Текст книги "Дневник пикапера (СИ)"

Автор книги: Елена Савская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Глава 14

«Прошло три дня после разговора с Люцией. Сегодня она позвонила мне.

Я с таким нетерпением ждал ее звонка, что извинился перед контрагентами и выскочил из переговорной.

Люська извинилась, что долго не перезванивала. И начала издалека.

Она два дня пыталась выяснить хоть что-то про слежку, но ничего не могла. Или слежка производилась очень секретно. Или главный по безопасности ничего не знает. И скрывать ему не резон – у Люции на него влияние, ибо он – ее дальний родственник. При этом осуществлять подобные силовые операции могли только его подчиненные. Или нанятые им же люди с улицы. Всё равно мимо главного такое пройти не могло, потому что он лично проверял каждого подчиненного, запрашивал всё по базам данных спецорганов.

Тогда Люция решила пойти ва-банк – рисковая женщина. За ужином она предложила Алымову развод.

Такой вариант его точно не устраивал, потому что внушительная доля собственности была записала на супругу и ее родственников. Тогда Ренат начал переговоры под лозунгом: да что тебя не устраивает, глупя женщина? А женщина вошла в раж. Она топала ногами и требовала перестать встречаться с Лизкой, этой белобрысой стервой. А заодно еще кое-чего потребовала, о чем мне подробно не рассказывала, но я думаю, за время брака у нее накопились претензии к мужу. А тут такая оказия.

Прекратить всякое общение с Лизой оказалось сущей мелочью по сравнению с другими требованиями. И этот пункт муж одобрил сразу же, не вникая в подробности. Насчет других у него были вопросы, на них он и сосредоточился. Когда все компромиссы были найдены и необходимые обещания получены – а слово Рената Тимуровича – кремень – Люция порадовала мужа жарким примирительным сексом.

А после него, спросила у расслабленного супруга насчет слежки. Мол, Лиза проговорилась, что Ренат ради нее такое устроил.

На что муж рассмеялся и сказал, что никакой слежки он не устраивал, даром ему не надо народ гонять. А Лизке так сказал, чтобы отстала поскорее. А то пришла, сопли развесила, тьфу!

Я выдохнул… Потом долго благодарил Люцию всеми благодарностями, которые только смог вспомнить от счастья. И сразу же после разговора заказал ей огромный букет бордовых роз с доставкой от благотворительного фонда – мало ли, что иначе ревнивый Ренат подумает.

И забрав вечером после работы Диану, впервые отвез ее к себе домой».

«Декабрь в нашем городе всегда знаменуется жуткими пробками, которые из-за снега начинаются уже в четыре часа дня и длятся до девяти вечера. Снег валил ватными кусками на лобовое стекло в таком количестве, что дворники не справлялись, застревали, не в силах сдвинуть пласты спрессованного ими же снега.

Я не считаю себя верующим, но ехал в пробке и молился всем существующим богам: только бы успеть! Только бы успеть!! Только бы успеть!!!

Звонок Александр Петровича застал меня врасплох. Раньше он никогда не звонил мне. Сначала я подумал, что у Лизы начались роды. Хотя по расчетам врачей срок должен был наступить только через неделю, у природы всегда свое мнение на этот счет. Я это знал, так как время от времени читал информацию о беременности и нюансах ухода за малышами.

Голос отца Лизы был встревоженный:

– Алексей, а Лиза случайно не у тебя?

– Я на работе, и Лиза не приходила. А что?

– Она вышла из дома сорок минут назад, ничего нам не сказала, только твердила, что должна добраться до кого-то раньше, чем ты…

Я еще не вполне понимал, что это может значить и уточнил:

– А в чем вы увидели странность? До кого она должна была добраться? Может быть, надумала ту кроватку сама купить? Ей в магазине показалось, что я не одобряю ее выбор…

– Алексей… странность в том, что она пришла к нам домой без предупреждения. Никому ничего не сказала. Зашла в мой кабинет, а потом вышла, оделась и хлопнула дверью. Я бы и не заметил – работал в студии. Но Белла была дома. У нее сорвалась баня с подружками.

– Так…

– Я проверил в кабинете… Алексей, только без паники… Из моего стола пропал пистолет. – Вокруг помутнело, дальнейшие его слова я слышал так, будто меня окунули в ванную с холодной водой. – Ты знаешь, до кого она хочет добраться с оружием?.. Ты поссорился с ней?.. Я боюсь, что она наломает дров… Господи, у нее вся жизнь только начинается…

Я не мог больше слушать его сетования на несчастную судьбу дочери и нажал на отбой, чтобы позвонить Диане. Наконец, она взяла трубку:

– Слушаю, мой хороший.

– Диана, ты где?

– На работе, скоро к тебе выхожу.

– Диана, не выходи! – В трубке раздались шорохи.

– Извини, трубку уронила, что ты сказал?

– Не выходи из офиса!!! – Но мои слова разбились о короткие гудки.

Связь пропала, в нашем городе с сопками такое случается в непогоду.

Я накинул пальто и выскочил из своего кабинета, даже не успев ничего сказать Вере Павловне. Бегом, через ступеньку сбежал вниз по лестнице, так как лифт был занят, потом скачками на стоянке добрался до машины и только тут понял, что город замер в пробке.

Я глянул на часы – до конца рабочего дня Дианы оставалось пятнадцать минут. По свободной дороге до ее офиса я мог доехать минут за семь. Но сегодня не было и шанса успеть вовремя. Однако пешком я бы опоздал, даже если бы бежал на скорости рекордсмена Гиннеса. Поэтому принял наиболее оптимальное решение: доехать до поворота на улицу, где располагался ее офис и оставить там машину. Тем более, что традиционно после того поворота пробка становилась просто глухой.

Несмотря на плотное движение, моя машина двигалась все еще с приемлемой скоростью. Но я всё равно молился и молился: только бы успеть, только бы Диана не вышла с работы раньше, только бы Лиза не добралась до ее работы, хоть бы мы вообще ошиблись, и не было никакой опасности.

Всё это время я машинально нажимал на строку с контактом Дианы, пытаясь дозвониться, но «абонент» по-прежнему был «временно не доступен».

Наконец, я добрался до нужного поворота, съехал на обочину и припарковался, даже не думая, что возможно мою машину увезут на эвакуаторе, и побежал к офису Дианы так быстро, как, наверное, никогда в жизни не бегал. У меня были считанные минуты.

И я почти успел.

Диана открывала тяжелую дверь старого офисного здания. А через дорогу напротив нее стояла Лиза в расстегнутой норковой шубе.

Две полосы дороги, два ряда припаркованных на обочинах машин и два тротуара отделяли их друг от друга. И Диана могла увидеть Лизу, только в том случае, если бы хорошо присмотрелась к противоположной стороне дороги. Но ей не зачем было присматриваться – она что-то искала в сумке.

Лиза же наоборот, хорошо видела Диану.

Люди обтекали ее со всех сторон. И все же она решилась. Расстегнула сумочку на длинной цепочке, достала пистолет и любовно обхватила его двумя руками. Я бежал к Лизе со всех ног, но понимал, что не успею. Она уже передернула затвор. И у меня не было сомнения, что промажет. Диана стояла на лестнице парадного входа с телефонной трубкой, прижатой к уху – лучшей мишени и придумать было нельзя.

Я хотел крикнуть Лизе, но слова застряли в запыхавшейся от бешеного бега глотке. В отчаянии я просто кинул в нее свой сотовый телефон.

Удар пришелся в голову.

От неожиданности Лиза выронила пистолет и схватилась руками за голову. Боль была настолько сильной, что девушка сморщилась и заплакала, оседая прямо на снег.

В ту же секунду я подлетел к ней, сел рядом, нашарил на земле пистолет и спрятал во внутреннем кармане куртки. В нескольких метрах от Лизы валялся мой сотовый с экраном, разбитым в ромашку. Его я тоже сунул в карман. А потом ничего не говоря, подхватил ее под руку и поднял на ноги.

Лиза плакала и время от времени сгибалась всем телом. Оглянувшись по сторонам, я потащил ее в ближайшую дверь, как оказалось, ювелирного магазина. Ввалившись туда, попросил о помощи. Охранник подал стул для Лизы, а девушка-продавец протянула трубку, чтобы я мог позвонить. Было очевидно, что Лизе сейчас же требовалась госпитализация. По всей видимости, у нее начались схватки. Я вызвал скорую на адрес магазина. Охранник уточнил: «Рожает что ли?» И деловито повернул табличку на двери магазина словом «закрыто» наружу.

Мне следовало сделать еще пару звонков. В сумке Лизы нашелся ее работающий телефон. Я нашел в списке ее контактов папу – Александра Петровича – позвонил ему и ввел в курс дела, умалчивая пока о пистолете. Бросить рожающую Лизу я не мог, поэтому вместе со всеми ожидал приезда скорой помощи, подбадривая ее. В другой ситуации мне бы хотелось придушить ее собственными руками. В который раз уже? Но сейчас она корчилась от боли, и это был не спектакль. И мне, и окружающим было не по себе от каждого ее вскрика и стона.

Но у меня еще были неоконченные дела. Я набрал номер приемной нашей фирмы и попросил Веру Павловну дозвониться Диане, сказать, что у меня на работе неожиданный аврал, и что я ей позвоню сегодня вечером.

Теперь можно было дальше ждать приезда врачей. Я был уверен, что Вера Павловна – драгоценный мой секретарь – сделает все правильно.

Сквозь прозрачные вставки в дверь, под углом была видна лестница, на которой все еще стояла Диана. Но я не мог сейчас пойти к ней, несмотря на жгучее желание прижать к себе крепко-крепко и целовать лицо, волосы, руки. Я только благодарил высшие силы, за то, что отвели от нее смертельную опасность. И сочувствовал содрогающейся от боли Лизе.

Наконец Диане позвонили на сотовый, она что-то ответила, кивнула и, улыбнувшись, пошла на автобусную остановку.

А потом приехала скорая, я сдал Лизу в их руки и пошел пешком к своей машине. Снег уже перестал валить, но машину основательно присыпало. Все эвакуаторы сегодня, вероятно, застряли в пробке. И я мог там оказаться, но не захотел.

Вернулся в опустевший офис, достал полбутылки Хеннесси для особо важных клиентов и допил ее. Но вместо спасительного опьянения меня по-прежнему терзали мысли о том, что Дианы сегодня могло не стать. Из-за меня».

«Утром на работу позвонила Белла. Лиза родила красивую девочку. Она мне даже на воцап фото отправила. Но я, конечно же, не мог его получить. Потому что разбил телефон, броском в голову ее дочери. Пока она пыталась убить мою подружку.

Все эти мысли остались при мне.

Я только уточнил адрес роддома и выехал туда, не забыв по дороге купить цветов и конфет.

Раздав букеты и коробки с конфетами первым попавшимся врачам и медсестрам, я спросил про Лизу и меня хотели проводить в послеродовое отделение – ее палата подразумевала посещения близких родственников. Но доказать свою причастность к ней я не мог, ведь официально мы с Лизой были друг другу никто.

Я очень попросил одну из медсестер вызвать в холл больницы ее отца или мать. Вскоре из боковой двери ко мне вышел Александр Петрович. Лицо его расплылось в счастливой улыбке, он начал хлопать меня по плечу и рассказывать о том, какую красавицу родила его дочь. Мне было жаль, что я не мог разделить его эмоции, но после пережитого вчера было сложно поймать его волну умиления.

Кроме того, мне хотелось поскорее определиться в возникшей ситуации.

Я протянул ему бумажный пакет с пистолетом – не считал нужным и дальше хранить у себя оружие, на ношение которого у меня никогда не было лицензии.

Когда он заглянул внутрь пакета, лицо его резко стало угрюмым:

– Ты, Лешка, не дури… И что? В милицию уже обратился?

– Александр Петрович, просто заберите это. Оно ваше. А насчет полиции… Давайте поступим так. Устройте поскорее тест на отцовство. Неизвестность давит. Надеюсь, вы понимаете меня, как мужчина мужчину… Деньги – не проблема, оплачу прямо сейчас столько, сколько требуется. Помогите мне. И тогда я забуду всё, что сделала Лиза.

Через пол часа меня провели в процедурную. Приветливая медсестра провела ватной палочкой по внутренней стороне щеки и сказала, что результаты будут готовы через неделю. Их доставят курьером по указанному адресу».

Глава 15

В дверь постучали неожиданно.

Диана поднялась с дивана и тяжелым шагом пошла открывать.

«Надо же, думала, буду волноваться, когда пойду встречать его, а сама спокойна, как слон». На душевные метания сил не было. Последние резервы истощились несколько часов назад после новости о ребенке.

Подойдя к двери, она глянула на себя в зеркало. Хороша красотка – лицо опухло, волосы всклокочены. Кое-как пригладив соломенную шевелюру, она потянулась рукой к двери и только тут поняла, что последняя тетрадь с записями мужа осталась лежать на диване, открытая на странице с его визитом в роддом.

Щелкнул замок, дверь открылась настежь. В проходе стоял ее муж. Бледный, будто покойника увидел. «Это он меня без макияжа увидел» – пробежала шальная мысль. «А скоро он поймет, что я вообще не в адеквате. И бросит. Он неадекватных не любит. Лизку вот разлюбил».

– Диана, слава богу, с тобой все в порядке!

– В порядке… – повторила она эхом.

– Ты воцап видела? Я тебе сто сообщений прислал! Сначала про торт, а потом понял, что ты не отвечаешь и запаниковал. Вдруг с тобой что-то случилось??

Муж прошел в квартиру, а вслед за ним тоже с сумкой, зашел Колька. В жизни он был чуть ниже и щуплее, чем казался по скайпу.

– Диана, добрый вечер. – Колька искренне улыбался. – Извини, что без торта, я хотел в магазин зайти, но этот мне не дал. Торопился к тебе. Секунды считал.

– Колька, да… – Муж что-то хотел сказать, но осекся.

Диана молчала. Она ничего не сказала, когда Алексей прошел в гостиную и увидел на диване раскрытую тетрадь. Следом в гостиную вошел Колька, присвистнул и сказал:

– Ооо… А я говорил тебе, Лех, сожги ты эти свои мемуары.

Муж повернулся к Диане. Выглядел он еще бледнее и нервознее.

– И до какого момента ты уже дочитала?

– Ты сдал тест на отцовство.

– И?

– Что, «и»?

– А дальше?

– На самом интересном остановилась, – рассмеялся Колька.

Он подошел к дивану, взял тетрадь и, протянув ее Диане, сказал:

– Динка, читай последнюю запись. Можешь вслух. Да-а, лучше присядь. – Колька чуть ли не ржал.

А Диану одолевали противоречивые чувства: с одной стороны хотелось прибить этого рыжего, который держал тетрадь и улыбался во всю ширину своего лица. С другой, его ремарка «лучше присядь» могла свидетельствовать о том, что в ближайшем будущем она узнает нечто такое… такое…

Она тряслась, как осиновый лист на ветру. Вся ее жизнь сейчас зависела от содержания этой записи.

И вся жизнь ее мужа в течение девяти месяцев так же зависела от результатов, которые были записаны в той самой тетради. От такого взгляда на ситуацию внутри ее проснулась теплая жалость. Подумать только, девять месяцев жить с подобным грузом.

Захотелось обнять его, попросить прощения и сказать, что любит. Любит. Несмотря ни на что.

Диана выхватила из Колькиных рук тетрадь, перевернула страницу и начала читать:

«У меня больше нет ребенка…»

Женщина подняла глаза на мужа, который будто примерз на месте.

«ДНК-тест подтвердил, что я не являюсь отцом дочери Лизы.

До сих пор перечитываю бланк с результатом и не могу поверить».

Женщина согнулась пополам, слезы хлынули ручьем по щекам. Заботливые руки подхватили ее и усадили на диван.

– Больше никогда, никогда слышишь, я не буду читать твои дневники! – Диана рыдала, как в детстве, громко, размазывая мокрое по лицу.

– Солнышко, нет у меня больше дневников. Ты ж до самого последнего слова все прочитала. Успокойся, моя хорошая. Всё уже закончилось. – Муж гладил ее по волосам и по спине.

Он больше ничего не говорил, понимая, что Диане нужно просто выплакать всё напряжение, которое скопилось за последние дни.

– Даа, Динка, представляю, какая интересная неделя у тебя была. – Продолжал иронизировать Колька.

Диванная подушка полетела в его сторону, но он поймал:

– И всё-таки, Леха, сжег бы ты этот компромат.

– Рукописи не горят, – процитировал Алексей Булгакова.

А после молчания добавил:

– Я оставил их для того, чтобы помнить…

– Всех жертв своих соблазнений? – Перебила его Диана.

Она уже не плакала. Но поджала губы и пытливо всматривалась в мужа.

– Помнить всё… Например то, что случайные связи не делают человека счастливым. Что не важно, как именно знакомиться с девушкой. Если ты ей понравился, достаточно сказать: «Привет». И еще помнить, что любая влюбленность рано или поздно заканчивается. И только от меня и тебя, Дина, зависит, будем мы счастливы или нет. Каждый день я делаю выбор. И ты его делаешь, Ди. Каждый день я встречаю много красивых и умных женщин. А ты встречаешь много достойных мужчин. Я могу получить любую из красавиц, которые меня окружают. Точно знаю, что могу. И ты можешь, Диана. Но ты этого не делаешь. Почему?..

– Потому что люблю тебя.

– Потому что каждый день ты выбираешь меня. – Муж нежно обхватил ладонями ее лицо, его пальцы стирали остатки слез. – И всегда выбирала, даже когда сомневалась в своем выборе. – Он пристально смотрел в ее васильковые глаза. – Со мной происходит то же самое. Каждый день я выбираю тебя. А эти дневники – моя память о том, как я учился искать тебя, соблазнять тебя, делать тебя счастливой каждый день. А еще это память о том, что я мог тебя потерять…

– Но ведь не потерял… – она потянулась к нему, и приникла к его губам…

В этот момент она поняла, как счастлива, возможно, так как ни одна женщина в этом мире… Он любит ее. А она без памяти влюблена в него. И ни что не может помешать им быть вместе. А это самое главное.

А что до прошлого… Оно есть у каждого. И Леша прав: главное то, что мы выбираем каждый день.

Здесь и сейчас.

– Кхм-кхм… – смущенно напомнил о себе Колька. – Раз уж вы решили жить долго и счастливо, может, покормите меня наконец-то ужином?

Алексей и Диана прыснули от смеха одновременно. Целоваться рядом с этим типом было решительно невозможно!

Они синхронно схватили по диванной подушке и зашвырнули их в Кольку. Понимая, что два снаряда сразу ему не поймать, Колька пригнулся:

– Дианка! Кончай издеваться, корми гостя! – Ржал он в голос.

– Пойдемте на кухню, мальчики. – Примирительно позвала их Диана, получив сатисфакцию.

Но всё же, нанесла контрольный удар:

– Коля, а хочешь, я тебя с девушкой познакомлю? Вика зовут…

Вместо эпилога

Ранним утром она выскользнула из его объятий.

Не спалось.

В голове кружился ворох мыслей по поводу прочитанного вчера. И по поводу сказанного.

Она умылась в ванной, зашла в кухню и поставила на плиту турку с кофе. А потом уселась за стол, подобрав одну ногу, и принялась гипнотизировать печку. Часы на микроволновке показывали 5:30. В такое время весь дом еще спал.

– В турке варишь?

Диана вздрогнула – муж умел незаметно подкрадываться. И хотя свой вопрос он прошептал, в оглушающей утренней тишине это прозвучало, как набат у самого уха.

– Чтобы не будить никого.

– Кольку и пушкой не разбудишь, – с этими словами муж уселся за стол.

– А ты откуда знаешь?.. А-а, точно. Вы же жили вместе.

– Теперь ты знаешь обо мне всё, жена. – В этом вопросе и тоне голоса Алексея Диана услышала подтекст, но не могла понять, какой именно.

Констатация факта? Ирония? Обвинение?

– Я, кажется, должна извиниться?.. За то, что в сейф влезла. И в твое прошлое… И вообще…

– Это я должен просить у тебя прощения.

– Ты знаешь… Я думала об этом… Если абстрагироваться от того, что я узнала… некоторые факты твоей биографии… то просить прощения тебе не за что. Правда. То, что было до брака – не считается. А по отношению ко мне ты всегда был идеальным мужем.

– Был… – По интонации опять было не понятно вопрос это или утверждение? – Диана, боюсь, произошло непоправимое.

– Что ты имеешь в виду?

Кофе с шипением вылилось на плиту. Леша подскочил к плите одновременно с Дианой, но он первым успел переставить турку на соседнюю конфорку.

– Выкипел, все-таки… Поставлю кофе-машину. – Было в его голосе что-то новое. Раздражение?

Муж отточенными движениями заряжал кофе-машину, а Диана снова уселась за стол.

– Леша, не тяни, пожалуйста… Что такого произошло непоправимого?

Алексей развернулся к ней весь какой-то взъерошенный. Суровым взглядом прошил насквозь. Потом подошел к ее стулу и сел рядом на корточки, положив руки на колени жены. Заглянул в глаза, как будто искал в них что-то.

– Диана… – Голос его осел и стал хриплым. – Доверие ушло. А это всегда не поправимо.

– Ты мне больше не доверяешь? – Ее сердце забилось, будто птица в клетке.

Мысли забегали. С Лизой он расстался из-за доверия. И с Камилой из-за того, что та ему довериться не смогла. Для него это краеугольный принцип. Основной даже… Сейчас он ее бросит! Мамочки!!!

Ее испуг отразился у него на лице. Но Диану уже накрыла паническая атака.

– Леша… – Губы задрожали, а перед глазами помутнело из-за теплой влаги. – Не молчи. – Она моргнула, и две мокрые дорожки расчертили щеки.

– Я не молчу. Я думаю. – Он с тревогой смотрел на нее. – Дело не в тебе, солнышко. Ну-ну, не плачь… Совсем расстроилась… – Он снова вытирал ее слезы. – Это я должен бояться, потому что потерял твое доверие… Ты этого пока не замечаешь. Но поверь, пройдет совсем немного времени. И ты поймешь. Начнешь прислушиваться. Присматриваться. Будешь чувствовать кожей что-то. Пытаться поймать на лжи. Ревновать…

– Будто я тебя и так не ревную, – шмыгнула носом Диана. – Ты думаешь, что я до того, как прочитала твой дневник, жила на облаке и ела сладкую вату? Думаешь, что верила каждому твоему слову безоговорочно?.. Да чтоб ты знал, ни одна женщина не доверяет своему мужчине на 100 %. Всё время мы к чему-то принюхиваемся и присматриваемся… Такое сейчас время…

– То есть, для тебя после прочтения ничего не поменялось?

– Поменялось. Раньше я думала, что у тебя было 20 женщин до меня, а оказалось – 120. Разница, как ты понимаешь…

– Какая? – Лицо мужа хранило печать серьезности.

– Да никакой! – Ответила Диана и почему-то прыснула от смеха. – Леша, кажется у меня истерика… – На этих словах она рассмеялась в полную силу. – И еще… Ахахахх изменилось то, что я вот сейчас… аххаха… истерю, а сама думаю, что ты меня бросишь, потому что истеричек не любишь…

– Почему не люблю? Очень даже люблю одну симпатичную истеричку, – ответил Алексей и тоже улыбнулся.

– А Лизку бросил за истерики.

– Ты вас не сравнивай. Где ты, и где Лиза.

– А где сейчас Лиза?

– Всё же ты поадекватнее будешь. Лизка бы сейчас на подоконнике стояла на низком старте. – Закончил он свою мысль. – Я не знаю, где она сейчас.

– А что было потом, после того, как ты перестал вести дневник?.. Ты видел ее?

– Нет. Не видел. Просто побоялся, что она вцепится в меня. И снова придется отдирать, причинять боль нам обоим.

– И ребенка не видел?

– Нет. Я тогда не стал восстанавливать свой телефон и сим-карту. Помнишь, номер еще сменил?

– Да… – Диана замерла. – Знаешь… я вчера еще не осознавала, что она в меня выстрелить хотела… А она ведь в тир ходила, Леша… Она хорошо стреляет… Ты сам об этом писал…

– Писал… Знал.

– Мне сейчас страшно… За тот вечер…

– Мне тоже… Я до сих пор иногда просыпаюсь в холодном поту.

– И мне ничего не сказал.

– Не хотел тащить тебя за собой в этот кошмар… И тогда пришлось бы рассказывать все. А я боялся и до сих пор боюсь, что потеряю тебя из-за случившегося… То, что ты не знала о моих поступках, не означает, что я не принимал этих решений.

– Ты признаешь, что совершал ошибки… Это главное. Мы все не идеальны… Знаешь, как я злилась на Лизу и каким плохими словами называла Камилу? И всех девушек твоих, которые были во времена «адского съема»? – Диана показала пальцами кавычки. – И на тебя я злились! Хоть и заставляла себя терпеть и не делать скороспелых выводов.

– Представляю, – усмехнулся Алексей.

– Кстати. Всю неделю хотела у тебя спросить… А почему я?

– Что, почему ты?

– Почему ты женился на мне?

– А что тебя смущает?

– Нуу… У тебя такой выбор был…

– Диана. Не было у меня выбора… Пойми, я женился, потому что полюбил. И так уж вышло, что полюбил тебя.

– Но почему ты не смог полюбить шикарную Камилу? Или утонченную Лизу?

– Я писал об этом. Камила была, будто ополовиненная. Только красота, доброта и стремление к идеалу. А настоящие люди такими не бывают. Это нормально для человека иногда выглядеть плохо или быть злым. Камила хотела быть ненастоящей. Поэтому я не смог с ней дальше быть рядом. Ну а про Лизу я подробно писал. Более неадекватной женщины в жизни не встречал.

– А авантюристка Оксана?

– Какая еще Оксана?

– Русалка.

– Хосспади, нашла, кого вспомнить. – Алексей хлопнул ладонью по своему лицу.

– Или вот еще, шоколадная Снегурочка была.

– Не было такого. – Глянул он с прищуром сквозь пальцы.

– Студентка-пианистка.

– А-а…

Раздался сигнал кофе-машины. Алексей встал с корточек, подошел к кухонному агрегату, подставил огромную кружку под специальный носик и повернулся лицом к жене:

– Она была слишком незрелая. Девочка девочкой. Еще более ребенок, чем Лиза. А ты помнишь, чем все закончилось с 20-летней творческой барышней, склонной к максимализму.

Кофе-машина с шипением налила большую порцию кофе в кружку. Алексей достал из кухонного шкафа маленькую кружку и отлил половину. Маленькую хорошенькую кружку с черным напитком он поставил рядом с Дианой, а сам уселся за стол и отпил из большой. Какое-то время они пили кофе, но потом Диана нарушила тишину:

– И всё-таки, у меня из головы не идет… Кто же был отцом ее ребенка?..

– Не знаю, Дина… Алымов. Болельщик. Один из ее друзей. Может, Юрка… Не знаю и знать не хочу…

– А чем ее шантажировал болельщик?

– Вообще ноль версий. Это какие-то ее темные тайны. Мы о них никогда не узнаем. Смирись, Дианка.

– Хорошо. – Женщина улыбнулась.

– Знаешь, а я решила волосы перекрасить. – Диана внимательно следила за реакцией мужа на провокацию.

– Мда? И в какой цвет? Кардинально-фиолетовый?

Диана захохотала. А муж уже вошел в раж:

– Или вот еще, набирает популярность радужное окрашивание.

– Нет, я не хочу становиться лошадкой из мультика, – сквозь смех ответила Дина.

– Смотришь мультики? Готовишься к тому, чтобы стать мамой? – С озорством спрашивал муж.

– А ты бы хотел? – Ее глаза увеличились от раскрывающихся перспектив.

– Конечно. Если ты сама уже готова…

Диана ничего не ответила, только улыбалась и грызла печенье, запивая кофе.

Снова воцарилась тишина. Слышно было, как тикают настенные часы в прихожей.

– Леша… А почему ты электронные часы выкидывать не хотел? Чтобы код от меня прятать?

– Диана, клянусь, что больше никогда и ничего от тебя прятать не буду. В моих интересах, чтобы ты мне доверяла. А часы… Это был Колькин подарок. Он когда в Китай жить переехал, посылкой мне их прислал ко дню рождения. Он еще честно признался, что купил их на рынке. И сказал, что если до конца года сломаются, то он мне новые пришлет.

– Часы эти не убиваемыми оказались.

– Ты хотела сказать сложно убиваемыми? Признавайся, об стену их приложила?

– Нет, – смущенно ответила Дина, – подушкой запулила в них. От злости. Потому что не могла сообразить, как найти код от сейфа.

– Хм… надо же… веления судьбы прямо.

И Диана мысленно с ним согласилась – всё предопределено.

И еще одна мысль пришла ей в голову:

– Знаешь, я сейчас поняла, что мы оба с тобой не идеальные. Но подходим друг к другу, своими не идеальностями, как ключ и замок.

– Ммм? Интересная гипотеза. И, кажется, я понял, на что ты намекаешь… – сказал муж и, встав из-за стола, подхватил свою жену на руки.

– Кольку разбудим, – Диана старалась смеяться шепотом, но у нее ничего не получалось.

– Диан, 6 утра, его пушкой сейчас не поднимешь. – Парировал Алексей.

Он внес Диану в спальню и бережно уложил на кровать.

Нависая над ней, он рассматривал ее несколько секунд задумчиво, хотя воздух казалось, уже начал искриться от их желания.

– Замочек, говоришь… – прохрипел муж и впился в ее губы поцелуем…

Конец