Текст книги "Поверить в чудо (СИ)"

Автор книги: Елена Сарафанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

5

Но ничего конкретного Ольга придумать не успела, потому что однажды на ночном дежурстве она почувствовала такой сильный спазм и невероятную боль во всем теле, что даже невольно застонала, побледнела и покрылась холодным потом. Опытная Нина не растерялась, приказала ей лечь на кушетку, уколола два кубика ношпы и вызвала врача из приемного отделения. Через 10 минут спазмы закончились, а врач, вместо больной медсестры, застал в отделении улыбающуюся красавицу, которая на предложение осмотреть ее, ответила решительным отказом.

– Знаешь, сестричка, – сказала ей позже Нина, – сходила бы ты к гинекологу, потому что так "хватать" может только по-женски, понимаешь?

– Да, – ответила Ольга. – Спасибо за совет и за оперативную помощь тоже.

– Будь здорова, дорогая, – улыбнулась напарница. – Надеюсь, сюрпризов сегодня больше не будет.

Пожелание сбылось, и смена закончилась тихо. А уже дома Ольга спокойно проанализировала тот странный приступ и убедилась, что это, наконец, дошел до нее "привет" от рода Коляда. И хотя девушка еще не понимала, чем, собственно, поделились с ней предки, но рассказывать маме или ехать в село расспрашивать бабушку не хотела.

С тех пор, изо дня в день, в ее теле начала прибывать какая-то непостижимая внутренняя сила, которая давала роскошное ощущение собственного совершенства, уверенности во всех делах и большого внутреннего покоя, которого так не хватало Ольге в прошлые годы. Но ее постоянно мучил вопрос, как пользоваться  этим, ведь когда накатывала очередная волна невероятной  силы, девушка просто горела от желания поделиться своим даром с другими людьми. Она стремилась помочь всем больным преодолеть их боль или болезни, а еще – сделать каждого пациента хоть чуточку счастливее, ведь у больничной жизни мало радости, и радуются здесь лишь тогда, когда выписываются домой.

«Инструкцию» по использованию нового дара, как всегда, подсказала интуиция и воображение, а еще – появление в жизни Ольги пана Профессора.

Все началось с того, что Васильевич (с ведома Ольги, конечно) рассказал в отделении, как ее приняли на работу, после чего в течение двух недель девушке пришлось делать массаж всем желающим из медперсонала. Делать не потому, что у них что-то болело (хотя в наше время не бывает здоровых людей), а потому, что каждый хотел удостовериться – у этой красавицы действительно золотые руки. А вскоре ее уже знали не только как хорошую медсестру и украшение травматологического отделения, а еще и как классного массажиста.

Вот тогда же Иван Петрович, заведующий отделением, и познакомил Ольгу с главной знаменитостью города, бодреньким старичком, которого все уважительно называли "Профессор".

– Профессор? – шепотом переспросила испуганная Ольга.

– Не обращай внимания, дочка, – отмахнулся тот, смеясь от души. – Я – не профессор, это просто глупая шутка. Лучше давай показывай, что ты там умеешь, а то о тебе уже начали легенды слагать.

Поэтому девушке пришлось демонстрировать свое умение массажа и на "профессорской" спине, после чего старичок встал, оделся, прокашлялся немного, а потом сказал:

– Можешь называть меня Андреем Ефимовичем, – и медленно вышел в коридор, где его "приговора" с интересом ждали не только работники больницы, но и любопытные больные. – Все, – громко констатировал Профессор, – теперь я могу спокойно уходить на пенсию. – Выслушав в ответ бурные аплодисменты, он добавил. – Девочка – просто клад, поэтому заявляю как специалист – держать ее на градусниках и гипсе абсолютное варварство.

Но Ольга с этим категорически не согласилась.

– Андрей Ефимович, когда будет возможность или необходимость, я всегда готова помочь вам с пациентами. Но бросать ради этого профессию медсестры не собираюсь, потому что, во-первых, она мне нравится, а во-вторых, я еще не настолько освоила свою специальность, чтобы изучать еще одну.

– Доченька, своими руками ты людям больше пользы принесешь, чем шприцем и таблетками, понимаешь? – возразил ей Профессор. – Поэтому. только учитывая молодость, я не делаю тебе взбучку. Можешь запираться или отказываться, но я своего мнения не изменю.

– И что дальше?

– Пока договорюсь с начальством, чтобы тебя отпускали ко мне на практику, а там посмотрим.

Так в жизни Ольги появился Профессор, массажист высшей квалификации, который два раза в неделю принимал больных в реабилитационном отделении, занимающим два зала в правом крыле главного корпуса больницы. Именно здесь после травм, увечий и операций больные окончательно восстанавливали здоровье, используя для этого специальную гимнастику, различные тренажеры и спортивное оборудование. Но главной процедурой реабилитации, как и раньше, оставался лечебный массаж, в котором Андрей Ефимович был несравненным мастером. В очередь к нему записывались, чуть ли не за месяц, и пациенты были готовы руки ему целовать за чудо, которое он ими творил, оттого признание Профессором какой-то девчонки, как клада, стало настоящей сенсацией.

Ольге пришлось согласиться с требованием Андрея Ефимовича посещать его кабинет практиковаться в массаже, и это событие стало поворотным пунктом в ее жизни, потому что именно здесь, во время контакта с больным, она впервые почувствовала, что может помочь, используя новую силу.

Ольга хорошо разбиралась в строении скелета и мышц, но внутренние органы человека были для нее лишь определенным "ощущением", поэтому, чтобы не натворить беды, она сосредоточилась на тех пациентах, чьи болезни понимала. Но когда во время массажа чувствовала непонятный ей дискомфорт, действовала иначе – тогда Ольга просто "заряжала" энергией организм пациента, чтобы он мог сам бороться с болезнью.

И хотя девушка не могла объяснить, как это у нее получается, но инстинкт и воображение подсказывали, что энергетические "подкормки" больных напоминают процесс зарядки аккумулятора в машине, после которого внутри человека мобилизуются резервы и снова начинается борьба с болезнью. Недаром пациенты после Ольгиных сеансов чувствовали себя полными сил и энергии, а собственные болячки казались им уже мелочью, не стоящей внимания.

Молодые организмы заряжались Ольгой за один-два массажа, а вот людям преклонного возраста она добавляла сил в течение недели, а то и двух, потому что их измученные жизнью тела могли бы не справиться с ударной дозой энергии и от этого просто отключиться.

"Болезни пожилых людей возникают, когда их организм устает от прожитых лет, – размышляла Ольга. – Старый человек теряет иммунитет к жизни, перестает бороться и в теле начинает болеть все подряд. И хоть моложе от моих массажей старики не станут, зато смогут вновь набраться сил и вернуть себе вкус к жизни ...Ну, и на здоровье, мне не жалко".

Девушке хватило ума быть осторожной, чтобы исцеление больных не выглядело очевидным результатом ее массажа. А экономный расход силы дал возможность значительно увеличить количество пациентов. Но Ефимовича обмануть не удалось. Как-то он попросил Ольгу отвести его к машине и по дороге будничным голосом спросил:

– В твоей семье все имеют такие таланты? Я говорю о даре исцеления... Ой, и не надо так таращиться, дорогая, потому что я хоть и старый, но все вижу.

– Да, в семье Коляда много женщин имели нетрадиционные таланты, – честно ответила Ольга. На откровенность ее толкнуло ощущение, что Профессор и так знает правду, потому что сам обладает схожим даром. – Хотя, когда я родилась, бабушка назвала меня уродом, потому что я была вполне нормальной.

– А когда это у тебя проявилось?

– Где-то с полгода назад. То есть я лет с 18-ти уже могла чувствовать человека, вы понимаете, о чем я, да? И лишь недавно произошел настоящий прорыв, когда меня начала наполнять такая несравненная сила, что, казалось, я могу абсолютно все на свете... разве что не летать.

– Понимаю, о чем ты, – улыбаясь, заметил Ефимович. – Знаешь, Оля, нам нужно все это обстоятельно обсудить. И не мешкая начинать учить тебя, а то будешь годами тыкаться, как слепой котенок, туда, где все и так очевидно. Соображаешь, о чем я?

– О том, что не нужно изобретать колесо, потому что его уже давным-давно изобрели.

– Вот именно, – старик открыл дверцу роскошного "Ауди", подмигнул девушке и медленно выехал со стоянки.

А Ольга возвратилась на дежурство, пообещав себе обязательно рассказать матери о собственных достижениях, так как ее уже начала грызть совесть, что первыми об этом узнали посторонние. Так что после ужина, собравшись с духом, она начала:

– Мама, меня сегодня назвали целительницей, – а затем тихо добавила, – потому что так оно и есть. Извини, я не рассказала об этом раньше, всё никак не могла поверить и...

– Наконец-то, – Зоя, отставив в сторону чашку с чаем, улыбнулась дочери. – Я уж и не надеялась, что ты признаешься.

– А ты знала..?

– Конечно, знала. А ты думала, глупая, я этого не увижу? Да я в первый же вечер поняла, что в тебе проявилась сила нашего рода, еще и такая мощная.

– Значит, я сильная? – с интересом стала расспрашивать Ольга.

– Очень сильная, поверь мне, потому что сильнее меня, бабушки и ее сестры вместе взятых.

– Но я ничего такого не чувствую!

– Потому что у тебя свой путь, Олечка. Оттого, вероятно, ты и тянулась к медицине, подсознательно чувствуя свое предназначение – лечить людей, ведь ты действительно целительница. Таких в нашем роду было лишь двое, то есть женщин, лечивших с помощью силы. Лучше расспроси бабушку, она лучше разбирается в этом.

– Бабуля знает обо мне?

– Я ей рассказала, да и чего скрывать? Не представляешь, как она обрадовалась ...и предупредила меня не вмешиваться, пока ты сама не осознаешь собственную судьбу. Что же, – задумчиво добавила Зоя, – если принять во внимание конечный результат, можно сказать, все получилось согласно бабушкиным расчетам.

– А это плохо?

– Не знаю, просто мне хотелось для тебя другой жизни.

– Какой?

– Обычной, как у нормальных людей.

– Но это так скучно, мама.

– Зато от чудес вокруг тебя можно с ума сойти, – буркнула в ответ Зоя и, вдруг насторожившись, спросила. – Кстати, а что это за мужик тебя частенько провожает? Я понимаю, ты молодая и красивая, чем,конечно, притягиваешь его, но что видишь в нем ты? Ведь он старый, по крайней мере, для тебя, да и внешность – так себе, ничего особенного, и одет посредственно. Ну, чего ты таращишься, Ольга? Отвечай, когда мать спрашивает!

Онемевшая от неожиданности девушка не сразу сориентировалась, что Зоя говорит о Васильевиче, а когда поняла, громко расхохоталась.

– Ольга! – Зоя начала вставать из-за стола. – Я понимаю, когда ты меняешь парней по пять штук в месяц, но сейчас?.. И прекрати, наконец, ржать! Лучше скажи, кто это!

– Это – Василий Васильевич, мой шеф, – сказала, отсмеявшись, Ольга. – Он относится ко мне, как к дочери, потому что его собственная живет за границей, вот он и возится со мной. А наши "провожания" – это обычное стечение обстоятельств, потому что, если ты помнишь, автобусная остановка расположена как раз у нашего дома, вот и выглядит, будто Васильевич меня провожает.

– Значит, между вами ничего нет? – заулыбалась Зоя.

– Конечно, ничего. Ого, а что это за блеск сразу появился в твоих глазах? Что, уже собралась на охоту?

– Никуда я не собралась, не выдумывай, – Зоя невольно взглянула на себя в зеркало и, привычным движением коснувшись кокетливой челки, промурлыкала. – И он холостяк, я это сразу почувствовала.

– Он вдовец, мама. А теперь слушай внимательно, – Ольга перешла на серьезный тон, – Васильевич мне – как отец. И я не позволю тебе эту дружбу поломать.

– Чего? – возмутилась Зоя.

– Я о том, что ты заморочишь ему голову, и быстро бросишь, как и всех других мужчин до него. Ведь ты всегда их бросаешь. И это, без сомнения, сразу отразится на наших с ним отношениях. А я этого не хочу, потому что Василий Васильевич стал мне как родной. Так что руки прочь, поняла?

– Нет, не поняла. И вообще, что это за тон? Ты как разговариваешь с матерью?

– В данном случае, как заслуживаешь, уж я-то знаю, на что ты способна. Достаточно, что вы у меня отобрали отца... и потому Васильевича я трогать не дам.

– Что за чушь! Кто у тебя отобрал отца?

– Ты, мама, ты и бабушка. За прошедшие годы, сколько я у вас об отце расспрашивала, но толком ничего и не узнала. Предполагаю, бедняга просто не ужился с двумя ведьмами в одном доме, вот и сбежал куда подальше. Ну, а дорогу назад ему бабушка заговорила, она в этом мастер. А ты...

– Что я?

– Использовала папу, словно банк спермы, и выбросила за ненадобностью...

Закончить Ольга не успела, потому что мать дала ей такую оплеуху, что у девушки зубы щелкнули, и через мгновение на ее белоснежной коже начали проступать багровые следы от удара.

– Никогда, слышишь, никогда не смей так говорить, – прохрипела Зоя. – Я любила твоего отца, любила по-настоящему...

– Ага, так любила, что погубила, – заплакала девушка. – Ну, и где он? Где мой папа? Почему за все эти годы я его ни разу не видела? Молчишь? – И она вихрем бросилась к двери, крикнув на прощание, – твои пощечины мне рот не закроют!

* * *

Дверь хлопнула. А Зоя, уставившись мертвым взглядом на свои поникшие руки, с ужасом подумала, что всё ещё расплачивается за каприз избалованной молодой ведьмы, какой была в двадцать лет.

Она познакомилась с Витольдом на курорте и сразу же положила на него глаз, слишком уж он выделялся на фоне других молодых мужчин, во-первых, элегантностью и высоким ростом, а во-вторых, необычной красотой. И немудрено, среди чернявых и смуглых украинцев сложно было не заметить породистого синеглазого блондина с иностранным именем Витольд. И когда этот красавец не захотел обращать на неё внимание, Зоя рассердилась... и от глупого упрямства заколдовала его.

Так уж устроена красивая женщина – для нее удовлетворение своих прихотей является главным доказательством собственной исключительности. И поэтому, словно злая ведьма из сказки о Белоснежке, она готова на всё, лишь бы добиться желанного результата. А дальше – хоть трава не расти.

Зоя потом не раз пожалела о содеянном, так как её опрометчивость вылезла ей боком. И хотя результат этой связи только что хлопнул дверью (что-что, а за дочь она всегда была благодарна Витольду), но женская судьба Зои впоследствии так и не сложилась. Ведь когда околдованный Витольд женился на ней, женщина все равно чувствовала себя несчастной, а их брак считала фальшивым. Но хуже всего было то, что она действительно полюбила парня и мечтала, чтобы и он любил ее по-настоящему, но собственные чары свели все усилия насмарку.

– Знаешь, доченька, – сказала однажды мать, – чем так мучиться, лучше оберни колдовство вспять и пусть Витольд сам решает, как ему жить дальше. Потому что не по-людски это, не по Божески...

– А по какому? – огрызнулась несчастная Зоя.

– Это – насилие, понимаешь? Ты считай, изнасиловала парня... и продолжаешь насиловать его вновь и вновь. Посмотри, как он осунулся и похудел от твоей настырности, но упорно не желаешь признавать, что наделала глупостей, и, как упырь, высасываешь из него жизнь. Милая, остановись, иначе парень долго не протянет и начнёт болеть по-настоящему.

И тут Зоя сломалась и зарыдала:

– Я не хотела этого, мама, совсем не хотела. А всё моя глупая самоуверенность и ещё нетерпеливость. Меня задело за живое, что Витольд, в отличие от других ребят, которые сразу падали к моим ногам, сам падать не спешил ...вот я и погорячилась.

– Повторяю, расколдуй мужа, – мать взяла Зою за руку. – Исправь ошибку, ведь она тебе самой уже поперек горла встала.

– Но Витольд тогда уедет, – продолжала плакать Зоя.

– Возможно, но это его право.

– Что же мне делать?

– Слушай внимательно, – и мать обняла дочь, успокаивая ее, – я тут посоветовалась с сестрой, твоей теткой...

– И что?

– Не перебивай ...Так вот, мы с ней рассмотрели несколько вариантов и решили, что тебе стоит забеременеть.

– Забеременеть?

– Да. И если 29 февраля ты зачнешь, то обязательно родится девочка, подходящая для нашего рода.

– То есть, ведьма?

– Прекрати, когда ты так говоришь, я сразу представляю себе Бабу Ягу, летающую на метле. А этой гадости в роду Коляда никогда не было.

– Ну, хорошо, – немного успокоившись, Зоя отодвинулась в сторону. – Я рожу ребенка, и что?

– Там будет видно. Но если Витольд все же уедет, у тебя на память от него останется доченька.

– Ох, мама...

– И пообещай, что не будешь держать зла на мужа, – серьезно продолжила мать, – потому что он – не твоя частная собственность, а свободный человек и имеет право выбора. Пойми, доченька, за все в жизни надо платить, и если уж наделала глупостей, постарайся их исправить и сделай выводы на будущее. А то, если будешь упрямиться, жизнь накажет тебя еще сильнее. Так что не гневи Господа, умоляю.

Той же ночью, тихо прокравшись на кухню, Зоя разложила карты на мужа и с ужасом убедилась, что мать не только была права, но и пыталась помешать ещё худшей беде. "Господи, если Витольд останется со мной, то умрет!" – у Зои даже волосы поднялись дыбом на затылке, руки покрыло "морозом", а в висках застучало так, что женщина едва не лишилась чувств. "Смерти я никому не желаю, а уж любимому – и подавно. Он должен как можно быстрее уехать, а чтобы не возникло желание вернуться, лучше ему не знать о ребенке".

Поэтому со следующего дня женщина без колебаний начала воплощать в жизнь план матери. Только воплощать с одной поправкой – не дать будущей дочери ведьмовской судьбы. "Достаточно и моей истерзанной жизни, – размышляла Зоя. – Колдовство личного счастья не приносит, а таким, как я или мать, вообще несёт лишь одиночество. Пусть уж лучше мой ребенок живет обычной жизнью нормальной женщины и ничего не знает о ведовстве".

И как только Зоя убедилась, что забеременела, то с помощью матери сразу провела обряд, отпускающий мужа на свободу.

– Заколдовать всегда легче, чем расколдовать, – объясняла ей мать во время церемонии. – А поскольку ты беременна, то лучше мне подстраховать тебя, чтоб избежать неожиданностей, ведь когда чары возвращаются к тому, кто их наслал, всякое может случиться.

Поэтому, когда тело Зои скрутила боль, мать сразу же вызвала "скорую" и отвезла дочь в больницу. Беременность спасли, состояние Зои стабилизировалось, анализы были хорошими и через три дня ее выписали домой. Но Витольд, ошалевший от непонятных чувств, вдруг свалившихся на него, так ничего и не понял, словно чумной, он слонялся по городу, бросив все дела, и даже не заметил, что жены нет дома.

А Зоя, вернувшись из больницы, посмотрела на мужа пустыми глазами и предложила ему съездить в Литву навестить родителей. И хотя ей пришлось немного поколдовать, чтоб отъезд для Витольда стал насущной потребностью, она об этом не жалела, потому что устала каждый день бояться за жизнь любимого. Поэтому и упаковала его чемоданы без слез, и провела на вокзал, улыбаясь, а потом долго стояла на пустом перроне, чувствуя, что это уже –  всё.

И вот теперь Ольга ударила мать по наболевшему, подсознательно почувствовав правду, и хоть высказалась грубо, но так оно, в сущности, и было – Зоя зря истратила свою любовь, превратив её в горькое воспоминание. Конечно, прошло время, и в жизни красавицы вновь появились мужчины. Зоя без колебаний заводила романы и меняла любовников так часто, как самой хотелось, но при этом всегда соблюдала главное правило – никогда никого не принуждать.

6

Вечер заканчивался, а Ольга всё не возвращалась. Зоя волновалась, но упрямо сидела, уставившись в стену, ожидая дочь. «Как только она появится, сразу все расскажу, – решила женщина. – Всю правду без прикрас, и пусть сама решает, осуждать меня или жалеть ...потому что жить так дальше я больше не могу и не хочу! И вообще – Ольга должна знать правду, это ее право».

Зоя поднялась с дивана, вышла на балкон и стала всматриваться в темноту ночи, щурясь от блеска фар проезжающих по трассе автомобилей. Переведя взгляд на двор их дома, она вдруг разглядела под "грибочком детской площадки одинокую фигуру. "Родная", – прошептали Зоины губы, и через мгновение она выскочила из квартиры и помчалась вниз по лестнице.

А Ольга уже давно перестала плакать, а щека её болеть. Но домой идти было стыдно из-за того, как она поступила с самым дорогим в своей жизни человеком. Девушка сидела на площадке уже третий час и готовила "речь извинения", но все ее усилия пропали даром, потому что вдруг рядом уселась мама и обняла ее. А потом они вдвоем поплакали сладкими слезами перемирия, и пошли домой. И уже в темноте кухни (обе почему-то не хотели зажигать свет), Зоя рассказала дочери правду о ее отце.

Ольга помолчала, переваривая новость, а потом спросила чуть охрипшим от слез голосом:

– Значит, он даже не знает, что у него есть я?

– Не знает. И прошу тебя – не ищи с ним встречи, потому что я до сих пор не уверена, что это безопасно.

– А ты больше не раскладывала карты на отца?

– Никогда.

– Может, попробуешь сейчас, ведь больше двадцати лет прошло?

– Ладно, давай попробуем.

Ольга зажгла свечу, поставив ее в центр стола, а Зоя, помолившись и попросив у Бога прощения, принялась выкладывать карты на стол.

– Смотри, с ним все хорошо... дважды женат... а вот детей я что-то не вижу, есть только ты и все. Смотри, вот Дама легла, это я в том, "что было". А "что будет?". Слава Богу, ничего страшного уже не случится, – и Зоя быстро перемешала колоду, спрятала карты, а затем встала и вымыла руки. – Думаю, ты сможешь разыскать Витольда, когда захочешь, у меня где-то остался адрес его родителей, поищу при случае.

– А ты?

– Меня не проси, а то, чувствую, стоит мне появиться рядом, и проклятие захочет вернуться.

– Ты еще любишь его, мама?

– Витольда? Нет, конечно, – Зоя легко улыбнулась. – Все давно в прошлом, Олечка. За эти годы у меня было много мужчин, и я любила их, каждого по-своему... но любила. Не помню, кто из известных писателей сказал, но фраза звучала примерно так: "Жизнь человека слишком длинна, чтобы любить лишь один раз". И это правда. Все проходит. Проходит и любовь.

– А сейчас ты кого-то любишь?

– Нет, сейчас, к сожалению, у меня продолжается затяжной этап одиночества, – и Зоя "тяжело" вздохнула, а потом не выдержала и засмеялась. – Не обращай внимания, – махнула она рукой, – не пропаду.

– Но мама, послушай, я действительно могу познакомить тебя с Васильевичем. Он классный дядька и все такое, но у меня условие – если он тебе понравится, ты выйдешь за него замуж.

– Вот так сразу и замуж?

– Ну, если хочешь, можешь жить с ним в гражданском браке.

– Благодарю за разрешение, дорогая.

– Но пообещай мне, если Васильевич тебе не подойдет, голову зря ему ты морочить не будешь.

– Ладно, обещаю, не переживай.

И уже когда они укладывались в постели, Ольга сказала:

– Прости меня за ту гадость, что я сказала вечером.

– И ты меня прости за все. И за пощечину тоже, – ответила Зоя.

– Но меня все же интересует, – девушка внимательно всмотрелась в лицо матери, – почему ты не хотела, чтобы я удалась в наш род?

– Потому что не желала, чтобы ты от этого пострадала, как я когда-то.

– Но ведь можно было бы предупредить, объяснить...

– Оля, пойми, ничто так не портит человека, как власть, тем более власть, ощущаемая с детства. Она входит в кровь человека и делает его своевольным и капризным. Вот, например, я. Привыкнув, что все мои прихоти осуществляются, я чуть не убила твоего отца, да и свою душу искалечила на долгие годы.

– Но это же просто случайность...

– Нет, это кара за власть. Вот смотри, доченька, кто имеет власть? Тот, у кого сила. Это – военные, чья сила в оружии, банкиры и бизнесмены, чья сила в деньгах. А ведь ещё есть церковь, чья сила в нашей вере в Господа. Каждый, кто имеет силу, имеет и власть.

– А разве власть несет зло?

– Власть развращает и дает ощущение безнаказанности. Поэтому человек ради власти может дойти до настоящего зла и натворить беды.

– Понятно, – Ольга легла кровать. – У меня теперь много интересных тем для размышления, мама.

– Вот и думай. Это никогда не помешает, а за себя не переживай, ты – настоящая Коляда, только с опозданием на двадцать лет. Хотя это опоздание пошло только на пользу, потому что годы, прожитые жизнью обычного человека, не дадут тебе в будущем наделать глупостей и спасут от собственного могущества. Ладно, заканчиваем на сегодня разговоры, Оля, потому что я так устала, что еле сижу.