Текст книги "Дневник пикапера (СИ)"
Автор книги: Елена Савская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Глава 3
«Вчера ночевал у Лизы. То есть, не ночевал. В общем, обо всем по порядку.
Офисные дела я закончил вовремя, но остался в офисе, потому что, судя по карте, ее дом находился ближе к офису, чем к той квартире, которую я снимаю. Глупо было ехать наобум, поэтому я позвонил ей на сотовый, чтобы узнать, дома ли она. А она не отвечала. Я набирал ее несколько раз, длинные гудки сменялись короткими. Но за последующие два часа она ни разу мне не перезвонила и не написала.
От нечего делать я позвонил Кольке в скайп, рассказал свежие новости. Колька резонно спросил, почему я всё еще жду от нее звонка? Он бы давно уже психанул и поехал домой. И телефон бы выключил – пусть теперь она дозванивается. Но я так не могу! Трудно даже представить, чтобы я пропал, а Лиза вызванивала меня и волновалась. Тем более что у нее и так много поводов для нервов в связи с организацией бала. И это, кстати, оказалось правдой. В тот момент, когда я заканчивал оправдательную речь, Лиза позвонила и попросила заехать за ней в ту самую шикарную гостиницу города, в которой будет проводиться бал. Я наскоро попрощался с Колькой и побежал вниз по лестнице через одну ступеньку.
Гостиница находилась недалеко от нашего офисного муравейника, как называет его Лиза. Она не позволила зайти за ней в зал, над которым трудилась вместе с декораторами, сказала, что смотреть там не на что. Зал будет оформлен в день бала живыми цветами и драпировками. А сегодня они дотошно выбирали среди десятков образцов различные элементы декора.
– Представляешь, я им эскизы еще два месяца назад прислала, когда мы с Люськой этот бал только задумали. Лучшая фирма в городе, блин! Да я с этими козами уже неделю мучаюсь, а среди сорока образцов опять было максимум два похожих на правду. Да и те не подходят!
– Лиза, всё будет хорошо, я уверен… Расслабься.
– Расслабься?? Ты понимаешь, что бал через 2 дня?! Где они столько сиреневых роз за 2 дня найдут?! У их поставщика холодильник бордовыми забит! Они, видите ли по-ду-ма-ли, что сиреневый – это то же самое, что и фиолетовый, а ближе всего к фиолетовому цвету бордовый! А декораторы обязаны их выкупить! В указанный срок. По договору. Там директор аж визжит по телефону! Где они будут теперь цветы искать?? Из какой ж. пы достанут?? А деньги такие где найдут? И холодильник их уже столько сиреневых роз не вместит… А с тканями вообще… – Лиза махнула рукой и отвернулась к окну.
Послышались всхлипывания. Я взял ее за руку, всё равно в пробке стояли – это особенность нашего города, в снегопад пробки особенно адские. А она продолжила уже навзрыд:
– Если бы я зна… – ала, что с этим балом та… – акие проблемы будут… то вообще бы про него молч… – ала в тряпочку!
Через какое-то время мы остановились у двухэтажного дома дореволюционной постройки, и я, кажется, понял, почему Лиза старалась не приводить меня туда. Дело было в соседях, которые в таких домах часто бывают личностями асоциальными. Не знаю, насколько повезло с соседями моей девушке, но весь вечер было тихо и спокойно. Подъезд, конечно, был в ужасном состоянии, а дверь в него была без домофона, поэтому запах мочи, казалось, въелся в толстые стены.
Мы поднялись на второй этаж. Внутри квартирка оказалась небольшой и очень уютной. Лиза не стала включать верхний свет, только несколько настенных бра. Высокие потолки, большая гостиная, смежная с кухней, камин – единственный во всем доме.
Квартира была подарком от отца. А ему она досталась от советской власти. Со временем востребованный художник купил себе двухуровневые апартаменты со студией в мансарде, а дочку, когда та потребовала независимости, отселил обратно в старый фонд. Но предварительно перестроил всё и отремонтировал по высшему стандарту.
Интерьер Лиза оформила на своей нетривиальный вкус – светлые стены, светлая мебель. А в качестве цветовых акцентов шторы, плед, подушки, множество книг на полке и, конечно же, картины на стенах».
«Вчера не дописал – захотелось спать. Сегодня продолжаю за неимением других важных новостей.
Лиза прошла в кухонную зону, щелкнула чайником, достала из шкафчика две кружки и, насыпав туда нэсквика, сказала:
– Я хочу показать тебе кое что. Сейчас я уйду за эту дверь и когда позову, ты войдешь в нее с двумя кружками какао. Чайник скоро закипит, баллон со сливками и зефирки в шкафу. Всё, я убежала.
Я приготовил какао по ее рецепту и хотел получше осмотреть квартиру, потому что в полумраке сложно было что-то увидеть кроме общих форм. Прочитать корешки книг, например, стоя в кухонной зоне, я не мог. Но тут Лиза позвала меня.
Я вошел в ванную, а это была именно ванная, и обомлел. Из широкого окна, которое было вставлено во всю противоположную от двери стену, открывался шикарный вид на ночной город. В общем-то, его огни были основным освещением, если не считать еще пары толстых свечек на маленьком столике в углу, рядом с ними тлела и дымилась ароматическая палочка с характерным индийским запахом. Лиза утопала в пышной пене с цветочным ароматом. Еще один столик был прямо около ванны. В его сторону Лиза махнула головой, и я наконец-то поставил кружки с какао.
– Закрой дверь, пожалуйста. Кстати, за ней стоит стул, можешь присесть. – Лиза была довольна произведенным эффектом.
– А ничего, что тебя голую весь двор рассматривает?
– Не рассматривает. Стекло снаружи с отражающим покрытием. Похоже на зеркала в допросных, как в фильмах про полицию показывают. Никогда не видел?
– Видел, – признал я промах. – Но никогда бы не подумал, что…
– До чего техника дошла! – Перебила Лиза и улыбнулась. – У нас в городе можно еще и не такое установить, были бы деньги, – стройная ножка в пене вынырнула из ванной, она взяла в руки чашку с какао и отхлебнула, – ммм… вкусно. У тебя талант готовить какао.
– Это было в радость.
– Значит, с этой минуты я торжественно назначаю тебя моим придворным какао-варителем. Нет! Какао-мешателем! – И она снова заливисто засмеялась.
Мы еще долго разговаривали. Сначала в ванной, любуясь на синее небо в звездах, тонкий растущий месяц и огни ночного города, отражающиеся в бухте Золотой рог.
– Когда папа рисует ночной Золотой рог, он прорисовывает каждую дорожку на воде от каждого огонька разными светлыми штрихами. Если смотришь вблизи – мазня мазней, но стоит отойти на расстояние, и картина становится настолько реалистичной. Как фотография. Тебе бы понравилось.
– Окей, в ближайший выходной сходим на выставку твоего папы.
– Глупенький. Он сейчас не выставляется в городе. Все его картины проданы. Либо выставлены в зарубежных галереях и ждут покупателей.
– И как же я смогу увидеть его работы?
– У меня есть пара альбомов. Ну и если заслужишь мое доверие, приглашу тебя в отчий дом и по секрету покажу его свежие холсты. Возможно, ты станешь редким свидетелем его незаконченного творения… Что-то вода остыла, – сказала она и поднялась из ванной.
В сумерках ее тело, подсвеченное голубым светом из окна и золотистыми бликами от свеч, казалось, принадлежало пенорожденной Афродите. Я бы мог любоваться вечность, но она вздрогнула и покрылась мурашками. Мигом схватив полотенце, свернутое в валик тут же на полочке, я обернул ее в теплый махровый кокон, подхватил на руки и понес в спальню. Она смеялась и «работала навигатором», а в спальне я оставил ее одну для переодевания и ушел дожидаться в гостиную.
Вдруг в дверь позвонили. Она крикнула мне из спальни, что это доставки пиццы – она заказ еще из студии сделала – и надо встретить курьера. Я поплелся открывать.
Через полчаса мы уже сытые и сонные сидели на диване. Точнее, это я сидел, а она лежала так, что ее голова была на моих бедрах. Я перебирал влажные пряди, и мы говорили, как всегда о чем-то высоком и, как нам казалось, важном. И я даже не заметил, как она заснула».
«Первая ночевка у Лизы – часть 3. Я так подробно пишу об этом свидании, потому что оно кажется мне самым важным событием за прошедшую неделю. Действительно, за неимением возможности видеть ее эти пару дней я спасаюсь тем, что хотя бы пишу о ней. Но в этой части будет утро.
Итак, декорации и главные герои те же. Но на часах 5:05 утра. И настроение у нас было отнюдь не лиричное.
Лиза разбудила меня, облокотившегося на спинку дивана. Я с трудом заставил себя разлепить веки. Всё тело затекло, а нога, на которой лежала ее голова, занемела
Не проснуться было нереально, ведь Лиза орала на меня. Не буду дословно приводить ее громкий монолог, но смысл его сводился к тому, что я нарушил ее правило – остался ночевать, хотя она строго-настрого запретила это делать. И что я должен немедленно уезжать домой.
Честное слово, я так и не понял, почему это было для нее так важно. Если она боялась, что я увижу ее помятую с утра, и это оттолкнет меня, то ее расчеты оказались неверны. Меня гораздо сильнее неприятно поразил ее утренний скандал. Я, конечно, быстро начал собираться, а Лиза схватила сотовый и принялась кому-то звонить.
Через пару секунд ей ответили, и она без приветствия раздраженным голосом начала разговор:
– Я придумала гениальный план, как вытащить вас из той ж. пы, в которой вы оказались… Мне плевать, сколько там у вас на часах! Слушайте внимательно…
В этот момент я вышел в подъезд и захлопнул за собой дверь.
Завтра я увижу ее на балу. За весь сегодняшний день она не писала и не звонила мне, как и я ей. Если честно, идти после такого прощания даже боязно, вдруг она из мелкой мести вычеркнет меня из списка приглашенных? Но не идти я не могу. Хочу видеть ее, хочу быть рядом. С трудом представляю, что она будет там улыбаться другим мужчинам, подавать им руку для приветствия, танцевать – на балу же танцуют.
Все эти мысли не радуют».
«Бал… Странно писать такое, но всё было, как во сне. Все эти блестки, хрустальные люстры, шампанское.
И я, конечно же, был в списке, пропустили меня без проблем.
А Лиза, как только увидела, как я вошел, бросила компанию каких-то мужиков и женщины в блестящем платье и кинулась мне на шею. Поцеловав в щеку, она шепнула, что пока нет фотографов, может позволить себе такие вольности. А потом отстранилась и, пристально глядя в глаза, отчеканила:
– Но с этой секунды мы – официальные спутники. И, пожалуйста, не делай никаких движений, которые позволят журналистам растрезвонить на весь город о моем новом молодом человеке.
– Новом? А что, они часто меняются?
– Нет. И я хочу, чтобы так было и дальше. Незачем зазнавшимся клушам мусолить мою личную жизнь.
– Это ты о ком?
– О женах всех этих статусных мужиков. – И она пространно махнула рукой в зал. – Они меня и так меня дружно ненавидят. Собираются кучками и гадают, с кем из их мужей я сплю. Мерзость такая.
– А ты спишь? – Ревность могучим змеем шевельнулась во мне. Хотелось скрыть ее покровом юмора, но этот спонтанный вопрос очень задел Лизу.
– Чтооо?.. – Ее голос сел до шепота. – Алекс… – В голубых глазах засверкали слезинки.
– Лиза, прости, я неудачно пошутил.
– Никогда так больше не делай. – Маленький кулачок ударил меня в грудь.
В этот момент к нам подошел официант с подносом в руках. На подносе убористо стояли бокалы с шампанским. Я взял себе и Лизе по бокалу, поблагодарил официанта, как бы говоря «нет тут у нас никакого скандала, а вам, уважаемый, пора проваливать», и протянул своей девушке бокал с искрящейся жидкостью. Лиза уже с сухими глазами продолжила разговор, как ни в чем не бывало:
– Где смокинг покупал?
– Взял в аренду.
– Мм… – На секунду мне показалось, что ее лицо скривилось от брезгливости, но через мгновение она улыбалась мне, как ангел.
Наверное, действительно показалось. Может, ей пузырьки в нос ударили.
– Как тебе оформление зала? – Спросила Лиза.
Только сейчас я огляделся вокруг, быстро подмечая детали отделки, букеты, драпировки и серебряные плети плюща, обвивающие колонны и полукругами свисающие вдоль стен. В оформлении на первый взгляд не было никакой симметрии, но кажущийся хаос был создан с таким вкусом, что окружающую обстановку хотелось долго рассматривать. Чем собственно и занимались гости мероприятия по время скучных светских разговоров.
Неприятное воспоминание о том ее утреннем разговоре, видимо, с директором фирмы, занимающейся поставкой цветов, всколыхнуло какое-то чувство, похожее на страх. Я снова посмотрел на своего ангела в белом платье. Лиза с детским восторгом рассматривала зал, как будто ребенок, который принес родителям рисунок и ожидает бурных восторгов.
Отчего была эта тень страха? Оттого, что Лиза может быть очень резкой? Пожалуй, ее вспышки ярости всегда неожиданны. И порой вводят в ступор оппонентов. Но зачастую такая реакция оправдана. Конечно, она не умеет контролировать эмоции, но ей всего 20. А молодости свойственен максимализм.
Я рассыпался в восхищениях, и было отчего. Она мастерски выкрутилась из розового кризиса. Но я понимал, что она хочет рассказать об этом сама. Поэтому спросил:
– Это была твоя идея с белыми розами?
– Да! Я позвонила директрисе цветочного и сказала, что мы выкупим у них все белые розы, которые есть в холодильнике магазина и на складе. А оставшееся количество они сами добудут у конкурентов, обменяв по бартеру бордовые розы на белые. Конечно, они в деньгах немного потеряли. Конкуренты-то не преминули воспользоваться случаем и нажиться. Но все равно эти потери не сопоставимы с суммой неустойки. А белый цвет универсальный. Во-первых, их было полно по соседним магазинам, быстро удалось набрать нужное количество. А во-вторых, белый со всем сочетается. И букеты даже воздушнее получились, как зефирки.
Мы бы и дальше болтали, но зал наполнялся гостями, и Лизе надо было входить в роль одного из организаторов – приветствовать вновь прибывших, улыбаться и принимать комплименты. Заслуженные, надо сказать комплименты. Ведь она действительно молодец – продеть столько работы!
И я не знаю, кто там ее ненавидит. Все дамы на балу излучали исключительно доброжелательность по отношению к Лизе».
«Сегодня у нас было необычное свидание. Это всё Лиза – только ей в голову могла прийти подобная идея.
На следующий день после бала я с нетерпением ожидал от нее звонка или смс. Был понедельник, и я понятия не имел относительно ее планов. Весь день был рассеян и невнимателен.
Если бы у меня был начальник, он бы отправил меня домой. Но так как в нашей фирме я и есть самый главный, то просто заперся в кабинете. И попросил Веру Павловну не пускать никого, кроме партнеров и потенциальных партнеров. Я никого не ждал, никто и не пришел. Через пару часов, поняв, что мысли совершенно далеко от работы, нашел в онлайне новый боевик, вставил наушники и провел пол дня за просмотром фильмов. А потом позвонила Лиза.
– Можешь сегодня уйти с работы?
– Да.
– Отлично. Поезжай домой, оденься как на северный полюс и заезжай за мной.
Через час я поднялся на ее этаж и позвонил в дверь. Она открыла мне, вручила тяжелую сумку-термос, навьючила большой валик свернутого одеяла и велела ждать в машине. Еще через десять минут она завалилась в салон, одетая в лыжный костюм светло-серого цвета и белую шапку-ушанку, завязанную под подбородком. Она назвала нужный нам адрес и сняла с рук толстые перчатки, сшитые из молочной дубленки. Я еще подумал, как она умудряется носить такие и не пачкать – вряд ли дубленку можно стирать.
Еще через час езды по городу в зарождающихся вечерних пробках мы оказались у забора стройки. Лиза скомандовала остановиться и сказала, что у нас мало времени. Я до сих пор не понимал, что мы собираемся делать. Оказалось – любоваться закатом с самого высокого этажа несколько лет как замороженного долгостроя.
До заката времени оставалось совсем немного, а нужно было еще подняться на 16 этаж! И сделать это с увесистой поклажей. Но мы успели до захода солнца не только подняться на нужную высоту, но и расстелить одеяло, разложить походный ужин и даже разлить по бокалам горячий глинтвейн из термоса. Так как на верхнем этаже ветер дул так же сильно, как на Белухе, а одной из наружных стен попросту не было – возможно там планировали установить витраж, а может быть, просто окно во всю стену – то мы расположились в центре помещения рядом с одной из несущих колонн.
Из-за отсутствия стены нам открывался отличный вид. С высоты панорама города казалась огромным макетом. Закат ярко пылал и переливался всеми цветами пламени. Мы молча наблюдали, как оранжевый шар солнца сначала робко соприкоснулся с линией морского горизонта, а потом все смелее начал погружаться в ледяную воду, окрашенную багряными отблесками. Нам повезло – на небе не было ни облачка, и закатные краски смешивались ровно и постепенно.
– Что думаешь? – нарушила тишину Лиза.
– Ты сумасшедшая, – сказал я улыбаясь, – и кажется, я тоже схожу с ума рядом с тобой.
– Это плохо? – Лиза ничуть не обиделась, наоборот, подыграла.
– Это чудесно, – я потянулся к ней, чтобы поцеловать.
– Смотри, примерзнем тут губами, – засмеялась девушка, но не отстранилась.
Мы целовались, а в это время происходило самое настоящее обыкновенное чудо – оранжево-красный свет в небе переходил в бордовый, а лавандовая полоса превращалась в фиолетовую.
Еще какое-то время мы любовались звездами, разговаривали и ужинали бутербродами. А еще пили глинтвейн, чтобы согреться. Мне было очень хорошо. Настолько, что я даже не подумал о возможных последствиях этого вечера».
«Свидание на крыше – часть 2. Это стало уже традицией – то, что я описываю наши с Лизой свидания в нескольких частях.
На обратном пути из долгостроя нас остановила ДПС.
Глинтвейн.
Чем я думал?!
Человек в форме моложе и наглее меня привычно отыгрывал свою роль в маленьком спектакле «Лишение прав за вождение в пьяном виде». Я, как честный гражданин, мысленно посыпал голову пеплом, кусал локти и приготовился расстаться с белой пластинкой водительского удостоверения.
– Выйдите, пожалуйста, для проверки на алкотестере, – протокольно продолжал патрульный.
И тут, неожиданно в игру вступила Лиза. Она выскочила из машины быстрее меня. Я еще дверь за собой не закрыл, а она уже гипнотизировала инспектора голубыми глазищами, мило улыбалась и что-то шепотом ему объясняла. Потом она на моих глазах прошла к машине ДПС и села в нее. А человек в зимней форме проследовал за ней.
Что там происходило, я не видел. Стоять на улице было холодно, но если бы я сел в машину, то вообще бы потерял ее из виду. Время медленно текло, отмеряя секунды светом фар проезжающих машин. Я понятия не имел, что там происходит. Но это явно была не взятка – у меня есть знакомый инспектор ДПС, и он рассказывал, что сейчас камеры понатыканы во всех патрульных машинах. И получить взятку в машине просто нереально. Тогда что она там делает? О чем говорит?
Когда Лиза вышла из патрульной машины, по моим ощущениям прошло полчаса.
– Поехали, скорее, домой. Я замерзла.
Мы сели в мою тойоту, циферблат в салоне показывал, что я был на улице всего пять минут. Но не казусы восприятия времени сейчас занимали мысли.
– Что ты там делала?.. – Со стороны мой голос звучал со злостью.
В ответ она промолчала.
– Что ты им сказала? – Спросил я на этот раз мягче.
Если давить, так и не смогу разобраться в ситуации. Она глубоко вздохнула:
– Я сделала так, чтобы тебя отпустили.
– Лиза… А что ты сделала?..
Вопреки ожиданиям, она широко улыбнулась:
– Припугнула их Алымовым.
Я не знал, как реагировать. С одной стороны, она спасла меня от необходимости целых два года тратиться на такси. С другой – это она напоила меня глинтвейном.
Но, опять-таки, меня никто не заставлял пить. Голову нужно было включить заранее. И всё же, она и самый влиятельный человек в регионе – где связь?
– Лиза… ты спишь с Алымовым? – Мозг к концу дня отказывался думать и искал самые простые решения.
– Нет! Я соврала!
– А чем доказала?
– …Они поверили. И всё.
– Десять минут убеждала?
– Пять, на время посмотри.
Что-то не сходилось. Но если честно навалилась такая усталость. А может быть, это пошел откат после пережитого стресса? Так или иначе, я больше не пытался выжать из нее хоть что-то. Ехали до ее дома в каком-то пустом разговоре, который поддерживала лишь она. Мы поцеловались на прощание, и я уехал домой.
И снова от свидания остался неприятный осадок. Хотя это даже понятно – у кого после встречи с ДПС осадка не остается?»
Глава 4
«Сегодня произошло нечто из ряда вон.
С последней записи прошло, оказывается, три недели. Мы встречались часто. Так часто, что не было нужны писать, в попытке вспомнить запах ее кожи. Он и так был со мной, будто прилип.
Перечитал записи о ней и понял, что не писал о сексе. А просто не хочется. Она – не очередная победа пикапера. А возможно, будущая мать моих детей. И пусть всё интимное останется за пределами этой тетради.
Я так и не сделал ей предложение – всё тяну. Не ощущаю себя достойным. Не понимаю, что сделать, чтобы стать достойным. Боюсь, что откажет, и будет этот отказ обоснован. А я не смогу дальше жить, зная, что наши пути могут разойтись. Вот я пишу это, а по коже мурашки.
Я не знаю, как она это делает. Но с ней все свидания становятся особенными, даже если мы просто решили посмотреть кино у нее дома. В полумраке гостиной…
Мы сидим на сером ковре, среди горы подушек, разбросанных по полу, опираясь спинами на мягкий диван. Она стаскивает с него мексиканский плед и уютно кутается, хотя в квартире не холодно. Просто ветер порой завывает в старых пластиковых окнах, которые почему-то при ремонте решили не менять. Зажженные толстые свечи выстроились в ряд на подоконнике, сквозняк то и дело гнет огоньки, грозясь потушить, а они не гаснут, светят и светят золотыми отблесками. В трех метрах от нас на огромном экране разыгрывается банальная история любви, которая силится выглядеть небанальной. А я смотрю на главного героя, и не понимаю, что нашла в нем эта прекрасная женщина. Ни одного более менее интересного подката. Кто писал сценарий к этому фильму?
Ком в горле появляется неожиданно. Я хватаю бокал вина в надежде запить кусок тяжести в горле. И ком рассасывается постепенно. Я знаю, отчего эта горечь. От осохнания, что я трачу драгоценное время Лизы».
«Я сумел! Прыгнул в последний вагон уходящего года и заключил мега-выгодную сделку для нашей компании!
Вчера на совещании собственник добавил меня в список счастливчиков, которые к новому году получат бонусное вознаграждение. Я примерно прикинул сумму, зная о прошлогодних «золотых парашютах». Даже если сбудется самый пессимистичный прогноз, этот бонус вкупе со сбережениями позволит осуществить мою мечту – взять в ипотеку сто-метровую квартиру в центре города. Ежемесячная нагрузка останется прежней, только теперь я буду платить не за аренду, а за свое имущество. Если бы не бонус, копить мне еще на квартиру нужно было пару лет, как минимум.
Завтра мы встречаемся с Лизой. И надо сказать, что моя ценность в собственных глазах значительно подросла».
«Вот чего не ожидал от нее, так подобной реакции. Но я, как обычно, забегаю вперед.
Сегодня мы встретились в доме ее родителей. Вообще-то у них не дом, а квартира в элитном доме. Я кажется уже писал, что у них на первом уровне расположены все жилые и гостевые комнаты, а на втором – мансарда, которую отец использует, как студию.
Я ожидал, что Лиза познакомит меня с родителями, но похоже, ей в голову пока не приходила такая идея. Она дождалась, пока они уедут на новогодние праздники в Италию, кажется, к своим друзьям, и «тайно» привела меня в «обитель творчества». Если честно, меня эта секретность немного покоробила. Если бы я был мальчишкой лет двадцати, может и предпочел прятаться от родителей потенциальной невесты. Как, собственно и от самой возможности свадьбы. Но у меня серьезные намерения относительно Лизы. Впервые в жизни мне не хочется ни от кого скрывать свои истинные мотивы. А тут, по закону Мэрфи, их демонстрировать не кому.
– Что скажешь? – Мы стояли в студии, и она только что скинула кусок белого полотна с огромного мольберта, на котором был закреплен холст внушительных размеров.
Картина была типична для творчества ее отца – чистое небо всех оттенков ярко-голубого от холодного до аквамаринового, грубыми мазками снег на земле, на темной избе, на черном штакетнике. Черные деревья вдали и их ветви, будто паутинки вытягиваются в разные стороны. И яркими красными бусинами ягоды калины или рябины – сложно сказать, какому кусту принадлежат эти веточки на переднем плане. На одной из кисточек ягоды овальные, как у барбариса. Создавалось впечатление, что художник пробовал различные формы, в попытке поймать совершенство. Насчет переданной гармонии цвета и тени сомневаться не приходилось – это был шедевр, хотя и незаконченный.
– Это поразительно, Лиза… – Я отвел глаза от картины и смотрел сейчас на панораму города, открывающуюся из огромных окон студии.
Любовь к большим окнам у них, видимо, семейное. Но я взял на заметку подобный дизайнерский ход. Даже мысленно я старался отсрочить это разговор, но всё же начал:
– Лиза… а ты никогда не думала, что мы могли бы стать отличной парой?
– Алекс, мы и есть отличная пара.
– Нет, я не совсем то имею ввиду… Ты – уникальная. Единственная. Многие вещи, в моей жизни впервые случились именно с тобой…
– Надеюсь, ты сейчас не про секс? – Попыталась она перевести в шутку этот разговор.
Но для меня эти слова были серьезным шагом. Это, конечно, не было предложением. У меня просто не хватило бы смелости сказать ей в лоб: «Выходи за меня». И к тому же выбор кольца поставил в тупик. Я честно обошел четыре ювелирных, но даже представить не мог, какая именно огранка бриллианта будет по вкусу моей эльфийке – настолько неожиданными порой были ее предпочтения во всем, что касалось эстетики жизни.
– Я еще никогда не встречал такой, как ты.
– Ну, Алекс, мне все мужчины так говорят, – и она жеманно рассмеялась.
Жеманно… Как будто актриса на подмостках.
Момент был упущен. Стало почему-то обидно. Не столько на нее, сколько на себя.
И продолжать тему совместного будущего я не стал».
«Повсюду предновогодняя истерия.
Мы были в кафе после бесконечной прогулки по торговым центрам. Я бессовестно прогуливал рабочий день. Имел право – все формулировки супер-выгодного договора уже были утверждены и все экземпляры подписаны. В цехах устанавливали дополнительные новенькие конвейеры, и директор по производству на совещаниях уже потирал ручки в ожидании своего звездного часа, когда он начнет отчитываться о первых партиях товара. Сказав Вере Павловне, что уезжаю к страховщикам и в офис сегодня не вернусь, я покинул нашу серую офисную высотку. Меня ждали джингл беллс, миллионы огоньков гирлянд, метры блестящей оберточной бумаги, писки смс о том, что с карты снято еще немного денег и королева всея предпраздничной суеты – Лиза!
Сказать, что мы долго выбирали и покупали подарки для ее и моих родных и близких – это не сказать ничего. Мы это делали так долго, что у меня – тренированного в спортзале человека – гудели ноги, а живот просто молил о какой-нибудь еде. Оно и понятно, список, что у нее, что у меня, был весьма длинным. Однако в ее присутствии подарки выбирались как-то легко. И странное дело, она видела моих пару раз всего по скайпу, но безошибочно угадала, что бы они хотели получить в подарок. А вот с ее списком я уже был не помощник, так как все мои идеи она отметала. Зато я работал грубой мужской силой – перетаскивал коробки и пакеты от бутика к бутику, а потом в машину.
И вот, о счастье! Мы в кафе, я поедаю мясной пирог, Лиза откусила кусочек пиццы и сырные нити повисли между куском в руке и ее ртом. Мы так голодны, что едим руками, не утруждаясь нарезать эту вкуснятину ножичками и поддевать вилочками. Мы жуем и смеемся. Мы счастливы. Точнее, это я счастлив с нею.
А она?..
Шоппинг определенно поднял ей настроение.
Когда мы утолили первый голода, я рассказал ей о том, что в январе после получения бонуса собираюсь купить в ипотеку квартиру. Выражение ее лица изменилось. В глазах читалось нетерпение узнать подробнее о моих финансовых возможностях. Я не стал делать из этого сюрприз и сразу сказал, что район будет элитный, а количество комнат три или четыре на ста метрах.
Я почему-то думал, что она завизжит от счастья. Во всяком случае, меня восторги по поводу нового жилья до сих пор переполняют, но я ж не девица, чтобы громко выражать свою радость. Она отреагировала иначе:
– И ты хочешь воспользоваться близостью к моему телу и заказать у меня на халяву дизайн-проект? – Мордочка ее в этот момент была хитрая, как у лисички.
Признаться честно, это отличалось от моего хода мысли. О грядущем ремонте я вообще не думал. Для начала хотел выплатить займ. Сделать это я планировал раньше срока, но года два бы понадобилось. А жить собирался в минимально достаточном ремонте и с имеющейся уже старой мебелью.
Но после ее замечания я понял, что просто не могу предлагать ей квартиру с голыми стенами, рейлом вместо шкафа, и надувным матрасом. Вопрос ремонта и покупки новой мебели уже не обсуждался – жилище следовало привести в порядок по высшему классу, пусть даже это бы и увеличило срок выплат еще на год.
– Я думаю, тут всё логично, сначала придумаешь отделку и мебель на свой вкус, а после ремонта переедешь жить ко мне.
– Алекс… как бы тебе сказать помягче… Я хочу жить в загородном доме… В том же районе, где у Люськи Алымовой. Ну, или в другом месте. Есть неплохие коттеджи у моря. И в районе санаториев много отличных вариантов.
– Лиза. Но это же – мечта. Я тоже хочу жить в особняке. Но пока у меня есть деньги только на квартиру. Зато большую, и в центре города. Несколько лет поживем там, и как только я выплачу ипотеку, смогу начать копить на загородный дом. Ждать придется недолго. Если продать квартиру, можно будет взять в ипотеку коттедж.
– Алекс… Мне, конечно, льстит то, что ты видишь меня своей женой в будущем. Но я пока замуж не собираюсь. Хочу доучиться, получить диплом дизайнера. Потом хочу немного поработать, сделать имя. Возможно, открыть свою фирму. Терпеть не могу работать на других. А потом уж и детей… А ты, наверное, сразу после свадьбы ребеночка хочешь? Все мужчины хотят. Это нормально.
– Лиза, я хочу, чтобы ты была счастлива. – Я взял ее за руку, и мне показалось, что ее ладонь слегка дрогнула. – Не хочешь сразу детей – не надо. Я к детям сейчас тоже не готов.
– Алекс… Давай сделаем так. Ты действую по своему плану, покупай квартиру. А я… Ты знаешь мой переменчивый характер. Я могу и завтра передумать. Просто не торопи меня, хорошо?
Как я мог отказать в такой малости своему ангелу?»
«Я просто в недоумении. Что у нее в голове?..
Новогоднюю ночь мы провели в казино «Хрустальный тигр». Казино открылось в новой игровой зоне за городом буквально за несколько дней до благотворительного бала. И сначала идея празднования нового года в таком шикарном месте показалась чудесной. Я не был в казино шесть лет, с тех пор, как игорная деятельность стала незаконной. Конечно, всё это время в стране действовали игорные зоны, но я не фанат покера и рулетки настолько, чтобы ехать для этого в другой часовой пояс.
