настороженное одобрение. Будто она ещё хотела понять, что это на самом деле: настоящее её желание или всего лишь прихоть заклятия.
И Ренельд не хотел торопить её: только неспешно скользил по губам Мариэтты своми, чуть прихватывая и сминая их. Проклятье, как же это было тяжело! В тот миг, когда хотелось получить гораздо больше.
Да и это вдовушка терпела не долго. Покачала головой и чуть толкнула его.
– Нет, я…
– Мари, – Ренельд ещё мгновение ощущая её дыхание на своей коже.
И тут графиня выскользнула из его рук. Совсем ненадолго. Чтобы отступить на шаг, и вновь быть пойманной – в ещё более крепкие объятия.
“Рен! – не выдержал Лабьет, который всё это время словно бы отсутствовал в комнате. – Ты чего? Я сейчас зубы в ход пущу!”
Чего? Он ещё спрашивает! Только шевельнувшись, Ренельд понял, насколько всё его существо звенело от напряжения. От желания, что словно песок, лежало на дне, а теперь вдруг взметнулось, наполняя мутью голову. Вполне себе разумную и холодно-рациональную. Обычно…
Но с Мариэттой многие обыденности принимали другой окрас.
– Платье помнёте! – пропыхтела Мариэтта сердито, толкаясь и отклоняясь назад так, как позволял её корсет. – Хотите, чтобы на балу я выглядела, как только что выскочившая из постели любовника профурсетка?
Ренельд замер, прекратив попытки удержать её и дорваться до ещё одного поцелуя.
Да что с ним, в самом-то деле! Это становится похожим на какую-то иррациональную одержимость. Когда раз за разом рядом с графиней внутри вспыхивает невероятно ощутимый жар, а голова становится похожа на бестолковый мяч для игры в флидебол. Скорей всего, это уже повод для беспокойства.
– Нет, – проговорил он размыкая хватку. – Конечно, я этого не хочу. Прошу прощения, что поддался очарованию момента. Бывает.
– Что-то это бывает с вами всё чаще и чаще, – проворчала графиня, пряча взгляд и делая вид, что её вдруг крайне заинтересовало, насколько опрятно лежит кружево на лифе платья.
– Мне тоже нужно бы привести себя в порядок перед тем, как спуститься к гостям. Это я заберу с собой. И жду вас внизу.
Ренельд подхватил со стола коробку с бутылью и под страдающие вздохи Лабьета пошёл к двери.
“А как же записка? – напомнил шинакорн. – Про записку-то ты не спросил”.
– Да, кстати! – Ренельд вновь повернулся к Мариэтте и успел заметить, как она озадаченно водит кончиками пальцев по губам. Графиня встрепенулась и опустила руку. – Я нашёл это сегодня в саду.
Он достал из нагрудного кармана записку и взмахнул ей, расправляя: вторая рука была занята коробкой. Вдовушка прищурилась, пытаясь понять, что это такое. И явно поняла, потому что её щёки слегка побледнели.
– Это причина, по которой я оказалась тогда в саду. Когда мы с вами встретились, – её голос едва заметно дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. – Но отчего-то маркиз не признался насчёт этой записки. Возможно, потому что она предназначалась не мне. В ней даже имя моё не указано. Тогда я не обратила на это внимание.
– Я думаю, всё гораздо проще. Ксавье эту записку не писал. Это не его почерк.
– Значит… – Мариэтта нахмурилась.
– Я склоняюсь к мысли о том, что наша встреча была подстроена. Всё это не было случайностью и нелепым стечением обстоятельств.
– Но тогда я ничего не понимаю. Зачем?
– Видимо, это ещё один вопрос, который мне всё же придётся прояснить. Возможно, он даст новые зацепки.
Мариэтта кивнула, помрачнев ещё больше. Похоже, день помолвки всё же оказался для неё немало подпорчен.
– Думаю, нам всё же придётся утвердить список любовниц, – бросила она вслед. – Мне вовсе не хочется регулярно подвергаться вашим нападениям. Хотя можем и не утверждать. Просто желательно, чтобы о них не знал никто посторонний.
Ренельд остановился, взявшись за ручку.
– Я детально обдумаю это, – проговорил, не оборачиваясь.
“Только не говори, что ты будешь обдумывать это прямо сегодня!” – возмутился Лабьет.
– Кто знает… Я вообще-то живой мужик. Пока что. У меня есть определённые потребности. Сам понимаешь.
“Не понимаю! – угрожающе буркнул шинакорн. – Надо дождаться, когда привязка будет снята”.
– Думаю, это ничего не изменит.
Глава 10
Мне понадобилось ещё некоторое время, чтобы прийти в себя. Все те ощущения, что испытала во время нашего неторопливого и, казалось бы, осторожного поцелуя, переварить оказалось не так уж просто.
Мне было приятно. Очень – это первое, что я поняла. Каждое его прикосновение было именно таким, каким мне хотелось бы. Но только до поры. Ведь, казалось бы, Ренельд только что нежно и волнующе целовал меня, а через миг в своей хватке едва не переломал мне рёбра вместе с дорогим корсетом. Конечно, подленькой привязке такой пыл только на радость: она с удовольствием пощекотала мне тело самой разнообразной палитрой ощущений – от подгибающихся колен до холодных ладоней и набрякшей тяжести внизу живота. Просто чудно! Голова кругом.
Разобраться бы во всём этом скорей! Хоть Лабьета проси пощекотать зубами пятки Геаспара Конассьянса, чтобы он пошевелился.
Кстати, о шинакорне! То ещё разочарование. Как я сегодня ни пыжилась, а услышать ни одной его фразы не смогла. То ли тьма месье загребущие-руки дознавателя во мне растворилась, то ли порвалась какая-то другая зыбкая связь с Лабьетом. Но у меня, кажется, даже уши начали шевелиться сами по себе от попыток расслышать хоть что-то – пусть к ушам это не имело никакого отношения.
Досадно. А я уже было начала потирать ручки в предвкушении, что через хвостатого напарника выну на свет Первородных многие тайны Ренельда де Ламьера. Рассказывать, конечно, никому не стану. Просто приберегу на случай особо сложных переговоров.
А теперь, получается, что в моей заветной “шкатулке с секретами” не оказалось ничего, кроме пресловутого прозвища “Конфетка”, которым меня от души величали в разных сочетаниях. Кондитерских и не очень.
Потому, когда его светлость вышел, я ещё долго стояла перед псише и бездумно смотрела в своё отражение. Пыталась уложить в голове подарок в виде бутыли с тьмой внутри рядом с поддельной запиской от Ксавье и обидой месье нежная-душа дознавателя на мои слова о любовницах.
Но скоро вернулась Ивлина, и, ещё раз проверив, что мой вечерний образ завершён, мы вместе отправились вниз.
Все, кто попадался нам с Иви на широкой лестнице, учтиво кланялись. Некоторые лица уже были мне знакомы с прошлых встреч. Другие я видела впервые. Дамы придирчиво оглядывали меня, мужчины одобрительно улыбались, пряча от спутниц заинтересованный блеск глаз.
Скользя ладонью по гладкому дереву перил, я спустилась в зал – и почти все без исключения уставились на меня. Даже я, не особо чувствительная к аурам, и то ощутила насыщение воздуха самыми разнообразными магическими силами.
Общество собралось не из простых.
Вот герцогиня в прекрасном тёмно-синем платье с искрой. Она расслабленно держала в руке бокал с игристым вином и, увидев меня, едва заметно отсалютовала им. Вот и Дениза – приподняв брови, смерила меня холодным взглядом. Рядом с ней стоял Фабрис: кажется, слегка пожелтевший от собственного яда за последние пару недель. Он нарочно смотрел в свой полупустой бокал, словно на его дне ему вдруг открылось место, где можно найти клад.
Посол с сыном, тихо переговариваясь, оценивали меня, словно брошку на бархатной подушке в ювелирной лавке. А вот рядом с ними с совершенно невозмутимым видом стоял мой жених. Теперь уж по всем традициям, со всем на то правом. Наши взгляды скрестились – и на мне словно затрещало платье. Так глубоко я попыталась вдохнуть.
Ещё одно напряжённое мгновение, за которое между нами, кажется, пронеслось несколько десятков искрящихся разрядов – и Ренельд де Ламьер, безупречный, словно начищенная до блеска мраморная статуя древнего воителя, направился ко мне. Между делом поставил опустошённый бокал на поднос случайного гарсона, резким жестом оправил мягко облегающий его сильную фигуру жилет под распахнутым фраком. Ещё пара шагов – и я, кажется, готова была стечь по ступеням, как плавленый мармелад. Прямо к его ногам.
Так, где там мои руки, чтобы себя в них взять? И где Гаспар Конассьянс, чтобы взять его за грудки и хорошенько тряхнуть. Когда же он разберётся с этим заклятием? Грех Первородных!
Но к тому мигу, как месье вальяжный-кот дознаватель подошёл ко мне, я уже вновь приняла форму вполне себе разумного человека.
– У вас хорошо с памятью? – вкрадчиво произнёс герцог, подавая мне руку.
Неожиданно...
– Я что, опоздала на сутки?
– Нет. Просто думаю, говорить ли вам о том, как вы прекрасны, ещё раз. Или вы помните?
Он крепко сжал мои пальцы в своей ладони и повёл дальше. Где-то в стороне распорядитель наконец звонко объявил о моём появлении. – и вновь ненавязчиво заиграла музыка.
– Вы тоже теперь выглядите…
– Как? – с усмешкой подогнал меня Ренельд.
– Более опрятно.
– Я старался.
Вместе мы прошли через зал – приветствовать герцогиню. Но между нами оставалось ещё с десяток шагов, когда я глянула в сторону – и едва не споткнулась об идеально подогнанный подол. Рядом с отцом, который тактично махнул мне рукой, стояла Оли. Она ведь не собиралась приезжать!
Сестра смотрела не на меня – на Ренельда. И, повернув к нему голову, я успела перехватить его направленный в сторону Оли взгляд.
Ещё какое-то время я не слишком хорошо слышала, что мне говорит герцогиня. Кажется, что-то о том, как она довольна выбором сына. И что считает меня достойной невестой для него, что бы ни говорили многие завистники.
Я только рассеянно улыбалась на её слова. И отчего появление Оли так меня встревожило? Как будто за её приездом тянулся шлейф всех неприятных моментов, которые мне ещё стоит пережить.
– Ренельд! – бодрый голос посольского сына Виктора заставил меня очнуться. – Надеюсь ты позволишь сегодня хоть раз потанцевать с твоей очаровательной невестой?
Я повернулась к нему – и тот улыбнулся с явным оттенком самодовольства на привлекательном лице.
– Знаешь… – Ренельд лишь дёрнул уголком рта. – На некоторые сокровища разрешается любоваться только издалека.
– Я не сомневаюсь, – Виктор взмахнул рукой. – Но всё же. Окажите мне такую честь...
Герцогиня настороженно посмотрела на сына, который, кажется, едва зубами не скрежетал, а затем – куда-то мне за спину.
– Я предпочла бы все свои танцы оставить за Ренельдом, – я покрутила тонкую ножку бокала пальцами. – Но, боюсь, это будет неучтиво с моей стороны – отказать вам.
– Более того, мадам! Это может привести к конфликту между королевствами, – рассмеялся посольский сын.
– Ты придаёшь этому слишком большое значение, – усмехнулся герцог. – Но хорошо. Я согласен уступить тебе один танец. Если моя невеста не устанет, танцуя со мной.
– Ловлю тебя на слове! – заговорщически проговорил Виктор.
Поклонившись мне, он отошёл. Ренельд проводил его задумчивым взглядом, а затем взял меня за руку и, склонившись к ней, якобы поцеловать, шепнул:
– Я понаблюдаю за вашим танцем. Да и вы будьте настороже.
Он коснулся тыльной стороны моей ладони губами.
– Вы подозреваете его? – ответила я так же тихо, лёгким взмахом руки убирая от его виска слегка выбившуюся прядь.
– Я думаю, он не зря кружит рядом.
Вот тебе и помолвка. Месье дознаватель не изменяет себе!
Как только фуршет подошёл к концу, гости понемногу начали освобождать зал для собственно бала. Многие вышли в сад – прогуляться тёплым вечером. Другие скрылись в тени колонн, чтобы понаблюдать за танцами.
А больше всего, кажется, за нами с Ренельдом.
– Вы чувствуете? – проговорил он вдруг, склонившись к моему лицу. – Это ожидание вокруг...
– М-м, – неопределённо промычала я в ответ, гадая, что же он имеет в виду. – Чувствую, что вы выпили уже достаточно игристого.
Месье дознаватель тихо рассмеялся и совершенно по-свойски обнял меня за талию. Колени привычно дрогнули, но, вспомнив, все грехи Первородных, я заставила себя собраться.
– Я выпил совсем немного. Но достаточно, чтобы потанцевать. И все ждут, что мы наконец продемонстрируем, насколько идеальной парой являемся.
О, это ещё хуже, чем я думала!
Впрочем, мне ничего не осталось, кроме как с полным доверием опереться на руку Ренельда, позволяя увлечь себя к центру зала. После фуршета гости немного взбодрились – и потому теперь охотно выходили танцевать. Даже герцогиня кружилась в паре с послом. Король почтить своим присутствием нашу помолвку не смог, потому старший Балленас оказался для неё самым подходящим партнёром.
– Берегите ноги, ваша светлость, – предупредила я своего кавалера на всякий случай.
Потому как в танцах я уже очень и очень давно не практиковалась.
Герцог недоверчиво приподнял брови и тут же уверенным захватом прижал меня к себе. Даже дыхание на миг остановилось! Мы неспешно, пока позволяла музыка, двинулись по кругу следом за другими парами, и у меня, к счастью, ещё осталось немного времени привыкнуть к последовательности шагов.
Но мелодия становилась всё быстрее, шевелиться приходилось проворнее. Видят первородные, мне пришлось нелегко! Однако, пройдя круг по залу и вновь тесно сойдясь с Ренельдом, я осталась вполне довольна собой. Но, видно, зря.
– Судя по всему, мне досталась очень неопытная невеста, – сделал герцог неутешительный вывод о моих умениях.
И тут же примирительно сжал мою ладонь своей.
– Это вас беспокоит? – я слегка подалась ему навстречу. – Боитесь выглядеть в паре со мной не так изящно и солидно, как с более опытной партнёршей?
Герцог коротко возвёл граза к расписанному узорами потолку.
– Знаете, это даже немного лестно… Быть с вами пусть не первым, но хотя бы вторым.
И отчего-то его слова вызвали у меня вовсе не те ассоциации, что должны были. Впрочем, судя по тому, в какой едкой улыбке изогнулись губы месье в-лёгком-подпитии дознавателя, он имел в виду именно то, о чём я подумала.
Ах, игристое Кроу-Дороское! Насколько же коварный напиток!
Если бы Ренельд знал, насколько на самом деле неопытная невеста ему досталась, он был бы очень и очень удивлён. Было бы немалым развлечением созерцать изумлённое выражение его аристократичного лица. Жаль, обстановка не подходящая для подобного рода признаний. Потому я оставила их при себе.
А ещё через пару кругов танец-мучение наконец завершился моим полным изнеможением и слегка снисходительным взглядом Ренельда напоследок.
Герцог всё же оставил меня ненадолго: к нему подошёл кто-то из важных гостей и, через слово извиняясь передо мной, отвёл в сторону. Скучая, мне пришлось переброситься парой не слишком-то тёплых слов с Денизой. Затем – довелось потанцевать с отцом, который в таком блестящем обществе чувствовал себя чуть неловко.
В это время я вовсе потеряла своего жениха из вида. И уж совсем обеспокоилась, когда, выждав приличествующее время, ко мне за обещанным танцем подошёл Виктор Балленас.
– Вижу, вы уже давно отдыхаете, мадам, – он встал напротив, слегка выпятив грудь. – Доставите мне великую радость пройти со мной в танце?
Вот уж радость в том весьма сомнительная. Впрочем, сам напросился!
– Раз уж я обещала… – пришлось выдавить из себя достаточно вежливую улыбку.
Но где же Ренельд? Кажется, он собирался понаблюдать за посольским сыном? Надеюсь, сейчас он занят выяснением не менее важных вопросов!
Тихо вздохнув, я вложила руку в поданную Виктором ладонь и пошла за ним. К счастью, я уже обрела побольше уверенности в своих силах. Хотя бы на международном уровне не опозорюсь.
Балленас долго и внимательно изучал моё лицо вблизи, молчал – и я уж было подумала, что так вот легко и быстро расправлюсь с этой повинностью. Но, как водится, некоторые мужчины хороши ровно до тех пор, пока не откроют рот.
– И всё же, – проговорил Виктор внезапно. – Я никак не могу понять, что же подвигло Ренельда де Ламьера на вас жениться.
Однако, любопытные мысли наполняют его голову!
– Что ж, может, вам ещё предстоит хорошенько над этим поразмыслить, – я вздохнула с лёгким сожалением.
– Вы богаты, но не настолько, чтобы этим мог плениться герцог, – продолжил невозмутимо рассуждать Балленас. – Вы красивы, но перезрелы, к тому же, простите, вдова. И у некоторых – приходилось слышать разговоры – возникают вполне справедливые сомнения в том, что вы способны принести Ренельду наследника. Раз уж этого не случилось за четыре года вашего брака с графом. Я в чём-то не прав?
– Вы рассуждаете логично, но... – я оглядела зал позади кавалера: смотреть в его лицо резко расхотелось.
Но тут моя голова резко опустела, забылось всё, что я ещё хотела сказать. Потому как на террасе, недалеко от распахнутых дверей, Ренельд о чём-то разговаривал с Оли. Причём на весьма нервной ноте. Некоторые из гостей уже вполне заинтересованно косились в их сторону в предвкушении назревающего скандала. Герцог хмуро слушал мою сестру, сложив на груди руки, а та что-то втолковывала ему, наклоняясь всё ближе и ближе.
Мне пришлось пройти ещё полкруга по залу, чтобы вновь повернуться к ним. К тому мигу Ренельд уже собрался уходить. Но Оли удержала его за рукав, а затем вдруг схватила за лацкан фрака.
– Так что же, вы не поможете мне разобраться с этой загадкой? – напомнил о себе Виктор.
Я вновь сфокусировалась на нём. Но сердце колотилось так сильно и тревожно, а в голове было так гулко, что с трудом удалось собрать мысли воедино.
– Может быть, и чувства между людьми для вас тоже непознанная загадка? Тогда мне только остаётся пожелать вам скорее испытать что-то настоящее, чтобы понять, отчего Ренельд женится на мне, а я выхожу за него замуж… Теперь простите. Я думаю, с меня довольно танцев на сегодня.
Я остановилась и хотела было отойти, но Виктор резко схватил моё запястье.
– Говорите, дело в большой и чистой любви? – он склонился к моей руке и весьма настойчиво прижался к ней губами. – Очень ловкая отговорка. Но сомневаюсь, что это правда. Ум Ренельда не так устроен, чтобы в кого-то влюбиться. К тому же без расчёта. Потому мне полезно будет выяснить, в чём же тут дело. Не хочу оказаться в дураках.
Он ещё раз поклонился мне, но не успели мы ещё разойтись, как в паузе между музыкальными пассажами, до моего слуха вдруг донёсся весьма язвительный голос:
– Похоже, графиня решила перебрать всех самых знатных женихов, чтобы сделать выбор. Не удивлюсь, если после танца с Виктором Балленасом эта скандальная помолвка будет расторгнута.
Я повернулась в ту сторону, откуда звучали пропитанные ядом и обидой слова – и натолкнулась на холодный, словно лёд в стакане с виски, взгляд Ксавье де Ламьера.
Тихий гомон услышавших его слова гостей заглушил мой гневный вздох. Немало взвинченная намёками Виктора и разговором Ренельда с Оли, я уже шагнула было к маркизу, чтобы наградить его пощёчиной. Уж болтают, так пусть болтают вдоволь! Но выслушивать подобные оскорбления у молча утирать плевки с лица я точно не стану!
Гости встревоженно зашевелились, словно мой яростный вид вдруг их напугал. Кто-то за спиной нагло смотрящего на меня Ксавье даже в сторону отошёл.
– Да как вы… – начала было я.
И тут маркиз подпрыгнул на месте, словно на него внезапно напала страшная икота.
– Проклятье! – рыкнул он, хватаясь… нет, не за сердце. За место значительно ниже спины.
Шум гостей стал громче, кто-то хохотнул – они все начали торопливо расступаться. Вперёд вполне себе вальяжной рысцой, словно самый настоящий хозяин ситуации, вышел Лабьет. Встряхнулся, махнул вываленным из пасти языком, будто съел какую-то гадость. Через миг его холодный влажный нос ткнулся мне в ладонь – даже перчатка намокла. Ну хоть шинакорн на моей стороне! Жаль, что сейчас я не могу услышать его мысли.
– Может быть, ты скажешь мне в лицо то, что ляпнул сейчас, – сразу вслед за этим прозвучал голос Ренельда – только позади меня. – Мы, кажется, всё обсудили.
– Дело ведь не только в тебе, Рен, – усмехнулся Ксавье. – Хотя ты очень резво перешёл мне дорогу. Слишком резво.
– Извинись, – оборвал его герцог. – Иначе Лабьет попробует на вкус другие части твоего тела. И даже это будет лучше, чем если вмешаюсь я.
– Мне не за что извиняться! – повысил голос Ксавье.
– Хватит строить из себя пострадавшую сторону! Я тебе всё объяснил!
Ренельд, словно несмышлёного мальчишку, схватил брата за шиворот и толчком в бок велел идти прочь. Среди дам послышалось несколько встревоженных вздохов. Даже музыка, кажется, чуть стихла, как будто музыкантам тоже стало интересно услышать хоть что-то.
Я направилась было следом за мужчинами. Наверное, мне тоже стоило многое объяснить Ксавье, ведь вовремя это сделать так и не удалось. Может быть, маркиз только этого и ждёт! Но сейчас он даже не смотрел на меня, будто уже сам пожалел о сказанном.
Да и Ренельд поспешил меня остановить:
– Мари, не бери в голову, – он повернулся ко мне напоследок, уводя Ксавье в сторону небольшого кабинета, где некоторые уставшие от танцев и женского гомона мужчины собрались для игры в штос.
Как это не брать в голову! Проклятье Первородных! И что он собрался там делать со своим братом? Играть в карты на желание, заливать его злость и досаду вином? Наверное, поэтому они и отправились туда: женщинам там не место, в этом полутёмном, пропитанном табаком и резкими запахами крепкого хмельного обиталище.
Тоскливо взглянув на меня, Лабьет тоже удалился, несмотря на явное желание остаться. Ну да… Он ведь тоже мужчина. Гости немного успокоились, музыканты заиграли быструю мазурку: не иначе по чьем-то приказу.
И я сразу поняла, по чьему, когда ко мне неспешно подошла герцогиня, взяла меня под локоть и повела на террасу. Да, продышаться мне явно не мешало!
– Не беспокойся, дорогая, – негромко проговорила Виолена, когда мы чуть отдалились от гостей. – Ренельд всё уладит. Как бы то ни было, большей частью это их с Ксавье дело.
Может быть, и верно. Ведь Ренельд даже моего согласия не спросил, когда решил, что я должна стать его женой. Но Ксавье-то вряд ли понимает всё, не зная, какие на самом деле причины к этому привели.
– Я тоже поступила неправильно. Не поговорила с ним толком. А ведь он сделал мне предложение...
– Возможно, Ксавье стоило бы понять раньше, что ты… – герцогиня помолчала. – Ты слишком непростая для него. И вы вряд ли понимали бы друг друга дальше.
Я покосилась на Виолену, размеренно шагая рядом с ней через широкую террасу. Может быть, примерно то же сказала бы мне мать, будь она жива. Или отец, знай он, что прежде я едва не собралась выйти замуж за маркиза. А уж потом всё повернулось так, как повернулось.
– Я всё же поговорю с ним.
– После, – герцогиня легонько похлопала меня по руке. – После Ренельда. Они решат это по-своему.
Что-то подозрительным мне казалось это “по-своему”. У мужчин оно частенько означает либо драку, либо совместное пьянство. И то, и другое звучит не очень.
Я вздохнула, бездумно шаря взглядом по затенённому саду в пятнах магических огоньков, которые то загорались, то гасли среди ровно остриженных кустов.
И тут натолкнулась на чуть ссутуленную фигуру Оли, которая стояла у вычурного парапета. Я извинилась перед Виоленой и подошла к сестре. Та бросила на меня лишь короткий взгляд исподлобья.
– Может, ты хоть что-то скажешь мне за вечер? – проговорила я, остановившись рядом. – Или ты приехала увидеть Ренельда?
– Я приехала увидеть вас обоих. И всё это вовсе ни в чём меня не убедило, – взмахом руки она неопределённо повела вокруг. – Ни в чём. Ренельд де Ламьер всё тот же. И после не говори, что я тебя не предупреждала.
Она вдруг крепко сжала моё запястье. Я вздрогнула, словно меня обожгло, хоть, кажется, ничего не случилось. Но серьёзный взгляд Оли точно проткнул меня до самого затылка.
– Ты зря волнуешься. Если у вас с ним всё вышло не так, как тебе хотелось бы, это не значит, что у нас будет так же. А о прошлом тебе уже стоит забыть.
– Может быть. А может, всё будет гораздо хуже. Ведь ты готова дать ему больше, – Оли усмехнулась одним уголком рта. – Поздравляю с помолвкой.
Она отпустила меня и пошла прочь. А я ещё некоторое время стояла на том же месте, бездумно потирая руку, где ещё чувствовала отпечатки её пальцев. Даже перчатку спустила, чтобы взглянуть – но на коже не осталось никаких следов.
Ренельд с Ксавье не появлялись очень долго. Несколько раз я подходила к двери той комнаты, где они скрылись, но так и не решалась войти. Что мне там делать? Проклятье! Ненавижу это чувство бессилия!
Виолена, словно бы переняла от сына обязанность присматривать за мной: она постоянно находилось где-то рядом. Время от времени ко мне подходила Ивлина: сегодня она, кажется, успела завести несколько весьма полезных знакомств. Но больше, казалось, скучала без Перетта: ему, к сожалению, здесь появляться было не по статусу. А вот мадемуазель дю Пойр, как я и предполагала, была уроженкой весьма знатного, хоть и обедневшего рода, а значит, вполне могла посетить бал подобный этому.
– Может быть, вам пора отдохнуть? – осторожно предложила она, когда я в очередной раз ответила на её фразу рассеянным молчанием.
– Может быть…
Я вздохнула, словно мне перестало хватать воздуха. Час уже поздний. Многие гости уже разошлись по комнатам. Вот и отец давно ушёл. Дениза д’Амран и вовсе уехала вместе с братцем. Хоть они сегодня не успели устроить никакой гадости.
Наверное, и мне пора в постель.
Пожелав доброй ночи Иви, Виолене и ещё некоторым попавшимся навстречу гостям, я поднялась к себе. Лишь кивнула охранникам, которые словно бы из-под земли возникли рядом с дверью моих покоев.
Спать буду в безопасности. Тут и муха не пролетит.
Вяло размышляя надо всем, что сегодня случилось, я переоделась ко сну. Даже не стала звать служанку. Благо вода для умывания для меня уже была подготовлена. Ну и что, что прохладная. Так даже лучше.
Уже устроившись в постели, я поняла, что до сих пор прислушиваюсь к звукам, доносящимся снизу, хоть и не могла ничего разобрать, кроме тихих переливов музыки. Так незаметно и уснула: под едва различимый шорох шагов охраны за дверью и шелест листвы, вливающийся в распахнутые двери балкона.
Проснулась я уже совсем глубокой ночью: судя по тому, как кругом было тихо. Но что-то же меня разбудило? Или это просто какой-то не до конца осознанный сон? Я поморгала, ещё плохо соображая, что происходит, и отчего вокруг веет удивительно знакомой тёмной аурой. Определённо приходилось ощущать её веяние раньше. Без ожерелья из вайлетов моя аура стала гораздо восприимчивее. Да и воздействие извне никто, кажется, не собирался скрывать.
Я приподнялась на локте, хмуро озираясь кругом – и тут со стороны балкона ко мне шагнула затенённая, явно мужская фигура. Мелькнула и вновь слилась со мраком спальни.
– Ренельд? – на всякий случай спросила я.
Но отчего-то поняла, что уже стоит голосить во всё горло.
Вот и заголосила, уже особо не разбираясь, кто это и зачем пришёл. Пусть уж лучше разбирается охрана. Моё дело маленькое – сообщить о том, что у меня в покоях появился кто-то подозрительный и посторонний. Если это всё же Ренельд, пусть пеняет на себя.
Но едва я вскрикнула, как тёмная фигура метнулась ко мне. Холодная ладонь зажала рот, а перед моим лицом во мраке сверкнули белки глаз. Затем и зубы, когда незнакомец произнёс:
– Не срывай голос, тебя всё равно не услышат. На комнате заклятие тишины. А на всех, кто в доме – очень крепкого сна. Для надёжности.
Я замотала головой, пытаясь скинуть со рта тяжёлую руку. Задохнусь сейчас! И тогда этому мерзавцу, что шарится по ночам в женских спальнях, вообще ничего не достанется.
Одно я поняла точно: голос мне не знаком. Но вот ощущение “знакомости” ауры меня не оставило. И только слегка успокоив мысли и сбросив остатки сна от резкого потрясения, я поняла, где сталкивалась с ней.
Когда попадала в магловушки.
– Собиратель… – выдохнула я, едва меня отпустили.
– Банальнейшее прозвище, – хмыкнул мужчина. – Ох уж эти газетчики!
Я осторожно сосредоточилась на собственных силах и простеньким заклинанием уровня “шкодливый новичок” попыталась зажечь свечи хотя бы в канделябре рядом с постелью. Но как бы не так! Они едва успели вспыхнуть, как тут же погасли.
Однако я успела заметить, что мужчина русоволосый, крепкий и довольно молодой. Стоял он ко мне вполоборота, потому ни единой черты его лица уловить не удалось.
– Не любишь свет? – хмыкнула я, отползая чуть дальше по постели.
– В нашем с тобой деле свет не нужен… – судя по тону, мужчина улыбнулся. – Слышал, у тебя есть то, что нужно мне. А ещё есть средство сделать так, чтобы ты никуда не делась.
– Только подойди, сожгу в пепел! Ты, наверное, знаешь, что я могу это сделать.
– Я не Ренельд де Ламьер, который не знает, что делать с твоим светом. Не знает, как к нему привыкнуть и как распределить в собственной ауре. У меня было время научиться. Потому можешь попытаться сжечь. Боюсь, тебя постигнет большое разочарование.
