Текст книги "Фотография с обложки"

Автор книги: Елена Миронова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Наблюдая, как парень делает фотографии, Ольга восхитилась. Надо же, для каждой девушки он сумел подобрать тот ракурс, в котором она выглядела королевой, настоящей богиней! На свете нет совершенных людей, но на фотографиях профессионала каждую модель можно было назвать совершенством!

Светлова не сдержалась от восхищения, рассматривая фотографии.

– Давай я и тебя сфотографирую, – вдруг сказал Федор, внимательно рассматривая девушку.

– Нет, – смутилась она, – зачем? Не надо!

– Посмотрим, насколько ты фотогенична, – засмеялся тот. – Давай, все равно уже конец рабочего дня, работа закончена! Разве тебе не хочется попробовать себя в качестве модели?

Ольга закусила губу. Если он ее сфотографирует, потом будет долго ужасаться, глядя на фотографию. А с другой стороны, ей и самой хотелось посмотреть на себя, особенно если он сумеет сделать из нее пусть не такое совершенство, как из девочек-моделей, но что-то близкое к тому.

– Хорошо, – наконец согласилась она, – надеюсь, фото будет не в стиле ню?

– Ну, если хочешь, – удивился Федорчук, – хотя твое желание не самое обыденное…

– Нет, – испугалась Ольга, – я не хочу… это была шутка!

– Думаю, тебе подойдет образ неприступной дамы, неумолимой и холодной, – задумчиво произнес он.

Ольга слегка покраснела, вспомнив, как вела себя прошлой ночью, неумолимая и холодная дама, быстро отогнала от себя воспоминания и поинтересовалась:

– Синего чулка? Монашенки?

– Ну почему ты бросаешься в крайности, – внезапно разозлился он. – Для тебя есть только черное и белое, а в жизни, кроме этого, существует не только масса других цветов, но и оттенки, и полутона!

Девушка сконфуженно замолчала.

– Представь себя дамой из Средневековья. Или нет, лучше девушкой с жемчужной сережкой. Смотрела этот фильм?

Ольга кивнула. Только как представить себя на месте Скарлетт Йоханссон, исполнявшей главную роль? Если бы она была так же красива, то, пожалуй, совершенно не переживала бы по поводу образа. Подумать только, почему красавицы с удовольствием играют Квазимодо, а некрасивые девушки, играя роли таких же некрасивых героинь, сильно комплексуют?

– Но я ведь не красавица, – вырвалось у нее, – у меня нет ничего, что можно было бы подчеркнуть на фотографии!

– Что за глупости? – удивился Федор. – У каждого человека найдется что подчеркнуть. У тебя, например, потрясающие глаза, они просто завораживают! Если подчеркнуть их, сделать акцент на твоих глазах, никто не сможет оторвать от них взгляд! И будет видеть только их, и ничего больше! И кто тебе сказал, что красота стандартна? Это придумали продавцы одежды и препаратов для похудения, на самом деле истинно красивые девушки выглядят так, что на улице ты бы попросту не обратила на них внимания. Ну вспомни, к примеру… – Тут он назвал ей имена нескольких знаменитых российских манекенщиц, ставших весьма популярными на Западе.

Ольга пожала плечами. Действительно, названные им девушки без макияжа имели весьма простоватые лица. Однако что-то в них явно было, раз европейские агентства признали их топ-моделями!

И потом, не очень-то она верила в эту затею. Чтобы люди смотрели на нее и видели только глаза – потрясающие, завораживающие, восхитительные? Недлинный нос и тонкий огромный рот, не бледное, смахивающее на непропеченный блин лицо, а лишь глаза? Сомнительно…

– Ладно, это твое домашнее задание на завтра, – махнул рукой Федор, сообразивший, что Ольга никак не может прийти в себя, – придумаешь свой образ в заданной теме. А теперь пора по домам!

Домой они возвращались вместе. Ольге было так непривычно усаживаться в его синюю машину, на то место, на котором обычно сидела Галина. Надо отдать Ольге должное, она долго сопротивлялась. Ее ужасало, что кто-то из сотрудников может увидеть их вместе, а потом рассказать Ковальчук. Она же наверняка будет звонить, чтобы похвастаться своими успехами. И вот тогда кто-нибудь непременно ехидно сообщит Галке, что ее дружок возит на машине серую мышку из подчиненных модельера.

И потом, когда Галина вернется, она точно выщипает Ольге все волосы. А что, примам все позволено! А у нее волосы и так не слишком густые, одно достоинство, что длинные. Ох и опозорится она…

Поэтому Светлова изворачивалась, как могла. Говорила, что в машине ее укачивает, что она обожает ездить в общественном транспорте и вообще – сама прекрасно найдет дорогу домой. На самом деле ее не то что не укачивало в машине, у нее у самой был автомобиль, но по причине своей дряхлости он уже не желал возить Ольгу, а она сама пока еще не могла позволить себе купить хорошую машину.

Но Федор не желал слушать Ольгин лепет.

– Я просто хочу сделать для тебя хоть что-то приятное, как-то отплатить тебе за вчерашнее, – заявил фотограф.

– Ты уже отплатил, – чуть не брякнула она, но вовремя сдержалась.

В конце концов, их спор становился смешным. Ну хочет Федор довезти ее до дома, пусть везет, ведь вчера она тоже его провожала. И ей хорошо – в кои-то веки доедет домой на машине, а не на общественном транспорте! Поэтому, провожаемая лукавым взглядом охранника, Ольга неуклюже уселась в красивую синюю машину Федора, и они резко тронулись с места.

– Ты, наверное, мечтал стать гонщиком? – переводя дыхание, поинтересовалась она через пятнадцать минут.

Водитель-лихач расхохотался.

– Просто пытаюсь произвести на тебя впечатление, – пошутил он, однако девушка зарделась.

Она не стала спрашивать, зачем Федорчуку производить на нее впечатление, если он уже произвел его на одну из самых красивых женщин планеты, которая с утра улетела в Японию. Зачем подталкивать его к провокационному разговору? Федор за весь сегодняшний день не сказал о Ковальчук ни слова. Линда, заглянувшая в студию, попыталась вытянуть его на откровенный разговор о невесте, но Федор зыркнул на нее из-под густых бровей, и та немедленно убралась. Впрочем, перед этим она умудрилась выклянчить у фотографа яблоко, лежащее на столе. С этим яблоком Федор сегодня составлял для моделей сцену из греческой мифологии про двух красавиц богинь, спорящих о том, кто из них прекраснее. Разумеется, фрукт был муляжом – красивым, крупным, глянцевым и таким же тяжелым, как настоящее яблоко.

Линда схватила яблоко и умчалась. Ольга не успела рта раскрыть.

– Зачем ты так? А вдруг она сломает себе зубы? – испугалась девушка.

– Значит, на какое-то время мы перестанем прятать свои обеды, – невозмутимо ответил фотограф. Но, посмотрев на встревоженную Ольгу, улыбнулся. – Да не волнуйся ты, ничего она не сломает, проверено на себе, – сконфуженно вздохнул он.

Она почувствовала облегчение и рассмеялась, Ольга подсознательно боялась разочароваться в любимом мужчине. Ей не хотелось уличить его в дешевой провокации или мелкой, недостойной мести. Она мечтала, чтобы он был таким, каким она его видела и желала видеть, – великодушным, добрым, слегка насмешливым, остроумным. И пока фотограф полностью оправдывал ее ожидания.

Она исподтишка бросала на него частые взгляды. Ей все в нем нравилось – и прямой гордый профиль, и четкая линия подбородка, и полноватые, как у девушки, губы, и смуглая кожа с маленькой родинкой на шее. А больше всего – синие, потрясающие глаза под темной кудрявой шапкой волос. Федор – это просто совершенство. Ей очень сильно повезло, что вчера она умудрилась улечься в его постель. Потому что такое больше никогда не повторится… Даже если он не будет с Ковальчук, непременно найдет себе девушку под стать себе – высокую длинноногую красавицу с аккуратным точеным носиком, а не длинным шнобелем, как у Ольги. Она с грустью вспомнила каждую секунду вчерашней ночи и ощутила дрожь, пробежавшую по телу. Ну что ж, не каждой безответно влюбленной девушке так везет. Она сохранит эти воспоминания на всю жизнь и долгими одинокими вечерами будет осторожно выуживать их из памяти и заново переживать каждое волшебное мгновение…

Он довез ее до подъезда, даже чмокнул в щеку на прощание. Весь вечер у Ольги было изумительное, восторженное настроение. Она вспоминала, что они провели вместе не только ночь, но и день!

На следующий день все повторилось. Агентство спешно искало для Федора нового помощника, а пока Ольга выступала в роли его ассистента.

– Ну что, – потирая руки после работы, проговорил Федор. – Ты придумала дома новый образ для фотографий?

Ольга, слегка краснея, кивнула. Ну еще бы, она весь вечер кривлялась перед зеркалом, пока не нашла несколько наиболее выигрышных с ее точки зрения поз. Стесняясь, продемонстрировала их Федорчуку. Тот отвернулся в сторону, и девушка с изумлением обнаружила, что фотограф смеется.

– Прости, – повернулся к ней Федор, – просто это – не твое! Ты насмотрелась на моделей в журналах…

– Я же говорила, что не умею позировать, – вспыхнула Ольга, разозлившись на него. Почему он над ней смеется, ведь знает, что она – не профессиональная модель!

– Ну не сердись, – попросил фотограф, – я просто не удержался, так забавно ты выглядела. Нет уж, давай больше не будем пытаться делать из тебя кого-то. Да у тебя самой не должно быть желания быть на кого-то похожей. Будь естественной, самой собой, и все…

Они принялись за работу. Ольге было интересно, что выйдет из этой затеи. Ну и конечно, у нее был дополнительный интерес: Федор. Она сможет остаться с ним чуть дольше, чем обычно, пока он будет ее фотографировать.

– Встань прямо, – командовал профессионал, – повернись в профиль, хорошо… Подними руку… Теперь зайди за ширму и переоденься в греческую тунику…

Незаметно пролетели два с половиной часа. Ольга, уставшая, обессиленная, с трудом смогла выйти из студии.

– Да уж, моделям не позавидуешь, – призналась она в машине, когда Федор вез ее домой, только на этот раз она и не думала протестовать. – Я знала, что им совсем не так легко, как думает большинство женщин, и что завидовать им не стоит. Бедняги должны не только сидеть на вечных диетах, заниматься спортом и всегда выглядеть на все сто процентов. Кроме этого, им приходится выполнять уйму нудной работы! Часами позировать, несмотря на затекшие руки и ноги, улыбаться, хотя все вокруг уже вызывает раздражение, и терпеть все это ради одной-единственной удачной фотографии, дополнительного шанса на удачу.

Федор тут же рассказал анекдот про модельный бизнес. Ольга молчаливо удивлялась, что они так легко разговаривают друг с другом, будто знакомы с детства. Хотя на самом деле еще позавчера Федор и не подозревал о ее существовании.

А через неделю у него появился новый ассистент, пухленькая юная девушка Юлечка, и Ольга вернулась на свое рабочее место. Она была уверена, что теперь все их разговоры, встречи и поездки на машине прекратятся. Она грустно варила шефу кофе, отвечала на звонки, распечатывала нужную информацию и рассылала приглашения на предстоящий показ мод, не переставая думать о Федорчуке. Каково же было ее удивление, когда за несколько минут до обеденного перерыва он появился в приемной.

– Фу, слава богу, успел, – облегченно выдохнул он. – Я боялся, что ты уже ушла. Ну что, пойдем?

– Куда? – удивилась Ольга, даже не успев сообразить, что происходит.

– Как – куда? – Фотограф притворился обиженным. – Ты не рада меня видеть?

– Очень рада, – вырвалось у нее.

– Тогда пойдем, и не спрашивай ничего, – загадочно улыбнулся он. – Это сюрприз.

Он помог заинтригованной Ольге накинуть плащ, и они вышли из здания, сопровождаемые удивленным взглядом охранника Павла Александровича.

Девушка думала, что они пойдут к машине, но Федор направился совершенно в другую сторону.

– Мы идем в кафе, – сообщил он. – Здесь неподалеку.

Она почувствовала легкое разочарование.

– Тогда к чему такие секреты? Почему бы сразу не сказать о том, что мы идем обедать? – спросила она.

Федорчук нацепил на лицо обиженное выражение. Ольга уже знала, когда он дурачится, а когда обижается всерьез.

– Ну вот, теперь ты считаешь, что мой сюрприз заключается в том, что я свожу тебя пообедать, – вздохнул он. – На самом деле – мы идем не просто обедать, а кое-что праздновать.

– Что? – вырвалось у нее. – Ну, скажи!

Но Федор был неумолим. Он молчал, пока они шли к маленькому кафе-бару, молчал, пока они усаживались за столик и выбирали блюда из меню. И лишь когда он заказал по бокалу шампанского, жутко заинтригованная девушка смогла узнать, в чем заключается сюрприз.

– Помнишь, неделю назад я делал твои фотографии?

Она недоуменно кивнула. Федор показал ей эти снимки на следующий же день, и она была просто потрясена. Совсем неудивительно, что его считают гением и так ценят в агентстве. Шеф только недавно в очередной раз поднял ему зарплату. Боится, что Федор найдет местечко потеплее. На фотографиях Ольга была совершенно не похожа на себя. Вернее, это была она, потому что никакими компьютерными программами Федор не пользовался, считал недостойным себя поправлять неудавшиеся фото на компьютере. В то же время черты Ольги на фотографиях смягчились, улыбка выглядела загадочной, пожалуй, почище, чем у самой Джоконды, а нос… ее нос отчего-то уменьшился в размерах! Но самое главное – глаза! Как и говорил Федор, от них нельзя было оторвать взгляд. Она испытала немалое потрясение при виде снимков. Оля раньше всегда поражалась, насколько лучше модели выглядят на фото, чем в жизни, но на этих фотографиях была она сама. И это изумляло ее до крайности – никогда не подозревала, что может выглядеть так…

Ольге очень понравились фотографии, она развесила их дома на стене над своей кроватью и любовалась ими.

– Так вот, – продолжил Федор, убирая локоть, чтобы официант смог поставить перед ним бокал с шампанским, – твои снимки случайно попали в пачку с другими фотографиями моделей.

– Не поняла, – промямлила Ольга. – Как они могли попасть, ведь ты же мне их отдал?

– Светлова, ну ты такая темная, – Федор вытаращил на нее глаза, – у меня же остались негативы, поэтому я могу напечатать еще тысячу твоих фотографий. И потом, я всегда делаю наиболее удачные снимки Как минимум в двух экземплярах, на всякий случай.

– Ну и?.. – поторопила его Ольга, которой нравилось, когда он называл ее по фамилии. Это выглядело так, словно они давно знакомы, и привносило некий интимный флер в разговор.

Она чувствовала аромат игристого вина в стоящем рядом бокале, пузырьки разрывались и попадали ей то в нос, то в щеку.

– Заказчик, которому мы отправили пачку снимков, выбрал тебя! – гордо провозгласил Федор.

Ольга опешила и чуть не смахнула рукой бокал с шампанским. Она ничего не понимала. Какой заказчик? Выбрал ее для чего?

– Ну, давай за тебя. – Фотограф, сияя, как начищенный самовар, поднял бокал.

Ольга машинально взяла свой, чокнулась с фотографом и сделала пару глотков. В горле защипало.

– Что-то ты не выглядишь довольной, – заметил Федор, налегая на бифштекс. – Или тебе и вправду не хочется сняться в рекламе?

– В рекламе чего? – Ольга уставилась на него.

– Ой, извини. – Он вытер губы салфеткой. – И вправду, я же не сказал самого главного. В рекламе новой туши конечно же!

– Какой? – оживилась девушка, она все еще не могла прийти в себя. – «Макс фактор»? «Пупа»? «Буржуа»?

– Вот это уже тебе предстоит уточнить самой, – развел руками Федор. – Было бы глупо, если бы я интересовался маркой туши, как ты считаешь?

Они рассмеялись вместе.

Ольга Светлова подозревала, что на самом деле Федорчук специально подложил ее снимки в пачку фотографий девушек-моделей. Но вслух произносить это не стала. В конце концов, какая разница, как там было на самом деле? Важен результат, итог, а не процесс. И потом, в чем она может обвинить фотографа? В том, что он искренне хотел ей помочь поверить в себя? Доказать, что она вовсе не такая некрасивая, какой кажется самой себе?

– Но как я могу стать моделью и что-то рекламировать, я ведь не такая худенькая, – расстроилась Ольга, отодвигая от себя кокотницу с жюльеном, – не говоря уже о моей внешности!

– Мне кажется, ты думаешь о себе как о дурнушке, – заметил Федор, закурив, – стесняешься самой себя. Разве так можно, Светлова? Нужно любить себя, свое тело, свое лицо, ведь если ты сама себя не любишь, нельзя ожидать любви от других людей! А насчет худобы – это расхожий миф. Манекенщицам и моделям, которые выступают на дефиле, действительно необходимо быть очень стройными. Но модели, снимающиеся для журналов, далеко не всегда высокие и худые. Главное – это артистизм, изюминка. Ты знаешь, что даже европейские Дома высокой моды перестраиваются на женщин с формами? Всем надоело глазеть на тощих девиц с острыми коленками и ножками, как у олененка, которые того и гляди подломятся! Теперь в моде – нормальная женщина, стройная, но со всеми нужными округлостями и выпуклостями там, где надо! Поэтому не переживай ты так: если заказчик выбрал тебя, значит, ты ему приглянулась. Он верит, что именно ты сможешь прорекламировать его тушь!

– Лучше бы я рекламировала духи, – улыбнулась Ольга, – длинный нос символизирует хорошее обоняние.

– Тушь тоже неплохо, – пожал плечами Федор, не приняв ее шутки. – Но все же ты поменьше расстраивайся и не переживай. В конце концов, даже если вдруг у тебя ничего не получится с дальнейшей карьерой, ты ничего не потеряешь!

– Дальнейшей карьерой? – переспросила внезапно разволновавшаяся Ольга. – Ты что, думаешь, это не последняя моя работа? В смысле, в рекламе?

Федор отложил вилку, внимательно посмотрел на собеседницу:

– А ты думаешь, это случайность? Заказчик – профессионал, он не первый год в рекламном бизнесе. Он считает, что ты подходишь ему. Почему же другие не могут решить так же? Или тебе интереснее всю жизнь торчать в ассистентах нашего вздорного маэстро?

Ольга судорожно вздохнула. Ну как ему объяснить, чего она боится? Что может надеяться на дальнейший успех, а ведь он не посетит ее! И тогда она расстроится еще больше, станет считать себя неудачницей и впадет в депрессию. Гораздо проще ни на что не надеяться и занимать скромное место. Хотя Федор прав – ей уже надоело быть серой мышкой, тенью великого босса. Хочется сделать что-то свое.

И все же ей было страшно. Может, заказчик ошибся? Вполне возможно, что завтра ей откажут, подберут другую девушку.

– Ладно, – в очередной раз вздохнула она. – Поживем – увидим.

– Ты не поняла, – покачал головой Федор. – Мы не будем жить, всего лишь плывя по течению и даже не шевеля лапками. Мы сделаем другие фотографии, новые ракурсы, откроем тебя – новую. И станем предлагать твое портфолио заинтересованным лицам. Потому что в противном случае ты так и останешься моделью туши, о которой через пару-тройку лет все забудут.

– Но я некрасивая, – сделала Ольга еще одну попытку отказаться. – И я – не профессиональная модель.

– Красота может быть разной, ну как ты не понимаешь? – вздохнул Федор. – Можно иметь внешность Барби, но не пользоваться спросом у заказчиков, а можно иметь самую непритязательную внешность, в которой, однако, будет за что зацепиться, чтобы стать звездой. Разве ты сама так не думаешь? Вспомни всех звезд, которые тебе нравятся, – не только моделей, но и актрис, певиц, телеведущих. Неужели все они – красавицы?

Ольга поежилась. И хочется, и колется, вот как в народе характеризуют ее состояние. Впрочем, Федор прав. Она ничего не теряет, кроме разве что веры в себя. Но ее вера и так недостаточно сильна, поэтому можно попробовать. Если Федорчук верит в нее, чего она медлит?

– Я готова, – просто сказала Ольга. – Давай работать.

Потом она часто вспоминала эту фразу, которая все перевернула с ног на голову. Именно тогда и решилась ее судьба. Никогда она не думала, что сможет стать моделью. Не той, которая блистает на подиумах, а одной из девушек, рекламирующих очередную модную новинку, будь то косметика, продукты, открывшийся торговый центр. Далеко не все они красавицы в признанном смысле этого слова, но ведь чем-то они привлекли заказчиков! Сказать по правде, Ольга не верила в успех этого предприятия. Она даже сомневалась, что сумеет подписать контракт с тем самым производителем туши, опасаясь, что, как только он ее увидит, сразу передумает отдавать свой продукт, решив, что не будет переводить его на ее блеклые ресницы. Поэтому Ольга не испытывала ни вдохновения, ни азарта, ни радости – буквально ничего. Мало того, она даже сумела убедить саму себя, что из этой затеи ничего не выйдет, поэтому не стоит ни полагаться на перспективу, ни отчаиваться, когда ее бортанут с корабля.

Именно Федор убедил ее в том, что попробовать все же стоит.

Разумеется, при этом Ольга продолжала работать ассистентом. Они с Федором пока никому ничего не говорили – опять же по настоянию Федора. И даже когда в журналах появились фото Ольги Светловой, никто не понял, что эту тушь рекламирует именно она. Впрочем, Ольга и сама себя с трудом узнала в той горделивой красавице, которая взмахивала ресницами на глянцевых страницах. Перед тем как сделать фотографии, над ней долго работал профессиональный стилист, результат превзошел все ожидания.

– Ты – как пластилин, – радовался Федор, – из тебя можно вылепить все, что угодно! Но одновременно с этим ты имеешь редкие черты: чувство собственного достоинства и характерность!

– Так они же у всех есть, – удивлялась Ольга.

– Нет, я говорю о фотографиях. В каком бы ракурсе ты ни снималась, в твоих глазах читается, что ты знаешь себе цену. Видимо, это и подкупает рекламодателей.

Она не спорила. Федору виднее, он же профессиональный фотограф, в конце концов! Через месяц он неожиданно предложил ей прогуляться. Все это время держался на расстоянии, однако это не мешало ему частенько подвозить Ольгу домой, водить ее в кафе обедать, а однажды они даже сходили в кинотеатр. Иногда Ольга вспоминала ту единственную ночь, которую они провели вместе, и сердце ее радостно прыгало в груди: пусть она воровка, пусть она обманом легла в постель Федора, но все же это было в ее жизни, было! И даже если ничего больше не произойдет, даже если Федор вскоре забудет о ней и перестанет приглашать ее провести вместе вечер, она с благодарностью будет вспоминать ту ночь и все эти дни, во время которых она находилась с ним рядом, могла смотреть на него, улыбаться ему и с восторгом ощущать, что он говорит для нее. Иногда она думала – а как бы все получилось, если бы Федор решил заняться с ней любовью? То есть заняться по-настоящему, а не по пьяной лавочке? Ей этого одновременно и очень хотелось, и она боялась.

Возможно, он пошел бы на поводу у своего желания, а у мужчин, как известно, желание может не совпадать с настоящими чувствами к объекту вожделения. Мать Ольги всегда говорила, что мужчины думают ширинкой. Следовательно, после того, что произойдет, Федор может оттолкнуть ее. Использовав, он насмеется над ней, а что ей останется делать в этом случае? Только тихо умереть от тоски и разочарования! Ольга не хотела ни умирать, ни разочаровываться в своем герое, ведь Федор до сих пор еще не сделал ничего, что заставило бы ее пожалеть о своей влюбленности в него.

Кроме того, ей было неловко, ведь он оставался женихом Ковальчук, хотя она не звонила ему с момента отъезда. Все в агентстве были уверены, что Галина бросила жениха, оставила его ради своей блестящей карьеры в Японии, иначе как объяснить ее странные поступки – нежелание оставлять свои координаты в чужой стране, отсутствие звонков? Ведь, когда любишь, хочешь быть к этому человеку как можно ближе. А Галина просто исчезла… Ольга с Федором ни разу не говорили на эту тему, и девушка внезапно задумалась: а, собственно, почему она так уверена, что Галина не звонит ему? Почему она решила, что Ковальчук забыла о Федоре? Может быть, они созваниваются каждый день и нежно воркуют друг с другом, ведь вплоть до сегодняшнего дня Федорчук не сделал ей намека, что между ними возможна какая-то связь. Впрочем, так же безупречно он вел себя и с другими девушками, Ольга видела, какими глазами смотрят на него некоторые модели, как пожирают его взглядом. При этом самые смелые из них делали Федору довольно прозрачные намеки, на которые он реагировал вполне невинно, превращая все в шутку или делая вид, будто не понимает, о чем идет речь.

Про ее дальнейшую карьеру они больше не говорили. Ольга даже забыла об этом. Хотя, признаться, смотреть на свое изображение в модных журналах было приятно. Равно как и получить очень неплохой гонорар. Заработав его, она первым делом сделала подарок своему вдохновителю: купила какую-то сверхмодную оптическую линзу. В магазине продавец-консультант так долго заливался соловьем, расписывая Ольге все достоинства этой линзы, что, наконец, убедил ее сделать это приобретение.

– Такие даже в Америке еще не появились в широком ассортименте, – клялся продавец, подводя Ольгу к кассе, – они пока есть только в нашем магазине, так что вы очень вовремя!

Федор долго благодарил Ольгу за подарок и выглядел смущенным. А вскоре попросил ее составить ему компанию на прогулке.

– Не буду тебя томить, – улыбнулся он, – скажу лишь, что появился еще один заказчик, желающий видеть тебя в рекламе своей продукции.

Шел первый месяц лета, но на улице уже стояла жара. Выходить на улицу можно было без опасения только вечером. Поэтому после работы Ольга с Федором, выйдя из здания, не сговариваясь, свернули направо. А где же еще гулять, как не в ближайшем парке?

Они медленно прошлись по дорожкам в том же парке, в котором некоторое время назад она обнаружила пьяного фотографа на лавочке. Не сдержавшись, Ольга хихикнула и с удивлением заметила, что Федор смутился. Они ни разу не вспоминали тот вечер, когда она привела его домой в непотребном виде. Девушке казалось, что Федорчуку это будет неприятно. И правда, кому понравится, если далеко не самый близкий человек в очередной раз начнет вспоминать о чем-то неприятном. Это напоминает ситуацию, когда парень впервые приглашает домой понравившуюся девушку и знакомит ее с родителями. Пока он пытается пожарить шашлыки во дворе или просто моет руки в ванной комнате, его мама вытаскивает из шкафа толстенный, пыльный фотоальбом и знакомит его подружку с ним же, только двадцатилетней давности.

– Вот какой он был холосенький, – сюсюкает его мать, – видите, милая, как он тут надул щечки и скривился? Это все газы, Вовочка (Сашенька, Петенька) очень долго мучился от излишнего газообразования, мы все извелись, пока его стул наладился… А вот на этой фотографии он плачет – потому что описался, пока его фотографировали, а ведь ему уже четыре годика!

Словом, когда незадачливый кавалер появляется в комнате, его подружка знает не самые лестные детали его биографии, и это неприятно обоим. Так и Ольга, понимая, что Федору не захочется обсуждать свое тогдашнее поведение, ни разу об этом не упоминала.

Теплый вечер, изумительная погода, хорошо прогретая земля, на которую можно было ступать без страха даже туфельками на тонкой подошве. Они оба наслаждались прогулкой. Вокруг гуляли люди, на скамейках сидели студенты, мимо на велосипедах проносились подростки, а степенные бабушки с колясками, в которых восседали упитанные внуки, обсуждали погоду и ругали президента, который никак не мог повысить пенсию в связи с бешеной инфляцией.

– Так что же сказал заказчик? – наконец не выдержала Ольга. – Не томи, ты обещал рассказать, когда мы придем в парк.

– Он сказал, что ты похожа на… – Федор сделал вид, будто задумался, вспоминая, на кого похожа его спутница.

– Лишь бы не на Буратино, – тихо пробормотала Ольга, содрогнувшись.

– Что?

– Да так, ничего. Так на кого я похожа? На Барбру Стрейзанд?

Девушке очень нравилась эта актриса, потрясающе обаятельная и приятная. Однако эталоном красоты назвать Барбру было нельзя, что весьма ободряло Светлову.

– Балда, – засмеялся Федор, – она же уже в возрасте. – И вдруг, хлопнув себя по лбу, возликовал: – На Джулию Робертс!

– Как – на Джулию Робертс? – заволновалась Ольга. – У нее же нос уточкой, а у меня просто длинный… У нее есть шарм, а у меня – нет…

– Ну, знаешь, тебе не угодишь, – рассердился фотограф, – тебя уже сравнивают с первой красавицей Голливуда, но это тебя не устраивает! Не хочешь – как хочешь…

– Хочу, – испугалась Ольга, – конечно, хочу!

И чтобы убедить в этом Федора, она прижалась к его руке и погладила ее, глядя снизу вверх на него умоляющими глазами.

– А вот сейчас ты похожа на обезьянку из зоопарка, которая клянчит банан, – поддразнил ее Федорчук.

Но Ольга его шутливого тона не поддержала.

– И что мне надо будет делать?

– На сей раз – присутствовать на выставке в бизнес-центре, – торжественно сообщил Федор, сияя, как надраенная до блеска сантехника, – в качестве модели.

– Я что-то не поняла, – медленно проговорила Ольга, – мы же договаривались только о фотографиях. Ну какая из меня модель, Федь? Посмотри на меня внимательно!

– Смотрю. – Он и вправду остановился, взял ее за плечи, посмотрел прямо в глаза.

– Ну разве я похожа на модель? – Она почему-то сильно заволновалась. – Одно дело провести пару часов с профессиональным стилистом и стоять перед объективом камеры, зная, что ты сделаешь идеальные снимки, а потом еще и выберешь из них самый потрясающий. И совсем другое, когда вокруг тебя люди и другого дубля не будет, это не черновик, который можно переписать. А вдруг меня просто засмеют? Я же не модель, и ты сам это знаешь…

Федор вдруг наклонился и коснулся губами ее щеки, а потом прошептал в ушко:

– Ты лучше, чем модель! В тебе нет наигранности, ты естественная и живая, понимаешь?

Кожа Ольги покрылась мурашками. Никогда еще Федор не позволял себе подобных вольностей, он всегда был корректен и деловит, показывал, что его отношение к Ольге не переходит за рамки дружеского. Но как же она хотела этого – чтобы он вот так интимно склонился к ней, коснулся, губами ее кожи, как тогда! И как же были приятны его прикосновения!

– И вообще, чего ты волнуешься? – отстранившись, как ни в чем не бывало поинтересовался парень. – Тебе надо будет улыбаться и отвечать на вопросы о продукции, которую ты будешь рекламировать! Причем там ты будешь не одна, а среди других девушек.

– Но я же не профессионалка, – вскричала Ольга, – я могу споткнуться и упасть. И еще: откуда я знаю, как мне повернуться и что сделать?

– А, к черту, – внезапно пробормотал Федор, – не могу больше ждать. Как повернуться, я тебе скажу. – Он внезапно уставился на Ольгу, а затем в его глазах промелькнула какая-то тень. Ольга испугалась: сейчас его взгляд напоминал тот, которым он смотрел на Галину, когда Ольга застала их в студии. Она ясно поняла, что он хочет сделать, но все еще не могла в это поверить.

Он огляделся вокруг и вдруг потащил Ольгу за руку в глубь парка, туда, где деревья росли гуще, и их кроны образовывали настоящую крышу. Там было сумрачно, будь она одна, ни за что бы не пошла в ту сторону.