Текст книги "Последний шанс для мажора 2 (СИ)"

Автор книги: Елена Росси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Глава 14

ОЛЕСЯ

Весь последующий день прошел в каком-то отупении, с которым я ничего не могла поделать. Даже процедур никаких! Ни уколов, ни систем… хоть бы просто так укололи. Да побольнее! Ну, чтобы хоть как-то почувствовать, что я еще жива.

Врачей, видимо, тоже накрыло это отупение, потому что они ходили по коридорам, как зомби, и только изредка кто-то из них вспоминал, что у них есть пациенты. Один раз я даже подумала, что они решили устроить день без процедур, чтобы проверить, кто из нас первый сдастся и начнет просить уколы.

Но нет, никто не сдавался.

Думать о том, что было между мной и Тимуром, я не могла, потому что в груди моментально поднималась едкая волна болезненной обиды и грозила выплеснуться слезами.

Ну, что это было, а? Ненавижу… Ненавижу его! И зачем только свалился на мою голову! Как будто у меня не было достаточно проблем, так еще и этот “подарочек” свыше.

Серьезно, если бы жизнь была видеоигрой, я бы точно подумала, что кто-то включил режим “максимальная сложность”. И вот, вместо того чтобы наслаждаться существованием, я теперь вынуждена разбираться с этим “метеоритом”, который решил приземлиться прямо на меня.

В окружении мрачных больничных стен палаты, не вызывающих ничего кроме депрессии и уныния, кое-как доживаю до глубокого ночи. Эти стены, казалось, специально созданы, чтобы вытягивать из людей все радостные мысли.

Сама не заметила, как заснула, и проснулась от требовательного сигнала. Стало интересно. Тихо спускаюсь с кровати, ощупывая в темноте босыми ногами, куда ступить, и подхожу к окну. Около большого черного внедорожника действительно была видна чья-то высокая темная фигура. Присмотревшись ахнула, увидев, КТО именно жмет на клаксон. Практически врастаю в пол. Льдышки-мартышки! Оказывается, это…

– КЛИМ!!!

Радоваться или огорчаться?

Я… просто стояла, чувствуя, как в крови смешиваются конские дозы самых разных гормонов.

– Привет… – успевает сказать он на мой недоуменный взгляд сверху.

– Ш-ш, ш-ш! Разве ты не в курсе, что сейчас отбой? – прошептала я.

– Я по делу, – он вынул из кармана какой-то сверток. – Полагаю это принадлежит тебе.

– Что там?

– Выходи, посмотришь сама, – прошептал, пряча сверток обратно.

– Ну да! А кто меня отпустит, а? – кричу шепотом.

– Для чего человечество изобрело пожарную лестницу, мм?

Мне и в голову такое бы не пришло. Мысль о ночном побеге из этого “морга” так меня взволновала, что я даже в зеркало не взглянула. Облачившись в свитер и джинсы, я взяла с собой ветровку, с капюшоном (“А вдруг дождь”).

– Только не шлепнись, пожалуйста. Второй раз.

– Легко сказать! У тебя ведь сотрясения не было.

– По такой шикарной лестнице и ребенок спустится. Даю слово, все будет ок!

Я вздохнула. Что за невыносимый человек?! По венам побежал адреналин. Недолго думая, я перекинула ноги через подоконник и стала живо спускаться по короткой пожарной лестнице. Благо оказалось совсем не страшно.

– Так. Осторожнее. Не стоит торопиться.

– Не упаду, – запротестовала я, с тревогой ощущая его руку на своей талии.

Ух! Осторожно ступила на хрустящую зеленую траву под окнами.

– Давай, чего там у тебя?

– Ну раз ты уже спустилась, может покатаемся, мм?…

– А аргументы – такие, как “мне пока нельзя покидать территорию больницы”, – принимаются? – без особой надежды спросила я.

Вместо ответа Клим обошел машину и, открыв пассажирскую дверь, застыл в ожидании меня.

– Олесь!

– Ух-хух! Ладно уж.

Опускаюсь на сидение и дверь захлопывается.

– Куда? – интересуется он, трогаясь.

Вспыхиваю до кончиков ушей.

– Не знаю…

Клим только кивает, смотря на дорогу, пока выруливает с парковки. Вижу, как ленивая улыбка так и блуждает на его губах. Должно быть, мой пришибленный вид его забавлял.

Хотя, казалось бы, какое мне дело кто и что думает о моем внешнем виде.

Полностью расслабляюсь. В конце концов, если он может наслаждаться моментом, почему бы и мне не сделать то же самое? Откидываюсь на сидение и начинаю замечать, как ночной город медленно проплывает мимо. Огни фонарей, редкие прохожие, тишина улиц – все это начинало казаться каким-то волшебным.

Клим, заметив мою перемену настроения, бросает на меня короткий взгляд и улыбается чуть шире. “Вот так-то лучше,” – кажется, говорит его взгляд.

Зарождался обманчивый душевный подъем. Нащупываю в кармане конфеты, припрятанные мною с ужина. Самые дешевые, карамельки-подушечки. Горько-сладкий вкус обволакивает небо.

– Ну вот, не знал, что ты жадина…

Смеется.

– Извини, пожалуйста, – теперь уже смеюсь я. – Возьми если хочешь.

– Да, но тебе придется сначала ее развернуть. Я не могу отвлекаться от дороги.

Я вынула конфету из обертки и протянула ему. Одновременно с этим мы выехали на перекресток. Клим никак не мог взять конфету, и она начала таять на глазах.

– Сейчас к пальцам прилипнет. Может, откроешь рот? – от собственной беспардонности у меня вышибает дух.

И куда только понесло-о-о…

Клим размыкает идеально очерченные губы, и я подаюсь вперед, чтобы сунуть ему в рот конфету. Сердце заполошно стучало о ребра. Так сильно, что дергалась венка на шее. Слава Богу это единственное, что выдавало меня. Но конфета уже прилипла к пальцам, тыкаясь мне в руку, наконец ему удалось втянуть ее. Покалывало тягучее возбуждение как фон – почти незаметное, но не проходящее. Ощущение его губ и языка на коже было невероятно эротичным.

Дура! Дура и есть! Да!!!

Глава 15

КЛИМ

ТЕМ ЖЕ УТРОМ…

Было уже 7:30! Музыка наполняла наш дом, создавая атмосферу хорошего настроения. Женский голос, сопровождаемый мощными басами, исполнял "Daddy, daddy Cool", а мама, подняв руки вверх, танцевала перед ревущим блендером. В ее правой руке красовалась открытая бутылка белого вина, из которой она периодически делала глоток. Но самым странным в этой картине было не это и не пьяные танцы, а ее наряд. Она была в синих растянутых леггинсах, вельветовых тапках и мятой майке “алкоголичке”. Ее волосы были растрепаны, а на лице сияла широкая улыбка, отражающая ее беззаботное настроение. Хотя обычно по утрам моя мать всегда одета с иголочки. И пьет не крепкий кофе.

А это, видимо, не моя мать!

Ладно уж, главное, чтобы меня ее придумки не касались.

– Доброе утро, милый, надеюсь пробежка удалась, – сказала она, качая головой, и весело напевая: – Daddy, daddy Cool…

Она подошла ко мне с улыбкой и протянула высокий стакан с розовым напитком. – Малиновый смузи, – объявила она с гордостью.

– Вау! – восклицаю я, забрав стакан и делая небольшой глоток. – Обалдеть, какой же вкусный!

– Скажи, да? – она сияла от радости. – Тимуру и Ангелине тоже сделаю.

– А ты чего не пьешь? – спрашиваю я, заметив, что у нее нет стакана.

– Я свое уже выпила, – ответила она, подмигнув.

И действительно…

– Ясно, я в душ.

– Давай. Daddy, daddy Cool…

Легкий на ногу, я одним духом взлетел по лестнице на второй этаж. Из ванной комнаты раздавались звуки воды и женский голос. Кажется, пела сегодня не только мама. Я прислонился спиной к двери и стал слушать. Это волновало почти так же, как и шлейф дорогих духов – приглушенный звук пробирался под кожу и затрагивал такие нервные окончания, о существовании которых я и не догадывался. Прикрыл глаза и позволил себе погрузиться в этот момент. Голос был мягким и мелодичным, он словно обволакивал меня, создавая ощущение уюта и спокойствия. Вода продолжала струиться, создавая ритмичный фон для песни.

Сейчас или никогда.

Положил руку на ручку двери и повернул ее. Ванная комната была безупречно чистой, каждая деталь на своем месте, создавала ощущение порядка и спокойствия. Всего одна зубная щетка в идеально чистом стеклянном стакане. Зеркало без пятен и следов высохших капель. Бледно-розовый кафель в мелкой росе брызг. И сладко пахнущий пар…

Член готов был порвать шорты! Плюнь на меня кто в этот момент, раздалось бы шипение.

Дрожащими руками, я стянул с себя одежду вместе с нижним бельем, кинув их наугад позади себя. На висках и носу у меня выступил пот. Едва я успел освободиться от хлопка, как меня жадно приняло горячее, упругое женское тело…

– Тимур? Ты уже вернулся? – распахнув глаза, Ангелина ничего не видела, вода заливала ей лицо.

Вся мокрая, она выглядела как никогда сексуально. Каждая капелька воды будто подчеркивала ее прекрасное тело.

– Тимур, конечно… ты же ему так нужна…

– Господи! Клим?! Что ты тут забыл?

– А что тут такого необычного?

Я обнял ее за талию, затем положил ладони на ягодицы, пощупал их, сжал и отметил, что и на ощупь попка Ангелины все так же шикарна. Первой мыслью стало одно: засадить ей туда до упора и трахать как дикарь, пока не кончу.

Мне очень хотелось анального секса.

Врезаюсь в нее яростно, слыша недовольное:

– Щщщщ… Нннн…

– Оффф… – хватаясь за нежнейшие бока еще сильнее, начинаю долбить мощнее, глубже, быстрее. Стоны Ангелины стали громче. Она цеплялась ногтями за что могла, начала двигать попкой навстречу моим движениям. – Боже, какой кайф…

Слабый поток воды смывал соль с волос и тела.

Как нам обоим это нравилось! Геля, получала и боль, и приятные ощущения, которые сливались в единое наслаждение, то стонала, то повизгивала, то рычала, то умоляла прекратить:

– Если родители услышат?

– Когда они что-то хотели слышать? – нагнул ее, чтобы входить длинными жесткими толчками. – Может быть, когда нам обоим было по тринадцать… или, когда твои родители оставили тебя у нас на все лето в пятнадцать… мммф…. – движения стали быстрыми, резкими, я входил почти до конца в бешеном темпе, от которого мутился разум, а внутри разгорался огонь.

Толчки превратились в жесткие удары, и я даже не заметил, как Гелик кончила, но ее тело все напряглось. Мне осталось еще немного.

– Да… сука! – зарычал, будто дикий зверь, глотая водопроводную воду и насаживая ее до упора. – Да-да-оооо-фф-фф-ф…. – а потом содрогнулся в оргазме и замер, прижимая ее к себе с такой силой, что слышно было, как хрустят ее кости.

– Не надо было, Клим… Тимур же… – ее голос звучал глухо, и я со злорадством различил в нем нотки беспокойства.

– Укатил к своему “Лисенку” – передразнил супер-бесячий тон брата. – Почему ты не говорила “не надо, Клим” в свою первую брачную ночь, а? Когда этот мерзавец нахреначился коньяком, оплакивая свою драгоценную Олесю…

– Я была зла и обижена на него.

– Дала трахнуть себя из злости? Пфф… ну и дура…

– Клим, что мне с ним делать?

– Развестись! – отзываюсь, продолжая стискивать ее талию.

– Мои родители будут против, – хрипло отвечает, не поворачивая головы. – Да и ваши тоже.

– Тогда отомсти ему, – говорю ей, немного посопев.

Наверное, никогда в жизни мне не было так тяжело подбирать слова, как сейчас.

– Отомстить? Но, я не знаю как.

– Хочешь помогу?

Глава 16

ОЛЕСЯ

Будто слетела непрозрачная вуаль.

– Погоди-ка… – останавливаю видео на телефоне и приближаю экран. – Клим, я помню тот день, – я прямо слышала, как стучит мое сердце: бух… бух… бух… – Мы с Тимуром были у врача, мне первый раз делали узи, – смутное воспоминание всплыло на поверхность, словно акулий плавник, и скрылось так же внезапно, как и возникло.

Мне стало интересно, какие еще воспоминания могут возникнуть, пока я буду рыться в собственном телефоне. Вдруг я наткнусь на что-то важное, что поможет мне вспомнить и все остальное.

– Значит, я молодец, что нашел твой телефон. Видимо ты оставила его у нас, когда хотела уехать.

– Спасибо, Клим! – воскликнула я, стремительно кинувшись к нему и обнимая за шею. – Спасибо, что привез его! Прежняя "я" хотела этого малыша. Понимаешь? Я не собиралась от него избавляться. И чувства к Тимуру у меня действительно были. Я… я просто запуталась. Да, что же это такое?! – пробормотала я, хлюпая носом. – Я никогда столько не рыдала.

Клим мягко погладил меня по спине, его прикосновение было успокаивающим.

– Все будет хорошо, – прошептал он. – Ты обязательно разберешься. Вот, попей… – протянул маленькую бутылку газировки, и я махом осушила ее.

– Мне надо позвонить Тимуру, – решаю я. – Поговорить с ним. Может завтра позвоню. Да, завтра. Ой…

Возникло странное чувство, я ощутила недомогание, но не могла объяснить, что со мной было. Болеть вроде ничего не болело, но в глазах был туман, и голова кружилась. Я подумала, что это от волнения. В глазах стало темнеть, как будто на голову набросили мешок. Я заерзала на месте, испугавшись, что ослепла. Медный привкус на языке создавал нестерпимое, сводящее с ума чувство тошноты. Я уже испытывала нечто похожее состояние, когда у меня была высокая температура, а сейчас у меня температуры не было. И к тому же это головокружение началось у меня абсолютно неожиданно.

– Ой… как нехорошо…

Сердце забилось быстрее, и я почувствовала, как холодный пот выступил на лбу. В ушах зазвенело, и я попыталась глубоко вдохнуть, чтобы успокоиться. Время казалось остановилось, и я не могла понять, что происходит.

И только когда контуры предметов стали проявляться, я немного успокоилась. Сначала это были лишь смутные очертания, но постепенно они становились все четче. Стены, пол, потолок – все из зернистого камня. На полу потертый красный ковер с узором из квадратов, треугольников и ромбов. Красный ковер устлал ступени, а отполированные перила можно было использовать в качестве зеркала. Много дверей. Клим… все это время я болталась у него на плече.

Почему-то споткнулась о ковер, упала. Проехала по полу немного. Что со мной такое? Почему ноги заплетаются? Одурманенная голова не понимала и половины происходящего.

– Вставай, еще не пришли…

– Не мог-гуу, – зубы застучали друг об друга. Кожей ощущался влажный и липкий воздух.

Мыслей почти не было, а те, что появлялись, были какими-то странными. В голове плыл туман, хотелось лежать проваливаясь в спасительное небытие.

Клим сдернул с себя мастерку, завернул меня и подхватил под руки.

– Вот так лучше!

Тело не слушалось, точно чужое, слабые ноги заплетались при ходьбе. Шли пустым коридором, который казался голубым от светящегося потолка. В тишине гулко раздавались наши шаги. Я зажмурилась и уткнулась лбом в мужское плечо.

Противно-горьковатый привкус на языке заставил неумолимо хотеть воды. Что происходило? Что он дал мне? Наркотик? Яд?..

– Что ты сделал? – я держалась изо всех сил, не желая, чтобы меня вырвало, хотя жгучий ком подкатил уже к самому горлу.

– Брось…ты сама напилась…перебрала… бывает…

Наши лица оказались в кошмарной близости друг от друга. Он держал меня слишком крепко, так, что я чувствовала сквозь одежду его горячее тело. Капли пота с его кожи попали на мою…

– Не прикасайся ко мне, – мрачно шепчу ему прямо в лицо, когда мы почти соприкасались лбами.

Невозможно было сопротивляться, находясь в этих дьявольских путах одурманенного сознания.

– Ты сердишься. Это хорошо.

– Ты меня опоил какой-то дрянью, – простонала я, хватаясь за живот. – Да ты… ты… – от гнева перехватило дыхание. Я запнулась, силясь подобрать ругательство позаковыристее.

Тут же Клим схватил меня за локоть. Не церемонясь, насильно втащил в номер, не обращая ни малейшего внимания на мои отчаянные попытки высвободиться из его хватки.

– Отлично, – пробормотал он, захлопнув дверь.

Резко помещение наполнилось светом, больно ударив по глазам. Сразу же в голове все закружилось: потолок, дверь, стол, кровать, – все кружилось вокруг меня. Испугавшись, я открыла глаза, но ничего не изменилось, все еще кружилось вокруг даже быстрее прежнего. Ноги заплетались неведомым узлом, равновесия не удержать. По пути я вновь споткнулась и полетела на пол. Но, не упала… Меня подхватили большие, сильные руки и резко развернули к себе:

– Жарко, правда?

Паника. Господи, что происходит, помогите, помогите.

– Ты не имеешь никакого права… – с трудом выдавила из себя и воинственно сжала кулаки, готовая защищать свою честь до последнего.

Как назло, руки плохо слушались.

Последовал мягкий шлепок. Не успеваю толком прийти в себя, как оказываюсь на кровати: матрас издал жалобный стон. В мозгу звенело: защищайся! Ну же! Не сдавайся, сделай хоть что-нибудь!

– Помогите, – напрягаю горло.

Моя одежда летела на пол. Чужие пальцы все чаще касались тела, спускаясь вниз по животу… грудь моя ничем не сдерживаемая оказалась на свободе. Мысли вязкие, липкие, неживые вяло ворочались, никак не влияя на реальность. Приступ тошноты, подкатывающий к… горлу.

– Отличные сиськи! Мне нравится… – жадно прошептал он.

Я ничего не видела, но чувствовала, как он убрал руки. Когда ориентация в пространстве стала возвращаться, замыленный взгляд сначала различил вспышку телефона.

Щелк! И вспышка света окутала меня. Я жмурюсь. Паника внутри меня нарастала, я начала часто дышать.

Раздается еще несколько щелчков, я понимаю, что это звук фотокамеры

Глава 17

ТИМУР

Сделав еще один глоток виски, я, пошатываясь, направился к крыльцу террасы. Ночь была тиха, лишь ветер шептал свои тайны. Присаживаясь, я неловко, с грохотом стукнул стакан о ступеньку. К счастью, он уцелел, и на несколько секунд это наблюдение отвлекло меня от мрачных мыслей. Но они, словно тени, вновь окутали мой разум, не давая покоя.

Сердито топая своими красными лакированными туфлями с чересчур громкими каблуками, Ангелина замирает рядом, словно статуя. Ее глаза сверкают от гнева, а я, не обращая внимания, залпом допиваю свой четвертый стакан виски под ее озадаченный взгляд.

Она скрипит зубами от праведного гнева и садится на ступеньку рядом, словно грозовая туча, готовая разразиться молниями.

– Объясни, что ты творишь!

Ее голос отдается в голове дробью – виски сказался на мне сильнее, чем я полагал.

“Старость”, – невольно мелькает в моей голове, но мысль тут же исчезает под градом противоречивых суждений, к которым я обращаюсь всякий раз, когда организм, кажется, дает слабину.

– Наслаждаюсь уже четвертым стаканом односолодового виски двенадцатилетней выдержки, – с каменным лицом отвечаю ей. – И, что самое удивительное, все еще в здравом уме и твердой памяти. Хотя, если честно, очень надеялся, что начну видеть розовых слонов, танцующих чечетку.

Потер голову подушечками пальцев не из-за головной боли. Так я пытался остановить некие разрушительные процессы в мозгу.

Ангелина уставилась на меня с такой безысходностью, что даже лед в стакане начал таять от жалости.

– Если ты продолжишь так смотреть, то скоро и стакан разрыдается! – говорю ей.

– Что это было, а? – вспыхивает она. – Ты же сам из кожи вон лез, чтобы заключить этот брак. А сейчас шарахаешься от меня по дому.

– Ох, не ворчи, – я едва заметно морщусь, и от нее это не ускользает.

Гладкое стекло мгновенно покрылось испариной в моих ладонях, отпечатки пальцев оставались неровными овалами на его поверхности.

– Объясни, – требует она, не удостаивая меня взглядом. – Тебе придется это сделать, иначе я…

– Иначе что? – усмехаюсь я. – Устроишь мне мозговой штурм?

Опрокидываю в себя остатки виски, хлопая стеклянным дном о камень.

– Что вообще происходит? – в который раз спрашивает она, очевидно, надеясь, что количество вопросов рано или поздно сведет меня с ума, и я, как на духу, разложу перед ней все свои секреты.

– К демонам вопросы! У тебя нет других дел, кроме как копаться в моих внутренних тараканах? – припечатываю я, уже жалеющий, что раскрыл рот. – Ты что, думаешь, что я – это какой-то сейф, который можно открыть, задав тысячу вопросов? – щелкаю языком как на надоедливого ребенка.

– Ты был таким галантным и обходительным со мной. Но ровно до того момента, как появилась эта Олеся. Это все потому, что ты в нее влюблен?

Мне приходится выждать еще минуту, пока Ангелина сверлит взглядом дыру в моем виске.

– Нет, не поэтому. А потому, что я – настоящее ничтожество, Ангел. Вот кто я.

Ее глаза расширились от удивления.

– Не стоит мне распускать сопли при тебе, – тут же усмехаюсь.

– Не говори ерунды. Мы с тобой и Климом выросли вместе, и я надеюсь, состаримся, оставаясь лучшими друзьями. Я люблю тебя!

– Ты же понимаешь, что брак не мое решение. За меня давно все предопределили. Мое будущее расписали еще до того, как я научился принимать свои собственные решения.

– А разве плохо? В какой-то степени мне нравится это будущее, где никогда не придется ломать голову, не придется ни в чем разочаровываться, не придется задумываться о том, как себя прокормить дальше. Все уже готово.

– Не знаю. В этом я тебя понять не могу. Понимаешь? Мне никто не требуется. Я хочу быть только с ней. Теперь я даже представить не могу, кто может затмить ее собой. Мне кажется, такой партии для меня не существует на свете. Такой девушки я больше никогда не встречу.

– Ну, и? Чего тогда делать будем? – тихо раздался ее голос.

– Хер его знает…

– Надо что-то решать.

– Да? Ну так реши, – неожиданно злобно отзываюсь. – Давай, бля. А то я все…

– Я… Не знаю…

– Неудивительно. И я не знаю.

После этого наступило молчание. Тяжелое такое, давящее.

– Может хоть попытаемся? – обвив шею руками, она притянула мою голову к себе. Пухлые горячие губы впились в мой рот, и нежный язычок протиснулся между зубов.

Позволяю забыться в плену горячих губ и нежности. Но ненадолго. Стоило мне поддаться, как реальность накрыла меня с головой, заставляя уклониться от следующего поцелуя.

– Не сегодня, Ангел…

– Тим, ты нужен мне, – тихо выдохнула она мне в губы, лишь едва касаясь их. – Хочу засыпать в твоих объятиях, просыпаться и видеть тебя. Люблю твою улыбку, твой смех, но ты так редко смеешься. Почему? – ее губы сдвинулись влево и теперь вырисовывали узоры на моей щеке. – Научи, как сделать тебя счастливым? Я буду стараться. Я все для тебя сделаю.

– Мне жаль, – произношу, прямо глядя на нее.

– И у меня нет шанса?

– Шанса на что? На чувства?! Хоть понимаешь, как это звучит?

– Тогда мне тоже жаль, – с некой толикой горечи и сожаления произносит она. – Жаль, что будет не по-хорошему…