Текст книги "Поверить в чудо (СИ)"

Автор книги: Елена Сарафанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

26

День свадьбы пролетел для новобрачных словно одно мгновение, мгновение счастливое, веселое и безупречное. Венчание в церкви, выход на паперть под звон старой колокольни, проезд по Стусову на длинном белом лимузине, который переполошил все село, и чудесный августовский вечер, когда гости с энтузиазмом поднимали бокалы за счастье и здоровье молодых. Все шутили, смеялись, пели, танцевали, а то, что компания собралась небольшая, только делало атмосферу праздника дружнее и веселее.

Наташа, подруга детства и свидетельница, пользовалась у ребят из "Стража" большим успехом. Это приводило Рому Коваля в такое бешенство, что невесте пришлось провести с ним короткую поучительную беседу.

– Она – не твоя девушка, – грозно втолковывала напарнику Ольга, – и то, что вы знакомы, не дает тебе никакого преимущества. Так что перестань беситься, а лучше иди танцевать и покажи ей и всем вокруг, что ты парень хоть куда. А главное не забывай – выбирает здесь Наташа. Понял, Отелло?

– Ох, Максимович, – обратился к жениху Роман. – Она с вами такая же грозная?

– Бывает и хуже, – счастливо улыбнулся Виктор.

А свадьба, тем временем, продолжалась. Как только зашло солнце, на деревьях сада, окружавшего дом, вспыхнули разноцветные огоньки и фонарики, так же засиял огнями и высокий забор, увешанный соседской ребятнёй. Под воротами топталась стусовская молодежь, сбежавшаяся на звуки житомирских музыкантов, но на двор и к столам никто не лез – ребята из "Стража" сразу разъяснили местным "политику партии".

В полночь начался грандиозный фейерверк. В небе над Стусовом расцветали фантастические цветы и звезды, вспыхивали шары, переливались радуги, местный народ повыскакивал на улицу, испуганный непонятным грохотом и криком, а потом с энтузиазмом присоединился к общей толпе.

А еще через час Ольгу украли. Виктор вывел ее в сад "подышать", а потом подхватил на руки и понес к реке. И лишь когда ноги молодой жены коснулись лодки, она поняла, что происходит что-то странное. Но даже и пикнуть не успела – муж закрыл ей рот поцелуем, а Володя, его верный побратим, оттолкнулся веслом от мостков и начал править к соседнему берегу, где их уже ждала машина.

– Куда мы? – шепотом спросила Ольга.

– Недалеко открылся новый отель-кемпинг, – ответил Виктор, – где я заказал номер-люкс. – Мужчина прижал ее к себе крепче и снова поцеловал. – Нас ждет брачная ночь, любимая.

– Ох, – захихикала жена. – А как же тогда назвать все наши предыдущие ночи?

– То были сладкие ночи греха, – шепнул Засуха.

– А сегодня нас ждет соленая ночь брака?

Где-то сбоку, не удержавшись, захохотал Володя, к нему тут же присоединились Ольга с Виктором, и так со смешками и подколками, они достигли, наконец, конечной точки их короткого путешествия – отеля "Уют".

На прощание Володя вручил жениху корзину с шампанским и разнообразными закусками, а Ольге достались коробка конфет и свадебные сладости. Но первые два часа супругам было не до еды – сначала Виктор утверждал себя в роли официального мужа, а потом Ольга в ответ так ласкала любимого под душем, что он едва не съехал на пол.

Когда молодая жена уснула, Виктор, все еще возбужденный событиями дня, решил покурить у окна. Он оперся на подоконник, щуря глаза от дыма, и долго рассматривал золотой рожок месяца, который за последние дни существенно потолстел.

"Еще три дня назад я смотрел на него и не мог дождаться, когда в моей жизни начнутся перемены, – думал он. – А теперь я уже женат, женат на девушке, по которой просто схожу с ума, и мечтаю лишь об одном – чтобы Ольга поскорее забеременела. Господи, я бы тогда просто рехнулся от счастья! И если бы родилась девочка, у меня было бы уже две любимые женщины, Оля и Оленька". Виктор потушил сигарету и запер окно – рассветы в конце лета становились прохладными, и молодая жена могла замерзнуть. Он тихо скользнул под одеяло, улыбнулся в потолок и шепнул: "Спасибо, Господи, и спокойной ночи".

Разбудил Ольгу аромат только что сваренного кофе и тихий шепот:

– Пани Засуха, ау.

Девушка открыла глаза и серьезно спросила:

– А ты обидишься, если я не буду менять фамилию?

– Нет. Но чем тебе не нравится Засуха?

– Потому что Коляда – лучше.

– Так, стоп, – Виктор протянул жене кофе. – Давай, выпивай свой допинг, а уже потом поговорим. И имей в виду – через полчаса за нами приедут.

В полдень супруги Засухи уже выходили из отделения местного Загса, где они зарегистрировали брак под аплодисменты родных и друзей. И снова всех ждало угощение, только уже не в Стусове, а в открытом кафе отеля «Уют», где усатый кавказец под развесистым каштаном артистично готовил роскошные шашлыки. Столы ломились от свежих овощей и фруктов, а житомирских музыкантов сменили местные цыгане, которые играли такие зажигательные мелодии и пляски, что никто не мог усидеть за столом.

– Это лучшая свадьба, на которой я побывала, а бывала я на многих, – сказала позже Ольге пани Анна, обмахиваясь платочком. – Вот что значит – хорошая компания: народу немного, все знакомы и хорошо друг к другу относятся, но главное – никто никому не завидует. Ведь те помпезные свадьбы, которые играют местные богачи – это ж сплошная показуха с попыткой досадить всем приглашенным своим богатством.

Вечер молодожены заканчивали уже дома. Ольга, наконец, сняла свадебное платье и решила отдохнуть так, как мечтала в эти беспокойные дни, то есть понежиться в душистой ванне, настоянной на травах. Вскоре она лежала в теплой воде, закрыв глаза, и старалась ни о чем не думать, но в голове постоянно стучало: «Кто? Кто следующий?» К счастью, тревожные мысли прервал Виктор, заглянувший в ванную, он сел рядом на мягкий пуфик и с удовольствием оглядел жену.

– Я затопил баню, – сообщил он. – Думал, ты присоединишься ко мне, но вижу, опоздал. А, может, передумаешь, Оля? Уверяю – ничто так не очищает организм от разного хлама, особенно переедания и выпивки, как хорошая парная.

– Ох, нет, спасибо, я такая измученная и еще ужасно хочу спать. Ты уж как-нибудь сам, хорошо? – Она бледно улыбнулась, – и не буди меня, когда вернешься, Виктор, а то завтра опять начинаются трудовые будни, и всю следующую неделю я буду работать допоздна, так что мне нужно выспаться ...И не улыбайся так удовлетворено, это ведь ты виноват, что я в таком состоянии. Сам же требовал, чтоб мы срочно поженились, вот и получил, что хотел.

– Да, получил, и очень этому рад, – улыбнулся в ответ Виктор и нежно поцеловал жену. – Ладно, Оля, отдыхай и спи спокойно. Увидимся завтра, – он встал, махнул ей рукой на прощание и вышел из ванной.

А на улице, тем временем, быстро темнело, небо снова затянули низкие дождевые тучи, резко поднялся ветер, погнавший пыль из соседских огородов, уже было заметно, как над центром города бушует гроза, стремительно расползаясь к его окраинам. Виктор, выйдя на крыльцо, как раз застал начало ливня, когда большие одинокие капли дождя мгновенно превратились в небесную реку, единым потоком залившую все вокруг. Ливень был настолько сильным, что мужчина благоразумно решил вернуться в дом за зонтом. Большой черный зонт, в сложенном виде скорее похожий на трость, показался Засухе вполне надежной защитой от дождя.

Виктор и не догадывался, что через мгновенье этот зонт его убьет.

Ольга расчесала влажные волосы и со сладким вздохом начала устраиваться в постели, когда за окном вдруг блеснула молния, ударив так близко, что девушка подпрыгнула на кровати. А еще через минуту, едва оправившись от ужасного взрыва грома, она сорвалась и выбежала из спальни, будто ее кто-то в спину толкал, промчалась вниз по лестнице и рванула на себя входную дверь. Сразу за порогом, в начале тропы, ведущей к бане, лежал Виктор ...или скорее то, что от него осталось – полусожженное тело с обугленной рукой.

– А-а-а-а!!!

Ольга упала на колени и обхватила руками его обгоревшую голову и, хоть и не почувствовала в ней жизни, но все равно "нырнула" в это мертвое естество с надеждой разыскать хоть одну живую клетку.

"Я не дам тебе умереть, я не дам тебе умереть, – шептала она ...но ничего не могла поделать – ее сила, словно река, обмывала тело Виктора, и, не задерживаясь, уходила сырую землю. Прошло пять минут, десять, двадцать... а потом настал момент, когда Ольга поняла – это КОНЕЦ. И от безнадёжности и ужаса, чувства непонятной вины и раскаяния, она упала рядом с мужем на землю, обняла его крепко и зарыдала, зарыдала так, что это услышал сквозь грозу охранник у ворот. Такими он их и нашел: сожженного Виктора и почти обезумевшую от горя Ольгу.

– Она не ест и не пьет, просто сидит у гроба и молчит, – жаловался два дня спустя Володя своим подчиненным. Парни, по-очереди дежурившие в главном зале фирмы «Страж», где был выставлен для прощания закрытый гроб с телом Виктора, выкурили по очередной сигарете и вернулись в зал следить за порядком, а главное – за Ольгой, которая неузнаваемо изменилась в эти дни. И хотя рядом постоянно находилась мать, держа ее за руку, или подруга Наташа, или бабушки, девушка выглядела так жалостливо, что у каждого, кто ее видел, разрывалось сердце.

Ольга отрезала волосы.

Накануне Зоя застала ее в темном углу с портняжными ножницами в руках, которыми девушка упорно обстригала себя налысо. Мать отобрала ножницы и заставила Ольгу выпить бабушкин отвар, давший ей возможность поспать несколько часов. А за это время Володя привез парикмахершу, которая привела в порядок голову молодой вдовы, сделав ей коротенькую стрижку. Единственное, что не удалось, это отрезать седой локон за левым ухом, который выбелился у девушки в ночь смерти Виктора. В эту прядь Ольга вплела черную бархатную ленту, и так и сидела – стриженая, "будто после тифа", как выразилась баба Надя, с тонкой белой косичкой на груди.

– Зачем она остригла волосы? – шепотом спросил Василий жену.

– В знак траура, – ответила Зоя. – И хорошо, что только это, в таком состоянии Ольга могла натворить дел и похуже, понимаешь?

– Господи!

– Вот-вот, мне даже пришлось попросить Володю присматривать за ней, потому что я боюсь, как бы она не наделала глупостей.

На похороны, как для их небольшого городка, пришло много народа. Все знали и уважали Виктора Засуху, но многие пришли даже не из-за этого, а чтобы посмотреть на молодую вдову. Известие, что Ольга с Виктором накануне поженились, всколыхнула город, словно камень, брошенный в воду. И сочувствие, которое окружающие выказывали Ольге, было остро замешано на остром любопытстве. Некоторые даже не могли удержаться, чтобы откровенно не расспрашивать: «Когда?.. Как?.. Где?..»

А девушка, словно лунатик, смотрела на людей, которые к ней подходили, кто искренне печалясь, кто не очень, пожимала многочисленные руки, подставляла щеку для поцелуев и ничего не видела и не слышала. Она лишь кивала головой время от времени и пыталась стоять ровно, потому что её уже шатало от усталости и недосыпания. Длинное черное платье, которое привезла для нее пани Анна и, рыдая,помогла натянуть, только подчеркивало, как Ольга похудела за последние дни, а ее тонкая длинная шея с седой косичкой на груди, словно магнит притягивала взгляды окружающих, вызывая сочувственный шепот.

Богослужение в церкви, похороны, поминки – ничто не могло заставить Ольгу плакать, потому что все свои слезы она вылила еще три дня назад, обнимая под дождем сожженное тело любимого. Но оказавшись дома, она поднялась в спальню, достала из шкафа рубашку Виктора, прижала ее к лицу и села прямо на пол – откуда и взялись вновь слезы, потекшие, словно горячие струи по щекам, тихие слезы сожаления, которые медленно стали растапливать ледяную глыбу в груди.

Такой ее и нашел Влад, когда поднялся звать на ужин.

– Оля, – парень сел на пол рядом и крепко обнял ее.

– Почему? – шепнула Ольга, – почему я чувствую себя такой виноватой? Ведь он звал меня с собой, и если б мы были вместе, то...

– То вас убило бы обоих, – закончил за нее Влад.

– Пусть. Лучше уж так, чем как сейчас, – плакала девушка. – Главное, что я знаю – он здесь, он – рядом, и ему сейчас хорошо и спокойно. Он только беспокоится за нас...

– Вот видишь, – крикнул парень, – а ты так убиваешься, что у меня уже сердце не выдерживает. Хватит, Оля, возьми себя в руки, если не ради себя, то ради отца. А еще пожалей мать и бабушку, и всех, кто тебя любит, потому что так нельзя, ты просто заболеешь от горя, а это не выход.

– Они так долго не идут, – волновалась Вита, поглядывая на лестницу, – может, нужна помощь?

– Тогда бы Влад нас позвал, – ответил Володя. – Пойми, им нужно поговорить, а может и поплакать вдвоем, ведь они оба любили Виктора.

– Да, – вздохнула Вита. – Мне Влад говорил, что был очень благодарен Оле за отца ...за то, что она сделала его таким счастливым.

– Это правда, – согласился Володя, – Ольга любила его.

– Люблю и буду любить, – послышался тихий голос девушки, которая зашла вместе с Владом к гостиную. – Мама, – обратилась она к Зое, – у тебя есть снотворное? Мне очень нужно выспаться, а никак не удается.

– Сейчас поищу, – Зоя встала, – но у меня условие – ты должна поужинать. Ведь, наверное, и не помнишь, когда ела в последний раз, а пить таблетки на пустой желудок – словно яд глотать.

Ольга хмуро посмотрела на мать, но кивнула.

– Хорошо, я поем.

Через час, когда дочь уснула, а Влад с Витой уехали домой, Зоя собрала "малый консилиум", чтобы определиться с планом действий на следующие дни.

– У меня завтра дежурство, – вздохнул Василий, – я больше не могу отпрашиваться, потому что уже неделю не работаю: сначала свадьба, потом – похороны.

– Я пришлю сюда завтра пару ребят, – сказал Володя, – и сам буду периодически наезжать. Но мне очень нужно в эти дни быть на работе, чтобы показать и подчиненным, и клиентам фирмы, что ничего не изменилось и охранная фирма "Страж" и в дальнейшем будет обслуживать заказчиков на высшем уровне.

– Хорошо, тогда с Ольгой буду я, – вздохнула Зоя, – хотя неизвестно, что она мне "запоет" утром. Дочь в таком отчаянии, что от нее можно ожидать любых глупостей. А хуже всего то, что она считает себя виноватой в смерти Виктора.

– Что за чушь! – возмутился Володя. – Во всем виноват сумасшедший дед, который хотел отомстить миру и всем окружающим за собственную неудавшуюся жизнь. Да и вообще – в этой истории столько всего переплелось: события, судьбы разных людей... – он махнул рукой, – что и не скажешь, где в ней начало, а где конец.

– А Оле просто нужно время, – добавил Василий, – лишь тогда она сможет трезво оценить всё, что случилось.

– Нам всем нужно время, – кивнул Володя. – Я потерял лучшего друга и сам еще не могу поверить в то, что произошло...

Опасения Зои не подтвердились, потому что Ольга наутро никаких «подвигов» не устраивала, а наоборот – проспала почти до полудня, после чего долго лежала в ванной, что-то через силу жевала под укоризненным взглядом матери, а потом надела черное платье и спустилась вниз. Девушке вновь пришлось встречаться с посетителями, спешившими выразить вдове свои соболезнования. А под вечер Ольге позвонила Галина, новая глава черных.

– Сочувствую, – сказала она, – Виктор был хорошим человеком. Но то, что случилось, было неизбежно.

– Вы думаете, это последствия той истории? – спросила Ольга.

– Безусловно.

– Но почему Виктор?

– Потому что он стал для тебя самым близким и любимым ...И ещё, я не пророчествую, Оля, но лучше бы тебе уехать отсюда...

– Наверное, я так и сделаю, – ответила девушка.

– Я хочу сказать, – голос Галины прервался, – что ты всегда сможешь вернуться сюда ...ненадолго. Но все время жить тебе здесь опасно. Почему? Ты стала слишком сильной, как для нашего небольшого городка, поэтому тебе лучше уехать в большой город, такой как Житомир, Ровно или даже Киев. Там равновесие сил или их колебания ощущаются не так резко.

– Я поняла, и обещаю подумать, Галина.

27

Вечерняя беседа Ольги с матерью только подтвердила неизбежность ее переезда. Зоя, вздохнув, признала правоту черной, а потом не выдержала и заплакала.

– Я не хочу, чтобы ты уезжала. Это несправедливо! ...О, Господи, что я говорю? Но мне так не хочется расставаться с тобой!

– Успокойся, мама, – обняла ее девушка. – Дай мне несколько дней на раздумывания, а потом мы поговорим обо всем подробно.

Через два дня Ольга вышла на работу. В дверях салона ее встретили Макс с Романом, молча пожали руку, а потом прошли в кабинет "для важной беседы", о которой предупредила их накануне Ольга.

– Только прошу, не перебивайте меня, договорились? – попросила девушка. – Так вот – я уезжаю из города. И уезжаю надолго, возможно, навсегда. Салон я оставляю вам, поэтому, Рома, тебе нужен новый напарник-массажист.

– Но ведь тебя никто не заменит, – воскликнули ребята.

– Два раза в месяц я буду приезжать сюда, чтобы вести прием тяжелых больных, – продолжила Ольга, – буду расписывать лечение и количество сеансов массажа, а ты, Рома, будешь работать с ними до их выздоровления, понял? Теперь Макс, ты готов и дальше здесь работать?

– Да.

– Очень хорошо. Когда будешь составлять для меня график посетителей, не забывай вписывать в него и себя. А дни приема я определю, когда устроюсь на новом месте. Дальше, перед отъездом мне нужно знать, что у нас с деньгами. Я оставлю необходимую сумму для ведения дел, да и в дальнейшем обещаю помогать, чем смогу. Ваша же главная задача сделать так, чтобы салон работал, как часы, без жалоб и нареканий. Ясно?

– Когда ты едешь?

– После сорокового дня, хотела бы раньше, но не имею права.

– Тогда у нас еще есть время, – решительно поднялся с кресла Роман.

– Да, примерно месяц, – кивнула Ольга.

– Ладно, с этим мы решили. А пока не начался прием, я предлагаю сделать тебе массаж, потому что на тебя, Оля, просто больно смотреть.

– Ох, с удовольствием, спасибо.

Так в жизни Ольги начался последний этап пребывания в родном городе, который она назвала «Всё за 40 дней!».

С работой определились быстро – Роман брался заменять ее и в больнице, и в массажном салоне, а также выезжать к клиентам. "Если это делала ты, то смогу и я, – упрямо заявил он. – Ты будешь приезжать на выходные, мы будем обсуждать каждого больного, зачем тогда, спрашивается, мне второй напарник? Ведь Ефимович раньше тоже сам всё успевал и ничего".

– У тебя не останется свободного времени, – предупредила Ольга.

– А мне и не нужно свободное время. Сейчас главное – практика и еще раз практика, ты же сама когда-то говорила.

– Ладно, но давай, всё же, договоримся, что ты начнешь подыскивать себе напарника. Поговори со знакомыми ребятами и, пока я здесь, приводи ко мне. Вдвоем мы скорее сможем окончательно определиться. И помни, наш салон – это не просто место заработка, люди должны идти сюда с надеждой, а выходить – с удовольствием.

– Да, я все помню.

– И еще о больнице...

– Оля, я не быдло, и обирать людей не собираюсь, поэтому успокойся – все твои "заповеди" будут четко выполняться.

Василий Васильевич, когда узнал от Зои о желании Ольги уехать из города, выдвинул девушке предложение.

– В Киеве работает мой хороший товарищ. Он – заведующий травматологией в больнице на Красном хуторе. Это Харьковский район, место обжитое, около метро. Давай я поеду в выходные и поговорю с ним о тебе.

– Было бы хорошо, спасибо.

– Вот начнешь работать, тогда и скажешь спасибо. Но меня беспокоит, стоит ли говорить Валерию о твоих ...гм ...способностях?

– Лучше не надо, – попросила Ольга.

– Вот и Зоя так сказала.

– Мне все равно нужно время, чтобы обжиться на новом месте, поэтому пусть все идет, как идет, а дальше жизнь покажет.

Влад и Володя, узнав о намерении Ольги уехать, были очень огорчены этим известием, но поняв, что уговаривать ее бесполезно, решили максимально облегчить ей переезд.

– Оля, – сообщил Влад через неделю. – Ты категорически отказалась от помощи и выехала из отцовского дома, заявив, что все это принадлежит мне и моей семье. Не думай, что я не ценю твой благородный жест и все такое, но...

– Что, "но"?

– Давай сядем, и я спокойно объясню, что сделал, то есть, что сделали мы с Володей.

Разговор происходил поздно вечером в Олиной квартире. Влад и Володя выложили на стол папку с документами и объяснили девушке, что теперь она является владельцем однокомнатной квартиры в городе Киев по улице Харьковское шоссе.

– Василий Васильевич рассказал, что, скорее всего, ты будешь работать в больнице на Красном Хуторе, только еще не решен вопрос жилья. Вот мы с Володей и купили тебе квартиру, чтобы, во-первых, знать, где ты живешь, и иметь возможность приезжать в гости, а во-вторых, нам тоже захотелось проявить благородство.

– А если серьезно, Оля, – добавил Володя, – ты для нас уже давно, как сестра. И дело не в том, что ты любила Виктора и стала его женой, а в том, кто ты есть: девушка с удивительными талантами, добрый ангел, который дал нам возможность осознать, что мир гораздо сложнее и интереснее, чем нам кажется. Ты вылечила столько народа, включая меня, и столько добра сделала, и продолжишь делать дальше, что я считаю своим личным долгом максимально облегчить твою жизнь.

– Ох, кажется, я сейчас улыбнусь, – сказала Ольга. – Не думала, что ты можешь так поэтически выражаться.

– Я тоже, – вклинился Влад. Он взял девушку за руки и серьезно посмотрел ей в глаза.

– Оля, знай – для нас ты навсегда остаешься членом семьи. Конечно, жаль, что тебе нужно уехать, но Киев – не Австралия, поэтому мы глаз с тебя не спустим, будем часто навещать, приезжать, надоедать, так что у тебя нет другого выхода, как принять этот подарок...

– Потому что вы все равно не отцепитесь, – закончила девушка. – Хорошо, я перееду в эту квартиру, но прежде всего потому, что тоже люблю вас, ребята, и считаю своей семьей.

– А что касается отца, то...

– Нет, Влад, не надо. Я не могу о нем говорить, пока не могу.

– Ладно, сестричка, – мужчины встали и обняли девушку на прощание. – Собирай спокойно свои вещи, а в следующие выходные, если хочешь, мы съездим в Киев, чтобы показать твою новую квартиру.

– Да, – кивнула Ольга, – это было бы замечательно.

– Тогда свяжемся на неделе, до встречи.

Уже на улице Владислав обратился к Володе.

– У меня осталось еще одно обязательство.

– Если ты о стусовском водопроводе, то я в курсе, твой отец рассказывал.

– И как, поможешь?

– Обязательно.

– Спасибо, Володя. Это для меня очень важно, во-первых, потому, что баба Надя и баба Мария помогали спасать Виту и мальчиков, а во-вторых, они сразу тепло и сердечно приняли нас в свою семью. И я знаю, что смерть отца ничего не изменила – мы до конца останемся близкими людьми, и в Стусове нам всегда будут рады.

– Ты прав, парень. Хотя, если честно, то в одну семью нас соединила Ольга, необыкновенная девушка, с отъездом которой наша жизнь снова станет простой и обыденной, ведь из неё исчезнут чудеса и разные невероятные вещи, о существовании которых мы даже не догадывались.

– Это да.

– Знаешь, я не раз по-доброму завидовал Виктору, что у него была такая любовь. И дело не только в красоте Ольги, а в ее преданности и умении любить и защищать ...Ужасно жаль, что мой лучший друг погиб, но он прожил последние месяцы абсолютно счастливым человеком. И такое счастье стоит смерти.

Через неделю на адрес массажного салона пришло письмо.

"Ольга, я обещала с октября посещать лечения, – писала Людмила, – но, видно, не суждено. Господь Бог и провидение распорядились по-своему – совершенно случайно я попала в один женский монастырь, где игуменья согласилась выслушать мою исповедь. Потом она долго молилась, а в конце сказала: "Оставайся у нас на зиму, у тебя будет время все хорошо обдумать и понять, как жить дальше, потому что, думаю, ты еще не готова к переменам". И я чувствую большую правду в этих словах, ведь моя душа сейчас, как пепелище, и неизвестно, когда она очистится. Поэтому я приняла предложение игуменьи и остаюсь здесь, в монастыре, пока не примирюсь с собой и миром. Пусть благословит тебя Господь. Прощай и прости. Людмила".

Ольга показала это письмо Володе по дороге в Киев.

– Я, я и снова я, – раздраженно прокомментировал он. – Не верю, что Людмила написала искренне, не такая она натура.

– А я знаю, что после катаклизмов люди меняются, – возразила Ольга. – Называй меня идеалисткой, Володя, но я всегда буду верить в добро и справедливость. И то, что Людмиле легче примириться с собой в монастырских стенах, тоже вполне понятно. Такие вещи вообще легче делать на новом месте. Я ведь тоже уезжаю отсюда.

– Ты вынуждена, это совсем другое.

– Вот смешной. Ты так и не понял, что для меня это просто удобный выход? Я все равно уехала бы, рано или поздно. Ежедневно видеть места, где была такой счастливой и беззаботной, и знать, что обратной дороги нет – это как нож в сердце.

– Прости, я не подумал, – вздохнул Володя.

Киев встретил их высотками, шумом и автомобильными пробками. Медленно продвигаясь по бульвару Шевченко, Володя не забывал показывать Ольге достопримечательности, мимо которых они проезжали – цирк, универмаг "Украина", Владимирский собор, Университет, затем они миновали Крещатик и по бульвару Леси Украинки добрались до Суворовского училища, от которого завернули вниз к Днепру и выехали на мост им. Патона.

– Боже, какая красота! – выдохнула восхищенно Ольга.

– Да, я всегда считал, что Киев – один из красивейших городов на Земле, когда-то даже мечтал жить здесь, – согласился с ней Володя.

– Так почему же ты не киевлянин?

– Потому что так судьба сложилась. Кстати, это – Ленинградская площадь и от нее уже начинается Харьковское шоссе.

Через десять минут Володя показал Ольге высотку, стоящую на пересечении шоссе с трамвайными путями.

– Здесь даже подземный гараж есть, – гордо добавил он.

– А зачем мне? – не поняла девушка.

– Машину будешь ставить.

– Какую машину?

– Свою.

– А, – махнула рукой Ольга. – Когда это будет?

– Вот дурочка, – заулыбался Володя. – А синяя "Тойота"?

– Но... разве она моя?

– Виктор сделал на тебя генеральную доверенность сразу же после подписания между вами договора о сотрудничестве.

– Да, он говорил что-то такое, но я не думала... А как же Влад?

– Это – твоя машина, Оля. А Влад не поднимал этот вопрос, потому что он даже не обсуждался, как очевидный по умолчанию.

Квартира была хоть однокомнатной, но просторной и светлой. Ольга сразу почувствовала, что будет чувствовать себя здесь комфортно. Она быстро сообразила, как обустроит ее, где будет диван, где стол, какие шторы повесит на окно, а Володя, который наблюдал за ней, только улыбался. «Вот что значит красота, – думал он. – Ольга, даже после того, как обчекрыжила себя портняжными ножницами, остается красавицей. Невероятно, но без черной шапки волос ее лицо теперь привлекает ещё больше внимания. Ну, киевские мужики и парни, вам конец!»

Валерий Петрович, заведующий травматологией, когда впервые увидел Ольгу, подумал то же самое. "Господи, ну и красавица! Теперь конец спокойным дням в моем отделении". Но его опасения оказались напрасными – девушка ни с кем близко не общалась, была безупречной в работе, а нахальные поклонники, получив от нее по звонкой пощёчине, назвали новенькую "колючкой" и больше не трогали.