Текст книги "Гувернантка (СИ)"

Автор книги: Елена Рувинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Понимаешь, звуки всякие слышу и еще свет меркнет.

– Как это – меркнет? – удивилась я.

– Ну, сижу в комнате, читаю, например, а свет становится все тусклее и тусклее. Я сначала думал, что напряжение в сети падает, тем более, что на следующий день свет горел совершенно нормально. Несколько раз в это время ко мне в комнату заходила Наталья. Я ей говорю: «Снова напряжение упало». А она мне: «Ты о чем?». Я говорю: «Видишь, свет тусклый стал?», а она мне: «Не говори ерунды, все нормально, свет как свет». И смотрит при этом на меня так озабоченно и, как бы, настороженно. Получается, что я вижу как свет меркнет, а она нет. Со звуками то же самое.

– А что со звуками?

– Вдруг в комнате слышен какой-то вой, опять же при Наталье. Я ей говорю, а она головой мотает, мол, ничего не слышу. Как думаешь, Тань, может я с ума схожу? – жалобно спросил Олег.

– Сойдешь тут, пожалуй. – мрачно сказала я. – А хочешь, я тебе кое-что интересное покажу?

– Ты? – удивился он. – Ну покажи.

– Тогда нужно вернуться в ваш сад.

Олег ненадолго задумался, а потом позвал.

– Илья! Давай вернемся, в саду погуляем.

Видимо, Илье было все равно где гулять, и мы отправились назад. Оставив ребенка с собакой в беседке, мы с Олегом подошли к первому дубу. Я встала так, чтобы из окон дома Олега было не видно, он же с интересом следил за моими манипуляциями.

– А теперь подними голову и постарайся незаметно рассмотреть в воздухе тонкую леску. – сказала я.

Олег смешно скосил глаза и стал бессмысленным взглядом шарить в пространстве над моей головой. Если честно, вид у него при этом был придурковатый. Вдруг его взгляд сфокусировался и я поняла, что леска обнаружена.

– Вижу. – азартно зашептал Олег.

– Поменьше эмоций. – предупредила я. – Гуляем дальше.

Мы пошли к другому дубу. Я поставила Олега в нужное место и снова попыталась прикрыть его от любопытных глаз, но, увы, не от подзорной трубы Юного Ленинца, который исподтишка наблюдал за нами из своего окна. Вот неугомонный!

– Незаметно посмотри в траву у моей правой ноги. – скомандовала я Олегу.

Он чуть нагнул голову и послушно вгляделся. Минута прошла в молчании.

– А что это такое? – спросил Олег, а я скорее почувствовала, чем увидела его порыв нагнуться и рассмотреть поближе то, что он обнаружил.

– Осторожно! – прошипела я. – Рассмотришь как-нибудь потом, а теперь, поверь мне на слово, что это тонкая трубка с вентилем на конце.

– А зачем она? – спросил Олег, когда мы уже двинулись к беседке по большой дуге.

– Давай-ка мы пройдем в твою комнату и обсудим там все, так сказать, в первом чтении. – сказала я как можно серьезней, чтобы он не заподозрил меня в желании остаться с ним наедине. А желание, по правде говоря, было, да еще какое. Только я понимала, что сейчас Олегу не до этого.

– Пошли. – с энтузиазмом согласился он.

Мы забрали Илью с Чифом и направились к дому. Я не удержалась, поймала взглядом окуляр подзорной трубы и помахала Юнлену Семеновичу рукой. И что вы думаете? Этот соглядатай нагло помахал мне в ответ. Ну ничем его не прошибешь.

В холле Олег усадил Илью перед телевизором, достал из тумбочки видеокассету и вставил в магнитофон. По экрану побежали титры, раздались звуки выстрелов и мы для Ильи перестали существовать. Очень удобно – ребенок полтора часа в нокауте, а у нас свободное время.

В комнату Олега мы пробирались крадучись, видимо под впечатлением разворачивающихся детективных событий. А может быть и от сознания того, что при живой жене наш поход выглядит не совсем прилично. В комнате было темно и Олег включил бра. Оно светило ярко и меркнуть вроде бы не собиралось. Я подошла к окну, задернула шторы, встала возле светильника и задала риторический вопрос.

– Значит, говоришь, меркнет?

Олег кивнул, опустился в кресло и сделал такое выражение лица, как будто смотрел новую пьесу. Ну что ж, пожалуйста, вот вам и театральный эффект. Я подняла руку и медленно потянула за леску – свет начал тускнеть. Глаза Олега округлились, а потом он закричал.

– Ты видишь, видишь?! Снова меркнет! – и вопросительно уставился на меня.

– Вижу. – сказала я и отпустила леску.

Сработала возвратная пружинка и свет снова стал ярким.

– Что все это значит? – напряженно спросил Олег.

– Подойди-ка. – поманила я его.

Он послушался и встал возле меня, напряженно ожидая приговора – действительно ли он сошел с ума или еще есть надежда.

– Видишь леску? – спросила я. Олег присмотрелся и кивнул. – А теперь пошевели мозгами.

Я прошла, села в кресло, которое только что освободил Олег, и стала наблюдать. Он проследил куда тянется леска, увидел рычажок и осторожно потянул – свет потускнел. Олег отпустил леску – свет стал ярким. И так несколько раз. Затем Олег сел на кровать и задумчиво уставился в стену. После пяти минут размышлений, которым я никак не мешала, он сказал.

– Допустим, механизм понятен, но для чего это все? Прикол что ли такой дурацкий?

Если бы. – усомнилась я. – Когда-то в детстве моя мама пересказала мне содержание одного зарубежного детектива. Так вот там муж решил избавиться от своей жены именно таким способом.

Олег сидел с недоуменным выражением на лице, а я продолжила.

Правда светильники там были не электрические, а газовые. Он незаметно прикручивал рожок, а когда жена жаловалась, что ей не хватает света, говорил, что все это ерунда и ее выдумки. И при этом каждый раз добавлял, что, наверное, жена теряет рассудок. Бедная женщина действительно в это поверила и на самом деле сошла с ума, избавив тем самым мужа от своего присутствия.

– И зачем ему это было нужно?

– Просто тетенька была богата, а дяденька оказался очень жадным до денег. – пояснила я. – Ничего тебе не напоминает?

– Наталья? Да глупости все это! Зачем ей мои деньги, у нее всего в избытке. – растерялся Олег.

– Тогда ей может быть нужно что-то другое.

– Что, например?

– Откуда я знаю? – устало отмахнулась я. – Твоя жена – тебе и разбираться.

– Но она никогда не подходит к тому месту, где висит светильник.

– Ты забыл, что леска тянется сюда из сада? – раздраженно спросила я, подспудно не желая, чтобы он защищал свою жену. – К тому же у Натальи есть верная помощница – ее сестричка. Кстати, ваш милый сосед думает, что Анна подглядывает за вами, прячась в саду. Только мне кажется, что она там прячется, чтобы тянуть за эту пресловутую леску.

– Господи, но что им от меня нужно? – в отчаянии спросил Олег.

– Ты ведь уже задумывался над тем, что возможно сходишь с ума, верно?

– Да.

– Скажи, а сколько все-таки у тебя денег? – задала я бестактный вопрос, но Олег не обиделся.

– Живых не так уж и много. Почти все вложено в дом, квартиру, машину. Но на приличную жизнь я зарабатываю. Кстати, наследства тоже никакого не ожидается. – предварил он вопрос, уже готовый сорваться у меня с языка.

– Давай-ка я тебе еще кое-что покажу. – поднялась я и отодвинула штору возле плинтуса.

– Ну, а это что такое? – устало спросил Олег, разглядывая маленькую дырочку.

– А это звуки, которые слышишь ты, но не слышит Наталья. До смешного просто. Вот только наводит на мысль о серьезности намерений тех, кто все это сделал.

Олег смотрел на меня с мукой во взгляде.

– Ладно. – подвела я итог. – Думаю, для первого чтения обсуждение слишком затянулось. Информации к размышлению хоть отбавляй, вот давай и будем размышлять каждый самостоятельно.

Я вышла из комнаты, прошла в холл, но Ильи там почему-то не было. Фильм что ли оказался неинтересным? Я зашла к парню в комнату и застала его за чтением комиксов. Мы вместе посмеялись над забавными картинками и я отправилась спать, пожелав своему подопечному спокойной ночи.

Настроение было более чем паршивое. Зачем я во все это влезла? В результате милого летнего отдыха как не бывало. Они муж и жена, а я кто? Гувернантка! С чего я взяла, что Олег будет на моей стороне? Сейчас поворочается в постели, подумает и пойдет разбираться с Натальей. И ведь разберется. Женщина, обладающая таким запасом коварства, в два счета убедит его, что все это выдумки и случайные совпадения. Трубка же нужна для того, чтобы, например, тараканы не задерживались в комнате, а прямиком отправлялись погулять в сад. Про леску тоже что-нибудь придумает. Удавалось же ей до сих пор морочить ему голову. А в результате меня завтра же уволят, чтобы не совала нос в чужие дела. И произойдет это несмотря на то, что Олег ко мне хорошо относится.

Вот с такими мыслями я погрузилась в сон и до самого утра спасалась во сне от Натальи, которая хотела придушить меня леской. Веселенькая ночка.

ГЛАВА 4

Утро тоже оказалось веселеньким. Проснулась я от беготни по коридору – кто-то так топал, что я встала, накинула халат и выглянула из двери. Мимо как раз проносилась Клавдия Васильевна, а за ней Оля с тазом в руках. Они были не в себе и не обратили на меня никакого внимания. Неожиданно я тоже запаниковала и кинулась вслед за ними. Обе скрылись в комнате Олега, а у меня перехватило дыхание. Остановившись перед закрытой дверью, я переминалась с ноги на ногу и не знала, как поступить. Тревога гнала меня внутрь, а здравый смысл заставлял оставаться на месте. Вдруг из комнаты вышла Ольга и чуть не наткнулась на меня.

– Что случилось? – вцепилась я в нее.

– Ой, Таня, Олегу Константиновичу так плохо! Его прям наизнанку выворачивает – такая сильная рвота. Я за свежим бельем. – и она вывернулась из моих рук.

– Дела-а! Если не разобраться со всем этим, то Олег запросто умрет прежде, чем сойдет с ума, что впрочем не на много отличается друг от друга. Я вернулась в свою комнату, переоделась и заставила себя сесть в кресло, чтобы обдумать ситуацию. Мысли разбегались в разные стороны, но основной их поток стремился в комнату Олега. Я тупо смотрела в окно, как вдруг увидела, что по улице медленно движется машина скорой помощи. Ну, слава Богу! Кто-то догадался вызвать врачей. Нельзя же постоянно все списывать на переутомление.

Я стремительно выбежала на крыльцо, но машина проехала мимо наших ворот и остановилась у соседних. Наверное ошиблись адресом. Я кинулась за Клавдией Васильевной, потому что понимала, что в данной ситуации заниматься самодеятельностью было рискованно. Мы столкнулись в дверях.

– Клавдия Васильевна, там машина скорой помощи, но почему-то проехала к соседям.

– Скорая? – переспросила она. – Что ж – это божий промысел. Беги, Татьяна, пусть они к нам придут.

Я не совсем поняла про божий промысел, но дважды мне повторять не пришлось – я уже неслась к воротам. В машине был только водитель. Он сказал, что врач с медсестрой ушли в дом. Я тут же побежала туда. Пройдя веранду, на которой мы вчера пили чай с хозяином, я оказалась в большой комнате и сразу поняла, что водитель не ошибался адресом – именно сюда были вызваны врачи. На диване лежал очень бледный Юнлен Семенович, а доктор склонился к его ногам и что-то там внимательно рассматривал и ощупывал. Маленький пенсионер стонал, не открывая глаз, а я разглядела большую ссадину у него на лбу. Рядом стоял молодой человек, держал старика за руку и непрерывно повторял.

– Дед, потерпи, ладно? Потерпи. Дед, слышишь, потерпи.

Тут он увидел меня, оставил в покое руку своего деда и подошел.

– Вы кто? – спросил он.

– Я работаю у ваших соседей. Мы вчера с Юнленом Семеновичем пили здесь чай. Что с ним случилось? Вы ведь его внук?

– Да, меня зовут Максим. – представился он.

– Таня.

– Да вот, незадача какая. – махнул он рукой в сторону дивана. – Дед вчера спать ушел как обычно. Утром я выбегаю во двор, чтобы размяться немного, а за углом кто-то стонет. Заглянул – дед лежит на земле весь ободранный. Я его на руки, а обе ноги болтаются, как неживые – сломаны оказались. На голове большая ссадина, рука повреждена, а рядом его подзорная труба валялась. Зачем он ночью в мансарду полез, ума не приложу? Дня ему мало! Вот «скорую» вызвал.

Вдруг от дивана послышался сначала надсадный кашель, а потом хриплый голос произнес.

– Это она… она меня столкнула.

Внук повернулся к деду и я увидела, что Юнлен Семенович указывает дрожащим пальцем прямо на меня.

– Она… она… – хрипел старик.

Я просто остолбенела от подобного обвинения. Олег подошел к деду, взял его дрожащую руку в свою и ласково сказал.

– Ну что ты, дед, это же соседка наша, Татьяна. Ты вчера с ней чай пил. – а потом врачу – Заговаривается уже. Ему что, хуже?

– Трудно сказать. Сильные ушибы и два открытых перелома. Сейчас шины наложим и в город его заберем.

– Я с вами поеду. – засуетился Максим.

– Извините, я ведь что пришла. – тронула я Максима за рукав. – Пока Юнлену Семеновичу шины накладывают, не мог бы доктор зайти к нам. Олегу Константиновичу очень плохо. Это не займет много времени.

Я умоляюще посмотрела на врача, а он, в свою очередь, на часы.

– У нас есть двадцать минут. Идемте.

– Спасибо. – Сказала я Максиму и врачу одновременно.

На крыльце нас ждала Клавдия Васильевна.

– Здравствуйте, доктор, прошу за мной. – церемонно сказала она и направилась в левое крыло. Врач за ней.

Я осталась в холле и нервно забралась в кресло прямо с ногами. К Олегу бы меня все равно не пустили, судя по выражению лица Клавдии Васильевны. Да и было пока о чем подумать. Я обхватила голову руками. С чего это Юнлен Семенович сказал, что это я его столкнула? Бедный старик, от такого падения у него, конечно, мог повредиться рассудок, но я почему-то так не думала, а сразу поверила, что его столкнули. Максим, очевидно, не знает о привычке деда подглядывать за соседями, а я знаю. И это наводит на определенные мысли. Не одна я, значит, такая наблюдательная. Неожиданно в коридоре раздались голоса и я вся обратилась в слух.

– Ну что, доктор? Что с ним? – спросила Клавдия Васильевна.

– Я считаю, что это отравление, только пока не пойму чем. Пусть принимает активированный уголь и лекарство, которое я прописал. Правда оно дорогое. – зачем-то предупредил доктор, хотя прекрасно видел, что деньги в этом доме не проблема.

– Спасибо вам, я провожу. – сказала Клавдия Васильевна.

– Вам спасибо. – со значением сказал доктор, шурша купюрами.

Вот и хорошо, значит не бесплатно побеспокоили. Клавдия Васильевна свое дело знает крепко, хорошая из нее домоуправительница. Они прошли к выходу, а я выбралась из кресла и пристроилась возле дверей. Проводив доктора, Клавдия Васильевна вернулась и наткнулась на мой вопросительный взгляд.

– Спасибо вам, Татьяна, за хлопоты.

– Пожалуйста, мне было не трудно. Как себя чувствует Олег Константинович?

– У него сильное переутомление и расстройство желудка. – не моргнув глазом соврала она и скрылась в левом коридоре.

Ненавижу, когда врут! Ведь она могла просто сказать: «Спасибо, уже лучше», но предпочла потратить больше слов, только бы соврать. Обман вообще мерзкая штука. Особенно, когда нет видимой выгоды от него. Я всегда в таких случаях чувствую себя оскорбленной. Да еще это, навязшее в зубах, слово «переутомление». Сговорились они все что ли?

Из задумчивости меня вывел Илья – он тихонько подошел и встал рядом.

– Что, парень, грустные дела творятся? – спросила я, потрепав его по волосам.

– Да. – вздохнул он.

– А ты как себя чувствуешь? – повернула я к себе его бледное личико.

– Нормально, я ведь вчера перед сном не ходил к папе в комнату.

– Что значит, не ходил к папе? – присела я перед Ильей, внимательно глядя в глаза.

– А я уже давно заметил, как приду к папе пообщаться, так мне после этого через некоторое время становится плохо. Теперь-то мы с ним на прогулке видимся, поэтому я в комнату не хожу.

– Да что ты говоришь? Задумчиво протянула я и закружилась по холлу, пытаясь поймать мысль, мелькнувшую у меня в голове после слов Ильи.

Так, что же получается? Они вместе в комнате, Илье становится после этого нехорошо и симптомы недомогания у обоих одинаковые. А все упорно списывается на простое недомогание в результате переутомления. За всем этим несомненно что-то кроется, но я упускаю из вида какую-то важную деталь.

– Илья. – я снова присела перед мальчиком. – Через какое время тебе становится плохо? Почти сразу, как уходишь от папы или немного погодя?

– Ну, где-то через час. – мальчишка был по-взрослому сосредоточен.

– А в городе тебе становилось плохо?

– Нет, ни разу. – уверенно ответил он.

– Послушай, а хочешь мы сейчас папу навестим?

– Да, а можно?

– Конечно можно.

Если домоуправительница все еще в комнате Олега, то уж Илью-то она не прогонит. А я при нем. Право имею.

Я тихонько приоткрыла дверь в комнату Олега, от волнения даже забыв постучать, и тут же встретилась с ним взглядом. Он полулежал на подушках и умирающим не выглядел, что меня сильно взбодрило. Конечно, я отметила и бледность, и круги под глазами, но страшного в этом ничего не было. Илья подбежал к отцу, обхватил его руками и положил голову на грудь. Олег ласково погладил мальчика по спине.

– Пап, тебе лучше? – тихо спросил Илья.

– Лучше, намного лучше. Я бы даже позавтракал, если кто-нибудь накормит. – ответил Олег, с улыбкой глядя на меня.

– Говорят, что у тебя отравление. – с сомнением покачала я головой.

– Правду говорят, но это отравление не пищевое. – многозначительно произнес Олег.

Я уставилась на него и снова меня обуяло чувство, что я никак не могу уловить что-то важное в череде последних событий.

– Тань, я вчера тебе не успел сказать, что кроме всяких там завываний меня преследуют еще и запахи. Причем довольно неприятные. – покосился он на Илью, который уже перебрался к столику с лекарствами и внимательно их разглядывал.

– Запахи? – переспросила я.

– Иногда в комнате пахнет как бы… ну не знаю… – Олег пощелкал пальцами, подбирая нужное слово.

– Газом. – вдруг сказал Илья и пояснил, увидев наши удивленные лица. – Когда я бываю у тебя в комнате, здесь пахнет газом, а мне потом плохо.

Олег озадаченно посмотрел на меня, а я развела руками, мол, да, есть такой факт.

– Но это не тот запах. Что я не знаю как газом пахнет. Похож, конечно, но не тот. – возразил Олег.

– Ты не куришь, вот и не узнал этот запах. – авторитетно заявил Илья.

– А ты что, куришь что ли? – почти одновременно возмутились мы.

– Да нет. – успокоил нас Илья. – Лешка Прохоров у отца сигареты таскает и зажигалку один раз притащил, а она не чиркает. Нажимаешь – газ шипит, а огонек не загорается. Так вот, от зажигалки также пахло.

– Илья, поймаю с куревом – уши оторву! Будешь их в кармане таскать, как сувенир. – Погрозил пальцем Олег.

– Знаю, ты говорил уже. – напомнил мальчишка и скроил смешную рожицу.

– И что это все значит? – спросил Олег уже у меня.

– Не знаю. – сказала я, а сама в это время скосила глаза на Илью. – Может быть погуляем попозже? Думаю, тебе свежий воздух не помешает.

– Да, конечно, можно часа в три пойти потихоньку прогуляться. А сейчас бы я позавтракал. – напомнил Олег.

Мы с Ильей вышли в коридор и направились в сторону кухни. В холле я остановилась, повернула мальчика к себе лицом и сказала.

– Очень хочется думать, что тебе не надо объяснять про все странности, которые творятся в доме. Просто не ходи больше к папе в комнату, пока мы тебе не разрешим. Договорились?

Илья утвердительно кивнул, после чего я пошла к Ольге и сказала, что Олег Константинович хочет есть.

– Сделай ему что-нибудь легкое. – попросила я.

– Скоро обед. У нас картофельный суп и творожная запеканка. – перечислила Оля. – Думаю, ему подойдет.

– Как, а мясное? – удивилась я, потому что кормили здесь отменно.

– Так ему же, наверное, нельзя.

– Это я уже о себе беспокоюсь. Помру без мяса. – пояснила я, хищно оскаливаясь.

– Голубцы притупят твою кровожадность? – смеясь, спросила Ольга.

– Вполне. – согласилась я. – А вот творожная запеканка – это не для меня. Творог ем только в чистом виде.

Выполнив просьбу хозяина, я отправилась на улицу в поисках Ильи. В ближайших кустах кто-то возился, сопел и кряхтел, а иногда доносился возглас: «Вот она!» или «Хватай, чего ждешь?». Я подошла к парапету и моему взору открылись три оттопыренные задницы. Одна вся в шерсти и с хвостом, другая принадлежала Илье, потому что была маленькая и худая, а третья, мускулистая, упругая и туго обтянутая джинсами, могла быть только Николашина.

– Бог в помощь! – сказала я.

Человеческие головы тут же вынырнули из кустов, а увлеченный пес никак не отреагировал на мое пожелание.

– За чьей жизнью подглядываем? – поинтересовалась я

– Там ящерица, вот такенная! – с восторгом развел руки Илья.

– Это уже не ящерица, а молодой крокодил. – с сомнением покачала я головой.

– Ну… вот такая. – руки мальчика сошлись сантиметров до двадцати.

– Уже ближе к истине. – похвалила я его за скромность.

Оба тут же снова скрылись в листве.

– Будет она вас ждать. – сказала я. – Сбежала уже давно.

– Нет. – послышался голос Ильи. – Ее Чиф караулит.

– Ну-ну, дерзайте. – пожелала я и в этот момент услышала звук приближающейся машины. С крыльца мне хорошо было видно крышу скорой помощи. Автомобиль, как и утром, остановился у соседских ворот. Господи, что там опять произошло?

– Коля, оставь бедное пресмыкающееся, мне твоя помощь нужна. – позвала я.

Николаша вынырнул из кустов, поднялся ко мне и тоже увидел машину.

– Что у них там снова стряслось? – удивился он.

– Вот и меня это интересует. Ты знаком с соседями?

– Да, конечно. А что?

– Потом объясню, а сейчас пойдем к ним, узнаем что и как.

Пока мы разговаривали, хлопнула дверца автомобиля и он заурчал, отъезжая. Мы видели, что калитка осталась открытой и дверь на веранду тоже. Через минуту Николаша уже стучал в нее костяшками пальцев, чисто для приличия, потому что на веранде никого не было, а голоса доносились откуда-то из глубины дома. Один из них явно принадлежал женщине. Николаша снова выбил вежливую дробь по двери и мы вошли в комнату.

На диване снова лежал Юнлен Семенович, но уже с ярко выраженными признаками врачебной помощи. Обе ноги в гипсе, рука аккуратно перебинтована, на лбу большой красивый пластырь. Возле больного хлопотала женщина, поразительно на него похожая. Прямо, как родная сестра. Впоследствии оказалось, что она даже больше, чем родная сестра – они были близнецами. Не часто приходится встречать пару пожилых близнецов. Поверьте – это очень забавное зрелище.

Оценив моложавость женщины и ее пионерскую выправку, я подумала, что и имя у нее должно быть под стать имени Юного Ленинца. Какая-нибудь Домна или Октябрина, но ошиблась.

– Здравствуйте, Лина Семеновна – обрадовался Николаша.

– Коленька, здравствуй, родной! – порхнула она нам навстречу.

– Давненько вас тут не было. – скалился в улыбке мой провожатый.

– Да вот, сподобилась снова тут оказаться, только в качестве сиделки. Ух, шелопутный. – погрозила она кулаком в сторону дивана.

Я глянула туда же и увидела, что Юнлен Семенович смотрит на меня во все глаза и снова тянет ко мне указующий перст. Я непроизвольно отступила за широкую Николашину спину, а старик неожиданно произнес.

– Танечка! Таня! Простите меня глупого. Напраслину на вас возвел, простите старика. – и уронил слабую руку на покрывало.

– Ну не надо, Юнлен Семенович, что вы. – забормотала я, чувствуя большую неловкость.

– Ах, так это вы и есть Татьяна? – спросила Лина Семеновна, уперев руки в боки. – Полюбуйтесь, что из-за вас получилось!

Я совсем растерялась, то прощения просят, то снова обвиняют. Черт ногу сломит!

– Он же из-за вас в больнице всех чуть с ума не свел! – продолжала женщина. – Везите, говорит, меня назад, не буду у вас тут лежать. Мне, говорит, у Танечки прощения попросить нужно. Оговорил я ее.

Мы с Николашей недоуменно слушали, хлопая глазами.

– И ведь добился своего – дали машину и привезли сюда. Вот уж Максимка разозлится. Он же там уже всем деньги рассовал, чтобы лучше за Юником ухаживали. А тут здрасьте-пожалуйста! Хорошо, что вы сами пришли, а то он уже меня за вами посылал.

Я подошла к дивану и взяла старика за руку. Рука была мягкая, но холодная, а в его глазах дрожали слезы. Я и сама чуть не разревелась, но сумела взять себя в руки. Это дети любят, чтобы их пожалели, а старикам жалось ни к чему, они от нее слабеют. Старикам нужны сострадание и помощь, а еще защита на склоне лет. Ненавязчивая такая, но продуктивная. Сейчас такую защиту могла предоставить ему я, потому что, в силу обстоятельств, знала больше, чем остальные. Как бы в подтверждение моих мыслей Юнлен Семенович сказал.

– Они не верят, что меня столкнули. Думают, я заговариваюсь после падения. Было у меня, конечно, помутнение, когда вас во всем обвинил, но и только.

– Если вам не трудно, расскажите, что запомнили. – попросила я и поманила поближе Николашу.

Пусть послушает, потому что мне может понадобиться помощник, а лучше Николаши никого не найти. Олег слишком на виду, да к тому же ему отведена роль жертвы в этом детективном сериале. Тем временем Юнлен Семенович начал рассказывать.

– У меня бессонница – возраст, сами понимаете. И к трубе-то подзорной я пристрастился из-за того, что просыпаюсь еще до рассвета и ворочаюсь с боку на бок без сна. А тут, хоть какое-то развлечение. Смотрю как звезды меркнут, как небо светлеет, как туман уходит. Про восход солнца вообще говорить нечего – волшебство, да и только. Днем иногда тоже к трубе тянет, я ведь здесь один целыми днями, скучно бывает, вот и осматриваю окрестности.

Я слушала и испытывала стыд за свои неуместные подколки. Правильно говорят, что не нужно торопиться осуждать человека, прожившего большую жизнь, пока сам столько же не проживешь. Минус тебе, дипломированный психолог.

Сегодняшней ночью я тоже до рассвета проснулся, полежал немного, да и поднялся в мансарду. Только трубу наладил, глядь, в вашем саду кто-то ходит. Даже не удивился, когда Анну рассмотрел. Только она может в неурочное время по саду шастать. Продолжаю наблюдать – она присела перед дубом и что-то там ладит в траве, только вот не видно чего, она спиной загораживает. Долго Анна под дубом сидела, минут пятнадцать, я даже смотреть устал. Потом вдруг поднялась и пошла к дому, а в руках у нее что-то такое знакомое, но в сумерках как следует не разглядеть. Дошла она до кустов и сунула туда то, что несла, а потом, как мне показалось, прямо в мою сторону посмотрела. Уйти бы, да лечь старому дураку, а я решил еще понаблюдать. Увлекся и не заметил как кто-то сзади меня оказался. Даже крикнуть не успел – меня за ноги подхватили и из окна вышвырнули. Ладно, хоть не головой об землю, а то бы уже в нее и зарыли. Ногам вот только сильно досталось.

– Вы что же, двери на ночь не закрываете? – с удивлением спросила я.

– Не закрываем. Кто сюда полезет? Кругом собаки, сторожа, люди живут круглый год. – беспечно сказал пенсионер, но потом подумал и добавил. – Теперь будем закрывать, после всего-то.

В это время Лина Семеновна позвала нас пить чай, но мы отказались, потому что пора было идти обедать.

– Вы уж проведывайте нас почаще. Вон Юник как ожил после разговора с вами. – пригласила она, провожая нас до калитки.

Мы поблагодарили, распрощались и пошли обедать, договорившись с Николашей о встрече в беседке, где я обещала ему все разъяснить. Николаша пребывал в сильном нетерпении, детективный вирус делал свое дело. Мой приятель запихал в себя обед быстрее, чем Чиф вылизал миску, и все оставшее время отравлял мне удовольствие от еды, строя нечеловеческие гримасы.

Когда я помогала Оле убирать со стола, Николаши в столовой уже не было. Направляясь к беседке, я еще издали увидела его, прохаживающегося в ожидании. Я остановилась у кустов, примыкающих к стене дома и окликнула Николашу. Он прискакал как антилопа гну, в три прыжка.

– Как думаешь, в этих кустах Анна спрятала свою ношу? – спросила я.

Николаша огляделся и уверенно сказал.

– Здесь, больше негде.

Я тоже огляделась, никого не заметила и осторожно раздвинула кусты. Предмет даже не был тщательно схоронен, просто стоял в кустах подальше от посторонних глаз. Рядом со мной появилась Николашина голова и мы переглянулись. Он протянул руку и приподнял знакомый предмет.

– Зачем ей это? – спросил Николай.

– Хороший вопрос. – усмехнулась я. – Но думаю, что ответ у меня есть, пошли.

Мы направились к беседке, сели и я рассказала Николаше все, что знала об этом деле и даже то, о чем только лишь подозревала.

– А вот теперь пошевели мозгой, для чего нашей Анне, в свете всего изложенного, понадобился пятилитровый газовый баллон?

– Чего тут шевелить, итак все ясно – угробить она хочет Олега Константиновича. Только вот вопрос – зачем?

– И сразу напрашивается еще один вопрос. – озадачила я его. – Почему сегодня она не довела дело до конца?

– До какого? – не понял Николаша.

– Дурак что ли? – ласково спросила я.

– А, понял. Почему не весь баллон спустила? – явил он чудеса сообразительности. – Кстати, там литра три еще будет.

– Значит, на этом она не остановится. – задумчиво сказала я. – Как думаешь, она столкнула старика?

– Зуб даю. – сверкнул белоснежной эмалью Николаша.

– Тогда надо осмотреть мансарду и площадку под окном, может увидим что-нибудь. – предложила я.

Через пять минут, получив разрешение хозяев, мы уткнулись носами в подоконник мансардного окна. Улик было – хоть отбавляй. За деревяшку зацепились ситцевые клочки от пижамы Юнлена Семеновича, а на полу валялось несколько комочков земли. В правой раме была выбита щепка, наверное подзорной трубой задел, когда вываливался из окна. Я посмотрела вниз и поежилась. Повезло старику – мог бы запросто уголить на ствол старой вишни и остался бы висеть, проткнутый сучьями, истекая кровью. Я так ясно представила себе эту картину, что непроизвольно передернула плечами.

– Ты чего? – повернулся Николаша.

– Да так, воображение разыгралось. Пойдем, пошарим под окном.

Мы обошли дом и начали бродить вдоль стены. Ничего особенного, только никому уже не нужная, вдребезги разбитая, подзорная труба. Я взяла ее в руки и ахнула. За металлическую клепку на корпусе зацепилось несколько шелковых ниток… сиреневого цвета. Николаша подошел и взглянул мне через плечо. Мы некоторое время помолчали, а потом он вдруг изрек.

– Сиреневый туман.

– Что? – не поняла я.

– Мы между собой так Наталью называем. Ты разве не заметила, что у нее вся комната сиреневая, дом велела сиреневым украсить, забор опять же, да и ходит она преимущественно в сиреневом? Правда, что странно, только здесь. Городская квартира у них нормальная и одежда не сиреневая – пояснил Николаша.

– Что же это получается – здесь была Наталья?

– Получается, что так. Больше у нас никто сиреневого не носит.

– Подожди, подожди, тут надо все взвесить. – не желала я расставаться с такой заманчивой версией, в которую укладывалась Анна в полный рост. – Зачем Наталье пытаться убить старика?

– А Анне зачем? – спросил Николаша.

– Чтобы он не рассказал о том, что видел в саду. Это же понятно! – запальчиво пояснила я.