Текст книги "Поверить в чудо (СИ)"

Автор книги: Елена Сарафанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

12

В день юбилея Ольга ночевала у Виктора, чтобы первой сделать ему подарок, и утром, после страстного акта любви, торжественно вытащила из сумочки классный цейсовский бинокль, который вручила со словами: «Чтобы ты мог видеть все, что пожелаешь».

– То есть, подглядывать за тобой можно? – уточнил он.

– В первую очередь, – согласилась девушка.

За завтраком Ольга снова вернулась к теме, которая стала их первым камнем преткновения, потому что Виктор настаивал, чтобы на юбилее она сидела с ним рядом, на что девушка отвечала категорическим "Нет!"

– Я тебе объясняла, что работаю с этими людьми, – в который раз говорила Ольга. – И не хочу, чтобы меня воспринимали, прежде всего, как твою любовницу. Поэтому на юбилее я сяду вместе с сотрудниками фирмы, половину из которых прекрасно знаю.

– Ага, а они будут интенсивно за тобой ухлестывать.

– А что, нельзя?

– Да я им головы посшибаю!

– Всем остальным мужчинам тоже? Ведь, наверное, не только твои ребята захотят потанцевать со мной, но и много других гостей пана юбиляра, – подмигнула Ольга Виктору. – Ведь у нас масса общих знакомых, дорогой, не забывай. Ты им тоже будешь головы сшибать?

– Да будь моя воля, я б... – он запнулся под ее угрожающим взглядом.

– Может, просто повесишь на меня табличку "Чужая собственность. Руками не трогать"? – Ольга встала со стула и наклонилась над столом. – Ты глухой, Виктор? Не слышал, о чем я говорила? Или мне крикнуть, чтобы до тебя, наконец, дошло?

– Не надо кричать, сядь, – мужчина сразу дал "задний ход". – Пойми, я просто хочу, чтобы все знали – ты моя... то есть, что мы вместе, – поправился он, увидев, как изменилось лицо Ольги. – Ну, не смотри так, девочка. Я же не каменный, и мне больно, что надо от всех прятаться, будто мы делаем что-то запретное. – Виктор отвернулся к окну и , глядя на сосны, окружавшие дом, помолчал, а потом добавил почти шепотом. – Я ужасно ревную ...И боюсь.

Ольга не дала ему договорить, пересев к нему на колени, и крепко прижимаясь к груди любимого.

– Не надо, Вик, не мучайся так. Ведь эта дрянь медленно выест душу, что ты и не заметишь, как разрушишь наши жизни.

– Я понимаю, – вздохнул Виктор. – И пытаюсь бороться.

– Вот и хорошо, – девушка нежно гладила его лицо, всматриваясь в глаза, а потом неожиданно сказала. – Знаешь, со всеми своими парнями я расставалась лишь тогда, когда они начинали меня переделывать, то есть указывали, что делать, с кем говорить, как одеваться и как себя вести. Это сразу становилось началом нашего конца, понимаешь? Я – свободолюбивое существо и принуждения не терплю категорически. В то же время, я не настолько тупа, чтобы не делать разумные уступки в отношениях, ведь нам нужно приспособиться друг к другу. Поэтому прошу тебя, Виктор, не дави на меня и позволь быть самой собой.

– Умница, – Засуха поцеловал девушку в висок и крепко обнял. – Обещаю себя контролировать. Ни за что, слышишь..? Я ни за что не хотел бы, чтоб ты менялась.

– Но я все равно буду, – возразила Ольга. – Взрослеть, умнеть, узнавать людей, тебя, себя – ведь перемены неизбежны. Но они будут органичными, спонтанными и без давления извне.

– Оля, я не собираюсь как-то принуждать тебя, пойми. Ради Бога, девочка, делай, что хочешь. Только не забывай, что у тебя есть я ...и моя глупая ревность.

– Действительно глупая, – согласилась Ольга.

– Тогда закрываем тему. Я подчиняюсь, признавая целесообразность твоих аргументов и, конечно же, очень извиняюсь.

– Благодарю за понимание. Итак..?

– Итак, сегодня на праздновании юбилея, ты будешь просто моей гостьей, желанной и очень уважаемой. Но берегись, красавица, я тебе еще напомню о своем разбитом сердце.

– Согласна, – улыбнулась Ольга. – Напомнишь в мой юбилей.

– А-а? – всполошился Виктор. – Но 1-го декабря тебе исполняется 24, я это точно помню. Тогда, о каком юбилее ты говоришь?

– О своём 50-летии. Так и быть, на нем ты сможешь отыграться за все.

– Ах ты, – Виктор хотел схватить девушку, вскочившую на ноги, но не успел, потому что она птичкой бросилась по лестнице на второй этаж. И когда он ворвался в спальню, Ольга уже лежала обнаженной на постели и соблазнительно ему улыбалась.

Праздничный вечер, как и пять лет назад, проходил стандартно. Своё уважение юбиляру решили продемонстрировать все местные «шишки». Их речи, объятия, с похлопыванием друг друга по плечам,напомнили Ольге мексиканские и бразильские сериалы. Виктор за два часа банкета заметно покраснел от выпитого, но держался достойно и непринужденно. Небольшая сцена в углу ресторана уже была заставлена корзинами цветов, подарки горой засыпали большой стол, специально для этого предназначенный, звучали бесконечные тосты, звенели рюмки и столовые приборы, но Ольга вдруг поняла, что ей невыразимо скучно.

"Так, сейчас все окончательно дойдут до "кондиции", начнутся танцы, а с ними – обнимания и ощупывания. Может, пора бежать?"

Девушка наклонилась к своему соседу и прошептала:

– Я хочу уйти, Рома.

– Куда? – не понял парень.

– Пока еще не знаю. Прогуляться, наверное.

– Ты что? – всполошился охранник. – Да мне Засуха голову открутит, если я его не предупрежу.

– Так, – нахмурилась Ольга. – Значит, я не могу пойти, куда хочу? Мне запрещено?

– Слушай, не морочь голову, – откровенно огрызнулся парень. – Хочешь уходить – скажи об этом шефу, и вперед. А меня подставлять не нужно, это же моя работа – быть рядом – разве не понятно?

– Ладно. Тогда сделаем так. Я подожду в холле, а ты попросишь Виктора Максимовича подойти ко мне на минуту.

– Вот это дело, – охранник встал с кресла, но сделав первый шаг в сторону юбиляра, вдруг обернулся. – Ты ж меня не подведи и не пытайся сбежать, Оля, а то некрасиво получится.

– Я и не собиралась, – "честно" ответила девушка.

– Ну-ну, – понимающе, усмехнулся охранник.

Виктор действительно быстро пришел в холл и, по-дружески обняв Ольгу за плечи, спросил:

– Что такое, красавица? Что случилось?

– Я ухожу, господин Засуха. Вот, решила попрощаться.

– Как это, ухожу? – дернулся Виктор. – Куда это, ухожу?

– Еще сама не знаю, но очень хочется прогуляться. Только не обижайся, дорогой, – шепнула Ольга, – но мне вдруг стало так тошно, что захотелось сбежать.

– Ну вот, – нахмурился он. – А я теперь должен один праздновать свой юбилей?

– Прости, но я ничем сейчас помочь не могу. Тем более, мы договорились пока не афишировать нашу связь. И вообще, мне надоело сидеть за столом, а танцевать с твоими ...гм ...товарищами не хочется. Так что лучше я пойду.

– Куда?

– Не знаю, может, прогуляюсь по городу или маму навещу, я еще не решила. И давай сразу договоримся – я пойду одна, без эскорта. А ты спокойно будешь праздновать и веселиться. Хорошо?

"А что? – подумал Виктор. – Ничего удивительного. Девчонка молодая, вот и заскучала среди стариков, ей бы на какую-нибудь дискотеку, чтобы с ровесниками напрыгаться от души, а не здесь сидеть с "отцами" города".

– Ладно, иди, – он улыбнулся Ольге. – Что? Удивлена? Ждала скандала? Вижу, что ждала, – засмеялся вслух Засуха. – А скандала не будет, вот так. Только давай условимся, что ночевать ты приедешь ко мне, ведь завтра воскресенье, и мы могли бы погулять в лесу или съездить на озеро.

– Хорошо, я приеду, только не знаю, когда.

– А я и сам пока не знаю, когда доберусь домой. В любом случае, мы там встретимся, и это мне очень нравится.

На ступеньках ресторана дружно курили знакомые ребята и, пропуская Ольгу, шутили, пытаясь её задержать. Но девушка легко проскользнула между ними и отправилась на прогулку по городу, медленно ступая тонкими каблуками модных туфель. Она рассматривала витрины новых магазинов, появившихся в центре города, встречала знакомых, останавливаясь поболтать о делах или личном, послушала маленький концерт уличных музыкантов, а потом на углу одной из улиц ее соблазнил пьянящий аромат только что смолотого кофе. Сидя под ярким зонтиком кафе, Ольга осматривалась вокруг, наблюдая, как медленно стихает город, готовясь к ночи. Кое-где начали вспыхивать огни фонарей, ярко светились неоновые вывески магазинов и киосков, а у девушки на душе вдруг стало так тихо и мирно, что она решила поехать домой, но не к Виктору, а к себе.

Перед сном, чтобы не тревожить любимого отсутствием, девушка перезвонила охраннику, который дежурил при доме Виктора, и предупредила, что ночует у себя, а потом спокойно уснула. Но среди ночи ее вдруг разбудил звонок, в трубке которого дрожал незнакомый мужской голос.

– Я звоню по просьбе отца. Он просил вас приехать.

– Куда и почему? – сонно спросила Ольга.

– Андрей Ефимович умирает и хочет вас видеть. Машина уже выехала и будет под вашим домом через десять минут.

Ольга потом плохо помнила эту ночную поездку, потому что в голове прочно засело лишь одно – воспоминания о последних часах жизни Профессора, ее наставника, учителя и друга.

Андрей Ефимович жил в старом доме на одной из тихих маленьких улочек центра города, жил вдвоем с женой, дородной женщиной преклонного возраста. Она встретила девушку слезами и сразу же провела в спальню, где на узком диване под теплым одеялом Ольга и увидела своего учителя. Рядом с ним сидел человек, так похожий на старого массажиста, что девушка сразу поняла – это сын Ефимовича, о котором тот когда-то рассказывал.

– Вот, Оля, познакомься, – проговорил Андрей Ефимович. – Мою жену ты уже знаешь, а это – наш сын Юрий.

– Очень приятно, – поздоровалась девушка.

– А теперь выйдите все, – тихо произнес старик родным, крепко сжав руку Ольги сухими горячими пальцами. – Нам с этой красавицей надо пошептаться наедине. – Как только его просьбу выполнили, он,прокашлявшись, начал. – Не пытайся остановить  это, Оленька, не нужно. Мне уже давно пора отдохнуть от жизни, но есть кое-что, без чего я не могу уйти ...и чего не говорил тебе, потому что надеялся... – Ефимович вздохнул, – да что там говорить? Я все откладывал свою просьбу до последней минуты, потому что при жизни о таком не просят. Ты же не откажешь умирающему?

– Нет, я сделаю все, о чем вы попросите.

– Вот и хорошо, девочка. А теперь слушай внимательно: в то время, когда я начну отходить, ты должна забрать мою силу. Потому что, хоть ее и немного, по сравнению с твоей, но достаточно, чтоб наделать беды, если она попадет в чужие руки.

– Я не понимаю, – растерялась Ольга.

– Я умру, моя душа улетит, а сила останется сгустком энергии рядом с телом. Ты увидишь ее и заберешь себе, понятно? Отдать силу кому-то из родных или друзей я не могу, они обычные люди.

– Хорошо, – кивнула девушка. – Это все?

– Нет, не все. Также ты должна присутствовать при моем омовении, чтобы вода, которой обмоют тело, не нанесла вред, потому что в этой воде будет иная сила – тёмная, недобрая. Ведь в человеке всякого набирается к концу жизни. Ты в эту воду нальешь святой воды, которая исцелит зло, и выльешь в унитаз. Но есть еще одно дело... – Андрей Ефимович закрыл глаза, тихо выдыхая воздух, а Ольга молча ждала, понимая, что старик устал и ему нужно немного отдохнуть.

За открытым окном молчала ночь, едва вздрагивали темные занавески на окнах спальни, тикали часы, отмеряя последние минуты жизни старого человека, а Ольга сидела, отупев от горя, потому что еще никогда не теряла настолько близких людей.

– Слушай меня, девочка, – продолжил Андрей Ефимович тихим голосом. – Меня похоронят, и все произойдет как надо, но есть дело, которое тебе будет нужно подстраховать. Сама же знаешь, как черные зарабатывают свои "дивиденды" на смерти, когда забирают воду после омовения покойника, его вещи из гроба или землю из свежей могилы. Хотя об этом позаботится Юрий, я его предупредил, что нужно сделать. Но есть то, чего он не сможет... Поэтому именно ты, в ночь на сороковой день смерти, придешь на кладбище и спасешь мою душу.

– Как? ...Что? – Ольга чуть не упала, услышав слова старика.

– Я тебе рассказывал, что даже добро имеет изнанку. Так и моя смерть может пригодиться черным нашего города. А я их в свое время изрядно достал, так что они обязательно придут отомстить на мою могилу. Понимаешь? Нет? Есть специальный ритуал, который выворачивает души белых, не пуская их к Богу и превращая в страшное оружие. Поэтому нужно будет запечатать мою могилу еще раз, по-нашему. ...Иначе беда.

– Что нужно сделать? – Ольга, держа Андрея Ефимовича за руку, прибавила ему силы, почувствовав, что тот выдохся, но старик сразу остановил ее.

– Довольно, ты только растянешь это ...а я уже и так измучился. Лучше встань и отодвинь нижний ящик, вон там, – он глазами показал на бюро, стоящее в углу спальни.

Ольга сделала, как он просил, но, отодвинув ящик, замерла пораженная до глубины души, увидев остро заточенные колья.

– Это осина, – фыркнул Ефимовичу, – как в фильмах ужасов, где ими убивают вампиров. – Он ехидно улыбнулся и подмигнул. – Испугалась?

– Ну, знаете... – взяв кол в руку, Ольга снова села на стул и спросила:

– Настоящая осина?

– Она, не сомневайся.

– И что делать с кольями?

– Забьешь их в мою могилу: первый кол – туда, где голова, второй – в сердце, третий – в ноги. Остальные четыре, на которых вырезан крест, в места, которые поставит священник на кладбище, запечатывая могилу. Прочитаешь молитвы, любые ...а потом сиди и жди.

– Чего?

– Того, что будет.

– А что будет?

– Я точно не знаю, – вздохнул старик, – но догадываюсь, что тебе придется пережить несколько неприятных часов. Поэтому пусть тебя подстрахует мать или... – Ефимович вдруг снова подмигнул девушке, – Виктор Максимович.

– Хорошо, – прошептала, смущаясь, Ольга.

– Я, дурак, не сразу догадался, что творится у меня под носом, – старик улыбнулся. – А ты вновь удивила меня. Но я не осуждаю, Боже упаси, Оля. Вы – взрослые люди, и если вам хорошо вдвоем, то... – кашель прервал его на полуслове, внезапно разрушая тихую атмосферу дружеского разговора. И девушка сразу поняла, что это уже  конец, поэтому быстро позвала в спальню жену Андрея Ефимовича и его сына с семьей, а сама отошла к стене.

Она не вмешивалась и не плакала над умершим, потому что знала, ей сейчас понадобятся все силы и умение. И когда от тела покойника отделился золотой, блестящий до белизны туман, который быстро стянулся в небольшой шар, Ольга забрала эту энергию себе и вышла в другую комнату, чувствуя, что может упасть. Сила переполняла ее, готовая выплеснуться наружу, и девушка высунулась в окно, чтобы вдохнуть прохладного ночного воздуха, а сама прижала руки к батарее центрального отопления, чтобы хоть немного разрядиться, от чего ей сразу полегчало.

Дальше все происходило, как заведено. Вызвали "скорую помощь", врач зафиксировал смерть "от старости", быстро оформил надлежащие документы и уехал. А Ольга подождала омовения тела, выполнила ритуал очищения воды, посидела еще несколько часов рядом со вдовой, заливаясь слезами от горя, и только под утро вернулась домой.

"Виктор, наверное, искал меня, – вспомнила она о Засухе, – и обиделся, что я не приехала. А может ещё и насочинял себе невесть что", – вздыхая, девушка подняла трубку и набрала знакомый номер.

– Алло, – сонный голос Виктора послышался лишь после восьмого гудка.

– Это Ольга, извини, что разбудила.

– Что-то случилось? – тон его сразу изменился, и Ольга поняла, что он взглянул на часы, показывавшие шесть утра.

– Умер Андрей Ефимович. Я всю ночь пробыла в его доме.

– Господи, девочка. Очень жаль. А как ты сама?

– Устала, и хочу предупредить, Виктор, не беспокой меня, пока я сама не позвоню. Мне необходимо выспаться после тяжелой ночи, а еще нужно подумать ...Извини, что разбудила.

– Ничего страшного, отдыхай. Я люблю тебя. Звони, когда проснешься.

13

Проснулась Ольга около часу дня, приняла ванну, что-то поела и лишь затем села думать о словах покойного Профессора. «Что делать? Как запечатать могилу учителя? Это ведь надо провести ночь на кладбище. Жуть». Поняв, что без совета опытного человека не обойтись, девушка позвонила матери и попросила ее приехать.

– Что-то случилось? – забеспокоилась Зоя.

– Не со мной. Но я не хочу говорить об этом по телефону. Прошу, приезжай скорее, мама, ты мне очень нужна.

– Буду через двадцать минут, – пообещала Зоя и отключилась. И хотя дочь сказала, что с ней все в порядке, но, переступив порог квартиры, Зоя сначала ощупала и осмотрела Ольгу, чтобы хоть немного успокоить грохочущий стук в груди, и лишь потом присела к столу слушать печальные новости.

Рассказ занял немного времени, под конец Ольга продемонстрировала матери осиновые колья, которые забрала из дома Ефимовича, и попросила пойти с ней на кладбище.

– Бедная девочка, – прошептала Зоя. – Конечно, я пойду с тобой. – Она на мгновение остановилась, о чем-то размышляя, а потом добавила. – Но помощь твоего Засухи нам тоже понадобится, ведь на кладбище действительно могут произойти неприятные встречи, а ребята-охранники именно для этого и нужны, их не напугает дежурство у могилы Профессора.

– Я сейчас свяжусь с Виктором, – Ольга быстро переговорила с любимым, а когда положила трубку, увидела лукавый блеск в глазах матери.

– Что? – спросила девушка.

– Да вспомнила, как ты клялась нас не знакомить, – объяснила Зоя.

– Клялась, но жизнь поставила свои условия, ничего не поделаешь.

Когда Виктор вошел в квартиру и увидел Зою, то лишь удивленно покачал головой, не веря собственным глазам.

– Вы – мать Ольги? – а потом повернулся к девушке и серьезно спросил. – Это не шутка? Она действительно твоя мать? Не сестра? Скажи правду, и обещаю, что заберу эту тайну с собой в могилу.

– Удачно пошутил, – криво улыбнулась Ольга, – как раз на могилу мы и собираемся, – а дальше вывалила Виктору на голову все то, о чем говорила с Зоей.

Стараясь периодически подбирать отвисающую челюсть, мужчина таращился на свою любимую, а затем и на "тещу", что чуть насмешливо рассматривала его, потом громко сглотнул и встал выпить воды. Он помолчал, что-то обдумывая, деликатно прокашлялся и сказал:

– Я знаю Юрия, сына Ефимовича, и сейчас поеду к нему. Думаю, нам стоит сразу организовать круглосуточную охрану этого печального мероприятия, то есть, прощания с умершим и его похороны.

– Разумно, – кивнула Зоя.

– Если же говорить об охране на сороковую ночь, то эти меры я обдумаю лишь после того, как осмотрю место захоронения.

– Согласна, обсудим это позже, – сказала Зоя и милостиво попрощалась с "зятем", а он уже на лестнице, крепко обнимая Ольгу, тихо спросил: "Я могу сюда вернуться после встречи с Юрием?"

– Да. Думаю, мама скоро уйдет, – Ольга слабо улыбнулась, увидев, как загорелись глаза Виктора, и поинтересовалась. – А как твоя голова? Не болит после вчерашнего?

– Слава Богу, в аптеках сейчас продается море таблеток от похмелья, поэтому я специально прикупил их заранее, как раз к этому дню.

– Молодец, – девушка подтолкнула Засуху к лестнице. – Позвони мне позже, ладно? Ну, бывай.

Когда Ольга вернулась в квартиру, то первое, что услышала от матери, были слова:

– И знаешь, что я скажу тебе, дорогая? – Зоя улыбнулась дочери. – Твой господин Засуха мне понравился. Я теперь понимаю, почему ты выбрала именно его ...и это несмотря на разницу в возрасте и социальном положении.

– А положение при чём?

– Если бы я не знала тебя, то подумал, что в вашей связи просто произошел равноценный обмен, то есть его деньги купили твою молодость и красоту. Но сейчас вижу, что Виктор по-настоящему тебя любит и готов на все, лишь бы быть рядом, его не пугают даже наши ведьмовские дела. – Зоя вдруг расхохоталась, вытирая слезы, а удивленной Ольге через минуту объяснила. – Это я вспомнила, как он, сирота, слушал, что его ждет, и чуть с кресла не упал от твоих "новостей". А потом мужественно пил воду, чтобы прийти в себя, и облился почти до носков, но сам этого и не заметил.

– Ничего, для первого раза его реакция была вполне приличной, – улыбнулась в ответ Ольга. И чтобы сменить личную тему на более актуальную, спросила:

– Скажи, в нашей семье тоже так "интересно" запечатывают могилы?

– Конечно, – сразу посерьезнела Зоя. – Ты же помнишь, как нас учит Библия, что человеческая душа уходит на небо на 40-й день?

– Да. По церковному это называется Вознесение.

– Правильно, дочка. Сорок дней предназначены для того, чтобы душа умершего могла попрощаться с родными и близкими, а также со всем, что её окружало при жизни.

– Жаль, что мы живем так мало, – Ольга вздохнула. – Ладно, на 40-й день, когда душа возносится на небо, в церкви правят поминальную службу, а дома накрывают стол, чтобы помянуть усопшего. Это, если человек нормальный. А что происходит у нас?

– У нас все иначе. Могилы людей, которые при жизни владели силой, нельзя оставлять на произвол судьбы. Но если такое, все же, случилось, душа умершего потом долгие годы ...да что годы, десятилетия, не находит себе покоя и дороги на небо. Поэтому у нас на 40-й день происходит повторное запечатывание могилы.

– И что потом?

– После ритуала душа без помех возносится к Господу и уже не может быть использована черными для злых дел.

– А если умирает человек, который обладал силой, но ею никогда не пользовался, потому что не знал о своем даре?

– Могилы таких людей запечатываем мы ...или наши оппоненты.

– А откуда вы... или черные ...это знаете?

– Просто чувствуем.

– А почему тогда я не ..? – договорить Ольга не смогла, мать положила палец ей на губы, призывая к молчанию.

– Потому что еще очень молода, – Зоя поцеловала дочь и отодвинулась. – Наступит время, ты тоже станешь чувствовать ...даже на расстоянии.

– Ох, мама, – девушка откинулась на спинку дивана, – чем дольше я  этим занимаюсь, тем хуже себя чувствую. А порой вообще так страшно становится! – и Ольга прикусила губу, чтобы удержаться от слез, но через мгновение «плотину прорвало», и она зарыдала-заголосила. – А Ефимович мне всего показать не успе-ел! Что же я теперь без него де-елать бу-уду?!

Зоя обнимала дочь, не мешая ей выплакаться, и тоже понемногу всхлипывала от жалости, потому что уже и не помнила, когда видела Ольгу в слезах. Жаль было ей и старого Профессора, ведь когда человек умирает, пусть и пожилой совсем, всегда кажется, что смерть наступила неожиданно, и больше ничего не остается, только плакать и утешать друг друга.

– Не думай об этом, как о зле, – стала тихо говорить Зоя. – Ведь после смерти душа человека, наконец, обретает покой, а еще получает ответы на все вопросы, которые мучили при жизни. Это нам, живым, плохо, когда от нас уходит близкий человек, а вот ему – совсем наоборот, поверь.

– Но я чувствую, будто потеряла часть себя, а еще уверенность в собственных силах. Как теперь работать?

– Это пройдет. И уверенность вернется. Пойми главное – Проводник никогда не уходит из жизни, пока не подготовит себе замену.

– Что? – подняла голову заплаканная Ольга.

– То, что слышала. Ты вполне готова к самостоятельной работе.

– Вот почему он так спешил последние недели? Я же чувствовала, что Ефимович держится из последних сил, но подпитывать себя он не позволял.

– Ладно, хватит слез, – решительно сказала Зоя, встряхнув Ольгу за плечи. – Поплакала – и бери себя в руки. Тебе сейчас нужны силы, ведь впереди похороны. И не смотри так, будто у меня нет сердца. Смерть Андрея Ефимовича принесла не только горе его родным и близким, она стала ещё и большим праздником для всех черных нашего города и поэтому...

– Они обязательно придут на похороны, – закончила мысль матери Ольга, – чтобы злорадствовать и радоваться. – Слезы девушки мгновенно высохли, а в глазах появился острый безжалостный блеск. – Хорошо, посмотрим, кто кого...

– Ты дров не наломай, дурочка. – Мать поднялась с дивана и стала собираться домой. – Мир все равно не переделать.

– Даже и пытаться не буду, не такая уж я тупая.

– Слава Богу! И помни: есть мы, и есть они, черные. Тысячелетиями мы живем рядом друг с другом и боремся за человеческие жизни и души. И борьба эта – вечная, так что ты ничего не изменишь, Ольга.

– Я – не Жанна Д'арк, идти на прямой конфликт не собираюсь, но обязана знать, кто из черных придет на похороны Ефимовича. Ведь это же мои будущие ...как ты их назвала? ...оппоненты, вот. А врага надо знать в лицо.

– Ладно, доченька, я поехала. – Зоя обняла Ольгу на прощание. – Береги себя, и прошу – не задирайся с черными, и вообще – веди себя достойно. Они ведь обязательно захотят спровоцировать публичный скандал, поэтому держи себя в руках и будь очень осторожна. Не дразни собак, слышишь?

– Обещаю, мама, не переживай.

Эти два дня, пока город прощался с Андреем Ефимовичем, стали настоящим испытанием для Ольги, ведь она неотлучно находилась рядом с семьей покойного, выполняя роль своеобразной скорой помощи. На третий день состоялись похороны, и к церкви, где отпевали покойного, пришло полгорода, чтобы отдать ему последнюю дань уважения.

Поминальная служба как-то незаметно убаюкала Ольгу, а еще принесла облегчение её душе, поэтому девушка решила примириться с потерей близкого человека, и сразу почувствовала, как ее тоска переходит в обычную грусть. Через полчаса служба закончилась, люди чередой потянулись целовать Библию в руках священника, иконы святых и распятие, а затем тихо выходили на улицу.

– Вот так, вроде и незаметно, жил рядом с нами замечательный человек, приносил людям пользу и добро, и все воспринимали это, как должное. А когда он умер, сразу стало боязно. Как теперь жить? К кому обратиться за помощью, не дай Бог что? – услышала над головой девушка тихий голос, а когда подняла взгляд, встретилась глазами с одним из своих новых клиентов. Иван Иванович Мусиенко был чиновником высокого ранга местной администрации и в своё время, по просьбе Ефимовича, помог Ольге переоформить на себя массажный салон, а потом еще и уладил ее дела с налоговой инспекцией. Иван Иванович подошел к девушке, когда она уже выходила из церкви, и сочувственно коснулся ее руки.

– Как вы себя чувствуете?

– Ничего, спасибо, – вежливо ответила девушка.

– Я знаю, покойный был для вас другом и учителем, и искренне сочувствую. – Увидев слезы в глазах Ольги, мужчина торопливо добавил, – Я тоже дружил с ним... и теперь ...чувствую себя очень неуютно,словно потерял не только близкого человека, но ещё и остался без защиты за спиной.

День выдался погожим и теплым, высокие старые дубы, окружавшие церковь, бросали вокруг себя густую тень и несли прохладу. Стояла тишина, и только со стороны центрального шоссе, кольцом опоясывавшего центр города, доносился шум машин. Люди садились в автобусы, чтобы ехать на кладбище, и вид у некоторых был таким мрачным и растерянным, что Ольга, которую остановил Мусиенко, вдруг поняла – это чувство беззащитности и беспомощности испытывают все.

"Вот и пришло мое время начинать работу Проводника, – подумала девушка. – Людям нужно дать надежду, чтоб они знали – ничего не изменилось ...кроме их защитника, конечно. И хоть я молода и ещё не очень опытна, но моя сила – это та стена, на которую всегда смогут опереться люди". Поэтому она с достоинством ответила:

– Иван Иванович, теперь со всеми проблемами и заботами прошу обращаться ко мне.

– Правда? – посветлело лицо мужчины. – Слава Богу, я надеялся, что так и есть, недаром Ефимович готовил вас себе на замену, но, все же, решил переспросить.

– А что, у вас что-то срочное?

– Нет, Боже упаси.

– Тогда извините, меня зовут в автобус.

– Да-да, конечно.

Городское кладбище располагалось на высоком холме сразу за городом. Здесь всегда гулял ветер, который, словно вредный хулиган, частенько портил памятники, порой даже валил старые деревянные кресты и постоянно гасил свечи на могилах. Но сегодня, обдувая людей теплым летним воздухом, он нес только облегчение, хотя Ольга, все же, почувствовала, как у нее по спине протекла струйка пота. Она стояла, поддерживая под руку вдову, и ждала, когда закончится очередь людей, которые подходили бросить горсть земли на гроб. А вскоре могилу засыпали и обложили венками и цветами. Юрий, сын покойного Андрея Ефимовича, громко пригласил всех в кафе, чтоб, как полагается по обычаю, помянуть отца.

И только после этой печальной трапезы, когда Ольга попрощалась со всеми и вышла из кафе, у нее произошла "долгожданная" встреча с ...оппонентами. Сразу возле дороги ее остановили две пожилые женщины (которых девушка приметила еще во время похорон, постоянно ощущая на себе их липкие взгляды), и вцепились в нее, словно клещи.

– Ну что, девка, дождалась своего? – начала одна из женщин неприятным низким голосом. – Уморила старика за полгода и хоть бы что! Ни стыда, ни совести!

– Зато теперь она зацапает всю его клиентуру и будет просто купаться в деньгах, – проскрипела товарка. – Молодая, а хваткая. Сразу поняла, где можно поживиться. Совести у тебя нет, бесстыжая! И где только берутся такие?

Ольга остановилась, с любопытством рассматривая черных, а потом спокойно ответила:

– Я бы не советовала здесь долго стоять, потому что вот вам, – девушка обратилась к первой женщине, – с новообразованием в левом яичнике, солнце категорически противопоказано, а вам, – Ольга посмотрела на вторую женщину, – после сложной операции на кишечнике вообще нужно как можно больше отдыхать, лежа в холодке. А теперь, извините, мне пора, – она обошла ошалевших от её слов черных, села в машину, которую торопливо подогнал к тротуару Виктор, и лишь затем, когда автомобиль уже тронулся, начала хихикать.

– Представляешь, у этих баб просто язык отнялся от изумления, хотя злобой исходили, словно только что из преисподней. Одно меня радует, вокруг них вились две здоровенные осы, и я очень надеюсь, что они их покусают.

– Бабы ос покусают?

– Да нет, наоборот, осы... – Ольга, не договорив, стукнула Виктора в плечо, – не смеши меня.

– Почему?

– Потому что сейчас не время.

– Глупости, – отмахнулся Засуха. – Я на личном опыте убедился, что люди, хоть и незаметно, но всегда улыбаются на похоронах, потому что подсознательно ...или вполне сознательно, радуются, что это не они легли в могилу. И ничего плохого в такой реакции нет, это как раз вполне нормально для живого человека, иначе мы бы вымерли от жалости к себе еще тысячи лет назад.

– Ох, Виктор, – вздохнула Ольга, – что бы я без тебя делала? Ты так вовремя подъехал, когда я вышла из кафе.

– Так мы ж заранее условились, что поедем домой вместе, вот я и встал первым из-за стола, когда увидел, что ты прощаешься.

– А я и забыла совсем, прости.

– Ничего удивительного, тебе столько пришлось пережить за это время, а тут еще черные. Это же они были, я не ошибаюсь? А такая встреча, кого хочешь, может выбить из седла. Не знаю, Оля, что они тебе сказали, но если бы взглядом можно было убивать... – он покрутил головой, не скрывая удивления. – И откуда у них столько злобы?